CC BY
96
Усыновлённые российские дети в Новой Зеландии
Елена Викторовна Рудникова,
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, Владивосток. E-mail: elena.rudnikova@mail.ru
За 1992—2013 гг. новозеландцы усыновили около тысячи российских детей, все из которых были воспитанниками детских домов и специализирован -ных интернатов. Главная цель исследования — создание объективной карти -ны процесса усыновлений из РФ в Новой Зеландии и описание его участни -ков. Одной из приоритетных задач является характеристика произошедших трансформаций в этнокультурной идентичности данной категории мигран -тов. Делается вывод о том, что все изменения были обусловлены степенью изоляции детей — полной или частичной — от российской культурно - языко -вой среды. При этом большое значение имели стратегия поведения приём -ных родителей и возраст ребёнка на момент усыновления. Признаётся неизбежным прохождение в подростковом периоде ситуации конфликта этнокультурных идентичностей. Выявляется, что снижению степени его остроты способствовало поведение тех новых родителей, которые сохраняли русское имя ребёнка, сообщали ему о факте усыновления, по -могали в поиске биологических отца и матери, поддерживали его знание родного языка и интерес к российской культуре, способствуя посещению курсов русского языка и этнических мероприятий, организованных имми -грантами из России.
Выводы проиллюстрированы конкретными историями усыновлений. В рабо те использованы данные и результаты зарубежных исследований, разнообраз ная информация, опубликованная в новозеландских СМИ в 1990—2015 гг., полевые материалы автора за 2010—2011 гг.
Ключевые слова: русские иммигранты, Новая Зеландия, международное усы -новление, усыновлённые российские дети, приёмные дети, приёмные семьи.
Adopted Russian children in New Zealand.
Elena Rudnikova, Institute of History, Archaeology and Ethnography of the Peoples of the Far East, FEB RAS, Vladivostok, Russia. E-mail: elena.rudnikova@mail.ru.
During 1992—2013, New Zealanders adopted about one thousand Russian chil -dren who were foster children at orphanage and care homes. The main aim of the research is the creation of objective picture of the adoption process from the Russian Federation to New Zealand and description of its participants. One of primary objectives is the characteristics of transformations in enthnocultural
identity of this category of migrants. It is concluded that all changes were deter -mined by the isolation degree of children — full or partial — from Russian cultur -al and language environment. Besides, a strategy of behaviour of foster parents and the age of a child during adoption were of crucial importance. It is admitted that there is a conflict situation of enthnocultural identities dur ing juvenile period. It is revealed that the decrease of the conflict degree was fa -voured by those new parents who kept a Russian name of a child, informed him about the fact of adoption, helped him to search a biological father and mother, supported his knowledge of the Russian language and the interest towards Rus sian culture by attending the Russian courses and ethnic activities organized by Russian immigrants.
The conclusions are illustrated by real life stories of adoptions. The work bases on of data and results of foreign studies, various information published in the New Zealand press in 1990—2015, field studies of the author for 2010—2011. Keywords: Russian immigrants, New Zealand, international adoption, adopted Russian children, foster parents, foster families.
Одним из следствий распада СССР стало увеличение на постсоветском пространстве численности детей, оставшихся без попечения родите -лей. В России до 2009 г. ежегодно было в среднем 10—11 тыс. отказов от детей, многие из которых прошли через систему государственных учре -ждений. Например, на 1 января 2009 г. каждый пятый ребёнок находил -ся в детском доме или интернате (151 771 чел.) [6]. По данным UNICEF, в 2012 г. в РФ без попечения родителей оставалось около 740 тыс. де -тей [36]. В большинстве зарубежных СМИ, в том числе и новозеландских, обращающихся к темам международного усыновления, до сих пор упорно циркулирует цифра в 800 тыс. детей, бедствующих в детских домах нашей страны. Но в 2014 г., по официальным российским данным, там находи -лось 61 621 чел. Очевидно, что в последние десятилетия государственная политика в отношении материнства и детства действительно способству ет уменьшению численности воспитанников в детских домах и интерна тах. Однако ситуация в целом не становится менее драматичной: подоб -ные заведения не являются тем местом, где ребёнок должен находиться длительное время.
Российские дети были объектом международного внимания ещё до формального распада СССР. Но особенно высокой доля иностранных усы -новлений4 стала к концу первого постсоветского десятилетия. В 2004 г., на -пример, из 24 770 усыновлений 38% были иностранными. В 2005 г. в при -ёмные семьи за рубеж уехало 6904 чел., в 2006 г. — 6689 чел., а с 2007 г. наметилась тенденция к снижению (4536 чел.). Наибольшее количество
4 Обычно термин «усыновление» применяется по отношению к лицам мужского по -ла, а «удочерение» — женского. Но поскольку отличия в самой процедуре меж -ду усыновлением и удочерением отсутствуют, в настоящем исследовании термин «усыновление» применяется к лицам обоего пола.
140000 120000 100000 80 000 60 000 40 000 20 000 0
>.0 со о о ,—1 см со ю >.0 со о о ,—1 см со
о о о о о о о о о о о о о о т—1 т—1 т—1 т—1
о о о о о о о о о о о о о о о о о о о
1—1 1—1 1—1 1—1 см см см см см см см см см см см см см см см
Рис. 1. Численность детей в РФ, оставшихся без попечения родителей в 1996—2014 гг. и находящихся в детских домах и интернатах [1]
усыновлений на протяжении многих лет приходилось на США, Испанию, Италию (эти государства лидировали до 2010 г. [1]), а также на Францию и Германию. Возраст детей на момент усыновления — один из главных фак -торов, определяющих их социальное и культурное благополучие в даль -нейшем. Чем младше ребёнок, тем легче он адаптируется в новом обществе. Это ясно осознавали и иностранные приёмные родители, отдававшие преимущество детям от года до семи лет [1].
По данным ООН, в 2009 г. Новая Зеландия по количеству зарубежных усыновлений была на 16 месте в мире [19, p. 6]. Внешние усыновления в этой стране начались со Второй мировой войны. В 1944 г. сюда вместе с сопровождающими лицами въехало 755 польских детей, в их числе бы -ли не только сироты, но и те, кто потерял контакты с родными в военное время. В 1949—1954 гг. новозеландцы приняли около 600 британских де -тей, у большинства из которых имелись родственники, но чьё пребывание на родине было связано с бедами послевоенного времени или насилием в семьях. В 1963 г. в статусе сирот - беженцев приехало 62 ребёнка из Гон -конга. Между 1980—1990 гг. количество иностранных усыновлений было невелико, например, в 1981 г. оно составило всего 36 детей [12, p. 5—8].
В 2010 г. все зарубежные усыновления из РФ приостановили из - за случаев гибели российских детей, вывезенных в США, следствием чего явилось ужесточение процедуры усыновления. Одной из поправок к ней стала передача полномочий аккредитованным агентствам. В 2011 г. Но -вая Зеландия выполнила это требование и усыновления из России возоб новились, но уже с февраля 2014 г. их опять остановили. Теперь причина заключалась в том, что с 19 августа 2013 г. Новая Зеландия легализова -ла однополые браки. До этого российские дети были самой многочислен -ной группой в усыновлениях в эту страну, в том числе и потому, что толь ко два государства — РФ и Индия — разрешали усыновление одиноким
гражданам. Теперь же шанс усыновить ребёнка формально потеряли все заявители — даже те, кто после двух - трёх лет прохождения юридических формальностей и установления личных контактов с детьми был уже в ша -ге от положительного решения. Таким образом, можно говорить, что ис тория усыновлений из постсоветской России в Новую Зеландию к настоя -щему времени окончена.
