CC BY
41
41. Solov'ev, VS. Natsional'nyy vopros v Rossii [National Issue in Russia], Moscow: Universitetskaya tipografiya (M.N. Katkov), 1884, 107 p.
42. < Solov'ev VS. > Gosudarstvennaya filosofiya v programme Ministerstva narodnogo prosveshcheniya [State Philosophy in the Program of the Ministry of Public Education], in Rus', 1885, September 14, no. 14, pp. 5-8.
43. < Solov'ev VS. > Kak probudit' nashi tserkovnye sily? Otkrytoe pis'mo k S.A. Rachinskomu [How to Awake the Strength of our Church? An Open Letter to S.A. Rachinsky], in Rus', 1885, October 19, no.16, pp. 5-6.
44. Solov'ev, VS. Novozavetnyy Izrail' [Israel of the New Testament], in Rus', 1885, December 14, no. 24, pp. 7-9; December 21, no. 25, pp. 6-7
45. Solov'ev, VS. Russkaya Ideya [the Russian Idea], in Solov'ev, VS. Sochineniya v 2 t., t. 2 [Works in 2 vol., vol. 2], Moscow: Pravda, 1989, pp. 219-246.
46. I.S. Aksakov ob ofitsial'noy russkoy Tserkvi [I.S. Aksakov about the Official Russian Church], in Solov'ev, Vl. Rossiya i vselenskaya tserkov' [Vl. Soloviev: Russia and the Universal Church], Minsk, 1999, pp. 312-322.
47. Solov'ev, VS. Predislovie [Forward], in Aksakov, I.S. Sobranie sochineniy v 7 t., t.7. Obshcheevropeyskaya politika. Stat'i raznogo soderzhaniya. Iz «Dnya», «Moskvy», «Rusi», i nekotorye ne byvshie v pechati (1860-1886) [I.S. Aksakov: Complete Collected Works in 7 vol., vol. 7. All-European Politics. Miscellaneous Articles from «Den'», «Moscow», «Rusj» and other unpublished articles (1860-1886)], Moscow: Tipografiya M.G. Volchaninova, 1887, pp. I-X.
УДК 141:27(47)
ББК 87.3(2)522-685:87.000.4
В.С. СОЛОВЬЕВ И АРХИЕПИСКОП НИКАНОР (БРОВКОВИЧ).
II. АРХИЕПИСКОП НИКАНОР О МИРОВОЗЗРЕНИИ В.С. СОЛОВЬЕВА1
А.П. СОЛОВЬЕВ Башкирская академия государственной службы и управления при Президенте Республики Башкортостан ул. Заки Валиди, д. 40, г. Уфа, 450008, Российская Федерация E-mail: artstudium@yandex.ru
Рассматриваются оценки и суждения архиепископа Никанора (Бровковича), характеризующие мировоззрение В.С. Соловьева. На основе биографического, сравнительно-исторического и источниковедческого методов выявляются особенности восприятия ар-хиеп. Никанором текстов Соловьева. Определяются контексты, формирующие данное восприятие, среди которых отношение Соловьева к церковной власти и теократии. Анализируются статьи и письма архиеп. Никанора, в которых упоминается Соловьев. Обра-
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ («Философия архиепископа Никанора (Бровковича) в контексте истории русской мысли Х1Х-ХХ веков»), проект № 12-03-00033а.
щено внимание на то, что оценка текстов Соловьева у архиеп. Никанора зависит от соответствия или несоответствия высказываний Соловьева православной церковной догматике. Отмечается, что архиеп. Никанор воспринимал Соловьева как конкурента в сфере религиозно-идейного влияния на общество.
Ключевые слова: мировоззрение В.С. Соловьева, философия архиепископа Никанора (Бровковича), учение Л.Н. Толстого, переписка Н.Я. Грота, религиозная философия, теократия, церковное управление, Синод, католицизм, православие.
V.S. SOLOVYOV AND ARCHBISHOP NIKANOR (BROVKOVICH).
II. ARCHBISHOP NICANOR ABOUT THE WORLDVIEW OF V.S. SOLOVYOV
A.P SOLOV'EV Bashkir Academy of Public Administration and Management at the President of the Republic of Bashkortostan 40, Zaki Validi, Ufa, 450008, Russian Federation E-mail: artstudium@yandex.ru
The article considers the estimates and judgments of Archbishop Nikanor (Brovkovich) relating to V.S. Solovyov's worldview. The author reveals features of Archbishop Nikanor's perception of V.S. Solovyov's texts on the basis of biographical, historical-comparative and source-study methods. The paper defines the contexts forming this perception. Among them is his attitude to ecclesiastical authority and theocracy. The author analyses archbishop Nicanor's articles and letters that mention Solovyov. It is paid attention to that Archbishop Nikanor's evaluation of Solovyov's texts depends on the conformity of the Solovyov's statements about Orthodox Church dogma. It is noted that the Archbishop Nikanor perceived Solovyov as a competitor in the sphere of religious-ideological influence on society.
Keywords: V.S. Solovyov's ideology, Archbishop Nikanor's (Brovkovich) philosophy, L.N. Tolstoy's thought, N.Y. Groth's letters, religious philosophy, theocracy, church administration, the Synod, Catholicism, Orthodoxy.
Первое упоминание Соловьева в текстах владыки Никанора относится к концу 1881 - началу 1882 года. То есть к тому времени, когда архиерей, по всей видимости, был уже знаком с работами Соловьева по публикациям в «Православном Обозрении» («Кризис западной философии, «По поводу "философии бессознательного" Э. йртмана», «Чтения о Богочеловечестве»). Факт этого знакомства можно утверждать с большой долей вероятности, так как владыка Никанор очень внимательно относился к чтению журналов, чему есть немало подтверждений в его трудах и записках. Бесспорно и то, что архиеп. Никанор был знаком с напечатанными в «Православном Обозрении» рецензиями Вл. Соловьева на первые два тома трактата архиерея «Позитивная философия и сверхчувственное бытие»2.
2 См. современное переиздание: Соловьев В.С. <Рец. на:> Позитивная философия и сверхчувственное бытие. Сочинение епископа Никанора. Том I. С.-Петербург, 1875 г. // Соловьев В.С. Полное собрание сочинений и писем в 20 т. М.: Наука, 2000. Т. 1. С. 213-215; Соловьев В.С. Опыт синтетической философии (Несколько слов о книге епископа Никанора: «Позитивная философия и сверхчувственное бытие». Том II. СПб., 1876) // Соловьев В.С. Полное собрание сочинений и писем в 20 т. М., 2000. Т. 1. С. 216-224.
В поучении на новый 1882 год архиеп. Никанор впервые обращает внимание на Соловьева в том критическом аспекте, который будет сохраняться при каждом упоминании имени светского философа в текстах ученого-архиерея. Об этом поучении 1882 года упоминает А.П. Козырев в комментариях к первому тому сочинений Соловьева и в статье «В.В. Розанов и В.С. Соловьев о примирении церквей»3. Данное поучение имеет подзаголовок «Философия нигилизма», и в нем Соловьев оказывается в одном ряду с Чернышевским и Писаревым. Архиеп. Никанор отмечал: «Теперь вот у русских интеллигентных людей вошло в моду с лицемерною печалью, а в сущности в духе гордыни и презорства к святоотеческой вере, клеймить себя прозвищем язычников. Так во дни оны отцы их втайне тщеславились прозвищем вольтерьянцев, хотя и опасались однако же открыто записаться в вольтерьянцы, так как тогда это была довольно серьезная опасность. А теперь сыны их, никого уже и ничего не опасаясь, тщеславятся и сами себя величают прозвищем язычников и полуязычников. И пусть их язычники обзывают себя так; им поделом, к ним и пристало. Но полу-язычником в самом русском из журналов обзывает себя писатель <В. Соловьев>, который делает себе репутацию учителя всяческой мудрости, всяких наук, человеческих и божеских, который прямо и отважно, хотя и самозвано, выступает в виде даже учителя церкви, тяжкими укорами наставляя церковную иерархию, как она должна учить вере народ, конечно, не его самого полу-язычника. Он полу-язычник, - этим сказано многое, сказано то, во-первых, что он у нас учиться ничему не желает; да и нечему от нас ему поучиться, когда он сам учит, обличает, тяжко, в самых хульных выражениях обвиняет всю учительную церковь» [2, с. 40-41].
