CC BY
49
ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
Людмила ХАХУЛИНА
Устойчивость массовых представлении о справедливости
Тема данной статьи — динамика представлений о справедливости и несправедливости в области распределения общественных благ.
Социальная справедливость является одной из основных общественных ценностей, определяющих нормативную оценку явлений общественной жизни. Так, отвечая на вопрос «Насколько важна для Вас справедливость», 70% опрошенных россиян ответили «очень важна», и лишь для 5% россиян справедливость не является важной ценностью в системе их мировоззрения.
Восприятие того, что справедливо, а что нет — по определению субъективно. Однако в его основе лежит некая система идеальных представлений, отражающих принятые в обществе ценности, убеждения, нормы в том числе и по поводу распределения общественного богатства, которые складываются на протяжении жизни не одного поколения. Соответственно, идеальные представления определяют то, в какой мере существующие в реальной жизни распределительные отношения и основанное на них неравенство воспринимается членами общества как приемлемое и справедливое.
Чем больше расхождение между идеальными представлениями и реальной практикой распределения общественного богатства в виде заработной платы, пенсий, пособий, дивидендов, процентов, недвижимости и т.п., тем больше вероятность того, что существующая система распределения будет восприниматься как несправедливая.
Особенно ярко расхождение между «идеальным» и «реальным» проявляется в периоды общественных трансформаций. В этот период
общественные отношения, в том числе и распределительные, меняются коренным образом, а массовое сознание, которое является носителем сложившихся представлений и идей относительно должного общественного устройства, меняется гораздо медленнее. Но вместе с тем именно система идеальных представлений обеспечивает легитимацию социальных принципов распределения в обществе, а тем самым и — неравенства. Поэтому новые принципы распределения, возникшие при переходе к рыночной экономике, а вместе с ними — и новые виды неравенств, их глубина далеко не всегда признаются массовым сознанием как легитимные и справедливые.
Представления о справедливости могут рассматриваться на макро- и микроуровне. В первом случае объектом оценки в массовом сознании является общество в целом, т. е. существующее в обществе неравенство и реально действующие в нем механизмы распределения благ. Во втором случае речь идет об индивидуальных и групповых субъективных чувствах, восприятиях собственного положения в системе неравенств, в основе которых лежат реальные интересы и достижения как индивидов, так и различных социальных групп.
В данной статье речь пойдет об оценках принципов справедливости на макроуровне, которые отражают в массовом сознании оценки разных принципов распределения общественного богатства. Эмпирически эти принципы были представлены в виде различных суждений, выражающих ориентацию на неравенство и уравнительность, на платность и бесплатность в получении разных социальных благ,
на участие государства в регулировании распределительных отношений1.
Эти посылки легли в основу анализа, цель которого — выяснить, как менялись в российском обществе макропредставления о справедливом распределении общественных благ на протяжении 20 лет — с начала радикальных реформ и до конца первого десятилетия 2000-х годов, а также — насколько нынешние принципы распределения общественных благ справедливы и легитимны в глазах россиян.
Сравнение данных социологических исследований 1991, 1996, 2003 и конца 2009 года, проведенных по одной и той же методике, дают достаточный материал для решения этой задачи2.
Во времена перестройки и начала рыночных реформ представления о социальной справедливости имели в основе идеи, верования, сформированные в период социализма. И одновременно в них отражались надежды и стремления к более справедливому устройству экономической и политической системы, что составляло идейную основу поддержки перестройки. Достаточно вспомнить известные в то время статьи Т. И. Заславской, А. И. Шохина, Т. Е. Гайдара в журнале «Коммунист». В них шла речь о том, что социальная справедливость в обществе развитого социализма была скорее декларированной ценностью, а реальные распределительные отношения и основанное на них неравенство были глубоко несправедливыми. Поэтому массовая поддержка перестройки была связана с ожиданиями того, что в результате ускорения экономического развития, расширения демократических свобод и гласности мы сможем перейти к более справедливому социальному устройству.
Однако новое более справедливое общество, которое должно было возникнуть в результате экономических, социальных и поли-
1 Подробнее о теоретических посылках и методике проведения международного исследования см. "Social Justice and Political Change» (ed. J. Kluegel, D. Mason, B. Wegener; N. Y. Aldine de Gruyter), а также Л. Хахулина Динамика оценок населением России справедливости и несправедливости неравенств в 90-е годы. В кн. «Справедливые и несправедливые неравенства в современной России». М., 2003, стр. 77103. Л. Хахулина, А. Саар, С. Стивенсон . Представления о социальной справедливости в России и Эстонии: сравнительный анализ. «Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения», №6, 1996, стр. 19-26
2 В эмпирическую базу вошли данные двух международных сравнительных исследований «Представления о социальной справедливости», проведенные в 1991 и 1996 годах по сопоставимой методике, а также данные Мониторинга социальных и экономических перемен Левада-Центра, в который был включен блок тех же вопросов в 2003 и в 2009 гг.
тических реформ, имело тогда в общественном сознании довольно туманные очертания.
