CC BY
53DOI 10.31250/2618-8600-2020-1(7)-166-187 УДК 398(511.2)
Р. И. Лаптандер
Университет Лапландии Рованиеми, Финляндия ORCID: 0000-0001-5189-1681 E-mail: roza.laptander@mail.ru
В поисках горячего очага: огонь в фольклоре и жизни ямальских ненцев
АННОТАЦИЯ. Огонь в традиционной культуре народов Севера считается живым. К нему относятся бережно, с уважением. Почитание огня отражено в фольклоре, религии и многочисленных нормах поведения. Огонь в очаге должны поддерживать и «кормить» лишь «люди своего очага», очаг не должны растапливать чужие, даже родственники, поскольку у них есть свой огонь. Огонь дает тепло, на нем готовят пищу, очаг объединяет семью. В настоящей статье на ненецких материалах рассматриваются следующие представления об огне: 1) огонь как символ защиты, 2) огонь как объединяющее начало и 3) использование огня как средства очищения и как оберега для людей, оленей и всего пространства тундры. В фольклоре ненцев огонь помогает, предупреждает человека об опасности, но может и погубить. Огонь считается светлым, божественным началом, «кормить» его предписано «чистой пищей». Между тем в последние годы многие запреты в отношении огня, горящего в печи, у тундрового населения Ямала ослабли, так что в огне, разведенном в печи, могут, например, сжигать мусор. При этом сохранилось особое почитание открытого огня в очаге внутри чума. Даже в нынешний век высоких технологий и развития нефтегазодобывающей промышленности население ямальских тундр продолжает разводить открытый огонь и поддерживать его дровами, как и многие столетия назад.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:
ненцы, Ямал, тундровое Лаптандер Р. И. В поисках горячего очага: огонь в
оленеводство, энергия фольклоре и жизни ямальских ненцев.
Арктики, огонь и очаг Этнография. 2020. 1 (7): 166-187.
doi 10.31250/2618-8600-2020-1(7)-166-187
R. Laptander University of Lapland
Rovaniemi, Finland ORCID: 0000-0001-5189-1681 E-mail: roza.laptander@mail.ru
In search of a warm hearth: The fire in folklore and in the life of the Yamal Nenets
ABSTRACT. In the traditional culture of the peoples of the North, fire is believed to be animate and is treated with care and respect. The cult of fire is reflected in folklore, religion and multiple rules of behavior. The fire in a fireplace should be nursed and 'fed' only by the 'people of the fireplace', it must not be set burning by outsiders, even relatives, since they have their own fire. The fire provides heat, is used for cooking and unifies the family. The present article is based on Nenets materials and looks into the following ideas of fire: 1) fire as a symbol of protection; 2) fire as a unifying agent; and 3) using fire as a means of purification and an amulet for people, deer and the entire space of tundra. In Nenets folklore fire acts as a helper and warns people of danger, but it can also kill. Fire is considered to be of light and divine nature, it is supposed to be 'fed' by 'pure food'. Meanwhile in the recent years many of Yamal tundra populations' taboos related to stove fire have weakened, so that this fire can be used, for instance, for burning garbage. Along with this a special cult of open fire inside the chum persists. Even in the modern age of high technologies and the development of oil-and-gas industry, the populations of Yamal tundras continue to kindle open fire and keep it alive with wood, as they did centuries ago.
KEYWORDS: FOR CITATION:
Nenets, Yamal, tundra Laptander R. I. In search of a warm hearth:
reindeer herding, Arctic The fire in folklore and in the life of the Yamal Nenets.
energy, fire and fireplace Etnografia. 2020. 1 (7): 166-187. (In Russ.)
doi 10.31250/2618-8600-2020-1(7)-166-187
ВВЕДЕНИЕ
— Бабушка, я ищу горячего огня, еды ищу.
— Я ищу горячего огня, еды ищу, хороших людей ищу1.
— Кто вы будете? Мы ищем горячего огня2.
Герои ненецких эпических сказаний, скитаясь по тундре и встречая людей, в надежде получить приют нередко говорят: «Я ищу горячего огня, еды ищу». Или: «Я ищу горячего огня, еды ищу, хороших людей ищу»3 (Ненецкий фольклор, № 16 и 18). Так герои находят тепло, новый очаг, семью, защиту и поддержку. Еще одна известная легенда повествует о скитаниях «безоленного» (то есть не имеющего оленей) человека в море. Когда этот охотник добрался до берега, то увидел там чум. Он зашел в него. Жители чума приняли, обогрели и накормили охотника, а затем стали расспрашивать: «Заблудившийся юноша, кто ты? Духи тебя замучили или люди? В ближней земле такого не видывали». В ответ охотник говорит: «Я-то не знаю своего рода. Обычно меня называют безолен-ным человеком. Я ищу теперь себе горячего огня».
Еще в одном тексте героине такой же вопрос задает встреченная ею женщина-великанша:
— Заблудшая женщина, люди тебя замучили или злой дух?
Героиня отвечает:
— Злой дух, наверное. Я ищу себе горячего огня.
Огромная женщина опять заговорила, сказала:
— Горячий огонь-то ты нашла. Кто были твои родные?
(Ненецкий фольклор, № 21).
В другом сказании старик, живущий в соломенном чуме, отправляет на поиски огня трех своих дочерей. Две девушки не прошли испытания Хозяина ветров, лишь младшая нашла свой теплый очаг в его чуме. Так она вернула людям в тундру благополучие и теплый огонь (Тонков 1936: 149-153).
