CC BY
76
11. Он же.
12. Он же.
13. Kolnik Т. Bratislava, 1980, taf.VIII. S. 75
14. Кулаков В.И. Козельский микрорегион в среднем железном веке //Вопросы археологии, истории, культуры и природы Верхнего Поочья, вып. IX, часть I, Калуга, 2001. С. 52.
15. Nowakowski W. «Ksi^z^ca» zapynka ze zniszczonego cmentarzyska kultury przeworskiej w Karwowie, pod Sochaczewem //COMHLAN, Warszawa, 1999. S. 282.
16. Ibid., rye. 3,a-d.
17. Woiiagiewicz R. Lubowidz. Ein birituelles Graberfeld der Wielbark-Kultur aus der Zeit vom Ende des 1. Jhs. v.Chr. bis zum Anfang des 3. Jhs. n.Chr., Krakyw, 1995, Taf. XXXI,1,2; XXXII, 1,2.
18. Koulakov V. Les contacts entre la cote sud de la Baltique et Rome a l’epoque de Neron // Les sites archeologiques en Crimee et au Caucase durant l’Antiquite tardive et la haut Moyen-Age //Colloquia Pontica, vol. 5, Leiden-Boston-Koln, 2000. P. 29-35.
19. Nowakowski W. Zapynka typu Almgren 239 ze szlaka bursztynowgo //Corpus der romischen Funde im europaischen Barbaricum. Suplement-tom 1. Nowe znalezyska importyw rzymskich z ziem Polskich, Warszawa, 1998. S. 81.
P. VSannikov, A.A.Valuyev
COMPOUND ROMAN FIBULAE FROM THE MUSEUM «PRUSSIA»
The following is a publication of two Roman fibulae from the Kaliningrad Museum of History and Arts. The authors define their structural peculiarities and re-consider their existing typology and classification.
ИЗ ИСТОРИИ НАУКИ
В.В.ЛЕБЕДИНСКИЙ (Москва)
В.Д. БЛАВАТСКИЙ И ЕГО РОЛЬ В РАЗВИТИИ ПОДВОДНОЙ АРХЕОЛОГИИ В РОССИИ
После окончания Второй Мировой войны подводные археологические исследования в Советском Союзе, начатые К.Э. Гриневичем1 и Р.А. Орбели2, были продолжены. Профессор В.Д. Блаватский,3 известный ученый-антиковед, в ходе полевых археологических исследований отметил, что прибрежные части древних Северо-при-черноморских городов затоплены морем.4
В.Д. Блаватский, начиная подводно-археологические изыскания, поставил две основные задачи: проведение подводно-археологических раскопок затопленной части античного города, а также поиски и исследование под водой затонувшего античного корабля.
Заручившись поддержкой командования Военно-морского флота, руководства ДОСААФ СССР, Министерства Морского флота, дирекции институтов МАИ и МЭИ, на базе которых были организованы подводные клубы, в 1957 г. им было проведено предварительное ознакомление с условиями археологических подводных работ в различных частях Керченского пролива: у западного и восточного берегов, а также у кос Тузлы и Чушки. Было обследовано морское дно в районах, прилегающих к древним городам Нимфею и Пантикапею. В Гермонассе удалось наметить расположение размытых частей древнего города.5
В 1958 г. экспедиция под руководством В.Д. Блаватского провела подводную разведку затопленной части античного города Фанагории в рамках экспедиции НА АН СССР. Место было выбрано не случайно, т.к., проводя полевые раскопки в 1939 г., В.Д. Блаватский обнаружил культурные напластования значительно ниже современного уровня моря.6
В ходе исследований была определена примерная площадь затопленной части городища, составляющая — 15-17 га. Составлен план города, обнаружен керамический материал.7
В 1959 г. было принято решение о проведении в Фанагории первых в СССР подводно-археологических раскопок.8
Используя данные проведенной разведки, для уточнения размеров городища, в 185 м от уреза воды на глубине двух метров был заложен раскоп. План раскопа составляли послойно, фиксируя (зарисовывая и фотографируя) все обнаруженные сооружения и отдельные предметы. Оползание стенок раскопа поставило под угрозу стратиграфические исследования. Тогда, впервые в практике подводной археологии, по периметру раскопа установили деревянную опалубку, наполнив двойные стенки бутовым камнем. По мере углубления раскопа опалубка под действием собственной тяжести опускалась ниже. Так удалось пройти культурный слой глубиной 1,3 м.
