CC BY
49
УДК 343.1 ББК 67.311
УСТАВ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ И СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО РЕАГИРОВАНИЯ НА СОВЕРШЕННОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ
ОЛЬГА ИГОРЕВНА ЦОКОЛОВА,
начальник научно-исследовательского центра уголовного, уголовно-процессуального законодательства и расследования преступлений ФГКУ «ВНИИ МВД России», Заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор Научная специальность 12.00.09 - уголовный процесс E-mail: vniizet8@yandex.ru
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Обоснована актуальность положений Устава уголовного судопроизводства 1864 г. в части реагирования на сообщения о преступлении для современного уголовного судопроизводства. Излагаются мероприятия МВД России, в которых ВНИИ МВД России принимал участие, направленные на оптимизацию деятельности органов внутренних дел на стадии возбуждения уголовного дела. Доказывается, что решение о возбуждении уголовного дела необходимо для отделения преступных и непреступных фактов.
Ключевые слова: Устав уголовного судопроизводства, Уголовно-процессуальный кодекс, заявление и сообщение о преступлении, реагирование на совершенное преступление, следователь и дознаватель, возбуждение уголовного дела, предварительная проверка, эксперимент.
Annotation. The urgency provisions of the Charter of criminal justice 1864 in response to reports of pre-crime to the modern criminal justice. Reports on the activities of the MIA of Russia in which the research Institute of the MIA of Russia are involved-participation, aimed at optimizing the activity of internal Affairs bodies at the stage of excitation of criminal case. It is proved that the decision to Institute criminal proceedings it is necessary to separate criminal and non-criminal facts.
Keywords: Charter criminal justice, Criminal procedure code, the application and reporting of crime, response of the original crime, the investigator and the investigator, opened out of the criminal case, pre-check experiment.
150-летие Устава уголовного судопроизводства Российской Империи1 в 2014 г. стало поводом для новых обсуждений этого исторического документа и поиска идей и решений современных проблем уголовного процесса2. Многие положения УУС являются образцом юридической мысли и сохраняют актуальность до настоящего времени. Обращает на себя внимание регламентация действий полиции, следователя и прокурора при поступлении сообщения о преступлении.
Как решался в УУС вопрос о начале производства по заявлению или иному сообщению о преступлении? Многие положения УУС почти в неизменном виде вошли во все последующие уголовно-процессуальные кодексы, в том числе и в действующий УПК Российской Федерации3. Это во многом относится и к современной стадии возбуждения уголовного дела (гл.гл. 19-20 УПК). Так, ст. 297 УУС признает законными поводами для возбуждения уголовного дела:
1) объявления и жалобы частных лиц; 2) сообщения полиции, присутственных мест и должностных лиц; 3) явку с повинною; 4) возбуждение дела прокурором; и 5) возбуждение дела по непосредственному усмотрению следователя. Как видим, перечень весьма похож на изложенный в ч. 1 ст. 140 УПК. Однако, несмотря на достаточную регламентацию поводов и оснований возбуждения уголовного дела в гл. 19 УПК, полагаем, что ряд положений УУС по-прежнему очень правильны и актуальны.
Так, УУС разделял объявления и жалобы о преступлениях частных лиц. Жалобы подавались потерпевшими о преступлениях, а объявления - прочими гражданами. При этом и то и другое заслуживало внимания и рассмотрения. «Объявление о преступном деянии, при коем объявитель был очевидцем, может служить достаточным поводом к начатию следствия, хотя бы в виду следователя и не было никаких других улик»
(ст. 298 УУС). «Объявления лиц, потерпевших от преступления или проступка, признаются жалобами. Жалобы почитаются достаточным поводом к начатию следствия. Ни судебный следователь, ни прокурор не могут отказать в том лицу, потерпевшему от преступления или проступка» (ст. 301, 303 УУС).
В УПК такого разделения заявлений о преступлениях нет. При этом в ст. 141 УПК не говорится о том, что заявление обязательно должно быть подано потерпевшим, однако именно так этот процессуальный акт толкуется следственной и судебной практикой в течение ряда лет. Возможно, было бы правильным разделить заявления о преступлении на те, которые подаются потерпевшими и те, которые подаются прочими лицами, исполняющими свой гражданский долг. При этом заявления потерпевших или очевидцев, содержащие информацию о признаках преступления, не требовали бы предварительной проверки.