Во всех приведенных примерах огонь семейного очага выступает как жизнеподающая сила. В ненецких сказаниях у людей может не быть оленей, герои могут быть бедными или богатыми, но очаг есть у всех. Огонь и его тепло необходимы как воздух, вода и земля, на которой живут все
1 Из сборника «Ненецкий фольклор» З. Н. Куприяновой, текст № 16 героиня сказания скитается по тундре, встречает людей и с надеждой спрашивает, смогут ли ее принять люди.
2 В том же сборнике, в тексте № 18.
3 Курсив в цитатах здесь и далее принадлежит автору статьи.
Рис. 1. Открытый огонь. Фото Р. Лаптандер
Fig. 1. Open fire. Photo by R. Laptander
живые люди. И сейчас огонь является неотъемлемой частью жизни тундровиков. В каждом чуме есть печь или очаг, в котором горит огонь.
В статье рассматривается, как жители ямальской тундры ищут и находят символическое и физическое тепло огня, которое обогревает, объединяет, кормит, а также избавляет от лишнего, ненужного.
МЕСТО И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Материалы для настоящей работы были собраны в разных тундрах Ямало-Ненецкого автономного округа с 2005 по 2019 г. Постоянное возвращение в тундру и беседы с людьми позволили дать характеристику жизни коренного населения и оценить последние изменения в его жизни, в частности в тех аспектах, которые касаются основного источника жизни в тундре — огня. Интервью на ненецком языке с мужчинами и женщинами, посвященные представлениям об огне и его использовании в тундровой жизни, задали основные темы, затрагиваемые в данной статье. Мной были собраны названия огня, сведения о его функциях и роли в жизни ямальских тундровиков. Кроме того, в ходе бесед были записаны названия для топлива, сведения об особенностях его сбора, заготовки, закупки и использования. Пребывая весь день на открытом воздухе во время перекочевок, установки чума, работы с оленями или рыбалки, невозможно не оценить важность тепла и горячей пищи. Метод включенного наблюдения, участие в повседневной жизни позволили мне на практике использовать полученные знания, в частности об особенностях заготовки топлива в тундре и использования его в быту.
Привлечение уже опубликованных ранее фольклорных текстов позволило составить представление о месте огня в культуре народов Севера и Сибири, а также провести ряд сопоставлений с культурами других северных народов (Vitebsky 2005). Огонь согревает, кормит и оберегает человека многие тысячелетия, но именно в условиях Арктики он особенно необходим и ценен. Умение найти дрова, выбрать пригодные для растопки и приготовления пищи — часть знаний и навыков, позволяющих выжить в арктической тундре и тайге (Головнев 1993; Steelandt е! а1. 2013; Брандишаускас 2016; Посконная 2016). Спасительное тепло живого огня помогает человеку приспособиться к суровым условиям жизни среди снегов, льда и холода. Эти традиционные знания остаются по-прежнему самыми ценными и важными для выживания в тундре и в наши дни.
НЕНЕЦКИЕ НАЗВАНИЯ ДЛЯ ОГНЯ И ТОПЛИВА
В тундровом диалекте ненецкого языка огонь называется ту. Слова, связанные с этим корнем, следующие: тум'пятась ('развести огонь'); ту еся ('огниво'); ту' пэ ('кремень'); ту уэся ('место для огня'); ту' сибя ('пепел'); ту' уо"ма ('пепелище'); ту' лэё ('огненное пламя'); ту' пя ('дрова, древесное топливо'). Интересно, что глагол табцдась ('зажечь') может использоваться не только для обозначения начала действия по разведению огня, но и применительно к включению электрического света, телевизора или электрогенератора. Глагол хабтась используется так
Рис. 2. Очаг и его хозяйка Елена Худи. Морды-Яха. 2017 г. Фото Р. Лаптандер Fig. 2. Fireplace and its owner Elena Khudi. Mordy-Yakha. 2017. Photo by R. Laptander.
же: тум'хабтась ('потушить огонь') и телевизор хабтась ('выключить телевизор').
Тум' пятась, кроме разведения обычного огня, означает еще разведение жертвенного огня во время посещения кладбища. Глагол тодась также имеет несколько значений: 1) греться, обогреваться у огня; 2) топиться (о печи); 3) разводить жертвенный огонь (Терещенко 2008: 665). Впрочем, я не совсем согласна с формулировкой последнего значения, которое приводит Н. М. Терещенко. Если в русском языке понятие
«жертвенный» подразумевает приношение чего-либо в жертву, в дар, то в ненецкой культуре это не совсем так. Костер, который разводят на священном месте, на кладбище или возле священной нарты, необходим для приготовления пищи, которую, как считается, съедают вместе с ненецкими богами, духами предков в общей трапезе. Кроме того, глагол тодась для ямальских ненцев обозначает разведение любого огня для приготовления пищи на улице или в чуме.
Природный огонь, свет называется хэхэ' ту ('молния'; хэхэ — 'дух-покровитель'). Есть слова, обозначающие современные транспортные средства, которые работают от горючего топлива: ту уано — 'пароход', ту хан — 'поезд'. Электрический свет называется лампа'ту.