В результате выяснилось, что верхний пласт (0,65 м) составлял намывной желтоватый песок, содержавший находки от У в. до н.э. до позднего средневековья. Под ним обнаружили остатки мостовой. Далее — слой, датируемый довольно точно II в. до н.э., ниже — вновь остатки мостовой, а глубже — слой, датированный 1У-Ш вв. до н.э., подстилаемый мостовой из больших хорошо оббитых булыжников. Ниже, как показало контрольное зондирование, залегала материковая порода.
В результате впервые стало возможным представить реальные размеры античного города. Раскопки показали, что Фанагория была вторым по величине античным городом Северного Причерноморья (общая площадь его превышала 50 га). Таким образом, свидетельства древних авторов, отмечавших значительные размеры города и его большую роль в политической и экономической жизни, были подтверждены.9
Однако город разросся до указанных границ лишь к IV в. до н.э., хотя существовал с VI в. до н.э. Архаическая Фанагория, небольшое поселение, была расположена на высокой, незатопленной части берега.10
Кроме того, в ходе исследований был сделан очень важный вывод о том, что уровень моря в Таманском заливе с IV в. до н.э. поднялся не менее, чем на 4 м, поскольку мостовая того времени была обнаружена на глубине около 3-3,2 м.11 Этот факт чрезвычайно важен не только для подводной археологии, но и для океанологии, геологии, палеогеографии и других дисциплин, так или иначе связанных с историей Земли и Мирового океана.
В 1959 и в 1960 гг. Институтом археологии АН СССР под руководством В.Д. Блаватского были проведены исследования обнаруженного в Керченском проливе затонувшего парусного судна XVIII в.
Судя по обгорелым доскам и натекам расплавленного свинца, причиной гибели судна был пожар. Конструктивные особенности корпуса (кусок бронзовой листовой обшивки с гвоздем, бронзовый блок, фрагменты якорной цепи) и сделанные находки (чугунные ядра), позволили предположить, что это военное судно погибло в резуль-
тате военных действий в конце XVIII в.12
В 1961г. экспедиция В.Д. Блаватского провела подводно-археологическую разведку затопленной части античного города Ольвии на Днепровско-Бугском лимане, с целью составления плана микрорельефа дна, той части Бугского лимана, которая прилегает к Ольвийскому городищу.13
Условия, в которых проходила визуальная разведка, были весьма неблагоприятными. Однако, несмотря на это, был составлен точный план микрорельефа дна Днепровско-Бугского лимана у берегов Ольвии на площади 950x450 м и приблизительный, на площади 20 га. Выявлены и нанесены на план скопления рваного камня, крупных каменных блоков с гладкими сторонами, скопление крупных каменных глыб, так называемая «пристань», и многочисленные обломки античной керамики. В результате определили, что затопленная часть Ольвийского городища простирается не менее, чем на 200 м в море от берега, а древняя береговая линия Ольвии протягивается на 300 м к востоку. Следовательно, площадь, которую занимает затопленная часть древней Ольвии, превышает 20 га, а общая составляет около 50 га.
В 1962 г. подводно-археологическая экспедиция, организованная НА АН СССР при участии истфака МГУ и подводного клуба МЭИ, возглавляемая В.Д. Блаватс-ким, продолжила исследования затопленных античных городов и поселений Северного Причерноморья.
Подводная разведка Тиры — Белгород-Днестровский — проводилась по той же схеме, что и в Ольвии в 1961 г. На берегу была заложена базовая линия общей длиной 900 м. От нее производились исследования дна лимана на расстояние до 200 м. Неглубокие участки, по предложению Б.Г. Петерса, обследовались цепью разведчиков в рейдовых масках с дыхательными трубками.
Разведка показала, что затопленные части Тиры были занесены песком и илом. Однако в 100-110 м от берега удалось выявить следы средневекового и античного города: в западной части — средневекового, а в юго-восточной — античного. Проведение здесь в дальнейшем подводных раскопок возможно и целесообразно.
В ходе разведки Тиры впервые в подводно-археологических исследованиях в Черном море проводили испытания эхолота-локатора и подводной телевизионной установки.14
Испытания показали, что подобные приборы необходимы для поисков и исследований подводно-археологических объектов, особенно на значительных глубинах.15
В результате исследований, проведенных В.Д. Блаватским, были получены сведения о реальных размерах, числе жителей и устройстве античных городов Северного Причерноморья.
