CC BY
36
УДК 355.01 + 323.28 Ю.А. Шаранов*, А.Т. Иваницкий**
Устойчивость правоохранительной системы в условиях гибридных угроз
В статье раскрывается понятие и содержание гибридных угроз, обосновываются особенности личной и информационной безопасности как относительно самостоятельного вида безопасности, предлагается авторский подход к трактовке системы устойчивости правоохранительной системы в условиях гибридных угроз.
Ключевые слова: гибридные угрозы, устойчивость системы, информационные и психологические операции, информационная агрессия, коллективная модель поведения, методы поддержания правопорядка, сетевой человек, гибридная психика, универсальность терроризма.
Y.A. Sharanov*, A.T. Ivanitsky**. The resistance of law enforcement in terms of hybrid threats.
In this article are the concept and the content of hybrid threats revealed, proved features of personal and informational security as concerning an independent type of a security, the author's approach to interpretation of system of stability of law-enforcement system in conditions of hybrid threats is offered.
Keywords: hybrid threats, stability of system, informational and psychological operations, informational aggression, collective model of behaviour, methods of the law and ordermaintenance, the network person, hybrid mentality, versatility of terrorism.
В «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» отмечается, что на современном этапе в России «возрождаются исконно российские идеалы, духовность, достойное отношение к исторической памяти. Укрепляется общественное согласие на основе общих ценностей -свободы и независимости Российского государства, гуманизма, межнационального мира и единства культур многонационального народа Российской Федерации, уважения семейных традиций, патриотизма». В целом сформированы предпосылки для надёжного предотвращения внутренних и внешних угроз национальной безопасности, динамичного развития и превращения Российской Федерации в одну из лидирующих держав по уровню технического прогресса, качеству жизни населения, влиянию на мировые процессы. Именно это не устраивает США, которые в своём стремлении к однополярному миру используют гипертрофированное применение силы, военные методы, которыми насаждается «демократия» в других странах. Нормы своего государства США навязывают другим. В основе однополярной модели нет морально-нравственной базы современной цивилизации. В результате для России появляются реальные угрозы в экономической, информационной, политической и иных сферах. Возникают принципиально новые вызовы государственной стабильности и конституционным гарантиям личности, её законным интересам на получение достоверной информации, условиям предпринимательской деятельности, нравственной и психологической суверенности и в других областях социально-экономической практики. Эти угрозы носят принципиально новый, гибридный характерЮ и их главным инициатором и субъектом выступают США. При этом речь идёт не только об отдельном субъекте, но и о других национальных государствах, политических, экономических и военных союзах, о криминальных и полукриминальных структурах, с которыми агенты гибридной агрессии вступают в тайные отношения. В связи с тем, что правоохранительные органы ведут с уголовной преступностью непримиримую борьбу в любых условиях, субъекты гибридной войны стремятся нанести ущерб или снизить эффективность деятельности именно правоохранительной системы государства.
Попытки субъектов гибридных угроз создать союз с организованной преступностью, терроризмом значительно повышают риски дестабилизации системы общественной безопасности. Следует также учитывать возрастание опасности организованной преступности в связи с её постоянным стремлением трансформироваться, приспособиться к изменениям окружающей среды. Так, в настоящее время, организованная преступность пытается использовать процессы, которые происходят в Сирии и других странах Ближнего Востока и Африки, в своих целях. Преступные сообщества извлекают значительные доходы от незаконных поставок нефтепродуктов, нелегальной миграции, оборота наркотиков и оружия, торговли людьми и органами [21].
* Шаранов, Юрий Александрович, доктор психологических наук, профессор, Заслуженный работник высшей школы РФ, профессор кафедры юридической психологии Санкт-Петербургского университета МВД России. Адрес: Россия, 198206, г. Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. 1. Тел.: 8(921) 9867567. E-mail: niospba@mail.ru.
** Иваницкий, Анатолий Тихонович, доктор педагогических наук, профессор, Заслуженный работник высшей школы РФ, профессор кафедры юридической психологии Санкт-Петербургского университета МВД России. Адрес: Россия, 198206, г. Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. 1. Тел.: 8(905) 2697564, E-mail: iatux@mail.ru.
* Sharanov, Yury Aleksandrovich, the doctor of psychological sciences, professor, the Honored worker of the higher school of the Russian Federation, the Professor of the Department of legal psychology of the St.-Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. Address: Russia, 198206, St.-Petersburg, Pilot Pilyutov str., 1. Ph.: 8(921) 9867567, e-mail: niospba@mail.ru.