За прошедшие 20 лет постсоветское общество уже приобрело вполне зримые черты, а жители России обогатились собственным опытом жизни в новых условиях. За это время выросло и вступило в жизнь новое поколение, которое не имело опыта жизни ни в советское, ни в перестроечное время и которое воспринимает как данность существующие в обществе разные, подчас противоречивые принципы справедливости в распределении общественных благ. С одной стороны, трудности переходного периода могли сформировать в массовом сознании представления о том, что рыночные отношения ведут к усилению несправедливости. С другой стороны, можно было ожидать, что развитие рыночных отношений в экономике и установление демократических принципов в политике приведут к повышению легитимности новых принципов распределения, признанию их справедливыми.
Сравнение социологических данных начала 1990-х годов и конца первого десятилетия 2000-х могут показать, в каком направлении происходили изменения в представлениях о справедливости и легитимности новых принципов распределения и возникшего на их основе неравенства в постсоветском российском обществе.
К настоящему времени в массовом сознании получили распространение три основных принципа справедливого распределения общественного богатства: эгалитарный (уравнительный), трудовой и рыночный.
Уравнительность как принцип справедливого распределения имеет свои корни в нашем социалистическом прошлом, где идеологически обосновывалось и пропагандистски внушалось в качестве достижения зрелого социализма становление социальной однородности советского общества. В настоящее время сторонники уравнительности как справедливого распределения составляют около трети. Их доля на протяжении всего двадцатилетнего периода оставалась более-менее стабильной, что является отражением устойчивости эгалитарных взглядов определенной части населения на справедливое распределение (рис. 1). Стоит заметить, что доля несогласных со справедливостью уравнительного распределения уменьшилась за это время на 10 п.п. и примерно настолько же (с 6% до 17%) возросла доля тех, кто не имеет определенного мнения по поводу справедливости уравнительного распределения.
«В КАКОЙ МЕРЕ ВЫ СОГЛАСНЫ С ТЕМ, ЧТО САМЫЙ СПРАВЕДЛИВЫЙ СПОСОБ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ СОБСТВЕННОСТИ И ДОХОДОВ - ЭТО ДАТЬ КАЖДОМУ РАВНУЮ ДОЛЮ?» (% от опрошенных)
100 -
80
Сходная динамика и у другого показателя, также выражающего ориентацию на более уравнительное распределение (рис. 2). Доля населения, поддерживающего политику урезания больших доходов в пользу низкодоходных групп, остается относительно стабильной (чуть больше 40%), Вместе с тем среди опрошенного населения доля несогласных с таким перераспределением уменьшилась: в 1991 году каждый третий не поддерживал прогрессивное налогообложение богатых, а в 2009 — лишь каждый пятый. Одновременно в 3 раза возросла доля тех, кто не имеет на этот счет определенного мнения.
Уменьшение за 20 лет доли тех, кто не согласен с урезанием доходов богатых в пользу более бедных, чтобы снизить неравенство, безусловно, является общественной реакцией на глубокий разрыв между бедными и богатыми в нашем обществе, на безудержную демонстрацию шикарной жизни «верхов» на фоне едва сводящих концы с концами «низов».
Надо отметить, что распространенность уравнительных взглядов на справедливое распределение, — это не уникальное свойство России, доставшееся ей в наследство от социалистического прошлого. В действительности уравнительные принципы имеют распростра-
Рисунок 2
«В КАКОЙ МЕРЕ ВЫ СОГЛАСНЫ С ТЕМ, ЧТО ВСЕ ЛЮДИ ДОЛЖНЫ ИМЕТЬ ТО, В ЧЕМ ОНИ НУЖДАЮТСЯ, ДАЖЕ ЕСЛИ ДЛЯ ЭТОГО ПРИДЕТСЯ УРЕЗАТЬ ДОХОДЫ ТЕХ, КТО ЗАРАБАТЫВАЕТ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ИМ НУЖНО?» (% от опрошенных)
100
80
60
40
20
46
И □
□ □
затрудняюсь ответить не согласен(а) нейтрально согласен(а)
1991
1996
2009
8
0
нение и в странах с рыночной экономикой. Так, данные международного исследования справедливости (1991 г.) показали, что идею уравнительного распределения как справедливого поддерживают 21 % опрошенных в Великобритании, 29% — в Западной Германии, 19% — в США. Однако в России сторонников уравнительного распределения было вдвое больше — 43%.
Что касается неравенства в распределении благ, то подавляющее большинство опрошенных (больше 80%) на протяжении всего периода с начала 90-х годов считают неравное распределение справедливым в том случае, если оно отражает различный трудовой вклад: кто больше трудится, тот и должен получать больше (рис. 3).
Большинство респондентов в России (%) оправдывает неравенство в случае «заработанных денег»: они за то, чтобы люди владели и распоряжались сами всем тем, что они заработали, даже если при этом одни будут иметь больше, чем другие (рис. 4). Иначе говоря, не-
равенство в получение благ, основанное на различии в количестве и качестве труда, признается справедливым. Безусловно, этот принцип в массовом сознании сохранился с социалистических времен («от каждого по способностям, каждому по труду»). Согласно этому принципу, для достижения справедливости неравенства в получении благ всем членам общества следует предоставить равные возможности для развития и реализации своих способностей.