В законах Новой Зеландии прописаны процедура и нормы для тех её граждан, кто желает принять ребёнка в свою семью. Есть два основных способа усыновления: домашнее / внутреннее (Закон от 1955 г.) и меж -дународное (Закон от 2007 г.). Также в 1997 г. это государство подписа -ло Гаагскую конвенцию по международному усыновлению и на практике поддерживает нормы усыновления для иностранцев в странах Азиатско -Тихоокеанского региона.
Шанс на внутреннее усыновление невелик: в Новой Зеландии немного сирот или тех, от кого отказались биологические родители. В 2013 г., на -пример, под опекой государства находилось около 4 тыс. детей, полови -на из которых имела родственников и проживала с ними. Соответствен -но, спрос на усыновления в этой стране всегда был и остаётся высоким. В 2010 г., например, ожидали решения более 300 заявителей. По офици -альным данным 2011 г., за предшествующие пять лет на 40% снизилось и количество внутренних усыновлений, что связывалось с увеличением числа абортов, распространением контрацепции и ростом бесплодно сти [16, p. 44].
После распада социалистического блока первые международные усы новления начались в 1990 г. Им предшествовала информация об отча -янном положении в детских домах Румынии, появившаяся на страницах новозеландской прессы в 1989 г. Следствием сильного общественного ре -зонанса стал рост запросов на усыновления из Румынии, что привело к по явлению первого в Новой Зеландии специализированного агентства по международным усыновлениям (Intercountry Adoption New Zealand, да -лее — ICANZ). Агентство было основано семейной парой, ранее вовлечён -ной в международную деятельность по спасению детей, бродяжничавших на улицах колумбийских городов. В 1992 г. именно эта новозеландская семья усыновила первого русского ребёнка; сейчас четверо из пяти де -тей этой пары усыновлены из России. С помощью ICANZ за 1990—1991 гг. граждане Новой Зеландии стали приёмными родителями для 159 румын -ских детей. Далее, при содействии этой же службы, начались усыновле -ния из постсоветских России (1992) и Литвы (2006), а кроме того — из Таиланда (2005), Индии и Филиппин (2007). Из РФ через ICANZ только за 1992—1998 гг. было усыновлено 327 детей. В Новой Зеландии стали воз -никать группы поддержки приёмных родителей, определённую помощь оказывали государственные социальные службы. В настоящее время ICANZ аккредитована как служба по размещению детей, входящая в со став департамента детства, юношества и семьи в Министерстве социаль -ного развития страны. Агентство имеет официальный сайт [10; 21; 22].
СТАТИСТИКА
Информация по зарубежным усыновлениям проходит через две го -сударственные структуры — Департамент внутренних дел (DIA) и Имми -грационную службу (NZIS). В DIA, например, за 1990—1995 гг. насчита -ли 123 ребёнка из России. При этом учитывались заявления от приёмных родителей, где они указывались в качестве сопровождаемых. Поэтому не были учтены дети, ещё не являвшиеся гражданами Новой Зеландии, но уже въехавшие в неё. Кроме того, некоторые семьи могли проживать не в этом государстве: из тех же детей, например, 25 чел. в 1999—2000 гг. пребывали с родителями в других странах.
В NZIS оформляется вид на постоянное местожительство для усынов -лённых детей по заявлению их новых родителей, имеющих новозеланд ское гражданство. Нередки случаи, когда приёмные родители оформляют вид на ПМЖ только через несколько лет после прибытия ребёнка в стра -ну. Заявления же на новозеландское гражданство от усыновлённых детей принимаются до достижения ими 24 лет [12, p. 67—91]. Таким образом, по официальным данным этого государства нельзя определить точное количество иностранных усыновлений как в целом, так и по отдельным странам, что связано с особенностями учёта этой категории населения.
По информации ICANZ, за 1992—2012 гг. новозеландцы усыновили свыше 1 тыс. детей из - за рубежа, причём более половины — из РФ. Только за 1992—2010 гг. было усыновлено не меньше чем 670 российских мальчи -ков и девочек. Тогда детей привозили также из Камбоджи, Чили, Индии, Пе -ру, Южной Африки, Таиланда, Филиппин, о - вов Тонга, Молдавии, Гонконга и даже Казахстана (расположены в порядке убывания). Интерес к иностран -ным усыновлениям по прежнему высок, несмотря на то, что вся процеду ра может длиться до трёх лет и являться довольно дорогостоящей [21].
Общее количество усыновлённых в Новой Зеландии россиян за 1992—2013 гг., учитывая источники этой страны и данные по числен -ности детей, поставленных на консульский учёт в российском посольст ве, можно определить как близкое к тысяче человек. Возраст детей на момент усыновления варьируется от 8 мес. до 14 лет. Нижняя граница объясняется тем, что в РФ даже при отсутствии заявлений от россий ских граждан не разрешалось усыновление детей, находившихся в дет ских домах менее шести месяцев. География усыновлений представляла всю российскую территорию — от запада до востока государства.
ИСТОРИОГРАФИЯ
Как уже отмечалось, в общей картине международных усыновлений место Новой Зеландии является довольно скромным. Особенно это за метно по сравнению с масштабом усыновлений российских детей в Со единённых Штатах. Например, если за 2006—2007 гг. новозеландцы усыновили 52 ребёнка из РФ, то граждане США — 5480 [1]. В 2008 г. — 8 детей и 1773 ребёнка соответственно [6]. Но, как показывают выводы
зарубежных исследований, проблемы и итоги иностранных усыновлений детей из России в разных государствах схожи. Поэтому хорошая степень обозримости новозеландских источников даёт возможность как для соз дания целостной картины усыновлений российских детей в Новой Зелан -дии, так и для характеристики её специфических черт.
В научной литературе нашей страны тема российских усыновлений в Новой Зеландии ещё не рассматривалась. Изучались общие проблемы адаптации детей за рубежом. Объектом внимания являлись те из них, кто выехал из РФ вместе со своими родителями [2; 4]. В то же время инте -рес к российским усыновлениям в новозеландских исследованиях явля ется довольно заметным. Например, в 1999—2000 гг. анализировались результаты усыновлений 116 российских и румынских детей, принятых новозеландцами в свои семьи в 1990—1995 гг. Все усыновлённые из РФ были из детдомов и интернатов (из Румынии — 70% таких детей). По офи -циальным новозеландским данным, в 1992—1995 гг. в страну въехало 123 ребёнка (по информации ICANZ — 152). Поэтому данное исследова -ние выделяется на фоне других в первую очередь своим масштабом: бы -ла опрошена почти половина семей, в которых имелись российские де ти (62 ребёнка). Все дети на начало исследования прожили в приёмных семьях как минимум четыре года. Изучались: уровень включённости де тей в новозеландское общество, степень их удовлетворённости жизнью, состояние здоровья и наличие / отсутствие проблем в поведении. Были опрошены как родители, так и дети. При анализе обращалось внимание на длительность и причины пребывания детей в государственных учреж дениях, их жизненный опыт до помещения в детские дома и интернаты, возраст ко времени усыновления.
87,2% российских детей испытывали удовлетворённость своей жизнью, у 94% отсутствовали проблемы со здоровьем, а у двух третьих (65,5%) — с включением в новую среду. Вместе с тем у 68% имелись, по свидетель -ству родителей, те или иные отклонения в поведении. Было выявлено, что последние связаны с проблемами естественного взросления детей, а не с разницей культур. Но вместе с тем обнаружилось, что у детей из РФ было больше проблем с поведением, чем у тех, кого усыновили из Румы -нии. В исследовании это интерпретировалось как результат травмирую щего негативного опыта до усыновления, оказавшего влияние и на социа лизацию, и на способности к школьному обучению в новой стране [12].
