CC BY
52
М.С. КРАПИВИНА (Волгоград)
устойчивые сравнения на периферии лексикосемантического Поля «рыболовство»
(на материале донских казачьих говоров)
Выявлены состав и особенности периферии лексико-семантического поля «Рыболовство» в донских казачьих говорах. Рассматривается и анализируется крайняя зона периферии поля, представленная устойчивыми сравнениями.
Ключевые слова: лексико-семантическое поле, периферия, устойчивые сравнения, диалектная фразеология.
В настоящее время исследователи все чаще обращаются к изучению рыболовецкой лексики в народном языке. Важно отметить, что все диссертационные исследования, научные труды последних лет, посвященные изучению рыболовецкой лексики, строятся по принципу анализа субстантивных единиц [1; 5; 11]. Основными структурно-семантическими единицами в исследованиях являются тематические группы (ТГ) и лексико-семантические группы (ЛСГ). Чаще всего описанию подвергаются названия рыб и их частей, названия орудий лова и их частей, названия лодок, их частей и орудий их изготовления, названия мест на реке, опасных для рыболовства. Все исследователи сходятся в необходимости рассматривать слова не изолированно друг от друга, а в системе, т.к. системные отношения в лексике являются одной из наиболее важных проблем, рассматриваемых в современном языкознании. Мы также придерживаемся этой точки зрения, но не ограничиваемся распределением лексем по ТГ или лСГ, а предпринимаем попытку построения единого лексикосемантического поля (ЛСП) «Рыболовство» на материале донских казачьих говоров, что позволяет значительно не только увеличить количество лексических единиц, включенных в описание и анализ, но и смоделировать единое лексико-фразеологическое пространство.
Полевой подход позволяет определить состав лексических единиц, относящихся к рыболовству как разделу промысловой культуры донского казачества, путем распределения лек-
сических единиц по лексико-семантическим микрополям (ЛСМ «Действия, связанные с рыболовством», «Сеть и ее части», «Лодка, ее части, специальные приспособления» и др.). Моделируемая полевая структура представляет собой сложное образование, в котором вычленяются центр с делением на ядерную часть, околоядерное пространство и в разной степени удаленные от центра периферийные зоны [7, с. 4 - 5]. Благодаря включению в структуру лСП «Рыболовство» периферии внутри поля помимо традиционных лСГ (наименования рыбы и ее частей, наименования снастей, лодок) анализу подвергаются и неизученные группы лексем. Например, в дальней зоне периферии лСП «Рыболовство» мы рассматриваем лСМ «одежда для рыбаков», представленное лСГ «Составные наименования одежды рыбаков» (бродельные (бродские, забродные, забродские) сапогй ‘рыбацкие сапоги с высокими голенищами’ (Бальшыи, кожаный, вышы кален. В заброцких сапагах ха-дили рыбалить), вершковые сапогй ‘высокие рыбачьи сапоги’ (Казаки носять виршковые сапаги, рыбачии)) и ЛСГ «Однословные наименования одежды рыбаков» (забродки ‘рыбацкие сапоги’, запань, запон, запона ‘фартук у рыбаков’).
Крайняя зона периферии ЛСП «Рыболовство» в донском казачьем диалекте представлена микрополем, вербализующим функционально-семантическую категорию сравнения, в составе которого присутствуют лексические единицы, номинирующие рыб, но семантика которых непосредственно не связана с анализируемым нами полем. Ранее подобного рода единицы при описании диалектной рыболовецкой терминологии не подвергались рассмотрению, т.к. не являются специальной лексикой. Представление же анализируемого материала как единого ЛСП позволяет нам включить эти языковые элементы в пространство поля. На периферии особое внимание обращают на себя устойчивые выражения преимущественно образного типа, которые содержат в качестве структурно-семантического компонента ихтионим, однако сами по себе не относятся к рыболовецкой терминологической лексике: ихтиологический компонент в их составе десемантизировался. Включение устойчивых сравнений (УС) в ЛСП «Рыболовство» представляется нам возможным и даже необходимым для формирования единой картины мира донских казаков, ведь, по замеча-
© Крапивина М.С., 2012
нию В.Н. Телии, «в языке закрепляются и фра-зеологизируются именно те образные выражения, которые ассоциируются с культурнонациональными эталонами, стереотипами, мифологемами и т.п. и которые при употреблении в речи воспроизводят характерные для той или иной лингвокультурной общности менталитет» [9, с. 233].
