Научная статья на тему 'Ξενος в греческом фольклоре (на материале греческих народных песен о чужбине)'

Ξενος в греческом фольклоре (на материале греческих народных песен о чужбине) Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
131
18
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ГРЕЧЕСКИЕ НАРОДНЫЕ ПЕСНИ / GREEK FOLK SONGS / ЧУЖБИНА / ξένος / ФОЛЬКЛОРНАЯ КАРТИНА МИРА / КОНЦЕПТ / CONCEPT / ГЕРОЙ-СТРАННИК / FOREIGN COUNTRY / FOLKLORE VIEW OF LIFE / A WANDERING PROTAGONIST

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Леонова Елена Вадимовна

Герой-странник (ξένος) в греческих народных песнях о чужбине характеризуется не как самостоятельное лицо, а через его отношения с представителями женской половины семьи, что подчеркивает неспособность героя распоряжаться своей судьбой, его зависимость от внешних обстоятельств. В народных песнях получил свое выражение мощный комплекс ассоциаций, связанных с унизительным социальным положением странника в чужой стране.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

ΞΕΝΟΣ in Greek folk songs

The word ξένος has two different meanings in the Greek folk songs: 1) a person who leaves his native land for a foreign country (a compatriot); 2) a person who was born in another country (region) and lives there (a foreigner). The majority of the contextual synonyms of the word ξένος characterize the protagonist of the folk song with the reference to his family status. He is shown in 3 hypostasis: a son, a spouse / a love mate, and a brother. Moreover, in most cases the character is described with regard to one of his female family members: his mother, his wife / his bride, or his sister. Generally, the protagonist of this folklore genre is virtually surrounded with female characters only. They are either his “native” family back in his homeland, or people he meets in the foreign land. This approach reveals that the hero-wanderer is not capable to dispose his destiny (e.g., the blame for making an “illegal” family in a foreign land is not on the hero himself, but on a woman who seduced him through a lie, or due to her magic powers). An enormous associative complex related to the humiliating social status of the hero-stranger in a foreign country can be revealed in the Greek folk songs. According to the folklore, a life in a foreign land is tightly bound to the idea of «improper fate»: a hero leaving for a foreign country is destined to have an improper status which dishonors him as a man, as a member of a society, and as a human being.

Текст научной работы на тему «Ξενος в греческом фольклоре (на материале греческих народных песен о чужбине)»

Е. В. Леонова

EENOE В ГРЕЧЕСКОМ ФОЛЬКЛОРЕ (на материале греческих народных песен о чужбине)

Герой-странник (^évoç) в греческих народных песнях о чужбине характеризуется не как самостоятельное лицо, а через его отношения с представителями женской половины семьи, что подчеркивает неспособность героя распоряжаться своей судьбой, его зависимость от внешних обстоятельств. В народных песнях получил свое выражение мощный комплекс ассоциаций, связанных с унизительным социальным положением странника в чужой стране.

Ключевые слова: Греческие народные песни, чужбина, ^évoç, фольклорная картина мира, концепт, герой-странник.

Концепты ^evmà (чужбина) и ^évoç (гость, странник, чужестранец) являются одними из базовых для греческой культуры. Греческие народные песни о чужбине возникли как жанр в связи с большой волной миграции населения, вызванной вторжением турецких войск на территорию Византийской империи и последующим падением Константинополя. С начала XV века, потревоженные османской армией жители были вынуждены покидать поселения на равнинах и искать укрытие в горных областях, где неплодородные земли не могли прокормить увеличившееся число жителей, поэтому большая часть мужского населения стала покидать эти районы. Таким образом, в начале XVII века сформировалась вторая волна миграции - из горных областей Греции в Влахию, Молдавию, Трансильванию, Австро-Венгрию, Францию, Армению и др. (Saunier 1990: 5-6). В конце XIX века значительная масса греческого населения в поисках лучшей жизни стала перебираться за океан - в Америку. Все эти события послужили поводом к созданию песен, посвященных странствиям на чужбине.