Сюжеты, связанные с российскими детьми, нередки в работах и на учных докладах новозеландских исследователей по теме иностранных усыновлений в их государстве в целом. Например, в 2004 г. изучались вопросы поддержания интереса к культуре страны рождения в 112 ново -зеландских семьях, принявших 162 ребёнка из Восточной Европы (из РФ и Румынии). Было выяснено: приёмные родители в различной степени способствовали связям ребёнка с русскоязычным сообществом — от уста новления персональных контактов до посещения культурных мероприя тий. Во многих семьях сознательно частично или полностью сохраняли русские имена усыновлённых. Большинство детей на момент проведения
исследований имело дуальную идентичность, т.е. чувствовало свою при -надлежность и к новозеландской, и к российской культуре [34].
В 2007 и 2010 гг. изучалось становление семейной привязанности в но -вой культурной среде между новозеландскими родителями и их приём -ными детьми из России [17; 22; 23]. Были проведены интервью с шестью отцами и девятью матерями, усыновившими в 1996—2004 гг. 19 детей. Приёмные родители описывали свои стратегии поведения, анализировали успехи и неудачи. Все отмечали важность подготовки к усыновлению: по -сещения специальных курсов, чтения соответствующей литературы, кон -сультаций со специалистами и уже состоявшимися усыновителями по во -просам социализации и здоровья детей. «Ты берёшь этого мальчишку, затем долго и усердно работаешь с ним и, наконец, начинает сиять солн це...», — говорил один из опрошенных [16, р. 45]. Записывались также ис -тории усыновлений детей из РФ от их новых родителей и т.п. [18; 28; 22].
В 2012 г. исследовались взаимосвязи между российским прошлым ре -бёнка и его психофизическим состоянием в подростковом возрасте. В ос -нову выводов легли материалы углублённых интервью с тремя подрост ками от 16 до 18 лет из РФ, прошедших социализацию в новой стране. Интервью было организовано в форме одновременной беседы в видео -чате. Всего проведено восемь встреч. Задавались вопросы о пребывании детей в детских домах, переезде, об этнической идентичности и отноше нии к усыновлению, школьной жизни, биологических и приёмных роди телях, чувстве отличия от других и т.п. Выяснилось, что всем детям были нужны любовь и чувство безопасности, все желали полностью интегри роваться в новой стране и хотели иметь позитивные отношения с приём ными родителями. Также подростки подчеркнули, что российское проис -хождение является важным аспектом их жизни [20].
Общий результат усыновлений новозеландские авторы рассматрива -ют как положительный. По их мнению, культурные и возрастные пробле мы оказались вполне преодолимым препятствием для приёмных семей. В меньшей степени в новозеландской историографии присутствует тема из -менений в исходной культурной и этнической идентичности усыновлённых детей, хотя вопросы, касающиеся отношения ребёнка к русской культуре и языку, в разном контексте присутствовали в вопросниках исследований.
ПРИЧИНЫ УСЫНОВЛЕНИЙ И ПРИЁМНЫЕ РОДИТЕЛИ
Рассказы новозеландцев, возвращавшихся из постсоветской РФ, ре портажи в местных СМИ о детях в российских детских домах, бродяжни чавших на улицах, и т.п. часто являлись главной побудительной причи -ной для будущих приёмных родителей. Анализ биографических данных усыновителей позволяет сделать вывод: большинство из них принадле жит к среднему классу и имеет высшее образование. Нередко оба роди теля или один, в случае неполной семьи, уже перешагнули фертильный возраст. Поэтому самый распространённый повод для поиска ребёнка
за рубежом — невозможность иметь собственных детей в ситуации ма лого шанса на усыновление в своей стране:
«Как и у других усыновителей, моей первой причиной для этого было сильное желание стать родителем. Родить своего собственного ребёнка у нас не получалось... Я считала и считаю, что каждый ребёнок заслужи -вает счастливого детства, не важно, какого он происхождения, имеет ли отклонения в здоровье или нет. Вы должны оставить все иллюзии — до -рога будет трудной, — и вы должны быть готовы много отдавать (энер гию, ресурсы, любовь, сочувствие, инициативу), если хотите добиться по ложительного результата» [31].
Но не менее распространена и мотивация искреннего сострадания к брошенным детям, приводящая к альтруистическому стремлению соз дать для них атмосферу настоящего детства:
«Россия занимает самую большую территорию в мире, представлен -ную разнообразными природными ландшафтами — ледяной тундрой, гус тыми серебряными берёзовыми и хвойными лесами, глубокими и таинст венными озёрами и необъятными лугами, — теми самыми знаменитыми степями, — рассказывается о России на сайте 1СА^. — Она имеет богатые традиции в литературе, балете, архитектуре и живописи; она отправила первого человека в космос. Когда вы воочию увидите старинные дере венские деревянные дома, роскошные дворцы, причудливые шпили церк вей, вы сможете понять, насколько Россия поразительна. Но именно нуж -дающиеся дети будут тем, что по - особенному тронет ваше сердце.» [21].
Одним из самых ярких примеров альтруизма является деятельность новозеландки Рэйчел Хьюз. В 1997 г. в качестве волонтёра одной из меж -дународных организаций она посетила Владивосток, где её среди бела дня попытался ограбить малолетний карманник. Это происшествие резко из менило все прежние планы Р. Хьюз. В течение месяца она на собственные средства кормила около 30 маленьких городских бродяжек. Затем верну лась домой, где организовала сбор денег на создание социального центра для бездомных детей в далёком российском городе, о котором тогда мало кто слышал в её стране. Два года на эти пожертвования и благодаря рабо те местных неравнодушных жителей в приюте «Живая надежда» кормили и отогревали детей от пяти лет и старше, которых подбирали на улицах Владивостока. «Это было место, — вспоминала позднее Р. Хьюз, — пере полненное равнодушием и домашним насилием в отношении детей, ал коголизмом взрослых. Дети были вынуждены нищенствовать, прятаться от суровых зимних холодов в мусорных контейнерах и заброшенных зда ниях, страдать от голода. Мальчики и девочки с восьмилетнего возрас та становились попрошайками, занимались проституцией, употребляли алкоголь. Эта и была настоящая реальность для множества брошенных детей на улицах российского Владивостока.». В 1999 г. приют получил официальный статус детского реабилитационного центра с небольшим бюджетом и штатом из пяти сотрудников. Самыми важными проектами «Живой надежды» за первое десятилетие существования были мобильная кухня, центр дневного пребывания и детский летний лагерь [27].
ИСТОРИИ УСЫНОВЛЕНИЙ
Все вывезенные из России дети являются воспитанниками детских до мов и интернатов. В Новой Зеландии из усыновления редко делают тай ну. Более того, многие приёмные родители самостоятельно или при же лании ребёнка стараются познакомить его со страной рождения и ведут вместе с ним поиск его биологических родителей. По этой причине ин -формацию об усыновлённых с реальными именами и биографически ми данными нередко можно встретить в местных открытых источниках. Но в настоящей работе, учитывая разницу между российскими и новозе ландскими законодательными нормами в отношении тайны усыновления, не используются настоящие фамилии усыновлённых и их новых родите лей, также убраны указания на точное место усыновления из РФ и адрес ные данные приёмных семей в Новой Зеландии. При этом все имена детей и истории их усыновлений реальные. Ниже приводится несколько таких повествований, содержание и результаты которых можно рассматривать как наиболее типичные:
Светлана. Первый усыновлённый ребёнок в постсоветский период (1992 г.). Воспитанница детского дома из северо - западной части России. Усыновлена в шесть лет семьёй из Окленда. Давно уже самостоятельна, живёт отдельно от приёмной семьи, работает в ветеринарной клинике. Новозеландские родители сохранили не только её русское имя, но и фа милию. Всё, что она помнит из прошлого, это «как её заставляли спать» и «единственный мандарин на Новый год». С 12 лет Светлана с приёмной мамой стала искать своих биологических родителей. Узнала, что её мать умерла, но остались родные брат и бабушка. В этот же год Светлана со -бралась в Россию на встречу с бабушкой [19].
