Условия заключения Столбовского мирного договора между Россией и Швецией 9 марта 1617 года Текст научной статьи по специальности «История и археология»

ПУБЛИКАЦИИ

Г. А. Замятин

УСЛОВИЯ ЗАКЛЮЧЕНИЯ СТОЛБОВСКОГО МИРНОГО ДОГОВОРА МЕЖДУ РОССИЕЙ И ШВЕЦИЕЙ 9 МАРТА 1617 ГОДА

Данная работа Германа Андреевича Замятина тематически и хронологически связана с его докторской диссертацией, отдельные очерки которой были опубликованы в предыдущих выпусках Новгородского исторического сборника1, а также с его работой о борьбе Пскова со шведами в Смутное время. Фактически этот труд о Столбовском мире является завершающим очерком многолетней работы ученого о русско-шведских отношениях в Смутное время. Рукопись была подготовлена к печати в 1951 г., хотя основные сюжеты работы были разработаны автором еще в 1920-40-е годы. К примеру, в 1925 г. в Воронеже была опубликована небольшая статья с двумя приложениями о решении вопроса о мире со шведами на Земском соборе осенью 1616 г.2 Данный сюжет в сокращенном виде вошел в публикуемую здесь работу.

Кроме того, следует обратить внимание на замечания оппонентов при защите докторской диссертации Г. А. Замятина в июне 1943 г. в Москве. Один из оппонентов, М. Н. Тихомиров, отметил в отзыве на

1 Замятин Г. А. Выступление новгородцев против первого царя из дома Романовых в 1613 г. / вступит. статья, публикация А. Н. Одинокова и Я. Н. Рабиновича // Новгородский исторический сборник: сб. науч. тр. / редколл.: В. Л. Янин (отв. ред.) и др. Санкт-Петерб. ин-т истории РАН, Новгород. гос. ун-т им. Ярослава Мудрого, Новгород. музей-заповедник - СПб., 2013. № 13 (23). С. 350-365, 422-475; Замятин Г. А. Борьба за унию Новгорода со Швецией в 1614 году / вступит. статья, публикация Я. Н. Рабиновича // Новгородский исторический сборник. Великий Новгород, 2014. Вып. 14 (24). С. 392-463; Замятин Г. А. Посольство архимандрита Киприана, Я. Боборыкина и М. Муравьёва из Новгорода в Москву в 1615 году / вступит. статья, публикация Я. Н. Рабиновича // Новгородский исторический сборник: Великий Новгород, 2015. Вып. 15 (25). С. 392-458.

2 Замятин Г. А. Два документа к истории Земского собора 1616 г. о русско-шведских отношениях // Труды Воронеж. гос. ун-та. Воронеж, 1925. Т. 1. С. 299-310.

диссертацию: «Недостатком работы Г. А. Замятина является ее недоконченность. Труд диссертации почему-то обрывается на 1615 г. и не доведен до Столбовского мира. В силу этого осталась неразвернутой картина международного противоречия в Европе, также оказавшая влияние на отказ Густава Адольфа от продолжения захватов в России». Другой оппонент, Н. Л. Рубинштейн, также указал, что Замятин в диссертации «опускает ... конец интервенции, связанный с заключением Столбовского мира»3.

В фонде Замятина в НИОР РГБ сохранился проект ответного слова Германа Андреевича. В ответ на упреки оппонентов в «незаконченности», недостаточном освещении обороны Пскова от шведских войск Густава Адольфа, внутренней жизни в Новгороде во время шведской оккупации и отсутсвии в диссертации сведений о заключении Столбовского мира, Замятин отметил в черновике: «Указать, что оборона Пскова была предметом доклада на межвузовской областной научной конференции в Молотове в мае 1941 г. «Новгород при шведах» -вырос в монографию. Столбовский мир - также (курсив мой. -Я. Р. )»4. Отметим, что через 9 лет после защиты диссертации труд Замятина об обороне Пскова в 1615 г. был опубликован в журнале «Исторические записки», а большая монография о борьбе за Псков в Смутное время вышла в свет через 55 лет после кончины автора, в 2008 г.5 Очерк «Новгород во время оккупации его шведами» обнаружить в архиве пока не удалось. В данном очерке, судя по высказываниям Замятина, особое внимание уделено партизанской борьбе. При этом историк в качестве основных источников использовал донесения Делагарди королю и канцлеру Оксеншерне.

Таким образом, уже к 1943 г. (к моменту защиты диссертации) очерк о Столбовском мире был уже написан. Выписки из дел, хранящихся в Московском архиве (МГА МИД, ГАФКЭ, ныне РГАДА)6, были сделаны автором еще до революции, что существенно облегчило работу над очерком (по различным причинам в 1920-30-е годы Замятин не мог работать в столичном архиве).

3 Документы, связанные с защитой диссетрации Г. А. Замятиным // НИОР РГБ. Ф. 618. Карт. 9. Ед. хр. 6. Л. 20 об. (отзыв М. Н. Тихомирова), Л. 17 об. (отзыв Н. Л. Рубинштейна).

4 НИОР РГБ. Ф. 618. Карт. 9. Ед. хр. 6. Л. 29.

5 Замятин Г. А. «Псковское сиденье»: героическая оборона Пскова от шведов в 1615 г. // ИЗ. 1952. Т. 40. С. 156-213; Замятин Г.А. Борьба за Псков между Московским государством и Швецией в начале XVII века // Замятин Г.А. Россия и Швеция в начале XVII века. Очерки политической и военной истории / сост. Г. М. Коваленко. СПб., 2008. С. 243-402.

6 РГАДА. Ф. 96. Сношения со Швецией. 1615. Д. 9; 1616. Д. 10; 1617. Д. 1, 2.

В 1950 г., когда вышла статья о Столбовском мире во втором томе Дипломатического словаря, Замятин вновь вернулся к данной работе. При этом он использовал новейшие исследования шведского историка И. Андерссона, отечественных исследователей И. И. Грабаря и И. П. Шаскольского, а также только что вышедшую «Хрестоматию по истории Средних веков» под ред. Н. П. Грацианского и С. Д. Сказкина7. Следует отметить, что окончательный вариант работы о Столбовском мире историк писал, будучи тяжело больным. После того, как он получил от И. П. Шаскольского его работу о русско-шведской границе после Ливонской войны, Замятин в ответном письме от 6 апреля 1951 г. указывает: «Искренняя благодарность Вам за присылку оттиска Вашей последней работы. Простите, что из-за болезни и переезда на новую квартиру я не мог своевременно ответить Вам. С основным положением Вашей работы я полностью соглашаюсь и жалею, что Вы не привели данные начала XVII в. в подтверждение своего тезиса. Кое-что я использовал в работе, которую писал, находясь в постели почти месяц» (курсив мой. - Я. Р.)»8.

Публикуемая работа небольшая. Основной текст - около полутора печатных листов, Кроме того, три приложения занимают еще немногим более половины печатного листа. Всего два печатных листа. Данную работу трудно по объему назвать монографией (хотя автор указывал в ответном слове оппонентам, что «Новгород при шведах» вырос в монографию, «Столбовский мир - также»). Возможно, что публикуемая ниже работа - это лишь часть труда, основной объем которого составлял в то время (1943 г.) очерк о событиях под Псковом в 1616 г., связанных с походом шведского военачальника Карла Гюлленельма (у Замятина -Карла Юлленйельма). Этот очерк позднее вошел в качестве заключительной части в большую монографию о борьбе Пскова со шведами, поэтому в статье о Столбовском мире он был значительно сокращен.

Содержание публикуемой ныне работы выглядит следующим образом. Вначале автор подводит итоги переговоров в Дедерино, говорит об отказе царя Михаила выполнить условия, выдвинутые посредниками. Далее кратко сообщается о походе к Пскову Карла Юлленйельма

7 Андерссон И. История Швеции / пер. с шведского Н. А. Каринцева; под ред. и с предисл. Я. Я. Зутиса. М., 1951. С. 177; Грабарь В. В. Первая русская книга по международному праву («Рассуждение» П. П. Шафирова) // Вестник Московского ун-та. 1950 г. № 7. С. 105; Шаскольский И. П. Была ли Россия после Ливонской войны совсем отрезана от Балтийского моря? // Истор. Зап. Вып. 35. С. 299-303; Хрестоматия по истории средних веков / под ред. Н. П. Грацианского и С. Д. Сказкина. М., 1950. Т. 3. С. 138-139.

8 Письмо Г. А. Замятина И. П. Шаскольскому от 6 апреля 1951 г. // Личный архив Г. М. Коваленко. Благодарю Геннадия Михайловича за ознакомление с данным документом.

и о неудаче данного похода: «Новая попытка шведов овладеть Псковом и таким путем якобы принудить русских к миру закончилась позором» (Л. 4).

Интересно сравнить одну фразу из монографии о борьбе Пскова со шведами с текстом данной работы. В монографии о Пскове читаем: «О какой-либо посылке войска из Москвы подо Псков в 1616 г. ничего не известно»9. Обнаружив новые сведения в Дворцовых разрядах, Замятин в статье о Столбовском мире изменил свое мнение: «1 сентября 1616 г. царь приказывает «быть подо Псковом и помогать Пскову от немецких людей» Ивану Федоровичу Хованскому и Никите Петровичу Борятинскому; местом сбора рати был выбран Торопец» (Л. 4 ).

Далее автор указывает, как вопрос о мире со шведами решался на Земском соборе в сентябре 1616 г. (этот сюжет более подробно был разобран в его статье 1925 г.). Члены Собора решились на уступку Швеции части русской территории «за невозможностью собрать крупную сумму денег с разоренного населения в короткий срок». Подчеркивая важную роль Земского собора 1616 г. в решении вопроса о мире, Замятин все же считает, что «правительство принимает решения самостоятельно. Возможно, что оно действовало так еще до открытия Земского собора» (Л. 6).

Далее говорится о переговорах английского посредника Джона Меррика в Ладоге со шведами и о функциях русских помощников (они должны были следить за Мерриком). Замятин приводит подробное содержание грамот Михаила Романова от 3 января 1617 г. для пересылки их в уступленные шведам города: Ивангород, Орешек, Корелу, Ям, Ко-порье. Автор пишет: «Как были приняты грамоты жителями городов, уступленных Швеции, сведений об этом у меня нет» (Л. 9).

Говоря о капитуляции шведского гарнизона в Устье (под Псковом) в декабре 1616 г., Замятин подчеркивает, что это усилило позиции русских послов, «повышало шансы русских в борьбе за мир» (Л. 10).