Сама идея существования неравенства в доходах и потреблении при условии равных возможностей получения образования, выбора рода деятельности поддерживается большинством: % опрошенного населения согласны с мнением, что «когда у одних людей денег больше, чем у других, это справедливо, если они имели равные возможности их заработать». Однако реализация этого принципа в повседневной практике, по мнению россиян, далека от идеала. Оценки того, имеются ли в нашем обществе равные возможности для всех групп
Рисунок 3
«В КАКОЙ МЕРЕ ВЫ СОГЛАСНЫ С ТЕМ, ЧТО ЛЮДИ, КОТОРЫЕ МНОГО РАБОТАЮТ, ДОЛЖНЫ ПОЛУЧАТЬ БОЛЬШЕ ТЕХ, КТО РАБОТАЕТ МЕНЬШЕ?» (% от опрошенных)
100 80 60 40 20
согласен(а) нейтрально не согласен(а)
— затрудняюсь ответить
1991
1996
2003
2009
6
4
3
0
Рисунок 4
«В КАКОЙ МЕРЕ ВЫ СОГЛАСНЫ С ТЕМ, ЧТО ЛЮДИ ИМЕЮТ ПРАВО НА ВСЕ, ЧТО ОНИ ЗАРАБОТАЛИ, ДАЖЕ ЕСЛИ ОДНИ БУДУТ БОГАЧЕ ДРУГИХ?» (% от опрошенных)
100
80
60
40
20
84 79 76 73
16
9 11 ---
- — А
согласен(а)
нейтрально
не согласен(а) "X _ затрудняюсь ответить
1991
1996
2003
2009
0
добиться успеха (получить хорошее образование и работу, начать свое дело), оказались довольно пессимистическими. Те, кто считает, что наше общество действительно предоставляет равные возможности для достижения успеха, составляют меньшинство по сравнению с теми, кто придерживается противоположного мнения. Более того, доля согласных с мнением о равных возможностях в нашей стране, имеет небольшую тенденцию к сокращению, а доля тех, кто считает, что в нашей стране нет равных возможностей — к увеличению (рис. 5).
Полученные данные свидетельствуют о том, что идея распределения по труду как основополагающий принцип, оправдывающий неравное распределение благ, по-прежнему остается доминирующим в массовом сознании. Однако нельзя не заметить общей тенденции: несмотря на то, что наиболее распространенным остается принцип справедливого распределения (по-прежнему не менее % являются его сторонниками в распределении благ), доля приверженцев принципа «каждому по труду» за 20 лет снизилась, и возросла доля тех, у кого по этому поводу нет определенного мнения.
При сохранении негативных тенденций в оценках реализации принципа равных возможностей сам принцип «каждому по труду» теряет основу для оценки его как справедливого, поскольку люди не имеют равных стартовых возможностей получить хорошее образование, профессию, работу.
Возможно, с этим связано резкое изменение общественного мнения в отношении справедливости неравенства в оплате представителей разных профессий (рис. 6). Если в 1990-х годах такое неравенство считали справедливым более
Рисунок 5
«В КАКОЙ МЕРЕ ВЫ СОГЛАСНЫ С ТЕМ, ЧТО В НАШЕЙ СТРАНЕ УСПЕХА?» (% от опрошенных)
половины населения, попавших в выборку, то к концу первого десятилетия 2000-х годов таковых оказалось вдвое меньше. Возможно, это просто случайное снижение значения данного показателя, и нужен, по крайней мере, еще один замер, чтобы проверить, действительно ли это изменение тренда в общественном мнении или просто окказиональное отклонение от него.
Но, главное, оставаясь в массовом сознании доминирующим нормативом справедливого распределении благ, в реальности принцип «распределения по труду», по мнению большей части опрошенных, практически не действует. Так, больше 50% опрошенных в 1991 году считали, что в нашей стране усердный труд не оплачивается так, как он этого заслуживает, и в конце первого десятилетия 2000-х годов это мнение разделили также больше половины опрошенных.
Выходит, что почти за 20 лет не произошло
заметных изменений в оценке роли труда в распределении благ. В начале 2000-х годов уже 2/3 считали, что в нашем обществе тот, кто усердно трудится, не получает достойного вознаграждения. Однако к концу нынешнего десятилетия доля пессимистических оценок снизилась, но лишь до уровня 1991 года. Иными словами, как и 20 лет назад, более половины лиц среди опрошенного населения согласны с мнением о том, что в нашей стране усердие и труд не находят достойного вознаграждения, и вдвое меньше тех, кто считает , что усердный труд вознаграждается. Но при этом возросла доля тех, кто не имеет определенного мнения на этот счет (рис. 7).
