Научная статья на тему 'В. С. Соловьев. <отрывки из воспоминаний об И. Д. Рабиновиче>'

В. С. Соловьев. <отрывки из воспоминаний об И. Д. Рабиновиче> Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

CC BY
113
24
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «В. С. Соловьев. <отрывки из воспоминаний об И. Д. Рабиновиче>»

ПУБЛИКАЦИИ

УДК 11(470)(09) ББК 873(2)522-685

В.С. СОЛОВЬЕВ.

<ОТРЫВКИ ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ОБ И.Д. РАБИНОВИЧЕЙ

Публикация, комментарии и примечания Марка Смирнова

(Лист 1)

+ 5 мая 1899 г.

Помню сумрачный осенний день в Москве в 1885 году, когда в первый раз вошел ко мне этот удивительный человек. Не успели мы обменяться немногими словами, как уж в руках у моего гостя я увидел маленькую еврейскую Библию, а затем и Новый Завет в еврейском переводе Делича1. И с сияющими глазами, с разгоревшимся лицом, перебрасываясь от одной книги к другой, торопясь и спотыкаясь в словах, он объяснял мне основания своей веры. Немногому мог я научиться от него в наши редкие и недолгие свидания, но я считаю этого человека одним из величайших моих благодетелей: без него я не имел бы живого, наглядного представления о типе тех евреев, которые после Христа создали Христианство. Никакое ученое исследование об истории первого века и никакая художественная биография апостола Павла не могли бы, конечно, заменить мне моего мимолетного личного знакомства с Иосифом Давидовичем.

За несколько лет перед тем я уже понял, что Библия в обоих Заветах есть одно и то же - одно единосущное и нераздельное целое. Но я теперь глазами увидел, ушами услышал и представил себе живьем на превосходном современном образчике - каким образом создавалось это единство, как возникал в действительности Новый Завет из Ветхого, как происходило это духовное почкование.

Русский правоверный еврей XIX века получает в сущности то же самое воспитание, как и правоверный еврей 1-го века. Материал учения обширен благодаря Талмуду; //

* Отрывки из воспоминаний Владимира Соловьева об И.Д. Рабиновиче публикуются по черновому автографу, хранящемуся в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге, ф. 718, ед. хр. 31. Текст воспоминаний сохранился лишь частично, листы 3-4, 7-8, 11 и далее утрачены. Публикуется по: журнал «Логос» (1995. Вып. 50. С. 279-285).

1 Делич (Delitzsch) Франц Юлиус (1813-1890) - немецкий протестантский богослов, библе-ист и востоковед. Считал своим долгом содействовать распространению христианства среди исповедующих иудаизм и с этой целью перевел Новый Завет на древнееврейский язык (1877).

(Лист 2)

но образовательные начала одни и те же, да и тот же самый Талмуд уже процветал в древних школах Шаммая и Гиллеля2, отличаясь от более позднего лишь так, как устное предание отличается от предания записанного.

Передо мною был правоверный еврей XIX века, который стал христианином на том же самом основании, на каком становились христианами правоверные евреи 1-го века. Воспитанный, как и они, на изучении «Писаний», он увидел в Христе действительного Мессию, Царя Израильского, и в Христианстве - начало исполнения всех обещаний, данных народу Божию. Удивительно ясно и просто согласовал Иосиф Давидович христианский универсализм с национальным еврейским значением Христианства. «Если истина Христова (передаю смысл его слов) есть истина для всех, для всего мира, то она тем самым есть своя, собственная национальная истина для каждого народа» - как и своя личная для каждого человека, - доканчивал я его мысль, и он весело кивал головой: «Ну, конечно, так, конечно, так!» «И если, - продолжал он, - Греки и Римляне, Германцы и Славяне стали христианами по-своему, и христианство в каждом из этих племен стало особенным, оставаясь тою же единою и всемирною истиною, то как же можно отнимать право на особое, своеобразное толкование христианства у нас, евреев, для которых мессианская истина ведь не становилась, а изначально была своею, родною». И он сейчас же спохватывался, чтобы не допустить в свою мысль никакой примеси национального высокомерия.