А.П. Козырев указывает на то, что текст Соловьева, который архиеп. Никанор подразумевает, - это статья «О духовной власти в России (По поводу последнего пастырского воззвания Св. Синода4)», изданная в газете И.С. Аксакова «Русь»5. Как пишет современный исследователь, «в 70-е годы "учительной" Церкви для Соловьева словно и не существует. Он сам - учитель веры, проповедующий со светской кафедры Соляного городка идею Богочеловече-ства и всеобщего спасения. В начале 80-х он уже ставит задачу учить архиереев: в начале лета 1881 г. сообщает в письме редактору "Русского Вестника" Н.А. Любимову: "Пишу к Вам из Красного Рога, имения графини Толстой, где я провожу лето... Пишу также просьбу к архиереям, чтоб вели себя лучше (не думайте, что я сошел с ума)"» [1, с. 174-175].
3 Поучение 1882 года владыка Никанор написал, будучи епископом Уфимским и Мензелин-ским, тогда как А.П. Козырев называет его «епископом Одесским» [1, с. 175]. В Одессу еп. Никанор был переведен из Уфы в декабре 1883 года, но задержался в Уфе до конца января 1884 года - до приезда в Уфу нового архиерея.
4 Статья Соловьева написана по поводу воззвания Св. Синода, которое было опубликовано в связи с убийством Александра II. Это придает всей полемике острый политический характер. Текст воззвания см.: Церковный вестник. 1881. 10 апреля. Прибавление к официальной части №14-15. С. 1-3.
5 См.: Русь. 1881. 5 дек. (№ 56). С. 10-14.
Так, 5 декабря 1881 года в № 56 газеты «Русь», издаваемой И.С. Аксаковым, появляется статья В.С. Соловьева «О духовной власти в России»6 с обвинением церкви в использовании насилия в делах вероисповедания и призывом к церковным иерархам применять только силу убеждения. Интересно то, что в первую очередь, говоря о насилии над совестью, автор статьи подразумевал гонения со стороны государства в отношении старообрядцев. В этой «просьбе архиереям» Соловьев указывает на общероссийский «недуг церковного раскола и бессилие церковной власти» и выделяет три исторические «греха» русской православной Церкви, которые являются причиной этого недуга7.
Первое отступление от истины состояло, по Соловьеву, в том, что церковная иерархия начала погоню за мнимо высшей земной властью при патриархе Никоне, тем самым унизив достоинство духовной власти: «Возвеличить духовную власть нельзя, но можно унизить и исказить ее, отделяя ее от того, чему она служит, ради чего существует и чем освящается, - от любви и правды Бо-жией. Отделенная от своего божественного содержания, духовная власть становится случайною историческою силою наряду с другими такими же силами, с которыми ей и приходится неизбежно тягаться» [3, с. 233].
Второй, логически связанный с первым отступлением «грех» заключался в том, что требование земной власти привело духовную власть к необходимости использовать и «земные» меры своего утверждения. То есть, потеряв «чисто нравственный авторитет» и вызвав тем самым протест, церковная иерархия начала использовать «внешний» авторитет, то есть уголовное преследование по отношению к протестующим: «В защиту авторитета и единства церковного воздвигаются плахи и костры; духовной власти нужна не только корона, но и меч государственный» [3, с. 234].
Это привело, согласно мысли Соловьева, к тому, что церковная иерархия смешалась с властью, с государством, и оторвалась от народа, от его духовных сил. И грех здесь в том, что церковная иерархия начала брать силу для своей земной власти не от народа, а от государства: «Но иерархия, отделившаяся от всенародного тела, сама по себе не имеет и вещественной силы. Она должна искать ее у того же светского правительства, обладающего материальным могуществом, но для этого ей нужно отказаться от своей независимости, пойти в услужение к светской власти. <...>. Сначала, при Никоне, она тянулась за государственною короною, потом крепко схватилась за меч государственный и наконец принуждена была надеть государственный мундир» [3, с. 235-236]. И далее Соловьев констатирует: «Явное бессилие духовной власти, отсутствие у
6 См.: Соловьев В.С. О духовной власти в России (По поводу последнего пастырского воззвания Св<ятейшего> Синода) // Русь. 1881. 5 декабря (№ 56). С. 10-14. Статья Соловьева переиздана в 1912 году (Собрание сочинений Владимира Сергеевича Соловьева. Том третий (1877-1884). 2-е изд.; под ред. С.М. Соловьева и Э.Л. Радлова. СПб.: Просвещение, 1912. С. 227-242) и в 1989 году (Соловьев В.С. Сочинения в двух томах. Том 1. Философская публицистика. М.: Правда, 1989. С. 43-58).
7 См.: Соловьев В.С. О духовной власти в России // Собрание сочинений Владимира Сергеевича Соловьева. Т. 3 (1877-1884). 2-е изд.; под ред. С.М. Соловьева и Э.Л. Радлова. М., 1912. С. 229 [3].
нее общепризнанного авторитета и общественного значения, безмолвное подчинение ее светским властям, отчуждение духовенства от остального народа и в самом духовенстве раздвоение между черным, начальствующим, и белым, подчиненным, деспотизм высшего над низшим, вызывающий в этом последнем скрытое недоброжелательство и глухой протест, религиозное невежество и беспомощность православного народа, дающая простор бесчисленным сектантам, равнодушие или же вражда к христианству в образованном обществе -вот всем известное положение русской церкви» [3, с. 236].
В таком положении виновата исключительно церковная иерархия, причем главная ее вина в том, что «она уклонилась от своего общественного призвания, от того, чтобы проводить и осуществлять в обществе человеческом новую духовную жизнь, открывшуюся в христианстве» [3, с. 237]. Мало того, по Соловьеву, все благие человеколюбивые начинания, вроде отмены крепостного права и смягчения преследований раскольников, начинали представители светской власти, а духовная власть, напротив, противилась таким начинаниям.
Данные выводы в некоторой мере объясняют причины публикации статьи Соловьева в аксаковской «Руси», ведь они вполне согласуются с логикой славянофильского учения о «земле» (народе) и «государстве» (власти), которое было максимально четко выражено К.С. Аксаковым и развито И.С. Аксаковым. В рамках той интерпретации, которую дает Соловьев этой концепции, церковь есть жизненное начало, должное пронизывать и связывать нравственным началом христианства «землю» и «государство». Тем самым церковь должна способствовать развитию общей устремленности к Царству Божию как народной жизни, так и государственной деятельности, защищающей народную жизнь. Это вполне согласуется с воззрениями И.С. Аксакова, тем более что критика Соловьева направлена на активизацию общественной деятельности церкви, которую, правда, Аксаков понимал преимущественно в смысле чисто служебном - как служение народу. В этом смысле Соловьев, который оценивает церковь как центр и народной, и государственной жизни, так же, как Аксаков, не приемлет подчинения церкви государству.
Свою статью Соловьев завершил призывом к иерархам: «Для нас, несовершенных в вере, полухристиан и полуязычников, мало доступно такое самоотречение, мало доступна для нас и настоящая молитва. Но представители духовного царства на земле, по самому назначению своему, призваны к истинной молитве и истинному духовному действию. Они не могут колебаться между Духом Божиим и силами вещественного мира... <.. .> И истинная духовная власть, по преимуществу носящая образ Христов, на Него одного должна полагаться, оставив все соображения человеческой мудрости, которая есть буйство перед Богом. На такую духовную власть возлагает свои надежды христианская Россия, от такой духовной власти ждет она спасения; а в силу вещественную и в человеческие измышления Россия не верила и не верит» [3, с. 242].
