CC BY
24DOI:10.38197/2072-2060-2022-234-2-220-239
узловые проблемы
и направления
совершенствования
институтов евразийского
экономического
союза1 key problems and directions for enhancement of the institutions of the eurasian economic union
1 Статья подготовлена по материалам доклада на Международном семинаре «Образ ноономи-ки как целевой ориентир евразийской интеграции» в рамках Делового форума — 2021 «Стратегия опережающего развития ЕАЭС».
пилипенко игорь валерьевич
Директор Института конкурентоспособности и интеграции (НИИКИ), к.г.н., MPA
igor v. pilipenko
PhD, MPA, Director of the Institute for Competitiveness and Integration (RICI)
АННОТАЦИЯ
В работе выделяется ряд системных проблем в российской экономике, которые препятствуют устойчивому социально-экономическому развитию Российской Федерации, доминирующей в Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС) по объективным показателям. Автором определены девять узловых проблем ЕАЭС, замедляющих процесс интеграции пяти государств - членов Союза на современном этапе. На основе авторской методики анализа институциональной структуры экономики предложен комплекс мер для системного решения обозначенных проблем и реализации сценария превращения ЕАЭС в «Собственный центр силы» в мировой экономике.
This paper outlines several systemic problems in the Russian economy hindering steady social and economic development of the Russian Federation that is a dominant power according to objective indicators within the Eurasian Economic Union (EAEU). The author identifies nine key problems of the EAEU that have slowed down the integration process of five member states so far. Based on the author's technique of analysis of the institutional framework of economies, we propose a set of measures for systemic solutions of the described problems and the realization of a scenario of the EAEU's transformation into an "Independent Power Centre" in the world economy.
ABSTRACT
Ill
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Евразийский экономический союз, Россия, институты, институциональная структура, консультативный комитет, анализ «затраты-выгоды», банк развития. KEYWORDS
Eurasian Economic Union, Russia, institutions, institutional framework, consultative committee, cost-benefit analysis, development bank.
Некоторые системные проблемы в российской экономике
Серьезное изменение геополитической обстановки и экономической ситуации в мире, произошедшее в феврале 2022 г., как никогда прежде обнажило ряд системных проблем в экономике Российской Федерации, которая доминирует в Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС) по объективным показателям.
Во-первых, после отказа от планового хозяйства и распада СССР в процессе встраивания в мировую экономику в 1990-х гг. Россия потеряла многие свои конкурентные преимущества в науке и производстве. В результате этого, основные правила игры как в научно-образовательной сфере, так и в производственно-экономических отношениях теперь устанавливались извне — группой наиболее развитых стран. Россия же в данном процессе являлась скорее ведомой, чем ведущей, и была вынуждена постоянно подстраиваться под все более усложняющуюся конфигурацию правил и ограничений (санкций). Поэтому не удивительно, что за период 1990-2019 гг. доля Российской Федерации (РСФСР) в мировой экономике снизилась с примерно 10% до 2% (рассчеты автора по данным [1]), а наиболее важной составляющей хозяйства, во многом определяющей экс-
портную конкурентоспособность страны, стал ресурсный сектор.
Во-вторых, за последние 30 лет произошло во многом рассогласование интересов и целевых функций государственного аппарата, бизнеса, образования, науки и общества в целом. Качество образования выпускников вузов часто не соответствует требованиям российских и зарубежных компаний, многие научные исследования оказываются оторванными от практических нужд, и, с другой стороны, наблюдается пока слабая заинтересованность российских компаний в инвестициях в научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы.
Кроме того, несмотря на развитие в последние два десятилетия законодательной базы для стратегического планирования в стране, имеются перманентные проблемы с достижением целей, обозначенных в документах стратегического характера. Федеральные и региональные органы власти в своей работе нередко сосредоточены на достижении краткосрочных целевых показателей, в то время как долгосрочная перспектива остается на периферии их внимания. Отдельной проблемой является также постоянно стагнирующий сектор малого и среднего предпринимательства (МСП)2, и это в том числе один из результатов эффективности взаимодействия бизнеса и власти.
В связи с этим необходимо содействовать нахождению точек соприкосновения различных групп интересов. Об отношениях как в плановой экономике, где почти каждый рабочий на заводе, человек умственного труда или сотрудник организаций из непроизводственной сферы четко знал свое
2 Доля сектора МСП в ВВП России в 2-3 раза ниже аналогичного показателя в странах Евросоюза.