«Тут ведь никаких чинов и никакого соперничества не может быть: у разных особенностей разные преимущества. У нас, кому Мессия по природе свой, преимущество натуральной близости к истине, а у народов, которым приходилось долго осваиваться с нею - преимущество этой своей долгой работы, во время которой они могли во всех подробностях и < ... >3 //

(Лист 5)

Подобный же разговор с соответствующими изменениями имел Иосиф Давидович у местного представителя духовной власти. Кончилось пока тем, что ввиду крещения Иосифа Давидовича в Германии и ввиду того, что в местах его жительства была немецкая лютеранская кирха, он был зачислен в лютеранство. Он не мог с этим примириться. «Конечно, - говорил он, - лютеранс-

2 Шаммай (50 до н. э. - 30) - еврейский ученый и знаток Письменной и Устной Торы, главный оппонент Гиллеля, почти всегда упоминается вместе с ним. Шаммай основал собственную школу толкования Торы, известную как Бет-Шаммай (Дом Шаммая), подходы к решению законоучительных вопросов в которой коренным образом отличались от школы Гиллеля, как правило, в сторону большей суровости.

Гиллель (ок. I в. н.э.) - знаменитейший еврейский ученый, стоял во главе раввинской школы, вносившей в толкование Св. Писания дух терпимости и кротости; противником его был один из представителей синедриона, суровый формалист Шаммай.

3 Окончание 2-го листа, листы 3 - 4 утрачены.

кое учение кажется очень близким к нашему - во всяком случае гораздо более близким и легким для нас, чем православное или католическое. Но эта близость двусмысленная. Представьте себе, два поезда стоят рядом на одной и той же станции. Чего ближе? А ведь на самом деле они близки только в минуту остановки, а сейчас же затем должны идти в противоположных направлениях и с каждой верстой пути будут все дальше и дальше расходиться между собою. Такая же и у нас близость с Лютеранством. Общая станция - простая, коренная истина в Новом Завете Иисуса Христа. Но к этой простоте Лютер пришел, идя назад, от сложных построений средневековой церкви, и если бы лютеране захотели еще дальше идти в том же направлении большей простоты - как это и началось с прошлого века, - то им уже нужно совсем выходить из христианства в рационализм и язычество. А мы ведь с евангельской простоты только начинаем, мы от этой станции должны двигаться вперед, и куда нас Бог приведет, мы не можем решить заранее: может быть, мы своим духовным трудом поймем и примем те формы и формулы христианства, которые вырабатывались греческим и римским умом в течение стольких веков церковной истории; а может быть, мы выработаем сами нечто подобное, свою чисто еврейскую Церковь Христову. Но во всяком случае теперь, сейчас же принять на слово, безо всякого раздумия ту форму христианства, которая тысячи лет вырабатывалась другими безо всякого нашего участия, - это было бы с нашей стороны или непозволительным легкомыслием, или еще менее позволительным лицемерием. Религиозное дело для нас все - и из-за чего же мы тут будем кривить душою?»

Нужно, однако, быть справедливым и к петербургской бюрократии. Она избрала в этом //

(Лист 6)

деле наилучший из возможных для нее путей. Узаконить христианство tout court4 никак уже было нельзя, и Иосиф Давидович остался номинально причисленным к чему-то существующему. Но вместе с тем он мог беспрепятственно построить в Кишиневе свой «Вифлеем» - молитвенный дом для Нового Завета с богослужением и проповедью на еврейском языке. Как были практически регулированы дальнейшие подробности - например, о приеме новых членов в общину, - я хорошенько не знаю: вероятно, это было предоставлено изобретательности местных властей.

В эти дни я еще два раза виделся с Иосифом Давидовичем, видел его затем на обратном пути из Петербурга и еще в один его приезд. Последующие беседы с ним только подтвердили первое впечатление: в самом деле это был «истинный израильтянин безо всякого лукавства». Про него же было сказано и другое священное слово: «Праведник верою своею жив будет». Поистине он жил верою, и это поднимало его над всяким житейским тщеславием и мелочностью. С этой стороны удалось и мне получить от него один очень тонкий

4 В целом, в общем (фр.).

урок, о котором сохраняю благодарную память. Литературные занятия, как известно, весьма способствуют пустому самолюбию и самоуслаждению. Я был тогда сравнительно молод (с небольшим 30 лет), а ему уже было за пятьдесят, и, следовательно, он мог делать мне нравственные напоминания безо всякого оттенка неделикатности. Я сказал ему, что хочу написать о его деле в «Руси» Аксакова. Он был рад: «Конечно, напишите. Хорошо, очень хорошо!» В следующее свидание я ему сказал, что статья уже написана, одобрена Аксаковым и я уже имею корректуру. «Хотите, я вам прочту, так ли я написал о вас, как нужно?» Он с мягким упреком взял меня за локоть.

