CC BY
172
В. Стил
КОРСЕТ*
Валери Стил (р. 1955) - директор музея Института технологии моды (Нью-Йорк). Ее книга впервые была опубликована в 2001 г. под названием «Корсет: его культурная история»**.
Корсет - самый неоднозначный из существующих предметов женской одежды. В наши дни он почти повсеместно осужден как инструмент угнетения женщины. Но с ним связано также множество позитивных коннотаций: социальный статус, самодисциплина, артистизм, приличие, красота, юность и эротическая притягательность (с. 17).
Согласно данным некоторых исследований, существует «этническое и гендерное единодушие» относительно пропорций «талия -бедра». Людям самых разных стран и континентов, как мужчинам, так и женщинам, наиболее привлекательной представляется женщина со стройной, но пышной, «с изгибами», фигурой и соотношением «талия - бедра» около 0,7 (т.е. талия составляет семь десятых объема бедер). «С точки зрения эволюции это предпочтение функционально, поскольку такое соотношение свидетельствует о высокой фертильно-сти и хорошем здоровье. <...> Если наши идеалы красоты <...> в какой-то степени являются продуктом эволюционного полового отбора,
' Стил В. Корсет / Пер. М. Маликова. - М.: Новое литературное обозрение, 2010. - 268 с. - (Б-ка журн. «Теория моды»).
** Steele V. The corset: A cultural history. - London; New Haven: Yale univ. press,
2001. 208
тогда корсет, возможно, функционировал в качестве искусственного приспособления, которое акцентировало половую принадлежность женщин, обделенных наглядными женственными изгибами» (с. 216— 217).
Уже в настенных росписях Крита минойской эпохи (III тысячелетие до н.э.) женские фигуры изображены в узких корсажах, обнажающих груди. Древние римлянки затягивали груди тканью. Но между этими древними одеяниями и европейским корсетом нет сколько-нибудь отчетливой культурной преемственности. «В отличие от античного платья, современная мода, зародившаяся в Европе, была по преимуществу одеждой, сшитой на заказ, нацеленной на повторение форм тела» (с. 23). К XV в. европейские модницы перешли на глухую шнуровку - такое платье лучше сидело и выгоднее подчеркивало грудь. Именно оно было непосредственным предшественником корсета.
На протяжении XVI в. «портняжная культура» все более отдавала предпочтение жесткости и прямоте, а также геометрии форм. Мужчины из высших сословий не носили собственно корсетов, «однако в своих сильно зауженных камзолах и панталонах с подбитыми гульфиками также придерживались стиля, в котором ценилась телесная дисциплина» (с. 29). Первые настоящие корсеты датируются первой половиной XVI в., когда в матерчатые лифы аристократок стали вставлять более жесткие материалы, такие как пластины из китового уса. Имеющиеся в музейных собраниях металлические корсеты, датируемые концом XVI в., либо неподлинны (как и сохранившиеся «пояса верности»), либо представляют собой ортопедические приспособления (с. 22).
В XVII в. на девочек уже в двухлетнем возрасте надевали миниатюрные корсеты, чтобы укрепить тело и «предотвратить деформации скелета». Мальчиков до шести лет тоже одевали в корсеты. В XVII в., несмотря на критику противников корсетов, их продолжали носить не только во Франции, но и в пуританской Англии. Искусство изготовления корсетов постепенно переходило в женские руки. Корсеты той эпохи не только приподнимали груди и тесно их сдвигали, но и придавали им видимость пышности, сопоставимую разве что с эффектом от ношения «чудо-бюстгальтеров» (с. 40-41). Широкий кант понизу корсета зрительно расширял бедра, которым дополни-
тельную полноту придавал кринолин. Корсет подчеркивал сексуальную привлекательность женщины, но в то же время воспринимался и как признак благопристойности, «поскольку держал в узде тело и, следовательно, страсти» (с. 49).
«Были ли корсеты неудобны? Удобство - понятие относительное, и на протяжении многих веков ему не придавали особого значения. <...> Красота требует жертв - тогда это было расхожим убеждением» (с. 43). «Гордость не чувствует боли», - утверждала Джорд-жиана Кавендиш, герцогиня Девонширская в своем романе «Сильфида» (1778) (с. 44).
Англичанки шнуровались туже француженок, хотя красились меньше. «Англичане, вероятно, ассоциировали свободное платье со свободой нравов. Корсеты представлялись видимым признаком моральной устойчивости, тогда как косметика - ухищрением, иными словами - безнравственностью» (с. 46). В Англии уже в XVIII в. корсет стал частью гардероба простолюдинок. Корсеты они покупали поношенными либо изготовляли сами, часто из кожи, заменяя китовый ус тростником или деревом. «Будучи некогда привилегией "благородных", корсет сохранил свой престиж и после того, как дешевые подделки взяли на вооружение простолюдинки» (с. 49).