Наташа, Сергей, Александр. Родные братья и сестра. Воспитанники детдома из центральной России. Возраст на момент усыновления — 8 лет, 4 и 2 года 10 месяцев соответственно. Приёмная семья — бездетная обес -печенная пара из Окленда (отец — бывший мэр города). Все дети получи -ли хорошее образование и в настоящее время самостоятельны. Наталье в 2008 г. исполнился 21 год, а её братьям — 17 и 15 лет. В 2008 г. девушка работала в отделении скорой помощи городской больницы и собиралась учиться на детскую медсестру. К этому времени Наташа уже посетила ро -дину, где узнала, что стала единственной из 40 воспитанников детского дома, кто был усыновлён. Свою жизнь в детдоме она почти забыла. А при ёмный отец долго помнил их первую встречу. «Если вы заберёте меня, — не отходила от него восьмилетняя девочка, — то я буду петь и танцевать для вас всегда!» Он вспоминал возвращение с детьми в салоне самолёта бизнес - класса: «.всё, что дети хотели есть, — это были сыр и картошка, а не прекрасная еда.» [13; 3, с. 276].
Катя и Надя. Сёстры, усыновлённые в возрасте 9 и 4 лет из детдома в маленьком сибирском городе. Их биологических отца и мать лишили родительских прав. Историю Кати и Нади знают многие новозеландцы.
Об этом неоднократно писали в местной прессе, был снят документаль ный фильм, у семьи довольно часто берут интервью. Одна из причин та кой популярности — публичность приёмной матери, члена городского совета Веллингтона. После неудачного замужества в свои 50 лет она на чала процесс усыновления, за два года трижды посетила Россию, прошла несколько судов, получила отказ, потом начала процедуру его пересмот ра, потратила более 50 тыс. долл. и, наконец, в 52 года стала мамой двух девочек. «Я похудела до 45 кг, и моя одежда стала спадать с меня. Я ста ралась не показывать всё это девочкам и говорила им, что всё прекрас но и под контролем.», — рассказывала она. Сёстры легко адаптировались к новой стране, окружённые любовью и вниманием приёмной мамы. Катя временами вспоминает о России. По словам матери, «она всё ещё и здесь, и там», но «там» для неё — это «давно и не прекрасно». Надя младше, по этому почти ничего не помнит [9; 14].
Виктория и Владимир. Не родственники, усыновлены в 1996 г. в воз -расте 17 месяцев и 4 лет соответственно обеспеченной семейной парой из столичного округа, уже имевшей одного родного ребёнка. В 2013 г. Владимир успешно окончил школу и получил профессию. В России по сле усыновления не был [13; 35].
Маша и Миша. Близнецы, усыновлены в 8 лет из российского дет -ского дома бездетной обеспеченной семейной парой, уже имевшей раз новозрастных приёмных детей. Годовалыми они попали в детдом после смерти матери и исчезновения отца. Приёмная мать написала книгу об историях усыновлений всех своих 9 детей, в том числе и об отношени ях с Машей и Мишей. С ними приёмные родители познакомились заоч но — в офисе 1СА^ посмотрели 20 - секундный ролик о близнецах и услы -шали краткий рассказ об их прошлом [18].
Большинство российских детей прибыло в Новую Зеландию с серь ёзными медицинскими проблемами, расстройствами в привязанности и в поведении; они нередко страдали от последствий недоедания и име ли задержки в умственном, физическом и социальном развитии. В этом плане очень показательны истории усыновлённых детей инвалидов:
Антон. Отказник, усыновлён из психоневрологического интерната в 2,5 года. В 7 лет узнал, что является приёмным ребёнком. В 14 лет «его обуяла страсть — найти родную маму. К своим 20 годам Антон уже знал, что мама в своё время объявила его умершим, знал, что вскоре она вышла замуж и у неё родилась дочка. Антон был счастлив в Новой Зеландии, но ему очень хотелось повидать маму, сестру и понять, почему мама так по ступила с ним». Поиску помогали не только приёмные родители, но и мно гие русские иммигранты. Через известную российскую телепрограмму «Жди меня» удалось найти его родную бабушку и двух сестёр, которых мать также бросила. «А Антон всё равно продолжает поиск и очень на деется найти хоть какую - нибудь информацию о маме.» [3, с. 278—279].
Андрей. Отказник. Инвалид: родился с аномалией скелета. Пять лет провёл в детдоме. Сильнейший перекос грудной клетки, сопровождаемый
постоянными болями, лишил его всех возможностей детства. Был усы новлён 47- летней учительницей из Окленда, не имевшей своих детей. Уг -лублённый медицинский осмотр ребёнка сразу после прибытия в Новую Зеландию дал надежду ему и его новой матери. Стоимость лечения бы ла огромной, журналисты подсчитали: полный курс в 24 операции сто ит 6 млн долл. Газетные репортажи о ребёнке с такой патологией про -будили сочувствие во многих людях. В итоге создан специальный фонд, собраны необходимые средства. Лечение начато и будет длительным, но ребёнок уже не прикован к постели, а учится в школе и общается со сверстниками [3, с. 285—286].
Иван. Отказник. Инвалид с патологией верхних и нижних конечностей. С рождения не мог передвигаться без посторонней помощи. После усы -новления ему было сделано несколько дорогостоящих операций. Встре тившийся с мальчиком журналист из РФ писал: «.потрясён его кипучей энергией, его стремлением к активной творческой деятельности и знани ям. в классе под руководством учителя информатики он трудился над своей компьютерной программой. Мне он сказал, что хочет в будущем стать архитектором, приехать в Россию и построить что - нибудь красивое и уникальное. А ещё он любит петь и всегда выступает на школьных кон -цертах с сольными номерами. Ребята из школьной футбольной коман -ды приглашают его на ответственные игры, так как у него самый сильный и точный удар.». Иван подарил журналисту «крошечную книгу своих вос -поминаний о России»: «Если я хочу показать друзьям, как холодно зимой на севере России, мы выгребаем из холодильника замороженные продукты и строим из них пещеру, а потом забираемся вовнутрь» [3, с. 286—287].
Условием успешного усыновления является способность детей к уста новлению привязанности к новым родителям. Эта способность сильно по -вреждается прежним негативным опытом, например, если над ребёнком совершалось насилие, если отсутствовал должный уход, если никто не зани мался развитием и т.п. Перемещение в атмосферу заботы и любви даёт детям возможность восстановить физическое и психическое здоровье, но этот процесс может быть долгим и драматичным для всех. В этой связи усынов ления можно рассматривать и по конечному результату — степени социали -зации ребёнка в новой культурно языковой среде. Общий результат россий ских усыновлений в этом аспекте нужно признать успешным. «Неудачные» усыновления (закончившиеся гибелью ребёнка или непоправимыми физи ческими / душевными травмами) в Новой Зеландии чрезвычайно редки. Ни -же приводятся две таких истории, связанные с детьми из РФ:
Алексей. В 2012 г. в сильно пострадавшем от землетрясения Крайст -черче по обвинению в мародёрстве был задержан некий 20 - летний Кел -ли. В ходе следствия выяснилось: Келли раньше звали Алексеем, он «ро дился в России; был помещён в детдом вместе с двумя братьями. Никогда не видел отца, который умер от алкогольной горячки. Мать была в за ключении и воспитанием детей никогда не занималась. Все братья были усыновлены новозеландской семьёй, державшей ферму. Приёмный отец
часто применял к мальчикам физические наказания. Со временем семья продала ферму, купила дом на колёсах и стала вести кочевой образ жиз -ни. Братьям приходилось часто менять школу, что приводило к прогу -лам и скандалам в семье». По словам адвоката, до задержания Алексей уже имел семь «приводов» в полицию за разные правонарушения и три «провала» с курсами реабилитации для малолетних правонарушителей. О судьбе его братьев не сообщалось. В итоге бывшего российского дет домовца приговорили к году тюрьмы в Новой Зеландии [11].
