CC BY
39
ОБЩЕСТВО, ПРАВО И ГОСУДАРСТВО
«УСТАРЕЛА» ЛИ ФИЛОСОФИЯ ПРИРОДЫ?
Рута Владимир Дмитриевич
кандидат философских наук, доцент кафедры философии РЭУ им. Г. В.Плеханова. Адрес: ФГБОУ ВПО «Российский экономический университет имени Г. В. Плеханова», 117997, Москва, Стремянный пер., д. 36. E-mail: vdruta@yandex.ru
Статья посвящена становлению учения о природе в качестве составной части общей философии. Актуальность исследования обусловлена необходимостью выявить во многом утраченное понимание специфики философского познания природы и ее отличия от естественно-научного. Дается анализ основных этапов становления на пути превращения ее в научную систему. Обосновывается идея о том, что природа познается не непосредственно из самой себя, а благодаря применению априорной логической системы категории рассудка и разума. Доказывается, что философия с самого своего зарождения в Древней Греции существует в форме триады логики, духа и природы. Эти формы, развитые впоследствии в целостные системы, вначале лишь потенциально присутствуют в содержании первых принципов. Возникнув как философия вообще, философия природы затем вновь уходит в тень общих метафизических начал. И лишь в XVIII-XIX вв. она вновь начинает рассматриваться, что позволяет нам говорить о ее научности.
Ключевые слова: природа, триада, этапы становления метафизических оснований, первые принципы, форма научности.
WHETHER THE NATURE PHILOSOPHY "BECAME OUTDATED"?
Ruta, Vladimir D.
PhD, Assistant Professor
of the Department for Philosophy
of the PRUE.
Address: Plekhanov Russian University of Economics, 36 Stremyanny Lane, Moscow, 117997, Russian Federation E-mail: vdruta@yandex.ru.
The article is devoted to the development of the doctrine of nature as an integral part of the overall philosophy. The relevance of the study due to the need to identify largely lost the understanding of philosophical cognition of nature and how it differs from natural science. Given the analysis of the main stages of development on the path of transforming it into a scientific system. The article substantiates the idea that nature is not known directly from itself, and by using a priori logical system categories of reason and intellect. It is proved that philosophy since its beginning in Ancient Greece has content in the form of the triad: logic, mind and nature. These forms, developed later into an integral system in the beginning only potentially present in the content of the first principles. Originating as philosophy in General, philosophy of nature then goes again in the shadow of the General metaphysical started. And only in the XVIII-XIX centuries, it is then considered and it was from these beginnings that allows us to talk about its science.
Keywords: nature, triad, stages of formation of the metaphysical foundations, first principles, a form of science.
Успешное развитие современного естествознания ставит серьезные вопросы перед философией природы. Некоторые ученые считают, что ее проблемы полностью перешли к естественным наукам, так как философия будто бы не может обобщать их достижения. Наступление на философию со стороны позитивистских установок и сциентизма служит одним из методологических оснований для подобных утверждений. Сложившаяся ситуация делает актуальными вопросы о специфике философского познания природы, о месте этой формы науки внутри целого и, в частности, делает актуальным также вопрос о том, что на самом деле нуждается в обобщении из открытий естествознания и в чем вообще заключается якобы хорошо известное понятие «обобщение» научных достижений. Чтобы обобщать, философия вначале должна была самоопределиться, осознать себя как специфическая умозрительная наука, ищущая абсолютных начал мира.
Научное познание стремится к поиску оснований к предполагаемой или уже изложенной системе. История философии показывает, что в ней поиск абсолютных начал, как правило, предшествовал попыткам построения системы на их основе. При всем разнообразии систем общим в структуре последних является то, что найденный и представленный первый принцип принимается в качестве основания для объяснения (описания) конкретной картины мира. Иногда первый принцип использовался в качестве критерия истинности всего остального. Так, в стоицизме, эпикуреизме и античном скептицизме за критерий истинности бытия были приняты формы представления, ощущения и суждения. Нередко заранее принятое начало использовалось в качестве критерия также и в частных науках. Так, К. Маркс отмечает, что его предшественник Д. Рикардо, приняв в качестве первоначала экономической теории понятие труда «вообще», применяет его затем в качестве критерия истинности таких конкретных категорий, как прибыль, процент, земельная рента, капитал и пр.