Вторая половина XVIII в. отмечена настоящим бумом антикорсетной пропаганды. Прежде всего подчеркивалось, что корсет угрожает детородной функции женщины. Сторонники «естественной» красоты, кроме того, утверждали, что корсет делает женское тело уродливым.
В 1790-е годы в моду вошло неоклассическое платье с высокой талией, более простое и свободное; этому силуэту лучше соответствовал короткий корсет. «Теперь все внимание было обращено не на талию, а на грудь» (с. 54). Однако после 1815 г. жесткий корсет на костях не только вновь вышел на сцену, но и распространился во всех слоях общества, а мода на неоклассическое платье без жесткого корсета стала восприниматься как порождение распущенных нравов революционной эпохи.
По утверждению историков феминистского толка, корсет органически связан с «покорным», «мазохистским» идеалом женщины XIX в. Корсет описывают как «типично викторианскую» часть одежды, назначением которой было формировать и контролировать образ 210
буржуазной женственности. Но это не так. Мужчины не вынуждали женщин носить корсет, а авторитеты нередко высказывались против его ношения. «Нормы одежды насаждались не столько мужчинами, сколько старшими дамами» (с. 78). «Создавая образ одновременно неприступной строгости и откровенного сексуального призыва, корсет давал женщине возможность артикулировать свою сексуальную природу в социально приемлемой форме» (с. 57-58). Считалось также, что корсет скрадывает изъяны фигуры. Идеал, ранее связанный с «аристократическим телом», трансформировался в женский идеал красоты, потенциально применимый к женщинам любого сословия (с. 58). Для женщин корсет нередко символизировал мечту о красоте, любви и счастье. Реклама корсетов внушала, что, переменив корсет (т.е., в сущности, тело) женщина сможет изменить и свою жизнь (с. 176).
Некоторые мужчины также носили корсеты. Его ценили военные, особенно кавалеристы. Корсеты из грубой плотной ткани или из кожи мужчины носили во время занятий спортом, а тучные мужчины -чтобы выглядеть стройнее. Хотя на протяжении всего XIX в. пояса и корсеты для мужчин продолжали рекламировать, эта практика чаще всего осуждалась как признак женоподобного тщеславия. После 1850 г. мужчины, носившие корсет, обычно оправдывались тем, что им это необходимо по медицинским показаниям (с. 63).
В XIX в. женские корсеты окончательно переселились под платье и практически всегда шились из простой белой ткани, т.е. «стали разновидностью скромного и пристойного нижнего белья» (с. 64). После 1850 г. во всеобщее употребление вошла стальная застежка спереди, которая позволила женщине надевать и снимать корсет самостоятельно. В 1861 г. в Париже продавалось 1 млн. 200 тыс. корсетов. В Англии и Америке преобладали корсеты поточного производства, всевозможных стилей и размеров - обычно от 45 до 76 см в талии (с. 69). Корсет служил предметом множества юмористических и сатирических гравюр: для рисовальщиков он играл роль заместителя обнаженного тела.
Торстейну Веблену, автору труда «Теория праздного класса» (1899), принадлежит знаменитое описание корсета как «увечья, переносимого с той целью, чтобы понизить жизнеспособность женщины и сделать ее явно и непостоянно непригодной к работе». На самом деле
корсеты не мешали женщинам заниматься физическим трудом, и носили их далеко не только дамы «праздных сословий». К концу XIX в. очень многие рабочие женщины во Франции, Англии и Америке носили корсет не только по воскресеньям, но в будние дни (с. 75).
Споры вокруг корсета, по сути, не были спорами между радикальными противниками и радикальными сторонниками его ношения. Большинство придерживалось промежуточной позиции: против «утя-гивания» или «злоупотребления» корсетом, но за «умеренное» его ношение. И доктора, и широкая публика были убеждены, что женское тело от природы слабее мужского. Говорили лишь о реформе ношения корсета, но не о его отмене (с. 79-80).
Главными противниками корсета были многие (но не все) врачи и многие (но опять-таки далеко не все) феминистки (с. 89). Попытки ввести в обиход более свободные формы женской одежды сразу же порождали в умах чудовищные образы разнузданной женской сексуальности и социальных вольностей. Несмотря на то, что в массовом сознании реформаторы одежды ассоциировались с идеями свободной любви, на самом деле многие из них придерживались весьма пуританских взглядов. Моду они именовали чудовищем, созданным для «возбуждения похоти». «Мораль и медицина часто ступали рука об руку» (с. 93).
На протяжении всего XIX в. реформаторы одежды безуспешно пытались придумать приемлемую альтернативу модным идеалам. Попытки создать «гигиеничное платье» обычно выливались в вариации на тему традиционной одежды, вроде более коротких юбок, менее высоких каблуков и «полезных для здоровья лифов» с лямками и завязками на месте жестких конструкций (с. 95).
