CC BY
138
И.Л. Данилевская * В.А. Маклаков о парламентаризме
Василий Алексеевич Маклаков (1869-1957) был одним из известных русских парламентариев. Он избирался депутатом II—IV Государственных дум от конституционно-демократической партии. Исследователи относят В.А. Маклакова к числу выдающихся фигур своего времени1. В ряды конституционно-демократической партии он вступил в 1905 г., а в 1907 г. по кадетскому списку от Москвы прошел в Государственную думу и оставался депутатом вплоть до 1917 г. В.А. Маклаков состоял в восьми думских комиссиях, в частности, по судебной реформе и старообрядческим вопросам, был докладчиком и секретарем III отдела по проверке прав членов Думы, руководил партийной «школой» ораторов, был одним из разработчиков думского наказа, выступил с более чем полутора десятками речей2. Свою депутатскую деятельность Василий Алексеевич назовет в мемуарах «второй и главной профессией»3. Его первая профес сия — адвокат4. Адвокатуру он называл «помощью человеку перед существовавшей государственной властью по ее же законам» .5
* Кандидат юридических наук, старший научный сотрудник Института государства и права РАН.
1 См., например: Дедков Н.И. Общественно-политические взгляды В.А. Маклакова. Дисс. ... канд. ист. наук М., 1998; ИвановаМ.А. Роль В.А. Маклакова в общественно-политической жизни России. Дисс. ... канд. ист. наук М., 1997; Адамович Г. В.А. Маклаков. Политик, юрист, человек. Париж, 1959; Терещен-ко МЮ. Взгляды кадетов на реформы политической системы России в первой половине XX века. Дисс. ... канд. ист. наук М., 2001 и др.
2См.: История Государственной думы Российской империи 1906—1917. Энциклопедия. В 2 т. Т. 1 / Под. ред. В.В. Шелохаева М., 2006. С. 357; Государственная Дума. Указатель к стенографическим отчетам (Части Г—ГУ). Третий созыв. Сессия 3. СПб., 1910. С. 39; 158; Иванова М.А Указ. соч. С. 13; Архив русской революции. Изд. Гессен И.В. В 22 т. Т. 22. М., 1993. С. 204—295.
3 Маклаков В А. Из воспоминаний. Нью-Йорк, 1954. С. 307.
4 В 1896 г. В.А. Маклаков становится адвокатом, быстро добивается профессионального успеха, работает вместе с Ф.Н. Плевако. Основное внимание он уделял уголовным процессам, часто принимая на себя безвозмездную защиту в политических и религиозных делах. Наибольший общественный резонанс имели его выступления по делу о Выборгском воззвании (1907 г.) и в деле Бейлиса (1913 г.). См.: Дедков Н.И. Указ. соч. С. 18.
5 Маклаков В.А. Из воспоминаний. С. 329. 198
Труды Института государства и права Российской академии наук № 5/2015
Октябрьский переворот 1917 г. застал В.А. Маклакова в Париже, куда он прибыл в ранге посла Временного Правительства России во Франции. Оставшись в эмиграции, В.А. Маклаков возглавлял Русский эмигрантский комитет, исполнявший обязанности консульства по делам русских беженцев. Деятельность на этом посту имела существенное значение для сохранения эмиграции, ее структуризации, определения политической линии и сохранения русской культурной традиции6.
Депутатская деятельность В.А. Маклакова пришлась на годы серьезных общественных и государственных преобразований. Манифест 17 октября 1905 г.7 и последовавшие за ним законы дали повод думать тому, кто этого хотел, что сделаны первые шаги по преобразованию государственного строя России, положены начала российскому конституционализму. Но объективно назревшие политические реформы в России начала XX в. натолкнулись на неподготовленность как народа, так и власти к решительным переменам8.
Конституционно-демократическая партия, членом которой был В.А. Маклаков и чьи идеи он выражал, была образована в октябре 1905 г. одновременно с провозглашением в манифесте введения в России конституционного строя. Партия принимала активное участие во всех избирательных кампаниях в I—IV Государственные думы и являлась одной из наиболее влиятельных политических партий, объединявших либеральную оппозицию9, Конституционные демократы стремились к введению в России парламентского правления на началах конституционной монархии и к осуществлению широких демократических реформ. В частности, в Программе конституционно-демократической партии закреплялось, что народное
6 См.: История Государственной думы Российской империи: 1906—1917. Т. 1. С. 357—359; Иванова М.А. Указ. соч. С. 16.
