CC BY
84
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2010. № 1
Ю.О. Смирнова
УСТАВ СТАЛЬНОГО ДВОРА В ЛОНДОНЕ: ИСТОРИЯ, ФУНКЦИЯ И ОРГАНИЗАЦИЯ ТЕКСТА
Статья посвящена уставу представительства Ганзейского союза в Лондоне (Стального двора). В ней предпринимается попытка реконструировать соотношения между сохранившимися рукописями устава, а также освещается процесс создания новых редакций текста. Сравнение со средневековыми торговыми общинами и братствами позволяет выяснить, какие функции текст устава выполнял в общине и как эти функции отражались на построении текста и его изменении.
Ключевые слова: Ганзейский союз, лондонский Стальной двор, Петрово подворье, средневековые торговые общины, уставы зарубежных представительств Ганзы, функции текста.
The article focuses on statutes of the London trade representation of the Hanseatic League (Steelyard). The author formulates a hypothesis on how the existing manuscripts of the statutes relate to each other, as well as concentrating on the process of new text versions being created. Comparison with medieval merchant communities and confraternities enables the researcher to find out what functions the text of the statutes carried out in the community and what impact these functions had on the text structure and its transformations.
Key words: The Hanseatic League, London Steelyard, Peterhof, medieval merchant communities, statutes of Hanseatic trade representations, text functions.
Ганзейские торговые общины за рубежом и созданные в них тексты привлекают внимание не только историков, но в последнее время все больше и больше исследователей немецкого языка. Кроме исторических деталей, тексты дают представление о формах существования нижненемецкого языка в «международном» контексте, о языковых контактах, а также о развитии жанров позднесредневековой деловой письменности и изменениях в правовом языке. Данная статья посвящена тексту устава торгового представительства Ганзы в Лондоне - Стального двора (нем.1 Stalhof, сангл. Stilliard). Нашей целью является выяснить, какие функции выполнял текст устава в общине и как эти функции отражались на построении текста и его изменении. Для сравнения полезно привлечь к анализу устав ганзейского представительства в Новгороде - Новгородскую скру. Сравнение текстов, относящихся к одному жанру письменности, но созданных в различных
1 В данной статье приняты следующие сокращенные обозначения языков: лат. - латинский, нем. - немецкий, сангл. - среднеанглийский, сннем. - средне-нижненемецкий.
социальных и коммуникативных ситуациях, может позволить сделать выводы о влиянии экстралингвистических факторов на восприятие текста, его структуру и процесс его изменения и переработки.
Следует отметить, что вопрос об истории создания текста устава Стального двора, сохранившихся рукописях и редакциях текста и их соотношении между собой до сих пор не освещался подробно никем из исследователей. Наибольшее внимание уставу Стального двора уделяет^ в своих работах об истории англо-ганзейских отношений Нильс Йорн [Jörn, 2000], но и он подходит к уставу как к историческому источнику. Из восьми сохранившихся рукописей устава на сегодняшний день издана только одна. И. Лаппенберг в 1851 г. опубликовал средненижненемецкий текст рукописи, хранящейся в Гамбурге, в соответствии с представлениями того времени о принципах издания исторических текстов [Lappenberg, 1851: 102-123]. Р. Шпрандель переиздал в 1982 г. текст в сборнике источников по истории Ганзейского союза с минимальными изменениями [Sprandel, 1982: 350-382]. Оба издания предназначались в первую очередь для использования историками, что привело, в частности, к искажению графематических особенностей текста - заметной унификации орфографии, исправлению «ошибок», расстановке несуществующих знаков препинания и введению заглавных написаний исходя из логики современного читателя. Была также изменена структура текста - организация пронумерованных параграфов текста в обоих изданиях отличается от его оформления в рукописи. Для проведения анализа на уровне, соответствующем современным требованиям истории языка, мы обратились к оригинальным рукописям. При этом были «открыты заново» две рукописи устава Стального двора, которые не упоминались исследователями ранее (верхненемецкие рукописи, хранящиеся в Гамбурге). Кроме того, нами впервые предпринята попытка реконструировать соотношения между сохранившимися рукописями и осветить процесс создания новых редакций текста.
Средневековые торговые общины в Европе
Для лучшего понимания устройства ганзейских купеческих общин и традиции правовых текстов в подобных объединениях следует кратко обратиться к истории торговых объединений в средневековой Европе.
Торговые поселения купцов (лат. colonia, vicus) появляются в Европе с XI в. В большинстве случаев vicus был отделен от других частей города рекой или находился у подножья холма, если укрепленная часть города была расположена на его вершине. В подобных поселениях действовало особое право - «обычное» купеческое право. Одним из важных источников, позволяющих составить представление об устройстве купеческих объединений, является трактат монаха
Альперта фон Метца "De diversitate temporum" 1024 г., в котором с критической точки зрения описывается жизнь купцов в Тиле [Ennen, 1981: 166]. Автор противопоставляет купеческое право понятию "lex". Объединение купцов обладало привилегиями, полученными от кайзера, в частности, им разрешалось принимать судебные решения, основываясь на собственных обычаях и правах, «по своей воле» ("secundum voluntatem"). Фон Метц сообщает, что купеческое право регулирует порядок разрешения споров, долговые обязательства и частично брачные отношения. Он также упоминает, что гильдии купцов вели общую кассу и проводили совместные пиры.