Именно в этом отрывке Соловьев обозначает себя «полухристианином и полуязычником», и именно на это обращает внимание владыка Никанор в своем поучении «О нигилизме» на новый 1882 год. Интересно то, что при
первой публикации поучения в «Уфимских Епархиальных Ведомостях»8 и в издании поучений 1884 года Соловьев напрямую не назван. Однако в последнем переиздании поучений архиеп. Никанора в 1890 году фамилия «обвинителя учительной церкви» названа напрямую9. Обращение к рукописи поучения, находящейся в личном фонде архиеп. Никанора в Государственном архиве Одесской области (ГАОО)10, показывает, что и там фамилия Соловьева прямо не указана.
Однако в этом абзаце в рукописном варианте есть небольшое отличие от итогового текста. Первоначально высказывание о Соловьеве было построено так: «Но полу-язычником в самом русском из журналов обзывает себя писатель, который делает себе репутацию учителя всяческой мудрости, не только философии, чистой и религиозной, но и религии...» [4. л. 75]. Текст, который мы выделили здесь курсивом, зачеркнут в черновике, и слева, на обороте предыдущего листа, вместо него написана фраза, которая и вошла в окончательный текст поучения: «всяких наук, человеческих и божеских» [4. л. 74 об]. То, что в черновом варианте архиеп. Никанор характеризует Соловьева как учителя «философии, чистой и религиозной» еще раз подтверждает знакомство владыки Никанора с трудами Соловьева.
Относительно же причины отсутствия имени автора статьи «О духовной власти в России» в первом издании поучения можно предположить, что при его написании в конце декабря 1881 года11 архиеп. Никанор полагал очевидным намек на статью Соловьева в «Руси». При публикации же поучения в пятитомнике 1890 года архиерей вставил в текст поучения фамилию философа-«нигилиста» Соловьева, так как прошло значительное время с момента публикации критикуемой статьи, да и условия давали дополнительную возможность показать отрицательное отношение церковной иерархии к Вл. Соловьеву и его прокатолическим воззрениям. Это предположение подтверждается самим владыкой Никанором, который в своих заметках в 1889 году писал, что обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев и его помощник В.К. Саблер просили ответить на «вздор о подчинении России папам» Соловьева12. Об этом ответе речь пойдет ниже, а здесь стоит отметить, что эта просьба со стороны высшего руководства Синода могла стать дополнительным поводом указать фамилию Соловьева в поучении прямо.
Прежде же чем перейти к следующему упоминанию о Соловьеве у архи-еп. Никанора, стоит остановиться еще на одном тексте архиерея из его архивного фонда. Этот текст датирован 14 декабря 1881 года, написан в Уфе и озаг-
8 См.: Уфимские Епархиальные Ведомости. 1882. № 6. С. 198.
9 См.: Поучения, беседы, воззвания и послания Никанора, Архиепископа Херсонского и Одесского. Одесса, 1890. Т. I. С. 50.
10 См.: Государственный архив Одесской области. Ф. 196. Оп. 1. Д. 62. Л. 49-81.
11 Черновик поучения датирован 30 декабря 1881 года [4, л. 49].
12 См.: Никанор (Бровкович), архиеп. Записки присутствующего в Святейшем правительствующем Синоде // Никанор (Бровкович), архиеп. Минувшая жизнь. Из быта белого и монашествующего духовенства 19-го века. Т. 2. Одесса, 1913. С. 188 [5].
лавлен «Грехи Святейшего Правительствующего Синода»13. Заметка написана через 9 дней после выхода газеты «Русь» со статьей Соловьева. Можно предположить, что владыка Никанор написал свой (оставшийся только в рукописи) текст сразу же после прочтения статьи «О духовной власти в России» и аксаковского предисловия к ней.
Заметку владыка Никанор начинает с воспоминания о чине Воздвижения Креста Господня в соответствующий Великий Праздник. Этот чин включает прошение об «оставлении грехов Святейшего Правительствующего Синода и всего о Христе братстве нашего» [6, л. 169]. Прошение призывает «всех верных сынов Церкви молиться о прощении грехов, о здравии и спасении, во-первых, Святейшего Синода, как собора досточтимейших отцов всероссийского православно-церковного общества, и за здравии и всего о Христе братства нашего, священного чина и всех православных чад этого священнейшего Собора» [6, л. 170]. «Но, - как отмечает архиеп. Никанор, - едва ли чада его чем-либо и кем-либо уполномочены обличать грехи его.» [6, л. 170]. Подобное самовольное обличение грехов своих наставников он предлагает сравнивать с насмешкой Хама над Ноем, считает нарушением заповеди о почитании родителей и исполнением пророчеств Христа и апостола Павла о том, что восстание детей против родителей будет признаком конца света14 [6, л. 170].
Далее владыка Никанор пишет, что эти мысли «стали мраком в голове, и скорбию в сердце, когда мы прочитали в № 56 Руси за 1881 г<од> статью О духовной власти в России и руководящую к ней передовую» [6, л. 170-171]. Здесь он четко указывает на то, что речь идет о статьях Аксакова и Соловьева. Архиерей восклицает: «До чего мы дожили! Боже наш, Боже наш! Ведь это же лучшие русские люди. Ведь это же учители не только русского народа в русском духе, но и самопризванные (чтобы не сказать - самозваные) учители Церкви в духе Православия. Ведь слушали же этого юношу, господина ММ, высшие представители государственной и церковной мудрости, его чтения о Боговоплощении с современно-научной, с философской точки зрения15. А те-
13 См.: Государственный архив Одесской области. Ф. 196. Оп. 1. Д. 62. Д. 62. Л. 169-189. Интересно отметить, что данная заметка, датированная 14 декабря 1881 года, вставлена в подшивку рукописей после всех декабрьских поучений 1881 года, а также - январских и февральских 1882 года. Нарушение хронологического порядка может быть объяснено как случайностью, так и тем, что текст о «грехах Синода» был отложен владыкой Никанором на два-три месяца для дальнейшей проработки и завершения. Текст так и остался незавершенным, что вероятно указывает на решение архиерея отказаться от публикации заметки, которая могла бы произвести скандал и привести к принятию административных мер в отношении Соловьева и Аксакова.
14 См.: Никанор (Бровкович), архиеп. <Рукопись:> О грехах Святейшего Правительствующего Синода // Государственный архив Одесской области. Ф. 196. Оп. 1. Д. 62. Л. 170 [6].
15 «Юноша», «господин Ы№>, - это, несомненно, Вл. С. Соловьев. Архиеп. Никанор неточно указывает названия чтений. Он подразумевает, конечно же, соловьевские «Чтения о Богоче-ловечестве», автор которых предпринял попытку ввести христианство в разумно-логическую форму, согласно своим планам формирования «цельного знания». Вполне можно предположить, что владыка Никанор ознакомился с вариантом «Чтений.» Соловьева, публиковавшемся в «Православном Обозрении» и наверняка был знаком с отзывами на них в печати.
перь он принялся обличать грехи Свят<ейшего> Синода и всей русской иерархии, и неличные грехи отдельных лиц в иерархии, и общее их уклонение от Христовой истины» [6, л. 171]. И после того идет рассмотрение статьи Соловьева и следуют возражения на нее.
Чтение незавершенной рукописи «Грехи Святейшего Правительствующего Синода» вызывает ощущение спонтанности попытки ответить Соловьеву. Архиерей был явно взволнован, когда писал этот текст: отдельные слова написаны дважды (что редко встречается в рукописях владыки Никанора), в тексте много исправлений. Сами возражения владыки Никанора не касаются основных проблем, поставленных Соловьевым в статье. Автор разбирает лишь историческую аргументацию оппонента. Видимо, владыка понял, что основная мысль критического отзыва приняла направление, следуя которому невозможно в полной мере ответить на обвинения Соловьева. Это и стало причиной отказа владыки Никанора от намерения писать об этом вопросе далее.