7 Высочайший Манифест об усовершенствовании государственного порядка. Обнародован 17 (30) октября 1905 г.
8 См.: Ефимов В.И. Система государственной власти / Под ред. Г.В. Мальцева. М., 1994. С. 36.
9 См.: ПушкареваЖ.Ю. Кадеты и избирательные кампании в Государственные Думы I—IV созывов: Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. М., 1998. С. 25. Девять из 10 профессоров и четыре приват-доцента, являвшиеся депутатами Государственной думы, были членами конституционно-демократической партии. См.: Томсинский С.Г. Борьба классов и партий в 1-ой Государственной Думе. Краснодар, 1924. С. 76.
представительство участвует в осуществлении законодательной власти, в установлении государственной росписи доходов и расходов и в контроле за законностью и целесообразностью действий высшей и низшей администрации. Устанавливалась ответственность министров перед собранием народных представителей, членам которого принадлежало право запроса и интерпелляции10.
В центре внимания лекций В.А. Маклакова и его думских выступлений всегда были вопросы продвижения и укрепления в России парламентарных идей, верховенства закона и права, проблемы укрепления и совершенствования судебной власти. Можно утверждать, что осмысление происходящего в государственной жизни, оценка роли партии и принимаемых ею решений сделаны им через призму либеральных идей. Он высоко оценивал переход от авторитарной системы организации власти к конституционализму и парла-ментско-представительной системе. Государственную думу В.А. Маклаков называл «единственным оплотом порядка» и «единственной опорой власти»11. Основные государственные законы 1906 г., по его мнению, «открыли для России новую эру»12. Он считал особенно важным, что представительство сделалось неотъемлемым фактором государственной жизни. Соглашение между исторической властью и обществом являлось, по мнению В.А. Маклакова, непременным условием развития России. «Без согласия власти и общества ничего нельзя было изменить, — подчеркивал он, — именно поддержка представительства широким общественным мнением давали ему юриди-
" "13
ческий перевес над исторической властью» .
Действительно, Основные государственные законы содержали ряд положений, ограничивающих самодержавие. В сфере законодательной власти власть императора при всей ее значительности была ограничена законодательными полномочиями Государственной
10 См.: Малый энциклопедический словарь. Изд. Брокгауз-Ефрон. Т. II. СПб., 1909. С. 121; Российские либералы: кадеты и октябристы (документы, воспоминания, публицистика) / Сост. Д.Б. Павлов, В.В. Шелохаев. М., 1996. С. 51—56; Керенский А.Ф. История России. Иркутск, 1996. С. 268.
11 Маклаков В.А. Речь на заседании Государственной думы 3 ноября 1916 г. // Маклаков В.А. Речи: судебные, думские и публичные лекции. Париж, 1949. С. 207, 212.
12 Маклаков В.А. Власть и общественность на закате Старой России. Воспоминания. В 3 т. Т. 3. Париж, 1936. С. 598.
13 Там же. Т. 3. С. 600. 200
думы и Государственного совета. Но до подлинного разделения властей и признания конституционной монархии дело так и не дошло. Реальная власть, по существу, оставалась в руках царя. Надлежащего баланса между его властью и полномочиями представительного органа (Думы и Государственного совета) достигнуто не было. С одной стороны, представительный орган был лишь законосовещательным, а не законодательным и не оказывал влияния на формирование и деятельность правительства. С другой стороны, царь и формируемое им правительство имели существенные полномочия в сфере законодательства и обладали рычагами давления на представительные органы и пресечения их оппозиционной деятельности. Все это предопределило конфронтационный характер отношений между царизмом и Государственной думой14.
Однако В.А. Маклаков видел основную идею Основных законов 1906 г. (равно как и спасение России) в обязательности совместной работы и примирении, согласии и союзе двух сил — исторической власти, имевшей большой запас знаний и опыта, но которая уже не могла править одна, и общества, многое правильно понимавшего, полного хороших намерений, но не умевшего «управлять ничем, даже собою»15. Главную силу нового конституционного порядка он видел именно в его происхождении от царской власти. По его мнению, именно монархия защищала Россию от революции; авторитет монархии надо было использовать в интересах России, а не отвергать, сочетая требования «теории» с реальной силой народного правосознания. В.А. Маклаков утверждал, что этому соответствовала конституция, октроированная монархом, а не составленная Учредительным собранием. Вести страну к полному народоправству надо было постепенной эволюцией конституционной монархии. Подрывать авторитет, вступать в конфликт с монархом, олицетворяющим целость России и ее государственные интересы, было для Думы «и непосильно, и вредно». Нельзя было начинать «конституционный» строй с унижения монарха, с попытки поставить его ниже Государственной думы16.