** Ivanitsky, Anatoly Tihonovich, the doctor of pedagogical sciences, professor, the Honored worker of the higher school of the Russian Federation, the Professor of the Department of legal psychology of the St.-Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. Address: Russia, 198206, St. Petersburg, Pilot Pilyutov str., 1. Ph.: 8 (905) 2697564, e-mail: iatux@mail.ru. © Шаранов Ю.А., Иваницкий А.Т., 2016
Основными целями субъектов гибридной агрессии являются экономическая, политическая, финансовая и правовая системы государства-объекта с целью разрушения его структуры и нарушения стабильного функционирования государственных институтов. Различными способами вызывается ситуация управляемого хаоса, для чего против государства вводятся различные санкции, оказывается дипломатическое и военное давление, инициируются всё новые и новые гибридные угрозы, предпринимаются попытки вызвать недоверие к государственным институтам и неуверенность граждан в собственной безопасности, создаются условия для массовых протестов, «оранжевой революции», разделения и противопоставления людей, провоцирования гражданской войны. На примере той же Украины можно видеть, что целью участников коалиции гибридной войны является доведение политического режима государства-жертвы до состояния полной утраты суверенитета и приведение к власти марионеточного правительства. Опасность гибридных угроз состоит в значительном потенциале их деструктивных возможностей.
Тенденция к усилению государственного регулирования с помощью закона и правоохранительных институтов содержит в себе определенные риски, т.к. становится объектом гибридных атак. С другой стороны, создание гражданского общества, опирающегося помимо права ещё и на исторически сложившиеся социальные нормы, традиции и ценности, ментальный опыт народа, также испытывает гибридную интервенцию [20]. Гибридные угрозы нацелены не только на дестабилизацию правового порядка, но и на разрушение ментального опыта, культурной и духовной идентичности личности. Уникальность сложившейся ситуации заключается в том, что устойчивость функционирования правовой системы, незыблемость права и законности вызывает гибридную агрессию так же, как и создание гражданского общества демократического социального порядка и повышение качества жизни населения.
Анализ публикаций по теме исследования показывает, что наиболее слабым звеном в психологических исследованиях является отсутствие комплексного, синергетического представления о специфике данного феномена в контексте устойчивого функционирования правоохранительной системы.
Гибридность (от лат. híbrida, hybrida - помесь) означает объединение разнородных объектов, специфический характер связи между ними, составляющие систему. Другими словами, гибридность в контексте предмета настоящей статьи подразумевает комплекс объединённых вместе привычных, традиционных и нетрадиционных, дружественных и враждебных сил, субъективных и техногенных по своей природе вредоносных условий, факторов и объектов, а также реальную и потенциальную деструктивность целей и способов их достижения различными субъектами, включённых в гибридную систему воздействия.
Как правило, в их реализации принимали участие спецмиссии и спецслужбы, специально созданные или инспирированные спецслужбами повстанцы, которые устраивали террористические акты и массовые беспорядки. Примером таких «повстанцев» сегодня выступают различные радикальные, экстремистские и террористические движения, прежде всего «Аль-Каида», ИГИЛ, «Правый сектор», которые запрещены в России. В арсенале средств ведения гибридных войн у подобного рода организаций находятся материальные и информационные составляющие электронной борьбы и информационного подавления, средства оперативной маскировки и сетевого манипулирования общественным сознанием в виртуальных средах, информационной поддержки и продвижения собственного имиджа, экономические, финансовые, военные и информационно-психологические средства проведения диверсий. Собственно, потенциальная возможность применения этих и некоторых других средств, технологий целенаправленного воздействия на личность, общество и государство со стороны откровенно враждебных сил и образует содержание концепта «гибридные угрозы» как наиболее конкретной и непосредственной формы существования опасности.
Среди гибридных угроз особое место занимают информационные и психологические операции, которые включают в себя комплекс мероприятий по воздействию на людские ресурсы общества. Используются подкуп, шантаж, дискредитация власти и лидеров, воздействие на эмоции, мотивы, поведение людей, государственные и общественные институты с целью затруднить или сделать невозможной объективную оценку того или иного события [22].
Созданные общественные объединения, функционирующие на иностранные гранты, часто являются субъектами информационных и психологических операций. Предполагается, что массовое сознание населения страны станет более доверчивым к альтернативным источникам и носителям информации.
