CC BY-NC-ND
41
М.В. Атякшев
В.С. СОЛОВЬЕВ И Л.А. ТИХОМИРОВ О СООТНОШЕНИИ ЛИЧНОСТИ, ОБЩЕСТВА И ЦЕРКВИ
Статья посвящена сравнительному анализу взглядов Л.А. Тихомирова и В.С. Соловьева на природу человеческой личности, общества, Церкви и их взаимоотношений.
Ключевые слова: общество, органический процесс, личность, Церковь, природно-свободное существо, душевный элемент, духовный элемент.
В 80-90-х годах XIX в. В.С. Соловьев вел долгую печатную полемику со славянофилами. В 1893 г. в эту полемику включился и недавно вернувшийся в Россию из эмиграции Л.А. Тихомиров, и между ним и Соловьевым разгорелся продлившийся почти год спор о веротерпимости.
Поводом к нему стала статья Соловьева «Исторический сфинкс» (Вестник Европы. 1893. № 6), направленная формально против националистов, а по существу - против государственной политики угнетения национальных и религиозных меньшинств. В.С. Соловьев считал, что такая политика противоречит основной нравственной заповеди - «не делай другому того, чего не желаешь себе» - и потому неприемлема для христианского государства. Он настаивал на том, что Русская Православная Церковь должна быть отделена от государства, а государственная религиозная политика должна основываться на принципе равноправности всех вероиспо-веданий1.
Л.А. Тихомиров ответил ему статьей «К вопросу о терпимости» (Русское обозрение. 1893. № 7), в которой писал, что христианские нравственные заповеди обращены к личности, а не к государству, обществу или народу, и назначение их - помочь человеку спасти
© Атякшев М.В., 2012
свою бессмертную душу, а у государства или общества души нет, и потому требовать от них соблюдения этих заповедей бессмысленно2. В статье «Два объяснения» (Русское обозрение. 1894. № 5) он также заявил, что равноправие всех религий еще не гарантирует их свободы: оно может быть и равенством в бесправии, и что государство, в котором все религии имеют равные права, по существу безразлично к вере, а от такого государства сложно ждать уважения к религии3. Финалом полемики стала статья В.С. Соловьева «Конец спора» (Вестник Европы. 1894. № 6), в которой он возразил своему оппоненту, что равноправие вовсе не предполагает равноценности всех верований и, следовательно, одинакового отношения к ним4. На эту статью Л.А. Тихомиров уже не стал отвечать.
Так, в общем виде протекала полемика Соловьева и Тихомирова о веротерпимости. Особого внимания исследователей она не привлекла: Е.Н. Трубецкой, К.В. Мочульский, В.Ф. Асмус и
A.Ф. Лосев в своих сочинениях о Соловьеве, говоря о его споре со славянофилами, даже не упоминают Л.А. Тихомирова. О.А. Ми-левский в своей 494-страничной монографии о нем уделяет этому вопросу полторы страницы5. Кроме Милевского, как нам известно, об этой полемике сколько-нибудь подробно не писал никто.
Впрочем, и нас полемика Соловьева и Тихомирова интересует не сама по себе, а как повод для сравнительного анализа их взглядов на природу общества, государства и Церкви, их отношений друг к другу и к нравственным ценностям, так как именно различием в этих взглядах и были обусловлены разногласия между ними. В случае Соловьева этот вопрос изучен достаточно хорошо, так как является в его творчестве одним из основных и потому более-менее освещается в каждом исследовании его философии (в том числе и в работах вышеназванных Е.Н. Трубецкого, К.В. Мочульского,
B.Ф. Асмуса и А.Ф. Лосева). Л.А. Тихомирову повезло меньше: хотя в постсоветские годы его сочинения и вызвали немалый интерес в православно-консервативных кругах, но этот интерес является не столько научным, сколько идеологическим. Поэтому наибольшей популярностью у исследователей пользуются либо его идеи монархической государственности, либо критика демократии, другие же аспекты его творчества остаются почти или совсем неизученными. К ним относится и проблема отношения общества и Церкви.