14 См.: Правовое государство, личность, законность / Под ред. В.С. Нерсесянца. М., 1997. С. 22-23.
15 Маклаков В.А. Власть и общественность на закате Старой России. Т. 3. С. 585.
16 См.: Маклаков В.А. Первая Государственная Дума (воспоминания современника). Париж, 1939. С. 240.
Парламентаризм В.А. Маклаков понимал как политическую ответственность министерства перед парламентом, и считал, что эту ответственность устанавливает практика, а не закон. «Парламентаризм мог легко установиться у нас без изменения текста Основных законов, министерство формально всегда остается ответственным перед Главой государства, которое его назначает; это не мешает ему просить об отставке, если доверие парламента оно потеряет. Это правило невозможно изложить в форме закона»17.
Парламенты, по словам В.А. Маклакова, были «вдохновителями здоровых начал государственной жизни»; созданы они были для отыскания приемлемых для всех компромиссных решений и окончательного соглашения между противоположными интересами. Однако «свобода» и «борьба за большинство» понижали качество государственной жизни, успех на парламентском поприще сделался самодовлеющей целью. Он подчеркивал, что большинство голосов само по себе — не доказательство ни пользы, ни правоты; когда, признавая обязательность «воли» большинства над другими, начали исключать необходимость соглашения всех как основу народоправства, большинство в «партии» стало предписывать членам, как им голосовать, подготовляя как результат «тоталитарный режим»18.
Контроль за «закономерностью» управления В.А. Маклаков считал второй после законодательства деловой функцией Думы. Думские запросы и обсуждения он называл великой силой, сравнивая их со свободой печати и слова. Сопоставляя реализацию этой стороны деятельности в I и II Государственных думах, В.А. Маклаков пришел к выводу, что свое законное право запроса, которое I Дума могла с успехом использовать, она превратила в ничто. Депутаты в этом винили закон, который не предусматривал санкции в виде обязательной отставки министра. Но у В.А. Маклакова и по этому поводу было иное мнение. «У запроса был свой громадный смысл вне апелляции к Государю, - писал автор , - он не в том, чтобы сообщить что-то Министру; для этого незачем было бы привлекать к запросу целую Думу; достаточно было бы письма депутата или личных его переговоров с министром. Смысл запроса был в том, что он обеспечивал за Думой право публичного обсуждения дей-
17 Там же. С. 73.
18 Маклаков В.А. Еретические мысли // Новое время. 1994. № 20. С. 42—44. 202
ствия власти и обязывал правительство ей отвечать. В этом заключалась санкция»19. Парламентский запрос В.А. Маклаков называл «исключительным орудием борьбы за законность», поскольку парламент может запрашивать о незакономерных действиях власти, и область этого запроса достаточно широка. Однако главной причиной бессилия запросов, по его мнению, было «политическое бессилие» Думы, а не негодность юридических формулировок. «Нежелательным нововведением» было, с его точки зрения, вмешивать монарха в спор между министрами и парламентом. Будущность запроса он связывал с судьбами народного представительства — ро-
20
стом его авторитета, значения, влияния на управление .
Следует отметить, что конституционные демократы требовали введения института ответственного перед Государственной думой правительства, т.е. отстаивали концепцию «ответственного министерства». Так, в кадетском проекте конституции 1905 г. много внимания уделялось Государственной думе (52 статьи). Оригинальность предложенной организации парламента (думы) не вызывает сомнений: если нижняя палата мыслилась как аналог западных парламентов, то верхняя (земская) — являлась представительством общественных союзов (земств и городов), а не феодальной аристократии (как Палата лордов или Палата пэров) или правящей бюрократии, зависимой от монарха (как впоследствии Государственный совет или его аналоги в других государствах). Депутаты — государственные гласные; Дума является носителем законодательной власти наряду с монархом. При этом в разделе «О министрах» конституционного проекта проводился принцип ответственности министерства, различая два ее рода — индивидуальную и коллективную. Причем в обоих случаях речь шла об ответственности правительства перед законодательной властью. Однако конкретный механизм этой ответственности не раскрывался, вопрос о политической ответственности не формулировался в категориях публичного права, но переводился в плоскость гражданского и уголовного права. В ре-
19 См.: Маклаков В.А. Вторая Государственная Дума. Париж, 1949. С. 142-143.