Историк подробно разбирает события в Новгороде, под Смоленском и в Северских городах, ослаблявшие позиции русских послов на переговорах в Столбово, и делает вывод о том, что «необходимость оказать помощь новгородцам и борьба русских с поляками и черкасами, разумеется, не могли не оказать влияния на ход переговоров о мире со шведами» (Л. 14-15).

Далее Замятин рассматривает ход заседания Боярской думы 10 февраля 1617 г. и решение Думы по вопросу о заключении мира, приводит подробное содержание Приговора Думы по этому вопросу (приговор - прилож. № 3). Вывод историка однозначен: «Мы можем с уве-

9 Замятин Г. А. Борьба за Псков... С. 384.

ренностью говорить о том, что сознание невозможности при временном истощении Московского государства вследствие длительных войн и внешних и внутренних - вести борьбу одновременно на два фронта (против поляков и против шведов) и необходимость высвободить вооруженные силы, стоявшие против шведов, для борьбы с Польшей, заставили Московское правительство в 1617 г. пойти на уступку Швеции ряда городов и уездов и подписать Столбовский мир» (Л. 18-19).

Замятин изучает вопрос о том, какую территорию Московское правительство уступило шведам по мирному договору и сравнивает эти территориальные потери с решениями предыдущих договоров. Корелу с уездом уступил шведам еще Василий Шуйский; Ивангородской, Ямской и Копорский уезды впервые шведы получили еще по Плюсскому перемирию. Новостью в Столбовском договоре была уступка Швеции г. Орешка с уездом. Конечно же, резюмирует Замятин, Столбовский мир для России был тяжелым миром. Однако русские заключили со шведами в 1617 году вечный мир, тогда как с поляками было заключено в 1618 г. лишь перемирие на 14,5 лет. Причина этого ясна: «В начале XVII в. противоречия между Россией и Швецией были не столь непримиримы, как противоречия между Россией и Польшей» (Л. 22).

Далее Замятин сравнивает территориальные потери России по условиям Столбовского договора с инструкциями Густава Адольфа шведским уполномоченным, которые были даны еще в 1614 и 1615 г. Шведский король изначально хотел после побед при Бронницах и у Гдова иметь на востоке границы по р. Волхову и по Чудскому озеру, контролировать и Новгород, и Псков. Даже после неудачи под Псковом король хотел удержать в своей власти Новгород, Гдов, а на севере - Колу (и получить с русских в придачу контрибуцию), хотя шведские послы накануне переговоров в Дедерино писали королю, что это невозможно (Л. 25).

Результаты переговоров в Дедерино, - делает вывод Замятин, -свидетельствуют о дипломатическом поражении Швеции: Новгород они должны были оставить, а размер контрибуции «далеко не соответствовал объявленной А. Уксеншерной цифре» (Л. 26).

Это дипломатическое поражение Швеции связано с провалом похода шведов под Псков в 1615 году. Новым дипломатическим поражением Швеции стало заключение в Ладоге Джоном Мерирком со шведскими послами прелиминарного договора 20 ноября 1616 г. Это связано с новыми военными неудачами шведов в 1616 г. под Псковом. Сумму контрибуции в 20 тыс. рублей Замятин назвал «смехотворной», по сравнению с той суммой, которую хотели получить шведы (Л. 24).

Военные неудачи шведов под Псковом в 1615 и 1616 гг. - показатель не только мощи русского народа, это вместе с тем показатель истощения сил самой Швеции. Это истощение Швеции «заставило швед-

ское правительство пойти в свою очередь на уступки русским и подписать Столбовский мирный договор» (Л. 27). Планы правящих кругов Швеции установить границы по р. Волхову и овладеть Чудским озером рухнули.

Замятин по-иному, чем дореволюционные и советские историки, оценивает известную речь Густава Адольфа 26 августа 1617 г. при открытии риксдага в Стокгольме. Король «представляет в речи все в розовом свете», освещает дело односторонне. Эту речь нельзя принимать историку «за чистую монету» (Л. 27). Это попытка оправдаться перед риксдагом, который еще в 1614 г. настаивал на мире с Россией, притом на условиях, сходных с условиями Столбовского мира.

В заключение Замятин разбирает вопрос о причинах активного участия Англии в переговорах о мире между Россией и Швецией. Говоря, что данный вопрос требует специального изучения, историк отмечает, что «усиление Швеции на Балтийском море было не в интересах Англии. Швеция могла мешать в первую очередь торговым связям Англии с Россией» (Л. 28).

После текста статьи в рукописи у Замятина идут три приложения (Л. 34-48). В первом приводятся известия о ликвидации шведского шанца в устье реки Великой в декабре 1616 г., во втором - тайная грамота из Новгорода Д. И. Мезецкому с товарищами об ускорении заключения мира со шведами 21-31 января 1617 года, а в третьем - приговор Боярской думы о заключении мира со Швецией 10 февраля 1617 года.

Публикуемая рукопись представляет собой машинописный текст с многочисленными авторскими правками и рукописными вставками на отдельных листах различного формата - всего 48 листов. Рукопись была обнаружена автором данной статьи в фонде Замятина в НИОР РГБ10.

Этот труд Г. А. Замятина до сих пор не утратил своего научного значения. Публикация его в Новгородском историческом сборнике в юбилейный год 400-летия заключения Столбовского мира - дань памяти этому выдающемуся исследователю Смутного времени.

Я. Н. Рабинович

10 НИОР РГБ. Ф. 618. Карт. 3. Д. 3. Выражаю благодарность Галине Владимировне Срывковой, которая оказала большую помощь в работе над рукописью.

•к к к

В связи со статьей о Столбовском мирном договоре, появившейся во втором томе «Дипломатического словаря» (М., 1950. С. 766-767), мне хотелось бы осветить детальнее условия, при каких пришлось Московскому правительству решиться на этот тяжелый мир в первые месяцы 1617 г.

Мирные переговоры между русскими и шведами в Дедерино в начале 1616 года не привели к желаемым результатам: стороны только согласились на перемирие сроком до 1 июня 1616 года1. Ни одна из трёх статей, выработанных посредниками (Д. Мерриком и голландскими послами) в качестве основы для будущих переговоров, не была принята Московским правительством. Царь, ознакомившись в феврале 1616 года с этими статьями через капитана Николая ван Бредероде, обратился к голландским послам с особой грамотой, в которой просил отговорить шведских уполномоченных «от несправедливых несбыточных их тре-бований»2. Голландские посредники, очевидно, не уверенные в том, что переговоры между Россией и Швецией могут привести к миру, поспешили в марте 1616 г. уехать через Стокгольм к себе на родину. Когда в июне 1616 г. Джон Меррик и Д. И. Мезецкий с товарищами съехались в Тихвин для продолжения переговоров о мире со шведами, они не могли добиться встречи со шведскими уполномоченными. Я. Делагарди и Генрих Горн только 16 августа уведомили Меррика о своём приезде в Ладогу. В соответствии с указаниями короля они прямо заявили, что если в течение восьми дней им не объявят, на какой из трёх, выработанных в Дедерино, статей Московское правительство согласно вести переговоры, они «разорвут». В докладе Земскому собору в Москве 12 сентября 1616 г. ссылались на отношения по этому вопросу шведских уполномоченных к Меррику и к царским послам, полученное с Несмея-ном Чаплиным 31 августа 1616 г.3 Так создался тупик.

Летом 1616 г. правящие круги Швеции организуют новый поход под Псков якобы с целью принудить русских к миру. В конце августа шведская армия численностью до пяти тысяч человек под командованием К. Юлленйельма появляется близ русской крепости. Об этом по-

1 Даты приводятся в статье по старому стилю, только в заглавии дата дана по новому стилю.

2 Донесения нидерландских посланников о посольстве в 1615-1616 гг. в Швецию и Россию // Сб. РИО. СПб., 1878. Т. 24. С. 368.

3 См.: Замятин Г. А. Два документа к истории Земского собора 1616 г. о русско-шведских отношениях // Труды Воронеж. гос. ун-та. Воронеж, 1925. Т. 1. С. 300, 306.

ходе знало и Московское правительство. В докладе Земскому собору 12 сентября сообщали: «А подо Псков пришел ратной моршалок Яганов королев непрямой жены сын, а с ним многие ратные свейские и иных земель люди, и подо Псковом стал и Псков всякими мерами теснит»4. Поход происходил под руководством фельдмаршала Карла Карлссона Юлленйельма (Gyllenhielm, Carl Carlsson), внебрачного сына Карла IX, более десяти лет находившегося в плену у поляков. Сам Густав II Адольф после неудачи под Псковом в 1615 году, очевидно, уже не рискнул принять руководство новым походом на себя. Дела у шведов под Псковом, однако, шли далеко не блестяще. Предпринятая К. Юл-ленйельмом около 1 сентября согласно королевской инструкции попытка захватить крепость провалилась: псковичи отбросили шведов. Мы имеем интересное свидетельство об этом, идущее со стороны русских. 18 сентября 1616 г. пришел в Тихвин к московским послам «из Ладоги руской малой Максимко Федоров, а служил де он во дворе у Монши Мартынова (Mäns Märtensson - секретарь шведов) лет с пять». Послы передали распросные речи М. Федорова в своей отписке в Москву. В отписке читаем: «...да сентября де, государь, в 13 день приехал в Ладогу ротмистр немецкой Ондрей Монкап, а с ним де, государь, немецких людей пятьдесят человек, а был де тот ротмистр у Монши Мартынова дважды и сказывал де он Монше, что посылал де их из Ругодива мар-шалок Карло подо Псков войною, а сам де, государь, государь мар-шалок подо Псков не ходил, стоял все в Ругодиве. И недели тому з две вышли на них изо Пскова твои государевы люди, и немецких де людей многих побили, а иных ранили, а достальные де, государь, неметцкие люди ото Пскова отошли прочь, а тот де ротмистр Ондрей с тово бою утек ранен по левой руке и тою де, государь, он руку Монше показы-

вал»5.

Думается, приведённое известие следует принять как рассказ участника боя (Монкапа), переданного слушателем из русских, за пять лет службы у Мортенссона, вероятно, усвоившим достаточно хорошо шведский язык. Из рассказа А. Монкапа ясно, что бой у Пскова имел место около 1 сентября.

После того К. Юлленйельм занялся постройкой шанца на берегу р. Великой на стороне Печер. В половине сентября «городок» был готов. За недостатком материалов и средств шанец построили только на одном берегу реки, а не на обоих, как предписывал король. В шанце поместился отряд в 700 человек. Были там и конюшни для лошадей. С продовольствием дело обстояло из рук вон плохо: солдаты голодали. К. Юлленйельм совершенно растерялся. Настроение фельдмаршала от-

4 Замятин Г. А. Два документа к истории Земского собора 1616 г. С. 306.