Так как человеческое общество состоит из личностей, для понимания его природы необходимо выяснить природу личности и ее отношение к обществу. По Соловьеву, личность и общество неотделимы друг от друга: всё, что существует в общественной
жизни, всегда существует только в отдельных личностях и только благодаря им воплощается в действительности. И наоборот - содержание личности всегда усваивается ею из общества и так или иначе обусловлено состоянием последнего. Так что «общество есть дополненная или расширенная личность, а личность - сжатое или сосредоточенное общество»6.
Общество хотя и состоит из личностей, но создается не их волей: «основные общественные связи не зависят от личного произвола: напротив, личная жизнь обусловлена этими связями»7. Поэтому каждый человек волей-неволей участвует в коллективной жизни общества, человечества и всего мира, которую Божественное провидение направляет к конечной цели истории - всеединству, Царству Божьему, восстановлению утерянного единства между Богом и миром8.
Это восстановление, считал Соловьев, совершается в три этапа. Сначала Царство Божие должно быть явлено отпавшим от него людям как некий внешний безусловный факт. На этом этапе создается собственно Церковь как Храм Бога. Затем, вступив с Царством Божиим во внешний союз, люди должны усвоить его себе своим собственным трудом, потому что «Царство Божие силою берется» (Мф. 11 : 12), т. е. создать христианское государство - Церковь как живое тело Бога (ср.: Кол. 7 : 13). Наконец, оно должно раскрыться в людях в полноте своего совершенства, как «любовь, мир и радость в Духе Святом». Тогда явится совершенное христианское общество - Церковь как апокалипсическая Богоневеста9 (Откр. 21 : 9-10).
Христианская Церковь в собственном смысле этого слова уже давно существует; христианское общество пока лишь идеал; в настоящее же время главной задачей является развитие христианского государства10. Подобно тому как христианская личность должна преодолеть свою эгоистическую обособленность, так и христианское государство должно служить не своему собственному могуществу и процветанию как самоцели (такое государство Соловьев считает языческим, хотя бы оно и называлось христианским), а Царству Божьему. Это значит, что оно должно проводить в общественную и политическую жизнь христианские нравственные начала, тем самым постепенно поднимая общество до высоты церковного идеала всеобщего свободного единства в добре. А для этого нужно, чтобы правительство христианского государства верило в Церковь как в проводника Божьего дела на земле, добровольно подчинялось ее нравственному авторитету и руководилось в своей
политике прежде всего высшими целями, а не только своими эгоистическими интересами11.
Но для этого Церковь сама должна оказывать активное нравственное воздействие на политическую и общественную жизнь. Исправить человечество, исправляя лишь отдельных людей, невозможно, как невозможно вылечить больной организм, излечивая по отдельности каждую клетку12. А между тем Церковь на протяжении почти всей своей истории даже не пыталась сколько-нибудь серьезно влиять на общественные и государственные институты и ограничивалась лишь работой с отдельными личностями. Ссылаясь на слова Христа: «Царство Мое не от мира сего», она оправдывала и освящала языческий характер общественной и политической жизни13.
Ее удовлетворяло приятие христианства светскими властями и народными массами как отвлеченной, хотя и безусловной истины. Но она воспринималась не в ее реальном значении, но как внешний факт, как дополнение к их привычной жизни и не как начало совершенно новой жизни во Христе14.