Безотлагательность рассмотрения сообщения о преступлении - также правило, сохранившееся на протяжении столетий. «Объявления и жалобы могут быть письменные или словесные, и принимаются во всякое время как полицейскими чинами, так и судебными следователями, прокурорами и их товарищами. Время подачи и содержание объявления или жалобы, а также показания, данные при расспросе, вносятся в протокол. По получении объявления или жалобы, судебный следователь или полицейское должностное лицо немедленно расспрашивает объявителя или жалобщика об обстоятельствах происшествия, или об известных ему признаках преступного деяния и, в случае явного обвинения им кого-либо в преступлении или проступке, предупреждает его о наказании за лживые доносы» (ст. 306-307 УУС). Аналогии со ст. 141 УПК очевидны.
Полиция обязана была безотлагательно реагировать на сообщения о преступлениях: «О всяком происшествии, заключающем в себе признаки преступления или проступка, полиция немедленно, и никак не позже суток по получении о том сведения, сообщает судебному следователю и прокурору или его товарищу. Когда ни судебного следователя, ни прокурора или его товарища нет на месте, то полиция, сообщая им о происшествии, заключающем в себе признаки преступного деяния, вместе с тем производит надлежащее о нем дознание» (ст. 250, 252 УУС). Данное правило в достаточной степени совпадает со ст. 157 УПК о неотложных следственных действиях.
«При производстве дознания полиция все нужные ей сведения собирает посредством розысков, словесными расспросами и негласным наблюдением, не производя ни обысков, ни выемок в домах. Произведенное дознание полиция передает судебному следователю, которому впоследствии сообщает и все дополнительные сведения, собранные ею по тому же предмету. Передавая дознание следователю, полиция доносит о том прокурору и его товарищу» (ст. 254-255 УУС). Предварительная проверка со-
общения о преступлении в порядке ч. 1 ст. 144 УПК во многом повторяет вышеназванное правило.
Полномочия прокурора и следователя возбуждать уголовное дело по своему усмотрению были весьма ограниченными: «Судебный следователь приступает к следствию по собственному усмотрению лишь в том случае, когда застигнет совершающееся или только что совершившееся преступное деяние» (ст. 313 УПК). Поскольку судебный следователь не являлся сотрудником полиции, в повседневные обязанности которого входило пресечение преступлений и задержание преступников, вышеуказанная ситуация возбуждения уголовного дела была исключительной. В целом же для принятия решения о производстве следствия требовались обращения граждан или сообщения полиции, содержащие информацию о признаках преступления, так же, как это имеет место и сейчас.
Просматривается в УУС и аналогия с современным решением об отказе в возбуждении уголовного дела (ст. 148 УПК). «Если судебный следователь в сообщении полицейских или других присутственных мест и должностных лиц не найдет достаточных оснований к производству следствия, то немедленно сообщает о том прокурору или его товарищу» (ст. 309 УУС). «Признано неудобным предоставлять судебному следователю оставлять сообщения полиции без последствий, не уведомив о том прокурора, от которого, как от обвинительной власти, зависит либо предложить следователю о производстве следствия, либо поручить полиции собрать дополнительные сведения и затем поступить по установленному порядку» («Рассуждения» к ст. 309 УУС). «Когда признаки преступления или проступка сомнительны, или когда о происшествии, имеющем такие признаки, полиция известится по слуху (народной молве), или, вообще, из источника не вполне достоверного, то, во всяком случае, прежде сообщения о том по принадлежности, она должна удостовериться чрез дознание: действительно ли происшествие то случилось и точно ли в нем заключаются признаки преступления или проступка» (ст. 253 УУС).
Обратим внимание, что каких-либо специальных решений о возбуждении уголовного дела следователь не выносил, а полиция вообще не имела такого полномочия, но все же момент отграничения преступного от непреступного присутствовал в УУС. В том случае, если полиция сомневалась в событии преступления, или следователь не усматривал признаков преступления в разбираемом событии, то дальнейшего расследования не проводилось, однако прокурор должен был обязательно быть извещен о происшествии.
Вопросы незамедлительного и эффективного реагирования на сообщения о происшествиях в наше время не менее актуальны, чем полтора века назад; они и сегодня остаются в поле зрения законодателя, теоретиков уголовного процесса и практических работников.