В 1964 г. исследования подводной части Ольвии были продолжены ЛО ПА АН СССР и ВИТР (Всесоюзный научно-исследовательский институт методики и техники разведки) под руководством К.К. Шилика. Впервые в СССР было проведено планомерное апробирование на затопленном археологическом объекте прибора ЗГЛ-116 (звуковой геолокатор17), обычно применяемом в геологии.18 Место работ было выбрано не случайно: затопленная часть Ольвии — крупный подводно-археологический объект, более того, полученные результаты можно было сравнить с результатами предшествующей подводно-археологической разведки, проведенной В.Д. Блаватским.
В результате сопоставления профилей, полученных звуколокацией, с проведенными наблюдениями и выводами В.Д. Блаватского были сделаны следующие выводы: уровень моря в VII-VI вв. до и. э. должен был находиться ниже современного не менее, чем на 6-6,5 м. То есть, к началу застройки Ольвии западный берег лимана напротив Нижнего города был восточнее современного примерно на 300 м (что подтверждает выводы В.Д. Блаватского),19 напротив южного мыса — на 400 м, и северной балки — на 500 м. Архитектурные объекты локализованы на глубинах от 1 м до 2,5 м. Выявлено два крупных археологических объекта, являвшихся оборонительными стенами города. На рубеже нашей эры началась новая трансгрессия, ко-
торая продолжается по сей день.20 Карта рельефа подводной Ольвии, выполненная при помощи ЗГЛ, совпала с картой, составленной В.Д. Блаватским.
В ходе трех экспедиций НА АН СССР (зима-лето 1964-1965 гг.) под руководством В.Д. Блаватского на дне Черного моря около оз. Донузлав были изучены останки корабля, потерпевшего крушение в конце 1У-начале III вв. до и. э.21
Первая экспедиция (январь 1964 г.) выявила и нанесла на план места скопления фрагментов керамики в 140-180 м от берега на глубинах 4-5 м., которые были охарактеризованы как останки груза корабля античного времени. Летом 1964 г. работы были продолжены. Проводились они с применением геофизических методов разведки места кораблекрушения. Поскольку корабль с грузом затонул на небольшой глубине, он был разбит и разбросан волнами по значительному участку дна. В ходе работ пришлось обследовать площадь около 7 тыс. кв. м. На песчаном дне капроновыми тросами было размечено 6 квадратов 25x25 м, а также круг и полукруг радиусами 25 м. Эта поверхность через каждые 10 см исследовалась (прокалывалась) металлическими щупами, а также с помощью специально сконструированного зонда, чей нож по мере движения углублялся в грунт. При обнаружении твердого предмета зонд останавливался, и в этих местах закладывались раскопы, стенки которых во избежание оплыва крепились металлической или деревянной опалубкой. Всего же был заложен 41 раскоп от 2 до 4 м, считая от поверхности дна, было вынуто более 5 тыс. куб. м грунта. Для обнаружения корпуса судна в местах скопления керамики было заложено 8 буровых скважин ручного бурения, которые прошли аквалангисты под водой. Максимальная глубина скважин достигала 1,8 м. В связи с тем, что на месте раскопок происходило постоянное перемещение песчаного грунта, меняющее картину дна, для ориентира был установлен репер (бетонный куб), возвышавшийся над грунтом на 1 м, с прикрепленным к нему буем.
При содействии Черноморского пароходства и руководства Евпаторийского морского порта в 1965 г. в оконтуренной песчаной массе, насыщенной археологическим материалом, были проведены раскопки при помощи рефулерной баржи. Глубина раскопа достигала 4 м от поверхности дна. Однако массовый материал находился на глубине, не превышавшей 1 м. От корабля уцелели дугообразный обломок шпангоута, несколько досок бортовой обшивки, 10 порванных и смятых листов свинцовой обшивки корпуса судна (наибольший размер 50x60 см), большое количество бронзовых корабельных гвоздей (от 10,5 до 28,5 см). Концы стержней гвоздей были загнуты, поэтому предположили, что прямая часть гвоздя соответствовала толщине деревянной части обшивки судна, удерживаемой им, и составляла от 3,5 до 4см. Обнаружены также отдельные предметы, сохранившиеся внутри сцементировавшихся кусков песчаника. В одном из них обнаружили топор корабельного плотника, деревянная рукоять топора сохранилась очень хорошо, в то время как железная часть была полностью разрушена коррозией. Однако по форме, образованной песчаником, удалось отлить гипсовый слепок, который с точностью воспроизвел внешний вид предмета.22 Груз корабля состоял из гераклейских амфор. Наряду с многочисленными фрагментами сохранилось 20 почти целых амфор с клеймами. По клеймам удалось определить время гибели судна — конец 1У-начало III вв. до н. э., и восстановить его примерный маршрут. Отправной точкой была Гераклея Понтийская на южном берегу Черного моря, а конечной — один из Северо-Причерноморских городов.