В других источниках XI в. упоминаются купеческие гильдии в Кельне, Брюгге, Сан-Омаре, Валансьенне. Согласно исследованиям Ганса Планитца [Planitz, 1943: 50f], конфликты между купцами решались в судебном порядке внутри гильдии, мерами наказания являлись денежные штрафы и в случае неподчинения исключение из гильдии. Уже в то время в гильдиях существуют административные должности - praepositus, magister, aldermann; правление гильдии выбиралось всеми ее членами. Историки прослеживают связь купеческих гильдий с германскими общественными институтами, которая находит выражение в обязательных совместных пиршествах и совместном проведении похорон, а также в обязанности мстить за членов сообщества и оказывать друг другу материальную помощь при необходимости, сборе общих пожертвований на строительство храмов и т.д.
Сохранился устав купеческой гильдии Сан-Омара конца XI в., написанный на латыни [Ennen, 1981: 164]. Текст устава начинается с перечисления привилегий, пожалованных членам гильдии графом Фландрии. Там же записано, что за внесение имени нового члена гильдии в списки (cartula) нотариус графа Фландрии получал два денара, столько же следовало уплатить декану, стоявшему во главе гильдии. Устав этой гильдии обязывал купцов следить за чистотой на улицах в своем поселении и поддерживать в порядке городские ворота и часть укреплений, эти расходы оплачивались из общей кассы. Купцы были обязаны следить за тем, чтобы «чужаки», входящие в город, сдавали оружие у ворот до своего возвращения или до того момента, пока кто-то из горожан не поручится за их мирные намерения. Большое значение устав придает совместной трапезе купцов, проводимой под руководством декана в особом помещении (Gildalla).
Неоднократно отмечалось сходство устройства купеческих гильдий с ранними городскими общинами, братствами и цехами ремесленников. И хотя невозможно однозначно проследить преемственность или причинно-следственные связи в организации этих сообществ, речь, бесспорно, идет о близких социальных явлениях. Наибольшее распространение подобная социальная модель получила на северо-западе Европы, где братства и гильдии существенно повлияли на развитие городских общественных структур. Всем подобным
объединениям свойственны общие черты: четко очерченные границы объединения, собственный суд и защита членов сообщества от «внешнего» суда, развитие собственных правовых норм, внутренняя административная структура, обращение членов сообщества друг с другом как с «братьями» [ср.: Dilcher, 1984]. Для обозначения подобных городских объединений в раннесредневековых источниках употреблялись термины Zunft, Gilde и Hanse, причем каждый из терминов мог относиться к объединению как ремесленников, так и купцов. Различия в употреблении носили скорее региональный характер - Gilde встречается, как правило, в северонемецких источниках, Zunft - в южнонемецких [Schmidt-Wiegand, 1984]. Известны случаи параллельного (синонимичного) употребления нескольких терминов в составе парных формул. Так, кельнское объединение купцов называется в источнике 1157 г. "gilda et fraternitas mercatorum", в английских источниках встречаются обозначения "hansa et gilda mercatoria" (1199), "gilda mercatoria et hansa in Anglia et Normandia" (1200).
Форма объединения, товарищества (нем. Genossenschaft) сохраняла свое значение и в дальнейшем. Так, с XIII в. известно сообщество немецких купцов, торгующих на острове Готланд, - "universitas mercatorum Romani imperii Gotlandiam frequentantium". Это сообщество обладало собственной печатью и, таким образом, могло выступать как «юридическое лицо» в средневековом правовом контексте - заверять грамоты и заключать договоры. Из административных органов в источниках упоминается consilium (совет) и фогт, назначенный герцогом Генрихом Львом.
Источники XIII в. упоминают сообщества купцов в городах Кельне и Зосте, торговавших с Данией и Шлезвигом. В первой половине XIV в. в связи с увеличением объемов торговли в ганзейских городах появляются многочисленные объединения купцов, торговавших в определенном регионе. Любекские и ростокские купцы торговали, например, в Сконе, любекские купцы - в Бергене, а товарищества кельнских и гамбургских купцов торговали с Англией (нем. Englandfahrer). Такие сообщества (нем. Fahrtgenossenschaften) могли иметь свой устав, например, известен устав кельнских купцов, торговавших с Англией (1324). Во главе сообществ стояли избираемые ольдермены, или старейшины (сннем. alderlude), сохранились упоминания ольдерменов любекских купцов, торговавших с Бергеном и Сконе. Подобные сообщества, безусловно, оказали заметное влияние на развитие ганзейских факторий за рубежом, в том числе на их внутреннее устройство, управление и структуру. Списки членов городских объединений купцов и списки членов зарубежных факторий показывают значительную долю совпадений имен.
Кроме того, в ганзейских городах существовали многочисленные религиозные братства, члены которых собирались вместе для поминовения усопших, проведения праздничных шествий и сов-
местных трапез. Подобные объединения также имели свои статуты; во главе объединения, как правило, стоял председатель или старейшина. Многие ганзейские купцы входили в одно из таких братств, известны даже случаи, когда один человек состоял в нескольких братствах. Как правило, в религиозное братство входили горожане, близкие друг другу по социальному положению, например, известно любекское религиозное объединение, состоящее исключительно из купцов - Kaufleute-Kompanie, - и сохранился его устав, датированный 1500 г. [Großmann, 1981: 19-35]. Основателем этого братства был любекский бургомистр Хинрик Касторп, в прошлом (1447-1450) ольдермен ганзейской конторы в Брюгге. Религиозные братства, объединявшие купечество, существовали и в других городах: так, известны подобные братства в Эльбинге, Данциге, Торне, Кенигсберге, Кнайпхофе. В прусских городах центром собрания купцов, входящих в братство, были «артуровы дворы» («Artushöfe»), также обладавшие своим уставом. Известно, что уставы Артуровых дворов в Пруссии писались по образцу устава двора в Данциге.