С точки зрения психологии гибридные технологии - это синтез разнообразных по уровню интенсивности и сложности известных, привычных и нетрадиционных угроз, которые остро переживаются в связи со скрытой в них опасностью и реальной возможностью нанесения ущерба законным интересам личности и общества. Угрозы продуцируют возникновение и нарастание состояния «катастрофизма общественного сознания», ситуации неопределённости человеческой жизнедеятельности в целом. Такие ситуации могут превышать границы наличного человеческого опыта, а потому способны представлять собой некий экзистенциальный вызов, когда ценностные мотивы, смыслы, идеалы человека вдруг становятся дефицитарными, и требуется быстро переосмыслить собственные интересы и пути их реализации. Другими словами, сочетание обычности и нетрадиционности угроз, парадоксальности и скорости изменения привычных форм сознания могут быть результатом воздействий гибридных технологий на проявления человеческой психики.
В то же время наши попытки выявить психологическую специфику гибридных угроз очень похожи на воспроизведение текстов из книг по экстремальной психологии, психологии невроза, кризиса или конфликта. Получается, что достижения психологии широко используются для повышения эффективности гибридных форм противоборства.
Наблюдаемое сегодня столкновение цивилизаций на планете, глобальные процессы в области экономики и культуры, информационной экспансии в пространстве виртуальных форм коммуникации неизбежно порождают феномен «сетевого человечества» [13]. В сетевом пространстве человек наконец-то должен был обрести полную свободу! Однако иллюзии по поводу безграничных возможностей сетевого общества быстро разрушаются. В сети также складываются союзы, общества, отдельные миры, в которых значительная часть людей продолжает заниматься тем же самым, что и вне сети - бесконечным самокопированием, воспроизведением традиционных символов, фантазмов, образов и навязчивой страсти к гедонизму, к безудержному потреблению.
Другими словами, сетевые технологии порождают огромное количество суждений, смыслов, идей, гипотез, не защищённых ничем, а потому освобождение человека от традиционных ценностей приводит к замещению другими ценностями. Можно также представить себе ситуацию превращения традиционных ценностей - символов, образов и смыслов сознания личности - во «вторичные, самодовлеющие параллельные образования, как признак исчерпанности традиционных ресурсов психики» [6, с. 25] и появления «гибридной психики человека».
Гибридная психика такого человека - следствие сетевой технологии воспроизводства атрибутов человека, его символического, гипертекствого мышления и модусов существования, рассеянности по сети его интенций в связи с отсутствием единого, определяющего центра и периферии, верха и низа, второстепенного и главного, добра и зла, где всё пересекается друг с другом, постоянно меняется и развивается. Всё это создает необычные, даже «фантастические» комбинации форм психического, где логика ценностно-смыслового самовыражения непрерывно себя «утверждает» и тут же отрицает, а личность лихорадочно стремится превзойти себя посредством непрерывной транстенденции. «Сетевая психика» уязвима для манипулирования с помощью именно гибридных угроз. Когда в сознании человека присутствуют сразу два одинаковых по своей привлекательности предмета, то перед нами традиционное амбивалентное состояние. Такой человек легко управляем. Субъект должен принимать решение и осуществить выбор в пользу одного из них. Гибридность же затрудняет личности возможности линейной переработки и оценки ситуации, т.к. значимые предметы одновременно находятся в разных плоскостях, на разных уровнях сознания. Возникают и существуют вместе и одновременно, как бы два параллельных процесса, два мира. Сетевое сообщество старается приковать к определённой проблеме общественное мнение и не допустить снижения интереса к таким фактам и событиям. Либеральные и вместе с ними подконтрольные субъектам гибридной агрессии СМИ искусственно повышают градус обсуждения проблемы. Личности вначале предлагают «умертвить» привычные, традиционные ценности, отношения и оценки, а затем предпринимается попытка облагородить нетрадиционные, перевести абсолютное зло в разряд нечетких, относительных категорий. Через некоторое время активная часть гражданского общества исчерпывает силы для сопротивления, встает на путь компромисса и постепенно санкционирует смену оценки какого-либо события с недопустимого и немыслимого на экстремальное, но приемлемое. Незаметно сама дискуссия о добре и зле смещается на обсуждение возможности и даже допустимости выбора не между добром и злом, а между двумя видами зла в сторону наименьшего. Надо быть толерантным.