5 РГАДА. Ф. 96. Сношения со Швецией. 1616 г. Д. 10.

разилось в его письме Я. Делагарди, отправленном уже из Гдова 25 сентября 1616 г. Одна фраза написана по-латыни: «Nulla salus bello, pasem te poseimus omnes» (накакой пользы от войны, мы все требуем у тебя мира). В этой фразе сквозит сознание фельдмаршалом ненужности войны с русскими, он стоит за мир. В конце письма сделана приписка на французском языке: «Je vous soupplie, Monsieur, qu'il vous plaise de me respondre bientost et donner avis de ce que je doibs entreprendre ou faire, car certainement je ne scay aucun moien pour entretenir les gens de guerre» («Умоляю, Мсье, благоволите безотлагательно мне ответить и уведомить, что я должен предпринять или исполнить, ибо поистине я не знаю, из каких средств содержать военных»)6. В острожек у Печер К. Юлленйелм уже больше не возвращался.

В первой половине декабря 1616 г. шведский отряд, оставленный в шанце, капитулировал и сдал имевшийся там наряд большому отряду псковичей (см. прилож. № 1). Так новая попытка шведов овладеть Псковом и таким путём якобы принудить русских к миру закончилась позором.

Московское правительство, разумеется, не сидело сложа руки. 1 сентября 1616 г. царь приказывает «быть подо Псковом и помогать Пскову от немецких людей» Ивану Федоровичу Хованскому и Никите Петровичу Борятинскому; местом сбора рати был выбран Торопец7. Посылать армию ко Пскову, впрочем, не пришлось.

В то же время Московское правительство обращается с вопросом о мире со шведами к Земскому собору. День открытия Земского собора остается невыясненным. В докладе собору, зачитанном думным дьяком Петром Третьяковым на заседании 12 сентября, были изложены сначала история захвата шведами Новгорода и новгородских и псковских пригородов, затем ход мирных переговоров в Дедерино, ещё дальше упоминалось об отказе шведских послов ехать на съезд, пока русские не объявят, на основании какой статьи, из выработанных в Дедерино, они поведут дальнейшие переговоры о мире. Заканчивался доклад вопросом: «...и ныне как о том на соборе приговорят, на чем с свеискими послы велети делати: поступатца ль им за денги ноугородцких которых городов да к тому денег придавати ещо, или денги за те за все городы давать дватцать сот тысячь рублев»? Такая сумма была объявлена шведскими послами с условием уплаты в четыре года. «И будет денег давати, и где денги взять?». Ответ правительство просило дать вскоре, чтобы не допустить разрыва со шведами. Так поставлен был перед чле-

6 Письмо в библиотеке Тартуского ун-та. Такого письмо от 26 сентября ни у Кордта, ни у Лоссиуса нет. Есть письмо у Лоссиуса от 29 сентября 1616 г. - Я. Р.

7 Дворцовые разряды, по высочайшему повелению изданные II отделением собственной ЕИВ канцелярии. В 4 т. СПб., 1850. Т. 1. Стб. 249.

нами Земского собора вопрос: «На чем с свеискими послы велети де-лати, на городы-ль или на денги?»8.

Проследить ход рассуждений на соборе не составляет труда. Члены собора прежде всего констатировали, что «Московского государства всякие люди от разоренья полских и литовских и немецких людей и руских воров оскудели», денег «никакими обычаи собрати» в непродолжительном времени «не с кого и за городы давати свеиским С. 6 (Л. 6) послом денег нечего». Депутаты обратили внимание и на разорение и опустошение Новгорода и его пригородов. Если выкупить «те пустые городы», то спрашивается, «чем их справити и отколь тем ратным людем, которые будут в них, государево жалованье денежное и хлебное» давать? А если, выкупив у шведов эти города, «никакими ратными людми и хлебными запасы не наполнити» их, тогда другой недруг (поляки - Г. З.) те городы поемлет и вывоюет досталь».

Приняв все это во внимание, на соборе (видимо, в тот же день) приговорили: «С свеискими послы мир делати на городы, да к тому еще хоти денег придати»9. Члены Собора решились на уступку Швеции части русской территории за невозможностью собрать крупную сумму денег с разоренного населения в короткий срок.

Следует подчеркнуть, что Московское правительство еще в августе 1616 г. (значит, до приговора Земского собора) готово было уступить шведам Ивангород, Ям и Копорье с уездами. 23 августа из Москвы отправили с Гаврилой Кувшиновым по этому вопросу указ послам. 5 сентября царь с боярами вновь обсуждал вопрос о мире со шведами: решено было уступить шведам еще Орешек и погосты Орешковского уезда, что за р. Невой. Мы видим, что правительство принимает решения самостоятельно. Возможно, что оно действовало так ещё до открытия Земского собора. После соборного приговора спешно отправляется Д. И. Мезецкому с товарищами с Данилой Губиным новая грамота, предписывающая уступку части территории шведам. Переговоры со шведскими уполномоченными о мире велись в Ладоге Джоном Мерри-ком, прибывшим туда 3 мая 1616 г.10 Последнему помогали, и вместе с

8 См.: Замятин Г. А. Два документа к истории Земского собора 1616 г. С. 307.

9 Там же. С. 307-308.

10 В тексте Замятина, по-видимому, опечатка, записано 3/У (т. е. 3 мая). Скорее всего, следует читать «3/Х», т. е. 3 октября. Замятин хорошо знал, что русские послы вместе с Мерриком в начале мая 1616 г. только выехали из Москвы, они прибыли в Тихвин 12 июня. Шведские послы только 12 августа написали Меррику о своем прибытии в Ладогу. 3 сентября прибыл в Ладогу из Тихвина помощник Меррика Томас Смит, а 3-4 октября - сам Меррик. Известно, что 3 октября Меррика встречал на р. Сясь недалеко от Ладоги Лоренц Вагнер с почётным эскортом (галера, 4 ладьи и рота солдат), а первая встреча Меррика со шведскими послами состоялась в Ладоге 5 октября. - Я. Р.

тем за ним, наверное, следили русские Соловой Борисов сын Протасьев и подъячий Василий Волков, жившие в Ладоге и поддерживавшие тесные связи с Д. И. Мезецким и его товарищами, жившими в Тихвине.

10 ноября в Ладогу приехал К. К. Юлленйельм в сопровождении 15 человек «повидатца с Яковом Пунтусовым и поговорити о ратных делах». Можно догадываться, что Юлленйельм представил положение дел шведов на фронте далеко не в розовом цвете. Это не могло не оказать влияния на комиссаров, ведших переговоры о мире. Спустя десять дней после того 20 ноября 1616 г. (по старому стилю) Меррик, действовавший «во имя от его царского величества», и шведские уполномоченные пришли, наконец, к соглашению. Изготовленный последними текст соглашения не раз исправлялся Мерриком. Современный русский перевод соглашения имеет дату: «писано в Ладоге декабря в 3 день от Рождества Христова 1616 году»; в мирном договоре, однако, записано, что соглашение состоялось 20 ноября11. По премилинарному договору король уступал России Новгород Великий, Старую Руссу, Порхов, Гдов, Ладогу с уездами и Сумерскую волость. К Швеции отходили Иванго-род, Копорье, Ям, Орешек с уездами. Кроме того, русские выплачивали шведам «готовыми деньгами» 20 тыс. рублей. Царь обязывался подтвердить уступку Швеции Корелы с уездом (Корелы поступился еще Василий Шуйский) и отказывался от титула «лифляндский». Другие вопросы (например, подтверждение Тявзинского и Выборгского договоров, вопрос о торговле и т. п.) должны были решаться на съездах.

12 декабря 1616 г. специально выделенные с обеих сторон лица (со стороны русских Соловой Борисов сын Протасьев, Владимир Шепелев, Неустрой Кушников, подьячий Василий Волков) договорились в Ладоге о месте съезда послов (сельцо Столбово между Тихвином и Ладогой) и обменялись опасными грамотами.

Извещая о соглашении 20 ноября 1616 г. новгородцев, Меррик писал: «А ныне, господа, декабря в 15 день королевского величества послы поедут со мною на съезд». Болезнь Меррика задержала открытие съезда. Только 31 декабря 1616 г. Д. И. Мезецкий с товарищами съехались вновь в «Семенове поместье Репьева в селце Столбове» в избе, где жил Меррик.

11 См.: Лыжин Н. П. Столбовский договор и переговоры, ему предшествовавшие. С приложением актов. СПб., 1857. Прилож. № 3 (Перевод со статей начальных (прелиминарных пунктов) заключаемого между российским и шведским государством договора через шведских послов Делагарди со товарищи и английского посла Ивана Мерика, яко посредника с российской стороны, подписанные в Ладоге и размененные между ними. 1616 декабря 5). С. 153.

15 декабря от послов пришла в Москву отписка о прелиминарном договоре между русскими и шведами. Правительство не замедлило поставить в известность об этом членов Земского собора.

Судя по протоколу заседания собора (после 15 декабря), депутаты были весьма обрадованы такими вестями. Большое удовлетворение доставляло им то, что «такое великое дело совершаетца, государства ево искони вечные городы его царского величества отчина Ноугородц-кое государство с пригороды под ево царского величества державою в соединенье с Московским государством учиняетца и в них многое православное хрестьянства от злаго пленения и мучителства свобожда-ютца». По заявлению депутатов «у них у всех и в разуме не было, что свеискому королю на такие малые денги такого великого Ноугородц-кого государства с пригороды поступитись»12.

Бесспорно, что возвращение России Новгорода Великого было наибольшим успехом русских. Но если бы члены собора знали, что шведские уполномоченные еще в конце 1615 года докладывали королю о полной невозможности для шведов удерживать дальше в своих руках Новгород, Старую Руссу и Порхов «и продовольствовать в них войска и гарнизоны»! Те же причины (разорение и опустошение городов), какие толкали членов собора на уступку части русской территории шведам, принуждали шведских послов к передаче ряда захваченных шведами русских городов Московскому правительству. Правда, королю приводимые послами основания представлялись не настолько убедительными, чтобы следовало очистить Новгород13. По прелиминарному договору три помянутые города все же возвращались России. Очевидно, силы Швеции выдыхались...