Материалом для данной статьи послужили греческие народные песни о чужбине - более 250 текстов из сборников «То Звонко xpayouSi r^ç ^evmàç», «Ta Праютера А^цоика ТрауойЗш» и «Ек^оу^ апо та трауойЗш тои е^п^кой ^аой», а так же небольшое количество текстов с Интернет-сайтов.

Слово в греческих народных песнях о чужбине употребляется в двух различных значениях: 1) человек, отправившийся на чужбину, странник (в картине мира греческих народных песен -

«свой»); 2) человек, родившийся и живущий в другой стране (области, местности), иноземец, чужак («чужой»). В первом значении это слово встретилось в проанализированных нами текстах 48 раз, во втором - 55 раз.

В народных текстах о чужбине нами был выявлен следующий набор контекстуальных синонимов (всего 59 номинаций, 260 словоупотреблений) к слову ^о; (странник, «свой»): о ую; 351, о оутрш; цои 23, о аф^тп; 20, то та яш,8ш (молодой

человек, юноша) 15, о АеР^тп; 12, о vайтn¡; 12, то па1,8( (дитя) 12, о каАб; цои 10, о vlб¡;/ veо; 10, о ка'цеуо; 9, т'а8ерфш 7, то паА1кар1 7, та яагЗакш аvйлаvтра 5, то яоиАага, цои 5, то поиА( цои 4, то ^емпцеуо цои лоиН 4, то ларалоvlцвvо (поиН) 4, о 81кб; цои 4, то а'таракг 4, т'а"та(р1 цои 4,п ауалп цои 4, о Гldwn¡; 4, о оpфаvб; 4, т'ецоирфа/ бцорфа ла^ш 3, о ерпцо; 3, о уюка; цои 3, о 0ютакп; 3, о уацлрб; 3, о фтю%б; 3, п афеvтld сои 2, о летр(тп; цои 2, о vlблаvтро¡; 1, о dv0рюло¡; 1, о 8ойАо; 1, о цоуакрфо; ую; 1, то цжрблоиЬ, 1, vld лаг8га 1, о таф8шрп; 1, тп; ц^а; цои уацлрб; 1, тп; пебера; цои ую; 1, тп; аv8pа8epф^; цои а8ерфб; 1, та паАА1кар1а 8екю%тю %роvюv 1, о dvтpа; лроРо8псц^о; 1, та %грш пои це кАeí8юoаv 1, та %грш л'е%оиу та кАв18ш 1, т'аАеуро yеpdкl 1, о Гlаvvdкn; 1, то ушиАд, 1, о цоуа%б; ую; 1, тои кир Гатdvоu угб; 1, о акрфб; ую; 1, о аАару^б; 1, цакрш ферц^о; 1, та vаuтопоuАlа 1, т'аАарушб цои ап8бvп 1, о vтертlА^; 1, о dр%оu¡; 1,то корцлк 1, о1 Граlкоí 1.

Большинство из приведенных номинаций (64,2% словоупотреблений) характеризуют героя с точки зрения его семейного положения - 35 номинаций, 167 словоупотреблений. Герой может представляться в трех ролях - сын, муж / возлюбленный, брат, причем в абсолютном большинстве случаев герой характеризуется по отношению к одной из женских фигур его семьи, по отношению к матери, жене / невесте или сестре. Нам встретилось только два случая определения социальной роли героя относительно мужской фигуры - брата. Отец и другие члены семьи мужского пола (кроме двух вышеуказанных случаев с упоминанием брата) не упоминаются. Герой этих песен окружен практически исключительно женскими персонажами, будь то его семья, оставшаяся на родине, или люди, с которыми он встретился на чужбине.

1 Цифра, сопровождающая пример, обозначает количество раз, которое номинация встречается в рассмотренных в рамках данной работы текстах песен.

