CC BY
43
© Вестник Военного университета. 2012. № 1 (29). С. 138 - 143 .
Гаджимурадов М. Т.
УТВЕРЖДЕНИЕ РОССИЙСКОЙ ВЛАСТИ НА ВОСТОЧНОМ КАВКАЗЕ В КОНЦЕ XVIII В.
Во второй половине XVIII в. Российская империя достигла значительных успехов во внешнеполитической деятельности, усилив свои позиции не только в Европе и на Чёрном море, но и на Кавказе. В этот период в Кавказском регионе сошлись интересы ведущих держав того времени - России, Ирана и Османской империи, обладание которым сулило той или иной стороне не только статус региональной державы, но, по сути, и звание владычицы Чёрного и Каспийского морей, а также давало возможность контролировать практически всю восточную торговлю.
С завершением же русско-турецкой войны 1768-1774 гг., принёсшей весьма впечатляющие победы и территориальные приобретения для Российской империи, по указанию императрицы началось укрепление южной границы и создание надёжной кордонной линии, которая со многими редутами и крепостями протянулась на 2000 вёрст от Азова до Каспия. Эта линия получила название Азово-Моздокской. Также из Кавказской и Астраханской областей было образовано Кавказское наместничество.
Российские власти имели цель утвердиться на Кавказе, вытеснив оттуда Иран, чтобы в последующем использовать регион для прокладки через Западный Прикаспий транзитных торговых путей между Европой и Азией, что сулило огромные доходы для казны [3, с. 56].
Одновременно с этим руководство России старалось добиться влияния на Восточном Кавказе, имевшем пеструю этнополитическую карту, и в этом направлении далеко продвинулось после заключения Георгиевского трактата 1783 г. Этот документ сыграл важную роль в судьбах кавказских народов, поскольку фактически не только устанавливал протекторат России над Грузией, но и ознаменовал начало более чем полувековой истории утверждения российской власти на пространстве от Чёрного до Каспийского морей.
После утверждения российского протектората над Грузией, усмотрев в этом выгоду, к Екатерине II о принятии в подданство обратился дагестанский
феодальный владетель шамхал Мухаммед Тарковский, чьи земли располагались на Прикаспийской равнине. В октябре 1792 г. он был принят в российское подданство, о чём гласил «Ордер кавказского наместника И.В. Гудовича астраханскому губернатору П. М. Скаржинскому о вступлении в российское подданство шамхала М. Тарковского... на вечные времена со всеми областями его владения и дагестанскими князьями (кумыкскими владетелями. -М.Г.)». Также наместник дал указания о необходимости «с подвластными Мухаммед шемхала Тарковского обходиться ласково и принимать всех приезжающих в Астрахань и другие города для торгового промысла и для других надобностей как подданных Ея Императорского Величества» [2, л. 1].
Через несколько месяцев, весной 1793 г., подтверждая достоинство шамхала Мухаммеда, Екатерина II своей грамотой пожаловала ему бриллиантовое перо для ношения на шапке в знак своего благоволения и степень тайного советника, с правом передачи звания по наследству. Таким образом, императрица фактически возвела шамхала в ранг российского дворянина. Это был дальновидный политический ход со стороны императрицы, который она подкрепила экономическими мерами.
Кроме того, шамхал Мухаммед стал ежегодно получать из российской казны 6 тыс. рублей, на которые он обязан был содержать войско в постоянной боевой готовности для нужд Российской короны. При шамхале также был определён конвой русских войск, формально «для охранения его почестей» [13, с. 63], но на самом деле для обеспечения благонадёжности.
Также в шамхальстве действовала российская резидентура. В частности, П.Г. Бутков, бывший тогда руководителем канцелярии главнокомандующего генерала К.Ф. Кнорринга, сообщает, что в шамхальстве находился пристав Манеев, который должен был следить за событиями в Дагестане и Ширване и постоянно доносить о них в центр [1, с. 367].