В этом случае действует так называемое «окно возможностей Овертона», известная социальная технология, согласно которой для каждой идеи или проблемы в обществе существует некое окно. В пределах этого окна идею могут или не могут широко обсуждать, открыто поддерживать, пропагандировать, пытаться закрепить законодательно. Окно двигают, меняя тем самым веер возможностей, от стадии «немыслимое», т.е. совершенно чуждое общественной морали и ценностям, полностью отвергаемое до стадии принятия массовым сознанием и закрепления в законах. Эта не технология традиционного информационного воздействия, скорее всего, это технология незаметности, замаскированности самого факта такого воздействия, при помощи которого «неизвестный и невидимый противник» может оказать разрушительное воздействие на духовно-идеологическую основу общества.
Гибридный характер угроз состоит в том, что одни видимые угрозы сцеплены с другими, невидимыми. Они как бы встраиваются друг в друга. Поэтому для информационно-психологических целей агенты гибридной политики последовательно применяют более тонкие, психологически выверенные, системные методы и средства манипулирования общественным мнением и сознанием людей.
Психологам и социологам хорошо известны факты, свидетельствующие о том, что сегодня значительная доля респондентов доверяет телепередачам и ресурсам Интернета при условии отсутствия явной с их стороны агрессивной пропаганды. Между тем, очевидно, что любой информационный контент не может не продвигать определенные ценности, иначе вся деятельность владельцев информационных средств и создателей информационной продукции становится бессмысленной. Вместе с тем доверяют тем информационным производителям, которые постулируют принципы прозрачности своей деятельности, продвигают свои ценности «беспристрастно» и незаметно, просто и доходчиво объясняют обывателю, почему тот или иной социальный проект, модель поведения и отношения необходимо отвергнуть. Именно отвергнуть, т.к. коллективной психологией эта установка чаще всего принимается без особого сопротивления. При этом все медиаресурсы отсылают аудиторию к общей системе ценностей, единому с читателем или зрителем взгляду на мир. Другими словами, реализуется известный в психологии влияния принцип: «Мы с вами одной крови, вы и я». Однако
подобного рода метод подачи информации (или дискурс) постепенно раскалывает общество, т.к. самые важные для человека сведения и факты замалчиваются, деятельность заинтересованной стороны остается вне критического анализа и оценки. Более того, сама власть при этом утрачивает ощущение реальности. В итоге доверие к официальным источникам информации снижается и перемещается в межличностную сферу. Так, более двадцати процентов респондентов доверяют только родным и друзьям, а девять процентов продолжают доверять социальным сетям [18].
Основной информационный контент, который использует население, - это интернет и телевидение. Часто при этом доминирующий объём информации нацелен на немедленную работу воображения, эмоций и не предназначен для глубокой рефлексии, а потому сопровождается приёмами искусственного ограничения или торможения процесса осмысления реальности. Более того, существуют такие сферы человеческого бытия, которые вообще не приемлют рационального познания. «В подобных сферах есть коренное противоречие между рациональным знанием, объяснением и глубинными эмоциями, переживаниями. Глубинные установки и предубеждения не опираются на разумные суждения, и потому их невозможно разрушить обычной логикой» [10, с. 3]. Зрителю или читателю вместе с информацией о положительных героях предлагают образы людей, настроенных явно экстремистски или радикально к власти, но без оценочных суждений. Информационные сообщения подобного рода стирают грань между хорошим и плохим, а террористы и зло, которое они несут, становятся «обычным» товаром, продвигаемым на рынок менеджерами по продаже. Террорист приобретает черты героя, т.к. его показывают по телевизору точно так же, как и популярных «звезд» эстрады и шоу-бизнеса. Как правило, в обществе имеется значительное количество людей, готовых подражать и восхищаться поступками тех людей, о которых широко сообщается в СМИ. В некотором смысле по этой причине наблюдается эпидемия подражательного поведения и стремление молодых людей вступить в террористические организации. К примеру, студентка МГУ им. Ломоносова Варвара Караулова арестована 28 октября 2015 г. по подозрению в подготовке к участию в террористической организации. Не случайно сегодня в качестве одного из доминирующих факторов обеспечения системы устойчивой безопасности становится уже не физическая, материальная среда, а информационно-психологическая и духовно-нравственная идентичность, идеологическая основа ментальной культуры общества. Показателен такой факт: закон об ограничении доли иностранных акционеров в уставном капитале российских СМИ на уровне 20% и запрете иностранцам выступать учредителями средств массовой информации вступил в силу 1 января. Согласно закону, теперь гражданам других стран и россиянам с двойным гражданством запрещено выступать учредителями СМИ в России, а доля иностранных акционеров в уставном капитале российских СМИ не может превышать 20 %.