После вступления о необходимости не обличать грехи иерархии, а молиться о них и после выпада в отношении Соловьева и Аксакова архиеп. Ни-канор отмечает, что автор рассматриваемой статьи доказывает вину церковной иерархии в расколе общества, в использовании насилия для управления и в нравственном бессилии иерархии16. Далее следует выделение и опровержение «доказательств» обличителя грехов Синода. Аргумент Соловьева, который в восприятии владыки Никанора является основным, заключается в том, что средневековая русская церковная иерархия обладала чисто нравственным авторитетом, благодаря которому она имела доверие у народа и посредством чего служила опорой для власти мирской. Архиерей заключает по этому поводу: «Все это преувеличенно и неточно. Мы не отрицаем влияния духовной власти на утверждение власти Государей. Однако же на нем ли одном утверждается государственная власть?» [6, л. 173].
На это владыка Никанор отвечает примерами того, как в истории Руси и отдельных русских княжеств мирская власть утверждалась и на силе народа, и на праве завоевания, и на договоре между властью и народом. За подобным утверждением светской власти, несомненно, стоял Промысел Божий, но вовсе не духовная власть. По мысли архиепископа-мыслителя, здесь Соловьев допускает натяжку, выдавая желательное за действительное. Для чего это нужно Соловьеву? Не может ли это быть просто попыткой подогнать факты под заранее придуманную схему? Владыка Никанор заключает: «Не для того ли, чтобы показать, что теперь сила Русского народа и престола Бого-помазанных Царей уже вовсе не опирается на чисто нравственный авторитет духовной власти?» [6, л. 175].
Далее архиерей-мыслитель задается вопросом: «Был ли этот авторитет духовной власти и в те старые времена Святой Руси только чисто нравственным?» [6, л. 176]. На это он отвечает отрицательно, приводя многочисленные
16 См.: Никанор (Бровкович), архиеп. <Рукопись:> О грехах Святейшего Правительствующего Синода. Л. 172-173.
примеры прямых административно-судебных возможностей церковной иерархии средневековой Руси17. Архиеп. Никанор пишет и о церковном суде, которому во многом были подчинены миряне, и о тех владениях и доходах, которые были в распоряжении духовенства, благодаря чему оно могло осуществлять прямое административное управление. Особо были выделены случаи, когда митрополиты и патриархи до патриарха Никона оказывали влияние на государственное управление (на вече и на князей) и даже управляли государством18. Таким образом, аргумент Соловьева о «чисто нравственном авторитете» иерархии до патр. Никона оказывается несостоятельным.
Так же несостоятельным, по мнению архиеп. Никанора, оказывается и положение современного обличителя «грехов» иерархии, согласно которому духовная власть до Никона, до раскола не унижалась перед светской властью. Точнее, владыка Никанор указывает на те унижения, которые претерпевали представители высшего духовенства от мирских властителей и даже от народа. Тут - и примеры изгнания митрополитов, и примеры гонений на них как со стороны князей и царей, так и со стороны народа. Причем гонение на митр. Филиппа со стороны Ивана Грозного оказывается не первым в истории России примером «унижения» духовной власти со стороны светской.
Собственно, на этом заметка владыки Никанора и обрывается. Но можно отметить, что на протяжении всего текста автор разрушает два существенных момента статьи Соловьева. Во-первых, выясняется, что государство опиралось в большинстве случаев не на духовную силу церкви (а это означает идеализацию прошлого со стороны Соловьева). Во-вторых, показано, что духовная власть была не только «чисто нравственной» силой до патр. Никона, но была и силой административной, а потому всегда воспринималась в этом последнем аспекте либо как помощница светской власти, либо как ее конкурент.
Аргументация владыки Никанора позволяет предположить, что рассуждение его развивалось следующим образом: 1) духовная власть, имея «административный ресурс», а не только нравственный, всегда в истории Руси была связана с мирской властью; 2) духовная власть могла восприниматься со стороны мирской как соперник, причем администрирование, осуществляемое церковной иерархией, было порой ориентировано на извлечение личных выгод; 3) идея патриарха Никона о превосходстве духовной власти над мирской дала повод последней уничтожить все административные возможности церковной иерархии.
17 Эти примеры, как и прочий материал из истории Русской Церкви, архиеп. Никанор заимствовал из соответствующего труда П.В. Знаменского (Знаменский П.В. Руководство к русской церковной истории. Казань, 1870). Вывод о том, что архиеп. Никанор, скорее всего, использовал труд проф. Знаменского для составления своих возражений Соловьеву, можно сделать не только на основании совпадений отдельных отрывков текста, но и на основании факта личного знакомства архиерея с профессором, так как именно во время ректорства архим. Никанора (Бровковича) в Казанской Духовной Академии (с 1868 г. по 1871 г.) профессор этой Академии Знаменский публикует свое «Руководство к русской церковной истории».
18 См.: Никанор (Бровкович), архиеп. <Рукопись:> О грехах Святейшего Правительствующего Синода. Л. 180-185.
На возможность развития третьего пункта указывает фраза из записки владыки Никанора: «И когда раздраженной несдержанности п<атриарха> Никона пришло на мысль несчастное сопоставление властей с назначением солнца и луны, то вся православная Церковь того времени, в лице как русских, так и греческих патриархов, осудила его за такое превозношение, противное учению Христа и Апостолов, духу и преданию вселенской Церкви. Тем не менее дух и обстоятельства того времени, требуя дела ... участия духовной власти не только в церковных делах, но и в общем строении Русской Земли, делали иногда эту власть и важнее, и влиятельнее ... самой государственной власти того времени, наприм<ер> в период уделов» [6, л. 186-187].
Есть в тексте архиерея-философа и указание на то, что выводом заметки могло стать положение, согласно которому вина в нездоровом состоянии церкви лежала в значительной степени на государстве, которое даже тогда, когда духовенство не претендовало на особое политическое влияние, воспринимало церковных иерархов как конкурентов.
Так, владыка Никанор пишет о ложности мнения Соловьева по поводу первенства Ивана Грозного в гонениях на церковных иерархов: «Но неверно, будто он первый возмутился против нравственных требований духовной власти и ... мучительски поступил со святителем. Еще Юрий Долгорукий сделал первый опыт - изгнал митрополита. Великий князь Ростислав изгнал м<итро-полита> Константина. <...> Других архиереев то и дело изгоняли князья. В Новгороде владык изгоняло вече без суда. <...> Сам Дмитрий Донской удалил с кафедр митрополитов Платона и Иллариона без церковного суда. Иоанн III не любил м<итрополита> Геронтия, пастыря твердого, не боявшегося при случае сказать решительное слово против мирской власти, и однажды едва не лишил его кафедры. М<итрополит> Варлаам твердостию своего характера не понравился В<еликому> Князю Василию Иоанновичу, и этот . заточил его в оковах в Спасо-Каменный монастырь. В малолетство Иоанна Грозного м<ит-рополит> Даниил сослан был в Волоцкий монастырь; м<итрополит> Иосиф бесчестно низвергнут с кафедры, сослан в Белозерский монастырь. Не говорим об участи архиереев в Западной России, под владычеством князей Литовских и Малороссийского казачества» [6, л. 187-189].
Это обличение мирской власти в гонениях на власть духовную, несомненно, полностью противоположно обвинениям в адрес церковной иерархии, действия которой, по мнению Соловьева, были единственной причиной бедственного положения русской церкви. Но тогда возникает вопрос о причинах незавершенности текста владыки Никанора и о причинах отказа от публикации. Ведь значительная часть архива архиеп. Никанора публиковалась отдельными томами и в «Русском Архиве» на протяжении четверти века, начиная с года его кончины (с 1891 г. по 1915 г.). Многие тексты, находящиеся в архиве, представляют собой рукописи опубликованных еще при жизни трудов. Однако среди изданных как при жизни Владыки, так и после его кончины текстов данная заметка отсутствует. Как это можно объяснить?
