CC BY
93
H. В. Уткина. В поисках критерия демаркации научного знания
частиц, в результате взаимодействия которых может образоваться интересующий нас ад-рон» [17].
Подводя итог, можно сказать, что все вышеописанные направления, дающие материал для построения синергетики, базируются на философской идее «все превращается во все, поскольку все содержится во всем», высказанной еще в античности такими философами, как Эмпедокл и Анаксагор. В. Д. Захаров, анализируя формулу Анаксагора «все заключается во всем», пишет: «На современном языке это можно было бы сформулировать так: мир имеет фрактальную структуру» [18].
Необходимо отметить, что все вышеназванные направления исследований относительно нового аспекта взаимосвязи целого и части в научном и ненаучном знании как в XX в., так и на настоящий момент, выступают как гипотетические построения, требующие дальнейшей разработки и поиска принципиально новых идей. Если сравнивать понимание атома в начале XX в. и в конце XX в., то разница будет настолько огромной, что физики начала XX в. вряд ли могли себе ее представить. Вполне возможно, что в случае с синергетическим видением мира история повторится и все вышеописанные гипотетические модели, которые кажутся нам сегодня очень смелыми и революционными, через определенное количество времени будут рассматриваться как первые и очень примитивные шаги в освоении нового типа описания и объяснения человека, мира и их взаимосвязи.
Примечания
1. Табеева, Д. М. Руководство по иглорефлексо-терапии [Текст] / Д. М. Табеева. М„ 1982. С. 446.
2. Там же. С. 447.
3. См., например: Аубсан, Г. Традиционные и современные аспекты восточной рефлексотерапии [Текст] / Г. Лувсан. М., 1986; Вогралик, В. Г. Пунк-турная рефлексотерапия: Чжень-цзю [Текст] / В. Г. Вогралик, М. В. Вогралик. Горький, 1988.
4. См. например: Корво, Дж. Зональная терапия [Текст] / Дж. Корво. СПб., 1997.
5. См. об этом: Пак, Чжэ Ву. Руководство по Су Джок терапии [Текст] / Чжэ Ву Пак. Сеул, Корея, 1991; Пак, Чжэ Ву. Большой палец - голова. Системы соответствия кистей и стоп. Базисный учебник [Текст] / Чжэ Ву Пак. Сеул, Корея, 1994.
6. См. например: Гоникман, Э. И. Искусство диагностики по лицу: вост.-мед. аспекты [Текст] / Э. И. Гоникман. Минск, 1997; Пронников, В. А. Японцы [Текст] / В. А. Пронников, И. Д. Ладанов // Этнографические очерки. М., 1983. С. 250-257.
7. Морозов, И. Д. Введение в теорию фракталов [Текст] / И. Д. Морозов. М.; Ижевск, 2002. С. 7.
8. Сардар, 3. Хаос без аспирина [Текст] / 3. Сардар, И. Абраме. М.; Ижевск, 2006. С. 36.
9. Там же. С. 37. См. об этом также: Газале, М. От фараонов до фракталов [Текст] / М. Газале. М.; Ижевск, 2002. С. 11; Шредер, М. Фракталы, хаос, сте-
пенные законы [Текст] / М. Шредер. Ижевск, 2001. С. 15.
10. Мандельброт, Б. Фракталы, случай и финансы [Текст] / Б. Мандельброт. М.; Ижевск, 2004. С. 58.
11. Хайтун, С. Д. От эргодической гипотезы к фрактальной картине мира: Рождение и осмысление новой парадигмы [Текст] / С. Д. Хайтун. М., 2007. С. 203.
12. Там же. С. 204.
13. Бреннан, Б. Э. Руки Света [Текст] / Б. Э. Бренная. М„ 2007. С. 51-52.
14. См., например: Талбот, М. Голографическая Вселенная [Текст] / М. Талбот. М„ 2005; Югай, Г. А. Голография Вселенной и новая универсальная философия. Возрождение метафизики и революция в философии. Общая метафизика [Текст] : учеб. пособие с хрестоматией / Г. А. Югай. М., 2007.
15. Бреннан, Б. Э. Руки Света [Текст] / Б. Э. Бреннан. М„ 2007. С. 52.
16. Шелдрейк, Р. Новая наука о жизни [Текст] / Р. Шелдрейк. М„ 2005. С. 279.
17. Каира, Ф. Дао физики: общие корни современной физики и восточного мистицизма [Текст] / Ф. Кап-ра. М„ 2008. С. 347.
18. Захаров, В. Д. Физика как философия природы [Текст] / В. Д. Захаров. М„ 2005. С. 133.