Итак, мы видим, что объединения, подобные по своему устройству ганзейским факториям за рубежом, имеют долгую традицию в Европе. В таких сообществах речь идет не только о чисто экономических отношениях, но еще и о социальных группах, принадлежность к которым определяла и другие сферы жизни их членов. Правомерно говорить о существовании определенных образцов поведения в подобных группах, а следовательно, и определенных моделей коммуникации между участниками.
Для всех упомянутых выше объединений можно выделить следующие общие характеристики: 1) четкое разграничение между членами и нечленами сообщества, исключение из сообщества как высшее наказание за проступок; 2) действие в рамках сообщества собственного права - первоначально устного, затем зафиксированного в уставах; 3) стремление решать споры внутри сообщества, наличие системы штрафов за провинности, возможность проведения внутреннего суда; 4) выборные административные должности (ольдермен, совет общины и др.); 5) возможность самостоятельно принимать и пересматривать свои правовые положения; 6) наличие документа от внешней инстанции (городской совет, король, местные феодалы), гарантирующего обществу определенные привилегии, защиту и подтверждающего его право создавать собственное «правовое пространство»; как правило, текст такого документа включался в устав; 7) общая касса, общие расходы на благотворительность; 8) регулярное проведение собраний и совместных трапез в специально отведенном для этого помещении; 9) подробное регламентирование повседневных вопросов (правила поведения во время трапез, обращения друг с другом, поддержания чистоты и т.д.).
Таким образом, устав играл в подобном сообществе центральную роль - он являлся главным правовым документом, регулирующим различные сферы жизни общины и объединяющим его членов. Уставы, как и многие другие нормативные документы того времени, опирались, во-первых, на традицию устного «обычного» права, во-вторых, на традицию латинских правовых текстов.
Устав Стального двора в Лондоне:
сохранившиеся рукописи
Лондонское представительство Ганзы было образовано на месте кельнского торгового двора - Guildehalle, в 1260 г. королевской гарантией было подтверждено, что Стальной двор принадлежит «объединенным немецким купцам». На территории Стального двора располагались жилые и торговые помещения, в главном здании двора находилось хранилище документов, ценностей и общей казны, в большом зале купцы собирались для совместных трапез и принятия решений, здесь же происходили собрания послов от всех ганзейских факторий в Англии. Делами общины управлял ольдермен, выбираемый из числа ганзейцев. У него было два помощника, которым он поручал ведение дел во время своих краткосрочных отъездов; кроме этого существовал совет общины, состоявший из девяти человек.
Устав конторы (нем. Statuten-Buch) хранился в архиве, он имел форму книги (в грамотах он называется сннем. statute, coepmans hoick или просто de bock), куда при необходимости вносились новые положения, принятые правлением конторы, послами городов или общеганзейским съездом. Устав являлся главным правовым документом конторы, регулирующим правила торговли с англичанами, порядок уплаты таможни, жизнь в общине. На устав ссылались при решении споров. Пример такой ссылки содержится в протоколе обсуждения жалобы ольдермена Германа фон Везеля на своего предшественника (февраль 1461 г.): Upten 5. Dach Februario quam Herman van Wesel vur den gemeynen coepman und sachte, wodan wyse dar eyn punt in des coepmans boick gescreven stonde, dat by den steden und den gemeynen coepman ordineirt were, dat nemant dem anderen syne husynge under-huren soulde.2 <...> Darup sprack de alderman uut van des gemeynen coepmans rechte wegen, dat de coepman sulke punt, als he stede und gemeyn coepman darup ordiniert hadden, wolde ha van machte und van werden gehalden hebben [HUB, VIII, Nr. 998. Перевод: «5 февраля пришел Герман фон Везель из купеческой общины [в Лондоне] и говорил, что таким образом в купеческой книге [устава] записана статья, принятая городами и объединением купцов, о том, что запрещается сдавать другому свою комнату [на Стальном дворе] <.. .> На
2 Статья устава от 13 марта 1391 г.
это потребовал ольдермен по праву объединения купцов, чтобы этот пункт, как его приняли города и объединение купцов, имел силу и соблюдался купцами - ».].
Кроме того, существовали копии устава, хранившиеся в городах, занимавших главенствующие позиции в торговле с Англией и имевших особое влияние на жизнь фактории. Купцы Стального двора были разделены на три региональные фракции - кельнскую, прусскую и вендскую. Характерно, что сохранившиеся рукописи уставов, а также копии других документов, касающихся торговли с Англией, находятся в городах - центрах фракций - Кельне (кельнская часть), Данциге (прусская часть) и Гамбурге, который играл решающую роль в вендской фракции. О наличии таких копий еще в XV в. свидетельствует решение городов в день заключения Утрехтского мира (1474) разыскать и пересмотреть статуты: de statute des kopmans uptosokende unde de etliken radesendeboten, alse de borgermester van Dorptmunde, oversehen to latende [HR II, 7, Nr. 38 § 105. Перевод: «Разыскать купеческие уставы и отдать их для пересмотра некоторым послам городских советов, а именно бургомистру Дортмунда - ».] (O том, чтобы разыскать копию, хранившуюся на Стальном доре, не могла идти речь, так как в то время весь архив конторы находился в руках кельнцев и был возвращен лишь позднее после долгих переговоров).