Этот принципиальный компромисс между христианством и язычеством составлял, по Соловьеву, суть средневекового мировоззрения, которое очень многими принималось за истинное христианство. Но оно больше напоминает какой-то восточный дуализм15. Истинными носителями Духа Христова, утверждал Соловьев, были вовсе не поборники этого мнимого христианства, а деятели «социально-нравственного и умственного прогресса последних веков»16, т. е. просветители, либералы, социалисты и им подобные. Да, многие из них не принадлежали к христианству и даже были ему враждебны, но ведь дух, по Евангельскому слову, дышит, где хочет, и вполне может действовать даже и через неверующих людей. Но если неверующие служат Христову делу невольно, сами того не зная, то христиан само их звание обязывает служить этому делу сознательно и не препятствовать общественному прогрессу, а, напротив, помогать ему прийти к его истинной цели - Царству Божьему, всеобщему свободному единению в Боге17.
Л.А. Тихомиров уже после смерти Соловьева, в 1903 г., в своей брошюре «Личность, общество и Церковь» признавал несомненные заслуги покойного в разработке вопроса об отношениях общества и Церкви. Но при этом он все же считал, что Соловьев допускал в своем учении серьезные ошибки, так как недостаточно ясно понимал природу общественности и ее связь с личностью. Главная его ошибка, считал Л. Тихомиров, в том, что он был готов отож-
дествлять с обществом любую человеческую коллективность, даже потустороннюю18. Отсюда и возникали его идеи «христианской общественности» и «христианского государства», которые Л. Тихомиров считал утопическими.
Собственные же идеи Тихомирова таковы. Начинал он с того, что рассматривал всю мировую жизнь и выделял в ней четыре уровня организации: неорганический, органический, животный и духовный. Человек объединяет в себе их все. Телесный элемент человеческой личности он связывал с неорганическим и органическим уровнями жизни, душевный (психический) - с животным миром, наконец, духовный выходит за пределы земного, посюстороннего мира. Так, утверждал Л. Тихомиров, «учит нас вера»19.
Все эти уровни жизни подчинены мировому закону единения, коллективного существования, который на интересующих нас животном и духовном уровнях проявляется в виде, соответственно, социальной жизни (сюда относится и жизнь человеческого общества) и церковной коллективности. Поскольку каждый уровень основывается на низших и сам служит основой высшим уровням, то и законы низших уровней не упраздняются, а продолжают существовать как частный случай. Они могут кое-что прояснить для нас в законах высшего уровня, но только кое-что, потому что уровни организации жизни имеют, по Л. Тихомирову, каждый свою особую природу и друг в друга эволюционно не переходят. Поэтому нельзя, например, уподоблять общество организму, а Церковь - обществу, это явления разного порядка20.
Общество, писал Тихомиров в ранних статьях, есть кооперация сознательных личностей, объединенных общими или сходными интересами. «Средняя линия» этих интересов и определяет вектор его развития21. Образуется эта «средняя линия» стихийно, как стихийно возникают у людей их стремления и желания; поэтому общество, по Тихомирову, есть стихийный природный процесс, развивающийся, как все в природе, по законам необходимости. Такой необходимостью для него являются власть, иерархия и авторитет22. Интересы и стремления личностей, образующих общество, бывают не только сходными, но и различными и даже противоположными, а само понятие кооперации предполагает некоторое единство устремлений и действий, стало быть, обществу необходима какая-то организующая сила, т. е. власть. Власть предполагает подчинение, и отсюда неизбежно возникает иерархия. Наконец, чтобы власть была проч-
ной, она должна вызывать у подвластных желание добровольно ей подчиняться23, т. е. обладать авторитетом.
Общественная жизнь, конечно, имеет огромное значение для развития личности (собственно, мировая роль общественности и заключается именно в «развитии индивидуальной особи»24). Общество обеспечивает услугами каждого своего члена силами и средствами остальных, сохраняет запасы знаний, опыта и материальных средств, накопленных предыдущими поколениями, и передает их новым поколениям. Тем самым оно избавляет их от необходимости осваивать мир с нуля, - словом, в немалой степени избавляет человека от забот о собственном выживании и позволяет ему заняться саморазвитием. Но при всем этом, как бы ни была общественная среда благоприятна для развития личности, она все же не может дать ей полного удовлетворения25.