Н. В. Уткина
В ПОИСКАХ КРИТЕРИЯ ДЕМАРКАЦИИ НАУЧНОГО ЗНАНИЯ
В данной статье речь идет о том, что профиль псевдонауки может вырисовываться из претензий псевдоученого на научность, в качестве оснований выдвигаются критерии науки, позволяющие выделять современные формы псевдонауки.
In this paper they argue that a profile of the pseudoscience can be gained from the scientific pretensions of the pseudoscientist. They provide the yardsticks of pseudoscience.
Было время, когда философ мог осмелиться выдвинуть критерий демаркации, который одним махом мог бы отделить науку от псевдонауки. Время это прошло. Сегодня черты, свойственные науке, оказались представлены в псевдонауке, так же как черты псевдонауки достаточно богато проявились в самой науке. Кажется, что поиск однозначной границы потерпел неудачу.
Современные социологи науки по этому поводу достаточно откровенны. По их мнению, разграничение науки и псевдонауки является случаем локальной рациональности и частного предубеждения. Однако представитель позитивистской философии науки американский философ и методолог Л. Лаудан (L. Laudan), которого с трудом можно подозревать в связях с социологами, заявил, что проблема демаркации между наукой
© Уткина Н. В., 2008
и псевдонаукой - это псевдопроблема. Изменение стандартов науки и их эпистемологическая гетерогенность должны подготовить нас к «вероятной тщетности поиска эпистемологической версии критерия демаркации» [1]. Термин «псевдонаука» - «это только пустая фраза, которая мотивирует нашу работу» [2]. Важное различие или, скорее, только релевантное различие, по Ла-удану, состоит в хорошо обоснованной и плохо обоснованной теориях. Вместо вопроса о научности теории он советует спрашивать, хорошо она обоснована или нет.
Последователь И. Лакатоса П. Тагард (P. Thagard) также попытался охарактеризовать псевдонауки. Стагнация, примитивное мышление по аналогии, пренебрежение эмпирическими данными и альтернативными теориями, сложность теорий, наличие многочисленных «ad hoc» гипотез [3] - вот главные, по его мнению, отличительные признаки псевдонаучного профиля. По этому поводу Лаудан отметил, что черты, характеризующие псевдонауки у Тагарда, сегодня свойственны многим наукам. Существует также противоположная проблема: критерии Тагарда неприемлемы для таких псевдоученых, как Фрейд. Эти псевдоученые, на первый взгляд, подчеркивают важность эмпирических доказательств и даже критику. Они не мыслят по аналогии, не смешивают типичные тождества с отношениями причины и следствия, и их исследовательские программы не находятся в стадии стагнации. Тагард уточняет, что данные характеристики являются индикаторами псевдонаучности, а не необходимыми и достаточными критериями.
Другой философ А. Лугг (A. Lugg) принимает точку зрения Лаудана и подчеркивает, что (в рамках необходимых и достаточных условий) «исследования критериев демаркации научной теории от псевдонаучной весьма смутны» [4]. Однако он возражает Лаудану, указывая на «ошибочность отступления с позиции, в соответствии с которой эти теории отличаются тем, насколько хорошо они подтверждаются» (с. 221). Нам следует понять, что критика теории как псевдонаучной «не имеет никакого отношения к вопросу, как хорошо она подтверждается фактами» (с. 225). Разница между псевдонаукой и наукой -это не только вопрос степени. Псевдонаука «не просто необоснованна», она - «концептуально необоснованна», она есть «структурно некорректная» практика (с. 225).
Можно согласиться с главным утверждением Лаудана, что псевдонаука - это не только плохо обоснованная наука. Подход Лугга уточняет данный тезис, обозначая линию распознавания псевдонауки посредством структурных изъянов, где она становится случаем «ошибочного аргумента» (с. 226). В качестве примера Лугг приводит
парапсихологию. Он расценивает ее как псевдонауку, потому что «она нарушает каноны правильного экспериментирования и является лишь статистическим анализом» (с. 227).
Дело в том, что сохраняется убеждение о существовании четкого различия между наукой и псевдонаукой (Поппер, Тагард, Лугг). Необходимо отметить, что если и есть такое различие, то его трудно выявить, так как а) наука и ее концепция изменились исторически, б) наука, даже в настоящее время, очень гетерогенна, в) сама наука пропитана признаками псевдонауки. В то же время у псевдонауки можно обнаружить многие научные черты, такие, как уважение к эмпирическим данным и критичность.