3 января 1617 г. из Москвы пошли с Афанасием Болховским грамоты Д. И. Мезецкому с товарищами для пересылки их в уступленные шведам города: Ивангород, Орешек, Корелу, Ям, Копорье. Грамоты были «писаны на лист, печать у них (была) оттворчетая большая царственная на красном воску под кустодиями». По содержанию грамоты были одинаковы. В начале грамоты кратко напоминали, как город попал в «межусобное время» в руки шведов. Царь подчеркивал, что он «промышлял накрепко ратью и посольским съездом», чтобы освободить город от шведов, но... (далее идет обычная в то время ссылка на божью волю. - Г. З.) «да коли чему бог велел быти, того нельзя было переме-нити». Наконец сообщали, что ныне послы «для покою хрестьянского» согласились на уступку города шведам, а духовным лицам «и дворянам,

12 См.: Замятин Г. А. Два документа к истории Земского собора 1616 г. С. 310.

13 Наказ короля Густава Адольфа шведским комиссарам. 14.11.1615 г.: Арсеньев-ские шведские бумаги 1611-1615 гг. / пер. А. В. Полторацкого // Сб. Новгородского общества любителей древности (далее - НОЛД). Новгород, 1911. Вып. 5, № 27. С. 84.

и детем боярским, и всяким служилым, и посадским, и уездным людям... приговорили волю, хто куды похочет». На этом основании царь увещевал жителей ехать в русские земли, обещая служилым людям дать поместья, вотчины и денежное жалованье, а торговым и уездным людям предоставить льготы и беспошлинную торговлю14. Как были приняты грамоты жителями городов, уступленных Швеции, сведений об этом у меня нет.

В то время, когда уже шли в Столбово переговоры между русскими и шведами о мире, в Москве узнали о ликвидации псковичами шведского шанца в устье р. Великой: с одной стороны сообщили об этом Д. И. Мезецкий с товарищами в отписке, доставленной в Москву 18 января 1617 г., с другой - написали о том же сидевшие «в немецком полону» в Новгороде «старорусские посадцкие людишки цренники саловары Ондрюшка Кузьмин сын Стеблев да Юшка Офанасьев сын Боровиков». Несомненно, это обстоятельство повышало шансы русских в борьбе за мир. Но рядом с этим развертывались и другие события в Новгороде, под Смоленском и в Северских городах, ослаблявшие позиции русских. Рассмотрим их.

Джон Меррик с одной стороны, Я. Делагарди - с другой, известили о прелиминарном договоре и новгородцев. Грамота Я. Делагарди была получена в Новгороде 27 ноября 1616 г. В положении новгородцев после заключения договора перемен к лучшему не произошло. Шведы продолжали производить поборы, даже увеличили их. 22 декабря 1616 г. вышли из Новгорода в Тихвин к московским послам «посадской человек Петрушка Данилов сын Плавков да Солецкого погоста с Волхова дьячок Ондрюшка Никифоров». В распросе они между прочим показали: «как де Яков Пунтусов был в Нове городе и в те поры (примерно до половины августа 1616 г. - Г. З.) збирали салдатцких денег с митрополита и с монастырей по 350 рублев, а с посадцких людей по триста рублев на 10 ден. А как съехал Яков из Нова города, и после де его толмач Ирик (Erik Andersson) да посадцкой человек Томило При-стальцов наложили на посадцких людей салдатцких денег по 350 рублев на 10 ден, а збирали с них по 700 рублев на 10 ден», помимо шуб платья и других вещей. Как только Меррик известил через Юрия Родионова о состоявшемся между сторонами соглашении 20 ноября 1616 г., Т. Пристальцов «с тех мест на посадцких людей налоги наложил больши прежнего»15. Политическое лицо посадского Т. Присталь-цова вырисовывается отчетливо. В 1613 г. Пристальцов - член Новгородского посольства в Выборг к герцогу Карлу Филиппу. Вернувшись в первых числах января 1614 года из поездки в Новгород, Пристальцов,

14 РГАДА. Ф. 96. Сношения со Швецией. 1616 г. Д. 10.

15 РГАДА. Ф. 96. Сношения со Швецией. 1616 г. Д. 10.

наученный шведами, повел агитацию, чтобы послы в Выборге присягали королю, но последние отказались от этого. В 1616 году Т. Присталь-цов (возможно, по настоянию шведских властей) становится пятико-нецким старостой в Новгороде. После заключения Столбовского мира Пристальцов, продав насильно старостам свой двор и лавки в Новгороде за небывало высокую цену - 60 рублей, переселяется в шведские владения16. Таким образом, увеличение поборов в пользу шведов с новгородцев - дело рук прямого изменника.

Приведенные выше показания о поборах шведов в Новгороде подтверждаются и другими источниками (см. ниже).

Тяжелые налоги заставляли новгородцев изыскивать средства. Архимандрит Киприан и игумен Павел наказывали с отпущенной из Новгорода и приехавшей 14 декабря 1616 г. к московским послам княгиней Агафьей (женой умершего Ивана Ивановича Одоевского), чтобы послы «заплатили или велели князю Ивану Ульяновичу (Меррику -Г. З.) перевести на себя с ноугородцких людей в подати тысечю или полторы тысечи рублев». 27 декабря 1616 г. гости и пятиконецкие старосты Новгорода подали с разрешения «немецких приказных» «грамотку» Меррику; они просили английского посла дать им взаймы «ты-сечи с три и сколко» можно, чем бы им «до совершения доброго дела ратных людей воздержати». Тогда же обращаются к Меррику с просьбой дать денег и митрополит Исидор, и другие духовные лица. «А платим мы, - пишут они, - салдацких денег на десять ден опричь посаду по триста по пятидесят рублев, а денги будет дати генваря в 4 день» 1617 г.17

Просьбы новгородцев, однако, были тщетны: денег они ни от кого не получили, страдания их ничуть не уменьшились, а дело с заключением мира у послов не двигалось вперед. Безысходное положение, надо думать, и побудило митрополита Исидора с духовенством, дворян, дьяков и посадских людей Новгорода отправить тайно московским послам довольно резкую грамоту. Авторы грамоты горько сетуют на то, что дело с заключением мира у послов затягивается. Они указывают, что из-за непомерных поборов шведов и из-за мучений на правежах новгород-

16 Приговор митрополита Исидора, воеводы князя Ивана Одоевского и земских чинов об отпуске в Выборг уполномоченных для предложения шведскому принцу Карлу Филиппу новгородского престола. 1613, июля 27 // Дополнения к актам историческим (далее - ДАИ). СПб., 1846. Т. 2, № 4. С. 5-8; Саблер Г. Собрание русских памятников, извлеченных из семейного архива графов Делагарди: Отношение подписавшихся с русской стороны на Столбовском договоре комиссаров к графу Якову Делагарди и шв. фельдмаршалу барону Карлу Гюлленельму. 1617. 23 мая: // Ученые записки императорского Юрьевского университета. Юрьев. 1896. № 3. Отд. неоф. Документ № 12. С. 49.

17 РГАДА. Ф. 96. Сношения со Швецией. 1616 г. Д. 10.

ские всякие люди: и попы, и торговые, и ремесленные люди, даже «отрадные людцы» (названы имена) - переходят на сторону шведов. На примере подьячего Григория Собакина, верно служившего сначала шведам, а затем начавшего радеть царю, и других, они показывают, какими жестокими мерами шведы принуждают русских к переселению в свои земли. Ходатайства митрополита перед шведскими властями в Новгороде не помогают. «А все, господа, - жалуются в грамоте, - делают не так, как говорят, но как им надобно, а мы им ни в чем не сил-ны». Со слезами авторы грамоты умоляют послов: «совершите в сих десяти днех и свободу нам учините и гонца своего С. 13 пришлите, чем нам обрадоватися: либо еще, господа, людишка достальные отсто-ятца!». В дальнейшем у авторов вырываются горькие слова: «...и будет, господа, у вас на сих десяти днех по февраль доброе дело не совер-шитца, и нас не свободите, и нам одноконечно быть убитыми в немецких во всяких податех». Они сознаются, что больше не в силах морально воздействовать на русских: «. елико нашей мочи было, крепили и уговаривали и держали всякими мерами, да во всем мы изолгалися, что у вас доброе дело греха ради нашего продлилося, и нам уже и не верят, и впредь мочи нашей нет».

Грамота, по всем данным, была составлена между 21-31 января 1617 года. Кем она было доставлена Д. И. Мезецкому с товарищами, неизвестно. Послы направили грамоту в Москву. Кажется, она дошла по адресу 10 февраля. Правильно ли грамота отражает положение дел в Новгороде? В моих руках имеется источник, рисующий дела новгородцев после заключения прелиминарного договора уже не столь трагически - это тайная отписка сидевших в Новгороде в плену у шведов посадских из Старой Руссы - А. Стеблева и Ю. Боровикова. «Во 125 (1616) году на четвертой день Рожества Христова» (значит, 28 декабря) прислал к ним в Новгород государевых устрецких волостей «приказной Казарин Ондреевич Чоглоков» старорусского подьячего Ивана Васильева «проведать про немец» (шведов). А. Стеблев и Ю. Боровиков взяли подьячего «к себе на подворье и держали втаю два дни у ноугородца у посадцкого человека у Игнашка Конанова сына у шапочника в Славен-ском концы». С Иваном Васильевым и послана была ими отписка, вероятно, 31 декабря. В отписке читаем: «а в Нове городе немцы ноугород-цем и всяким людем мир объявили и с правежей всяких людей спустили и никаких доходов правити не велели. А немцы свои всякие запасы провадят в свою землю, и подводы под немец и под запасы явлены и с монастырей и с митрополита и з города со всяких людей разложены».

Кому же верить? Московское правительство придавало больше значения грамоте митрополита, ссылок на отписку старорушан в делах не встречается. Думается, что старорушане-пленники были не так хорошо осведомлены по части поборов, взимаемых шведами с новгород-

цев, как новгородские власти, получавшие приказы непосредственно от шведских правящих лиц. Вывод отсюда один: следует поверить новгородской грамоте и признать исключительно тяжелое положение новгородцев.

Важные события происходили в то же время под Смоленском, на границе с Польшей. Начавшиеся было в 1615 году мирные переговоры между русскими и поляками были прерваны 1 июля 1616 г.18 Военные действия возобновились. По вестям воевод Михаила Бутурлина и Исака Погожего послан был с войском из Ржева в Дорогобуж Никита Боря-тинский. В ноябре войско достигло места назначения, но оказалось, что А. Гонсевский с ратью стал в Твердилицах (между Дорогобужем и Смоленском) и отнял все дороги от Смоленска. 6 января 1617 г. приказано было идти на соединение с Борятинским Ю. А. Сулешеву и С. Прозоровскому с 6000 войска19. Так военные действия против поляков развертывались шире и шире.

Тогда же на Северские города напали «черкасы литовские люди многие», они выжгли большой острог в Путивле, а потом захватили Ос-кол. Необходимость оказать помощь новгородцам и борьба русских с поляками и черкасами, разумеется, не могли не оказать влияния на ход переговоров о мире со шведами.