В 1795 г. обстановка на всём Кавказе коренным образом меняется в связи с вторжением войск иранского шаха Ага-Мухаммед-хана в Закавказье. Целью этого похода было наказание грузинского царя Ираклия II за его стремление перейти под крыло российской короны, а также возвращение всего Закавказья под власть Ирана. Весной 1795 г. 60-тысячная иранская армия обрушилась на Грузию, в результате многие области были подвергнуты опустошительному погрому: «.церкви были разрушены, умерщвленные Священники были низвергаемы
в р. Куру. Злодеи пощадили только детей и девиц, коих забрали себе в неволю, .выведенных в плен простирают до 25 000» [5, с. 131].
Фактически это был вызов Российской империи со стороны Ирана, и императрица Екатерина II не могла оставить его без внимания. «Великая Государыня определила мстить за оскорбление, нанесенное Высочайшей Особе Её в лице Владетеля, Ею покровительствуемого. Казалось, что настало время унизить высокомерного Перса, и проложить новой путь для сообщения между Индиею и Европою» [12, с. 154].
Было решено двинуть войска в Закавказье через Дагестан, чтобы занять, в первую очередь, Дербент, считавшийся своего рода «вратами Кавказа» и утвердиться на Южном Кавказе. К тому же после похода Ага-Мохаммед-хана многие дагестанские ханы, чтобы избежать участи Грузии, стали искать союзнических отношений с могущественной Россией, а владетель Дербентский и Кубинский Шейх-Али-хан открыто обратился к Екатерине II за помощью, прося прислать войска [10, с. 348]. Воспользовавшись сложившейся ситуацией, Екатерина II в конце 1795 г. отдала указание о начале похода русских войск под командованием генерал-поручика графа В. А. Зубова.
Однако Шейх-Али-хан Дербентский вскоре кардинально переменил вектор своей политики, переориентировавшись на Иран и, как сообщал командующий Кавказской линией генерал-аншеф граф И.В. Гудович, «имея уже своего посланца при высочайшем дворе, изменив, перекинулся к стороне Аги-Магомет-Хана1» [4, с. 70]. Все попытки российского командования заключить с ним «оборонительный и наступательный союз против Персии» [11, с. 216] закончились неудачей. Очевидно, Ага-Мухаммед-хану каким-то образом удалось привлечь на свою сторону молодого и неискушённого в международной политике Дербентского владетеля.
Тогда И.В. Гудович попытался перехватить инициативу, для чего решил захватить Дербент, чтобы опередить Ага-Мухаммед-хана и не дать его войскам войти в город. С этой целью в декабре 1795 г. туда поспешно были направлены 4 батальона, усиленные артиллерией, под командованием генерал-майора М.Г. Савельева. Но Шейх-Али-хан, получив подкрепление от Сурхай-хана II Ка-зикумухского и Бакинского владетеля [9, с. 311-328], не позволил российским войскам войти в город [3, с. 63, 106, 115; 8, с. 71].
1 Ага-Мухаммед-хан, но в данном случае имя приводится точно по источнику. - М.Г.
После этого правительство России решило форсировать подготовку к крупномасштабному военному походу в Дагестан и уже к апрелю 1796 г. в Кизляре был сформирован 30-тысячный корпус, заготовлен провиант, построен мост через Терек. 10 апреля русские войска двинулись по направлению к Дербенту, чтобы затем через Азербайджан пройти в Грузию. Из Астрахани также вышла военно-морская эскадра под командованием контр-адмирала Н.С. Фёдорова со «сто тысячью четвертями провианта» для снабжения войска [4, с. 71].
Перед В. А. Зубовым был поставлен ряд конкретных задач: овладеть Дербентом, привести к покорности дагестанских и азербайджанских владетелей, вытеснить войска Ага-Мухаммед-хана в Муганские степи, заложить пограничные крепости по берегам Куры. В специальных инструкциях главнокомандующему говорилось о необходимости «привлекать всеми способами и наиболее утверждать в верности шамхала Тарковского, уцмия Кайтагского и хана Аварского, награждая услуги их деньгами и подарками» [1, с. 368], а лояльность и верность их в последующем должно было обеспечивать, по замыслу российского руководства, взятие в аманаты «от них ближайших родственников и сыновей под видом служения при войсках, производя нужное жалованье» [1, с. 368].