По мнению философа науки А. Дерксена (A. Derksen), «существует значительное сходство между наукой и псевдонаукой и поэтому нет четких признаков отличия» [5]. Неудивительно, что попытки отделить науку от псевдонауки при помощи таких очевидных черт, как уважение к эмпирическим доказательствам и верификации, потерпели неудачу. Лаудан напоминает, что эти критерии являются лишь выражением некоторого исторического периода в науке и для всей науки репрезентативными не являются. Мы не можем их взять за основу науки. В свою очередь Дерксен предлагает для оценки псевдонауки два друг от друга независимых критерия. Первый критерий известен из научной теории - это критерий фальсификации К. Поппера. Гипотезы и теории должны проверяться, чтобы происходил прирост научного знания. Исследователям следовало бы учиться на познании своей способности ошибаться. В качестве второго критерия Дерксен называет обоснованность знания как необходимое условие различения науки и псевдонауки. Без научной компетенции, которая приобретается посредством серьезного образования, невозможно никакое исследование. Преимуществом этих обоих критериев философ называет их принципиальную непредвзятость, так как они не зависят ни от участвующего в исследовании ученого, ни от исследуемой теории. Его критерии пытаются оценить особый профиль псевдоученого. Они содержат эпистемологические, социальные и психологические аспекты. Эти критерии могут применяться затем к другим исследователям. Если выявляется отрицательный профиль, то деятельность исследователя будет охарактеризована как псевдонаука. Без сомнения, здесь присутствует определенный субъективный элемент. Однако, по убеждению Дерксена, эти критерии все же рациональны. Самым важным в своих исходных положениях Дерксен считает научно-этический компонент. Обычно большее значение придается процессу исследования, а не личности самого ученого. На основе этих двух критериев Дерксен
Н. В. Уткина. В поисках критерия демаркации научного знания
выделил семь «пороков» псевдонаучного знания. Необходимо отметить, что лишь при наличии всех этих семи нарушений теория или гипотеза считается псевдонаучной.
Первый порок: недостаток в достаточном обосновании. Как и ученые, псевдоученые претендуют на производство достоверного знания, достигаемого путем истинного метода. Их основная проблема в том, что эти требования реализуются не совсем правдоподобно. Решающее значение для науки имеет эмпирическая основа теории. При нехватке достаточных оснований теория в лучшем случае остается спекуляцией. Например, 3. Фрейд при каждой возможности подчеркивал, что его теория была основана на эксперименте. Это был клинический эксперимент, полученный из анализа его пациентов. Достоверность клинических данных эксперимента была весьма проблематична. Мы не можем с полной уверенностью сказать, что данные не были приукрашены или не умалчивались нежелательные результаты. Кроме того, нельзя точно установить, что выздоровление пациентов происходило благодаря именно успешной терапии Фрейда. Выздоровление могло бы быть результатом эффекта плацебо или даже случаем спонтанной ремиссии. У нас нет объективных причин доверять полученным данным. Клинические данные Фрейда не могут быть приняты как настоящие эмпирические доказательства. Таким образом, теория Фрейда является квазитеоретической спекуляцией.
Второй порок: необоснованная иммунизация. Другая проблема состоит в том, что приемлема только особая интерпретация данных. Иммунизацию постоянных эмпирических данных нельзя рассматривать как генеральную стратегию, она исключает критику опыта. Теория иммунизируется, если без достаточного обоснования отклоняются критические аргументы, в то время как целенаправленно содействуют собственной точке зрения поддерживающие аргументы. Здесь не предполагаются никакие случаи, от которых теория могла бы когда-нибудь потерпеть неудачу.
Третий порок: сверхискушение сенсационным совпадением. Следующей методологической ошибкой, питающей псевдонауки, является попытка некритически осмыслить, на первый взгляд, сенсационные совпадения. Псевдоученые считают, что обнаруженные совпадения не могут быть случайными, они указывают на что-то большее. Это сверхискушение, которому они поддаются. Однако это не то же самое, что «мышление по аналогии» у Тагарда, где исследователи приходят к выводу о причинных отношениях двух событий лишь из их подобия. Хотя совпадения и являются ядром многих научных теорий, из-за того, что они выступают косвенными доказатель-
ствами неслучайности событий, необходимо проверять, не существует ли других убедительных аргументов. Некоторое совпадение может расцениваться настолько невероятным, что мы рассматриваем это уже как случайность. Научный стиль рассуждения основывается на статистике: мы отклоняем некоторые гипотезы, если полученные результаты сильно отличаются от прогнозируемых.
Четвертый порок: магический метод. Дополнительно к общим методам, применяемым в официальной науке, псевдоученые часто используют свой особый метод, посредством которого они получают необходимые данные. Однако простота генерирования данных делает данный метод весьма подозрительным. Например, Фрейд тоже использовал свой собственный метод свободных ассоциаций, анализ символов и интерпретацию сновидений. Во время лечения пациента просили свободно ассоциировать. Фрейд сам определял, когда надо прервать цепочку ассоциаций. Таким образом, исследователь мог управлять процессом ассоциирования и обеспечивал себя подходящими данными. Фактически метод Фрейда не может ничего доказать: у него нет очевидной силы. Нет причин приписывать ему какую-либо научную ценность. Свободное ассоциирование мало чем отличается от приемов магии.