Одной из особенностей наук, в том числе и философии, является то, что они развиваются согласно принципу «воздушного замка»: здание строится в то время, когда фундамент - познание и выражение оснований - еще не построен. Лишь на следующем этапе, т. е. после образования всеобщих абстракций, начинается «строительство», уже исходя из оснований по принципу от абстрактного и общего к конкретному и единичному.
Философское познание природы опирается на достижения естественных наук, однако при этом философия может и должна давать оценку их выводам. И сегодня необходимо «угадывание» логического смысла и сведение к философским понятиям таких представлений и терминов, как «антиматерия», «взрыв» и «разбегание» Вселенной.
В частности, по поводу «разбегания» возникает вопрос о единстве притяжения и отталкивания, составляющих, согласно Канту, сущность материи. То, что «разбегается», т. е. отталкивается, предполагает притяжение, без которого отталкивание завершилось бы в одно мгновение. Вопрос о противовесе отталкиванию неизбежно должен был возникнуть. И он возникает в виде вопроса о начале мира, однако этот вопрос не является предметом опыта. По этому поводу Кант утверждал, что идея разума о познании начала мира бесплодна и даже вредна, поскольку разум и рассудок не должны выходить за приделы возможного опыта. Из этого следует, что строго аподиктического ответа на этот вопрос быть не может. Но форма представления дает свой ответ. Начало представляется в виде некоего вещества, «взрыва» и других физических состояний. Относительно расширения Вселенной со стороны разума возникает вопрос: куда она устремляется.
Аристотель полагал, что за пределами мира ничего нет. С точки зрения диалектики, это как раз то небытие, в которое переходит бытие согласно логике. На уровне чувственного представления логическое небытие может быть представлено как антиматерия. С древних времен материя как таковая определялась как несуществующая в действительности (т аСи), ее бытие есть лишь возможность. Отрицательность материи как логическое определение с точки зрения чувственного представления может пониматься как отдельная форма бытия. Это один из примеров, когда чувственные представления нуждаются в философском истолковании с точки зрения диалектики.
Философия в лице своих первых принципов изначально триедина, но ее части внутри целого вначале не развиты и не получают обособления и отдельного выражения. Разделение того, что в первых началах было единым, впервые появляется у стоиков, представивших философию как единую систему в виде трех наук: канонику, физику и этику. Единство и раздельность философии они основывали на принципе аристотелева мышления, которое они, однако, применяли формально как критерий истинности заранее принимаемого бытия явлений. Это допущение противоречит безусловности мышления, которое, согласно их идейному предшественнику, Аристотелю, имеет своим предметом лишь самого себя.
Раньше всего формируется логическая составляющая философских принципов, т. е. фундамент будущей системы, затем следует более или менее последовательное обоснование других элементов: философии духа и природы. При этом философия природы отстоит от логического основания дальше, чем философия духа, и поэтому дольше остается непонятой на основе первых принципов. Философия природы приобретает научную форму фактически лишь в XVШ-XIX вв. Согласно
Канту природа не может быть познана исходя из нее самой, для ее познания мы должны исходить из априорных форм рассудка. Без них опытное познание было бы невозможным, и мы обладали бы лишь голыми восприятиями. Этот аспект опускается в естествознании, в результате чего ученый полагает, что законы получаются из непосредственного наблюдения и анализа явлений. Ньютон, например, выводил общие понятия силы, пространства, материи и тяготения из отдельных явлений, а затем применял категории и законы для объяснения самих этих единичных явлений. В результате создавалось впечатление, будто в опыте нет никакой метафизики. Сегодня общепризнано, что естественные науки берут свои понятия и дают дефиниции, заимствуя их из философии, т. е. опираются на априорные категории рассудка. Однако при этом полагается, что категории являются абсолютно прозрачной средой, которая никак не влияет на чувственное восприятие данного материала. Кант осуществил «коперникианский» переворот в решении этой проблемы, доказав, что в опытном познании природы приоритет принадлежит априорным формам рассудка, т. е. категориям. Д. Юм ранее установил, что сама по себе связь между отдельными явлениями не дает всеобщих и необходимых знаний. Но он был не прав в том, что отрицал наличие таковых вообще. На это отрицание Кант возразил тем, что указал на их истинный источник в рассудке и разуме. Соединение эмпирических наблюдений с априорными категориями и суждениями рассудка он назвал трансцендентальной дедукцией.