Всего сохранилось две рукописи устава Стального двора на нижненемецком языке и шесть - на верхненемецком:
№ Обозначение Время создания рукописи списка Время создания текста Язык Место хранения
(1) D Ок. 1500 г. 1320-1460 г. нижненемецкий с некоторыми элементами верхненемецкого Гданьск, городской архив
(2) H 1 Начало XVI в. 1320-1460 г. нижненемецкий Гамбург, библиотека Торговой палаты
(3) L 1554 г. 1554 г. верхненемецкий Лондон, Британская библиотека
(4) K 1 1554 г. 1554 г. верхненемецкий Кельн, городской архив (в виде микро-фильма)3
3 3 марта 2009 г. здание исторического архива города Кельна обрушилось в результате смещения земляного пласта, находившегося под фундаментом здания. Около 90% материалов архива были погребены под обломками. Летом 2009 г. о местонахождении оригиналов рукописей устава Стального двора ничего не было известно, однако сохранились микрофильмы с копиями рукописей.
№ Обозначение Время создания рукописи списка Время создания текста Язык Место хранения
(5) К 2 1554 г. 1554 г. верхненемецкий Кельн, городской архив (в виде микрофильма)
(6) К 3 1554 г. 1554 г. верхненемецкий Кельн, городской архив (в виде микрофильма)
(7) H 2 2-я пол. XVI в. 1554 г. верхненемецкий Гамбург, библиотека Торговой палаты
(8) H 3 2-я пол. XVI в. 1554 г. верхненемецкий Гамбург, библиотека Торговой палаты
Обе сохранившиеся нижненемецкие рукописи являются более поздними списками текстов 1320-1460 гг., причем из анализа рукописей можно сделать вывод, что ни одна из них не использовалась непосредственно на Стальном дворе. В обоих случаях текст устава находится в одном кодексе с другими документами разных лет, в основном касающимися англо-ганзейской торговли. Так, в один том с уставом Стального двора, хранящийся в Данцигском архиве, входят англо-ганзейские документы 1474-1476 гг., частично в переводе на нижненемецкий, копия решения ганзейского съезда в Любеке 1470 г., а также список текста любекского морского права 1299 г. Саму рукопись D устава относят к 1500 г. [HUB, VIII: 115.], первоначально она принадлежала данцигскому хронисту Кристофу Байеру (1458-1518), затем перешла по наследству его сыну, о чем сохранилась запись на первом листе (Dytt boek hortt my Hennrick Beyer, herkamende van dem szelligen vader Crystoff Beyer, anno 1553) [Перевод: «Эта книга принадлежит мне, Хенрику Байеру, доставшись от [моего] покойного отца Кристофа Байера, год 1553.»]. Впоследствии рукопись была подарена данцигскому историку и собирателю рукописей Штенцелю Борнбаху (1530-1597) (там же далее, другой рукой und ist mir Stentzel Bornbachenn geschenkt und vorehret worden anno 1558) [Перевод: «И была отдана и подарена мне, Штенцелю Борнбаху, в 1558 году»].
Гамбургская рукопись H 1 также содержит вместе с текстом устава другие документы из англо-ганзейского контекста. В их числе -записи о расходах конторы, текст примирения с Кельном, протокол переговоров об отстранении от должности одного из ольдерменов (ольдермен Ганс Кулле был смещен из-за конфликта с Гамбургским
городским советом в 1487 г.), латинский текст привилегий, пожалованных ганзейцам, тариф оплаты грузчиков и ряд других документов, касающихся жизни купцов на Стальном дворе. Рукопись была выполнена предположительно в первой четверти XVI в.
На это время написания указывает характер письма, а также графематические особенности текста. Например, для рукописей XVI в. характерны удвоенные написания, ср. wartt в рукописи H 1 и в том же месте рукописи D4 - wart. Подобные примеры встречаются в нижненемецком списке из Гамбурга в изобилии: wegenn (wegen), ffulbordtt (vulbort), mytt (myt), vnnd (vnd), tidtt (tyt), ffryheydtt (vryheyt), nichtt (nicht), Engelandtt (Engeland), ffolgenn (volghen), hebbenn (hebben), sidtt (syth).
Аспекты организации текста и порядок следования статей в нижненемецкой редакции
Текст устава состоит из статей, четко отделенных друг от друга - промежутками (от 20 до 40 мм в рукописи H 1), около 10 мм в рукописи D, в большинстве случаев подзаголовками (в Данцигской рукописи на полях, в Гамбургской - над текстом статьи), а также с помощью особых маркеров начала статьи (лат. Item, нем. Vortmer). Например, в Данцигской рукописи в качестве маркеров используются следующие элементы:
Item - 108 раз (60% всех статей) Vort (vort mer, vortmer, vorder mer) - 36 раз (20%) Оба элемента - Item vort (vorder)- 6 раз (3,3%) Формула Wytlich sy - 10 раз (5,6%) Int jaer (начало датировки) - 6 раз (3, 3%) Кроме этого по одному разу используются маркеры Ock и Int eyrste, 5 раз - Wente (только в тексте привилегий), два раза - Dat (в обоих случаях речь идет о тексте клятв от первого лица), в 5 случаях (2, 8%) начало статьи не маркировано ничем, кроме заглавного написания.
Для сравнения можно сказать, что в рукописи H 1в 93% случаев начало всех статей маркировано словом Item (116 раз). Кроме того, лишь в отдельных случаях в качестве маркеров используются союзы Unde (2 раза), Wente (1 раз в тексте привилегий) и сочетание Int jaer (3 раза). В трех случаях (2,4%) маркер начала статьи не используется. При этом нужно отметить, что одно лишь заглавное написание первого слова в абзаце не всегда служит знаком начала новой статьи. Дело в том, что так может обозначаться и продолжение статьи, начатой
4 Далее в скобках даны варианты из параллельных мест Данцигской рукописи D.