Следует указать на существование общего механизма трансформации модальности информационных контентов в обществе, от нейтрального до крайне негативного, в условиях действия стресс-факторов. Именно стресс-факторы переводят гибридные угрозы в состояние воплощения. В нормальных условиях разные виды угроз находятся в разомкнутом состоянии. Стрессоры снимают различия между ними, в результате появляется новая, бинарная структура, элементы которой смыкаются и усиливают эффект угрозы. Так, факты доказывают, что, например, коррупция властей на фоне угрозы финансового обнищания населения приводит к росту подозрительности и враждебности в обществе, а затем к повышенной агрессивности в политической, национальной и религиозной сферах [5].
По мнению некоторых авторов [7; 16], создаваемая сегодня система безопасности должна предусматривать защиту от различных угроз, в т.ч. и от информационных, законных интересов именно личности. Следует подчеркнуть, что информационная безопасность личности подразумевает определённую защищенность психики и сознания от опасных информационных воздействий. Чаще всего личность подвергается попыткам манипулирования, дезинформирования, побуждения к самоубийству, оскорблениям и т.п. Если личность не справляется с информационным воздействием в силу недостаточной жизнестойкости, это может нарушить её правовой и психологический статус. Правоохранительными органами должно предусматриваться безусловное предотвращение нанесения ущерба законным интересам личности.
В последние годы для нас серьёзной угрозой стал терроризм. Можно утверждать, что именно терроризм является символом гибридной угрозы.
Во-первых, существует множество его форм, а потому невозможно привыкнуть к одной форме террора - она имеет тенденцию постоянно меняться и проникать во все сферы человеческих отношений. Другими словами, терроризм - это универсальное явление. А значит, оно по своей природе относится к гибридной угрозе. Сегодня мы наблюдаем проявление терроризма в форме трансполитики известной группы государств.
Во-вторых, терроризм выступает основной формой репрезентации динамики ценностно-смысловых референций общественного сознания. Одним из ярких свидетельств быстрого смещения ценностей является событие, как правило, связанное с покушением на базовые правовые и нравственные ценности общества. Таким событием чаще всего выступает резонансное преступление, например, убийство ребёнка или массовая гибель людей в террористическом акте. Подавляющее большинство граждан тут же солидаризируются и начинают требовать введения смертной казни и других жестоких репрессий в отношении виновных. Тем самым террор как одна из форм насилия -это порождение современной, ультрадемократической человеческой цивилизации.
Принятая «Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» с последними изменениями является базовым документом для правоохранительных органов, основой объединения усилий всех органов государственной власти, организаций и общественных объединений
в интересах обеспечения безопасности личности, общества и государства. Документ содержит более шестидесяти критериев, по которым предполагается осуществлять мониторинг состояния защищённости общества и личности от различных опасностей. При этом основной акцент делается на защите прав личности.
Возникает законный вопрос: как должны действовать правоохранительные органы в этих условиях, чтобы достойно ответить на все виды гибридных угроз?
Правоохранительная система обеспечивает преимущественно юридическую безопасность личности, государства и общества, т.е. правоохранительные органы в своей деятельности следуют логике практического применения и защиты права и тем самым отдают приоритет юридическим средствам и механизмам регулирования правопорядка и безопасности. В этой связи устойчивость правоохранительной системы достигается посредством механизмов противопоставления и квалифицированного противодействия негативным воздействиям различных угроз безопасности личности, государства и общества на основе требований Конституции Российской Федерации, Федеральных Законов Российской Федерации «О безопасности», «О полиции», «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года», «Доктрины информационной безопасности Российской Федерации» и др. документов.
Для обеспечения устойчивости системы безопасности и правопорядка правоохранительным органам сегодня уже недостаточно привычных форм и методов поддержания правопорядка. Необходим более высокий уровень интеграции усилий всех подразделений и служб, а также новый характер научно-аналитических исследований, специальной подготовки кадров, мониторинга актуальных и прогнозирования потенциальных гибридных угроз.
Общим критерием оценки правоохранительной системы государства является её устойчивость. Принято считать, что система является устойчивой тогда, когда составляющие её элементы взаимосвязаны друг с другом и представляют собой целостное, относительно неизменное, динамическое равновесие, сохраняющее свою организационную структуру и способность развиваться в долгосрочной перспективе при воздействиях противостоящего окружения.