Насколько нам известно, первым обратил внимание на отсутствие отца в греческих народных песнях о чужбине Ги Сонье (Saunier 1990: 10). Как отмечает исследователь, некоторые - редкие, преимущественно касающиеся момента прощания со странником и его отъездом - фрагменты текстов, в которых фигурирует отец, заимствованы из свадебных песен. Тот факт, что отец исключен из системы персонажей народных песен о чужбине, не может объясняться его отъездом (Saunier 1990: 10). Ламброс Лиавас предлагает следующее объяснение факту отсутствия отца: отец в народной поэзии, в соответствии с мировоззрением традиционного общества, может выступать только в одной роли - в роли сильного главы семейства. В ситуации, когда он не может оградить семью от опасностей и трудностей жизни, то есть в данном случае не может исполнить свою главную функцию защитника, он не упоминается в соответствии с канонами песенного фольклора, и тогда на первый план выдвигаются другие персонажи - мать и жена, реже - сестра странника (Aiàpaç 1989).

В сборнике Янниса Коридиса есть песня, не относящаяся к циклу прощания со странником, в которой упоминается отец:

Тюра va qrôysiç, ^évs p,ou oxov толо aou va ép0siç, as KapTspsi n pavou^a aou ki о 56koç aou латвра;

(Koplônç 2002: 89). 'Теперь уходи, странник мой, отправляйся к себе домой, тебя ждёт твоя матушка и несчастный твой отец'.

Однако мы считаем, что этот пример не является показательным. Во-первых, потому что здесь отец упоминается лишь вскользь и не играет сколько-нибудь значимой роли в композиции и сюжете песни. Во-вторых, потому что этот вариант песни, очевидно, является частной единичной переработкой сюжета, в пользу чего свидетельствует тот факт, что Ги Сонье в качестве образца этой группы песен приводит другой вариант, содержащий отличный от предложенного в сборнике Коридиса набор мотивов: болезнь странника, одежда странника, платок странника, могила странника, необходимость осмотрительного поведения на чужбине (Кор(8п^ 2002: 120). Текст из сборника Коридиса не содержит ни одной из указанных тем, что подтверждает наше предположение о том, что этот вариант песни является отклонением от нормы.

Приведенные выше наименования странника в большинстве случаев характеризуют героя с точки зрения его положения по отношению к одной из женщин семьи - матери, жене или сестре. В

качестве сына герой представлен в 60 контекстах (11 номинаций). В качестве мужа/возлюбленного - в 102 контекстах (24 номинации2). Одновременно и как сын, и как муж - 4 контекстах (3 номинации: о уацлрб;, тп; цома; цои уацлрб;, тп; пе0ерd; цои уш;). Брат - в 8 контекстах (3 номинации). Одновременно брат и муж - 1 контекст (1 номинация: щд ауЗраЗЕрфтд ^ои адерфод).

Довольно большая группа эксплицирует такой признак странника, как совсем юный возраст: 24 контекста (5 номинаций).

В ряде случаев содержатся указания на выдающиеся физические данные молодых людей, отправляющихся на чужбину: о АеРеутп; 10, то лaАlкdрl 3, т'ецоирфа ла18ш 2, та лаААжdрlа 18 Xроvюv 1.

Некоторые номинации свидетельствуют о бедственном положении странника в чужой земле: то пaрaпоvецгvо /лоиН/ 3, о фтю%б; 2, о ерпцо; 2, о 8оиАо; 1. В целом, в народных песнях получил свое выражение мощный комплекс ассоциаций, связанных с унизительным социальным положением странника в чужой стране.

В ряде песен акцентируется принципиальная разница в статусе между пришельцем и человеком, родившимся на чужбине. Страннику предписывается смиренное поведение, немногословие, опущенный взгляд: та цябга хацдМ 5, п талешоашп 2, тале^ 2, Аауои лерлатпош 2, фрбvlцa 1, то кефdАл, о%ицца 1, уирю va цпу коlтdvе 1, va окирю va лерvdvе 1, талешоицеуа 1, п фрбvlцп каиреуга 1, та Абуга Адуа 1 .