20 См.: Маклаков В.А. Законность в русской жизни. Публичная лекция, прочитанная 17 марта 1909 года в зале Тенишевского училища // Вестник Европы. 1909. Т. 3. Кн. 5. С. 267-269.
зультате министры несли ответственность за проводимый политический курс как чиновники за конкретные должностные преступле-
21
ния.
Возвращаясь к позиции В.А. Маклакова относительно парламентаризма, следует отметить, что парламентаризм, по его мнению, «добывается завоеванием доверия» к серьезности и лояльности Думы, а не тем, что «она сама его от Верховной власти потребует». Он полагал, что парламентаризм стал бы вводиться фактически по мере роста авторитета Думы в стране и в глазах государя, подчеркивая, что между исторической властью и Думой было идеологическое разногласие: государь считал «себя» источником власти, он верил, что добровольно сам свою власть ограничил в пользу народа. Общественность же находила, что источник власти есть «воля народа», которая выражается в представительстве; монарх поэтому должен ей
подчиниться. В.А. Маклаков полагал, что сталкивать эти идеологии
22
вредно для дела .
Традиционный подход к принципам парламентаризма отразился в одной из речей В.А. Маклакова в Государственной думе весной 1911 г. (в период конфликта Думы и правительства в связи с принятием закона о земских учреждениях). Законопроект о введении земских учреждений в шести западных губерниях, внесенный в Думу П.А. Столыпиным осенью 1909 г., был основан на куриальной системе, искусственно обеспечивающей преобладание в земстве русского элемента. Этот документ вызвал большое сопротивление, но был принят с небольшим перевесом голосов (168 против 141). Однако в Государственном совете законопроект был отвергнут.
Дума могла снова принять закон в порядке своей инициативы; ст. 112 Основных законов позволяла по высочайшему повелению внести принятый Думой законопроект на рассмотрение Государственного совета в течение той же сессии. Но Столыпин такой путь счел слишком долгим и убедил государя согласиться на необычные и незаконные меры. Дума и Государственный совет были Высочайшим указом распущены на три дня, и за это время закон о земствах был проведен по 87-й статье. Вопреки ожиданиям Столыпина Дума не осталась довольна победой над Государственным советом; депу-
21 См.: ТерещенкоМ.Ю. Указ. соч. С. 48—51, 73.
22 См.: Маклаков В.А. Первая Государственная Дума. С. 73, 74. 204
таты расценили это как опасный прецедент, который может быть обращен и против Думы. А.И. Гучков в знак протеста сложил с себя полномочия председателя Думы. Сложившаяся ситуация обсуждалась в Государственном совете и в Государственной думе23.
Резко критикуя председателя Совета Министров, который провел закон, отвергнутый верхней палатой, В.А. Маклаков назвал это «всевластием бюрократии» и «министерской воли»; уважать закон означает не пользоваться им тогда, когда выгодно, а подчиняться, когда этого не хочется, подчеркивал он; во всех монархиях, как неограниченных, так и конституционных, есть нечто, что стоит выше критики, выше спора - это воля монарха, и потому во всех государствах представители правительства первыми энергично протестуют против всякого вмешательства высочайшей воли в спор законодательных учреждений и берут на себя ответственность за все, что было сделано. Но «наши защитники Монарха поступают иначе», — заключал В.А. Маклаков. — Не может быть уважения к представительному строю, но только поскольку «он не мешает всемогуществу председателя Совета Министров». Этот закон не был столь важен, чтобы ради его проведения в жизнь решением правительства распускать законодательные палаты, а действия Столыпина выглядели как демонстрация силы, демонстрация того, кто на самом деле является реальной властью и чего на самом деле стоят российские «парла-
24
ментские» учреждения и «конституция» .