Скрывая одни физические недостатки, корсет привносил другие. Давление корсета сверху вниз приводило к вздутию живота, которое еще более усугублялось атрофией мускулов спины и брюшного пресса. В XIX в. женская фигура была более пышной, чем сегодня. Но тонкая талия - пусть еще и не полностью стройное тело - традиционно ассоциировалось с красотой и юностью. В XX в. идеальная фигура постепенно становилась менее округлой и более тонкой, а подкожный жир начал восприниматься как «неприятное излишество» (с. 97-98).
Корсет называли виновником десятков болезней и врожденных пороков. Тесный корсет действительно значительно смещает ребра 212
внутрь и вверх, меняя положение внутренних органов. Экспериментальные исследования показали, что туго затянутый корсет приводит к уменьшению объема легких в среднем на 9% и затрудняет дыхание (с. 102). Рассказы об обмороках затянутых в корсет дам, вероятно, правдивы. Бурно вздымающаяся грудь, которую воспринимали как сексуально соблазнительную, на самом деле явно свидетельствовала о затруднении дыхания и, возможно, нехватке кислорода. «Поскольку "обмирание" ассоциируется одновременно со смертью и с оргазмом, обмороки, вероятно, способствовали поддержанию романтического, болезненного идеала женственности» (с. 103-104).
Корсет не мог быть причиной сколиоза. На самом деле здесь роль корсетов была скорее благотворной. Однако при продолжительном ношении они действительно ослабляют мышцы спины и живота, приводя к мышечной атрофии, болям в нижней части спины и возрастающей зависимости от корсета. Женщина, носившая корсет на протяжении многих лет, не может от него отказаться, не испытывая значительного неудобства. Корсет мог вызывать устойчивые деформации ребер, особенно если его начинали носить в детстве.
Корсет действительно приносил вред детородной функции организма. Большинство женщин носили корсеты и во время беременности, а корсет препятствовал росту матки; это приводило к выкидышам и осложнениям при родах (с. 110). Тем не менее врачи, пожалуй, все же преувеличивали, именуя корсеты «убийцами». «С точки зрения современной медицины крайне маловероятно, чтобы корсеты приводили к большинству тех болезней, в которых их обвиняют» (с. 100).
Практически все, кроме некоторых мужчин с мазохистскими наклонностями, возражали против тугой шнуровки - «утягивания» корсетов. Между тем благодаря технологическому прогрессу стало возможно создавать корсеты, ближе прилегающие к телу, и затягивать их туже. Многие женщины «утягивались» на 5-7 см уже естественного объема талии, а иногда - на 10, 12 и даже 15 см (с. 143). Женщины среднего класса носили более свободную шнуровку дома; затягивались потуже, отправляясь за покупками или с визитами, а особенно - отправляясь на бал. Впрочем, в корсете талия не только физически сдавливалась, но и визуально казалась меньше.
Притягательность корсета отчасти связана с его статусом нижнего белья: «Эта категория одежды вносит дополнительные оттенки в традиционную парадигму обнаженного и одетого, поскольку человек в нижнем белье одновременно раздет и одет» (с. 155). Откровенно эротическое белье первыми начали носить куртизанки и актрисы, как на знаменитой картине Э. Мане «Нана» (1877), где дама полусвета изображена в голубом атласном корсете. «Девяностые годы XIX века были золотым веком нижнего белья» (с. 169).
К началу XX в. идеальный облик женщины менялся все заметнее - «от пышной Венеры к стройной, атлетической Диане» (с. 187). Модный силуэт постепенно становился более прямым и менее стянутым в талии, однако узким в бедрах. В 1912 г. французский «Журнал дам и мод» объявил о «победе худобы». «Мода все отчетливее ассоциировалась с юностью, поскольку молодые незамужние женщины становились все более независимыми» (с.196). Корсет стали воспринимать как ортопедическое приспособление для старых и тучных.
В 1920-е годы традиционный корсет постепенно исчез, однако большинство женщин продолжали носить облегченный корсет, грацию или пояс. «Без грации нет моды», - заявлял Кристиан Диор, представивший в 1947 г. свою коллекцию «Нового стиля» (с. 207). Только с конца 1960-х годов белье корсетного типа начало уступать место другим способам придания телу формы, отчасти - под влиянием субкультуры хиппи и феминистского движения. «Корсет <...> ин-тернализовался, "вошел в состав тела" посредством диеты, физкультуры и пластической хирургии, иносказательно именуемой "скульптурой тела"» (с. 187).
«Когда женщины перестали носить корсет по необходимости <... > его ношение стало сознательным выбором», но теперь он из нижнего белья превратился в модную верхнюю одежду. «Корсет, который издавна поносили как символ угнетения женщин, отныне был переосмыслен как расширение женских сексуальных полномочий» (с. 219). Хотя первыми значение корсета трансформировали панки, важнейшую роль в его популяризации сыграла поп-певица Мадонна с помощью французского дизайнера Жана Поля Готье.
К.В. Душенко