Следуя этим инструкциям, В. А. Зубов, как только вступил на землю шам-хала Тарковского, «послал ему в подарок от имени императрицы часы, осыпанные бриллиантами, и несколько других драгоценных вещей» [10, с. 348]. Этот жест позволил установить хорошие отношения с шамхальством, после чего войска продолжили поход на юг.
По пути из Тарки к Дербенту В. А. Зубов принимал посольства, посланные к нему от уцмия Кайтагского и кади Табасаранского, «которые спешили изъявить свою преданность России...» [10, с. 351], за что тоже были одарены богатыми подарками. Это был крупный успех для российских властей, поскольку и тот и другой были влиятельными дагестанскими ханами. Хорошие отношения с Кайтагским уцмийством и Тарковским шамхальством, чьи земли вместе простирались от Дербента до Кизляра, обеспечивали России политическое и стратегическое преимущества перед Ираном, а также удобный и безопасный путь в Закавказье через Прикаспий.
Преградой на этом пути был Дербент с его древними каменными стенами, перекрывавшими весь коридор между морем и горами. Перед В. А. Зубовым была поставлена задача захватить город-крепость и заодно наказать непоследовательного в политических отношениях владетеля Дербента Шейх-Али-хана, чтобы
продемонстрировать Ирану и горским владетелям силу российского оружия. По этому поводу военный историк XIX в. Н.Ф. Дубровин писал, что главнокомандующий не должен был «соглашаться, даже если Дербент будут сдавать добровольно, а взять его силой и сделать это по двум причинам: 1) доказать персам пустоту самохвальства, что Дербент ничем не может быть взят; 2) нагнать страх и на другие города, чтобы знали, что после взятия Дербента они сопротивляться не смогут» [3, с. 86].
29 апреля 1795 г. корпус генерал-поручика В. А. Зубова стоял под стенами Дербента. Генерал от инфантерии С.А. Булгаков с частью войск в составе 7 батальонов, 4 рот гренадеров и 6 орудиями артиллерии был «отряжен идти чрез горы для атакования города Дербента с южной стороны» [5, с. 140-141]. На марше эти батальоны были неожиданно атакованы воинами Сурхай-хана II, добычей которых стали 4 разграбленные повозки с продовольствием и боеприпасами, 9 пленных солдат и 9 лошадей [5, с. 150]. Не отвлекаясь на ответные действия против горцев, С.А. Булгаков через Табасаран поспешно вывел свою группу к Южной стене1, стараясь сделать это в установленные сроки.
Устроив в течение нескольких дней батареи напротив Северной и Южной стен, 4 мая В. А. Зубов начал бомбардировать Дербент. Артиллерийский обстрел продолжался несколько дней, но городским стенам практически никакого урона нанесено не было. Тогда основной удар был нанесён через стены по дворцовому комплексу в цитадели Нарын-кала, после чего жители города направили делегацию к русскому командованию с просьбой не разрушать город и выражением готовности сдать его. Однако «им отказали в этом; начальство желало во что бы то ни стало бомбардировать город и наделать как можно более шума», - сообщает один из очевидцев событий [10, с. 357]. 11 мая к В.А. Зубову явилась ещё одна делегация, в результате переговоров защитники Дербента сложили оружие, а Шейх-Али-хан был взят в плен.
Для России это был серьёзный стратегический успех, о чём недвусмысленно писала Екатерина II В. А. Зубову: «Приобретение сей важной крепости, обеспечивая совершенно пределы наши, подаёт сугубые возможности держать горские народы в обуздании и, открывая врата в Персию, долженствует иметь на последующие успехи дел вам порученных весьма полезное влияние» [3, с. 86].
1 В Дербентской крепости есть Северная и Южная стены, параллельно идущие от горы к морю на расстоянии 400 метров друг от друга, а между ними располагается город. - М.Г.
Шейх-Али-хан Дербентский был отстранён от власти, а ханство было передано его сестре Перидже-ханум, которая придерживалась российской ориентации, хотя фактически власть осуществлял комендант крепости генерал М.Г. Савельев. В Дербенте был оставлен довольно сильный гарнизон из 3 батальонов, 200 казаков и 4 орудий. Это было сделано в целях обеспечения безопасного тыла, движущимся на юг войскам, и с тем, чтобы создать в городе промежуточную военную базу [6, с. 75].