224
место в народном хозяйстве и мог трезво оценить свой вклад в общее дело, речь, конечно, не идет. Однако концентрация усилий всех групп населения страны на достижении общенациональных целей при соблюдении баланса интересов весьма желательна.
В-третьих, разрыв кооперационных связей в результате распада единого народнохозяйственного комплекса и не совсем удачное реформирование большинства наукоемких производств в 1990-е гг. привели к утрате российскими компаниями традиционных рынков сбыта и обвальному сокращению выпуска продукции. В последующие два десятилетия были предприняты энергичные усилия по реанимации машиностроительного комплекса. Однако в дополнение к невосполнимым кадровым потерям и утрате производственных компетенций добавилась такая, пока не решенная, проблема, как неустойчивый курс рубля.
Так, после нескольких резких девальваций национальной валюты3, которые, логично, повышали привлекательность российских товаров для иностранных покупателей, следовало, как правило, укрепление курса рубля4. При высокой инфляции и, соответственно, высоких ставках по кредитам такое развитие событий вело к снижению ценовой конкурентоспособности отечественных предприятий обрабатывающего сектора и нивелировало полученные от девальвации преимущества5. В дополнение к этому резкое повышение
3 После девальвации в августе — сентябре 1998 г. рубль был девальвирован в августе 2008 г. — феврале 2009 г., в сентябре 2014 г. — феврале 2015 г., в мае — августе 2015 г., в ноябре 2015 г. — январе 2016 г. и в феврале — марте 2020 г.
4 Реальный эффективный курс рубля к иностранным валютам укреплялся в период 20032008 гг. на 36,1%, в период 2010-2012 гг. — на 16%, в период 2015-2017 гг. — на 20,2% (рассчитано автором по данным Банка России [2]).
5 Проблема высокого уровня инфляции как одного из основных факторов укрепления реального курса рубля признавалась и руководством экономического блока Правительства РФ [см., напр., 3].
ключевой ставки Банком России в феврале 2022 г. и почти двукратная девальвация рубля в марте 2022 г. создали дополнительные сложности для отечественной обрабатывающей промышленности.
В-четвертых, немало российских исследований о будущем в целом и о будущем российской и мировой экономики в частности опирались на идеи глобальных центров мысли, что, безусловно, подчеркивало интегрированность российской науки в мировой научный процесс. Однако отсутствие собственных фундаментальных, научно-обоснованных подходов к решению глобальных проблем, признанных иностранными коллегами, могло свидетельствовать об определенной провинциализации отдельных направлений российской научной мысли. В этой связи можно выделить концепцию ноономики, представленную в работах С.Д. Бодрунова [4-6], которая развивает отечественные интеллектуальные традиции, акцентируя внимание на знаниеемкости и знаниеинтенсивности как фундаменте успешного развития, и может внести определенный вклад в возвращение/достижение Россией интеллектуального лидерства в мире.
Узловые проблемы Евразийского экономического союза на современном этапе
Созданный в 2014 г. ЕАЭС, имея изначально поддержку и значительные ожидания со стороны большинства населения всех пяти государств-членов — Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии и России, уже в течение первых пяти лет своего существования столкнулся с замедлением темпов евразийской интеграции. Можно выделить девять узловых проблем ЕАЭС на современном этапе развития [см. также 7]:
22
1. Ограничения со стороны внутреннего и внешнего спроса, носящие как объективный (сокращение численности населения в России и Белоруссии — в первой и третьей экономиках ЕАЭС6), так и субъективный характер (санкции против государства и госкомпаний и ограничения в деятельности частных российских инвесторов за рубежом, например, срыв сделок российских инвесторов по приобретению промышленных предприятий в странах — членах Европейского союза (ЕС)7). Резкое ужесточение западными странами антироссийских санкции с конца февраля 2022 г. еще больше обостряет ситуацию со спросом на продукцию российских товаропроизводителей. С другой стороны, уход ряда иностранных компаний с российского рынка при наличии соответствующей государственной промышленной политики позволяет рассчитывать на то, что часть потерь для российских производителей может быть компенсирована за счет внутреннего рынка.