Нетрудно представить, какое беспокойство вызвала у московского правительства новгородская грамота. Уже 10 февраля 1617 г. состоялось заседание Боярской Думы по вопросу о заключении мира со шведами. Приговор Боярской Думы позволяет выяснить обстоятельства, заставившие московское правительство принять окончательное решение по такому важному вопросу (Прилож. № 3). О чем же говорили на заседании Боярской Думы 10 февраля 1617 года?

Вначале бояре констатировали, что шведские уполномоченные, зная, что в Московском государстве были «смута и рознь и межусобие и в безгосударное время всякое нестроенье и оттого в . Российском государстве запустенье и ратных людей оскуденье, взмерились во всем перед прежним, как прежа сего бывало, возгордились и ищут государю своему чести и королевству его прибыли и перед прежним во всяких статьях повышенья», почувствовав, что «Российские государства бессильны», многие статьи договора изменяют и дело «длят и записи пи-

18 В действительности переговоры были прерваны в феврале 1616 г. 28 января состоялся последний съезд, а 3 февраля московские послы узнали, что польские комиссары уехали в Варшаву. В марте 1616 г. московские послы объясняли в Москве причины срыва переговоров. 1 июля 1616 г. царь указал воеводам М. Тинбаеву и Н. Лихареву «идти воевать литовскую землю». - Я. Р.

19 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. 9. Изд. 4-е. М., 1885. С. 117. У С. М. Соловьева записано: «Юрию Яншеевичу Сулешову да стольнику князю Семену Прозоровскому». - Я. Р.

шут по своему обычью», государевых послов заставляют списывать статьи со своей записи, вообще «Российские государства с свеиским королевством в ровенстве чинят, а проведывают того, что зделатца меж его государя с полским и литовским королем».

Если внимательно прочитать переписку московских бояр с Э. Горном в начале 1615 г., можно без труда заметить тенденцию у бояр вернуться к отношениям России и Швеции, какие были в XVI в., когда шведские короли заключали мирные договоры с наместниками Новгорода Великого. Изменившиеся условия в XVII в. вызывают у бояр недовольство: шведы «Российские государства с свейским королевством в ровенстве чинят».

Замечание, что шведы «проведывают» об отношениях царя с польским королем, заставляет остановиться на войне Московского государства с Польшей.

Приговор Боярской Думы рисует военное положение России в довольно мрачном свете. «Олександро Госевский пришел под Смоленеск со многими людми и, прошедши Смоленеск и его государевых людей, которые стоят под Смоленском, поставил острожки к Дорогобужу по сю сторону государевых людей острошков в Твердилицах и в иных во многих местах, и дорогобужской и вяземской уезд воюют и его государевых людей под Смоленском в острожках теснят». Бояре не забывают и о нападении на Северские города черкас: они «ныне стоят на Осколе».

«А промыслу над полскими и литовскими людми мало», - признают бояре. Почему? «Потому что ратные люди не все против полских и литовских людей, многие стоят против свеиских людей». Иными словами, борьба с поляками безуспешна, потому что русским приходится вести борьбу на два фронта, дробить силы, а не концентрировать в одном месте. Надеяться на скорое прекращение войны с Польшей нет оснований. «Из Украинных городов воеводы пишут, что выходцы и языки и лазутчики сказывают, что на весне на государеву землю хочет быти сам полской король с королевичем со многими ратными людми».

В прежние времена бывало так: когда шла война со Швецией, в то время Россия имела с Польшей «перемирье», «и рати все государевы бывали против свеиских людей», стояли «бояре и воеводы с полки в Великом Нове городе, во Пскове и во всех ноугородких пригородах, а послы государевы и свеиские съезжались на рубеже».

Ныне ситуация совсем иная, неблагоприятная для русских. «А ныне по грехом всего государства Новгород со всеми пригороды зашли за свеиского короля, и где преже сего стаивали государевы рати, и в тех во всех городах свеиского короля люди». Шведы захватили русские земли еще до воцарения Михаила Федоровича. «А достались Новгород с пригороды за свеиского короля до него, государя, в безгосударное время». Нынешний царь в этом не виноват.

Наоборот. «Ныне при нем, государе, по ссылке с ним, государем, свеиской Новогорода, Старые Русы, Порхова, Гдова, Ладоги ему, государю, поступаетца, толко с ним мир учинити».

Какую же линию взять при таких условиях? Совсем разорвать со шведами, возобновить войну (как с Польшей)? Нет! Эта возможность исключается. Бояре с глубокой грустью констатируют временное истощение сил Московского государства. «А толко с ним (шведским королем - Г. З.) миру не учинити и войною за изнеможением и оскуденьем ратных людей не мочно у свеиского короля не токмо Нова города или пригорода новгородцкого, одное деревни взять, и против его за свою землю стояти обезсилели. Бояре не забывают и о тайной грамоте из Новгорода московским послам. Главная мысль грамоты передана в приговоре Боярской Думы в таких словах: «и государю-б вступитца не за них (новгородцев), за святую соборную церковь Софеи Премудрости божьей, чтоб того в разоренье и в запустенье не видети, велети с свеи-скими послы делати скорее, чтоб до конца Нова города и святых божьих церквей не разорили». Как же решать вопрос о мире со шведами: в отрицательном или положительном смысле? Бояре взвешивают выводы за и против.

В приговоре читаем: «. и толко ныне с свеискими послы розор-вати, делать с ними потому не велети, и свеиской король в те ж поры, как полской и литовской король с полскими и литовскими людми стоят на Московское государство, учнет с своее стороны на Московское государство стояти, а люди ратные в Нове городе и во всех ноугородцких пригородех, где преж сего государевы рати бывали, свеиского короля готовы, и Нов город и церковь Софеи Премудрости божьей будет тотчас в последнем разоренье, и государству от того чаяти всякого недобра, потому что люди надобны на обе стороны, а государство запустело, а служивые люди оскудели. А жалованья дати нечево и собрать не с кого: во всем Росииском государстве во всех городех всякие люди ото многово разоренья до конца оскудели». Бояре повторяют сказанное о разорении страны на заседании Земского собора 12 сентября 1616 г.

Наоборот, «толко с свеиским королем мир учинитца, и против свеиского ратные люди будут не надобны, а будут те все рати, которым было быти и против свеиского, на литовского короля и на полских и на литовских людей, и государева земля в то время от свеиского пустети не учнет, ратей государевых и свеиского в той стороне не будет». При данной постановке вопроса о мире положительное решение напрашивается само собой.

Мы можем с уверенностью говорить о том, что сознание невозможности при временном истощении Московского государства вследствие длительных войн и внешних и внутренних - вести борьбу одновременно на два фронта (против поляков и против шведов) и необходи-

мость высвободить вооруженные силы, стоявшие против шведов, для борьбы с Польшей, заставили Московское правительство в 1617 г. пойти на уступку Швеции ряда городов и уездов и подписать Столбовский мир.

Стоит поставить вопрос: а героическая оборона Пскова от шведов в 1615 и 1616 г. разве не говорит о том, что силы русского народа еще не иссякли? Да. Но правительство Михаила Романова не решалось обратиться к народным массам. Оно наоборот, стремилось усмирить эти массы (зачеркн. подавляло, вело борьбу с этими массами)20. С другой стороны, благодаря усилиям Б. М. Лыкова, часть казаков, действовавших на Севере, принесла повинную царю.

Успехи правительства в этом направлении даже привлекли внимание шведов в Новгороде. Василий Кривской, отправленный Д. И. Ме-зецким с товарищами с грамотой послов в Новгород к шведским комиссарам, по возвращении из поездки 15 сентября рассказывал, как после передачи грамоты Мортенссон приказал отвести Кривского «к себе на подворье». «И на подворье у себя за ужином велел его Монша распра-шивать толмачю: чем де государь ваш осилел казаков многих людей? Где де он столько людей взял? А почнете де у государя вашего бои с литовским да и с нашим королем. А он деи в те поры своих смиряет»21.

Есть основание думать, что правительство Михаила Романова, пришедшее к власти при поддержке широких народных масс, через несколько лет превратилось в защитника интересов господствующего класса - феодалов. Осенью 1615 г. оно мобилизует армию во главе с Федором Шереметевым для помощи Пскову, осаждаемому шведами, из феодалов.

Вглядимся пристальнее, какие местности Московское правительство уступило по мирному договору. К Швеции отходила Корела с уездом. Но Корела с уездом была уступлена Карлу IX еще Василием Шуйским в 1609 году. Швеция получила Ивангородской, Ямской, Копор-ский уезды. Как выяснено недавно И. П. Шаскольским, «южная граница территории, отошедшей к шведам, от реки Наровы до Ореховского уезда, прошла в 1618 г. по той же линии, что и за 35 лет до этого в 1583 г.» (по Плюсскому перемирию). Стало быть, тут правительство царя Михаила чего либо нового не допускало. Новостью в Столбовском догово-

20 Зачеркнуто: «подавляло, вело борьбу с этими массами». Зачеркнуто: «Не надо забывать, что правительство Михаила Романова сумело справиться с Иваном Заруцким и Мариной Мнишек, засевшими в Астрахани. У меня в голове сидит мысль, что это правительство, придя к власти при поддержке широких масс, уже через несколько лет превратилось в правительство класса феодалов. Этот вопрос требует разысканий».

Зачеркнуто: «Оно стало даже преследовать феодалов за разговоры о казаках (Но-вомберский. Слово и дело государево)».

21 РГАДА. Ф. 96. Сношения со Швецией. 1615. Д. 9.

ре была уступка Швеции Орешка с уездом, через который протекала река Нева, связывавшая русские области с Балтийским морем. Известно, что при переговорах о мире в 1585 и 1586 гг. русские решительно отвергли предложение шведов - уступить им Ореховский уезд. В 16161617 гг. Московское правительство вынуждено было согласиться на такое же требование шведов. В результате, если Россия «после Плюс-ского перемирия сохранила за собой значительный участок побережья Финского залива с устьем Невы», то в 1617 г. с уступкой Ореховского уезда Швеции Россия лишалась р. Невы на всем ее протяжении и оказалась отрезанной от Балтийского моря22. Несомненно, Столбовский мир для России был тяжелым миром. Недаром П. П. Шафиров в известном своем «Рассуждении», выясняя законные причины «к начатию войны» Петром I против Швеции, выставлял прежде всего «древние» причины: Петру надо было отобрать «отторгнутые свои наследные провинции от короны шведской»: Карелию и Ингрию или Ижерскую землю», захваченные шведами в начале XVII в.23

Стоит подчеркнуть, что русские заключили со шведами в 1617 году вечный мир, тогда как с поляками было заключено в 1618 г. лишь перемирие на 14,5 лет. Надо думать, что в начале XVII в. противоречия между Россией и Швецией были не столь непримиримы, как противоречия между Россией и Польшей. А. Оксеншерна писал королевским послам 15 ноября 1615 г.: «Я думаю, что наши взаимные обиды (обиды русских и шведов - Г. З.) не так велики, как с другой стороны» (т. е. между русскими и поляками - Г. З.).24 В этих словах есть доля правды.