ОБРАЗ ОГНЯ В НЕНЕЦКОЙ КУЛЬТУРЕ
В ненецкой культуре слово «огонь» женского рода, огонь называют Ту хада ('огонь-бабушка' или 'старуха-огонь'). Именно старшая женщина традиционно заботится обо всех членах семьи. Исследовательница ненецкого фольклора Е. Т. Пушкарева пишет, что Ту хада может подвергнуть героев испытанию огнем (Пушкарева 1992: 58; 2001). В традиционном ненецком понимании огонь 1) защищает от холода, голода и тьмы; 2) объединяет всю семью, включая предков; 3) является символом очищения и силы. Имея в виду практические функции огня в повседневной жизни и его ритуальную символичность, можно с уверенностью сказать, что даже самые последние тенденции модернизации в тундре не коснулись представлений об огне. Огонь был и остается основным средством обогрева и приготовления пищи в чуме. Он же является основным способом утилизации бытового мусора в тундре.
Виды огня
В зависимости от способа и места разведения различают открытый и закрытый огонь. К огню, разводимому в помещении в очаге или печи, относятся очень бережно. В отношении костра, устраиваемого на улице, меньше запретов. К открытому огню, который разводят при работе на улице (например, для изготовления нарты), тоже относятся очень бережно и стараются не сжигать в нем стружки после того, как сделают нарты. Пылающий огонь или тлеющие угли излучают тепло, но требуют большого количества древесного топлива. На топливо для костра идут кустарниковые растения. Например, нерка ('ивняк') и пюуг ('карликовая береза'). Деревья, годные для топлива, — это неру ('ива'), паю ('ольха'), харв ('лиственница'), хо ('береза'). Они используются как топливо круглый год. Многие тундровики заготавливают их на зиму еще летом. Для этого люди специально собирают в одном месте в тундре срубленные
деревья, чаще всего ольху, а затем приезжают за топливом зимой в случае необходимости. Есть и другие виды топлива: сэба ('сухостой, валежник'); плавник, который тянется вдоль побережья моря, называют хув.
В каждой тундре имеется свое знание о том, как собирать дрова. Есть разные названия для этого процесса: пям'хома ('принести дрова') и поёрма ('сходить, съездить за дровами'). Так, например, в Приуральской тундре, на юго-западе полуострова в зоне лесотундры с высокими лиственничными лесами проще с дровами, чем в тундре того же района или на самой вершине полуострова в Тамбейской тундре с очень скудной растительностью, которой и летом мало даже для разведения костра. На самом севере полуострова Ямал дрова были всегда привозными. Их быстро разбирают, и опоздавшие (а чаще всего это пенсионеры) остаются без дров. Например, в Тамбейской тундре из-за дефицита дров бывали случаи, когда люди вместо них жгли рога домашних оленей. Прожив несколько десятилетий в тундре, могу сказать, что тундровики в основном пользуются очагом или растапливают печь. Только один раз я видела в тундре газовую плиту, которая работала от единственного баллона с газом. Другой такой баллон было уже трудно достать и привезти, поэтому, когда газ закончился, хозяйка снова стала растапливать свою старую печь-буржуйку.
Открытый огонь
В настоящей работе рассматриваются два вида открытого огня. Первый вид находится внутри чума: это очаг, на котором готовят пищу. Второй — это костер, который разводят на улице. Такой огонь я называю открытым, поскольку он не ограничен замкнутым пространством, а разводится на специально приготовленном месте.
Очаг занимает центральное место внутреннем пространстве чума (Сязи 2014: 53). Для устройства очага могут сделать углубление в земле или постелить тюмё ('лист железа для очага'). Очаг всегда растапливают сухими дровами, хорошим хворостом. Его нельзя топить сырыми или грязными дровами, так как они горят хуже. Огонь разводят прямо под чайником или котлом, который висит над очагом, тогда дрова тратятся экономнее. Огонь в очаге должен разводить только один человек. Во время разведения огня, его нельзя сильно ворошить. Место вокруг очага запрещено загрязнять, класть туда мусор. Как-то после завтрака, когда убирали посуду, я вылила остатки своего чая у очага. Хозяйка чума сделала мне замечание, сказав, что так делать нельзя, так как огонь может рассердиться. О традиции «кормления» огня в ненецкой культуре мало известно, в настоящее время этот обычай не практикуется. Тем не менее можно предположить, что в прошлом он мог бытовать и что огонь «угощали» хорошей пищей.
Рис. 3. Открытый огонь в чуме. Фото Р. Лаптандер Fig. 3. Open fire in a chum. Photo by R. Laptander
По ненецким правилам огонь в очаге надо разводить каждый раз на новом месте, даже если чум ставят на постоянное место стоянки одной и той же семьи. Считается, что каждый очаг индивидуален и должен иметь свое место в жизни. Поэтому ту'тусо"ма переводится как 'место горения костра, пепелище' на мядырма 'старой стоянке чума', здесь, таким образом, имеется в виду пространство, на котором нельзя разводить новый огонь. Огонь внутри чума нужен не только для приготовления пищи и кипячения воды. Возле него сушат обувь и одежду. Дымом от
костра якэ дубят шкуры и одежду для осени и зимы (по-ненецки — сямд-рась). Над костром вялят мясо и рыбу. Дымом от костра пурад отпугивают летом комаров и мошку. Дымокур делают, сложив на угли сырые ветки ивняка, молодую траву или мокрый мох. Есть еще ритуальный огонь и дым, который используют по особым случаям. Для торабт" ('очистительного окуривания дымом') складывают угли от очага в специальную чашу, кладут туда внутренний жир оленя и кусочки бобрового меха, чтобы они тлели и дымились. С этим очистительным дымом обходят все пространство внутри чума, а потом еще и окуривают все предметы и вещи, находящиеся на улице.