МВД Российской Федерации как ведущий в этой сфере правоприменитель предпринимает конкретные меры по оптимизации деятельности, связанной с реагированием на сообщения о преступлениях. Имеются и конкретные предложения по реформированию данной стадии. В 2012 г. рабочей группой МВД России, в которой принимали участие Договорно-правовой департамент, Академия управления и ВНИИ МВД России, подготовлен проект федерального закона о внесении изменений и дополнений в УПК, в соответствии с которым производство предлагается считать начатым с момента поступления заявления или иного сообщения, содержащего признаки преступления. Каждое заявление подлежит регистрации в Едином реестре сообщений о преступлениях. Решение о начале производства принимает дежурный следователь или дознаватель в соответствии с компетенцией.
Уже при подготовке проекта, связанного по существу с исключением стадии возбуждения уголовного дела, были очевидны его отрицательные стороны. Например, гипотетически при действующей штатной численности нагрузка на следователей и дознавателей явно возрастет, что приведет к снижению качества расследования; снизится раскрываемость преступлений, так как расследовать придется и те происшествия, по которым в настоящее время выносятся постановления об отказе в возбуждении уголовного дела; усилится репрессивный характер досудебного производства в связи с тем, что меры процессуального принуждения и такие следственные действия как обыск, выемку допустимо будет проводить сразу после регистрации сообщения о преступлении. Однако, несомненно имеются и положительные факторы: количество жалоб на нарушения законности при проверке сообщения о преступлении и волокиту, скорее всего, уменьшится; срок расследования сократится за счет исключения дублирования процессуальных действий, совершаемых в настоящее время сначала при проведении предварительной проверки сообщения о преступлении, а затем еще раз - в ходе предварительного расследования; граждане получат возможность определиться со своим процессуальным положением и получить соответствующие права с момента регистрации заявления, сообщения о преступлении.
В любом случае задача отделения преступного от непреступного при отмене положений о возбуждении уголовного дела не будет ликвидирована, она лишь передвинется на более поздний этап досудебного производства, или даже в судебные стадии. Что касается собственно постановления о возбуждении уголовного дела, то его вынесение не вызывает особых проблем на практике; проблема в основном связана с некоторым, до настоящего времени сохранившимся, разделением проверочных действий, совершаемых в соответствии со ст. 144 УПК, и следственных действий после возбуждения уголовного
дела. Однако, изменения, внесенные Федеральным законом от 4 марта 2013 г. № 23-Ф3, указывают тенденцию нивелировки различий процессуальной деятельности до и после возбуждения уголовного дела. Так что, возможно, более правильным будет идти по пути признания за результатами проверочных мероприятий такой же доказательственной силы, какую имеют результаты следственных действий. При этом процессуальное решение о возбуждении уголовного дела должно сохранить свое значение.
Оптимизируя деятельность подчиненных подразделений на стадии возбуждения уголовного дела, МВД России в 2013 г. провело эксперимент по апробации порядка разрешения заявлений (сообщений) о преступлениях, предусматривающего принятие по ним процессуальных решений только следователями и дознавателями4. Эксперимент проводился с апреля по ноябрь 2013 г. в МВД по Республике Татарстан, ГУ МВД России по Кемеровской, УМВД России по Амурской, Мурманской и Смоленской областям. Вне условий эксперимента по сложившейся практике следователи и дознаватели в основном принимали к рассмотрению только те материалы, по которым имеются основания для возбуждения уголовного дела (ч. 2 ст. 140 УПК). Так, до начала эксперимента в 2012 г. из рассмотренных следователями ОВД 1 101 516 материалов всего по 72597 в возбуждении уголовного дела было отказано (6,6%), в то время как в целом по органам внутренних дел этот показатель составлял 77,7%5. Результаты эксперимента свидетельствуют о повышении качества принятых решений по рассмотрению сообщений о преступлениях, снизился удельный вес отмененных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела от их общего числа, снизился остаток нераскрытых тяжких и особо тяжких преступлений общеуголовной направленности. Вместе с тем увеличение нагрузки на дознавателей и следователей по рассмотрению заявлений о преступлениях повлекло снижение качества расследования уголовных дел6.