2. Отсутствие единого видения будущего ЕАЭС в долгосрочной перспективе, так как до настоящего времени пять государств-членов пока не пришли к единому мнению по таким фундаментальным для развития интеграционного объединения вопросам, как возможная эволюция ЕАЭС в валютный и политический союз и перспективы расширения членства. Здесь также можно отметить, что,
6 В 2019-2020 гг. прирост населения составлял около 250-265 тыс. человек в год, что соответствовало 0,14% от общего количества жителей в странах — членах ЕАЭС. По итогам же 2021 г. убыль населения в России (577 тыс. человек) перекрыла естественный прирост населения в Казахстане и Кыргызстане, и число жителей ЕАЭС сократилось на 275 млн человек (расчеты автора по данным [8]).
7 Один из последних примеров до изменения геополитической ситуации в феврале 2022 г. — блокировка Правительством Норвегии в конце марта 2021 г. подготовленной «Трансмаш-холдингом» сделки по приобретению у британской Rolls-Royce Holdings компании Bergen Engines — норвежского производителя двигателей с конструкторским бюро и сетью сервисных центров в семи странах мира [9].
несмотря на многолетние обсуждения о необходимости перевода внешнеторговых операций России с торговыми партнерами вне ЕАЭС на рубли, на практике участники внешнеэкономической деятельности предпочитали рассчитываться с контрагентами в основном в свободно конвертируемых валютах8. И только после заморозки зарубежных активов Банка России и ряда кредитных организаций в феврале — апреле 2022 г. процесс перевода внешней торговли Российской Федерации на рубли серьезно активизировался.
3. Опасения у других стран-членов относительно своего суверенитета из-за доминирования России в ЕАЭС по объективным экономическим показателям. Для купирования данных сомнений была предусмотрена система принятия решений консенсусом во всех трех межгосударственных органах управления ЕАЭС — в Высшем Евразийском экономическом совете (ВЕЭС) в составе глав государств, в Евразийском межправительственном совете в составе глав правительств и в Совете Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) в составе профильных вице-премьеров. Кроме того, каждая страна назначает по два представителя в наднациональный орган управления ЕАЭС — Коллегию ЕЭК. Однако фактическое снижение веса России до 20% при ее доле в экономике ЕАЭС в 86% пока не способствовало ускорению процесса принятия управленческих решений.
4. Значительная степень экономической дезинтеграции постсоветского пространства после 1991 г.: ослабление тор-
8 По итогам 2021 г. доля российского рубля в общих поступлениях (за экспорт) составила 14,3%, а со странами дальнего зарубежья — только 7,2%; доля рубля в общих перечислениях (за импорт) достигала 28%, а со странами дальнего зарубежья — 24% [10].
228
гово-экономических связей между членами ЕАЭС9 и отсутствие координации между властями стран СНГ в проведении экономической политики и государственной политики в сфере технического регулирования, что выразилось в значительном количестве барьеров, изъятий и ограничений на пути построения единого рынка ЕАЭС [12].
5. Перестройка промышленности стран ЕАЭС в последние три десятилетия «в пользу» обрабатывающей промышленности стран Евросоюза и позднее — Китая, который по факту заместил СССР и стал второй экономической державой в мире. Доля Китая во внешнеторговом обороте увеличилась к 2019 г. до 26% у Киргизии, до 17% у России, до 15% у Казахстана, до 12% у Армении и до 6% у Белоруссии. В то же время доля стран Евросоюза во внешнеторговом обороте России составила 42% в среднем за последние пять лет, у Казахстана — 36%, у Армении и Белоруссии — по 23%, у Киргизии — 14% (расчеты автора по данным [11]).
6. Наличие неиспользуемых мощностей [13] и нереализованный потенциал региональной внутриотраслевой торговли, что является следствием разрыва кооперационных связей и устаревания материально-технической базы производства во многих отраслях промышленности стран ЕАЭС. В целом из-за значительной сырьевой направленности экспорта10 и слабого развития производственной кооперации страны
9 Россия в силу размеров своей экономики продолжает оставаться ведущим импортером товаров из Белоруссии и Армении и одним из ведущих — для Киргизии и Казахстана, а также крупнешим экспортером продукции в Армению, Белоруссию и Казахстан. Также Казахстан является вторым-третьим экспортером и импортером продукции из Киргизии. Однако другие государства — члены ЕАЭС либо вообще не входят в десятку крупнейших экспортеров и импортеров Армении, Белоруссии, Казахстана и Киргизии, либо, как Белоруссия, находятся в конце первой десятки [11].