на предыдущей странице; кроме того, в одном месте Гамбургской рукописи статья прерывается на середине, далее следует заголовок, после которого с большой буквы продолжается прерванный текст: "...vnndjenich va[n] den beidenpartien begerde/ va[n] dem olderma[n] vnd gemenen koepma[n] einige/ van synen ffrunden eme tho helpende unde/ Sake tho holdende/
Tho radenende in synem rechte so mach he/.". [H 1, 14 об.
Перевод: «... и [если] кто-либо из обеих сторон [конфликта] пожелает/
от ольдермена и общины купцов, чтобы кто-то/ из его друзей ему помогал и/ О соблюдении решений/ Советовал в его деле, то он может/.»]
Статьи, принятие которых относится к 1320-1460 гг., расположены в обеих рукописях не в хронологическом порядке, что является еще одним аргументом в пользу того, что они изначально были изготовлены для использования в Данциге и Гамбурге, списаны с оригинала, использовавшегося на Стальном дворе. Обращает на себя внимание различный порядок статей в Данцигской и Гамбургской (H 1) рукописях. Создается впечатление, что переписчик стремился структурировать элементы текста по тематическим критериям, однако в обоих случаях в тексте не достигается тематическая организованность в современном понимании. Тем не менее в обоих случаях можно говорить о тематических блоках внутри текста устава: так, в Данцигской рукописи рядом стоят статьи, регулирующие бытовые вопросы (запрет рвать фрукты в саду, кидать камни, сорить, приводить во двор чужих и т.д.), другие блоки образуют статьи, посвященные отношениям с английским правосудием, казне конторы, уплате штрафов. В Гамбургской рукописи вместе сгруппированы статьи разных лет, касающиеся вопросов правосудия, администрации Стального двора, правил торговли. Однако стоит подчеркнуть, что границы этих групп довольно размыты, нередко в середину блока «вклинивается» статья на совершенно другую тему или, наоборот, «забытая» статья на сходную тему появляется в тексте позднее. Очевидно, отсутствием у переписчика четкого плана может объясняться то, что иногда одна и та же статья приведена дважды в разных частях текста. Так, в Данцигской рукописи пункты об обязательном исполнении приказаний ольдермена под угрозой потери права двора и о запрете прекословить ольдермену и сквернословить во время общих собраний приводятся дважды - в 78
начале и в середине рукописи под несколько разными заголовками Den olderman verspreken/ De den olderman vorspreke in der gilthalle [«Прекословить ольдермену /Прекословить ольдермену в зале для собраний»], Des aldermanes boet to versmaende/Des oldermannes boet to versette [«Пренебречь приказом ольдермена/Ослушаться приказа ольдермена»], Van onhouefschen word/ Van vnhouesche worten spreken off ene to drouwen [«О грубых словах/ О произнесении грубых слов и угрозах»].
Выводы о структуре текста
Таким образом, текст состоит из элементов, содержательно и формально независимых друг от друга; такое устройство логично следует из того, что отдельные статьи устава принимались в разное время на разном уровне (ганзейские съезды, совет конторы, собрание представителей городов). При изготовлении копий текста (для Гамбурга, Данцига) эти элементы могли комбинироваться в другом порядке, без того чтобы текст терял свою цельность и юридическую силу.
Рукописи изготовлены примерно в одно и то же время, в других источниках нет никаких упоминаний о том, что текст устава подвергался реформированию в начале XVI в. Поскольку представляется маловероятным, что речь может идти о двух разных редакциях устава, мы, по всей видимости, имеем дело с двумя списками статей устава в том виде, в каком они были утверждены сразу после Утрехтского мира в 1474 г. (подробнее см. ниже). Безусловно, должен был существовать более ранний вариант устава, относящийся самое позднее к XIV в. Существование письменно зафиксированных положений в то время подтверждается тем, что несколько статей, датированных 1320, 1375, 1388, 1391 и 139б гг., сохранились в новой редакции. К сожалению, у нас нет никаких свидетельств, позволяющих судить о первоначальном виде текста. Самые ранние из сохранившихся списков, как было упомянуто ранее, довольно свободно обращаются со статьями и их порядком, что исключает возможность реконструкции более ранних редакций.
Пересмотр устава после конфликта Ганзы
с городом Кельном
Здесь следует сказать несколько слов о ситуации в Англии, приведшей к пересмотру устава и созданию новых редакций. Необходимость полного пересмотра или составления новой редакции
устава возникала крайне редко, свидетельств этого не сохранилось ни в переписке Стального двора с городами, ни в решениях ганзейских съездов. Первая документированная инициатива пересмотра устава относится к 1474 г., этому предшествовал многолетний конфликт Ганзы с Англией и кельнскими купцами.
В 1460-е гг. ганзейские купцы оказались втянуты в конфликт между Англией и Данией. В 1467 г. англичане убили датского губернатора Исландии и разграбили дома на острове. В ответ на это датский король Кристиан I арестовал английские корабли в Зунде и заявил о конфискации товаров купцов из Линна, причастных к убийству губернатора. В этом Кристиану I помогали пираты из Данцига, несколько лет находившиеся у него на службе.
Английские купцы обратились за помощью к королю, требуя должным образом ответить на арест их кораблей и имущества. Кораблей и товаров датских подданных, находившихся в то время в Англии, было бы недостаточно для возмещения англичанам их ущерба, поэтому ответственность за материальные потери была возложена на ганзейских купцов. В качестве же аргумента приводился тот факт, что корабли из Данцига принимали участие в аресте англичан в Зунде.