Открытый огонь за пределами чума разводят для приготовления пищи в теплое время года, когда в чуме слишком жарко и душно, чтобы разводить огонь. Это называется пихиня тодась. Открытый огонь ту могут использовать при плотнических работах для изготовления полозьев нарт. Пурад для отпугивания от оленей комаров и оводов летом оленеводы могут разводить на улице.
Закрытый огонь
С появлением железных печек-буржуек (хор) стало возможно использовать в чуме закрытый огонь4. Под термином закрытый огонь я имею в виду огонь, который разводят внутри закрытого пространства печки, когда не видно самого пламени, но можно чувствовать его тепло. Компактная и устойчивая конструкция железной печки-буржуйки идеально подошла к условиям Севера. Она удачно заместила очаг и в настоящее время является важной частью интерьера чума (Северные просторы 1999: 95). Кроме того, печку могут растапливать не только внутри чума, при необходимости ее можно вынести на улицу, чтобы готовить там пищу.
При установке чума печь ставится первой, обозначая место будущего жилища. Она же упаковывается самой последней на нарты перед перекочевкой на новое место.
Печь, в отличие от открытого огня костра, требует большего количества дров, чтобы можно было обогреться и приготовить пищу. В печи жгут то топливо, которое есть в наличии и которое хорошо горит. В основном топят лиственницей, ольхой, ивой и березой, качество и количество топлива зависят от места проживания. Поскольку дрова в тундре — большая роскошь, то даже карликовая березка и ель могут идти на дрова для печи. Хотя в ней чаще сжигают дрова, которые в открытом огне стараются не использовать.
4 Появление железных печек в чумах оленеводов — это лишь малая часть заслуг исследователя ямальских тундр Владимира Евладова. См. подробнее об этом URL: https://polkrug.ru/news/kultura/ kultprosvet/5759-novaya-ekspediciya-evladova-na-yamal (дата обращения: 02.03.2020).
Рис. 4. Закрытый огонь в печи у Надежды Пырирко. Панаевская тундра. 2019 г.
Фото Р. Лаптандер
Fig. 4. Closed fire in the stove of Nadezhda Pyrirko. Panaevsk tundra. 2019. Photo by R. Laptander
Железные стенки печки хорошо сдерживают эту энергию огня и обогревают пространство чума. Поэтому в печь можно закладывать большие поленья. Например, лиственница — основное топливо для печек в зимнее время — горит сильно и выделяет большое количество энергии, хорошее тепло. При открытом огне такое большое пламя внутри чума может быть опасным. Для обозначения разведения огня в печи используются слова пятась и тодась ('готовить пищу').
Хотя это техническое нововведение в тундре появилось недавно, есть особые запреты, касающиеся закладывания дров в печь, которые отличаются от правил разведения очага. Особенно если на топку идут ольховые или ивовые дрова. Эти дрова нельзя класть ветками вперед, так как они могут поранить лицо домашним духам, которые живут позади печи.
Печь проста в использовании и не так капризна, как открытый очаг. На ней проще и быстрее готовить, она дает больше тепла. В то же время появление печек в тундре изменило отношение людей к огню. В печи огонь горит по-другому. Она сжигает внутри себя все, что можно сжечь, и выбрасывает наружу дым, вредные продукты горения через трубу. Печка спрятала в своих недрах горячее дыхание огня, огонь в печи уже не связан с образом хозяйки чума и старшей женщины семьи. Печь не дает людям духовного единения с огнем и его пламенем. Ее прямоугольная форма, железные стенки не образуют круга, символа единения и общности семьи.
Огонь-защитник
Место очага в жилье является особо отмеченным — это символ жизни, тепла и семьи у всех народов мира. Когда рано утром хозяйка разводит огонь в чуме, это подобно ежедневному ритуалу пробуждения, возвращения к жизни даже после короткого ночного сна. Особенно это чувствуется зимой, когда чум полностью охлаждается.
Каждая хозяйка знает, что для разведения огня в чуме надо сложить аккуратно сухие веточки в очаге и поджечь табцма (тонкие полоски древесной стружки) или тэ" (кора березы). В настоящее время как табцма могут использовать керосин5.
Ненецкие глаголы табцдась ('разжечь, зажечь'), пардась ('сжечь'), пиресь ('сварить'), лохомдась ('вскипятить'), хабтась ('потушить') обозначают действия человека, связанные с разведением и тушением огня.
По правилам тундры, ни один чужой, приезжий не имеет права разводить чужой огонь. Это делает лишь сама хозяйка чума, так как огонь, разведенный ею, защищает все пространство чума и людей, живущих в нем.
Объединяющий огонь
Когда невеста приходит в чум, она должна развести огонь в очаге в знак зарождения нового рода, семьи. Про членов одного рода, имеющих общее происхождение, ненцы говорят уопой ту тер ('люди одного очага, огня'), то есть в прошлом все они грелись у одного очага, жили в одном жилище, поклонялись одному и тому же семейному духу. Это
5 По моим наблюдениям, это чаще всего делают мужчины, так как у них, в отличие от женщин, не всегда хватает терпения спокойно и не спеша развести огонь в печке.