Уместно поставить вопрос: насколько отвечал Столбовский мирный договор видам шведского правительства во главе с королем? Ответ получим, если сравним текст договора с инструкциями короля шведским уполномоченным, данными в 1614 и 1615 гг.

Принцип, каким руководились в это время правящие круги Швеции, формулирован А. Оксеншерной: «Для государства (Швеции - Г. З.) полезнее протягивать свои руки как можно дальше и выступать против врага на вражеской земле»25. В полном соответствии с этим принципом и была составлена инструкция уполномоченным для переговоров с русскими о мире Э. Горну, Е. Андерссону и Монсу Мортенссону, данная в Нарве в октябре 1614 г. после побед, одержанных шведами при Брон-

22 Шаскольский И. П. Была ли Россия после Ливонской войны совсем отрезана от Балтийского моря? // Истор. зап. Вып. 35. С. 299-303.

23 Цит. по: Грабарь В. В. Первая русская книга по международному праву («Рассуждение» П. П. Шафирова) // Вестник Московского ун-та. 1950 г. № 7. С. 105.

24 Сб. НОЛД. Вып. 5. С. 88.

25 Сб. НОЛД. Вып. 5. С. 89.

ницах и у Гдова, в момент, считавшийся руководящими силами Швеции наиболее подходящим для начала мирных переговоров с Россией. Г. В. Форстен называет эту инструкцию «замечательной».

В качестве первого условия мира король требовал от русских уступки на вечные времена Новгорода со всей областью. Комиссары должны были представить дело так, будто бы шведы захватили Новгород Великий в то время (в 1611 г.), когда на Руси не было никакого определенного правителя, «кроме сына польского короля» - явного врага Швеции. Стремление короля превратить Новгород в свое владение навеки, подтверждается и другим бесспорным фактом: в течение полтора года Я. Делагарди, а особенно Э. Горн принуждали (но тщетно) новгородцев к присяге на имя короля и к унии со Швецией, наподобие унии Литвы с Польшей 1569 г. (См. об этом статью В. А. Фигаровского. Статья не дает полной картины и не свободна от ошибок)26.

Согласно инструкции 1614 г. комиссары должны были потребовать от русских также уплаты контрибуции - 50 бочонков золота полновесной государственной монетой. Комиссары могли согласиться на рассрочку уплаты этой суммы (на пять или на шесть лет), но в таком случае потребовать от русских в качестве залога «город Псков со всем к нему принадлежащим». Если русские отвергнут это требование, комиссары должны настаивать на уступке Швеции на вечные времена Новгородской земли вместе с Гдовом. Должны быть подтверждены мирные договоры в Тявзине 1595 г. и в Выборге 1609 г. В случае, если русские откажутся отдать шведам «всю Новгородскую землю», а предложат уступить «лишь несколько пограничных укреплений», комиссары должны заявить, что других полномочий у них нет, они могут заключить с русскими перемирие на три или четыре месяца27.

Позволительно твердо заявить, что правящие лица Швеции после побед при Бронницах и у Гдова «протягивали свои руки» не только к Новгороду Великому, но и к Пскову, во всяком случае - к Гдову. Псков представлялся королю форпостом всех шведских владений в Лифлян-дии и Финляндии28. Шведы хотели иметь на востоке границы по р. Волхову и по Чудскому озеру. О стремлении шведов превратить Псков в свое владение недвусмысленно говорят их походы к Пскову в 1615 и в 1616 гг.

26 Фигаровский В. А. Отпор шведским интервентам в Новгороде // Новгородский исторический сборник (далее - НИС). Вып. Ш-^. Новгород, 1938. С. 58-85.

27 Сб. НОЛД. Вып. 5. № 14, С. 40-42; Форстен Г. В. Балтийский вопрос в Х^-Х'УП столетиях (1544-1648). Т. 2: Борьба Швеции с Польшей и Габсбургским домом. СПб., 1894. С. 134.

28 Форстен Г. В. Указ. соч. Т. 2. С. 121.

Познакомимся теперь с содержанием беседы о мирных условиях канцлера А. Оксеншерны с голландским послом А. Иоахими в королевском лагере под Псковом 22 октября 1615 г. (новый стиль). Прощаясь с послом, канцлер заявил, что король удовольствуется уплатой ему 70 сот тысяч (7 миллионов) рейхсталлеров. За это он готов очистить все города и местности, занятые им в России, исключая приморские города и Кекс-гольм (Корелу). На вопрос Иоахими, какие именно места под именем «приморских», король желал бы удержать за собой, канцлер отвечал, что на этот счет даны подробные инструкции комиссарам. По заявлению А. Оксеншерны, «мысль короля заключается в удалении русских от Балтийского моря и Финского залива, потому что торговля, которую русские ведут в этих странах, неоднократно подавала повод к недоразумениям между двумя нациями... Если король этого добьется и получит 7 миллионов рейхсталеров, он откажется от всех городов, замков и принадлежащих к ним земель, включая Ивангород, но с условием, что эта крепость будет срыта и не будет восстановлена»29.

Из беседы можно сделать заключение, что правящие лица Швеции, стремясь оттеснить Россию от Балтийского моря, хотели утвердить свое господство на этом море и жаждали получить от русских огромную контрибуцию. Таковы были притязания шведов к России в октябре 1615 г.

Рассмотрим еще инструкцию короля комиссарам, данную в Нарве 14 ноября 1615 г. уже после снятия осады Пскова. Об уступке русскими Пскова Швеции в инструкции нет ни слова. Зато король, несмотря на заявление комиссаров, что шведам невозможно удерживать дальше в своих руках Новгород, Старую Руссу, Порхов, предписывает, чтобы комиссары «старались, насколько возможно», удержать за Швецией Новгород. Король не прочь иметь опору на севере, получить во владение и Колу. Ивангород ни в коем случае нельзя отдавать русским30.

Таков был окончательный ответ короля на вопросы комиссаров об условиях мира из Романова (комиссары прибыли в Романово 16 октября 1615 г.). Из трех разобранных источников ясно видно, что правящие круги Швеции больше всего желали удержать за собой Новгород Великий, Гдов и получить с русских контрибуцию.

А что вышло на деле? Три статьи, выработанные посредниками в Дедерино31, следует рассматривать как дипломатическое поражение Швеции: ведь какую статью из трех ни взять, все равно Швеция должна была уступить России Новгород Великий. Равным образом, и размер контрибуции, возлагаемой на русских посредниками, далеко не соот-

29 Донесения нидерландских посланников. // Сб. РИО. Т. 24. С. 57-59.

30 Сб. НОЛД. Вып. 5. С. 83-86.

31 Сб. РИО. Т. 24. С. 283-288.

ветствовал объявленной А. Оксеншерной цифре. Нельзя не поставить это дипломатическое поражение Швеции в связь с провалом похода шведов под Псков в 1615 году.

Прелиминарный договор 20 ноября 1616 г. явился новым дипломатическим поражением Швеции. Как говорилось выше, по этому договору к Швеции отходили Ивангород, Копорье, Ям, Орешек с уездами. Мы уже знаем, что инструкция короля в октябре 1614 г. предписывала комиссарам в случае, если русские откажутся отдать шведам «всю новгородскую землю», а предложат уступить лишь «несколько пограничных укреплений», заявить, что у них нет других полномочий, иными словами, прервать переговоры (см. выше).

Я. Делагарди, Генрих Горн и А. Теннессон, несомненно, знали пункты этой инструкции, но не имели возможности выполнить их. Это было результатом нового поражения шведов под Псковом в 1616 г. (см. выше). Военные неудачи шведов неизбежно влекли за собой их дипломатические поражения. А сумма в 20 тыс. рублей, которую шведы по договору 20 ноября должны были получить от русских в виде контрибуции, представляется смехотворной по сравнению с цифрой в 7 миллионов рейхсталеров, объявленной в откровенной беседе с А. Иоахими шведским канцлером.

Недовольство короля прелиминарным договором 20 ноября 1616 г. проявилось в одном мелком деле. 17 января 1617 г. король получил от комиссаров из Ладоги донесение о состоявшемся соглашении, датированное 18 декабря 1616 г. Оказывается, комиссары не уведомляли короля о договоре почти месяц! Это симптоматично!32 Спустя неделю (23 января) король особой грамотой пожаловал из 20 тысяч рублей, уплачиваемых русскими, Я. Делагарди 1500 р., Генрику Горну и А. Теннессону по 1000 р. каждому, Монсу Мортенссону 500 р.33 в общем четыре тысячи рублей. Интересно, что сумма, пожалованная Я. Делагарди, была вдвое меньше суммы, испрашиваемой главой комиссаров; известно, что Я. Делагарди письмом к А. Оксеншерне из Ла-

32 Примечание публикатора. Следует выяснить, где находился король Густав Адольф в это время (декабрь 1616 - январь 1617 г.), и могли ли гонцы из Столбово приехать к королю раньше? Маршрут Столбово - Ладога - Орешек - Невское устье -Выборг (или Нарва) для гонцов составлял 3-4 дня, но если король находился в Швеции, то намного больше. Известно, что 29 декабря 1616 г. король писал письмо Я. Делагарди из Йончёпинга, а 26 февраля 1617 г. - из Эребру. См.: Lossius J. Die Urkunder der Grafen de La Gardie in der Universitats bibliothek zu Dorpat. Heransgegeben von Johannes Lossius. Dorpat, 1882. S. 86. Поэтому можно считать, что в январе - феврале 1617 г. король находился в Швеции. - Я. Р.

33 Samling af urkunder rörande Finlands historia. D. V. Helsingfors, 1878. № 469.

доги 20 декабря 1616 г. просил канцлера исходатайствовать ему одному из 20 тысяч рублей три или даже четыре тысячи рублей34.

Неудовлетворение полностью просьбы Я. Делагарди - признак немилости короля к наиболее «снисходительному» к миру с русскими шведскому военачальнику. Причиной немилости был, надо думать, прелиминарный договор 20 ноября 1616 г.