Философия природы как часть и отдельная форма целого зарождается в Древней Греции. Определения природы на первый взгляд не отличались от того понимания, которое впоследствии получило название собственно естественно-научного. Но первые античные материалисты в своих воззрениях сразу же идут дальше определений конкретных наук о природе. Важнейшим при этом является идея единого начала мира (архэ). Сведение бесконечного многообразия мира к единому началу, а затем выделение четырех известных стихий природы - воды, воздуха, огня и земли - в качестве ее субстанций нельзя отнести к результатам, добываемым в опыте. Очевидно, что опыту здесь предшествовало чистое умозрение философии как и в дальнейшем в истории философии последнее всегда опережало эмпирический опыт и обобщение. Логическое развитие мысли о самом познании шло впереди познания посредством эмпирических представлений. Философское и научное познание природы были различными изначально. Так что философию вряд ли можно рассматривать как пранауку. Противопоставление этих методов в пользу конкретных наук в новейшей истории служит подтверждением их изначального различия и его последующего углубления в дальнейшем.
Процесс становления философии природы заслуживает серьезного исследования наукой. Речь не идет о пересказывании различных, часто фантастических, описаний природы в истории философии. Под становлением этой науки понимается процесс углубления взаимосвязи первых принципов с понятием системы и сущностью отдельных явлений природы. Применение первых принципов к построению философских систем в философии Гегеля получило название «развертывание». Этот тип построения системы в философии существенно отличается от «предикативного» познания в науках, т. е. типа движения мысли от одного определения к другому. Когда же речь идет об абсолютных началах, то для них не может быть предшествующих определений и конкретных по содержанию предикатов. Начало, как говорит Спиноза о своей субстанции, может быть познано лишь в себе и через самого себя. В этом состоит суть саморазвертывания абсолютного. В системах Древней Греции развертывание выставляемых принципов было весьма ограниченным. Оно осуществлялось лишь в отношении ближайших формирований основоначала. Так развертывание первоначала Парменида - бытия - фактически ограничивается отрицательным соотношением с небытием. Гераклит и Демокрит углубляют затем развертывания своих начал. Первый «снимает» отрицательное отношение бытия с небытием, представляя их единство в форме становления. Второй представляет положенное в становлении единство бытия и небытия в форме противоположных рефлексий в себя - атомов и пустоты. Он соединяет их посред-ствам внешнего выражения единства, т. е. в форме «вечного» движения атомов в пустоте.
Развертывание первых принципов в ближайших к ним формах носит более или менее имманентный характер, хотя оно нередко порождает многоименность и видимость множественности принимаемых начал. У Гераклита, например, мы встречаем наряду со становлением как первоначалом такие представления начал, как Бог, Логос, огонь, время. Эти формы начала воспринимаются не в связи с его развитием, в результате чего возникает проблема «непознаваемости» начал, поскольку формы не постигаются в качестве развития становления как такового.
Проблема непознаваемости начал становится аксиомой, сопровождающей историю философии вплоть до XVШ-XIX вв. Еще Фихте исходит из этой аксиомы, признавая недоказуемость основоположений своей системы.
Особый интерес философии природы вызывает, с одной стороны, процесс вытеснения из содержания метафизических, по сути, начал чисто физических представлений о пространстве, времени и движении, и, с другой стороны, придания им самостоятельного физического значения. Раньше всего из содержания первых принципов исключается
время. Бытие единое Парменида вечно и неизменно. Вечность и бесконечность бытия Парменида является представлением, логическим выражением которого есть абстрактное соотношение с собою. Его определенность есть, таким образом, неопределенность, т. е. необусловленность и несоотнесенность с чем-либо другим и более общим. Оно есть чистое бытие и мыслится как абсолютное начало.
В истории философии приобрело силу традиции приписывать бытию, этой абсолютной абстракции, некоторое конкретное содержание. Нередко бытие определяется как «все, что нас окружает». М. Хайдег-гер, например, бездоказательно начинает рассуждать о «темпорально-сти» бытия. Свой главный труд он называет «Бытие и время» (Sein und Zeit). Непосредственно соединять логическую категорию бытия как такового с категорией природы «время» совершенно недопустимо. Использование терминов классической философии для выражение смысла и содержания терминов, заимствованных из чувственных представлений, - широко распространенное явление в постклассической философии. М. Хайдеггер вводит термин Dasein (здесь бытие, наличие, присутствие) в качестве определенности бытия. Этим термином бытию якобы придается истинный смысл и конкретность. На самом деле «здесь» и «теперь» являются всеобщностями и истиной мнимой достоверности данных в восприятиях чувственных явлений. Вечными трактуются становление (панта рей) Гераклита и атомы Демокрита. Косвенным отрицанием и вытеснением пространства в учении Абдерита является его положение об образовании вещей и их свойств путем соединения атомов. Неубедительным является и утверждение Демокрита о «вечном» движении атомов. Для этого нет достаточных оснований, так как сущность атома проста, на что указывал уже Аристотель. Ни движение, ни покой не могут, следовательно, характеризовать истинно сущее начало всего, в том числе и природы. Исключает движение из первого принципа и Анаксагор. Из его концепции вытекает, что Нус действует не только физически, но и одновременно интеллектуально, так как он целесообразно управляет движением материальных частиц - гомео-мерий.