В целом анализ результатов эксперимента позволяет сделать выводы, что возложение на следователей и дознавателей обязанности проведения доследственной проверки всех сообщений о происшествиях, хотя и не противоречит положениям УПК, но влечет необоснованное привлечение указанных должностных лиц для оформления материалов, заведомо не имеющих судебной перспективы. Необходимо критически рассматривать сложившуюся во многих регионах страны практику «повальной» регистрации любого обращения в орган внутренних дел как заявления о преступлении, с последующим проведением предварительной проверки и вынесением постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Огромное количество «отказных» материалов (в 2013 г. 6,7 млн.) отнюдь не способствует оперативному реагированию на совершенные или готовящиеся преступления, являясь пустым офор-
мительством, которого не требует ни УПК, ни ведомственные приказы МВД России7.
Однако, участие следователя или дознавателя в рассмотрении заявлений и иных сообщений, действительно содержащих информацию о признаках преступления, необходимо, так как решение о возбуждении уголовного дела должно приниматься компетентным должностным лицом либо незамедлительно после поступления сообщения о преступлении, либо после предварительной проверки, проведенной в соответствии со ст. 144 УПК.
Подводя итог, можно сделать вывод о том, что исторический опыт процессуального реагирования на сообщения о преступлениях, основанный на Уставе уголовного судопроизводства Российской Империи, дает нам пример неформальной и оперативной деятельности органов предварительного расследования при обнаружении и раскрытии преступления, и многое из этого опыта может быть воспринято современным законотворчеством и правоприменением.
1 Устав уголовного судопроизводства цитируется по тексту, опубликованному на http: //constitution.garant.ru/history/act1600 -1918/3137/, а также по тексту «Судебные уставы 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны»// Классика российского права: проект компании «Консультант Плюс» при поддержке издательства «Статут» и Юридической научной библиотеки издательства «Спарк» http://civil.consultant.ru/re-print/books/118/189.html. Далее по тексту - УУС.
2 Выступления автора статьи по данному вопросу см.: 150
лет Уставу уголовного судопроизводства России: современное состояние и перспективы развития уголовно-процессуального законодательства: Материалы международной научно-практической конференции в Академии управления МВД России, апрель 2014 г. (ч. 2). М., 2014. С. 333-338; Современное уголовно-процессуальное право России: уроки истории и проблемы дальнейшего реформирования (посвящается 150-летию принятия Устава уголовного судопроизводства Российской империи): Сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции в Орловском юридическом институте МВД России им. В.В. Лукьянова, октябрь 2014. Орел, 2014. С. 229-233.
3 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 21 октября 2014 г.) // Российская газета, № 249, 22 декабря 2001 г. Далее - УПК.
4 Приказ МВД России от 1 апреля 2013 г. № 180 «О проведении эксперимента по апробации порядка разрешения заявлений (сообщений) о преступлениях, предусматривающего принятие по ним процессуальных решений только следователями и дознавателями».
5 http: // mvd.ru/ Deljatelnost/statistics/ reports/item/1609734/.
6 Распоряжение МВД России от 31 января 2014 г. № 1 / 780 «О вопросах реализации результатов эксперимента».
7 Приказ МВД России от 1 марта 2012 г. № 140 «Об утверждении Административного регламента Министерства внутренних дел Российской Федерации предоставления государственной услуги по приему, регистрации и разрешению в территориальных органах Министерства внутренних дел Российской Федерации заявлений, сообщений и иной информации о преступлениях, об административных правонарушениях, о происшествиях» // Российская газета. № 174, 2012. 1 августа.
УДК 343.125 ББК 67.311
О ПРАВЕ МИРОВОГО СУДА АРЕСТОВЫВАТЬ ОСУЖДЕННОГО, УКЛОНЯЮЩЕГОСЯ ОТ ОТБЫВАНИЯ НАКАЗАНИЯ
ВЯЧЕСЛАВ ВЛАДИМИРОВИЧ НИКОЛЮК,
профессор Орловского юридического института МВД России имени В.В. Лукьянова, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный деятель науки Российской Федерации
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Анализируется судебная практика в части заключения под стражу осужденного, уклоняющегося от отбывания наказания; раскрываются показываются разные подходы судов в трактовке предписаний УПК РФ; ставится вопрос о признании за мировыми судьями права применять п. 18 ст. 397 УПК РФ при определенных условиях.
Ключевые слова: мировой суд, заключение под стражу, осужденный, наказание.
Annotation. The court practice regarding the detention of convicted, escaping the service of sentence is analyzed in this article, different approaches of courts in treatment of instructions of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation are shown, the question of recognition for magistrates the right to apply item 18 of Art. 397 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation under certain conditions is raised.
Keywords: magistrate court, detention, convicted, sentence.