По мнению В.А. Маклакова, было недопустимо «разбивать» представительный строй и права палат, в нем существующие, если они встают поперек дороги «волевым импульсам министра»; он был резко против двойных стандартов, когда правительство само определяет запросы палат «неправильными», но если выносится угодный правительству запрос, то правительство не говорит о том, что «Совет Министров стоит выше контроля Государственной думы»; когда искреннее мнение палаты называют «обструкцией», поскольку оно расходится с мнением председателя Совета Министров; когда говорят об уважении к правам законодательных учреждений, но только
23 См.: Маклаков В.А. Речь в Государственной Думе 27 апреля 1911 г. // Маклаков В.А. Речи: судебные, думские и публичные лекции. С. 114—115.
24 См.: Будницкий О.В. Нетипичный Маклаков // Отечественная история. 1999. № 3. С. 66.
тогда, когда они вотируют так, как хочет правительство25. При этом он был противником старой психологии «войны с властью до полной победы», полагая, что отстаивая парламентаризм, партия должна сама быть готова стать государственной властью26.
П.Н. Милюков называл Маклакова «сильным помощником», «несравненным и незаменимым оратором по тонкости и гибкости юридической аргументации». Однако фракция не всегда могла поручить ему выступить по важным политическим вопросам, «в которых, как мы знали, он не всегда разделял мнение конституционных демократов»27. Как отмечают исследователи, В.А. Маклаков претендовал на роль независимого от партийной дисциплины политика28. Вместе с тем сам он писал, что «против партии ни с трибун, ни в печати не выступал никогда»29. Свое понимание партийного прошлого В.А. Маклаков реализовал в эмиграции, посчитав себя вправе говорить об этом, «уже не стесняясь партийной дисциплины».
Рассуждая о партиях как о неотъемлемой составляющей парламентского строя, он писал, что «партии не монолиты. Во всех есть оттенки мнений, фланги и центры. Однако без существования партий представительный строй немыслим»30. Выборы без партий В.А. Маклаков называл «игрой каприза и случая». Он обращал внимание на парадокс: «конституция пришла слишком рано» — ни страна, ни даже само интеллигентское общество готовы к ней не были. Конституция была, а политических партий не существовало. Партии возникали везде, где велась общественная работа, — в земствах, городах, университетах. До 1905 г. существовала подпольная революционная деятельность и потому в подполье были революционные партии, ставившие своей целью низвержение существующего строя. В момент объявления Конституции была одна партия, которая давно добивалась «конституционной монархии», - это конституционно-демократическая. Ей пришлось сыграть в русской жизни роль
25 См.: Маклаков В.А. Речь в Государственной Думе 27 апреля 1911 г. // Маклаков В.А. Речи: судебные, думские и публичные лекции. С. 117, 120-121.
26 См.: Маклаков В.А. Из воспоминаний. С. 312.
27 Милюков П.Н. Воспоминания государственного деятеля. Нью-Йорк, 1982. С. 17-18.
28 См.: Думова Н.Г. Из истории кадетской партии в 1917 г. // Исторические записки. Т. 90. М., 1972. С. 113.
29 Маклаков В.А. Из воспоминаний. С. 308.
30 Там же. 206
исключительную, считал В.А. Маклаков; от ее поведения зависел
31
успех конституции .
В научной литературе отмечается, что парламентская фракция партии кадетов оказывала решающее влияние на выработку позиции Думы по тем или иным вопросам развития российского государ-ства32. Однако В.А. Маклаков резко критиковал приемы и методы внутрипартийной работы: «Система управления партией мешала тому, что в политической жизни самое главное, т.е. умению события предусматривать. Со своими компромиссными решениями партия вечно опаздывала. Она говорила то, что было нужно, но тогда, когда этим уже помочь было нельзя. Вперед смотреть не умела, держалась прошлым и только им вдохновлялась»33. Членов своей партии он «упрекал» в идеализме. Если партия считала себя действительно представителем воли народа, писал В.А. Маклаков, имела в Думе руководящую роль и думала, что правительство в угоду ей отказалось от мысли «октроировать» Основные законы и уволило прежнее министерство, то значит, за партией была такая конституционная сила, которую нужно было использовать полностью34.