10 Доля минеральных продуктов и драгоценных металлов в экспорте достигала в последние пять лет 71% у Казахстана, 58% у Киргизии, 54% у России, 44% у Армении и 25% у Белоруссии (рассчитано автором по данным [11]).
ЕАЭС являются скорее конкурентами на мировом рынке, чем взаимодополняющими государствами (одно из исключений — зависимость нефтеперерабатывающей промышленности Белоруссии от поставок сырья из России).
7. Отсутствие целостного представления у руководства государств — членов ЕАЭС о приобретениях и затратах каждой страны в процессе интеграции, из-за чего постоянно возникают спорные ситуации в процессе устранения барьеров, изъятий и ограничений на внутреннем рынке ЕАЭС, которые выходят периодически и на уровень глав государств.
8. Наличие серьезных институциональных ограничений в структуре управления ЕАЭС. Так, по данным С.Ю. Глазьева, к 2016-2017 гг. на порядок возросли затраты на проработку решений ЕЭК и втрое замедлился процесс принятия решений по сравнению с действовавшей ранее Комиссией Таможенного союза; с 2017 г. на после 2024 г. были перенесены сроки окончательного формирования единого экономического пространства [14]. ЕЭК, в свою очередь, отмечала факты неисполнения государствами-членами принятых Коллегией ЕЭК (наднациональным органом в структуре управления ЕАЭС) нормативных правовых актов, тенденцию к перераспределению вопросов из сферы компетенции Коллегии ЕЭК в пользу Совета ЕЭК (увеличение количества вопросов с 24 до 135), из-за чего повестка заседаний Совета регулярно включала более 40 пунктов, которые физически не могли быть рассмотрены за отведенное время [15].
9. Недостаточные объемы капитальных вложений в экономику стран ЕАЭС при фактическом отсутствии инвестиционной составляющей в деятельности ЕЭК. Евразийский банк развития (ЕАБР) с регионом операций «страны ЕАЭС плюс Таджикистан» действует отдельно от ЕЭК, а его ежегодные
230
объемы инвестиций примерно в 55 раз меньше, чем у Европейского инвестиционного банка (ЕИБ) — банка развития Евросоюза, и в два раза меньше, чем был максимальный объем операций Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) в одной Российской Федерации (3 млрд евро в 2011 г.)11 [16]. Вместе с тем именно инвестиции лежали в основе планомерного и пропорционального развития хозяйства союзных республик в рамках СССР, а в последние три десятилетия значительные инвестиции со стороны органов Евросоюза способствовали быстрой интеграции бывших соцстран в экономику ЕС12. С учетом хронического недофинансирования инфраструктурного сектора в странах ЕАЭС и необходимости их реиндустриализации вопрос об источниках финансирования стоит на повестке дня особенно остро.
Предложения по совершенствованию институтов
еаэс
1. Глубина интеграции в рамках ЕАЭС в настоящее время соответствует уровню интеграции в Евросоюзе в конце 1980-х — начале 1990-х гг., когда на 12 стран — членов ЕС приходился только один орган с правом законодательной инициативы — Еврокомиссия и только один законодательный орган — Совет ЕС. При таком сравнении становится очевидной перегруженность институциональной структуры ЕАЭС в составе пяти государств четырьмя законодательными органами (ВЕЭС, Межправсовет, Совет ЕЭК и Коллегия ЕЭК), тем более что существующая вертикальная структу-
11 Для сравнения — по размеру портфеля проектов (3,4 млрд долл. по итогам 2018 г.) ЕАБР уступал ЕИБ в 193 раза, а ЕБРР — в 15 раз [16].
12 К 2019 г. ЕИБ предоставил кредиты и осуществил инвестиции в экономику Польши на общую сумму (накопленным итогом) в 74 млрд евро, по 22 млрд евро было проинвестировано в Венгрию и Чехию, 15 млрд евро — в Румынию, 9,3 млрд евро — в Словакию, 5,4 млрд евро — в Болгарию (рассчитано автором по данным [17]).
ра управления не обеспечивает своевременное принятие и исполнение управленческих решений в текущих условиях. Поэтому, необходимо сократить количество органов управления и исключить Межправсовет ЕАЭС как орган, имеющий наименьшие полномочия в институциональной структуре ЕАЭС13 [18].