Андрей. Усыновлён вместе с сестрой из российского детского дома се -мейной парой из Германии, переехавшей вместе с детьми в 2000 г. в Но -вую Зеландию. Там приёмные родители развелись. В 2012 г. стало из -вестно: 19 - летний Андрей после двух лет заключения (отправлен в 2010 г. за квартирную кражу, угон автомобиля с его поджогом и сопротивление полиции) снова может сесть в тюрьму. Его приёмная мать считала, что такое поведение — следствие нарушения привязанности, которое про изошло с ребёнком в первые два года жизни в российском детском до ме. Женщина утверждала: сыну нужна не тюрьма, а медицинская помощь. По её словам, в детдоме Андрея никогда не обнимали и не улыбались ему. Там не было даже пелёнок, вспоминала она, поэтому детей после каж дого приёма пищи привязывали к горшкам, чтобы они сходили в туалет. До сих пор сын не может правильно понимать людей по выражению ли ца и часто ведёт себя как маленький ребёнок, которого что то посто янно беспокоит. В младшем возрасте Андрей посещал обычную школу в небольшом городке, но уже тогда был склонен к неповиновению. По сле переезда в Крайстчерч, как выразилась его приёмная мать, «он слетел с катушек». Уже в 14 лет имел «приводы» в местный центр для несовер шеннолетних правонарушителей за разбой, а позже — за угоны автомо билей. Тем не менее женщина говорит, что никогда не бросит его, так как любит и верит, что сыну всё ещё можно помочь [23].
Практика многих усыновителей подтверждает сильное влияние собы тий первых двух лет жизни на будущее ребёнка. Приёмные родители утверждают: отсутствие направленной (связанной с одним или двумя за ботливыми взрослыми) эмоциональной привязанности и тактильных кон -тактов в раннем возрасте препятствует нормальному развитию мозга ре бёнка, что в дальнейшем неизбежно повлияет на способность к обучению и выбору круга общения среди сверстников:
«Мы усыновили нашего сына — назовём его М., — вспоминали в од ной приёмной семье в 2015 г., — из российского детского дома в 1998 г. Ему было только 18 месяцев. Сыну сейчас 17 лет. Мы были очень сча -стливы. У нас в семье нет тех проблем, которые могли бы появиться, ес ли бы не он. Хотя, по моему мнению, потеря привязанности в его пер вые 18 месяцев жизни до сих по имеет последствия.» [26, р. 24—27; 31].
Биографии усыновлённых из РФ и рассказы их приёмных родителей свидетельствуют: в раннем подростковом возрасте многие дети начина ют испытывать своеобразное чувство культурной утраты. Оно появляется
у подростков из потребности знать, кто они такие и где их корни, возник шей в связи со становлением личности, а также провоцируемой вопро сами новозеландских сверстников. Поиск ответов приводит детей к фи гурам биологических родителей и интересу к культуре страны, где они были рождены:
Светлана и Алексей. Родные брат и сестра. Девочка усыновлена в 1999 г., когда ей было 4 года, обеспеченной бездетной семейной парой из Веллингтона. Через несколько лет Светлана с новой семьёй вернулась в РФ, чтобы забрать своего младшего брата. Их биологический отец был к тому време ни уже мёртв, а мать до настоящего времени найти не удаётся. Девушка, которая давно использует своё новозеландское имя Мэгги, говорит, что ни когда не разговаривала с биологической матерью и это причиняет ей боль. Но ей известно, как звали её русских родителей, и ещё подростком она сде -лала татуировки с их именами на своих запястьях: «Когда люди спрашива ют меня, я отвечаю, что они оба мертвы. А я очень хочу, чтобы они были со мной, хотя бы на моих руках.». В 18 лет она вспоминала: «Я вижу вспыш -ки. Я не знаю, воспоминания ли это или мечты о чём то. У меня нет уверен ности, что это реальность. Иногда я нахожусь вне детского дома, когда идёт снег. Тогда я просыпаюсь несчастной». «Я очень счастлива, что меня удоче рили, но до сих пор всё очень непросто. Когда ты сидишь и думаешь, отку да же ты, это очень тяжело.» [13, р. 12—15].
Николай. Был усыновлён из центральной России в два года со своей сводной сестрой такого же возраста. В новой семье уже был родной ре бёнок на год младше их. Документами по усыновлению занимался приём -ный отец, совершивший для этого две дорогостоящих поездки в Россию. «У каждого из нас были свои испытания, — вспоминал Николай. — Наши родители стремились поддерживать хорошую и здоровую семью, а мы сражались со своими проблемами. Хотя детство моё было очень насы -щенным, но я рос отшельником. У меня было мало приятелей, да и с те ми отношения были несерьёзные. В общении я испытывал трудности и ощущал отчуждение от своих ровесников. Я испытывал сильнейшее чувство заброшенности и постоянно изводил себя всякими мыслями, при нимая всё слишком близко к сердцу». После многих лет смятения и поте рянности это состояние прошло во многом благодаря родителям, поняв -шим его и сообщившим мальчику об усыновлении. Николай стал активно заниматься спортом, у него появились и другие увлечения. Он и его сест ра теперь позитивно воспринимают свою непохожесть и стремятся жить, не оглядываясь назад. Николай получил степень бакалавра в компьютер ной графике и продолжает учиться, стремясь в будущем получить рабо ту в местной киноиндустрии. Он уже зарабатывает себе на жизнь, уби -рая офисные помещения или разрабатывая различные проекты в качестве фрилансера. «Я должен много работать», — говорит Николай, который хо чет когда нибудь посетить Россию, чтобы «что то узнать» и познакомить ся с русской культурой. До сих пор он ощущает себя «экзотическим дере -вом на иностранной земле» [17].
Андрей. Усыновлён в 1997 г. из интерната для инвалидов. Новозеланд -ские родители только в 14 лет сказали ему, что он приёмный и у него ос -тался старший брат в России. С того времени главной целью Андрея стал поиск биологических родителей. Он узнал их имена и наивно и мучитель -но ищет объяснение решению отдать его в интернат. Понять, «почему же мама не хотела меня», хотят многие усыновлённые российские дети [7].
Чувство потери корней способно мотивировать повзрослевшего ре -бёнка к решительным поступкам:
Алексей Гилберт. В данном случае приведено полное имя, посколь -ку Алексей стал героем популярной передачи «Пусть говорят» на россий -ском телевидении в 2015 г. Он является автором книги «Моя русская сто -рона», создателем сайта для усыновлённых детей и активным участником их сообществ.
Был усыновлён в 1994 г., когда ему было два года, из архангельско -го детского дома вместе с другим ребёнком (Андреем) такого же воз -раста бездетной новозеландской парой. Братья успешно окончили школу и уже живут самостоятельно. Алексей получил профессию телеоперато -ра и работает на одном из телеканалов в Окленде. По его словам, родите -ли никогда не скрывали от детей факт усыновления и место их рождения. В 21 год он начал самостоятельные поиски: «Мне всегда хотелось знать, что же там за „закрытыми дверями"». В документах сохранились имя и фамилия биологической матери Алексея. С помощью социальных сетей и сотрудников российской телепрограммы он сумел её найти. С паспор
Рис. 2. Андрей [7]
Рис. 3. Обложка книги А. Гилберта «Моя русская сторона» [8]
том ещё советского образца Алексей поехал на родину, слегка опасаясь, что его могут отправить на российскую военную службу. Первая встре ча была, по его выражению, «неловкой»: «Она не знала, что говорить.». Своих детей у женщины больше не было. Выяснилось: мать забеременела в 18 лет, не будучи замужем. Имя отца в документах указала ненастоящее. Тем не менее Алексею удалось встретиться с ним и его семьёй. Оказалось, тот и не знал, что у него есть сын. После возвращения в Новую Зеландию Алексей почти ежедневно общается с биологическим отцом и сожалеет, что его мать не умеет пользоваться Интернетом [7; 8; 30].