Можно предположить следующий порядок соображений, который привел к отказу от завершения и тем более от публикации: 1) к моменту написа-
ния заметки владыка имел многообразный негативный опыт общения с мирской властью, а потому обвинять ее в бедах церкви означало накликать гонения на свою голову и подтвердить имевшиеся подозрения в своей политической неблагонадежности19; 2) крайнее почтение владыки Никанора к личности самодержца и к монархическому принципу могло также удержать от завершения заметки, так как он, по логике, должен был сделать в итоге вывод о вине самодержавия в бедах церкви; 3) публикация заметки могла привлечь излишнее внимание к статье Соловьева и вызвать еще больший интерес к ней; 4) заметка разбивает главные аргументы, которые выдвигает Соловьев, чтобы доказать вину иерархии, но она не опровергает наличие проблем в отношениях между церковью и государством, как и не отрицает наличие внутрицерков-ных проблем, то есть публикация заметки владыки Никанора могла быть воспринята как несущественное возражение с подтверждением вывода Соловьева о нездоровом состоянии церкви; 5) позиция архиеп. Никанора в отношении обличительных выпадов против церковной иерархии заключалась в том, что не следует опровергать все лжеучения: «Я полагаю, что христианский проповедник не обязан ни опровергать, ни даже изучать все возможные заблуждения, несогласные с христианским учением. <...>. ... вглядываясь вперед, можно предусматривать, что эта толчея взаимно уничтожающих одна другую научно-философских теорий весьма похожа на римские навмахии, в которых десятки тысяч воинов, все обреченные на смерть, бились, чтобы побить друг друга до последнего человека, для развлечения римского цезаря и кровожадного пусто-мыслия публики. Побьют друг друга и погибнут с шумом. Если же этой самоубийственной, погибельной для всех и всего свалке суждено и усиливаться к концу веков, то мы этого не отвратим. Это предсказано Господом Иисусом Христом, древними пророками и апостолами» [7, с. 6, 23].
Вполне возможно, что именно этот последний мотив и стал основным для владыки Никанора из всех перечисленных. И что еще интереснее - именно в отношении этого мотива необязательности тотального «обличительства» современных «заблуждений» со стороны церкви, высказанного владыкой Никанором, В.С. Соловьев писал в декабре 1886 года Стасюлевичу: «Еще мне кажется, было бы полезно напечатать у Вас целиком, без комментарий и только с некоторыми подчеркиваниями, поучение архиеп. Никанора "о том, что ересеучение гр. Л. Толстого подрывает основы государственного порядка в России'.' Я не высоко ценю гр. Л. Толстого как мыслителя, но тут дело не в том, а в невообразимой подлости обличительных приемов со стороны корифея нашей иерархии и, главное, в том циническом неверии во внутреннюю духовную силу своего дела -неверии, которым пропитано все это "поучение'.' Если хотите, я сделаю в тексте
19 О подозрениях в «политической неблагонадежности» архиеп. Никнора см.: Никанор (Бровкович), архиеп. Отрывок из автобиографии // Никанор (Бровкович), архиеп. Биографические матерьялы. Т. I. Одесса, 1900. С. 253-281. (О конфликтах архиерея-философа с представителями светской власти см. переписку архиеп. Никанора с К.П. Победоносцевым, опубликованную в «Русском Архиве» в 1915 году.)
проповеди необходимые подчеркивания и прибавлю несколько вступительных и заключительных слов в сдержанно-ироническом тоне» [8, с. 30-31]20.
Такую реакцию Соловьева вызвал небольшой пассаж владыки Никанора в указанном выше поучении, посвященный религиозным идеям Толстого. Этот отрывочек занимает всего лишь полстранички. Более Толстой в данном поучении нигде не упоминается - в основной части текста намечаются общие черты развития идейных увлечений русского общества ХУШ-Х1Х вв. и кратко рассматриваются противоречия дарвинизма. Несколько непонятно, почему Соловьев определяет как «циническое неверие» ту мысль владыки Никанора, что не нужно иногда давать опровержение ложным учениям, так как они сами себя опровергают, и на их смену приходят новые учения, которые в свою очередь промыслительно попираются иными ложными учениями.
Из самого этого отрывка также совершенно неясно, что именно Соловьев мог посчитать «невообразимой подлостью обличительных приемов»: «Скоро же будет низвергнут и другой идол нашего российского недомыслия, новоявленный ересеучитель, странно сказать, граф Толстой, этот радикальнейший ученик самых радикальнейших учителей, который с самой ранней поры своей жизни подвергся отрицательным влияниям, одно за другим надвигавшимся и одно другим сменявшимся, начиная с Вольтера и энциклопедистов и оканчивая позитивизмом и социализмом, а теперь самозвано рядится в хламиду проповедника самоизмышленного им евангелия. Будет низвергнут как потому, что заключает в себе самом непримиримые для светлого и крепкого смысла противоречия, так и потому, что разрушает основы общественного и государственного быта, след<овательно>, приводит к нетерпимому абсурду как свою пропаганду, так и общественную к ней толеран-цию. Будет низвергнут помимо наших опровержений» [7, с. 21-22].
Ответное неодобрение и иронию в адрес Соловьева высказывал и архи-еп. Никанор. Несколько высказываний можно встретить в переписке архиерея с философом Н.Я. Гротом в 1886 году. Надо отметить, что вопрос об отношениях владыки Никанора с основателем первого в России философского журнала пока еще малоизучен. Письма архиерея-философа к Гроту, опубликованные еще в 1911 году, пока не привлекли внимание исследователей. Однако именно в этих письмах можно обнаружить частное мнение архиеп. Никанора о личности и философских воззрениях Вл. Соловьева.
Так, в письме от 23 октября 1886 года владыка Никанор писал Гроту относительно своей статьи, посвященной анализу развития философии Николая Яковлевича: «Я советовал Вам познакомиться с издателем-редактором Православного Обозрения, Петром А. Преображенским. В.С. Соловьев его знает. Если увидитесь, если пожелаете, спросите у него мою статью о Вашей философии. <...>. Я видел портрет В.С. Соловьева у нас на выставке. У всякого павлина
20 На это письмо Соловьева М.М. Стасюлевичу указывает А.П. Козырев в примечаниях к первому тому собрания сочинений Соловьева (см.: Козырев А.П. <Примечания к рецензии на:> Позитивная философия и сверхчувственное бытие. Сочинение епископа Никанора. Том первый. С.-Петербург, 1875 г. // Соловьев В.С.Полное собрание сочинений и писем в 20 т. М.: Наука, 2000. Т. 1. С. 365 [9].
есть свои ноги. Я слышал, что его слушательницы высших курсов влюблялись в его волосы, - да, хорошие волосы. Но ужели они обожали и его бороду, -смешную, косую бороду? Идолы бывали, большею частью, и некрасивы, а все-таки идолы. Он - да - даже красив, лицо умное, волоса великолепные, только рука уже слишком тщательно отделана, заметны жилы. Его идеям, особенно по части веры и откровения я не особенно сочувствую. Это какая-то мистическая символика. Так мыслили и писали о предметах откровения во времена Филона Александрийского. Однако же, если б он чуточку поделился с Вами избытком своего духа, ударяющегося в крайность, то для Вас это было бы, пожалуй, и полезно» [10, с. 320-321].
Интересен данный отрывок, во-первых, с той точки зрения, что владыка Никанор отсылает Грота к Соловьеву как связующему звену между ними и издателем журнала «Православное Обозрение», где печатались и архиеп. Ни-канор и В.С. Соловьев. Во-вторых, здесь прямо высказывается впечатление от личности и философских идей Соловьева. Наиболее важным представляется то, что эти идеи представлены как «мистическая символика» времен Филона Александрийского. Можно даже выдвинуть предположение, что архиерей-мыслитель уже в 1886 году указал на мистицизм и символизм как сущность воззрений Соловьева. Однако данное положение, к сожалению, не имеет иных подтверждений, кроме приведенного высказывания. А указание на Филона Александрийского, по всей видимости, можно объяснить тем, что философия «всеединства» представлялась архиерею-философу попыткой монотеистического дохристианского синтеза иудаизма с античной философией. Причем в этом случае философия Соловьева спустя девятнадцать веков после Рождества Христова оказывалась мышлением дохристианским (как если бы не было ни Бого-воплощения, ни Распятия, ни Воскресения Христова).