В дальнейшем в Северном Причерноморье находки античных или средневековых кораблей были крайне редки. Это можно объяснить неразвитостью в нашей стране подводной археологии и подводного спорта, в отличие от Средиземноморья, где количество спортсменов-подводников огромно, что в свою очередь способствовало открытию большого количества подводно-археологических памятников. Немалую роль в этом сыграла и промысловая добыча в Средиземноморье губок и кораллов.
Подводно-археологические исследования, проведенные В.Д. Блаватским, имели большое научное значение. Они сыграли огромную роль в развитии подводной ар-
хеологии не только у нас в стране, но и в Европе. В ходе исследований были разработаны специальные методы подводно-археологической разведки, послойного исследования под водой культурных напластований вкупе с использованием новейшей на тот момент водолазной техники, различных классов кораблей, водолазных ботов, рефулерных барж, подводных телевизионных установок, водолазов в легком и тяжелом снаряжении.23 Блаватский горячо выступал за развитие подводной археологии в России, воспитал плеяду замечательных ученых24.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Гриневич К.Э. Исследование подводного города близ Херсонесского маяка. М., 1931.
2. Орбели Р. А. Гидроархеологическая карта СССР //ЭПРОН. 1940. №ХХУ1-ХХУП. С. 177-178; Он же. Гидроархеология — Подводные исторические изыскания близ древних греческих городов на Черноморском побережье //Судоподъем. 1945. №1. С. 140-176; Он же. За развитие подводной археологии ЮПРОН. 1938. №ХХШ-ХХУ. С. 359-365; Он же. Исследования и изыскания. Материалы по истории подводного труда с древнейших времен до наших дней. М.-Л., 1947. С. 283; Он же. Подводные исторические изыскания и задачи ЭПРОНа ЮПРОН. 1938. № ХХШ-ХХУ. С. 343-346.
3. Блаватский В.Д. О подводной археологии //СА. 1958. №3 С.73-89.
4. Блаватский В.Д. Раскопки Фаногории в 1938-1939 гг. //ВДИ. 1940. С. 287-300.
5. Блаватский В.Д. О подводной археологии //СА. 1958. №3. С.83. Рис. №17.
6. Блаватский В.Д. Раскопки Фаногории в 1938-39 гг. //ВДИ. 1940. №3-4. С. 294.
7. Блаватский ВД. Кузищин В.И. Подводные разведки древней Фаногории //Вестник АН СССР. 1959. №1; Блаватский ВД. Кузищин В.И. Подводные разведки в 1958 г //КСИА. 1961. №83.
8. Блаватский ВД. Подводные раскопки Фаногории в 1959 г //СА. 1961. №1. С.277-279.
9. Страбон. География (XI. II. 495). Перевод Стратановского Г.А. Л., 1964. С. 470.
10. Кобылина М.М. Фаногория //МИА. Т. 57. М., 1956. С.144.
11. Блаватский ВД. Подводные раскопки Фанагории в 1959 г. //СА. 1961. №1. С. 279.
12. Блаватский ВД. Работы подводной Азово-Черноморской экспедиции 1960 г. //СА. 1961. №4. С. 150.
13. Блаватский ВД. Подводные разведки в Ольвии //СА. 1962. №3. С. 225-234.
14. Блаватский ВД. Подводно-археологическая экспедиция 1962 г. //СА. 1965. №1. С. 272-275.
15. Блаватский ВД. Техника подводно-археологических работ //Археология и естественные науки. М., 1965. №129. С. 278.
16. Прибор посылает короткие импульсы упругих колебаний звукового диапазона (звуковой импульс), которые достигают дна и отражаются от сред с различной акустической жесткостью. Приемник прибора принимает их и регистрирует на бумажной ленте. В результате на ленте появляется непрерывный профиль дна и поддонных слоев. Прибор ЗГЛ-1 обеспечивал зондирование при оптимальных условиях на глубине 15-20 м от поверхности дна при глубине воды от 1 до 200 м. Точность измерения глубины слоя воды составляла +5 см. Подробнее см. Шилик КК Ук. соч. С. 127-128; Дубров Е.Ф., Соколов О.Н. Методы геоакустического зондирования //Советская геология. 1964. №3.