В.А. Маклаков был убежден, что обновить русскую жизнь, превратить Россию в правовое государство могут принимаемые Думой новые законы. И при этом задавался вопросом: возможно ли осуществить главную задачу «либерализма» — преобразовать Россию на либеральных началах, не допустив торжества революции? Он полагал, что превратить громадную самодержавную Россию в конституционную монархию легко было на бумаге — для этого было достаточно Манифеста 17 октября. Провести это превращение в жизнь значительно труднее. Трудности В.А. Маклаков видел в действовавшем государственном аппарате, «издавна и прочно» построенном на самодержавии, на подчинении всех не закону, а усмотрению и воле начальства, при этом у общества не было уважения к закону и праву; свою победу над старым порядком оно поняло так, что «само
31 Маклаков В.А. Власть и общественность на закате Старой России. Т. 3. С. 473—474, 483.
32 См.: ЩукинД.В. Деятельность фракции партии кадетов в III Государственной думе: Дисс. .канд. ист. наук. Воронеж, 2005. С. 103.
33 Маклаков В.А. Власть и общественность на закате Старой России. Т. 3. С. 489.
34 См.: Маклаков В.А. Власть и общественность на закате Старой России. Т. 3. С. 547.
теперь также выше закона, как раньше было самодержавие»35. Но задачей момента было вовсе не заменить одну самодержавную «волю» другой, необходимо было ввести господство «права», перебросить для этого мост между старой и новой Россией, между властью и народом. Эта историческая задача выпала на долю либеральной интеллигентной общественности, которая едва ли не одна понимала в России, каких правовых принципов требует конституция и с какими предубеждениями и инстинктами против нее и снизу и сверху придется бороться. Кадеты - партия, впитавшая в себя теорию «права», - могла бы быть этим мостом, объединить на этой задаче все здоровые элементы власти и общества. Но кадеты сочли себя не мостом между народом и старой властью, а самим народом36.
По мнению В.А. Маклакова, кадетская партия должна была показать, что отличается и от представителей старого строя, и от революции. «От нее ждали нового слова. Чтобы его сказать, надо было иметь определенность и мужество. «По тактическим соображениям» у кадетов не оказалось ни того, ни другого»37. Конституционные демократы должны были стать на защиту правового порядка. Одновременно с этим они должны были вводить правовые начала в оборонительные действия власти. Некоторые одиозные полномочия властей можно было сразу и совсем уничтожать, другие поставить под судебный контроль38. В.А. Маклаков констатировал, что Дума не сделала главного — не поддержала правительство в принципиальной борьбе против революционных насилий. Без этого ее протесты и обличения это не акты государственной власти, а только помощь рево-люции39. Укрепление конституции шло зигзагами, с отступлениями, с массой ложных шагов. Кадетам оставалась лишь «благодарная роль оппозиции». И поэтому, считал В.А. Маклаков, эти восемь лет конституционной работы не дали желаемых результатов40.
Конституционным демократам, делал вывод В.А. Маклаков, надо было сделать выбор между двумя «реальными» силами — между исторической властью и революцией. «Никто не приглашал
35 Маклаков В.А. Первая Государственная Дума. С. 18.
36 См.: там же.
37 Там же.
38 См.: там же. С. 109.
39 См.: там же.
40 См.: Маклаков В.А. Власть и общественность на закате Старой России. Т. 3. С. 609.
кадетов стоять за Самодержавие, но против Революции они должны были стоять на одной стороне с конституционной Монархией»41. В содействии мирного превращения самодержавия в конституционную монархию было «историческое призвание» конституционно-демократической партии, по мысли В.А. Маклакова, но этого призвания партия исполнить не сумела42. Будучи либералом по своим убеждениям, он с горечью констатировал, что «экзамен на «государственность» либерализм не выдержал; он поплелся в хвосте Револю-ции»43. Либерализм должен был защищать идею правового порядка, как задачу той эпохи; должен был соединиться с обновленной властью. В.А. Маклаков подчеркивал, что идею правового порядка либерализм должен был защищать от врагов и сверху и снизу, но как представитель «правового начала», а не как прислужник революционной стихии.
Идею законности, верховенство закона он отстаивал как руководящие принципы жизни обновленного российского государства, где есть парламент. «Мало провозгласить известное правовое начало, мало даже создать орган для его защиты: необходимо, чтобы этот орган был способен служить тем задачам, которые на него возлагаются. Иначе это будет простой государственной фикцией»44. Можно было бы «выставить как общее правило, что уважение к законности пропорционально уважению к суду», и чем менее «государственная власть уважает суд, тем менее уважает она и законы,
45
тем менее в государстве законности» .