Пятый порок: познать истину способен лишь узкий круг особо посвященных. Этот порок тесно связан с предыдущим. Именно из-за кажущейся магической простоты метода нужно было бы ожидать легкого понимания его содержания. Тем не менее, на самом деле оказывается, что только узкий круг посвященных может использовать этот метод. У Фрейда тоже присутствует данный недостаток. «Посвященный» будущий аналитик не только учится фрейдовским перспективам, он предположительно также проходит обряд очищения. Его неврозы устраняются, достигается само-знание и как результат приобретается ясная точка зрения. Освобожденный от внутренних препятствий, посвященный аналитик «способен непредвзято воспринимать аналитический материал» [6]. Только после он сможет познать реальность без искажения и узреть эмпирические факты.
Шестой порок: всеобъясняющая теория. Чувство быть посвященным наиболее сильно, когда посвященный одержим всеобъясняющей теорией, которая имеет готовый ответ на все, что происходит. Все находит свое объяснение. Это придает чувство уверенности. Но по Попперу, эта уверенность достигнута ценой потери всего информационного содержания. Псевдоученый работает только с видимостью знаний. Данный недостаток встречается не во всех псевдонауках.
Седьмой порок: некритичность и неадекватность требований. Псевдоученые иногда выдвигают требования, которые не могут быть выполнены. Это и отличает их от настоящих ученых. Неадекватность требования может пониматься с двух позиций 1) требование к знанию завышено в том смысле, что утверждается большая обоснованность теории, чем это допускают факты. 2) необоснованно высокие требовании к фундаментальной важности теории. Таким образом, завышенные требования расцениваются экспертами как признак псевдонауки. Некоторые ученые к популяризации своих научных работ подходят чрезмерно активно. Например, многие гипотезы в социобиологии основаны больше на субъективном отношении автора, чем на фактах (ср. Уилсона в 1998 г.).
Итак, из семи пороков псевдонауки, представленных Дерксеном, самыми грубыми нарушениями являются неумение предоставлять достаточные основания для утверждений и неумение быть критичным к собственным результатам. Исследователь становится псевдоученым не тогда, когда он единожды терпит неудачу (такое часто случается в науке), а тогда, когда он многократно терпит неудачу и, тем не менее, сохраняет свою позицию. Другими словами, отрицательные признаки, которые часто встречаются в науке, принимают разрушительную форму в псевдоученом. Типизируясь, они становятся семью пороками псевдонауки. Наличие этих семи нарушений должно быть достаточно для дисквалификации ученого. У Фрейда мы обнаруживаем семь нарушений, он представляет классический пример псевдонауки, даже если признаки псевдонауки, по
Тагарду, а именно примитивное мышление по аналогии, теоретическая стагнация, и пренебрежение эмпирическими данными, в данном случае отсутствуют. На первый взгляд, псевдоученые могут производить хорошее впечатление, и Фрейд явно преуспел в этом.
Таким образом, необходимо отметить, что нет единственного критерия, такого, как фальсифи-цируемость, нет общепринятого набора необходимых и достаточных критериев, чтобы провести демаркационную границу между наукой, ненаукой, псевдонаукой. Характеристики, предложенные философами науки, выступают важными индикаторами псевдонаучности. Они будут полезны для анализа любой теории, практики или области, подозреваемой в псевдонаучности.
Примечания
1. Laudan, L. The Demise of the Demarcation Problem [Text] / L. Laudan // Beyond Positivism and Relativism. Theory, Method and Evidence. Boulder: Westview Press, 1996. P. 124.
2. Там же.
3. Thagard, P. Resemblance, Correlation and Pseudoscience [Text] / P. Thagard // Science, Pseudoscience and Society. W. Laurier University Press, Waterloo, Ont., 1980. P. 17-28.
4.Lugg, A. Bunkum, Flim-Flam and Quackery: Pseudoscience as a Philosophical Problem [Text] / A. Lugg. Dialectica, 1983. P. 221. Далее страницы указаны по этому изданию.
5. Derksen, A. A. The seven sins of pseudo-science [Text] / A. A. Derksen// Journal for General Philosophy of Science. Kluwer Academic Publisher, 1993. № 24. P. 17-38.
6. Freud, S. The Question of Lay Analysis: Conversations with an Impartial Person [Text] / S. Freud. Standard Edition 20, 1926. P. 220.