Как представляется, во многом устойчивость правоохранительной системы государства определяется уровнем правовой системы, надёжностью механизма правового регулирования и эффективностью юридической техники.
Правовая система - это не только совокупность всех принятых в обществе законов, но и качество их функционирования, прежде всего в сфере нормативного правового регулирования предупреждения и борьбы с преступностью, коррупцией, терроризмом и экстремизмом, повышения эффективности защиты прав и законных интересов граждан [19]. Вместе с тем надежда на то, что принятие правильных законов - это и есть единственный путь к обеспечению стабильности общества, принципиально ошибочна. Законы у нас принимаются быстро и в большом количестве, а вот ценности и смыслы за ними не успевают. Диахронизм процесса правотворчества и смыслообразования в обществе не позволяет быстро и повсеместно утвердить формально-рациональную правовую систему. По этой причине наряду с правовым нигилизмом существует традиционный правовой плюрализм в регионах в виде спонтанных (неформальных) правовых порядков, с которыми некоторые юристы предлагают считаться [4]. Враждебные силы зачастую используют такие пробелы и пустоты в правовой системе для гибридных атак. В этой связи особое внимание в законодательной сфере следует уделять прогнозированию возможных угроз и разработке законодательных мер противодействия им. В юридически релевантных ситуациях, в которых природа угроз безопасности не совсем понятна, сотрудники правоохранительных органов вынуждены прибегать к профессиональному усмотрению, т.е. профессионал, опираясь на собственные профессиональный опыт и компетентность, оставаясь при этом в рамках закона и требований деонтологических принципов, осуществляет правовое регулирование «в ручном режиме». Там, где система права по той или иной причине допускает «пропуски» в реализации своей охранительной функции, правоуполномоченные лица в своем служебном поведении следуют принципам нравственной ответственности, логике и духу законности, справедливости и гуманизма, содержащимся в праве. Можно предполагать, что в профилактике гибридных угроз значение профессионального усмотрения и «ручного режима» будет возрастать.
Неуклонное выполнение субъектами права требований закона, т.е. обеспечение режима законности и реализация принципа неотвратимости наказания, достигается посредством механизма правового регулирования. С.С. Алексеев механизм правового регулирования определяет как взятую в единстве систему «правовых средств, при помощи которой обеспечивается результативное правовое воздействие на общественные отношения» [2, с. 9-24]. Это, собственно, и есть правоохранительная деятельность полиции, суда и прокуратуры, а также общественных организаций, которая выступает материальной гарантией соблюдения требований права путем применения мер юридической ответственности к правонарушителям и преступникам в соответствии с законом и с соблюдением установленных процедур.
Особенно актуальной и чувствительной является проблема силового воздействия полиции при обеспечении правопорядка на публичных и массовых мероприятиях. Это обычно вызывает большой общественный резонанс, обсуждение и, как правило, вызывает гибридную агрессию, одностороннюю критику действий полиции в оппозиционных СМИ. «В этих условиях является весьма важным чёткое обозначение правового поля, взаимодействия сторон, в конкретных обстоятельствах, с точки зрения их правомерности и законности» [12, с. 210].
Непрофессионализм в административном управлении и предварительном следствии, проявление правового невежества и правоприменительные ошибки, нерешительность и волокита сотрудников в пресечении и профилактике отдельных видов преступлений против личности, экономической и общественной безопасности могут также служить дополнительным стресс-фактором, провоцирующим недовольство граждан властью, протестные и враждебные настроения в обществе.
Другими словами, эффективное действие режима законности и его производной формы -правопорядка, является одним из общих условий противодействия гибридным угрозам.
Существующая в органах внутренних дел классификация и методика оценки угроз, мониторинг уязвимости находящихся в зоне ответственности объектов и систем их безопасности нуждается в уточнении. Как правило, в качестве возможных сценариев реализации угроз рассматриваются традиционные чрезвычайные ситуации техногенного или террористического характера. Гибридные угрозы пока не структурированы и не институализированы в качестве относительно самостоятельных образований, требующих специальных познаний для их выявления, анализа, оценки и прогнозирования. Кроме того, наряду с известными угрозами информационно-психологического воздействия на сознание и поведение людей существует относительно новый класс социальных преступлений -махинации с электронными деньгами, компьютерное хулиганство, транснациональная трансграничная компьютерная преступность и кибертерроризм, а также использование новых информационных технологий в политических целях.