В письмах к Гроту владыка Никанор упоминает Соловьева еще раз (16 ноября 1886 г.) уже с явной иронией: «Кланяюсь Вашей супруге. Целую Ваших детей. Этакая Вы - одаренная натура! Известно, что усиленная мозговая деятельность ослабляет успешность работы противоположного полюса. И та и другая потребляет много нервной материи. У Вас же оба полюса замечательно плодотворны. <...>. Кланяюсь Вл.С. Соловьеву. Он, должно быть, работает только головою.» [10, с. 322-323]. Этот ироничный «поклон» может быть связан с тем, что, вероятно, в своих письмах Грот описывал архиеп. Ни-канору отдельные моменты своего общения с Соловьевым. К сожалению, эти ответные письма Грота в архиве владыки Никанора отсутствуют21, и мы можем строить лишь предположения.
Последнее упоминание Вл. Соловьева у владыки Никанора относится к 1889 г. В своих записках о присутствии в Св. Синоде владыка Никанор пишет: «Между тем, кроме обычных текущих занятий, К<онстанти>н П<етрови>ч
21 Большая часть архива архиеп. Никанора погибла в годы Великой Отечественной Войны. Об истории и характеристиках архивного фонда владыки Никанора см.: Соловьев А.П. Источники для исследования философии архиепископа Никанора (Бровковича) // Вестник ПСТГУ I: Богословие. Философия. 2013. Вып. 2 (46). С. 88-102.
<Победоносцев> и В<ладими>р К<арлови>ч <Саблер> продолжали заваливать меня учеными поручениями. Не хотелось мне, вынужден был писать «Воззвание братьям Славянам». Там Владимир Соловьев представил вздор о подчинении России папам; напиши, мол, ответ» [5, с. 188].
На этот отрывок из записок архиерея обращает внимание в своей обзорной статье Н.К. Гаврюшин22 и совершенно справедливо делает заключение о том, что именно по этой просьбе появилась работа владыки Никанора «Беседа о том, есть ли что еретическое в латинской Церкви?»23. Однако современный исследователь искажает последовательность событий, связанных с изданием противокатолическо-соловьевской «беседы». Гаврюшин пишет, что «в 1883 году в газете «Русь» он напечатал несколько статей под названием «Великий спор и христианская политика», в которых высказался в пользу соединения Восточной и Западной Церквей, полагая, что догматические новации католицизма суть естественный результат развития догматов. Эти статьи вызвали оживленную дискуссию, на которую Соловьев ответил сочинением «Догматическое учение Церкви в связи с вопросом о соединении Церквей» (1886)» [11, с. 256-257]24. Однако возникает вопрос - почему архиеп. Никанор пишет ответ на это произведение только спустя несколько лет после его выхода?
Дело здесь вовсе не в том, что архиерей писал долго или его работа долго не выходила. Во-первых, необходимо уточнить - работа Соловьева «Догматическое учение Церкви в связи с вопросом о соединении Церквей» вышла в 1885 году в № 12 журнала «Православное Обозрение», а не в 1886 году, как указывает Гаврюшин. Во-вторых, эта статья, наряду с еще тремя25, изданными в 1885 году, и одной26 - в 1886 году, вошла как часть в работу Соловьева «Исто-
22 См.: Гаврюшин Н.К. «Меня официально провозгласили неправославным»: архиепископ Никанор (Бровкович) // Гаврюшин Н.К. Русское богословие: Очерки и портреты. Н. Новгород, 2011. С. 256 [11].
23 См.: Никанор (Бровкович), архиеп. Беседа о том, есть ли что еретическое в латинской Церкви? // Прибавления к «Церковным Ведомостям». 1888. №№ 24 (11 июня), 30 (23 июля), 34 (20 августа), 35 (27 августа), 37 (10 сентября), 38 (17 сентября).
24 Данный отрывок схож с изложением рассматриваемых событий в статье об архиеп. Никано-ре из «Русского биографического словаря» под ред. А.А. Половцова: «В 1883 году известный писатель-философ Владимир Соловьев поместил в газете "Русь" несколько статей под заглавием "Великий спор и христианская политика" в которых высказывался в пользу соединения восточной церкви с западной, находя, что между ними нет существенных различий, а что новшества западной церкви составляют лишь результат естественного исторического развития догматов. Статьи Соловьева вызвали оживленное литературное обсуждение поднятого им вопроса. В ответ своим оппонентам В.С. Соловьев в 1886 г. написал особое сочинение: "Догматическое учение церкви в связи с вопросом о соединении церквей", в котором еще настойчивее развивал мысль о развитии догматов. Из представителей иерархий по поводу возбужденного Соловьевым вопроса откликнулся преосв. Никанор» [12, с. 285]. В статье Гаврюшина, полностью построенной соответственно словарной статье, ссылка на нее отсутствует.
25 «Евангельское основание боговластия» (Православное Обозрение. 1885. № 1), «Первоначальные судьбы теократии» (Православное Обозрение. 1885. № 8), «Царство Божие и церковь в откровении Нового Завета» (Православное Обозрение. 1885. № 9).
26 «Теократия праотцов» (Православное Обозрение. 1886. № 5, 6).
рия и будущность теократии (исследование всемирно-исторического пути к истинной жизни). Том первый», которая была издана в Загребе в 1887 году. И именно по поводу этой книги Победоносцев с Саблером вполне могли просить владыку Никанора «ответить». Это косвенно подтверждается тем, что в своей «беседе» владыка Никанор не упоминает напрямую ни Соловьева, ни его работы, делая лишь явные намеки, что, наверняка, было вызвано цензурными соображениями - книга о теократии вышла за границей и была запрещена в России, а ответ надо было обозначить.
Есть и еще один момент, связанный с несколько неверной подачей Гаврю-шиным истории написания «Беседы о том, есть ли что еретическое в латинской Церкви?». В своей статье исследователь ссылается на отдельное издание этой «Беседы», которая в 1889 году была выпущена в виде брошюры. Однако сам текст был написан и опубликован еще в 1888 году. Точнее - печаталась «Беседа» в «Прибавлениях к "Церковным Ведомостям"» с июня по сентябрь 1888 года. Таким образом, если после прочтения статьи Н.К. Гаврюшина оказывается непонятным, почему на статью Соловьева 1886 года (неверная дата -правильно: 1885 год) владыка Никанор отозвался в 1889 году (брошюрой - как бы спустя 3-4 года), то при уточнении дат первых публикаций текстов с учетом правильных датировок получается вполне последовательная картина: 1) с 1885 г. по 1886 г. Соловьев печатает в «Православном Обозрении» статьи, которые в 1887 году войдут в «Историю и будущность теократии»; 2) с середины того же 1887 года владыка Никанор приезжает из Одессы в Петербург для присутствия в Св. Синоде, где тесно общается с Победоносцевым и Саблером, которые в период между осенью 1887 и летом 1888 года формулируют свою просьбу -дать ответ Соловьеву (что архиерей и делает к лету 1888 г.). Следовательно, при такой наиболее вероятной последовательности событий ответ владыки Никанора Соловьеву выглядит достаточно быстрым - менее года.
Ели же обратиться к той оценке Соловьева, которую архиеп. Никанор дает в «Беседе о том, есть ли что еретическое в латинской Церкви?», то можно получить наиболее полную, по сравнению с приведенными выше, характеристику восприятия создателя философии «всеединства» со стороны философа-архиерея. Хотя, конечно, в начале «Беседы.» лишь кратко отмечается: «Этот вопрос, есть ли что еретическое в Латинской церкви, поставил некто из принадлежащих к православной российской церкви, возбудив по оному некое пререкание в России. Внимательные же к религиозным движениям в России, особенно таким, которые касаются Латинской церкви, закордонные паписты конечно приметили это благоприятное для них, хотя и совершенно ничтожное, в России почти не замеченное движение, и торжествуют, прославляя пышными похвалами возбудителя поставленного вопроса» [13, с. 635].