Надо отметить, что за последние 5-6 лет довольно заметно уменьшилась доля пессими-
ЛЮДИ ИМЕЮТ РАВНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ ДОБИТЬСЯ
100
80
60
40
20
65
60
60
24 ♦
согласен(а) нейтрально не согласен(а) затрудняюсь ответить
1991
1996
2003
2009
0
«В КАКОЙ МЕРЕ ВЫ СОГЛАСНЫ С ТЕМ, ЧТО СПРАВЕДЛИВО, КОГДА ЛЮДЕЙ ОДНИХ ПРОФЕССИЙ ЦЕНЯТ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЛЮДЕЙ ДРУГИХ ПРОФЕССИЙ?» (% от опрошенных)
100
80
60
40
20
8 £
т\\5жж>
50
затрудняюсь ответить
□ не согласен(а)
17
28
□ □
нейтрально согласен(а)
1991
1996
стов, считающих, что ум и профессиональное мастерство в нашей стране не вознаграждаются. Если на протяжении 90-х годов такого мнения придерживались до 60% опрошенных, в 2009 году их доля составила уже около 40%. На этом фоне возросла, хотя и не так заметно, доля согласных с тем, что ум и профессиональное мастерство у нас в стране вознаграждаются (рис. 8).
Таким образом, данные четырех обследований показывают, что перелома в общественном мнении относительно «распределения по труду» не произошло: по-прежнему доминируют представления о том, что усердный труд, ум, профессионализм не находят достойного вознаграждения в нашем постсоциалистическом обществе. И это одно из самых больших разочарований, постигших наше общество.
2009
Переход к рыночным отношениям в экономике привел к легализации предпринимательских доходов и частной собственности. Возник третий тип распределения благ — в зависимости от вложенного капитала, причем не только материального (деньги, недвижимость), но и социального (образование, квалификация, связи). А вместе с ним - и новое неравенство. Это произошло в результате того, что во многих сферах хозяйственной жизни получили распространение предпринимательские доходы, а также доходы на капитал (дивиденды, доходы рантье). К тому же люди, имеющие более высокий социальный потенциал (капитал) — качественное образование, востребованную профессию, социальные связи — получили возможности конвертировать их в высокий материальный статус по сравнению с теми, чей социальный «капитал»
Рисунок 7
«В КАКОЙ МЕРЕ ВЫ СОГЛАСНЫ С ТЕМ, ЧТО В НАШЕЙ СТРАНЕ ВОЗНАГРАЖДАЕТСЯ УСЕРДНЫЙ ТРУД?» (% от опрошенных)
100
80
60
40
20
67
63
23
согласен(а)
нейтрально
не согласен(а)
затрудняюсь ответить
1991
1996
2003
2009
21
0
0
«В КАКОЙ МЕРЕ ВЫ СОГЛАСНЫ С ТЕМ, ЧТО В НАШЕЙ СТРАНЕ ВОЗНАГРАЖДАЮТСЯ УМ И ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ МАСТЕРСТВО?» (% от опрошенных)
100
80
60
40
20
56 57 59
А- -*- 42
22 11 19 18 26 26
17 -*- 17 -*- -К
согласен(а)
нейтрально
не согласен(а)
затрудняюсь ответить
1991 1996 2003
заметно ниже. Эти «рыночные» принципы распределения также ведут к увеличению неравенства в материальном положении. За прошедшие 20 лет, несмотря на то, что эти рыночные принципы распределения достаточно укоренились в экономике и социальной сфере, массовым сознанием они воспринимаются настороженно, и признание их справедливости по сравнению с началом реформ даже уменьшилось.
Одна из причин, на мой взгляд, заключается в том, что начало реформ сопровождалось завышенными массовыми ожиданиями и даже определенными иллюзиями о том, что экономика свободного рынка сама по себе может избавить общество от уравнительности и безынициативности и приведет к более справедливому распределению доходов. Однако по мере того как росло расслоение общества по доходам, которое приняло характер поляризации на бедных и богатых1, доля тех, кто видел в углублении неравенства дополнительные стимулы к хорошей и качественной работе, сокращалась (рис. 9). Причем эта тенденция проявилась уже к середине 90-х, в результате чего доля сторонников «стимулирующей» роли неравенства сократилась более чем вдвое: с 58% в 1991 году до 20% в 2009 г., а доля противников возросла втрое (с 6% до 39%). При этом доля неопределенных ответов сократилась вдвое.
Другая иллюзия начала экономических реформ состояла в том, что «богатство» (предпринимательский доход), накапливаясь на одном «полюсе», затем перераспределяется между
1 Значение фондового коэффициента, т.е. соотношение суммарного дохода 10% наиболее обеспеченных и 10% наименее обеспеченных увеличилось за период с 1991 по 2003 г. с 4,5 до 14,3 раз. См. «Доходы и социальные услуги: неравенство, уязвимость, бедность». М. 2005, стр. 39.
2009
остальными членами общества в виде создания рабочих мест, поступлений в бюджет в виде налогов для обеспечения нетрудоспособных граждан и выплаты заработной платы работникам бюджетных отраслей. Поэтому в результате роста предпринимательских доходов выигрывает и все общество.
Такие представления имели распространение в начале 90-х годов также, по-видимому, как реакция массового сознания на нелегитимность предпринимательской деятельности и доходов от нее в советском обществе.
Вместе с тем российская действительность за прошедшие 20 лет не подтвердила подобных ожиданий (рис. 10). Крупномасштабная приватизация бывшей госсобственности, рост доходов от частного бизнеса сопровождались ростом безработицы, резким снижением доходов большинства населения, ростом инфляции и углублением социального неравенства. И уже к середине 90-х доля сторонников идеи «стекающего богатства» сократилась почти вдвое. С тех пор доля сторонников идеи справедливости предпринимательских доходов, от которых, по их мнению, выигрывает все общество, остается неизменным, составляя чуть больше трети населения.