Такая манера держаться, согласно идеологии традиционного общества, является для мужчины унизительной и недостойной: мужчине подобает держать голову высоко, смотреть в глаза, он должен демонстрировать гордый и непреклонный нрав, свою силу и влияние. Как отмечает Ги Сонье, опущенные долу глаза (%ацп^о-РАепоиое;) - характеристика, прочно закрепленная в традиционном сознании именно за образом женщины. Так что на чужбине мужчина-странник не просто занимает униженное положение, он, отступая от требуемой модели поведения, в какой-то мере даже теряет свою принадлежность к сильному полу.

Пренебрежительное отношение к пришлым особенно ярко иллюстрирует описание похорон в песнях. Чужака хоронят без соблюдения необходимых обрядов, на неосвященной земле -

2 В эту же группу мы включаем номинации типа о ЛЕтрк^ цои, о бгко^ цои, та Хф1а пои це к^бюаау и пр., потому что в контекстах, в которых употреблены эти выражения, речь идет именно о возлюбленном, а повествование ведется от лица жены / невесты героя.

вдали от церкви, иногда вообще просто в поле, его могила не отмечена знаком, вследствие чего подвергается поруганию и даже разорению. Непочтение к останкам усопшего передается следующими лексическими средствами: /баптош/ бицшца 11, кер( 9, %ЮРЦ папа 9, %ЮРЦ уаХтп 8, %ЮРЦ Хорам, 6, 8ev тои^ кХа^е 5, ото %ерюто хораф1 4, 8ev е%ю цома vа це кХауе1 4, 8еу тои^ пара%юрош 4, аХаруо ап' т^ еккХпо(а 3, от^ акрп то %юраф1 3, 8(%ю<; 8акри vа хи0е( 3, хюрц ра^оиХа кХацата 2, /8еу е%ю/ а8ерф^ vа це Хипата1 2, а8ерфш цофгХоуга 1, %юрЦ Згако 1,

ХемтоируСа 1, оау то окиХ( ото Хакко 1, о'еуа рпцоРошар1, 1, апо^ю ап' т^ еккХ^о(а 1, хюрц ХlPаv1, vа аvаyаvе1, 1, /уга тоv ^еуо/ кер( 8еу Рр(окета1 1, бицлаца 8еу поиХштаг 1, це пета^? 1, це патпое то Р68п ото кефаХг 1, 8еу ехец тп цамоиХа vа Хеег та цофоХоуга 1, /8еу е%ю/тп цтюиХа цои vа це цогроХоу^оег 1, а8ерфоиХа vа цофоХоу^оег 1, уша(ка цои та 8акриа vа хиоег 1.

Странник не просто становится жертвой пренебрежительного отношения и унижения, но и лишается тех прав, которыми от рождения обладает любой полноправный член общества: быть похороненным в соответствии с принятыми обрядами, быть отпетым по правилам, оплаканным, как того требует традиция. Умершему на чужбине отказано даже в праве покоиться в мире, в уважении к его останкам, что свидетельствует о том, что чужака не просто не воспринимают как члена общества, но даже «хоронят, как собаку, в канаве» (баптоше оаv то окиХ( ото Хакко).

Странник на чужой земле оказывается настолько же бесправным и при жизни: во время болезни герой не получает необходимого ухода и заботы, которые на родине воспринимаются как нечто само собой разумеющееся, полагаются мужчине в соответствии с неписаными законами традиционного общества. Как пишет Ги Сонье, отсутствие внимания, на которое имеет право любой из членов общества, в народном сознании связывается с идеей «неподобающего жребия»: герой, отправляясь в другую страну / область, обречен играть роль, которая ему не подобает и которая унижает его как мужчину, как члена общества, как человека.