По прибытии в новую страну первым испытанием, с которым сталкива ются приёмные семьи, являются языковые проблемы. Никто из детей ранее не говорил по английски. На освоение нового языка в младшем возрасте достаточно от одного до трёх месяцев при условии психического здоровья ребёнка. Активному изучению способствуют общение в семьях, посеще ние детских игровых площадок, дошкольных и школьных учреждений и т.п. Нередки случаи, когда приёмные родители самостоятельно осваивали лек сический минимум по русскому языку, чтобы помочь своим новым детям.
Гораздо большая проблема — сохранение родного языка, который у детдомовцев из РФ часто примитивен и неразвит. Эту особенность хоро -шо чувствовали учителя из русских эмигрантов. «Мне на протяжении жиз ни в Новой Зеландии пришлось встречаться с приёмными детьми в Русской школе, куда их привозили новые родители для поддержания родного язы ка, — вспоминает Виктория Мананова. — Это очень трудное дело и прак тически все, кого я знала, русский язык забыли. Надо честно сказать, что в основной массе они его и не знали. Речь маленьких детей была очень при -митивна, никто с ними в детских домах в России, похоже, не занимался. Но они понимали, когда к ним обращались на русском языке.» [3, с. 276].
В ситуации отсутствия официального Русского культурного центра и государственных программ изучения русского языка в новозеланд -ских школах желание приёмных родителей поддерживать у детей родной язык и интерес к России удовлетворяется только благодаря деятельности некоторых русскоязычных сообществ и отдельных иммигрантов. Напри мер, Русский клуб Веллингтона постоянно приглашает семьи с приёмны ми детьми из РФ на свои мероприятия и праздники. В этом же регионе с 1999 г. ведёт для них бесплатные уроки русского языка и основ русской культуры Инна Палмер. Обычно раз в месяц к ней приходят до 30—40 де -тей и взрослых. Пока идут занятия, одни родители общаются в соседней комнате, другие же вместе со своими детьми изучают русскую культу ру, историю, географию, язык. Иногда уроки проводят гости, эмигриро вавшие в Новую Зеландию со всего постсоветского пространства. От них дети узнают о разных городах РФ и бывших республиках СССР. Также дети смотрят российские мультфильмы, расписывают матрёшек и т.п. Ес ли для новозеландских родителей такие встречи — своеобразная группа поддержки, то для их детей — возможность сохранить память о родине. Приёмные отцы и матери стремятся поддержать этот интерес: следят за
российскими новостями, ищут родственников ребёнка и ведут с ними пе реписку, некоторые посещают РФ вместе с детьми, чтобы показать им страну рождения [3, с. 281 — 284; 37].
В Крайстчерче с начала 2000 г. раз в неделю с усыновлёнными детьми ведутся занятия русским языком в школьном классе при Русском куль турном центре. «Процесс потери языка детьми, взятыми из детских до мов, — рассказывает директор центра Анна Филлипочкина, — проходит особенно быстро, ведь с момента приезда они постоянно находятся толь ко в англоязычной среде. За годы существования Русской школы я слы -шала от детей много историй о том, какой стресс они испытывали, попав в новую для них языковую среду. Мы можем только догадываться, что происходит с психикой ребёнка в это сложное для него время. Ведь все мы знаем, каких огромных усилий требует даже от нас, взрослых, „вхо -ждение" не только в новую языковую среду, но и в новую культуру» [5].
Первая русская школа, открытая постсоветскими эмигрантами, поя вилась в Окленде в 1997 г. В настоящее время уроки русского языка — обязательный элемент дополнительного образования в русских детских садах, светских и религиозных школах. Учителями являются в основном эмигранты последней волны, нередко имеющие педагогические дипло мы РФ. На такие уроки приходят и российские дети из приёмных семей. Результаты разные. Например, упоминавшиеся выше Наташа и два её бра та были в числе учеников первой русской школы. Но мальчики довольно быстро потеряли интерес к занятиям по родному языку, так как приехали в страну совсем маленькими и успели до появления учебного заведения освоить английский. Наташа же несколько лет упорно занималась русским языком и сама писала письма в Россию бабушке и сестре [13; 3, с. 276].
У большинства детей в силу их возраста и прежних обстоятельств жиз ни не была сформирована культурная память. Поэтому на фоне потери род ного языка смена культурной идентичности стала практически неизбежной. Осознав, что они являются носителями иной культуры и этничности по ро ждению, одни начитают относиться к своему происхождению символичес ки, а другие — «инструментально». В последнем варианте, например, это выражается в следующем: если сначала многие дети «стесняются» своего происхождения, то, повзрослев, начинают гордиться своими корнями, счи тая, что это придаёт им особую привлекательность в глазах сверстников.
Общее место в рассказах многих выросших детей — искренняя бла годарность к приёмным родителям за своё детство. И это чувство часто усиливалось после того, как повзрослевшие бывшие детдомовцы встреча лись с родственниками в России. Несмотря на интерес к корням, поездка в РФ для многих из них становилась настоящим испытанием, в котором они переживали культурный шок. Страна рождения представала перед ними как чужое государство, в котором многое казалось странным и пу гающим. Для А. Гилберта, например, его родина показалась «другим ми ром», с которым он разговаривал через переводчика. Он испытал «лёгкий культурный шок», увидев много бедных людей. А на другом конце мира
за Алексея переживали его приёмные родители, боявшиеся, что он ос -танется в России. Но, вернувшись через четыре дня обратно, сын сказал им: именно они являются его настоящими родителями, а Новая Зелан -дия — домом [7; 8]. Наташа, например, говорила о своей жизни в Новой Зеландии как о сказке и была убеждена, «что если бы её не усыновили, она бы нищенствовала на улицах.» [13, p. 15; 15]. В то же время неко -торые выросшие дети сообщают о своём ментальном «раздвоении». Так, один из усыновлённых говорил, что он и его брат до сих пор чувствуют себя «странниками» на чужой земле, хотя сам уже давно женат и име ет детей. Он благодарен судьбе за своих приёмных родителей, но всё же особо подчёркивает: «Don't get me wrong, I have not been unhappy but still feel like a stranger in this land!» = «Поймите меня правильно, я был счаст -лив, но до сих пор ощущаю себя здесь чужестранцем!» При этом он уже побывал в России, откуда, по его словам, еле дождался возвращения [17].
ВЫВОДЫ
Усыновлённые российские дети — особая категория постсоветских иммигрантов в Новой Зеландии. До выезда из РФ все они являлись воспи -танниками детских домов и специализированных интернатов, оказавшись в этих учреждениях не по собственной воле, а по одной из двух причин: либо от них отказались биологические родители и близкие родственники, либо были изъяты из неблагополучных семей. В новой стране российские дети обрели семьи и возможности для успешной жизни, но одновременно лишились того, что принадлежало им по праву рождения, — русской куль туры и общения на родном языке. Несмотря на относительно небольшой вклад в общую статистику по международным усыновлениям из России, новозеландский опыт представляет собой значительный научный и прак тический интерес. Такие факторы, как естественная географическая изо -лированность страны, её англоязычная культурно языковая среда, немно гочисленность выходцев из России и их этнических объединений, создали специфические условия для социально культурной адаптации усыновлён ных российских детей. Как и в других государствах, её результаты были напрямую связаны с возрастом ребёнка на момент усыновления и состоя нием его физического и психического здоровья.