Беззакония властей составляют главную, самобытную черту русской государственности, констатировал В.А. Маклаков. Разрешение этой проблемы он видел только в ответственности тех должностных лиц, которые нарушают законы и «теорию революционного момента» называл «оправданием беззакония», при котором обновленный строй существовать не может. «Наша государственная жизнь слишком долго - в целом ряде поколений - нас не воспитывала, а развращала. Вся Россия делилась на две неравных половины: на правителей и управляемых - и ни для кого не тайна, что эти две
41 Маклаков В.А. Первая Государственная Дума. С. 15.
42 См.: там же.
43 Там же. С. 111.
44 Маклаков В.А. Законность в русской жизни. Публичная лекция, прочитанная 17 марта 1909 года в зале Тенишевского училища. С. 254.
45 См.: там же. С. 243.
половины были двумя враждебными станами, отношения между которыми определялись не силою права, а правом сильного. Конституция провозгласила иное начало, но нравы не переменились: ува-
46
жение к закону не возросло» .
Высоко оценивая законодательную деятельность, отмечая необходимость деятельности исполнительной власти, В.А. Маклаков, тем не менее, отдавал приоритет деятельности судебной, без которой не мыслил государство47. Выступая в Думе от имени партии по законопроекту об отмене военно-полевых судов, он утверждал, что военно-полевая юстиция есть «отрицание закона и его для всех обязательной силы», а значит, отрицание главного устоя государственности, удар по самому государству, и подчеркивал, что «добивая» революцию с помощью военно-полевых судов, власть одновременно добивает государство. «На развалинах революции будет не правовое государство, а только хаос государственного разложе-ния»48. «Всякая законодательная деятельность есть работа над приспособлением внешних форм жизни к внутренним общественным силам, действительные государственные люди заблаговременно видят их рост и умеют открывать им дорогу. Тогда все совершается незаметно. Только если этого приспособления не было сделано вовремя и равновесие оказалось нарушено, наступают бурные «переломы» и «эпохи реформ», которые судорожно потрясают всю жизнь. Если же государственный аппарат продолжает противиться этому, в борьбу врываются разрушительные силы революционной стихии. Они безжалостно ломают аппарат, отставший от жизни. В этом при-
49
чина и назначение революций» .
46 Маклаков В.А. Законность в русской жизни. . С. 274-275.
Здесь следует отметить, что в разделе о суде Программы конституционно-демократической партии закреплялось упразднение всех отступлений от начал судебных уставов 20 ноября 1864 г., устанавливающих отделение судебной власти от административной — несменяемость, независимость и гласность суда и равенство всех перед судом // Российские либералы: кадеты и октябристы (документы, воспоминания, публицистика) / Сост. Д.Б. Павлов, В.В. Шелохаев. М., 1996. С. 55.
47 МаклаковВ.А. Толстой и суд. Публичная лекция, прочитанная 25 января 1914 года // Маклаков В.А. Речи: судебные, думские, публичные лекции. С. 169.
48 Государственная Дума. Второй созыв. Стенографические отчеты. Сессия вторая. Т. 1. СПб., 1907. С. 387-390.
49 Маклаков В.А. Первая Государственная Дума. С. 246-247. 210
С весны 1917 г. вплоть до революционных событий В.А. Маклаков был членом Юридического Совещания при Временном правительстве и Особого совещания по выработке проекта Положения о выборах в Учредительное собрание.
Еще до революционных событий 1917 г. он скажет, что внутренние распри власти и общества окончатся только «когда обе стороны одинаково склонятся перед тем, что выше и той и другой, и обязательно для обеих: перед общим для всех законом»50.
Революционную идеологию В.А. Маклаков считал несовместимой ни со свободой, ни с правом, ни с демократией51. «Культ «революции», когда страдания отдельных людей — это ничто по сравнению с тем, что от революции получает весь народ», он считал про-тивоестественным52. «Мне приходилось защищать в судах революционеров-фанатиков, я уважал их героизм, бескорыстие, готовность жертвовать собой и для других и для дела; я мог искренне отстаивать их против беспощадности репрессий государственной власти. Но я не хотел видеть их в России неограниченной властью, вооруженной тем произволом, против которого они раньше боролись и который они немедленно бы восстановили под кличкой «революционной за-
53
конности» .