Ещё один топос составляют лишения, беды и невзгоды, ожидающие героя на чужбине. Наиболее яркими и показательными из 380 лексических единиц, по нашему мнению, являются: та 8акриа 15, т'аррюопа 10, та стерла 10, та пабп 8, 8еу Раотю 8, о п6vо¡; 6, та парапоvа 6, уирйрш уераоцеуа 6, форацш 5, ц,араукш£рше 4, о капцо^ 4, та ткрацеуа %е(Хп 4, цаира 8акриа 3, п апеХпш(а 3, та Хоуга пгкрацеуа 3, п кар8га РаХа^тюц^п 2, то трюег п Хера то

корц 2, п^еютера та пабп оои пара то Згафоро оои 2, Kovxeuro va neBavro 2, то уюца - фарцак 2, ото уйрюца - yepôvToi 2, п napanovn^évn кар8га 2, п 0А,1рер^ кар8га 2, éva ка^о 8ev е(8а 2, п фтю%1а 2, п арфауга 2, це трюе1 п ^Evmd 2, це трюvе та пабп 2, отп ое^а тр^е то 1, отп ое^а угюцат^ош 1, еyеw^0пкa апо тп цаирп цо^а 1, в%е1 п кар8ш тои Аайра 1, та %ацп^а прооквфа^а 1, т^йпАта ое^^ю 1, т'акооктто уюца 1, п аоб^га 1, та боАа vерd 1, то vерô-фaрцак1, 1, Рре%оцш 1, ^urovro 1, А.йко1 ота Роша 1, к^ефте^ ота Зерв^ю 1 и т. д.

Мысль о том, что нет ничего хуже чужбины, является осевой в данной группе песен. Eеvmd в народном восприятии характеризуется как абсолютное зло, худшее из всего, что может выпасть на долю человека. По своему разрушительному воздействию на людские судьбы чужбина превосходит даже смерть:

H ^svma к' n aPavta, о Oavaxoç к о Xapoç

та xéaaspa та Çuyiaaav p,'év' a^nP-évio Z^yi:

Paptasp' eîv' n ^svraa, Раритвра 'v' та ^éva.

Парпуорга éx' о б^ато;, ларпуорга éx' о Xapoç

р,а о Zrovravôç о хюрюцо; ларпуорга 5sv éxsi (Saunier 1990: 210).

'Чужбину, неудачу, смерть и Харона, их четверых взвесили на серебряных весах: тяжелее всех чужбина, тяжелее всех чужая сторона. Утешение есть у смерти, утешение есть у Харона, а расставанию при жизни нет утешения'.

Перейдем к анализу контекстуальных синонимов (всего 91 словоупотребление, 35 номинаций) лексемы Çévoç в значении «чужой, живущий в другой стране / области»: rrçç цауюоа^ па1Ж 8, п yuvaÎKa 8, о1 ^е^ парац^е^ 5, о1 ^^е^ а8ерфв<; 5, о ВАа%о<; 5, о ВАа%1,ютп<; 5, о1 ВАа%опойАе<; 5, rrçç BAa%idç о1 оцорфе^ 5, трец Ka^éç yе1,тôvшоеç 4, п Aрц£VôпоuAa 4, о1 8шРате<; 4, о1 отратоЛате^ 4, о1 отратште^ 3, п ФраугапоиАа 2, rrçç цауюоа^ гарп 2, rrçç ц-а^тоа^ па1Ж 2, п ^^п ^va 2, п М^топо^а 1, п цауштршоа 1, о1 Карпаб^е^ 1, о1 Тойрког avuпavтроl 1, о1 Фрауког пavтрецévо1, 1, п гарп 1, то цдж^ па18 1, трец aр%ôvтшоеç 1, rrçç ко^^а^ ^va 1, п прютп оuvефd8a 1, rrçç BAa%idç коиркош 1, п пара8ерф^ 1, п А^е^пои^а 1, кориош пе^е-е^ ото пара 1, п прюта8ерф^ 1, о1 ^évеç отаира8ерфв<; 1, о1 к^ефте^ 1, то кораою 8екю%тю %роvюv 1.