Доля несогласных с общественной пользой и тем самым со справедливостью предпринимательских доходов увеличилась до 38%. Во многом это было связано с тем, что в массовом сознании россиян огромные состояния, которые были нажиты в России всего за несколько лет в результате разгосударствления собственности, вовсе не являются результатом равных стартовых возможностей, упорного труда, профессионализма. Чаще всего, по мнению населения, эти состояния получены в результате неравного доступа к разгосударствлению собственности и легализа-
0
ции теневых (а то и преступных) капиталов. Политический капитал, которым обладали представители «номенклатуры» — правящего класса в советское время и приближенные к ним слои, был ими трансформирован в экономический капитал через специальные постановления правительства в интересах узких номенклатурных групп, залоговые аукционы и прочее1.
При этом приватизированные предприятия работали гораздо хуже, чем в советское время, многие из них обанкротились, в результате чего доходы работников резко снизились, а многие оказались без работы. Все эти явления, имевшие широкое распространение в 90-х годах, привели к разочарованию в общественной пользе предпринимательства, а вместе с ним и
делегитимации предпринимательских доходов. В настоящее время доли сторонников справедливости предпринимательских доходов и их оппонентов примерно равны. Это, на мой взгляд, обеспечивает некую «устойчивость» взглядов на роль предпринимательства в нашем обществе.
С одной стороны, такое соотношение не дает возможности доминировать противникам предпринимательства, создавая негативный общественный климат для его развития, а с другой — заставляет держать предпринимателей «в тонусе», поскольку с их стороны необходимы какие-то дела и в сфере производства, и вне ее, чтобы изменить общественный взгляд на справедливость и легитимность их доходов в глазах общественного мнения.
Рисунок 9
«В КАКОЙ МЕРЕ ВЫ СОГЛАСНЫ С ТЕМ, ЧТО СТРЕМЛЕНИЕ ХОРОШО РАБОТАТЬ ВОЗНИКАЕТ ЛИШЬ ТОГДА, КОГДА РАЗЛИЧИЯ В ДОХОДАХ У РАЗНЫХ ЛЮДЕЙ ДОСТАТОЧНО ВЕЛИКИ?» (% от опрошенных)
100
80
60
40
20
согласен(а)
нейтрально
не согласен(а)
затрудняюсь ответить
1991
1996
2003
2009
Рисунок 10
«В КАКОЙ МЕРЕ ВЫ СОГЛАСНЫ С ТЕМ, ЧТО ПУСТЬ ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ ПОЛУЧАЮТ ХОРОШУЮ ПРИБЫЛЬ, ВЕДЬ В КОНЕЧНОМ ИТОГЕ ОТ ЭТОГО ВЫИГРЫВАЮТ ВСЕ?» (% от опрошенных)
100
80
60
40
20
58
37 38
19 38 16 27 24 35 18
7 -*-- ■-*-- --X
1991
1996
2003
1 Об этом довольно убедительно пишет 0. Крыштановская в своей книге «Анатомия российской элиты», стр. 307-318.
2009
согласен(а) нейтрально не согласен(а) затрудняюсь ответить
0
0
Что касается социального капитала, то подавляющее большинство населения высказывают мнение, что в нынешних российских условиях ни старания и упорный труд, ни профессиональное мастерство и интеллектуальные способности не получают достойного вознаграждения и не обеспечивают успех, о чем уже говорилось (рис. 7, 8). Только социальные связи, по мнению большинства опрошенных, являются мощным фактором, который обеспечивает получение хорошей работы, продвижение и успех. Но в этом контексте фактор социальных связей противоречит принципу равных стартовых возможностей, поэтому неравенство, связанное с его использованием, оценивается как несправедливое, о чем говорилось выше применительно к предпринимательским доходам.
Есть еще один аспект справедливости, связанный с получением социальных благ, таких, как медицинская помощь, получение образования, доступность жилья. В позднее советское время они предоставлялись в основном бесплатно, официально платная часть этих услуг составляла небольшую долю (платные поликлиники, платные курсы для поступающих в престижные вузы, кооперативное жилье).
Но получение этих благ «по потребности» всегда жестко ограничивалось недостаточными ресурсами (например, финансирование здравоохранения по «остаточному» принципу приводило к нехватке в больницах современного оборудования и лекарств, а ограниченность доходов подавляющей части населения не позволяло ему широко пользоваться платным медицинским обслуживание). Поэтому бесплатность распределения жестко сегментировалось: бесплатное жилье, медицина самого высокого качества, которое могло обеспечить советское общество, поступление детей в самые престижные вузы были доступны только для номенклатуры, т.е. правящего класса в советском обществе. Для остального населения доступ к этим благам зависел от уровня развития медицины, образования и жилищного строительства «для всех», наличия высших и средних учебных заведений, медицинских учреждений в том месте, где оно проживало (село, тип города, регион). Для того чтобы как-то преодолеть эти ресурсные ограничения как на уровне индивидов, так и на уровне других субъектов — участников распределительных процессов, например, предприятий, — широко использовались связи и так называемый «блат». Эта система в распределении жизненно важных для людей благ оценивалась людьми как глубоко несправед-
ливая, не соответствующая официально провозглашаемым лозунгам о равенстве доступа к социальным благам в советском обществе, и в конечном счете породила глубокое отчуждение между правящим классом — «номенклатурой» и остальным обществом (без копченой колбасы или мебельного гарнитура, которые трудно было «достать» простому человеку, можно было обойтись, но без жилья, без качественной медицинской помощи — почти невозможно). Это отчуждение росло по мере расширения номенклатурных благ на фоне провозглашения достижений «реального социализма» и в конечном итоге привело к отказу в доверии КПСС как правящей партии и массовой поддержке перестройки общественных отношений в конце 80-х — начале 90-х годов.