Дело в том, что общество, как уже говорилось, основано на душевном элементе, а личность, кроме него, обладает также и духовным, который связывает ее с трансцендентным духовным миром. Дух по природе свободен, поэтому и личность является «природ-но-свободным» существом, «вкрапленным» в «природно-необхо-димый процесс» общества26. Из этого и возникает извечный конфликт личности, всегда стремящейся к свободе, и обществом, всегда стремящимся эту свободу ограничить, чтобы она не расшатывала его устоев. При этом совсем уж ограничивать свободу личности обществу тоже нельзя: без свободы личность не может развиваться. А свойства общества, как всякой кооперации, зависят от средних свойств его членов, и чем менее эти члены развиты, тем ниже творческая сила самого общества, которое в итоге может захиреть и погибнуть27. С другой стороны, и личность, как мы видели, вне общества развиваться не может и обречена на весьма жалкое существование.
Внести же свой духовный элемент в жизнь общества, одухотворить ее человек не может, так как его духовный элемент исходит не от него самого, а от Бога. Он есть «дуновение Божества в душе человека»28. Только в единении с Богом, в Церкви, человек может вступить в гармонический духовный союз с другими людьми и найти удовлетворение всех своих высших стремлений, которые общество удовлетворить не может. Только в единении с Богом человек становится поистине свободным. Бог есть единственный источник подлинной свободы, а свобода без Бога - это, по церковному учению, иллюзия и рабство греху29. Наконец, только в Церкви возможна та «христианская общественность», о которой
говорил В. Соловьев, - всеобщее гармоническое единство в Боге, основанное на свободе, равенстве и братской любви. При этом нет никакой нужды в одухотворении общественной среды, потому что общество, по Л. Тихомирову, нужно Божьему промыслу лишь как низший, предварительный этап выработки личности, лишь до тех пор, пока в человеке духовный элемент не возобладает окончательно над душевным30.
Поэтому, считал Л. Тихомиров, все попытки европейских прогрессистов, начиная со времен Французской революции, устроить общество на основе не свойственных ему по природе духовных начал свободы, равенства и братства бессмысленны и прямо вредны. Из этого выходит только уродливое копирование форм Церкви, с заменой Живого Бога какой-нибудь абстракцией вроде Разума просветителей или марксистского коммунизма, а Царства Божьего - царством материального благосостояния, чисто животного счастья. Подобные учения обычно проповедуют (причем вполне искренне) освобождение личности от всяческих оков, мешающих ей развиваться, но на деле ведут ее лишь к деградации31. Оно, впрочем, и неудивительно, так как проповедуемая ими свобода - это свобода без Бога, т. е., по учению Церкви (и убеждению Л. Тихомирова), рабство греху.
Однако не стоит думать, будто Л. Тихомиров, в духе критикуемого Соловьевым «средневекового мировоззрения», считал напрасной всякую заботу об улучшении социальной жизни - напротив, по его мнению, Церковь и ее члены обязаны об этом заботиться, и христианство в истории сделало в этой области очень много. Более того, улучшения, сделанные неверующими прогрессистами (которых хвалил Соловьев), тоже в сущности были подсказаны им духом христианства, в котором они изначально были воспитаны32.
Точно так же Л. Тихомиров не считал, будто формы общественного устройства не имеют принципиального значения. Напротив, он, как известно, был поборником монархии, и не потому, что считал ее наиболее подходящей для России, а потому, что видел в ней наиболее высокую в нравственном отношении форму правления. Монархия означала для него верховное господство в общественной жизни нравственного начала, воплощенного в одном человеке -монархе33, который, в свою очередь, был бы верным членом Церкви и преданным Богу и отвечал только перед Ним и своей совестью34. Стоит также отметить, что подобные взгляды высказывал и В. Соловьев в конце 1880-х годов35. Но если он, в духе своей философии
всеединства, полагал, что просветленное и преображенное общество, как и все сущее, войдет в итоге в Царство Божие, то Л. Тихомиров, настроенный более ортодоксально, считал, что общество в процессе приготовления мира к приходу Царства Божьего понемногу исчезнет, просто растворившись в Церкви.