Рис. 5. Очаг в чуме Василия Тайбери. Паютинская тундра. 2013 г. Фото Р. Лаптандер Fig. 5. Fireplace in the chum of Vasily Tayberi. Payutinskoye tundra. 2013. Photo by R. Laptander
выражение используется также для обозначения жителей одного чума, которые необязательно являются родственниками. Например, уоб" ту' тер ненэцяндрев' илець ('они жили, как члены одной семьи') говорят о людях из разного рода, живущих вместе в одном чуме. Про людей, которые не имеют родственников, говорят, что они ептя тум'пюрта" ('ищущие пристанища', букв. 'ищущие горячего огня'). Ср. ептя тудами пюруадм' ('я ищу теплого огня, пристанища') означает поиск человеком новой семьи и друзей.
Идиома ту'паридесь ('не иметь огня'), обозначает крайнюю бедность, когда нет не только еды, но даже дров, чтобы разжечь огонь и согреться. Когда говорят, что огонь в очаге гаснет, то имеют в виду конец рода: ту'хабтёсь ('потухший костер') — иносказательное название угасшего рода; тудо' хабты — «их род прекратился». Название рода восточных ненцев Тусяда переводится как 'не имеющие огня', то есть безродные.
Выражение туми нея хабтю" ('пусть мой род не прекратится') широко употребляется в ненецких эпических сказаниях в ситуации,
Ml
Т| Ш;. . *
Рис. 6. Лида Худи готовит чай. Морды-Яха. 2014 г. Фото Р. Лаптандер Fig. 6. Lida Khudi making tea. Mordy-Yakha. 2014. Photo by R. Laptander
когда враги убивают всех жителей стойбища, но кто-то просит оставить в живых хотя бы младенца, чтобы «не погас очаг» (Головнёв 2004: 38, 163).
Во время битвы антагонист умоляет героя: «Мой огонь потухнет. Я отдам тебе все оленье стадо. Еще дочь отдам. Оставь мое горячее дыхание» (ЭПН 1965: 88).
Огонь объединяет не только живых людей, но и предков и духов-покровителей. При посещении родственников на кладбище разводят открытый костер тодабць и варят на нем пищу для того, чтобы члены семьи в этом мире и их предки из потустороннего мира собрались вместе и разделили общую трапезу.
Огонь как очищение и избавление от чужого
Огонь сжигает, очищает и избавляет от чужого. Так, ударом молнии злой дух ffa сжигает стойбище древних жителей тундры, которые в результате попали под землю. В сборнике З. Н. Куприяновой (НФ 1960) есть сказание о том, как три Яригэця смогли справиться со
сверхъестественной потусторонней силой, приносящей вред людям только с помощью огня: «После того как они схватились, они полгода борются. Через полгода победили мои женщины. Они положили девуш-ку-энку и девушку Вай на землю на спины. Они режут их челюсти, но ничего не получается. Раны сразу срастаются, как вода в реке. Оружием их нельзя убить. Женщина Сэв Сэр" сказала: "Давай свяжем их, разожжем костер". Они связали девушек железными цепями и бросили в костер».
Люди сжигают вредоносную ведьму Парнэ, очищаясь, избавляясь нее. Она вела себя не так, как подобает настоящей женщине-ненке, причиняла вред людям. Была она к тому же людоедкой: «Мужчины бросили ведьму в огонь, и она тут же загорелась. Было слышно, как она в костре кричала: "Когда я умру, что-нибудь из моего костра вас будет мучить! Комары и мошки вас будут мучить!"» (Лабанаускас 2001: 72).
М. Я. Бармич (2013) приводит легенду о сгоревших Лодосэзах, записанную К. И. Лабанаускасом на Таймыре. Это были иноплеменники, которые не смогли ужиться с пришлым населением тундры. По их рассказам, Лодосэза безумствовали и не давали покоя соседям. Однажды жена старика Лодосэза по приказу мужа развела на улице большой костер. «Как только женщина это сделала, собрались все мужчины, одетые в сокуй, и давай танцевать возле большого костра. Они танцевали так близко от огня, что их сокуи сильно обгорели. Некоторые, танцуя, так обезумели, что бросились в огонь и сгорели заживо» (Бармич 2013: 52).
Таким способом соседи избавились от семьи, которая, по их понятиям, не соблюдала нормы поведения и отличалась от остальных ненцев.
В настоящее время в связи с необходимостью быстрой утилизации бытового мусора в тундре его стали сжигать. Во время поездок в тундру, живя среди оленеводов, я заметила, что перед каждым отъездом, после разборки и полного снятия чума, они сжигают на костре или в печке бытовой мусор, который обычно внутри чума не сжигается. Этому есть практическое объяснение: пластиковые пакеты или посуда при сжигании выделяют много вредных веществ. Прочий мусор (стеклянные и металлические банки, памперсы и пр., то есть то, что нельзя сжечь) уносят подальше от чумовища, к берегам рек или озер и оставляют в низинах. Битое стекло, чтобы не поранило копыта оленей и лапы собак, закапывают в землю.
Интересно, что перед перекочевкой, как только весь чум снят и упакован на нарты, сакральная сила огня в домашнем очаге утрачивается. Тогда хозяйка может собрать оставшийся мелкий мусор и сжечь его на костре, чтобы очистить чумовище от мусора. Ведь место чумовища должно остаться чистым. Во-первых, этого требует обычай. Как пишет Л. В. Хомич: «Место стоянки чума (мяды) принято оставлять чистым. Как только укладываются на нарты части чума, женщины обычно
Рис. 7. В гостях у Любы Пуйко. Юрибей. 2013 г. Фото Р. Лаптандер Fig. 7. At Liuba Puyko's place. Yuribey. 2013. Photo by R. Laptander
подбирают всякий мусор и сжигают его. Этот обычай связан с традиционным представлением о том, что после отъезда людей на чумовище появляется дух местности мядинда, который собирает все, что было оставлено людьми, и может через предметы причинить вред уехавшим людям» (Хомич 1995: 97).