Через несколько дней без боя отрядами под командованием генералов Рахманова и Булгакова были заняты города Баку и Куба [11, с. 218]. Бакинский хан явился к В.А. Зубову и «просил о принятии его под покровительство России». Точно также поступили дядя Шейх-Али-хана Кубинский хан Вали-бек, который «в залог верности своей представил в аманаты собственного двенадцатилетнего сына», а правитель Ширвана Мустафа-хан прислал своего человека с выражением верности России [5, с. 164].
Чтобы ещё более усилить русское влияние в Западном Прикаспии, В.А. Зубов вознамерился объединить два дагестанских феодальных владения -Тарковское шамхальство и Дербентское ханство - посредством выдачи Периджи-ханум за сына шамхала, чтобы в последующем их наследник стал полноправным хозяином в обоих владениях, чьи территории охватывали значительную часть Западно-Прикаспийской равнины [3, с. 160].
Дагестанские горцы, сильно зависевшие от равнинных местностей в обеспечении продовольствием, были недовольны усилением царской власти в При-каспии. Опасения оказаться в экономической зависимости от царской военной администрации подтолкнули дагестанских ханов к заключению антироссийского союза. В него вошли Сурхай-хан II Казикумухский, Умма-хан Аварский и федерация вольных обществ Акуша-Дарго. Они потребовали у В. А. Зубова освободить Дербент от войск, угрожая в противном случае полномасштабной войной.
В этой неспокойной обстановке, чтобы добиться спокойствия жителей Дербента и прилегающих территорий, М.Г. Савельев объявил об отмене всех податей, которые население несло в пользу хана, и это была действенная мера.
Тем временем Шейх-Али-хан бежал из плена и, как пишет В. А. Потто, сумел «взволновать умы легковерных горцев и, заключив союз с Сурхай-ханом Ка-
зикумыцким1, решился внезапно напасть на город Кубу и истребить отряд генерала Булгакова» [11, с. 220]. Захватив город, он наказал окружение Вали-бека за пророссийскую ориентацию, а остальным кубинцам приказал покинуть город и уйти в горы, после чего и сам ушёл в верховья Самура. Для его преследования были снаряжены два отряда по тысяче солдат каждый под командованием генерала С.А. Булгакова и походного атамана М.И. Платова. Однако Шейх-Али-хану удалось скрыться, и он продолжил из горцев набирать себе войско для борьбы с царскими войсками.
Шейх-Али-хан и Сурхай-хан II выбрали тактику заманивания отдельных отрядов царских войск в узкие ущелья и лесные массивы, после чего следовала стремительная атака горцев. Постоянную угрозу представляли горцы и для Грузии, являвшейся союзницей России, поэтому царское командование было вынуждено перебросить туда Кабардинский пехотный полк [11, с. 230].
Основные события разворачивались в долине Самура и прилегающих землях. 29 сентября 1795 г. отряд из 500 горцев захватил русский транспортный обоз из 40 волов, вёзший продовольствие, закупленное в селении Худат. Для его освобождения был собран отряд в 500 солдат в числе трёх рот пехоты, казачьей сотни и роты егерей с двумя орудиями, которым командовал полковник Бакунин. У деревни Алпаны Кубинского ханства отряд попал в засаду и был почти полностью уничтожен воинами Шейх-Али-хана и Сурхай-хана II [14, с. 32]. В ответ В.А. Зубов приказал реквизировать всё продовольствие и скот у жителей Алпаны и других селений, оказавших помощь Шейх-Али-хану и Сурхай-хану II [5, с. 286].
Тем временем российское военное командование решило внести раскол в ряды коалиции дагестанской знати. Исходя из этой задачи, было решено в противовес Шейх-Али-хану возвысить его младшего брата Гасан-хана, который был назначен правителем Кубы вместо Вали-бека. При этом возведение его в ханское достоинство сопровождалось пышным церемониалом с пушечной стрельбой и военным парадом, которым командовал лично генерал С.А. Булгаков. Гасан-хан получил от В.А. Зубова богатые подарки, в том числе «лошадь в блестящем уборе и бриллиантовое перо» [5, с. 294], также, «сняв со своей руки перстень, подарил» [7, с. 195].