По причине малого возраста культурная память усыновлённых детей являлась фрагментарной и неустойчивой. Этническая принадлежность де -тей официально определялась по факту их российского происхождения и первому, ещё не развитому, языку (русскому). При этом опыт жизни в РФ у большинства был негативным. Всем детям в новой стране пришлось перенести тройную нагрузку: социализацию в мире взрослых, аккультура -цию в новом обществе и установление семейной привязанности к новым родителям. Причём только аккультурация состояла как минимум из трёх ступеней: языковой, поведенческой, психологической. В настоящее время
все российские усыновлённые дети — носители дуальной этнокультурной идентичности — новозеландской и российской (русской). Новозеландская идентичность является базовой, а российская — вторичной, так как в боль шой степени искусственно сконструирована приёмными семьями. Созна тельный интерес к российскому культурному наследию напрямую связан с поиском самими детьми своих биологических родителей в период начала формирования личности. Далее исходная этническая идентичность исполь зуется ребёнком в тесной связи с социальным или культурным контекстом.
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
1. Интернет - проект Министерства образования и науки РФ, департамента государ -ственной политики в сфере защиты прав детей. URL: http://www.usynovite.ru (дата обращения: 01.05.2016).
2. Маховская О.И. Соблазн эмиграции, или Женщинам, отлетающим в Париж. М.: Пер Сэ, 2003. 144 с.
3. Новая Зеландия говорит по - русски. Окленд: Координационный Совет обществен -ных объединений российских соотечественников в Новой Зеландии, 2013. 378 с.
4. Развитие национальной, этнолингвистической и религиозной идентичности у де -тей и подростков. М.: Ин - т психологии РАН, 2001. 196 с.
5. Русский культурный центр в г. Крайстчерче. URL: https://ruscentre.wordpress.com (дата обращения: 01.05.2016).
6. Статистика усыновлений и отказов от детей в России и в мире на 29.04.2010 // RIA.RU: сетевое издание «РИА Новости». URL: http://ria.ru/spravka/20100429/227818989. html (дата обращения: 01.05.2016).
7. Alex Gilbert's Internet - site for adoptees. URL: http://imadopted.org (дата обраще -ния: 01.05.2016).
8. Alex Gilbert's personal Internet - site. URL: http://alexgilbert.co.nz/ (дата обращения: 01.05.2016).
9. Campbell R. Sisters from Siberia. A documentary [videorecording]. Wellington, N.Z.: Vanguards Films, 2009. 116 min.
10. Child, Youth and Family's Department's official Internet - site. URL: www.cyf.govt.nz (дата обращения: 01.05.2016).
11. Clarkson D. Quake burglar's sad history recounted // The Press newspaper. Christ -church, New Zealand. 15.02.2012.
12. De Jong D.K. The well - being of Russian and Romanian intercountry adoptees in New Zealand. Master's thesis: Manuscript. New Zealand: University of Massey, 2001. 256 p.
13. Dekker D. From Russia with love // Dominion Post newspaper. Wellington, New Zea -land. 02.03.2013. P. 12-15.
14. Eriksen A. Russia bans adopting by single Kiwis // New Zealand Herald newspaper. Auckland. 03.08.2013.
15. From Russia, with Love // Sunday Star Times newspaper. Auckland, New Zealand. 14.09.2008.
16. Gibbs A. Parenting adopted children and supporting adoptive parents: messages from research // Aotearoa New Zealand Social work journal. Auckland. Issue 22 (2), 2010. P. 44-52.
17. Glasson N. Adopted from a Russian orphanage // STUFF.CO: информационный ресурс. URL: http://www.stuff.co.nz/stuff - nation/assignments/my - adoption - story/9853313/ Adopted - from - a - Russian - orphanage (дата обращения: 01.05.2016).
18. Graham J. How many planes to get me? Auckland: Cape Catley, 2006. 235 p.
19. Grunwell R. People looking overseas for babies // NZHERALD.CO.NZ: инфор -мационный ресурс. URL: http://www.nzherald.co.nz/nz/news/article.cfm?c_ id=1&objectid=10728735 (дата обращения: 01.05.2016).
20. Hanhee Lee. Online group discussions with adolescent intercountry adoptees in New Zealand: a qualitative in investigation into their experiences: master's thesis. Manu -script. New Zealand: Auckland University of Technology, 2012. 150 p.
21. Intercountry Adoption Agency's official Internet - site. URL: www.icanz.gen.nz (дата обращения: 01.05.2016).
22. ICANZ Magazine. Auckland, New Zealand. 1991—2015.
23. Johnson J. Mother worries son will go back to jail // STUFF.CO.NZ: информационный портал. URL: http://www.stuff.co.nz/the - press/news/7815066/Mother - worries - son -will -go - back - to -jail (дата обращения: 01.05.2016).
24. Johnstone J. Factors influencing the attachment journey of adoptive parents with a Russian child: master' thesis. Manuscript. Dunedin, New Zealand: University of Ota go, 2007. 209 p.
25. Johnstone J., Gibbs A. «Love them to bits; spend time with them; have fun with them»: New Zealand parents' views of building attachments with their newly adopted Rus sian children // Journal of Social work. SAGE Publications, 2012. № 3. P. 225—245.
26. Laugesen R. The children who couldn't love // Listener. Wellington, New Zealand. 21.03.2009. P. 24—27.
27. «Living Hope» official Internet - sites. URL: http://www.livinghope.org.nz; http://sup -portlivinghope.com (дата обращения: 01.05.2016).
28. Love has no borders — true stories of the tragedy and triumph behind intercountry adoption / ed. by R. Stace. Auckland: Howling at the Moon Publications, 1997. 263 p.
29. Macnicol K. Russian orphans make new home in Invercargill // Southland Times newspaper. Invercargill, New Zealand, 15.05.2000.
30. Newlove A. Russian adoptee shares stories // NZHERALD.CO.NZ: информационный портал. URL: http://www.nzherald.co.nz/northern - advocate/news/article.cfm?c_ id=1503450&objectid=11493462 (дата обращения: 01.05.2016).
31. Reader Report. Adoption challenged my idealism // STUFF.CO.NZ: информацион -ный портал. URL: http://www.stuff.co.nz/stuff-nation/assignments/my- adoption -story/10337797/Adoption - challenged - my- idealism (дата обращения: 01.05.2016).
32. Scherman R. A theoretical look at biculturalism in intercountry adoption // Journal of ethnic and cultural diversity in social work. Binghampton, N.Y. (USA): Haworth Press Inc. 2010. Vol. 19 (2). P. 127—142.
33. Scherman R., Harre N. Intercountry adoption of Eastern European children in New Zealand: parents' attitudes towards the importance of culture // Adoption and Fos -tering. British Association for adoption and fostering, UK. October 2004. Vol. 28 (3). P. 62—72.
34. Scherman R., Harre N. Interest in, and identification with, the birth culture: an exami nation of ethnic socialization in New Zealand intercountry adoptions // International social work. SAGE Publications, 2010. Vol. 53 (4). P. 528—541.
35. Stent K. Adopting from Russia with love // STUFF.CO.NZ: информационный портал. URL: http://www.stuff.co.nz/dominion - post/capital - life/8373586/Adoption - from -Russia - with - love (дата обращения: 01.05.2016).