2. Следует исключить правовые коллизии, при которых решения Коллегии ЕЭК, обязательные для исполнения на территории ЕАЭС, могут отменяться по инициативе отдельных государств-членов. Это можно сделать путем отзыва у Коллегии ЕЭК права принимать нормативные правовые акты, наделив таким правом исключительно Совет ЕЭК, но закрепив за Коллегией ЕЭК право законодательной инициативы по примеру Евросоюза. Тем самым Коллегия ЕЭК должна будет более активно продвигать и добиваться согласования у стран-членов законопроектов по углублению интеграции, а правительства пяти государств в лице Совета ЕЭК будут иметь меньше оснований для отмены своих же решений. Второй способ предусматривает исключение из Договора о ЕАЭС положения о возможности отмены решений Коллегии ЕЭК вышестоящими органами (Советом ЕЭК и Межправсоветом), с тем чтобы такие решения действительно были обязательны для исполнения на территории ЕАЭС, а отменить их можно было исключительно через Суд ЕАЭС.
3. Одновременно с этим можно было бы усовершенствовать процедуру оценки регулирующего воздействия и обязать государства — члены ЕАЭС информировать Коллегию
13 Четыре из десяти полномочий Межправсовета касаются разрешений вопросов, которые не были решены на уровне Совета или Коллегии ЕЭК, а остальные могут быть отнесены к сфере компетенции ВЕЭС или добавлены в список полномочий Совета ЕЭК.
232
ЕЭК о законопроектах, затрагивающих сферу компетенции ЕАЭС [7]. При наличии такого законопроекта Коллегия ЕЭК должна иметь определенное время (до нескольких месяцев) для анализа воздействия предлагающихся изменений на внутренний рынок ЕАЭС и вынесения своего суждения относительно соответствия данных изменений союзному законодательству. Такой механизм позволил бы закрепить поступательное интеграционное движение и минимизировать возможность отката к прежним законодательным нормам.
4. Необходимо добиться того, чтобы члены Коллегии, согласно п. 34 Положения о ЕЭК, при осуществлении своих полномочий действительно были независимы от государственных органов и должностных лиц стран ЕАЭС и не запрашивали/не получали указания от органов власти государств — участников Союза. Пока же, как констатировала сама ЕЭК [15], имелись случаи непосещения обоими членами Коллегии (министрами) от некоторых стран — участниц ЕАЭС заседаний Коллегии, что приводило к отмене таких заседаний и затягиванию процесса рассмотрения актуальных для интеграции вопросов.
5. Для ускорения процесса принятия решений Советом ЕЭК необходимо модифицировать консультативные комитеты при Коллегии ЕЭК в органы, готовящие решения Совета ЕЭК, чтобы согласование позиций государств-членов проходило в рамках комитетов, а Совет ЕЭК только утверждал бы готовые решения. Как показал наш анализ процедурных регламентов 22 консультативных комитетов при Коллегии ЕЭК [19], имеется некоторое несоответствие между возложенными на них полномочиями и сферой ответственности. Комитеты различаются по таким ключевым вопросам, как
определение кворума, проведение голосования, периодичность проведения заседаний и количество представителей от стран — членов ЕАЭС14, что не способствует повышению управляемости процесса проведения прений, размывает ответственность за принятие решений между многими представителями одной страны из разных госорганов и не содействует ускорению процесса межведомственной координации позиции внутри делегаций от отдельных стран. Соответственно, целесообразно включить в состав комитетов только по одному-два уполномоченных постостоянных представителя от каждой страны — члена ЕАЭС с правом голоса, которые могли бы встречаться с коллегами из других стран ЕАЭС минимум один-два раза в месяц (вместо одного-четы-рех раз в год) с использованием современных средств связи.
6. Одним из вариантов разгрузки повестки Совета ЕЭК является его переформатирование в Совет Министров по примеру Совета Евросоюза, который мог бы собираться в составе профильных министров стран — участниц Союза по сферам компетенции ЕАЭС. Минусом данного подхода является увеличение административной нагрузки на ЕЭК из-за необходимости проведения большего количества заседаний профильных министров, однако это должно компенсироваться улучшением качества нормотворческого процесса15.