Здесь кажется интересным противоречие между огнем как очистителем от мусора и его уязвимостью перед загрязнением. Огонь кормят чистой пищей, когда он в очаге. Но при смене очага костром, на нем же сжигают мусор. Это может быть объяснено отношением людей к закрытому оберегающему пространству чума, которое утрачивается, когда чум убран.
В то же время для оленеводов тундра — это их дом, место проживания, работы и отдыха. Оно не может быть чужим. Здесь они проводят большую часть времени. Обычно мужчины заходят в чум, чтобы поесть, попить чаю и спать. Поэтому важно, чтобы земля вокруг чума оставалась чистой, чтобы на ней не было мусора, как в хорошо прибранной гостиной. Тундра не всегда сама справляется с этим. Ей нужна помощь человека,
чтобы избавиться от его же мусора. В то же время само пространство чума не требует особой уборки, поскольку постоянные перекочевки на новое место автоматически заставляют поддерживать его в порядке.
В современной тундре нет контейнеров для мусора. Тут нет пунктов для сдачи макулатуры и пластика, поэтому для тундрового населения сжигание мусора до сих пор остается единственным и самым быстрым способом избавления тундры от мусора. Люди понимают, что при сжигании выделяются вредные для человеческого организма вещества. Когда сжигают что-то в печи внутри чума (вроде мелкого мусора типа оберток от конфет, пластиковых пакетов и бутылок), считают, что большинство продуктов распада выводится через трубу, особенно если печь хорошо протоплена. Это запрещено делать на открытом огне внутри чума. Поэтому можно предположить, что закрытое пространство печи позволило людям относиться к такому огню более прагматично: они сжигают там все то, что горит.
Интересно, что очищение огнем и его дымом практикуется не только коренными народами Ямала в тундре или в поселке (Харючи 2001). Окуривание огнем стало важной частью туристического аттракциона на Ямале. Этот ритуал проводят каждый раз, встречая в поселке Горнокнязевск важных гостей, дабы удивить их экзотикой местной культуры. Власти тоже могут использовать огонь, полагая, что очищают людей от болезней и бедствий. В 2016 г. по региональному телевидению показали документальный фильм «Священный огонь. Битва за жизнь» о работе федеральных сил по ликвидации последствий вспышки сибирской язвы в ямальской тундре летом того года. Тогда на зараженном сибирской язвой стойбище оленеводов-ненцев были утилизированы и сожжены не только все трупы умерших животных, но все, что было в чумах ненцев: все нарты со всей поклажей. Жителям стойбища было запрещено брать с собой документы, фотографии и вещи, кроме российского паспорта, который, видимо, посчитали безопасным даже при эпидемии сибирской язвы. Все остальные вещи были утилизированы. Горели трупы оленей, чумы и нарты с грузом6.
По рассказам людей из близлежащих тундр, от сибирской язвы умерли старушка и ребенок. Когда их трупы сожгли, жители стойбища увидели, как над костром поднялись в небо два силуэта — старушка и ребенок, за ними бежала собака, затем к ним по небу на упряжке подъехал человек, который посадил их на нарту, и они уехали, растворились среди облаков. Так тундровики убедились, что «ритуал очищения» тундры, проведенный властями, прошел успешно. Я могу предположить, что сжигание трупов оленей могло было принято тундровиками как очищение
6 В прошлом во время эпидемий ненцы никогда не сжигали трупы животных, а оставляли их в тундре. Это связано с тем, что многие не знали, как правильно утилизировать трупы животных. Многие тундровики боялись заразиться, и поэтому спешили покинуть место эпидемий и падежа животных.
тундры от погибших животных с целью их утилизации. При этом сжигание умерших на открытом костре, кремация, не практикуется в ненецкой культуре. Рассказ о людях, которые поднялись в небо и встретили там своего предка или духа-покровителя, позволил людям дистанцироваться от произошедшей трагедии. Именно огонь в этом рассказе объединил погибших с их предками на небе. Пусть даже лишь по словам тех людей, которые верят, что это видели (Полевые материалы 2019).
СОВРЕМЕННОЕ ТОПЛИВО В ТУНДРЕ
Везде происходят перемены, даже на севере полуострова Ямал. Несколько десятилетий назад в арктической тундре полуострова были обнаружены залежи природного газа — сырья, дающего энергию и огонь. Его активно добывают в промышленных масштабах, обеспечивая население центральной России. Газ экспортируется за рубеж. Его продажа приносит основной доход в бюджет страны. В то же время горючее топливо было и остается роскошью, его трудно транспортировать в отдаленные тундры полуострова Ямал. В настоящее время эта часть полуострова обеспечивается привозной древесиной, пеллетами и топливными брикетами. Эта работа проводится в рамках окружной программы по обеспечению дровами тундрового населения ЯНАО, прописанной в Законе Ямало-Ненецкого автономного округа от 20 декабря 2007 г. № 143-ЗАО «О наделении органов местного самоуправления отдельными государственными полномочиями по поддержке факторий, доставке товаров на фактории, обеспечению дровами тундрового населения из числа коренных малочисленных народов Севера» и в Постановлении Правительства Ямало-Ненецкого автономного округа от 25 апреля 2014 г. № 335-П «Об утверждении Порядка предоставления субвенций из окружного бюджета бюджетам муниципальных образований в Ямало-Ненецком автономном округе на осуществление отдельных государственных полномочий по поддержке факторий, доставке товаров на фактории, обеспечению дровами тундрового населения из числа коренных малочисленных народов Севера».