36. UNICEF data: Monitoring the situation of the children and women, Russian Federa tion (2012) // DATA.UNICEF.ORG: информационный портал. URL: http://data.uni -cef.org/countries/RUS.html (дата обращения: 01.05.2010).
37. Полевые материалы автора за 2010—2011 гг. (Окленд, Веллингтон, Крайстчерч, Данидин).
REFERENCES
1. Internetproekt Ministerstva obrazovaniya i nauki RF, departamenta gosudarstvennoi politiki v sfere zashity prav detei [Internet project of Ministry of Education and Sci -ence of the Russian Federation, department of state policy of children safeguarding]. Available at: http://www.usynovite.ru (accessed 01.05. 2016). (In Russ.)
2. Mahovskaya O.I. Soblazn emigracii, ili Zhenshinam, otletayushim v Parizh [Temp -tation of emigration, or to women flying Paris]. Moscow, Per Se Publ., 2003, 144 p. (In Russ.)
3. Novaya Zelandiya govoritpo-russki [New Zealand speaks Russian]. Auckland, Koor -dinacionnyi Sovet obshestvennyh ob'edinenii rossiiskih sootechestvennikov v Novoi Zelandii Publ., 2013, 378 p. (In Russ.)
4. Razvitie nacional'noi, etnolingvisticheskoi i religioznoi identichnosti u detei ipodro-stkov [National, ethnolinguistic and religious identity's development among children and adolescents]. Moscow, Institut psihologii Rossijskoj akademii nauk Publ., 2001, 196 p. (In Russ.)
5. Russkij kul'turnyj centr v g. Kraistcherche [Russian cultural centre of Cristchurch]. Available at: https://ruscentre.wordpress.com (accessed 01.05.2016). (In Russ. / Eng.)
6. Statistika usynovlenii i otkazov ot detei v Rossii i v mire na 29.04.2010 [Statistics of adoptions and children abandonment in Russia and in the world as of 29.04.2010]. Available at: http://ria.ru/spravka/20100429/227818989.html (accessed 01.05.2016). (In Russ.)
7. Alex Gilbert's Internet-site for adoptees. Available at: http://imadopted.org (accessed 01.05.2016). (In Eng.)
8. Alex Gilbert's personal Internet-site. Available at: http://alexgilbert.co.nz (accessed 01.05.2016). (In Eng.)
9. Campbell R. Sisters from Siberia [videorecording] a documentary. Wellington, N.Z., Vanguards Films Publ., 2009, 116 min. (In Eng.)
10. Child, youth and family's department's official Internet-site. Available at: www.cyf. govt.nz (accessed 01.05.2016). (In Eng.)
11. Clarkson D. Quake burglar's sad history recounted. The Press newspaper. Christ -church, New Zealand, 15.02. 2012. (In Eng.)
12. De Jong D.K. The well-being of Russian and Romanian intercountry adoptees in New Zealand. Master's thesis. Manuscript. New Zealand, University of Massey Publ., 2001, 256 p. (In Eng.)
13. Dekker D. From Russia with love. Dominion post newspaper. Wellington, New Zea -land, 02.03.2013, pp. 12-15. (In Eng.)
14. Eriksen A. Russia bans adopting by single Kiwis. New Zealand herald newspaper. Auckland, 03.08.2013. (In Eng.)
15. From Russia, with love. Sunday star times newspaper. Auckland, New Zealand, 14.09.2008. (In Eng.)
16. Gibbs A. Parenting adopted children and supporting adoptive parents: messages from research. Aotearoa New Zealand Social work journal. Issue 22 (2), 2010, pp. 44—52. (In Eng.)
17. Glasson N. Adopted from a Russian orphanage. Available at: http://www.stuff.co.nz/ stuff - nation/assignments/my - adoption - story/9853313/Adopted - from - a - Russian -orphanage (accessed 01.05.2016). (In Eng.)
18. Graham J. How many planes to get me? Auckland, Cape Catley Publ., 2006, 235 p. (In Eng.)
19. Grunwell R. People looking overseas for babies. Available at: http://www.nzherald.co.nz/ nz/news/article.cfm?c_id=1&objectid=10728735 (accessed 01.05.2016). (In Eng.)
20. Hanhee Lee. Online group discussions with adolescent intercountry adoptees in New Zealand: a qualitative in investigation into their experiences. Master's thesis. Manu -script. New Zealand, Auckland University of Technology Publ., 2012, 150 p. (In Eng.)
21. Intercountry adoption agency's official Internet-site. Available at: www.icanz.gen.nz (accessed 01.05.2016). (In Eng.)
22. ICANZ Magazine. Auckland, New Zealand, 1991-2015.
23. Johnson J. Mother worries son will go back to jail. Available at: http://www.stuff. co.nz/the - press/news/7815066/Mother - worries - son - will - go - back - to -jail (accessed 01.05.2016). (In Eng.)
24. Johnstone J. Factors influencing the attachment journey of adoptive parents with a Russian child. Master' thesis. Manuscript. Dunedin, New Zealand, University of Otago Publ., 2007, 209 p. (In Eng.)
25. Johnstone J., Gibbs A. "Love them to bits; spend time with them; have fun with them": New Zealand parents' views of building attachments with their newly adopted Rus sian children. Journal of Social work, SAGE Publications, 2012, no. 3, pp. 225—245. (In Eng.)
26. Laugesen R. The children who couldn't love. Listener. Wellington, New Zealand, 21.03.2009, p. 24—27. (In Eng.)
27. "Living Hope" official Internet-sites. Available at: http://www.livinghope.org.nz; http://supportlivinghope.com (accessed 01.05.2016). (In Eng.)
28. Love has no borders — true stories of the tragedy and triumph behind intercountry adoption / ed. by R. Stace. Auckland, Howling at the Moon Publ., 1997, 263 p. (In Eng.)
29. Macnicol K. Russian orphans make new home in Invercargill. Southland Times newspaper, Invercargill, New Zealand, 15.05.2000. (In Eng.)
30. Newlove A. Russian adoptee shares stories. Available at: http://www.nzherald.co.nz/ northern - advocate/news/article.cfm?c_id=1503450&objectid=11493462 (accessed 01.05.2016). (In Eng.)
31. Reader's Report. Adoption challenged my idealism. Available at: http://www.stuff. co.nz/stuff nation/assignments/my adoption story/10337797/Adoption chal lenged - my - idealism) (accessed 01.05.2016). (In Eng.)
32. Scherman R. A theoretical look at biculturalism in intercountry adoption. Journal of ethnic and cultural diversity in social work, Binghampton, N.Y. (USA), Haworth Press Inc, 2010, vol. 19 (2), pp. 127 — 142. (In Eng.)
33. Scherman R., Harre N. Intercountry adoption of Eastern European children in New Zealand: parents' attitudes towards the importance of culture. Adoption and Fostering, British Association for adoption and fostering, UK, october 2004, vol. 28 (3), pp. 62—72. (In Eng.)
34. Scherman R., Harre N. Interest in, and identification with, the birth culture: an exami -nation of ethnic socialization in New Zealand intercountry adoptions. International social work, SAGE Publ., 2010, vol. 53 (4), pp. 528—541. (In Eng.)
35. Stent K. Adopting from Russia with love. Available at: http://www.stuff.co.nz/do -minion - post/capital - life/8373586/Adoption - from - Russia - wirh - love (accessed 01.05.2016). (In Eng.)
36. UNICEF data: Monitoring the situation of the children and women, Russian Fed -eration (2012). Available at: http://data.unicef.org/countries/RUS.html (accessed 01.05.2016). (In Eng.)
37. Polevye materialy avtora za 2010—2011 gg. (Oklend, Velington, Kraistcherch, Dani-din) [Personal author's materials for 2010—2011. Auckland, Wellington, Cristchurch, Dunedin]. (In Russ./Eng.)