Военные неудачи шведов под Псковом в 1615 и 1616 гг. - показатель не только мощи русского народа, это вместе с тем показатель истощения сил самой Швеции. Она также нуждалась в мире с русскими. На это обстоятельство прямо указывал А. Оксеншерна в листе комиссарам из Нарвы 15 ноября 1615 г.35 Истощение Швеции заставило шведское правительство пойти в свою очередь на уступки русским и подписать Столбовский мирный договор.

По мирному договору Швеция не получила ни Новгорода с областью, ни Пскова; Гдов оставался в руках шведов лишь на время, пока не будет закончено межеванье. Планы правящих кругов Швеции установить границы по р. Волхову и овладеть Чудским озером рухнули. Мало того. Шведам не удалось приобрести ни одного пункта у Ледовитого океана. Кола, как была, так и осталась за Москвой. Руки Швеции оказались коротки. Об уступленных Швеции русских городах и уездах сказано выше.

26 августа 1617 г. при открытии риксдага в Стокгольме король произнес речь о мире с Россией. Изложенные выше факты позволяют по-иному интерпретировать эту речь, не так, как это было принято у историков дореволюционного времени. Король говорил о «великой и блестящей победе» над русскими и о «превосходном мире», последовавшем за победой; он указывал на значение территориальных приобретений в первую очередь для дела обороны Швеции, а затем для экономического развития страны. Прежде Россия граничила со Швецией на большей части территории, прилегающей к Балтийскому морю. Это соседство было не только гибельно для Швеции в военное время, оно вызывало досаду и в мирное время. Ныне «могущественный сосед» оттеснен назад. По мирному договору Ингерманландия и Кексгольмский лен переданы Швеции. Шведы получили надежную границу в Финляндии и Эстляндии. Финляндия отделена от России Ладожским озером, столь же широким, как пролив между Швецией и Аландом или между Эстлян-дией и Нюландом (поясняет король); ни один поляк не переправится через него. Король надеется, что и «русским будет трудно перескочить через этот ручеек», а если это и произойдет, то крепости Кексольм и Нетеборг (Корела и Орешек), хорошо укрепленные и строениями и са-

34 Шк8каш1егеп А. Охешйегпаз зкпйег осИ ВгеГуахН^. II, V. 121.

35 Сб. НОЛД. Вып. 5. С. 88.

мой природой, преградят путь в Финляндию. Равным образом по мирному договору Эстляндия приобрела естественные границы с Россией. Теперь Эстляндию защищают не только крепости Нарва (Ругодив) и Ивангород, но и озеро Пейпус (Чудское) и вытекающая из него р. Нарва. В случае войны с Россией по Неве, Ладожскому озеру и Волхову шведам легко перебросить войско к Новгороду, по р. Свири не трудно достичь Онеги; по р. Нарве и по Пейпус-озеру можно добраться до Пскова. Наоборот, Россия совершенно отрезана от Балтийского моря. Русские без воли шведов не могут проникнуть туда ни на одном боте, и, значит, не в силах напасть ни на Швецию, ни на Финляндию. В дальнейшем король обратил внимание членов риксдага на открывшуюся для шведов возможность развивать Нарвскую торговлю; раньше этому мешали русские. Благодаря торговле доходы Швеции несомненно увеличатся.

Король представляет в речи все в розовом свете. Он не обронил ни слова о неудачных походах шведов к Пскову в 1615 и 1616 гг.; ни словом не обмолвился и о дипломатических поражениях Швеции. Речь короля освещает дело односторонне. Принимать ее за чистую монету историку нельзя36.

В Хрестоматии по истории средних веков под ред. Н. П. Грацианского и С. Д. Сказкина речь короля воспроизведена из труда Г. В. Форстена, с сохранением ошибок, допущенных историком37. У Форстена и в Хрестоматии твердится, что р. Нарова впадает в Пейпус-озеро, на деле Нарова вытекает из Чудского озера, а впадает в Балтийское море (она течет с юга на север). Составители Хрестоматии напрасно выдают изложение речи короля Г. В. Форстеном за «документ». Форстен дал не перевод речи короля, а только изложил ее содержание.

Бесспорно, немалым успехом Швеции в 1617 г. было оттеснение России от Балтийского моря. В их руках находился теперь «контроль над выходом русских торговых путей в Балтийское море с вытекающими из этого стратегическими и торгово-политическими преимуществами и перспективами». Этого результата шведы добивались еще «со времен Эрика XIV» (1560-1568). План Карла IX захватить также русский торговый путь вокруг Скандинавского полуострова, заняв Колу

36 Я пользуюсь изданием «Ur konung Gustaf II Adolfs skrifter». Stockholm, 1898. S. 16-21; Соловьев С. М. История России. Т. 9 (изд. 4). М., 1885. С. 112. Речь короля полнее и правильнее изложена Г. В. Форстеном. См.: Форстен Г. В. Указ соч. Т. 2. С. 148-150.

37 Хрестоматия по истории средних веков / под ред. Н. П. Грацианского и С. Д. Сказ-кина. М., 1950. Т. 3. С. 138-139.

и др. местности на Кольском полуострове, оказался неосуществлен-

38

ным .

Хорошо известно, что установленная в 1618 г. граница между Россией и Швецией была исправлена лишь Петром I: по Ништадтскому миру 1721 г. Россия снова получила выход к Балтийскому морю, без чего она не могла развиваться нормально. В остальном речь короля -это ни более, ни менее, как приукрашивание, «переоценка военных успехов Швеции». Это попытка оправдаться перед риксдагом, который еще в 1614 г. настаивал на мире с Россией, притом на условиях, сходных с условиями Столбовского мира.

Вопрос: чем объяснить активное участие Англии в переговорах о мире между Россией и Швецией в начале XVII в.? Этот вопрос требует специального изучения. Пока отметим одно: во время переговоров Меррик поддерживал Россию, т. е. страдающую сторону. Справедливость жалобы Я. Делагарди в письме к А. Оксеншерне из Глебова 10 января 1616 г. на то, что Меррик пристрастен к русским39 можно подтвердить рядом актов этого английского посредника.

Не забудем и того, что при заключении прелиминарного договора 20 ноября 1616 г. в Ладоге Меррик выступает как «Великой Британи благоуставленной посол и посредник, во имя от его царского величе-

40

ства» .

Ясно, что усиление Швеции на Балтийском море было не в интересах Англии. Швеция могла мешать в первую очередь торговым связям Англии с Россией. О бескорыстии в действиях Меррика по отношению к России, конечно, не может быть и речи.

38 Андерссон И. История Швеции / пер. с шведского Н. А. Каринцева; под ред. и с предисл. Я. Я. Зутиса. М., 1951. С. 177.

39 Rikskansleren A. Oxenstiernas skrifter och Brefväxling. II, V. S. 85.

40 Лыжин Н. П. Столбовский договор. Прилож. № 3. С. 116.

ПРИЛОЖЕНИЯ

С. 1 (Л. 34) Приложение № 1 Известия о ликвидации шведского шанца в устье реки Великой в декабре 1616 г.

1. 7 января 1617 г. псковские воеводы Иван Плещеев, Сергей Со-бакин и дьяки Василий Корин и Четой Оботуров прислали Д. И. Мезецкому с товарищами с новгородским сыном боярским Докучаем Харламовым отписку с изложением военных операций под Псковом. Послы подвергли Д. Харламова расспросам. Выяснилось, что Д. Харламова отпустили из Пскова 27 декабря 1616 г., ехал он «на Дубровку да на Порхов да на Новгород». Полученные вести послы передали в отписке царю; она была доставлена в Москву 18 января 1617 г.

Послы сообщали о постройке Юлленхьельмом острожка в десяти верстах от Пскова по течению р. Великой и о том, что фельдмаршал после того «ото Пскова отшол, а в городке оставил неметцких людей конных и пеших семьсот человек». Приводим дальнейшее дословно:

«И твои де, государь, люди пришед изо Пскова, неметцких людей в городке осадили накрепко, а было де твоих государевых людей под городком тысячи с три, а голова у них пусторжевец Григорей Бобров, и ис того де городка передалось неметцких людей на твое государево имя в розных числех сто дватцать человек, а иных де, государь, многих не-метцких людей побили, а иные с голоду в осаде померли, а достальные де, государь, неметцкие люди, истерпя великого голоду, присылали к твоим осударевым людем многижды бити челом, чтоб их из городка выпустили, а то де, государь, они твоим осударевым людем сказывали, что свеиские послы с нами, холопи твоими, о мирном постановенье договор учинили, и твои де государевы люди им в том веры не няли, над ними промышляли. А как де, государь, учинилась твоим государевым людем весть, С. 2 (Л. 35) что тем неметцким людем идут на выручку из Юрьева из Ливонского неметцких людей пять сот человек салдат, и твои де государевы люди, договорясь с ними, выпустили их из городка до Рожества Христова за две недели с полтретья ста человек, а целовал де, государь, неметцким людем крест от твоих государевых людей голова Григорей Бобров на том, что, государь, их выпустити всех, а не побити, и проводити их до рубежа, а от них де, государь, целовал по своей вере евангилье ротмистр их Берн на том, что им идти до рубежа, не грабити и не побивати».

По сообщению послов при взятии шведского острожка в устье р. Великой псковичи захватили «немецкого медного наряду четыре пи-

щали полуторных да шестнадцать пищалей полковых да четыре пи-нарды да дясять бочек болших беремянных зелья», наконец, «поимали их неметцкие суды с паарусы, на чом они пришли».

2. В тайной отписке посадских людей из Старой Руссы, сидевших в плену у шведов в Новгороде, посланной со старорусским подьячим Иваном Васильевым 31 декабря 1616 г. (см. стр. 355) об операциях под Псковом говорится: «А вестей, государь, у нас: в Нове городе немец немного, пеших и конных сот с пять толко бы и было, а оставлены для сторож и караулов, а иные немцы в Ладоги на послованьи, а Яков (Де-лагарди) в Ладоги болен. А иные немцы посланы были подо Псков, и ис тех немец взяли в Ладогу для послованья, а досталных подо Псковым в острожке псковские люди осадили и побили, а иные деи немцы отъехали во Псков на твое осударево имя. И как немец подо Псковым в острожке осадили, и на выручку было послано наемных людей три прапора, и как тех людей подо Псковым в острожке побили, и тех наемных людей ис Порхова воротили в Новгород, и в Нове городе те наемные люди стояли девять ден, и по немецкому приказу велели С. 3 (Л. 36) им дати городом хлебов на сто на дватцать рублев и отпустили их в свою землю. А немцы говорят: нам де наемные люди теперь не надобны, потому что де и у нас с московским государем мир ставитца». (РГАДА. Сношения со Швецией. 1617 г. № 1).