Привозная древесина, наряду с жидким горючим топливом, является самым ценным топливным материалом во всех тундрах Ямала. Бензин, керосин, соляра и газовый конденсат необходимы не только для транспортных средств и электрогенераторов, они используются в быту как топливо для разведения огня. В связи с этим в одном из номеров газеты на ненецком языке Няръяна Цэрм была опубликована инструкция по правилам противопожарной безопасности: Карасин, салярка уани'мер" табцаугана уамгэри" ту' табц' табцама"уэ мэта ни"уа" («Керосин, солярку и другие горючие жидкости нельзя использовать для разжигания огня»).
Углеводородное сырье остается самым дорогим и малодоступным видом сырья на Ямале. Между тем его добыча на полуострове ведется очень активно. Цены на горючее в тундре высоки, они могут быть завышены в три-четыре раза. Считается, что в эту наценку включаются расходы на транспортировку и личный интерес продавца получить выгоду с продажи. На самом севере полуострова Ямал в 2000-е годы для снегоходов использовали сжиженный газ, который ненцы покупали у вахтовиков. Потом этот бизнес прикрыли, поэтому тундровые любители быстрой езды снова стали покупать бензин.
Я' инд — еще и горячий огонь земли, ее дыхание. Природный газ считается у ненцев важной основой земной энергии и плодородия тундры. Многие тундровики предполагают, что активная добыча газа могла ослабить землю и забрать ее силу. Старики-оленеводы считают, что из-за добычи газа земля стареет. Стареет, как женщина. Тает вечная мерзлота, скуднеет и сохнет покров земли, поэтому стало меньше трав и цветов. И это не только из-за количества оленей в тундре. Газ — это дыхание, а нефть — кровь земли. Когда их забирают, то у земли заканчивается сила жизни, поэтому и случаются в последние годы в тундре частые гололеды, из-за которых гибнут олени.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак, на примере жизни современного населения тундры мной были описаны роль и функции огня в культуре ненцев. Огонь предстает здесь как защитник, символ единения и очищения людей и тундры. В последние годы тундровое население Ямала ослабило многие запреты в отношении закрытого огня, при этом сохранив особое почитание открытого огня в помещении и на улице. Открытый огонь очага не утратил свою ритуальную и объединяющую силу. Люди верят в священность огня, в то же время его функция может быть двоякой: огонь не только защищает, оберегает и очищает человека, но он сам может быть уязвим перед тем, что и как он сжигает.
Трепетное отношение к открытому огню у старшего поколения тундровиков постепенно сменяется более прагматичным взглядом молодого поколения ненцев. Практическое отношение к огню может быть связано с появлением в чуме печки-буржуйки, которая прерывает сакральную связь с огнем.
Тундровые источники топлива не требуют расходов, но лишь труда человека, а также знаний, умений и навыков заготовки древесного топлива. При этом модернизация тундры, появление технических средств связи, транспорта требует от тундровиков поиска новой энергии и топлива в тундре. Даже если тундровики верят, что добыча газа отнимает у земли ее энергию и силу, они не могут отказаться от горючего
топлива, получаемого от газодобычи. Таким образом, в наш век высоких технологий и научно-технического прогресса население ямальских тундр продолжает разводить огонь для очага и пребывает в вечном поиске топлива для него.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
БармичМ. Я. Самодийский эпос. Нарьян-Мар: ООО «Типография № 2», 2013.
Головнёв А. В. Историческая типология хозяйства народов Северо-Западной Сибири. Новосибирск: Изд-во Новосибирского университета, 1993.
Головнёв А. В. Кочевники тундры: ненцы и их фольклор. Екатеринбург: УрО РАН. 2004.
Давыдов В. Н., Симонова В. В., Сем Т. Ю., Брандишаускас Д. Огонь, вода, ветер и камень в эвенкийских ландшафтах. Отношение человека и природы в Байкальской Сибири. СПб.: МАЭ РАН, 2016.
Закон Ямало-Ненецкого автономного округа от 20 декабря 2007 г. № 143-ЗАО «О наделении органов местного самоуправления отдельными государственными полномочиями по поддержке факторий, доставке товаров на фактории, обеспечению дровами тундрового населения из числа коренных малочисленных народов Севера».
Куприянова З. Н. Ненецкий фольклор. Л.: Учпедгиз, 1960.
Куприянова З. Н. Эпические песни ненцев. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1965.
Лабанаускас К. И., сост. Сказы седой старины. Ненецкая фольклорная хрестоматия. М.: Русская литература, 2001.
Няръяна ^эрм. 2018. Июль' иры 21 яля, № 29 (4886).
Посконная Ж. В. Традиционное мировоззрение алтайцев: культ огня и феномен жизни // Вестник Кемеровского государственного университета культуры и искусств: журнал теоретических и прикладных исследований. 2016. № 35. С. 49-59.