17. Прибор позволяет заглянуть в толщу напластований дна, засечь незначительные изменения рельефа, увидеть то, что не может заметить подводник во время визуального осмотра. Сейчас подобного рода приборы широко применяются в подводной археологии — это низкочастотные гидролокаторы бокового обзора (сонары), устройства определения профиля морского дна (сейсмографы), последние являются усовершенствованными приборами типа ЗГЛ-1.
18. Шилик К.К. Геоакустическое исследование подводной Ольвии //СА. 1968. №4. С. 126-137.
19. Блаватский В.Д. Подводные разведки в Ольвии //СА. 1962. №3. С. 233-234.
20. Шилик К.К. Геоакустическое исследование подводной Ольвии //СА. 1968. №4. С. 136-137.
21. Блаватский В.Д., Петерс Б.Г. Кораблекрушения конца IV — начала III вв. до н.э. около Донузлава //СА. 1969. №3. С.151-158; Блаватский В.Д., Петерс Б.Г. Подводные
работы на дне Черного моря около Донузлава//АО 1965. М., 1966. С. 131-132; Блаватский В.Д., Петерс Б.Г. Подводные археологические исследования в районе Евпатории //КСИА. 1967. №104. С.73-78; Блаватский В Д., Петерс Б.Г. Приемы подводных археологических работ при изучении остатков древнего кораблекрушения //Морские подводные исследования. М., 1969. С. 339-342.
22. Подобный топор корабельного плотника, внутри песчаной формы был обнаружен подводно-археологической экспедицией, работавшей на побережье Канн. Блаватский В.Д., Петерс Б.Г. Кораблекрушения конца IV — начала III вв. до н.э. около Донузлава //СА. 1969. №3. С. 152.
23. Блаватский В.Д. Техника подводных археологических работ //Археология и естественные науки. М., 1965. №129. С. 268-278.
24. Кошеленко Г.А. О новых зарубежных работах по подводной археологии //СА. 1970. №1. С. 287-294; Петерс Б.Г., Смирнов И.В. О новейших подводно-археологических работах //ВДИ. 1961. №3. С. 160-164; Петерс Б.Г., Савельев Ю.А. Исследования кораблей на дне моря //ВДИ. 1962. №3. С. 210-213; Петерс Б.Г. О подводных археологических работах в Ольвии //КСИА. 1963. №95. С. 83-85; Петерс Б.Г. О приемах и методике подводных археологических разведок //Археология и естественные науки. М., 1965. №129. С. 282-284; Петерс Б.Г. О работе Азово-Черноморской подводной экспедиции //АО 1967. М., 1968. С. 222; Петерс Б.Г. Морское дело в античных государствах Северного Причерноморья. М. 1982. 208 с.; Петерс Б.Г. Раскопки на Керченском полуострове //АО 1982. М., 1984. С. 317-318.
V. V. Lebedinsky
Y.D.BLAYATSKY AND HIS ROLE IN THE DEVELOPMENT OF UNDERWATER ARCHAEOLOGY IN RUSSIA
The article deals with V.D.Blavatsky’s underwater expeditions in the North Black Sea Region in 1958-1965. These researches were of great scientific importance both for Russia and Europe. V.D.Blavatsky devised special methods of underwater archaeologic prospecting.
Э.Б.ПЕТРОВА (Симферополь)
О НАЧАЛЬНОМ ПЕРИОДЕ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ В ФЕОДОСИИ: ВИЛЬНЁВ, СИБИРСКИЙ, АЙВАЗОВСКИЙ
Феодосия — один из наиболее значительных древнегреческих городов Северного Причерноморья — археологически исследована крайне слабо, при этом раскопки ее курганов, проводившиеся в середине XIX в. Е.Ф. де Вильнёвом, А.А. Сибирским и И.К. Айвазовским и принесшие науке и всем любителям старины самые замечательные из найденных в Феодосии и ее округе произведения эллинских мастеров, крайне слабо отражены в литературе. Причина в том, что никто из названных археологов не опубликовал свои находки1, а имеющиеся в архивах материалы не привлекали внимания исследователей. Между тем, в ООГА и ГААРК хранятся материалы, которые не просто могут расширить наши знания об археологических изысканиях середины XIX в. в округе Феодосии, но, не исключено, привлекут (наконец-то!) внимание к этому памятнику современных исследователей и принесут им пользу в работе. Особенно ценна переписка Евгения Францевича де Вильнёва с ООИД.