Рыба считалась вторым хлебом казаков, и на Дону ее всегда было в достаточном количестве. Особое отношение донцов к рыбной ловле и объясняет не только существование в языке казаков нейтральных номинативных словообразований, репрезентирующих ЛСП «Рыболовство», но и наличие в поле образных выражений, сравнений, пословиц. Уже не раз было отмечено, что способность сравнивать органически входит в процесс познания и является важным средством формирования языка [6, с. 128]. Существование эталонных сравнений, одним из компонентов которых является их-тионим, обусловлено тем, что рыбная ловля всегда была одним из любимых занятий донских казаков. Большая часть анализируемых нами устойчивых сравнений (85%) обладает однотипными структурно-семантическими свойствами: их компаративная семантика находит явную формальную выраженность -объект сравнения вводится с помощью сравнительного союза как, например: лечь как сом на икре; плавать как линь по дну; быть как рыба на льду и др. Меньшее количество (15%) представляет бессоюзный способ выражения сравнительных отношений - сравнения, выраженные творительным падежом (творительным сравнения): плавать белорыбицей; кидаться щукой.
Выполняя не только когнитивную, но и эмотивную функцию, язык выступает транслятором эмоций, чувств, рациональных и эмоциональных оценок. Зная повадки рыб, донские казаки применяли эти знания при сравнении поведения людей и рыб. По замечанию В.М. Телии, происходит соизмерение характерных людям свойств с «нечеловеческими» свойствами, носители которых воспринимаются как эталоны свойств человека. Эталоны становятся тем, в чем образно «измеряют» свойства человека» [10, с. 241 - 242]. Анализ имеющегося у нас материала (все примеры взяты из «Большого толкового словаря донского казачества», «Словаря донских говоров Волгоградской области» и материалов диалектологических экспедиций с участием автора в казачьи районы Волгоградской области) показывает, что человек (его поведение, внешний
вид, повадки, состояние) в казачьей диалектной фраземике чаще всего сравнивается с такими рыбами, как селёдка (худой как успенская селёдка), сом (лечь как сом на икре, поворачиваться как сом в вентере, разбираться как сом в Библии), белорыбица (ходить как белорыбица, плавать белорыбицей), линь (плавать как линь по дну, ходить как линь по дну, пойти как линь по дну), щука (кидаться щукой, как щучка съела) и др.
Так, в основу УС кидаться щукой ‘бросаться со злобой на кого-либо’ (Папробуй у гусыни или у квочки цыплёнка взять, ана врас как киницца щукай, так и сваих ни сабирёш) положено поведение щуки. Эта рыба отличается невероятной агрессивностью и прожорливостью. Известный зоолог Л.П. Сабанеев так описывает характерные особенности поведения щуки: «Стоило иногда только кулику отойти подальше от берега, по грудь в воду, как хищник хватал его за ноги, и несчастный долгоносик не успевал жалобно пропищать и растопырить крылья, как щука утаскивала его вглубь. Плавающие кулики, особенно плавунчики, глотались целиком, почти без всякой тревоги. Точно так же щуки пожирают водяных крыс, землероек» [8, с. 654]. Кроме того, рыбаки не раз отмечали, что голодные щуки могут бросаться на людей, хватая за ноги и руки. Отсюда и сравнение поведения озлобленного человека или животного, способного проявить крайнюю степень агрессивности, с поведением хищной рыбы.
В результате наблюдения за поведением линя, который не отличается особой прыткостью и является рыбой вялой и ленивой, в речи казаков появились следующие сравнения, характеризующие человека, движения которого отличаются медлительностью: плавать как линь по дну, ходить как линь по дну ‘лениво, медленно двигаться’ (Шалай, лодырь, абы с наги на нагу; ходить как линь па дну). Привычка этой рыбы обитать на дне водоемов, а в случае опасности прятаться в ил объясняет донское выражение пойти как линь по дну ‘начать хитрить’ (Хитрава чилавека иминують, кагда хитрить - как линь па дну пашол. В ил линь закатываица), относящееся к человеку, который начинает хитрить.