За 20 постсоветских лет распределение социальных благ также претерпело глубокие изменения. Наряду с принципом бесплатного получения медицинской помощи и образования все чаще населению приходится получать эти блага на платной основе. Причем в отличие от советских времен платность распространилась практически на все виды социальных благ.
Заметим, что платная медицина или образование часто заметно отличаются от бесплатных не только более комфортными условиями их получения, но и качеством самих благ — лечения и обучения. Что касается бесплатного предоставления жилья, то оно сохранилось лишь для определенных социально уязвимых групп населения. Остальные группы населения в настоящее время могут иметь жилье только за плату (покупая или арендуя его). Наряду с рыночными принципами распределения социальных благ «для всех» сохранился номенклатурный подход к распределению «не для всех». «Новая номенклатура» в лице депутатов Госдумы, Администрации президента и Правительства сохранила и умножила свои привилегии за счет остальной части общества — налогоплательщиков. Она имеет свои медицинские учреждения, по качеству заметно превосходящие больницы и поликлиники для обычных людей, свои санатории и другие оздоровительные учреждения, загородные дачи. И хотя в отличие от советских времен пользование этими благами «новой номенклатурой» происходит на платной основе, «цены» на получение этих благ высокого качества на порядки ниже, чем для обычных людей. Более того — для простого человека вход в «номенклатурную» лечебницу или санаторий жестко ограничен административно и/или очень высокими ценами. Жилье эта номенклатурная
группа также получает высокого качества по ценам, которые на порядок ниже рыночных. При этом средняя зарплата работников депутатов Госдумы, правительственных чиновников и администрации президента со всеми надбавками также на порядок больше средней заработной платы на рынке труда. Следовательно, для этой группы высокий политический статус конвертируется в высокий уровень благосостояния, минуя «рыночный» этап (покупка услуг по их реальной цене). Доступность благ для этой группы определяется не семейными доходами, а номенклатурным статусом или связями с номенклатурой.
Другой принцип современного распределения социальных благ основан на платности получения образования, лечения, покупки жилья и другой недвижимости в зависимости от уровня семейных доходов. За 20 лет сформировались вполне развитая система платных лечебных учреждений, школ, вузов и рынок жилья, где люди покупают себе лечение, обучение и жилье. Доступность социальных благ в этой сфере зависит прежде всего от финансовых ресурсов семьи: чем она богаче, тем легче она может обеспечить своим членам качественное образование, лечение и оздоровление, а также хорошие жилищные условия.
Бесплатное получение благ, особенно тех, что связаны с лечением и поддержанием здоровья, как и в советское время, по-прежнему связаны с бюджетными ограничениями страны, края, области. От этого зависит оснащение лечебных учреждений медицинским оборудованием, медикаментами, зарплата врачей и младшего медперсонала. Все вместе это определяет качество бесплатных медицинских услуг, особенно при сложных заболеваниях. То же относится и к образованию, прежде всего к школьному и профессиональному.
И в то же время нынешняя ситуация с распределением социальных благ имеет свое преимущество по сравнению с советской бесплатной системой их распределения, потому что она дает возможность выбора, на какой основе получить нужное тебе благо. Если нет условий для получения лечения, образования или жилья бесплатно, то можно обратиться в соответствующие платные учреждения, даже номенклатурные, купить или снять жилье. Однако реализация этого выбора для многих семей ограничена их доходами. По самооценке населения, лишь около 20% не испытывают серьезных денежных затруднений, а у 50% семей денег хватает на питание и одежду, но покупка товаров длительно-
го пользования вызывает затруднения. (Левада-Центр, 2012 г.) То же относится и к «покупке» лечения, образования, не говоря уже о жилье. По оценкам экономистов, только семьи с высокими доходами могут воспользоваться ипотекой для покупки жилья при нынешних ценах на него и банковских процентных ставках для получения кредита (примерно 8-12% нуждающихся в улучшении жилищных условии)1.
Поскольку распространение платности в получении социальных благ стало дифференцирующим фактором их доступности для разных типов семей, нам было важно выяснить, как относится население к неравенству в получении социальных благ, связанных с неравенством семейных доходов, насколько оно считает его справедливым или несправедливым.