Дальнейшие исторические события в значительной мере России подтвердили верность этого тезиса. С первых дней советской власти законность стала определяться как «революционная», т.е. основанная на революционном правосознании, с «неизбежным принятием экстренных мер, не предусмотренных в действующим законо-
54
дательстве или отступающих от него» . В ряду важнейших нормативных актов, принятых II Всероссийским съездом Советов и определивших будущее устройство страны на многие десятилетия, было обращение «О полноте власти Советов», идущее вразрез с принципами парламентаризма. Это означало реализацию принципа, заложенного В.И. Лениным: «соединение законодательной и исполнительной государственной работы» и установление политического
50 Маклаков В.А. Законность в русской жизни. Публичная лекция, прочитанная 17 марта 1909 года в зале Тенишевского училища. С. 275.
51 Маклаков В.А. Из воспоминаний. С. 362.
52 Маклаков В.А. Первая Государственная Дума. С. 242—243.
53 Маклаков В.А. Из воспоминаний. С. 319.
54 Советский государственный строй: реалии, проекты, идеи, споры (1917—1940 гг.) / Под ред. Ю.Л. Шульженко. М., 2010. С. 369—370.
режима, не имеющего ничего общего с парламентской демокра-тией55.
Библиография
Адамович Г. В.А. Маклаков. Политик, юрист, человек. Париж, 1959.
Архив русской революции. Изд. Гессен И.В. В 22 т. Т. 22. М., 1993.
Будницкий О.В. Нетипичный Маклаков // Отечественная история. 1999. № 3.
Дмитриев Ю.А., Черкашин ЕЮ. Законодательные органы России от Новгородского веча до Федерального Собрания (сложный путь от патриархальной традиции к цивилизации). М., 1994.
Дедков Н.И. Общественно-политические взгляды В.А. Маклакова: Дисс. ... канд. ист. наук. М., 1998.
Думова Н. Г. Из истории кадетской партии в 1917 г. // Исторические записки. Т. 90. М.,1972.
Ефимов В.И. Система государственной власти / Под ред. Г.В. Мальцева. М., 1994.
Иванова М.А. Роль В.А. Маклакова в общественно-политической жизни России: Дисс. ... канд. ист. наук. М., 1997.
История Государственной думы Российской империи: 1906-1917: Энциклопедия. В 2 т. Т. 1 / Под. ред. В.В. Шелохаева. М., 2006.
Керенский А.Ф. История России. Иркутск, 1996.
Маклаков В.А. Власть и общественность на закате Старой России. Воспоминания. В 3 т. Т. 3. Париж, 1936.
Маклаков В.А. Вторая Государственная Дума. Париж, 1939.
Маклаков В.А. Еретические мысли // Новое время. 1994. № 20.
Маклаков В.А. Законность в русской жизни. Публичная лекция, прочитанная 17 марта 1909 года в зале Тенишевского училища // Вестник Европы. 1909. Т. 3. Кн. 5.
Маклаков В.А. Из воспоминаний. Нью-Йорк, 1954.
Маклаков В.А. Первая Государственная Дума (воспоминания современника). Париж, 1939.
Маклаков В. А. Речи: судебные, думские, публичные лекции. Париж, 1949.
Милюков П.Н. Воспоминания государственного деятеля. Нью-Йорк, 1982.
Правовое государство, личность, законность / Под ред. В.С. Нерсесянца. М., 1997.
Пушкарева Ж.Ю. Кадеты и избирательные кампании в Государственные думы Г-ГУ созывов: Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. М., 1998.
Российские либералы: кадеты и октябристы (документы, воспоминания, публицистика) / Сост. Д.Б. Павлов, В.В. Шелохаев. М., 1996.
Советский государственный строй: реалии, проекты, идеи, споры (1917-1940 гг.) / Под ред. Ю.Л. Шульженко. М., 2010.
55 См.: Дмитриев Ю.А., Черкашин ЕЮ. Законодательные органы России от Новгородского веча до Федерального Собрания (сложный путь от патриархальной традиции к цивилизации). М., 1994. С. 68, 74, 100.
Терещенко М.Ю. Взгляды кадетов на реформы политической системы России в первой половине XX века: Дисс. . канд. ист. наук. М., 2001.
Томсинский С.Г. Борьба классов и партий в 1-й Государственной Думе. Краснодар, 1924.
Щукин Д.В. Деятельность фракции партии кадетов в III Государственной Думе: Дисс. . канд. ист. наук. Воронеж, 2005.