- Зачем? - сказал он. - Дело сделано, и слава Богу. Разве, когда идешь куда-нибудь, останавливаешься, чтобы смотреть, как ступил каждый шаг? Этак, пожалуй, далеко не уйдешь. Ваша статья, как и все, что мы делаем на земле по доб<рой воле...> 5 //

(Лист 9)

<...Иосиф> Давидович был знаком из чтения, а больше, я думаю, из личных разговоров и переписки с Деличем и другими, сочувствовавшими ему богословами-гебраистами, которые, однако, скоро стали находить его чересчур смелым. Примесь новейшей научности к древнееврейскому миросозерцанию только дополняет аналогию между основателем «Новозаветного Израиля» и христианами из евреев в первые века по Р. Х. Ведь и у тех также национально-религиозная почва еврейства восприняла и усвоила семена общечеловеческого умственного просвещения. Тем, что для них была эллинистическая философия, тем стала для Иосифа Давидовича германская библейская критика - последнее слово современной научной мысли в той области, которою он был занят. И результаты для религиозного сознания в обоих случаях были приблизительно одинаковы. Как апостол Павел, несмотря на свою эллинскую образованность и на свои свободные цитаты из стоических философов-пантеистов, сводил в конце концов свою проповедь - даже в Афинах - к чему-то такому, что для кровных эллинов могло быть только «безумием», так и нынешний апостол Новозаветного Израиля, несмотря на свои смелые уступки отрицательной критике, пугавшие его более консервативных немецких учителей, ни на минуту не переставал быть библейско-каббалистическим евреем-христианином, «живущим верою своею». Насколько жива и своеобразно-исторична была эта вера, я убедился из следующего.

Иосиф Давидович принял (и, конечно, своеобразно обработал) один из главных взглядов новейшей библейской критики о составе Пятикнижия. Согласно этому взгляду, все, подробно излагаемое в книге Левиm (а отчасти и в книгах Исход и Числа) обрядово-богослужебное и иерархическое законодательство, должно быть признано позднейшим (У1-У вв. до Р. Х.) тенденциозным сочинением жреческой партии, работавшей по плану «Нового Иерусали-

5 Окончание 6-го листа; листы 7-8 утрачены.

ма», составленному пророком Иезекиилем в Вавилоне после того, как храм и святой город были разрушены Навуходоносором. Сущность этой теории была мне давно известна. Я не считал ее верною, как и теперь не считаю. Но тем более глубокое впечатление //

(Лист 10)

произвел на меня Иосиф Давидович своим отношением к библейскому Моисею: он не только верил в его историческую действительность, но и говорил о нем как будто о своем личном знакомом. В это время я был в периоде острого увлечения идеей соединения церквей, то есть восточного православия с западным католичеством. По этому поводу мой собеседник стал говорить так: «Да, да! великое дело, дай Бог, дай Бог! Ну, а у меня дело сравнительно маленькое, узкое: как еврей, уверовавший в Мессию Иисуса, я обязан посвятить свои силы на то, чтобы соединить свой народ с его Спасителем. А как должен каждый из нас трудиться над своей задачей - это я вам сейчас скажу. Кому какая мера сил дана - это не важно, а важно, каким способом прилагать то, что кому дано к делу Божию. И тут для вас, и для меня, и для всякого, кто хочет творить дело Господне, - образец один и тот же: Моисей. Вы посмотрите, как он совершил свое великое и славное дело. Составлял ли он заранее какие-нибудь планы и проекты и делал ли он что-нибудь в одном известном направлении? Нет, он совсем ничего не делал такого особенного: до сорока лет он просто учился, чему мог. Потом, когда он увидел, как египтянин притесняет еврея, он убил египтянина, не по какому-нибудь особому умыслу или плану, а просто потому, что не мог стерпеть, чтобы сильный обижал слабого. А дальше он бежал из Египта опять не по какому-нибудь плану, а просто, чтобы избавиться от опасности, из самосохранения. А потом, что он делал целых сорок лет еще? Да пас стада своего тестя и передумывал в зрелом возрасте то, чему смолоду научился. Никаких затей у него во всю жизнь не было. Пока не открылись ему чудесные явления, он делал, что приходилось, что Бог послал, как говорится. А когда услышал зов свыше < ... > 6 //