Примечания
Соловьев В.С. Исторический сфинкс // Вестник Европы. 1893. № 6. С. 784. Пятью годами ранее в статье «Русская идея» Соловьев назвал политику русификации поляков, ограничения прав евреев и подавления униатской церкви «национальным грехом России» (Соловьев В.С. Русская идея / Пер. с фр. Г.А. Рачинского // Соловьев В.С. Россия и Вселенская Церковь. Избранные сочинения. Мн.: Харвест, 1999. С. 192).
Тихомиров Л.А. К вопросу о терпимости // Тихомиров Л.А. Критика демократии. Избранные статьи. М.: Москва, 1997. С. 400. Соловьев в ответной статье «Спор о справедливости» (Вестник Европы. 1894. № 4) назвал эту точку зрения языческой.
Тихомиров Л.А. Два объяснения // Тихомиров Л.А. Критика демократии. С. 503-504.
Соловьев В.С. Конец спора // Соловьев В.С. Сочинения: В 2 т. Т. 2. С. 533-541. Милевский О.А. Лев Тихомиров: две стороны одной жизни. Барнаул: АлтГУ, 2004. С. 272-273.
Соловьев В.С. Оправдание Добра. М.: Республика, 1996. С. 204. Соловьев В.С. Духовные основы жизни. СПб.: Магик-пресс, 1995. С. 126. Соловьев В.С. Оправдание Добра. С. 184-185. Соловьев В.С. Россия и Вселенская Церковь. С. 238-239. Там же. С. 241.
Соловьев В.С. Духовные основы жизни. С. 126, 130-131.
12 Там же. С. 126-127.
13 Соловьев В.С. Россия и Вселенская Церковь. С. 236.
14 Соловьев В.С. Об упадке средневекового миросозерцания // Соловьев В.С. Собрание сочинений: В 12 т. Т. VI. Брюссель: Жизнь с Богом, 1967. С. 384-387.
15 Там же. С. 381, 391.
16 Там же. С. 391.
17 Там же. С. 392-393.
18 Соловьёв В.С. Оправдание Добра. С. 203. Тихомиров Л.А. Личность, общество и Церковь // Тихомиров Л.А. Христианство и политика. М.: Алир; Облиздат, 1999. С. 56-57. Видимо, речь идет об
4
5
6
7
8 9
10 11
19
учении известного православного богослова епископа Феофана Вышенского, ныне канонизированного как святитель Феофан Затворник (см.: Свт. Феофан Затворник. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться // Наука и религия. 2004. № 5. С. 37-40).
Тихомиров Л.А. Личность, общество и Церковь. С. 56-57.
И. Кольцов (Тихомиров Л.А.) К вопросу об экономике и политике // Дело. 1881. № 5. С. 18-19.
Тихомиров Л.А. К вопросу о свободе // Тихомиров Л.А. Критика демократии. С. 452.
Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. М.: Айрис-пресс, 2006. С. 12-15.
Тихомиров Л.А. Личность, общество и Церковь. С. 61.
25 Там же.
26 Тихомиров Л.А.К вопросу о свободе. С. 452. Тихомиров Л.А. Личность, общество и Церковь. С. 62-63. Там же. С. 63.
Тихомиров Л.А. Вечные вопросы // Тихомиров Л.А. Христианство и политика. С. 94. Ср.: Мф. 24:25.
Тихомиров Л.А. Личность, общество и Церковь. С. 67.
31 Там же. С. 81.
32 Там же.
33 Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. С. 61.
34 Там же. С. 412-418.
35 См.: Соловьев ВС. Владимир Святой и христианское государство / Пер. с франц. Г.А. Рачинского // Соловьев В.С. Россия и Вселенская Церковь. С. 219-220.
24