В середине 90-х годов, когда население получило право приватизировать государственное жилье в собственность, когда активно формировался рынок жилья, более половины опрошенных в 1996 году считали справедливым неравенство в жилищных условиях, связанных с неравенством в доходах (рис. 11). Однако через 13 лет к концу первого десятилетия нового века удельный вес сторонников неравенства в жилищных условиях уменьшился на 12 п.п., и вырос удельный вес противников неравенства, хотя и в меньшей степени — на 10 п.п.
Причиной снижения сторонников справедливости неравенства в жилищных условиях в зависимости от доходов, на мой взгляд, является неоправданная дороговизна жилья и устранение государства из этой сферы, которое могло бы установить определенные нормы, регулирующие доступность для строительных компаний подключение к инфраструктурным объктам и выделению участков для строительства. В результате за эти годы снизилась возможность для большей части населения решить жилищную проблему, особенно для тех, кто не имеет достаточно доходов для покупки или аренды жилья и не получил в свое время государственное жилье или проживает в ветхом жилом фонде без коммунальных удобств. Эта ситуация ограничивает возможности поиска своего места на локальных и региональных рынках труда, что прежде всего касается молодежных групп.
И все же отметим, что около половины населения считают справедливым такое положение, при котором те, кто имеет больше денег, могут позволить себе и лучшее жилье.
Совершенно иное отношение к неравенству в получении медицинских услуг, связанному
1 «Обзор социальной политики в России». НИСП, М. 2007, стр. 320.
«СПРАВЕДЛИВО, ЧТО ТЕ, КТО МОЖЕТ ЗАПЛАТИТЬ, ИМЕЕТ ЛУЧШЕЕ ЖИЛЬЕ, ЧЕМ ДРУГИЕ» (% от опрошенных)
100
80
60
40
20
Н затрудняюсь ответить
□ не согласен(а)
СИ нейтрально
В согласен(а)
1996
2003 2009
чества. Наглядным свидетельством тому может служить, например, бурное развитие стоматологических центров, где предлагается широкий круг качественных услуг по уходу, лечению и протезированию, которых ранее в бесплатной стоматологии просто не было.
Но к 2009 году, когда платные услуги получили довольно широкое распространение (в 2001 году доля населения в расходах на медицинское обслуживание достигла 20,5% (без учета расходов на лекарства))2, возможность выбора между платным и бесплатным лечением была ограничена низкими доходами. И здесь речь идет не только о получении высококачественного или сложного медицинского обслуживания, но и о простой медицинской помощи, такой как посещение врача, сдача анализов, т.е. тех услуг, которые большинству людей раньше предоставлялись бесплатно. Расходы семьи на 1 чел. в месяц к середине первого десятилетия 2000-х годов на получение меди-
с разным уровнем доходов семей. В середине 90-х население разделилось примерно на две равные группы: 40% среди опрошенных считали справедливым положение, при котором те, кто может заплатить, получает более качественные медицинские услуги, и 43% считали такое положение несправедливым (рис. 12). Такое распределение мнений по поводу справедливости неравенства в получении медицинского обслуживания было связано, на наш взгляд, с тем, что в середине 90-х годов рынок платных медицинских услуг только начал приобретать какие-то устоявшиеся формы. Поэтому в структуре потребления медуслуг населением платные услуги занимали скромное место — около10% всех затрат на здравоохранение, не считая лекарств1.
Но в то же время люди уже оценили появившуюся возможность выбора, где и как лечиться, которая с развитием платной медицины значительно расширилась как за счет перечня таких услуг, так и за счет их более высокого ка-
Рисунок 12
«СПРАВЕДЛИВО, ЧТО ТЕ, КТО МОЖЕТ ЗАПЛАТИТЬ, ПОЛУЧАЕТ БОЛЕЕ КАЧЕСТВЕННЫЕ МЕДИЦИНСКИЕ УСЛУГИ» (% от
опрошенных)
100
80
60
40
20
0
1996 2003
1 «Доходы населения и доступность социальных услуг». М. 2003,
стр. 89.
0 затрудняюсь ответить
□ не согласен(а)
□ нейтрально
□ согласен(а)
2009
Там же.
0
цинских услуг составили 31,4 руб.1. Поэтому в 2009 году уже больше половины опрошенного населения (58%) считали несправедливым, что те, кто имеет больше доходов, может позволить себе и лучшее лечение. Правильным же считают такое положение дел вполовину меньше — лишь четверть респондентов.
Отношение к платности получения образования также характеризуется снижением доли тех, кто воспринимает такой принцип распределения благ как справедливый. Так, в 1991 году почти 2/3 опрошенных считали справедливым, что те, кто может платить, дают своим детям лучшее образование. Но к началу 2000-х годов, т.е. через 10 лет распространения платного высшего и школьного образования, их доля снизилась до 45-47%. Доля же тех, кто считает несправедливым зависимость получения образования от уровня семейных доходов, увеличилась, однако в меньшей степени, и составила около трети населения (рис. 13).
В целом хотелось бы отметить следующее. К концу первого десятилетия 2000-х годов признание справедливости неравенства в распределения социальных благ как результата неравенства в распределении доходов стало менее популярным у населения по сравнению с началом 90-х годов. При этом основное сокращение их популярности пришлось на вторую половину 90-х. В течение 2000-х годов доля сторонников справедливости распределения социальных благ на платной основе в сфере образования и жилищной обеспеченности составила около половины населения, оставаясь стабильной все
первое десятилетие, и превышала долю тех, кто считает несправедливым получение социальных услуг в зависимости от семейного бюджета. Исключением стали медицинские услуги, получение которых в зависимости от доходов семьи, несправедливым считают больше половины населения.