В основе фразеологизмов ходить как белорыбица, плавать белорыбицей ‘медленно, степенно двигаться’, ‘ходить важно, вразвалку’ (И снаха у них была, ходить, бывалача, как биларыбица) лежат, на наш взгляд, не только особенности поведения рыбы, но и отношение донцов к ней. Мясо белорыбицы за счет высо-
ких вкусовых качеств является очень ценным, кроме того, эту рыбу довольно не просто поймать из-за ее небольшого количества в донских водах, возможно, эти причины и связывают данную рыбу в сознании казаков с такими понятиями, как «важность», «значимость». Вероятно, поэтому и возникли указанные фразеологизмы, характеризующие человека, который напускает на себя важность, держится высокомерно, в какой-то мере даже надменно, как рыба, которая никак не попадается рыболову на крючок, а только дразнит его, медленно, степенно плавая вокруг приманки.
Поведение сома, который, попав в вентерь, вынужден вести себя неповоротливо, т.к. его большие размеры значительно ограничивают возможность передвижения в узкой рыболовной ловушке, легло в основу образного выражения поворачиваться как сом в вентере ‘делать что-либо лениво, вяло, быть неповоротливым’ (Как щилавек нипаваротливый, аб нем гаворють: «Паваращиваица как сом у вентири»), характеризующего человека, поведение и движения которого отличаются неповоротливостью, медлительностью и вялостью.
Если все вышеперечисленные фразеологизмы характеризуют поведение человека на основе сравнений с повадками и характером конкретных видов рыб, то во фразеологизмах быть (остаться) как рыба на льду, остаться как рыба на мели ‘оказаться в беспомощном положении из-за отсутствия средств к существованию, самого необходимого’ (Астац-ца как рыба на мили - биза фсяво. Как рыба на мяли астацца - ета астацца биз дених) передаются чувства-состояния человека, оказавшегося в безвыходной, трудной ситуации. Как любая рыба, попавшая на мель или оставленная после поимки в зимнее время на льду, оказывается в безысходном положении, так и человек, по каким-то причинам оставшийся без денег или других жизненно необходимых вещей, испытывает чувства растерянности и беспомощности.
Этнокультурное своеобразие мировосприятия и миропонимания казаков отражается в семантике устойчивых традиционных сравнений [3, с. 102]. В сознании казаков худой человек ассоциируется с рыбой: худой как успенская (петровская) селёдка ‘об очень худом человеке’ (Идеть такая худая, как успенская си-летка. Успенья-та буваить у Пятрофку, а то и пятрофская сялетка назавуть). Возможно следующее объяснение УС. Поскольку казаки - люди верующие, соблюдающие посты, то выражение может быть связано с представлением о пище, которую можно было употреб-
лять во время поста. В Петровский и Успенский посты рыба очень редко могла подаваться на стол, но, как правило, она выбиралась не жирная, а более постная, сухая. Однако нам кажется более вероятным другое толкование. Донской диалектный фразеологизм худой как успенская (петровская) селёдка несет в себе следующую культурную информацию. 14 августа у православных христиан, к которым относятся донские казаки, наступает многодневный строгий Успенский пост, который продолжается две недели. Со второй половины мая до конца июня в Дону начинает нереститься сельдь, а к августу, ко времени Успенского поста, в реке уже начинает появляться молодая, еще не успевшая, как следует, подрасти селедка. Поскольку наиболее худая селедка появляется на Дону в Успенский пост, она и получила название успенской. В результате внешнее подобие худого человека и некрупной, молодой рыбы нашло свое отражение в УС худой как успенская селёдка.
В языкознании, культурологии и философии языка общепризнанным является мнение, что устойчивые сравнения наиболее удобны для воплощения концептов языка культуры, т.к. в образном основании устойчивых сравнений отображаются характерологические черты мировидения национальной культуры, многовековой опыт познания мира [4, с. 74]. Анализируемые языковые единицы привлекают внимание не только собственно лингвистическими, но и психолингвистическими, этнокультурными, когнитивно-функциональными глубинами. В описываемых нами устойчивых сравнениях находит отражение диалектика взаимоотношений языка с миром и сознанием донского казачества: способность казаков сопоставлять, сравнивать, отождествлять предметы и находить этому яркие образные словесные воплощения.
литература
1. Березовская Е.А. Ихтиологическая лексика в говорах Русского Севера : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Екатеринбург, 2006.
2. Большой толковый словарь донского казачества. М. : Рус. словари: Астрель : АСТ, 2003.