Комментарии

Имя Иосифа Давидовича Рабиновича (1837-1899) было достаточно хорошо известно в России конца XIX века. Его известность целиком связана с деятельностью по созданию иудео-христианской общины среди евреев Бессарабии. Именно эта деятельность Рабиновича привлекла к себе внимание Вл. Соловьева и благодаря его публикациям стала достоянием широкой публики. В 1885 году, после первой встречи с Рабиновичем, Соловьев опубликовал в газете «Русь» статью «Новозаветный Израиль»7, посвященную общине христиан из евреев и ее руководителю. Спустя 14 лет, в 1899 году, когда Рабинович скончал-

6 Окончание 10-го листа; остальные листы рукописи утрачены.

7 См.: Русь. 1885 г. № 24, 25. Статья вошла в IV т. Собрания сочинений. Брюссель, 1966. С. 207-222.

т^л

ся, Соловьев публикует в журнале «Вестник Европы» некролог «Иосиф Давидович Рабинович»8, где дает оценку его почти двадцатилетней деятельности в качестве проповедника христианства среди евреев.

Воспоминания датированы 5 мая 1899 года, т.е. днем смерти Рабиновича, что говорит о том, что Соловьев не ограничился только написанием некролога, но и предполагал публикацию воспоминаний в каком-либо периодическом издании. Сейчас трудно сказать, что этому помешало. Скорее всего, цензурные препятствия, которые сопровождали почти все публикации мыслителя в российской печати, а возможно, и неожиданная смерть, которая свела Соловьева в могилу в следующем, 1900 году.

Что же сегодня известно об И.Д. Рабиновиче как проповеднике христианства?

Рабинович родился в 1837 году в хасидской семье в городе Оргееве Бессарабской губернии. На литературное поприще он вступил в 1878 году, напечатав свою статью об улучшении положения раввината во львовской газете «На-Вокег Ог» («Утро») (IV №№ 7-8). В начале 80-х гг. увлекся палестинофильским движением, побывал в Палестине, откуда вернулся с идеей создания национальной иудео-христианской общины на юге России, где почва для этого была подготовлена деятельностью так называемого «Духовно-библейского братства», состоявшего из евреев, стремящихся к сближению с христианством и к известной ассимиляции в русской среде.

В Кишиневе на древнееврейском языке Рабинович выпустил изложение вероучения общины, которая стала называться «Новый Израиль».

В изложении веры - «БсИе^сИ Е8геИ НапасИо1» - исповедовались основные догматы христианства, за исключением некоторых, находящихся в резком противоречии с духом иудаизма9. Рабинович выступал за сохранение некоторых национально-религиозных обрядов еврейства, например обрезания и соблюдения субботы. В 1882 году, с разрешения Министерства внутренних дел и при поддержке пастора Фальтина, Рабинович открыл в Кишиневе молитвенный дом «Вифлеем» (Ве^есИеш), в котором совершалось богослужение на древнееврейском языке, а проповеди произносились на идиш (разговорном еврейском языке). Приверженцев иудео-христианства было немного, всего 11 человек. В 1885 году в Германии Рабинович принял крещение в протестантской общине конгрегацио-налистов, а некоторые из его последователей приняли лютеранство.

8 См.: Вестник Европы. 1899 г. № 7. С. 453-457. Некролог вошел в IX т. Собрания сочинений. Брюссель, 1966. С. 422-423.

9 Краткое изложение вероучения общины «Новый Израиль» Вл. Соловьев приводит в статье «Новозаветный Израиль» (Собрание сочинений. Т. 1У Брюссель, 1966. С. 216).

Предпочтение членами «Нового Израиля» протестантизма православию вызвало недовольство обер-прокурора Святейшего Синода К.П. Победоносцева и других чиновников духовного ведомства, что привело к лишению общины поддержки правительства и материальных субсидий, после чего община распалась. Однако отдельные ее члены продолжали заниматься самостоятельной миссионерской деятельностью среди евреев юга России и считали себя продолжателями дела И. Рабиновича.