Вытеснение собственных определений природы из содержания первых принципов по мере развития философии не означает, однако, что ее познание только отодвигается в сферу эмпиризма. На самом деле метафизическое содержание принципов является также и метафизическим определением природы. Знание вообще есть отношение между субъектом и объектом. В том случае, если знание носит всеобщий характер, то всеобщими в нем являются также субъект и объект. В первом принципе они как раз и обладают значением всеобщности. Сам принцип в философии является простейшим «образом» универсума, в кото-
рый включена и природа. Поэтому независимо от объяснения мыслителем первоначала его системы, в нем содержится и метафизическое определение природы в целом.
Софисты, интуитивно подчиняясь необходимости дальнейшего развития главной идеи философии, сознательно отказались от познания природы, что не означает, будто в их принципе оно отсутствует. Знание природы в учении софистов тождественно общему положению о том, что познание природы субъективно и его истинность относительна. Этот вывод является развитием учения Платона и других мыслителей о том, что мир чувственно воспринимаемых явлений непознаваем, а также утверждение Демокрита о видимости бытия всего чувственного. У софистов истина сущего вводится в познание субъекта, который ее не просто констатирует, но доказывает и всячески демонстрирует. Неистинность объектного знания они доказывают путем обнаружения противоречий в определениях мысли. Новое у софистов, если говорить в общем, состоит в том, что они, заменив бытие в качестве объекта понятием истины вообще, занялись ее познанием. Их учение послужило основой для исследования природы Платоном, у которого философия природы выходит из тени и становится отдельным предметом. У Сократа определение природы состоит в необходимости согласия жизни человека и идеи добра. Спустя века, Кант сделает попытку примерить идею добра с необходимостью, доминирующей в природе.
Платон устраняет из начал движение как физическую форму сущего. В «Софисте» он, в частности, заключает рассмотрение этого вопроса выводом, что необходимо «признать бытие и вселенную вместе и неподвижной и подвижной» [249, С-О]. А это означает, что движение и покой характеризуют бытие лишь привходящим образом, т. е. они для него не существенны или же не адекватны. Применяя формальнологический ход мысли, он доказывает противоречивость противоположного допущения: «Кто утверждает, что движение и покой существуют, тот должен или признать, что движение и покой тождественны с бытием, а потому и тождественны между собой, или признать, что бытие хотя и обнимает собой движение и покой, но отличается от них обоих» [249, С-О]. «В первом случае получается, - утверждает он, -нелепый вывод, будто движение должно остановиться, а покой двигаться. Во-втором... бытие, будучи отличным и от движения и от покоя, не должно, ни двигаться, ни покоиться» [250, Б]. И далее, но «что не движется, как тому не покоиться?» и «что не покоится, как опять-таки, тому не движаться?» [250, Б]. Из этого можно сделать вывод, что ни тождество движения и покоя, ни их раздельность не присущи бытию как таковому.
Первая попытка исследования природы на основе первых принципов принадлежит лишь Платону. В «Тимее» он достигает в решении этого вопроса большей определенности, чем у пифагорейцев. Так, он не применяет количественных определений в области духа. Ограниченность опыта Платона заключается здесь в том, что противоречием этому учению звучит отрицание им возможности познания чувственно данных явлений из-за их неопределенной изменчивости. Он при этом исходит не из своего принципа (не из диалектики идей), а из принципа пифагорейцев. В этом противоречии можно прочитать интуитивно полагаемое им различение научного и философского способов познания. С философской точки зрения познание чувственного мира исключает абсолютную истинность знания, свойственную лишь диалектике идей.