Несмотря на протесты Данцигского городского совета, который заявил, что пираты, принимавшие участие в аресте англичан, были лишены данцигского гражданства, как только стало известно об их службе королю Дании. Вследствие этого город не может нести ответственность за их действия, английское правительство отдало приказ арестовать ганзейские товары, находящиеся на территории Англии, и таким образом возместить ущерб английским купцам.
Представители Стального двора были вызваны 24 июля 1468 г. к английскому канцлеру, где им было объявлено о необходимости выплатить 20 тыс. ф. ст. для возмещения ущерба. Несколькими днями позднее, 29 июля, купцы, находившиеся на Стальном дворе, были арестованы в присутствии мэра Лондона и членов городского управления и отправлены в тюрьму Ludgate. Помещения Стального двора были опечатаны, а все товары изъяты.
На следующий день ольдермену Стального двора кельнцу Герхарду фон Везелю удалось добиться аудиенции у короля и договориться о том, что купцы из Кельна, который в то время сам вел войну с Данией, будут отпущены как непричастные к случившемуся в Исландии. В результате последующих переговоров кельнцам было вновь разрешено торговать на Стальном дворе, кроме этого они были освобождены от уплаты компенсации англичанам. Кельнский городской совет приказал купцам руководствоваться старым уставом Стального двора и сохранить организационную структуру 80
конторы, с тем лишь отличием, что ольдермен и совет конторы выбирался теперь исключительно из кельнцев. Купцам из других городов был запрещен доступ на Стальной двор, чтобы кельнцы не лишились исключительных привилегий, подтвержденных английской стороной. С этого начался конфликт Кельна с остальными ганзейскими городами, осудившими его действия как предательство общих интересов.
В 1474 г. между Англией и ганзейскими городами был заключен Утрехтский мирный договор. Ганзейцем было вновь разрешено торговать на Стальном дворе и пользоваться своими старыми привилегиями. Кельн же, напротив, таких прав лишался до восстановления отношений с Ганзой.
В день заключения Утрехтского мира ганзейские города постановили разыскать устав Стального двора и пересмотреть его. В результате обсуждения в Утрехте старый устав был подтвержден, кроме этого были приняты новые положения, касающиеся управления конторой. Вопрос о новом разделении купцов на три части при выборе ольдермена и совета конторы (теперь без участия Кельна) был отложен. Изменения устава были подтверждены на съезде вендских городов 31 августа 1474 г. и 15 июня 1475 г. на ганзейском съезде (без участия Кельна). Примирение с Кельном состоялось лишь в 1476 г., когда, согласно Бременскому мирному соглашению, кельнским купцам было возвращено право торговать на Стальном дворе.
Реформа устава Стального двора в 1554 г.
Первая половина XVI в. отмечена постоянными противоречиями и борьбой за влияние на жизнь конторы между правлением Стального двора и магистратами городов. На ганзейских съездах не раз поднимался вопрос о том, что жители Стального двора ведут неподобающий образ жизни, тратя деньги на роскошную одежду, азартные игры и женщин. В 1507 г. на съезде в Любеке были приняты постановления против чрезмерной роскоши на Стальном дворе, было решено внести эти новые постановления в устав и зачитать их в присутствии всех купцов конторы.
В 1509 г. городской совет Кельна на собрании купцов своей «трети» принял попытку реформирования устава конторы. Купцам Стального двора было отправлено письмо, в котором их уведомляли о необходимости изменения устава, однако, как следует из письма кельнского совета в Любек от 22 августа 1522 г., это требование было проигнорировано. Повторялись жалобы на то, что устав Стального двора не соблюдается. В 1540 г. на общеганзейском съезде обсуждался вопрос о «реформировании лондонской конторы» ("Яейэгша-
6 ВМУ, филология, № 1
tion des Lundischen Cunthors"). Было решено приказать ольдермену строго следить за соблюдением устава в конторе (.dat man vermoge dersulven artikele, dat Cunthor und den gemeinen copman darsulvest in achtung und regelung thoholden den olderluden ernstlich bevelen scholde) [StA Stralsund, Rezeß des Hansetages 1540, цит. по: Jörn, 2000: 318. Перевод: «.что следует серьезно приказать ольдерменам [следить], чтобы эти положения Конторой и ее объединенными купцами уважались и исправно выполнялись -».].
Таким образом, необходимость реформирования уставов Стального двора назревала в течение многих лет. Дополнительным фактором послужили многочисленные конфликты Стального двора с английской стороной. Англичане обвиняли ганзейцев в использовании привилегий для незаконного ввоза и вывоза товаров, принадлежавших их торговым партнерам не из ганзейских городов, и требовали представить полный список городов, входящих в Ганзейский союз, угрожая в противном случае полностью лишить Стальной двор привилегий. Такая ситуация была особенно невыгодна для Кельна, где торговля с Англией составляла существенную часть общего оборота, поэтому представители именно этого города особенно заметно выступали с инициативой реформирования конторы, правил предоставления прав двора и составления списка ганзейских городов. В итоге составить проект нового устава было также поручено представителю Кельна - доктору права Генриху Зудерману, хорошо знакомому с ситуацией в Англии, так как он принимал участие в нескольких ганзейских посольствах в Лондоне, в том числе в переговорах о ганзейских привилегиях.