1 Сурхай-хан II Казикумухский, но в данном случае имя приводится с незначительным искажением, как указано в работе В. А. Потто. - М.Г.
Шейх-Али-хан, узнав, что Гасан-хан утверждён ханом в Кубе, заявил, «что если Гасан-хан попадется к нему, то непременно выколет ему глаза» [5, с. 302]. Русскому командованию удалось, таким образом, окончательно рассорить двух видных политических деятелей.
Затем В.А. Зубов принял решение о разорении аулов, поддерживавших Шейх-Али-хана и Сурхай-хана II. Генерал С.А. Булгаков с Хоперским казачьим полком и батальоном егерей с артиллерией, и генерал М.Г. Савельев с тремя батальонами, а также примкнувшим к ним Гасан-ханом с 2-тысячным отрядом горцев, двинулись вверх по течению Самура. Сурхай-хан II встретил их в верховьях Самура, но понимая, что военное преимущество не на его стороне, был вынужден запросить мира. Он присягнул на верность России и в качестве гарантии данного слова выдал военному начальству аманатов [3, с. 169].
В августе 1796 г. корпус В. А. Зубова возобновил движение в Закавказье и в конце ноября вышел на место слияния рек Куры и Аракса. Здесь «для утверждения российского владычества на берегу Каспийского моря и устройства безопасного постоянного сообщения с Грузией» началось строительство крепости Ека-териносерд, который должен был составить важнейшее звено в цепи крепостей, опоясывавших Кавказ с юга и с востока. Также предполагалось «построить крепости в Тарках и Гуссейн-Булаке, а также усилить укрепления Баку» [6, с. 76].
Успешная реализация этого плана фактически означала установление полной власти России практически на всём Кавказе, за исключением Армении. Ага-Мухаммед-хан не мог допустить этого и стал готовиться к войне, «но кончина Императрицы Екатерины II рассеяла бурю» [5, с. 302], - писал один из современников событий.
С воцарением Павла I кавказская политика Российской империи претерпела кардинальные изменения. Император внезапно отозвал В. А. Зубова с увольнением от всех должностей и повелел прекратить поход. Все политические и военные успехи екатерининской администрации на Юго-Восточном Кавказе фактически были сведены на нет, и лишь с воцарением Александра I кавказское направление вновь заняло одно из ведущих мест во внешней политике России.
* * *
1. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г.: в 3-х частях. СПб, 1869. Ч. II.
2. Государственный архив Астраханской области (ГААО). Ф. 476. Оп. 5. Д. 124.
3. Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе: в 6 т. СПб, 1886. Т. 3.
4. Записки о службе генерал-фельдмаршала графа И.В. Гудовича, составленные им самим // Кавказская война: истоки и начало. 1770-1820 годы. СПб: Звезда, 2002.
5. Историческое известие о походе российских войск в 1796 году в Дагестан и Персию под командою графа Валериана Александровича Зубова // Отечественные записки. 1827.Часть 31. № 87.
6. История Русской армии от зарождения Руси до войны 1812 г.: сборник. СПб: Полигон, 2003.
7. История, география и этнография Дагестана XVIII — XIX вв.: архивные материалы. М., 1958.
8. Кавказская война: истоки и начало. 1770-1820 годы. СПб, 2002.
9. Козубский Е.И. История города Дербента. Темир-хан-Шура, 1906.
10. Персидский поход в 1796 году. Воспоминания Варвары Ивановны Бакуниной // Русская старина. 1887. № 2.
11. Потто В.А. Кавказская война: в 5 т. М., 2007. Т. 1.
12. Сокращенное извлечение из любопытных записок о происшествиях в Персии и Грузии, случившихся в исходе минувшего столетия // Вестник Европы. 1807. Часть 32. № 6.
13. Феодальные отношения в Дагестане XIX - начала XX вв. М., 1969.
14. Хронологический указатель военных действий Русской армии и флота: в 5 т. СПб., 1908-1913. Т.1: 695-1800.