Как мы уже отмечали выше, подавляющее большинство людей, окружающих странника в чужой стране - женщины (71%),

которые становятся новой семьей героя-странника (в 70,1% всех контекстов), в основном в качестве жен (46,2%), приемных сестер (14,8%) или приемных матерей (14,8%). Большая часть из чужеземок (46,2 %) обладает магическими способностями, а 63% пытаются обмануть или соблазнить странника.

Таким образом, мы видим, что и отношения героя с теми, кто живет в другой стране, формируются в основном в рамках семьи, причем семья эта часто характеризуется как основанная на некой лжи, и в любом случае как противоречащая принципам традиционного общества.

Одним из способов обозначить, что создание нормальной семьи на чужбине невозможно, заключается в специфическом наименовании «родственников», которыми обзаводится странник вдали от родины: ^éveç а8ерфе^, ^^ог а8ерфо(. Как отмечает Ги Сонье, подобные словосочетания являются оксюморонами, и в системе координат традиционного сознания воспринимаются как противоречащие здравому смыслу и моральным ценностям, несмотря на наличие института побратимства. Ещё более явно выражена неестественность этого противоречия в словосочетании ^éveç ^àveç (Saunier 1990: 158).

Тема создания семьи на чужбине реализуется, в том числе, посредством сюжета о женитьбе на колдунье / дочери колдуньи. Они препятствуют возвращению странника на родину, обладая властью контролировать все окружающее: море, ветер, небо, реки, корабли и самого героя-странника. Способности управлять природной стихией подчеркивает, что эти ведьмы представляют собой воплощенное естество чужой земли. В песнях этого круга показана беспомощность странника перед лицом сил, олицетворяющих чужбину, он больше не властен над своей жизнью, все его попытки противостоять влиянию чужой земли обречены на неудачу, так что ему остается только подчиниться обстоятельствам и занять пассивную позицию. Особенно ярко мотив беспомощности проявляется в сюжете о женитьбе на волшебнице, в эпизодах, где описывается, что ни снаряжение, ни упряжь, ни даже собственное тело герою не повинуются:

...фора^ю т' аррата pou, ^appaTravoupai

9opaivra то anaOi pou, ^sanaOravoupai (Saunier 1990: 177) ...

'...надеваю своё оружие - разоружаюсь, опоясываюсь мечом - он падает.'

ZsAlœvœ т'а^уб pou ^sas^ravsrai <.. >

niavra va aтsí^<в ypàppa Kai 5sv épxsшl (Saunier 1990: 182).

'Седлаю своего коня - он расседлывается, пытаюсь отправить письмо - не доходит'.

Вообще, характерной чертой всего комплекса текстов песен о чужбине является полное снятие с самого героя ответственности за долгое отсутствие. Вся вина перекладывается на внешние по отношению к страннику силы и обстоятельства: на коварство иноземок, их магические способности, враждебность и вероломство самой чужбины (персонифицированной опять-таки в женском облике), смерть. Герой в принципе не предстает в народных песнях о чужбине как человек, способный самостоятельно распоряжаться своей судьбой, от его воли практически ничего не зависит, он выступает как объект манипуляции.

В песнях, объединенных сюжетом женитьбы на колдунье, герой не просто покидает свою семью, он вступает в брак с иностранкой, причем этот брак часто является двоеженством, так как у него уже есть жена на родине, и начинает новую жизнь - поведение недопустимое и невероятное, которое можно объяснить только вмешательством сверхъестественных сил. Вся ответственность перекладывается на женщину-иностранку, наделенную магическими способностями.