В завершении же беседы, после обстоятельного выявления всех догматических отступлений в католицизме, сделав вывод о все более углубляющемся отступлении «папистов» от православия, владыка Никанор писал: «Странен же после этого русский по имени и по происхождению, якобы православный мыслитель, который, не имея корней ни в православном духовенстве, ни тем более в православном русском народе, силится наполнить Европу шумом сво-
их измышлений о превосходстве латинской церкви пред православною и о необходимости для последней искать восстановления единства с первою. После того, как он юнцом только что со школьной скамьи, возмечтал было первою вступительною лекцией произвести кризис в западно-европейской философии, затем, открыто провозглашая себя полу-язычником, с необыкновенною отвагой до дерзкого хамства выступил тяжким обличителем своей отечественной церкви, далее приводил в восторг нигилистические курсы неистовых дев своими социалистическими выходками, - после всех таких метаморфоз,. в нем его последнюю тенденцию выдвинуться в качестве продолжателя величайшей из исторических миссий, примирения церквей восточной и западной, можно и должно объяснять ни чем иным, как только пожирающей его страстью изобразить из себя универсального гения, не только публициста, но и ученого, не только ученого, но и философа, не только философа, но и богослова, не только русского публициста, ученого, философа и богослова, но и европейского, в верном расчете, что внимательные к малейшим религиозным движениям, благоприятным для латинства, паписты заметят великого Крыловского муравья, поднимающего великий лист на возу сена. И он не ошибся,. - его заметили. Да и трудно не заметить, так как на разнообразных избираемых им для себя умственных поприщах,. он везде поражает необузданною экстравагантностью своих увлечений,. - не экстравагантность ли, например, - самозваный примиритель церквей и в то же самое время последователь графа Льва Толстого27, который заставляет уговаривать себя приступить к Святым Тайнам?! - делая себя чрез это неудобным до невозможности во всех кругах, к которым пристает, в частности роняя,. в глазах строго-православных мыслителей духовно-литературное издание28, которое, просто из желания дать возможность высказаться видимой ревности о благе церкви, позволяет себе печатать на своих страницах его, по-видимому, глубокие, а в существе дела только непроницаемые для поверхностного взгляда измышления. Какая глубина! раз говорит о нем слабопонимающий ценитель. Да, глубина болота, - отвечает понимающий ценитель, - оно не глубоко, оно только мрачно и нечисто» [15, с. 1044].
Таково резюме архиеп. Никанора относительно личности и воззрений В.С. Соловьева, показывающее как официальную, так и личную позицию ар-
27 Как отмечал П.С. Попов, с 1875 г. Соловьев считал себя «попутчиком» Толстого в вопросах свободы совести, но при этом Соловьев невысоко ценил Толстого как мыслителя и художника, а Толстой отрицательно высказывался о философии Соловьева. Попов пишет, что такие непростые отношения между двумя мыслителями вовсе не препятствовали тому, что «для официальных кругов русского царизма имена Толстого и Соловьева оказались одинаково ненавистными» [14, с. 268]. Немаловажно здесь то, что одинаково отрицательно к Соловьеву и Толстому относился К.П. Победоносцев, сподвижником которого можно назвать архиеп.-Никанора. По этим причинам определение здесь Соловьева как «последователя графа Толстого» ничуть не удивительно, хотя это определение и для владыки Никанора было некоторым преувеличением - он не мог не знать о существенных различиях в воззрениях Соловьева и Толстого.
28 Видимо, подразумевается «Православное Обозрение», где Соловьев печатал статьи, вошедшие позднее в «Историю и будущность теократии».
хиерея. Причем относительно сути философских воззрений Соловьева владыка Никанор почти не высказывался. Все упоминания и оценки касаются преимущественно церковно-богословских идей, а философские произведения называются лишь мельком (и при этом искаженно). Чувствуется некоторая пренебрежительность архиерея-мыслителя к работам молодого философа, идеи которого были, с точки зрения архиеп. Никанора, либо лишь предхристианс-кими (времен Филона Александрийского), либо постхристианскими (в духе графа Льва Толстого). Такое отношение можно было бы и осудить и оправдать, как со светской, так и с церковной точек зрения. Ведь, действительно, получается, что владыка Никанор создал философскую систему, альтернативную концепции «всеединства» Соловьева. Причем философия владыки Никанора в большей степени, чем идея «всеединства», согласовывалась с православным вероучением. Но владыка Никанор ничего фактически и не сделал для распространения своих воззрений во внецерковной среде. И одновременно он «упустил» Соловьева, чья система оказала решающее влияние на развитие русской религиозной философии начала XX века в духе либеральной религиозности. Но, с другой стороны, стоит вспомнить и то положение, которое владыка Ни-канор вынес в заглавие одного из своих поучений и которое гласит, что «не следует христианским проповедникам опровергать все лжеучения». Возможно, тем самым отсутствие критического внимания к онтологии и теории познания Соловьева со стороны иерарха было в определенной степени оправдано. Ведь именно распространение неортодоксальных религиозно-философских воззрений Соловьева и привело в конечном счете к тому, что лучшие из русских мыслителей обратились в первые два десятилетия XX века к Церкви и церковной традиции.
Список литературы
1. Козырев А.П. В.В. Розанов и В.С. Соловьев о примирении церквей // Соловьевские исследования. 2004. Вып. 8. С. 172-182.
2. Никанор (Бровкович), архиеп. Поучение на новый (1882) год // Беседы и поучения Никанора, Епископа Херсонского и Одесского. Одесса, 1884. Т. I. С. 27-44.
3. Соловьев В.С. О духовной власти в России // Собрание сочинений Владимира Сергеевича Соловьева. Т. 3 (1877-1884). 2-е изд.; под ред. С.М. Соловьева и Э.Л. Радлова. М., 1912. С. 227-242.
4. Никанор (Бровкович), архиеп. <Рукопись:> Поучение на Новый (1882) год // Государственный архив Одесской области. Ф. 196. Оп. 1. Д. 62. Л. 49-81.
5. Никанор (Бровкович), архиеп. Записки присутствующего в Святейшем Правительствующем Синоде // Никанор (Бровкович), архиеп. Минувшая жизнь. Из быта белого и монашествующего духовенства 19-го века. Т. 2. Одесса, 1913. С. 1-206.
6. Никанор (Бровкович), архиеп. <Рукопись:> О грехах Святейшего Правительствующего Синода // Государственный архив Одесской области. Ф. 196. Оп. 1. Д. 62. Л. 169-189.
7. Никанор (Бровкович), архиеп. Беседа на день святого благоверного князя Александра Невского и тезоименитства Благочестивейшего Самодержавнейшего Великого Государя нашего Императора Александра Александровича о том, что не следует христианским проповедникам опровергать все лжеучения // Против графа Льва Толстого. Восемь бесед Высокопреосвященнейшего Никанора, Архиепископа Херсонского и Одесского. Одесса, 1891. С. 1-24.
8. Соловьев В.С. Письма. Пб.: Время, 1923. Т. IV 244 с.
9. Козырев А.П. <Примечания к рецензии на:> Позитивная философия и сверхчувственное бытие. Сочинение епископа Никанора. Том первый. С.-Петербург, 1875 г. // Соловьев В.С.Полное собрание сочинений и писем в 20 т. М.: Наука, 2000. Т. 1. С. 363-366.
10. Николай Яковлевич Грот в очерках, воспоминаниях и письмах товарищей и учеников, друзей и почитателей. СПб., 1911. 410 с.
11. Гаврюшин Н.К. «Меня официально провозгласили неправославным»: архиепископ Никанор (Бровкович) // Гаврюшин Н.К. Русское богословие: Очерки и портреты. Н. Новгород, 2011. С. 251-283.