Учение Аристотеля более глубоко внедрено в решение проблемы философского познания природы на основе его метафизического принципа - мышления как «чистой» деятельности. В отличие от Платона, постигавшего идеи, опираясь на мышление в его собственном смысле, Аристотель очевидно видит в мышлении Платона, применяемом к познанию идей как внешних ему объектов, некий дуализм. Он предпринимает анализ мышления с целью преодоления в нем этого разрыва между субъектом и объектом. Он дает на первый взгляд тавтологическое определение мышлению: «мышление есть мышление мышления».
В анализе последнего он выделяет три акта:
1) мышление есть единство и деятельность, которая делит себя на «мыслимое» и «мыслящее». Первое движет, так как наличие объекта есть условие мышления;
2) но «мыслимое» есть то же, что и «мыслящее»;
3) но так как первое движет, то, значит, движет и второе; следовательно, мышление в целом есть самодвижение.
Мышление поэтому нуждается в особом термине. Аристотель вводит понятие «чистая деятельность» (actus purus). Принцип самодвижения он применяет в качестве первоначала души, государства и природы. Прямым и непосредственным применением этого принципа у Аристотеля является и объяснение им мироустройства в целом. Абсолютное начало в природе согласно Аристотелю имеет форму перво-движителя.
Его деятельность олицетворяет также и снятость движения вообще, ибо он движет, сам оставаясь неподвижным. Стремясь представить свою мысль о перводвигателе в качестве положенной, Аристотель отрицает уместность даже самого понятие «самодвижение», поскольку в этом термине, по его мнению, сохраняется различие между движимым и движущим, что как раз и должно быть преодолено в самом его принципе абсолютным, а не относительным образом, т. е. в понятии чистой
деятельности. Однако иного, чем термин «самодвижение», у Аристотеля не нашлось. Не нашлось общего термина и для субъекта, деятельность которого привела бы к объединению его обширного творчества в единую систему. Применение Аристотелем принципа самодвижения проявляется не только в его трактате «О душе», но и в признании целесообразности в природе. Цель есть одна из форм выражения субъекта, который исходит из себя и реализует себя.
В новейшей истории познание природы, исходя из общего принципа (первоначала), представлено в философии Канта и Фихте. Однако более глубокое и систематическое исследование места природы в составе целого дается в учении Шеллинга. Последний так же, как античные материалисты, рассматривает философию природы не как ее отдельную форму, а как философию вообще, именно поэтому она и получила название «натурфилософии». Огромным отличием его натурфилософии от античной является то, что он исходит из тождества системы категорий интеллекта и системы природы. Ее Шеллинг определяет как «застывший интеллект». Интеллект в природе, однако, не развивается, как не развивается и природа. Она представляет систему ступеней, которые сами по себе не связаны, связует их лишь созерцательный рассудок. Шеллинг и Гегель отрицают эволюционный путь развития природы, в основе которого они видят лишь принцип движения от простого к сложному.
Аспект логического доказательства в теории эволюции действительно еще не нашел реализации в какой-либо серьезной философской системе. Всеобщей же формы философии, т. е. диалектики в качестве отдельной науки, Шеллинг не осознал и не создал. Ее место у него занимает интеллектуальное созерцание и воображение. Поэтому непосредственной целью Шеллинга является стремление, с одной стороны, «разморозить» «застывший» в природе интеллект, а, с другой стороны, подвести основание под учение о духе. В этой области он сосредотачивает внимание в основном на философии искусства и религии.
Тождество интеллекта и системы природы Шеллинг выразил в форме одновременного встречного взаимного внедрения одного в другое. Субъективное становится объективным в философии. Противоположное внедрение объективного в субъективное составляет суть естественных наук о природе. Тождество этих взаимных внедрений составляют первый принцип всей его системы. Его содержание явилось значительным шагом вперед в деле обоснования философии природы как науки. Однако Шеллинг считает это свое первоначало - Абсолют - недоказуемым посредством мышления в понятиях. Истинность Абсолюта, согласно Шеллингу, подтверждается лишь в интеллектуальном созерцании и творческом воображении.