14 В 19 из 22 комитетов количество представителей от одной страны составляет 5 человек и более, причем в комитетах № 4 и № 7 среднее число представителей от каждой страны составляет 8 человек, в комитетах № 16 и № 19 — по 9 человек, в комитетах № 2, № 12 и № 15 — по 11 человек, в комитетах № 5, № 12 и № 18 — по 12 человек, в Комитете № 13 — 13 человек, в Комитете №10 — 16 человек, в Комитете № 11 — 17 человек, в Комитете № 3 — 19 человек, а в Комитете № 22 — 28 человек. Армения имеет в среднем по 7 человек в комитете от трех министерств и ведомств; Белоруссия — 8 человек от трех министерств/ведомств и двух компаний/организаций; Киргизия и Казахстан — по 9 и 13 человек от четырех госорганов и, соответственно, от двух и одной компании/организации; Россия — в среднем по 15 представителей от пяти министерств и ведомств и двух компаний/организаций [19].
15 В течение 2020 г. Совет ЕЭК провел 13 заседаний [20]. Для сравнения — в течение 2020 г. состоялось 132 заседания Совета Евросоюза в составе 10 формаций (конфигураций) по сферам от-
234
7. Необходимо дополнить превалирующую в настоящее время нормотворческую деятельность ЕЭК инвестиционной составляющей. Для этого возможно либо наделить ЕАБР дополнительными полномочиями и докапитализиро-вать банк с целью увеличения его ежегодного объема операций минимум в шесть раз16, либо учредить новый банк развития ЕАЭС, который будет работать исключительно в интересах достижения целей создания ЕАЭС и углубления интеграции между государствами — участниками Союза.
8. Целесообразно провести анализ затрат и выгод для каждой из стран — членов ЕАЭС для четкого понимания последствий устранения препятствий для движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы, с тем чтобы власти стран могли себе четко представить масштаб необходимых изменений и обговорить компенсацию, если устранение препятствий ведет к определенным убыткам [7]. Наличие такого списка затрат и выгод в отношении развития как промышленности и агропромышленного сектора, так и других отраслей хозяйства могло бы помочь ускорить процесс по устранению препятствий для формирования единого рынка ЕАЭС.
ветственности профильных министерств, в том числе 32 заседания в формации «Внешние отношения» (внешнеполитические вопросы), 18 заседаний в формации «Общие вопросы», по 13 заседаний в формациях «Конкурентоспособность» (КОМПЕТ) и «Образование, молодежь, культура и спорт», по 11 заседаний в формациях «Занятость, социальная политика, здравоохранение и права потребителей» и «Юстиция и внутренние дела», по 10 заседаний в формациях «Экономические и финансовые вопросы (Экофин), «Сельское хозяйство и рыбоводство» (Агрифиш) и «Транспорт, телекоммуникации и энергетика», 4 заседания в формации «Окружающая среда» [21]. Таким образом, интенсивность заседаний основного законодательного органа ЕС, представляющего правительства стран — членов Евросоюза, на порядок выше, чем у Совета ЕЭК при отсутствии проблем с перегруженностью повестки заседаний и проработанностью рассматриваемых вопросов.
16 Для расчета необходимого увеличения объема операций ЕАБР использовалось соотношение ВВП 28 стран — членов Евросоюза (18,46 трлн долл. в 2019 г.) и пяти стран ЕАЭС (1,97 трлн долл.) и объема операций ЕИБ (78,1 млрд долл. в 2018 г.) и ЕАБР (1,4 млрд долл.). Соответственно, для достижения паритета с ЕИБ в соответствии с размером экономики ЕАЭС (разница в 9,4 раза) объем операций ЕАБР необходимо увеличить до 8,3 млрд долл. в год.
9. Реализация п. 8 и других вышеперечисленных предложений поможет освободить ВЕЭС от обсуждения рабочих (и зачастую конфликтных) хозяйственных вопросов и сосредоточить внимание глав государств на позитивной стратегической повестке. Это также больше соответствовало бы самой концепции создания ЕАЭС, который был основан для решения в первую очередь прагматичных вопросов экономической интеграции. Демонстрация главами государств ЕАЭС единства позиции по актуальным вопросам мирового экономического развития вместе с эффективной деятельностью органов на рабочем уровне помогли бы постепенно поднять авторитет ЕАЭС в мире и внести вклад в реализацию наиболее перспективного для ЕАЭС сценария развития — превращения Евразийского экономического союза в «Собственный центр силы» в мировой экономике.
Библиографический список
1. The World Factbook 1990, Washington, DC: CIA, 1990; World Development Indicators, Washington, DC: The World Bank, 2021.