12. Б. Т-в. <Титлинов Б.В.> Никанор (Александр Иванович Бровкович) // Русский биографический словарь. В 25 т. / под ред. А.А. Половцова. СПб., 1914. Т. 11. С. 279-288.
13. Никанор (Бровкович), архиеп. Беседа о том, есть ли что еретическое в латинской Церкви? // Прибавления к «Церковным Ведомостям». 1888. № 24 (11 июня). С. 635-646.
14. Попов П.С. <Предисловие>: Переписка Толстого с В.С. Соловьевым // Л.Н. Толстой. М.: АН СССР, 1939. Кн. II. С. 268-269.
15. Никанор (Бровкович), архиеп. Беседа о том, есть ли что еретическое в латинской Церкви? // Прибавления к «Церковным Ведомостям». 1888. № 38 (17 сентября). С. 1033-1045.
References
1. Kozyrev, A.P VV Rozanov i VS. Solov'ev o primirenii tserkvey [VV Rozanov and VS. Solov'ev about the reconciliation of churches], in Solov'evskie issledovaniya, 2004, vol. 8, pp. 172-182.
2. Nikanor (Brovkovich), arkhiepiskop. Pouchenie na Novyy (1882) god [Homily for the new (1882) year], in Besedy ipoucheniya Nikanora, EpiskopaKhersonskogo i Odesskogo [Conversations and homilies of Nicanor, Bishop of Kherson and Odessa], Odessa, 1884, vol. I, pp. 27-44.
3. Solov'ev, VS. O dukhovnoy vlasti v Rossii [About the church authority in Russia], in Sobranie sochineniy Vladimira Sergeevicha Solov'eva, t. 3 [Collection of Works of Vladimir Sergeevich Solov'ev, vol. 3], Moscow, 1912, pp. 227-242.
4. Nikanor (Brovkovich), arkhiepiskop. <Rukopis':> Pouchenie na Novyy (1882) god [<Manuscript of:> Homily for the new (1882) year], in Gosudarstvennyy arkhiv Odesskoy oblasti [State Archive of of the Odessa region], f. 196, inv. 1, vol. 62, pp. 49-81.
5. Nikanor (Brovkovich), arkhiepiskop. Zapiski prisutstvuyushchego v Svyateyshem pravi-tel'stvuyushchem Sinode [Notes of the assessor of the Holy Governing Synod], in Nikanor (Brovkovich), arkhiepiskop. Minuvshaya zhizn'. Iz byta belogo i monashestvuyushchego dukhovenstva 19-go veka [The past life. Life of white and black clergy of the 19th century], Odessa, 1913, vol. 2, pp. 1-206.
6. Nikanor (Brovkovich), arkhiepiskop. <Rukopis':> O grekhakh Svyateyshego Pravitel'st-vuyushchego Sinoda [<Manuscript of:> About the sins of the Holy Governing Synod], in Gosudarstvennyy arkhiv Odesskoy oblasti [State Archive of of the Odessa region], f. 196, inv. 1, vol. 62, pp. 169-189.
7. Nikanor (Brovkovich), arkhiepiskop. Beseda na den' svyatogo blagovernogo knyazya Aleksandra Nevskogo i tezoimenitstva Blagochestiveyshego Samoderzhavneyshego Velikogo Gosudarya nashego Imperatora Aleksandra Aleksandrovicha, o tom, chto ne sleduet khristianskim propovednikam oprovergat' vse lzheucheniya [Conversation on the day of St. Alexander Nevsky and his Name pious autocratic our Great Sovereign Emperor Alexander Alexandrovich. That should not be a Christian preachers to refute all the false doctrines.], in Protiv grafa Lva Tolstogo. Vosem' besed Vysokopreosvyashchenneyshego Nikanora, Arkhiepiskopa Khersonskogo i Odesskogo [Against Count Leo Tolstoy. Eight conversations of His Eminence Nicanor, Archbishop of Kherson and Odessa], Odessa, 1891, pp. 1-24.
8. Solov'ev, VS. Pis'ma [Letters], Petersburg: Vremya, 1923, vol. IV 244 p.
9. Kozyrev, A.P <Primechaniya k retsenzii na:> Pozitivnaya filosofiya i sverkhchuvstvennoe bytie. Sochinenie episkopa Nikanora. T. 1. S.-Peterburg, 1875 g. [<Notes to the review of> Positive
Philosophy and Supersensual Being, bishop Nikanor opus, vol. 1. Sankt-Petersburg, 1875], in Solov'ev, VS. Polnoe sobranie sochineniy i pisem v 20 t., 1.1 [Complete Collection of Works and Letters in 20 vol., vol. 1], Moscow: Nauka, 2000, pp. 363-366.
10. Nikolay Yakovlevich Grot v ocherkakh, vospominaniyakh i pis'makh tovarishchey i uche-nikov, druzey i pochitateley [Nikolai Yakovlevich Groth in essays, memoirs and letters and fellow students, friends and admirers], Saint-Petersburg, 1911, 410 p.
11. Gavryushin, N.K. «Menya ofitsial'no provozglasili nepravoslavnym»: arkhiepiskop Nikanor (Brovkovich) [«I was officially declared as non-Orthodox»: Archbishop Nikanor (Brovkovich)], in Gavryushin, N.K. Russkoe bogoslovie: Ocherki iportrety [Russian theology: Essays and portraits], N. Novgorod, 2011, pp. 251-283.
12. B. T-v. <Titlinov B.V.> Nikanor (Aleksandr Ivanovich Brovkovich), in Russkiy biograficheskiy slovar' v 25 t., t. 11 [Russian Biographical Dictionary in 25 vol., vol. 11], Saint-Petersburg, 1914, pp. 279-288.
13. Nikanor (Brovkovich), arkhiepiskop. Beseda o tom, est' li chto ereticheskoe v latinskoy Tserkvi? [Conversation about whether anything heretical in the Latin Church?], in Pribavleniya k «Tserkovnym Vedomostyam» [Adding to the «Church Bulletin»], 1888, № 24 (the 11th of July), pp. 635-646.
14. Popov, IPS. <Predislovie>: Perepiska Tolstogo s VS. Solov'evym [перевод], in L.N. Tolstoy, Moscow: AN SSSR, 1939, vol. II, pp. 268-269.
15. Nikanor (Brovkovich), arkhiepiskop. Beseda o tom, est' li chto ereticheskoe v latinskoy Tserkvi? [Conversation about whether anything heretical in the Latin Church?], in Pribavleniya k ««Tserkovnym Vedomostyam» [Adding to the «Church Bulletin»], 1888, № 38 (the 17th of September), pp. 1033-1045. pp. 1033-1045.
УДК 141.332(47)
ББК 87.3(2)522-684:87.3(2)522-685
СВОБОДНАЯ ТЕОСОФИЯ КАК ФИЛОСОФИЯ ВЛАДИМИРА СОЛОВЬЕВА
Д. ПЕНЧЕВ
Институт исследований обществ и знаний Болгарской Академии наук, Московская, 13А, г. София, 1000, Болгария E-mail: deyan_penchev@abv.bg
Рассматривается учение В.С. Соловьева о «свободной теософии» как один из важнейших разделов его философии. Обосновывается тезис о свободной теософии как фундаменте человеческого познания, определяющем остальные значимые концепты философии В.С. Соловьева, такие как «свободная теургия» и «свободная теократия». Дается анализ мистической интуиции в качестве методологического принципа, присущего свободной теософии. Раскрываются аспекты и специфика понимания В.С. Соловьевым мистической интуиции. Исследованы типы знания, которые русский философ рассматривает как аспекты человеческого познания. Особое внимание уделяется ключевому понятию в философии В.С. Словьева - понятию истины, которое он возводит в принцип единства. Делается вывод о том, что учение о свободной теософии является центральной концепцией философии В.С. Соловьева, охватывающей все виды познания.