3. Брысина Е.В. Этнокультурная идиоматика донского казачества : моногр. Волгоград : Перемена, 2003.
4. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М. : Рус. словари, 1997.
5. Олесова Н.Г. Рыболовецкая лексика в говорах камчадалов : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Петропавловск-Камчатский, 2006.
6. Подхомутников В.Г. Лингвокультурологические особенности устойчивых сравнений в русском и английских языках (на примере идеографического поля «Внешность»): дис. ... канд. филол. наук. Омск, 2002.
7. Полевые структуры в системе языка / науч. ред. З.Д. Попова. Воронеж : Изд-во Воронеж. ун-та, 1989.
8. Сабанеев Л.П. Жизнь и ловля пресноводных рыб. М. : СКИФ, 2005.
9. Словарь донских говоров Волгоградской области / сост. Р.И. Кудряшова, Е.В. Брысина, В.И. Супрун ; под ред. Р.И. Кудряшовой. Волгоград : Издатель, 2011.
10. Телия В.Н. Русская фразеология: семантический, прагматический, лингвокультурологические аспекты. М., 1996.
11. Халюков Ю.В. Лексика орловских рыбаков : дис. ... канд. филол. наук. Орел, 2008.
Stable comparisons on the periphery of the lexical and semantic field “Fishery” (based on the material of the Don Cossack dialects)
There is revealed the structure and the peculiarities of the periphery ofthe lexical and semanticfield "Fishery” in the Don Cossack dialects. There is considered and analyzed the utmost zone of the field’s periphery represented by stable comparisons.
Key words: lexical and semantic field, periphery, stable comparisons, dialect phraseology.
Н.И. ШКАБАРА (Волгоград)
тематическая группа «умный человек» в донском диалекте
Рассматриваются лексические единицы, характеризующие умного человека, в донском казачьем диалекте.
Ключевые слова: тематическая группа, лексическая единица, донской казачий диалект.
Центральным объектом изучения лингвистики является язык во всех его проявлениях. Последовательное проведение антропологической программы изучения языка выдвигает на первый план проблемы соотношения язы-
ка и духовной деятельности человека, языка и мышления, языка и культуры, языка и общества, языка и ценностей человека. Образ человека - ядро каждой национальной культуры. Для ученых-лингвистов проблема осмысления интеллектуальных способностей человека как самостоятельного феномена проявляется в изучении языковых единиц, выражающих это понятие или связанных с ним общими компонентами значения.
Семантические, прагматические, мотивационные, аксиологические и прочие аспекты анализа лексики тематической группы «Интеллект человека» в русском языке отражены в трудах Ю.Д. Апресяна, Т.В. Бахваловой, О.Ю. Богуславской, Т.И. Вендиной, В.Г. Гака, Л.А. Ивашко, В.И. Карасика, И.М. Кобозевой, М.Л. Ковшовой и др. Для исследователей говоров донского казачества проблема изучения лексических единиц, называющих умного человека, является актуальной, поскольку данная тематика затрагивалась лишь поверхностно (Р.И. Кудряшова, Е.В. Брысина, В.И. Супрун).
Отбор лексики интеллектуальной сферы производится нами на семантическом основании, но иногда бывает затруднительно разграничить «чисто» интеллектуальные и прочие ментальные значения, находящиеся на периферии исследуемой тематической группы. Например, лексемы хитрый и остроумный в некоторой степени характеризуют умного человека: хитрый - ‘скрывающий свои истинные намерения, идущий непрямыми, обманными путями к достижению чего-либо, лукавый’ [10, т. IV, с. 600]; остроумный - ‘отличающийся остроумием’ (остроумие - «изощренность мысли, изобретательность в нахождении ярких, острых или смешных выражений, определений») (Там же, т. II, с. 658). Можно предположить, что глупый человек не может быть хитрым, остроумным, но мы не затрагиваем данные лексические единицы, поскольку берем показатель ума человека в чистом виде, учитываем семантический и мотивационный критерии разграничения значений, обращая внимание на сходство языковых репрезентаций представлений об умственной способности. Вышеназванные понятия «хитрый» и «остроумный» имеют в качестве неосновных «интеллектуальные» семы ‘умственная операция’ или ‘способность к умственной деятельности особого рода’.
© Шкабара Н.И., 2012