Резюмируя сказанное, следует подчеркнуть, что расставшись с иллюзиями 90-х годов, массовое сознание пока не выработало новых представлений о социальной справедливости, свойственных нынешним принципам распределения благ в обществе. Об этом свидетельствуют те изменения и противоречия во взглядах на справедливость, которые произошли за 20 лет:
1) По-прежнему в массовом сознании доминирует принцип распределения по трудовому вкладу, хотя он все больше размывается и утрачивает свое прошлое содержание (кто больше работает, тот больше получает) в силу множественности рынков труда и способов получения вознаграждений. К тому же довольно распространенным является мнение, что этот принцип на практике «работает» плохо, поскольку ни трудовой вклад, ни профессиональное мастерство, по мнению опрошенных, не оплачиваются так, как того заслуживают.
2) Отношение к рыночным принципам в распределении благ остается противоречивыми, что свидетельствует о несформированности общественного мнения по их поводу. Принципы распределения в соответствии с социальным капиталом, по мнению большинства, «не работают», поскольку предпринимательские спо-
Рисунок13
«СПРАВЕДЛИВО, КОГДА ТЕ, КТО МОЖЕТ СЕБЕ ЭТО ПОЗВОЛИТЬ, ДАЮТ ЛУЧШЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ СВОИМ ДЕТЯМ» (% от
опрошенных)
100
80
60
40
20
0
ЕЭ □
□
□ согласен(а)
затрудняюсь ответить
не согласен(а)
нейтрально
1991
1996
2003
2009
1 Доходы и социальные услуги: неравенство, уязвимость, бедность. М., 2005, стр. 147-148.
собности, профессионализм не востребованы в должной мере на наших рынках труда. Отношение к доходам, получаемым от вложения материального капитала, довольно противоречивое. Доходы от крупного капитала рассматриваются как несправедливые, поскольку в общественном мнении сам капитал, чаще всего крупный, сомнителен в силу его происхождения: нелегитимность приватизации, коррупция, использование служебного положения для обогащения. В то же время возникший за прошедшие 20 лет другой сектор предпринимательства, основанный на личном труде, умении, предпринимательской смекалке (средний и малый бизнес,
справедливыми, а какие — нет, несколько сократилась (рис. 14). Однако по-прежнему половина опрошенных не имеет представлений о том, как должна быть устроена новая система распределения благ в обществе, а значит и нет общественного консенсуса по поводу ее основных принципов. Советская система, основанная на государственном распределении, разрушена, а новая, основанная на сочетании рыночных и государственных принципов распределения, находится на начальных стадиях своего формирования и, соответственно, не от-рефлексирована массовым сознанием (рис. 14).
Рисунок 14
«В КАКОЙ МЕРЕ ВЫ СОГЛАСНЫ С ТЕМ, ЧТО ПРИ НЫНЕШНЕМ ПОЛОЖЕНИИ ВЕЩЕЙ УЖЕ НЕИЗВЕСТНО, ЧТО СПРАВЕДЛИВО, А ЧТО НЕТ» (% от опрошенных)
100% 90% 80% 70% 60% 50% 40% 30% 20% 10% 0%
50
ЕЭ □
□
□ согласен(а)
затрудняюсь ответить не согласен(а) нейтрально
1991
1996
2009
самозанятость) поддерживается большей частью населения как необходимый элемент экономического развития современной России. В результате сторонники справедливости предпринимательских доходов и, соответственно, противники примерно равны по их доле среди населения.
3) За 20 лет произошло снижение оценок справедливости неравного получения доходов и благ независимо от того, какие принципы распределения лежат в основе этого неравенства (по труду или на капитал). Это касается несправедливости неравенства и в получении социальных благ таких, как жилье, образование, медицинское обслуживание. Но при этом следует подчеркнуть, что рыночные принципы распределения тем не менее находят свою поддержку: доля сторонников справедливости получения жилья и образования в зависимости от семейных доходов превышает долю тех, кто считает этот принцип несправедливым.
4) За 20 лет неопределенность в отношении того, какие неравенства общество признает
***
Формирование новых взглядов на справедливое распределение не в последнюю очередь зависит от того, как изменяется материальное положение и оценки своих возможностей для его улучшения в новых условиях. Те, кто считает, что нынешние времена дают им хорошие возможности для того, чтобы повысить свой уровень жизни и добиться успеха, вероятнее всего будут оценивать новые принципы распределения и неравенства как справедливые. Данные исследований показывают, что пока лишь каждый восьмой-десятый считает, что он выиграл от произошедших в обществе перемен, а каждый третий — что он проиграл. По мере увеличения той прослойки, которую принято называть средним классом, креативным классом, ощущение справедливости распределения благ в обществе будет возрастать, причем это будет касаться не только доходов, но и социальных благ — доступности медицины, образования, жилья, хорошей экологии, свободного времени, обустройства территорий проживания.