Такая реакция на заключение брачного союза с иностранкой является естественной для традиционного общества. Здесь очевидно влияние идеи о женщине-искусительнице. Эта мысль неоднократно встречается в народных песнях о чужбине, например, в виде описания соблазнительной красоты жительниц Влахии (Saunier 1990: 164):

...oi B^âxiaasç sivai KaKéç, sivai кayкu^oфpu5sç, éxouv та pana aav Лш, та фрибш aav yavravi, Ki' ашо то paтoтaívopo aa фрауига 5o^àpl, Kaiouv тouç véouç unv кap5là, Kaiouv та фu^oкàp5ш, navouv naiSia avuлavтpa k' épxovшl ynpaapéva

(Saunier 1990: 166).

девушки Влахии злые, брови - дуги, глаза - как маслины, брови - как шелковая тесьма, ресницы - как иноземные смычки,

они сжигают юношеские сердца, сжигают самые глубины сердца, уходят юноши, не искушенные любовью, возвращаются

стариками'.

Итак, анализ концепта ^evo^ позволяет сделать следующие выводы: герой-странник в песнях о чужбине воспринимается, прежде всего, в системе семейных отношений, причем в абсолютном большинстве случаев статус героя определяется через его связь с одной из женских фигур: с женой / возлюбленной, матерью или - реже - с сестрой. На чужбине жизнь странника также оформляется в виде своеобразной семьи, являющейся, по логике народных песен, незаконной и основанной на лжи и колдовстве. То, что герой-странник характеризуется не как самостоятельное лицо, а через его отношения с представителями женской половины семьи, ещё раз подчеркивает неспособность героя распоряжаться своей судьбой, его зависимость от внешних обстоятельств Чужбина не просто губит героя-странника: по логике песен о чужбине, она целенаправленно разрушает его семью, отнимая у матери сына, а у женщины - мужа. Человек, попавший на чужбину, меняет свой социальный статус, находится в униженном положении, лишается своих естественных прав и терпит множество лишений и бед.

Литература

Guy Saunier То бпротгко трауоибг т^ ^evraag. A&qva, 1990.

Корйп? Tiavvn? Та Ораютвра Апротгка Трауоибга. Торо^ A'. A&qva, 2002.

Ларлро^ ЛгаРа^ Трауоибга Tqq ^svraaq. 1989:

http://www.domnasamiou.gr/?i=portal.el.albums&id=16&t=t ПоМтп^ №ко^ао^ Г. Ек^оуп апо та трауоибга тои sX^nviKou ^аои. Граррата, 1991.

E. V. Leonova. SEN02 in Greek folk songs

The word ^ёуод has two different meanings in the Greek folk songs: 1) a person who leaves his native land for a foreign country (a compatriot); 2) a person who was born in another country (region) and lives there (a foreigner).

The majority of the contextual synonyms of the word ^сто^ characterize the protagonist of the folk song with the reference to his family status. He is shown in 3 hypostasis: a son, a spouse / a love mate, and a brother. Moreover, in most cases the character is described with regard to one of his female family members: his mother, his wife / his bride, or his sister. Generally, the protagonist of this folklore genre is virtually surrounded with female characters only. They are either his "native" family back in his homeland, or people he meets in the foreign land. This approach reveals that the hero-wanderer is not capable to dispose his destiny (e.g., the blame for making an "illegal" family in a foreign land is not on the hero himself, but on a woman who seduced him through a lie, or due to her magic powers).

An enormous associative complex related to the humiliating social status of the hero-stranger in a foreign country can be revealed in the Greek folk songs. According to the folklore, a life in a foreign land is tightly bound to the idea of «improper fate»: a hero leaving for a foreign country is destined to have an improper status which dishonors him as a man, as a member of a society, and as a human being.

Keywords: Greek folk songs, a foreign country, ^svoq, folklore view of life, concept, a wandering protagonist.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.