Идею тождества системы природы и системы логических категорий разума Гегель реализовал в широко развернутом виде. Это достижение Гегеля, к сожалению, не оценено по достоинству и необоснованно подвергается критике. Недостаток находят в так называемом опрокидывании созданной им системы логики в систему природы вместо того, чтобы непосредственно исходить из нее самой по себе. Этот пущенный кем-то и благоприятно принятый ход мысли на самом деле безоснователен. Его несостоятельность фактически доказана уже в философии Юма и Канта. Необходимость сопоставления явлений природы и системы категорий логики как раз вытекает из рассмотрения сущности природы самой по себе. Природа не является самостоятельным субъектом, она нема и нуждается в истолковании. Ф. Бэкон считал необходимым «пытать» природу, однако сама по себе она безгласна: субъект задает ей вопросы и сам отвечает на них. Сознание самого себя есть то, чем человек отличается от природы вообще и животного в частности. [3. - С. 198]. Только разум и дух способны познавать себя, природа же нуждается во внешнем познании со стороны того, кто действительно является субъектом.
Список литературы
1. Аристотель. Вторая аналитика // Сочинения : в 4 т. - Т. 2. -М. : Мысль, 1978.
2. Аристотель. Физика // Сочинения : в 4 т. - Т. 3. - М., 1981.
3. Асмус В. Ф. Античная философия. - М. : Высшая школа, 1976.
4. Гегель Г. В. Ф. Сочинения : в 14 т. - Т. 1, 2. - М.; Л. : Государственное издательство, 1929-1957.
5. Кант И. Пролегомены // Собрание сочинений : в 8 т. - Т. 4. -М. : Чоро, 1994.
6. Материалисты Древней Греции / под ред. М. А. Дынника. - М. : Изд-во политической литературы, 1956.
7. Платон. Тимей // Сочинения : в 3 т. - Т. 3. - М. : Мысль, 1974.
8. Плотин. Пятая Эннеада. - М. : Издательство Олега Абышко,
2005.
9. Рута В. Д. История философии и логика // Вестник Российского экономического университета имени Г. В. Плеханова. - 2014. -№ 10 (76). - С. 40-52.
10. Сартр Ж. П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии / пер. с фр., предисл., примеч. В. И. Колядко. - М. : Республика, 2000.
11. Хайдеггер М. Бытие и время / пер. с нем. В. В. Бибихина. -СПб. : Наука, 2002.
12. Шеллинг Ф. В. Й. Система трансцендентального идеализма // Сочинения в 2 т. - Т. 1. - М. : Мысль, 1987.
References
1. Aristotel'. Vtoraya analitika [Second Analytics], Sochineniya, in 4 Books, Vol. 2, Moscow, Mysl', 1978. (In Russ.).
2. Aristotel'. Fizika [Physics], Cochineniya, in 4 Books, Vol. 3, Moscow, 1981. (In Russ.).
3. Asmus V. F. Antichnaya filosofiya [Ancient philosophy], Moscow, Vysshaya shkola, 1976. (In Russ.).
4. Gegel' G. V. F. Sochineniya [Collection of Works], in 14 Vol., Vol. 1, 2, Moscow; Leningrad, Gosudarstvennoe izdatel'stvo, 1929-1957. (In Russ.).
5. Kant I. Prolegomeny [Prolegomena], Sobranie sochineniy [Collection of Works], in 8 vol., Vol. 4, Moscow, Choro, 1994. (In Russ.).
6. Materialisty Drevney Gretsii [Materialists of Ancient Greece], ed. by M. A. Dynnik, Moscow, Izd-vo politicheskoy literatury, 1956. (In Russ.).
7. Platon. Timey [Timey], Sochineniya [Collection of Works], in 3 vol., Vol. 3, Moscow, Mysl', 1974. (In Russ.).
8. Plotin. Pyataya Enneada [Fifth Eneida], Moscow, Izdatel'stvo Olega Abyshko, 2005. (In Russ.).
9. Ruta V. D. Istoriya filosofii i logika [History of Philosophy and Logic], Vestnik Rossiyskogo ekonomicheskogo universiteta imeni G. V. Plekhanova [Vestnik of the Plekhanov Russian University of Economics], 2014, No. 10 (76), pp. 40-52. (In Russ.).
10. Sartr Zh. P. Bytie i nichto: Opyt fenomenologicheskoy ontologii [Life and Anything: Experience of Phenomenological Ontology], translated from French, predisl., primech. by V. I. Kolyadko, Moscow, Respublika, 2000. (In Russ.).
11. Khaydegger M. Bytie i vremya [Being and Time], translated from German by V. V. Bibikhin, Saint Petersburg, Nauka, 2002. (In Russ.).
12. Shelling F. V. Y. Sistema transtsendental'nogo idealizma [System of Transcendental Idealism], Sochineniya [Collection of Works], in 2 Vol., Vol. 1, Moscow, Mysl', 1987. (In Russ.).