Таким образом, интенсивное развитие информационной инфраструктуры, прежде всего информационно-телекоммуникационных систем, средств и систем связи, а также информатизация практически всех сторон общественной жизни, значительно усложнили органам внутренних дел выполнение задачи по мониторингу состояния группового сознания и поведения людей, усилили зависимость поддержания режима законности и безопасности от состояния информационной среды. Очевидно, что информационную безопасность этого вида должны обеспечивать специалисты сетевого труда, осуществляющие прогнозирование и преодоление гибридных угроз. Качество их подготовленности, компетентность определяют эффективность проведения мероприятий по нейтрализации акций по дезинформации и манипулированию общественным мнением, а также ликвидации последствий компьютерных атак.
Следует также подчеркнуть, что, в соответствии с действующим законодательством, вопросы безопасности могут решать и негосударственные структуры, бизнес-сообщества, образовательные учреждения, с которыми также необходимо систематически и неформально поддерживать контакт, получать от них соответствующую поддержку. В настоящее время органы внутренних дел стремятся выстроить партнерские отношения с институтами и движениями гражданского общества с тем, чтобы актуализировать или оживить механизмы самосохранения и самозащиты у различных групп населения, снизить уровень репрессивности своей деятельности.
И, наконец, юридическая техника, которая в нашей трактовке имеет в основном прикладной, инструментальный характер и занимает относительно самостоятельное место в структуре устойчивости системы правоохранительной деятельности [14]. «Уровень юридической техники, -считает С.С. Алексеев, - один из показателей уровня юридической культуры в стране» [2, с. 270]. Недооценка структурно-композиционного построения, внешнего оформления, требований логики, стиля изложения ведет к декларативности, противоречивости, неясности правовых актов, что создает благоприятные возможности для различных манипуляций с ними и в конечном итоге - к снижению уровня законности и правопорядка.
Важно иметь в виду, что главным вопросом устойчивости системы правопорядка и демократии неизбежно оказывается выбор наиболее эффективной модели функционирования соответствующих процедур и механизмов применения закона [8]. Правоохранительная деятельность при этом неизбежно стремится к экспансии административных средств управления социальным порядком с тем, чтобы обеспечить равный для всех граждан доступ к юридической защите прав и свобод. Для России это имеет не формальное, а принципиальное значение.
Правовая система - это не только совокупность всех принятых в обществе законов, но прежде всего люди - сотрудники, которые стоят на страже законов. Важнейшей проблемой устойчивости развития правоохранительной системы является преемственность положительного опыта и традиций молодым поколением сотрудников. Поэтому гибридные акции направлены именно против молодёжи и сотрудников ОВД. Снятие всяких морально-нравственных ограничений, безудержных страстей, пропаганда гедонизма, неограниченного потребления, апелляция к эмоциям и подсознанию - такие разрушительные идеалы предлагают молодым сотрудникам авторы гибридных угроз. Всё это требует, с одой стороны качественной морально-психологической работы с личным составом, а с другой, следует наполнить современную парадигму ведомственного образования и педагогическую практику элементами риторико-герменевтического подхода. «Для того чтобы рефлексивные, интерпретационные или понимающие методы применялись, нужно внести соответствующие изменения в рабочие программы и тематические планы по всем предметам, включив в них новые формы занятий (игра, тренинг, рефлексия и т.д.). Надо создавать систему развивающего обучения» [11]. Важнейшей задачей сегодня является создание всеобъемлющей и устойчивой системы защиты интересов гражданина, общества, государства от гибридных угроз, с которыми Россия столкнулась в последние несколько лет.