2. Основные производные показатели динамики обменного курса рубля / Банк России, 2021 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.cbr.ru/statistics/macro_itm/svs/.
3. Кудрин А.Л. Реальный эффективный курс рубля: проблемы роста // Вопросы экономики. — 2006. — № 10. — С. 4-18.
4. Бодрунов С.Д. Императивы, возможности и проблемы реинду-стриализации // Экономическое возрождение России. — 2013. — № 1 (35). — С. 4-12.
5. Бодрунов С.Д. Ноономика. — М.: Культурная революция, 2018. — 432 с.
23
6. Бодрунов С.Д. Ноономика: траектория глобальной трансформации. — М.: ИНИР; Культурная революция, 2020. — 224 с.
7. Пилипенко И.В. Евразийский экономический союз: quo vadis? // Экономика и управление: проблемы, решения. — 2019. — № 1. — Т. 4 (85). — C. 4-44.
8. Население / Социально-экономическая статистика / Департамент статистики, ЕЭК, 2022 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www .eurasiancommission.org/ru/act/integr_i_makroec/dep_ stat/econstat/Documents/Series_Popul/population_1Jan.xls.
9. Норвегия не дала ТМХ купить завод двигателей // Ведомости, 24 марта 2021 г. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://www.vedomosti.ru/business/articles/2021/03/23/862837-norvegiya-tmh.
10. Валютная структура расчетов за поставки товаров и оказание услуг по внешнеторговым договорам / Статистика внешнего сектора, Банк России, 2022 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://cbr.ru/vfs/statistics/credit_statistics/cur_str.xlsx.
11. International Trade Centre, 2021 [Электронный ресурс] — Режим доступа: https://www.intracen.org/itc/market-info-tools/trade-statistics/.
12. «Белая книга». Барьеры, изъятия и ограничения Евразийского экономического союза. — М.: ЕЭК, 2017. — 38 с.
13. Место ЕАЭС в мире стратегических изменений: сценарий «Собственный центр силы» на основе научно-технологического прорыва — долгосрочный ответ на вызовы глобального экономического кризиса, вызванного пандемией. Аналитический доклад. — М.: ЕЭК, октябрь 2020. — 37 с.
14. Глазьев С.Ю. Евразийский союз: расширение рубежей // Научные труды Вольного экономического общества России. — 2016. — Т. 202. — № 5. — С. 99-106.
15. Доклад о реализации основных направлений интеграции в рамках Евразийского экономического союза. — М.: ЕЭК, 2018. — 154 с.
16. Пилипенко И.В. Модель банка развития для содействия активизации инвестиционной деятельности в российской экономике // Экономика и управление: проблемы, решения. — 2020. — № 2. — Т. 3 (98). — C. 4-27.
17. Financed projects / European Iinvestment Bank, 2020 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://www.eib.org/en/projects/loans/ index.htm.
18. Пилипенко И.В. Направления улучшения институциональной структуры Евразийского экономического союза // Экономические стратегии. — 2020. — № 2. — C. 102-111. DOI: 10.33917/ es-2.168.2020.102-111.
19. Пилипенко И.В. Институциональные особенности взаимодействия между правительствами государств — членов Евразийского экономического союза и Евразийской экономической комиссией (Часть II) // Современная экономика: проблемы и решения. — 2020. — № 3 (123). — C. 26-49. DOI: 10.17308/meps.2020.3/2322.
20. Правовой портал ЕАЭС / Евразийская экономическая комиссия, 2021 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://docs. eaeunion.org/ru-ru.
21. Meeting calendar / European Council. Council of the European Union, 2021 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://www. consilium.europa.eu/en/meetings/calendar/.
References
1. The World Factbook 1990, Washington, DC: CIA, 1990; World Development Indicators, Washington, DC: The World Bank, 2021.
2. Osnovnye pokazateli dinamiki obmennogo kursa rublya / Bank of Russia, 2021 [Electronic resource]. — URL: http://www.cbr.ru/statistics/ macro_itm/svs/.
3. Kudrin A.L. Real'nyj jeffektivnyj kurs rublja: problemy rosta // Voprosy ekonomiki. — 2006. — №. 10. — P. 4-18.
238
4. Bodrunov S.D. (2013) Imperativy, vozmozhnosti i problemy rein-dustrializacii // Economic Revival of Russia. — 2013. — № 1 (35). — P. 4-12.