В 1553 г. Генрих Зудерман передал ольдермену и совету купцов Стального двора проект новой редакции устава. Неизвестно, внесли ли купцы Стального двора какие-либо изменения в этот проект. Окончательное утверждение новой редакции произошло 16 июля 1554 г. на общеганзейском съезде в Любеке. В новую редакцию были взяты некоторые старые постановления в переработанном виде, однако многие основополагающие пункты были сформулированы заново. Коренным образом менялась процедура получения прав двора. Если раньше для этого достаточно было привести свидетеля, подтверждающего принадлежность купца к Ганзе, то теперь в нескольких пунктах были подробно описаны объективные критерии, согласно которым должно было определяться, кто имеет право торговать на Стальном дворе. В новый устав входит список 66 ганзейских городов, граждане которых могут пользоваться привилегиями в торговле с Англией. Существенные изменения также претерпели пункты, регулирующие разрешение споров в судебном порядке и некоторые бытовые воп-82
росы. Кроме того, сама структура и формальная организация текста была сильно изменена.
Известно о существовании шести рукописей устава Стального двора в редакции 1554 г. Одна из них хранится в Лондоне, в связи с чем можно предположить, что она использовалась непосредственно в конторе. Три рукописи с текстом устава находятся в кельнском архиве. Одна из них (К 1) была, очевидно, выполнена до утверждения устава на съезде в Любеке и представляет собой черновик: на полях сделаны заметки и исправления, в заключительном абзаце упомянут год и место утверждения устава, однако вместо точной даты в строке оставлен пропуск. Еще две копии хранятся в гамбургской библиотеке Торговой палаты.
Текст устава 1554 г. написан последовательно на верхненемецком языке. По сравнению со средненижненемецким текстом текст новой редакции подвергнут структурным изменениям - текст разбит на шесть частей, о чем сообщается во введении, там же кратко дается характеристика содержания каждой части. Части состоят из отдельных статей, каждая из которых снабжена подзаголовком и дополнительным «введением», например: Von Bütenhansischen. Welche under dem kreïyss der Antze nit gehoren noch auch der erbarn Anse stedt priuilegien zugeniessen nit teilhafftig gemacht werden sollen [Перевод: «О неганзейцах. Кто не принадлежит кругу Ганзы и не должен быть допущен к использованию привилегий почтенных ганзейских городов.»].
Статьи во всех доступных нам рукописях (включая черновик) приведены в одинаковом порядке. Свободное комбинирование статей и изменение порядка их следования, которое наблюдалось в предыдущей редакции, теперь не допускается. Несомненно, это связано с усилением влияния городов на жизнь Стального двора. Если до 1554 г. совет зарубежной конторы мог самостоятельно принимать новые постановления (и соответственно вписывать их в устав), то теперь на это требовалось разрешение ганзейских послов. Новая редакция устава была утверждена центральной инстанцией - ганзейским съездом - и составлена человеком, не относящимся непосредственно к администрации Стального двора. Таким образом, устав приобрел новую функцию: он должен был обеспечивать согласованность политики Стального двора с общей политикой Ганзы и ограничивать самостоятельность представительства. Это может объяснить повышенное внимание к четкой формальной организации текста, в том числе запрет на изменение устава или на перестановку отдельных его частей.
Схематически историю рукописей и текста устава Стального двора можно представить следующим образом:
Особенности ситуации в Новгороде и ее влияние
на создание редакций Новгородской скры
Своеобразие рукописной традиции устава ганзейского подворья в Лондоне станет отчетливей при сравнении его с уставом другого ганзейского зарубежного представительства - Новгородской скры (устава ганзейского Петрова подворья в Новгороде Великом). Во-первых, совершенно отлична ситуация с рукописями: скра сохранилась в семи редакциях, в общей сложности это 20 полных рукописей и два фрагмента [Сквайрс, Фердинанд, 2002: 104-107]. В отличие от устава Стального двора, который реформировался или пересматривался довольно редко и в первую очередь под воздействием внешних факторов (конфликт с Кельном, спор с Англией о привилегиях), скра часто подвергалась редактированию. При этом важно, что купцы, приезжавшие в Новгород, в отличие от ганзейцев в Лондоне, изначально не имели права самостоятельно принимать новые правовые положения. Самовольные исправления текста скры строго воспрещались. Новые редакции скры могли создаваться в самом Новгороде при участии ганзейских послов, однако после этого обязательно отсылались для подтверждения в Любек или Висби на Готланде. На Петровом подворье не существовало совета купцов,
который мог бы одобрить новые статьи устава, как это происходило в Лондоне или Брюгге, из административных должностей здесь были только ольдермены и фогт. Такая ситуация становится понятной, если принять во внимание, что ганзейские купцы проводили в Новгороде не более полугода. «Зимние гости» (сннем. wintergast, wintervare) и «летние гости» (сннем. somergast, somervare) были независимы друг от друга и, как правило, не встречались на подворье. Таким образом, в отличие от Стального двора, на Петровом подворье не было условий для возникновения общины в традиционном понимании, поскольку представители разных городов съезжались сюда на относительно короткое время. В такой ситуации письменные правовые уложения играли в Новгороде еще более важную роль, чем в других представительствах. Неслучайно письменная фиксация права произошла в новгородской общине раньше, чем в других зарубежных конторах: первая редакция скры относится к середине XIII в., когда в других представительствах Ганзы за рубежом (в Лондоне, Брюгге и Бергене) еще не существовало письменно зафиксированного устава. Скра являлась здесь документом, который гарантирует порядок, регулирует общественное устройство подворья и объединяет членов торговой общины и обеспечивает единство подворья. Одновременно с этим в скре четко отражалось влияние городов на жизнь фактории: текст ее первых редакций включает положения городского права Любека, причем были заимствованы не только сами положения, но и их порядок. Кроме того, по мнению В. Шлютера, в ее тексте возможно также влияние права городов Висби и Риги [Schlüter, 1911: 17].