Исследование гибридных угроз доказывает, что в их основе лежат искусственные сетевые технологии, постоянно и скрытно апеллирующие к контексту, к когнитивным, информационным
и психологическим факторам, тогда как структура правоохранительной системы по своей природе иерархична и формализована, централизована и симметрична. В деятельности правоохранительных структур по-прежнему доминирует досетевая реальность и досетевые методы работы, целевая стратегия борьбы с отдельными видами угроз, традиционное стремление предупредить элементы случайности, неупорядоченности и хаоса. Такая структура требует совершенствования, чтобы в полной мере воспринимать реальность сетевых технологий, которые имеют прямое отношение к распространению деструктивных моделей поведения граждан и разрушению государственного порядка. Необходимо выработать новую, синергетическую парадигму социальной безопасности в свете сетевой модели общества и устойчивого развития правоохранительной системы. В основу такого развития должен быть положен новый синтез инновационных достижений гуманитарных и социальных наук, принципов права и психологии, постмодернистского, информационного подходов, а также непрерывная экспансия ценностей права и законности во все сферы человеческих отношений. Там, где присутствует юридическая защищенность личности, там проще всего формируется атмосфера терпимости и доброты, отсутствия агрессивности, идеологического и физического насилия, там человек чувствует себя и действует свободно. Только в этих условиях появляется возможность консолидации общества, преодоления в обществе враждебности, жестокости, злобы, ненависти, зависти - всего того, что является источником экстремизма, терроризма и преступности, что мешает созданию нового качества жизни.
Список литературы
1. Алексеев, С. С. Восхождение к праву. Поиски и решения. - М. : Проспект, 2001. - 752 с.
2. Алексеев, С. С. Общая теория права : в 2 т. - Т. II. - М.: Юрид. лит., 1982. - 360 с.
3. Бжезинский, З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. - М.: АСТ, 2014. - 704 с.
4. Бляхер, Л. Е. Нестабильные социальные состояния. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2005. - 207 с.
5. Бовдунов, А. Л. НПО: Сетевая война против России // Сетевые войны: угроза нового поколения. - М.: Евразийское движение, 2009. - С. 73-89.
6. Бодрийяр, Ж. Прозрачность зла / пер. с фр. Л. Любарской, Е. Марковской. - M.: Добросвет, 2014. - 260 с.
7. Боер, В. М. Информационно-правовая политика и безопасность России (теоретико-правовой аспект) : автореф. дис. ... докт. юрид. наук. - СПб., 1998. - 17 с.
8. Виктор, Э., Беляева, Т. Информационные технологии в юридической деятельности : учебник.
- М.: Проспект, 2015. - 352 с.
9. Делез, Ж., Гваттари, Ф. Ризома. Философия эпохи постмодерна // Сб. переводов и рефератов.
- Минск, 1996. - С. 6-31.
10. Знаков, В. В. Когнитивное и аффективное бессознательное в понимании чужого как врага // Вестник Московского университета. - Сер 14. Психология. - 2014. - № 1. - С. 3-15.
11. Иваницкий, А. Т., Шаранов, Ю. А., Шестаков, А. Г. Как подготовить «понимающие кадры» для органов внутренних дел: риторико-герменевтический подход // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. - 2015. - № 2 (66).
12. Иваницкий, А. Т., Бялек, М. В. Проблема правомерного применения силы сотрудниками органов внутренних дел при обеспечении правопорядка в ходе публичных и массовых мероприятий // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. - 2014. - № 3 (63). - С 210-216.
13. Кастельс, М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. - М.: ГУ ВШЭ, 2000. - 608 с.
14. Керимов, Д. А. Законодательная техника : научно-методическое и учебное пособие. - М. : Норма, 2000. - 125 с.
15. Малько, А. В., Костенко, М. А. Юридическая техника как важнейшее средство правовой политики (Обзор материалов «круглого стола») // Государство и право. - 2011. - № 1. - С. 112-116.
16. Мальцев, В. А. Соотношение и взаимосвязь между различными видами безопасности в России (конституционной, национальной, государственной, общественной, личной, информационной) // Проблемы правоведения. - 2003. - № 1. - С. 54-61.
17. Мощелков, Е. Н. Смена мировых порядков и система международной безопасности в XXI веке // Каспийский регион: политика, экономика, культура. - 2003. - № 2-3. - С. 9-12.
18. Привалов, А. О теленовостях // Эксперт. - 21 декабря 2015 г. - 17 января 2016 г. - № 1-2 (970). - С. 12.
19. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации. Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 31 декабря 2015 года № 683 // Собрание законодательства Российской Федерации. - 2016. - № 1 (ч. II). - Ст. 212.
20. Шевченко, В. Г. Институты гражданского общества как интегральный фактор национальной безопасности России // Актуальные проблемы социально-экономического развития России. - Саратов: СГСЭУ, 2005.
21. Щербаков, Д. В режиме повышенной готовности // Полиция России. - 2015. - № 12. - С. 3-6.
22. Joint Publication 1-02 Department of Defense Dictionary of Military and Associated Terms JP 1-02 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.dtic.mil.