В некрологе памяти И.Д. Рабиновича (скончавшегося в Кишиневе 5 мая 1899 года) Владимир Соловьев пишет о причинах неудачи проповеди Рабиновича следующее: «... еврейство видит в христианском мире только то, что ему на деле показывают именующие себя христианами, и было бы слишком странною фантазией ожидать, что евреи массами и по искреннему религиозному убеждению будут обращаться в христианство как в религию любви под шум еврейских погромов и под «христианские» крики: «Смерть жидам! бей жидов!»

Нужно удивляться не тому, что проповедь Рабиновича не имела обширного успеха, а тому, что она все-таки имела некоторый успех, что ему удалось, не примыкая ни к какому из существующих исповеданий, разделяющих христианство, основать ... общину новозаветного Израиля с храмом и постоянным богослужением на древнееврейском языке. < ... >

Его ошибка состояла в том, что от евреев, еще не верящих в истину христианства, он прямо требовал, чтобы они относились к христианскому миру так, как если бы они уже были истинными христианами, требовал, чтобы они сразу простили и забыли все то зло, которое они перенесли в христианском мире. Он, еврейский патриот, от всей души простил это зло своим романско-герман-ским и греко-славянским братьям. Того же он требовал и от всех евреев, забывая, что его собственному христианскому всепрощению уже предшествовало его внутреннее приобщение ко Христу в вере - что для большинства евреев именно остается психологически и нравственно невозможным при продолжающемся отношении к ним со стороны христианского мира»10.

Владимир Соловьев встречался с Рабиновичем несколько раз: в Москве и, вероятно, в Петербурге, куда Рабинович ездил ходатайствовать о признании христианского характера своей общины. Используя свои знакомства в чинов-но-аристократических кругах, Соловьев помогал Рабиновичу преодолеть бюрократические препятствия. В письме к княгине Е.Г. Волконской, написанном 2 декабря 1885 года из Москвы, Соловьев пишет: «Глубокоуважаемая Княгиня,

Письмо это передаст Вам Иосиф Рабинович, основатель общины новозаветных Израильтян. Его насильно толкают в протестантизм, от которого он всячески открещивается. Сам он стоит всецело на почве того первоначального христианства, которое исповедовали обращаемые из Иудеев во времена апостольские. < ... >

10 Соловьев В.С. Собр. соч. Т. IX. Брюссель, 1966. С. 422-423.

Практическое желание Рабиновича состоит в том, чтобы его избавили от подчинения местному протестантскому пастору (в Кишиневе) и позволили бы самому крестить евреев, хотя бы в присутствии ассистента с евангелической стороны, а если найдут нужным, то и от нашего (православного) духовного начальства. Вообще нельзя ли его общину отдать в ведение департамента иностранных исповеданий на правах особой секты, подобно баптистам, гернгуте-рам и т.п.?

Прошу Вас очень, Княгиня, принять участие в этом справедливом деле, которое может иметь важные и хорошие последствия»11.

Знакомство Соловьева и Рабиновича произошло в 1885 году; судя по письму к брату М.С. Соловьеву, датированному 18 февраля 1885 года, Соловьев впервые узнал о «Новом Израиле» и Рабиновиче от некоего Рубина: «Мой еврей называется Рубин, а Рабинович есть его ученик». Из этого же письма мы узнаем, что «Новым Израилем» заинтересовался и Н.С. Лесков, который специально собирал всевозможные любопытные случаи из религиозной жизни своего времени, что часто находило отражение в его литературных произведениях. Вл. Соловьев пишет: «Статский советник Лесков ввел тебя, кажется, в заблуждение насчет Нового Израиля. Я читал документы, их символ, литургию и про-ч<ее>. Это противоположность протестантизма, хотя очень похоже на него.

Дело в том, что протестантство, если смотреть в корень, есть отрицание закона, а Нов<ый> Изр<аиль> обеими руками держится за закон. Скорее, это первобытная иудействующая форма христианства, из которой вышел не протестантизм, а Церковь. Посему я думаю, что если это дело не будет задушено в колыбели ..., то оно послужит для положительной реформации Церкви и Си-

нагоги»12.

11 Соловьев В.С. Собр. соч. Т. XI. Брюссель, 1969. С. 425-426.

12 Соловьев В.С. Письма. Т. IV Брюссель, 1970. С. 89-90.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.