Такая ситуация показывает, что участившиеся случаи неповиновения купцов лондонского Стального двора в XVI в. и последовавшее за этим усиление влияния городских магистратов на жизнь конторы, фактическое лишение ее независимости закономерно отразились на структуре текста устава, его организации и восприятии составителями, переписчиками и непосредственными реципиентами. Текст приобретает окончательную форму, которую нельзя изменять при переписывании или дополнять новыми элементами без разрешения инстанции, утвердившей данную редакцию.
Выводы
Рассмотрение этапов истории создания и редактирования устава Стального двора в Лондоне показывает, что структура текста и способ его изменения непосредственно связаны с ролью и восприятием текста в жизни общины. Генетически связанный с уставами средневековых торговых и религиозных купеческих объединений устав ганзейской общины в Лондоне выполняет традиционную для
таких текстов функцию регулирования различных сфер жизни членов общины и создания собственного правового и общественного пространства. В уставе сформулированы конституирующие признаки общины - административная структура, возможность управления жизнью общины и принятия соответствующих правовых положений, создание и пополнение общей казны, определение правил торговли, обязательных для всех, регулирование повседневной жизни. При этом текст разбит на фрагменты, содержательно и формально независимые друг от друга, что позволяет дополнять устав при необходимости, не меняя текст полностью; при создании списков, как показывает пример Гамбургской и Данцигской рукописей, элементы текста могли комбинироваться по-разному, в соответствии с представлениями переписчика о важности и тематическом единстве тех или иных статей. Неизменная структура текста приобретает особое значение, когда в XVI в. жизнь общины начинает в большей степени регулироваться извне и самостоятельность конторы ограничивается. Аналогичную ситуацию можно наблюдать в Новгороде, где влияние городов на жизнь фактории было сильно с самого начала, а вдобавок к этому постоянная смена купцов на подворье не давала возможности развиться долгосрочным самостоятельным общественным структурам. В ситуации, когда устав привносится «извне» и призван упорядочить организацию общины, увеличивается консерватизм текста. Это выражается в том, что в него нельзя постепенно вносить изменения, возможно лишь санкционированное создание новой редакции. В результате усиливается восприятие текста как единого целого: отдельные его элементы нельзя поменять местами при переписывании, не изменив смысла и юридической значимости всего текста в целом.
Рукописные источники
D - Archiwum Panstwowe w Gdansku, APG 300, R/li, 10
H 1 - Commerzbibliothek Hamburg, MS H 15/4 20
L - The British Library, Cott. Vesp. VIII
H 2 - Commerzbibliothek Hamburg, MS H 15/5 20
H 3 - Commerzbibliothek Hamburg, MS S 0218
К1, К2, КЗ - Historisches Archiv der Stadt Köln, Mikrofilmabteilung
Издания источников
Ausgewählte Quellen zur deutschen Geschichte des Mittelalters. Bd. XXXVI.
Quellen zur Hanse-Geschichte. Hrsg. v. R. Sprandel. Darmstadt, 1982. HR II = Hanserezesse, 2. Abteilung, 1431-1476, bearb. v. G. v. d. Ropp. Leipzig, 1876-1892.
HUB = Hansisches Urkundenbuch, bearb. u. hrsg. v. K. Höhlbaum, K. Kunze, W. Stein. Halle-Leipzig, 1876-1916.
Lappenberg J.M. Urkundliche Geschichte des Hansischen Stahlhofes zu London. Hamburg, 1851.
Schlüter W. Die Novgoroder Skra in sieben Fassungen vom 13. bis 17. Jahrhundert. Dorpat, 1911.
Список литературы
Сквайрс Е.Р., Фердинанд С.Н. Ганза и Новгород: языковые аспекты исторических контактов. М., 2002. Cherubim D. Sprachgeschichte im Zeichen der linguistischen Pragmatik // Besch W., Reichmann O., Sonderegger S. (Hrsg.) Sprachgeschichte. Ein Handbuch zur Geschichte der deutschen Sprache und ihrer Erforschung. Berlin; N.Y., 1998.
Dilcher G. Personale und lokale Strukturen kaufmännischen Rechts // Gilde und Korporation in den nordeuropäischen Städten des späten Mittelalters. Hrsg. К. Friedland. Bonn, 1984. Ennen E. Frühgeschichte der Europäischen Stadt. Bonn, 1981. Graßmann A. Statuten der Kaufleutekompanie von 1500 // Zeitschrift des Vereins
für Lübeckische Geschichte und Altertumskunde, 61/1981. Jörn N. With money and bloode. Der Londoner Stalhof in Spannungsfeld der englisch-hansischen Beziehungen im 15. und 16. Jahrhundert. Köln; Weimar; Wien, 2000.
Planitz H. Frühgeschichte der deutschen Stadt // ZRG Germ, Abt. 63, 1943. Polenz P. v. Deutsche Sprachgeschichte vom Spätmittelalter bis zur Gegenwart. Berlin; N.Y., 1991.
Schmidt-Wiegand R. Hanse, Gilde, Morgensprake // Gilde und Korporation in den nordeuropäischen Städten des späten Mittelalters. Hrsg. K. Friedland. Bonn, 1984.
Ziegler A. Städtische Kommunikationspraxis im Spätmittelalter. Historische Soziopragmatik und historische Textlinguistik. Berlin, 2003.
Сведения об авторе: Смирнова Юлия Олеговна, аспирант кафедры германской и кельтской филологии филол. ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: julia. smirnowa@gmail.com