Постановление Администрации Муниципального образования «Приуральский район» от 21 августа 2015 г. № 797 с. Аксарка /
Постановление Правительства Ямало-Ненецкого автономного округа от 25 апреля 2014 г. № 335-П «Об утверждении Порядка предоставления субвенций из окружного бюджета бюджетам муниципальных образований в Ямало-Ненецком автономном округе на осуществление отдельных государственных полномочий по поддержке факторий, доставке товаров на фактории, обеспечению дровами тундрового населения из числа коренных малочисленных народов Севера».
Пушкарёва Е. Т. Ненецкий миф-сказка — образец ранних поэтических форм // Фольклор и этнография народов Севера. Межвузовский сборник научных трудов. СПб.: РГПУ им. А. И. Герцена, 1992. С. 44-72.
Пушкарёва Е. Т. Фольклор ненцев в записях 1911, 1937, 1946, 1953, 1965-1987 годов (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока. Т. 23). Новосибирск: Наука, 2001.
Северные просторы. 1999. № 1-2.
Сязи А. М. Огонь в традиционной культуре и фольклоре народов Севера // Научный вестник ЯНАО. 2014. Вып. 1 (82). С. 51-58.
Харючи Г. П. Традиции и инновации в культуре ненецкого этноса (вторая половина ХХ века). Томск: Изд-во Томского ун-та, 2001.
Хомич Л. В. Ненцы. СПб.: Русский двор, 1995.
Steelandt S., Bhiry N., Marguerie D., Desbiens C., NapartukM., andDesrosiers P. M. Inuit knowledge and use of wood resources on the west coast of Nunavik, Canada, Etudes/Inuit // Studies. 2013. Vol. 37 (1). P. 147-173. https://doi.org/10.7202/1025259ar
Vitebsky P. The reindeer people. Living with animals and spirits in Siberia. Boston; New
York: Houghton Mifflin Company, 2005.
REFERENCES
Barmich M. Ya. Samodijskij epos [Samoyed epic]. Nar'yan-Mar, 2013. 54 p. (In Russian).
Davydov V. N., Simonova V. V., Sem T. Yu., Brandishauskas D. Ogon', voda, veter ikamen'v evenkijskih landshaftah. Otnoshenie cheloveka iprirody vBajkal'skojSibiri [Fire, water, wind and stone in Evenki landscapes. The relationship of man and nature in Baikal Siberia]. St. Petersburg: MAE RAS Publ., 2016. 196 p. (In Russian).
Golovnev A. V. Istoricheskaya tipologiya hozyajstva narodov Severo-Zapadnoj Sibiri [Historical typology of the economy of the peoples of North-West Siberia]. Novosibirsk: Izdatel'stvo Novosibirskogo Uni. Publ., 1993. 204 p. (In Russian).
Golovnev A. V. Kochevniki tundry: nency i ih fol 'klor [Tundra Nomads: Nenets and their folklore]. Ekaterinburg: UrO RAS Publ., 2004. 344 p. (In Russian).
Haryuchi G. P. Tradicii i innovacii v kul'ture neneckogo etnosa (vtorayapolovina 20 veka) [Traditions and innovations in the culture of the Nenets ethnos (second half of the twentieth century)]. Tomsk: Izd-vo Tomskogo Univ. Publ., 2001. (In Russian).
Homich L. V. Nency [Nenets]. St. Petersburg: Russkij dvor Publ., 1995. 336 p. (In Russian).
Kupriyanova Z. N. Epicheskiepesni nencev [Epic songs of the Nenets]. Moscow: Glavnaya redakciya vostochnoj literatury izdatel'stva «Nauka» Publ., 1965. 781 p. (In Russian).
Kupriyanova Z. N. Neneckij fol'klor [Nenets folklore]. Leningrad: Uchpedgiz Publ., 1960. 293 p. (In Russian).
Poskonnaya Zh. V. [The traditional worldview of the Altai people: the cult of fire and the phenomenon of life]. VestnikKemerovskogo gosudarstvennogo universiteta kul 'tury i iskusstv: zhurnal teoreticheskih i prikladnyh issledovanij [Bulletin of the Kemerovo State University of Culture and Arts: journal of theoretical and applied research], 2016, no. 35, pp. 49-59.
Pushkaryova E. T. [Nenets myth-tale — an example of early poetic forms]. Folklor i etno-grafiya narodov Severa. Mezhvuzovskij sbornik nauchnyh trudov [Folklore and ethnography of the peoples of the North. Interuniversity collection of scientific papers]. St. Petersburg: RGPU im. A. I. Gercena Publ., 1992, pp. 44-72. (In Russian).
Steelandt S., Bhiry N., Marguerie D., Desbiens C., Napartuk M., and Desrosiers P. M. Inuit knowledge and use of wood resources on the west coast of Nunavik, Canada, Etudes/Inuit/. Studies 2013, 37 (1), pp. 147-173. https://doi.org/10.7202/1025259ar.
Syazi A. M. [Fire in the traditional culture and folklore of the peoples of the North]. Nauchnyj vestnik YANAO [Scientific Bulletin of Yamal-Nenets Autonomous Okrug], 2014, no. 1 (82), pp. 51-58. (In Russian).
Vitebsky P. The reindeer people. Living with animals and spirits in Siberia. Boston, New York: Houghton Mifflin Company, 2005.
Submitted: 30.10.2019 Accepted: 28.02.2020 Article is published: 01.04.2020