5. Bodrunov S.D. Noonomika. Moscow: Cultural Revolution, 2018. 432 p.
6. Bodrunov S.D. Noonomika: traektorija global'noj transformacii. Moscow: INIR; Cultural Revolution, 2020. 224 p.
7. Pilipenko I.V. (2019) Evrazijskij ekonomicheskij sojuz: quo vadis? // Ekonomika i upravlenie: problem, resheniya. — 2019. — №. 1. — Vol. 4 (85). — P. 4-44.
8. Naselenie / Social'no-ekonomicheskaya statistika / Department of statistics, EEC, 2022 [Electronic resource]. — URL: http://www. eurasiancommission.org/ru/act/integr_i_ makroec/dep_stat/econstat/ Documents/Series_Popul/population_1Jan.xls.
9. Norvegiya ne dala TMH kupit' zavod dvigatelej // Vedomosti, 24 March 2021 [Electronic resource]. — URL: https://www.vedomosti. ru/business/articles/2021/03/23/862837-norvegiya-tmh.
10. Valyutnaya struktura raschetov za postavki tovarov i okazanie uslug po vneshnetorgovym dogovoram / Statistics of the external sector, Bank of Russia, 2022 [Electronic resource]. — URL: https://cbr.ru/ vfs/statistics/credit_statistics/cur_str.xlsx.
11. International Trade Centre, 2021 [Electronic resource]. — URL: https:// www.intracen.org/itc/market-info-tools/trade-statistics/.
12. "Belaja kniga". Bar'ery, izjatija i ogranichenija Evrazijskogo eko-nomicheskogo sojuza. Moscow: Eurasian Economic Commission, 2017. 38 p.
13. Mesto EAES v mire strategicheskih izmenenij: scenarij «Sobstvennyj centr sily» na osnove nauchno-tehnologicheskogo proryva — dolgos-rochnyj otvet na vyzovy global>nogo jekonomicheskogo krizisa, vyz-vannogo pandemiej. Analytical report. Moscow: Eurasian Economic Commission, 2020. 37 p.
14. Glazyev S.Yu. Evrazijskij sojuz: rasshirenie rubezhej // Scientific Works of the Free Economic Society of Russia. - 2016. - Vol. 202. - № 5. -P. 99-106.
15. Doklad o realizacii osnovnyh napravlenij integracii v ramkah Evrazi-jskogo jekonomicheskogo sojuza. Moscow: Eurasian Economic Commission, 2018. 154 p.
16. Pilipenko I.V. Model' banka razvitija dlja sodejstvija aktivizacii investi-cionnoj dejatel'nosti v rossijskoj jekonomike // Ekonomika i upravlenie: problem, resheniya. - 2020. - № 2. - Vol. 3 (98). - P. 4-27.
17. Financed projects / European Iinvestment Bank, 2020 [Electronic resource]. - URL: https://www.eib.org/en/projects/loans/index.htm.
18. Pilipenko I.V. (2020) Napravlenija uluchshenija institucional'noj struk-tury Evrazijskogo ekonomicheskogo sojuza // Economic Strategies. -2020. - № 2. - P. 102-111. DOI: 10.33917/es-2.168.2020.102-111.
19. Pilipenko I.V. Institucional'nye osobennosti vzaimodejstvija mezhdu pravitel'stvami gosudarstv-chlenov Evrazijskogo ekonomicheskogo sojuza i Evrazijskoj jekonomicheskoj komissiej (Chast' II) // Modern Economics: Problems and Solutions. - 2020. - № 3 (123). - P. 26-49. DOI: 10.17308/meps.2020.3/2322.
20. Pravovoj portal EAES / Eurasian Economic Commission, 2021 [Electronic resource]. - URL: https://docs.eaeunion.org/ru-ru.
21. Meeting calendar / European Council. Council of the European Union, 2021 [Electronic resource]. - URL: https://www.consilium.europa.eu/ en/meetings/calendar/.
Контактная информация / Contact information
Пилипенко Игорь Валерьевич / Igor V. Pilipenko
Институт конкурентоспособности и интеграции (НИИКИ) / Institute
for Competitiveness and Integration (RICI)
115035, г. Москва, а/я 25 / Russian Federation, 115035, Moscow, PO Box 25
E-mail: i-pilipenko@yandex.ru