Приложение № 2

Тайная грамота из Новгорода Д. И. Мезецкому с товарищами об ускорении заключения мира со шведами 21-31 января 1617 года

«От благовернаго и христолюбиваго великаго государя царя и ве-ликаго князя Михаила Феодоровича всеа Русии самодержца великим послом князю Данилу Ивановичю, Алексею Ивановичю, Николаю Ни-китичю, Добрыни Семеновичю, государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всеа Русии самодержца богомолец смиренный Исидор митрополит с архимаритом и со игумены и со всем освященным собором, и з дворяны, и дияки, и со всеми посадцкими достальными людишками бога молим и челом бьем. Писали, господа, вы к нам, чтоб нам всяких людей уговаривати и быти-б всем людем по божьей милости на милостивое царское призрение надежным, и доброе дело у вас совершится вскоре. И мы, господа, о том велми возрадо(вали)ся и воздали всесилному и в Тройцы славимому богу (хва)лу, чтоб всемилостивый Христос бог наш по своей великой и неизреченной милости то начатое дело совершил вскоре; и многих, господа, мы всяких людей уговорили

было и на свои души по вашему писму взяли и ожидали со дни на день вашему доброму делу свершения и себе свободы вскоре. Да грех ради наших дело у вас продлилося и стало не так, как нам вы приказывали и писали; и все люди истощали и на правежи на смерть побиты и друг другу спомочи не могут, все С. 4 (Л. 37) издалися, которые и нарочитые людцы были; а от прежних всяких податей и от салдацких денег ништо не убыло, и пришли люди во отчаяние, дати стало нечево, а на правежи муки не перетерпеть. И пошли на их немецкую половину всяких чинов люди, и попы, и торговые (ре)месленные люди, прибралося уж болши ста человек, которые были и отрадные людцы Ивантии Сергиев, Офоня лесовик, Степанк(о) Соболев и прочие таковые, неистерпя мучения на правежи, бьют челом немцам, а иных силою емлют, и татарских жон везут, которые к государю отъехали, и посадцково тяглово человека изневолили Ивана Воскобойникова вязмитина, был в тягле з денги, и Ирик на нем велел правити з гроша сто сорок рублев по Томилкину научению; и неистерпя дал челобитную им, а после того нам бил челом и челобитную за своею рукою подал, чтоб нам ево не выдати: «утесня деи надо мной так зделали, а не моим хотением». А генваря, господа, в 17 день толмач Ирик Андреев подъячево Григорья Собакина, ввечеру взяв, и держал ево у себя за приставы и тот вечер перед боярином Карлом Карлусовичем ево ставил; и спрашивали ево: «для деи чево ты не готовисся ехать и жены своей и детей не от пущаешь в Копорью? А нам де о том прямо ведом учинился, что ты ехати к нам не хочешь». И он прошал до Монши сроку, и они ему отказали. И на другой ставке перед боярином Ирик ево ставил, бив у себя в хоромах перед Баженом толма-чем, иссечь ево хотел. И накрепко ево боярин допрашивал: «едешь ли или нет?». И Григорей отказал: «не еду-де, потому что по милости бо-жией меж государей доброе дело мирное постановение учинилося, и о том де писано от третьево князь Ивана Ульяновича к митрополиту и ко всему священному собору и ко всяким людем и в договоре крепком у послов то есть: которые руские люди не похотят, и их всяких людей силою не вывозити, и жен и детей и животов «не грабити и С. 5 (Л. 38) насилства никакова не чинити; и я деи ныне государю королю и бояром о том бью челом, чтоб деи мне, Грише, пожаловал дал поволность ко государю царю и великому князю Михаилу Феодоровичю всеа Русии самодержцу и к своей природе; а государь король, будучи подо Псковом, говорил, что никово силно не держати; и на чем ныне доброе дело совершилося». И боярин Карло ему отказал: «нам деи тебя не отдавать от себя». И в ночи к девятому на десять числу утесня его всякими мерами и взяв ево Ирик ис Каменного города к нему на двор и живота его досмотря з боярским дворецким да з Баженом толмачем да с Томилкою Присталцовым, и ево велели з женою з детми пометати в сани и отпус-тити в Копорью тотчас. «Или крест целуй, и живот твой там тебе отда-

дут как ты съедещь к нам». И он деи сказал: «век деи свой неволное крестное целованье не живет». И в 19 число изутра изневолили его крест себе целовать толмач Ирик да Бажен втайне без руских людей. И привед его к крестному целованью того дни после стола ко мне, митрополиту на собор приехал Карло об нем говорити, что он крест целовал бутто волею; а Григорей нам бил челом; чтоб нам за нево стать; да мочи, господа, нашей нет. И мы королевским воеводам о том били челом и говорили и грамоту третьево великово посла князь Ивана Ульяновича показывали, что ноября с 21-го числа, покаместа меж государей доброе дело совершится и государя нашего царя и великого князя Михаила Феодоровича всеа Русии самодержца воеводы к принятию града будут, насилства и грабежу вам не чинити и людей в Свею не свозити и отдать в царского величества сторону которые городы по договору со всем, что ныне в них есть, с 21-го числа ноября. Да мы ж им били челом и говорили боярину Карлу и Анц Бою («боярин Карл и Анц Бой» - шведские наместники в Новгороде в 1616 и 1617 гг. - Г. З.), чтоб они всяких людей никово русково человека до тех мест не сводили в Свею, пока государя нашего воеводы и третей великий посол С. 6 (Л. 39) князь Иван Ульянович будут здесь в Нове городе; и тогда будет праведно, кто по-хочет волею и кто не похочет, и они сами скажут о себе; а теперь от бед и боязни всяк бьет челом, а не истинною. И воеводы и приказные люди немецкие нашего челобития не слушают, а отказывают нам: мы - деи насилства не чинили ничево; а бес чево деи быть не уметь, и нам де где што взять? Не от нас, деи то делаетца: все от ваших: ваши деи тянут. И ничево деи мы не вывозим теперь». А все, господа, делают не так, как говорят, но как им надобно; а мы им ни в чем не силны. И все то, господа дурно чинится от продления доброму делу за наш грех; им, господа, все впредь идет, а нам к концу и на нас кручину жестоко полагают и устращивают нас всякими мерами, что мы им о том докучаем, и о правде говорим встречно. Смилуйтеся, господа, бога ради! Покажите милость, поболезнуйте по царскому милостивому призрению к нам нищим, хотя уже не для нас бедных плененых досталных людишок, но для соборные и апостольские церкви Софеи премудрости божии и великих Чудотворцов и Чудотворных мощей святых! Со слезы вам, своим господам, челом бьем. Совершите в сих десяти днех и свободу нам учините и гонца своего пришлите, чем нам обрадоватися; либо еще, господа, людишка достальные остоятца. Видим мы, господа, и сами, что нам уже всем конец здесь, а и к государю все к убыли: наряд вывезен весь, колокола также, иные таем, а иные заводом покупаючи дешевою ценою. Ничево, господа, не осталося: ни церковных кузней, ни окладов, ни сосудов; толко Софеиские колокола да на Торговой стороне, и то не все. И нам, господа, быть всем и досталным от мала до велика в тягле и в подводах на смерть убитым. Да и под те люди, которые едут на их сторону,

правят на нас семидесят С. 7 (Л. 40) подвод. И будет, господа, у вас на сих десяти днех по февраль доброе дело не свершитца, и нас не свобо-дите и нам одноконечно быть убитым в немецких во всяких податех; а мы, господа, чисты своими душами, в нашем сердечном радении бог зрит, еже к государю и великому князю Михаилу Феодоровичю всеа Русии самодержцу и к вам, господам, к своей природе православным христианом; елико нашей мочи было, крепили и уговаривали и держали всякими мерами; да во всем мы изолгалися, что у вас доброе дело греха ради нашего продлилося, и нам уже и не верят, и впредь мочи нашей нет. А ныне, господа, пришла конечная беда: глад и всякая скудость от тесноты. Да еще, господа, пронеслося, бутто у вас еще отсрочка и (от)тово и досталь людишка в отчаяние пришли и побрели на их сторону. А весь, господа, город в окладе лежит с московской гривны, а правят с новгородки на всяку десять ден по семидесят рублев кроме подвод. И вам, господа, пишем сие писаненце со слезы последнее все истину, а не ложь никако.

И пожаловати-б вам тово ж человека к нам отпустити тотчас с прямою вестию. А челобитчиком, господа, нашим сказали вы так прямо: «деи у нас совершитца доброе дело тотчас; потерпите де дней з десять». И уже, господа, третьяа десять дней идет, и нам всем пришел от великих бед конец; уже, господа, до тово дошло, что и на Торговой стороны по церквам обрали всяку казну и оклады и свечи и тем оплатили нынешнию десять дней для того, чтоб и досталь люди к ним все не пошли. А в том, господа, вас бог судит, что вы денег не прислали и не перевели ничево и помочи нам бедным никакие не учинили; и от тово многие люди пошли на их сторону. Словом, господа, жалуете, тешите, а делом не ... (бы)вало ничто; все ставитца ложь. А от королевских бояр и воевод милости нет, к концу ведут все; а которые людцы нарочиты были, и тех продают всякими мерами, устращивая вывозом. Истинно, господа, С. 8 (Л. 41) будет у вас на сих днех не свершитца доброе дело, и досталные людишка пойдут к ним все. А хотя, господа, в нашем сем писме помнитца и грубо, и вам бы на нас не подивить: пишем от великие горести и слез. А о Григорье-б вам пожаловати говорити третьему и об иных, чтоб он грамоту прислал в Великии Новгород руским писмом с обеих сторон за вашими посолскими руками, чтоб Григорья и иных не свозили, и насилства б никоторово им от немецких людей не было; а ныне Григорью Собакину от них утесненье великое, и живот ево Ирик послал на Копорье инваря в 20 числе; а ныне жену ево посылают тотчас и самово за женою.

И вам, господа, пожаловати грамоту об нем послати спешно и об иных; а то знатно, что они за нево стоят горазно, чтоб он на Руси не был для собя им впредь. А которые грамоты от Якова приходят к немецким воеводам немецким писмом, и нам про то прямо не сказывают. А пожа-

ловати-б господа, вам сею наш(ею) грамотою свииским послом не гово-рити и не объявляти, а говорили-б те статьи иными мерами, как вас бог вразумит; а как сведают они, что мы писали к вам, и нас, и тех людей, о ком мы писали, и досталь погубят всех; то вы, господа, и сами разумеете. А милость святые неизреченные Софеи Премудрости божии и великих чюдотворцев новгородцких молитва и нашего смирения благословение да есть будет со всеми вами всегда и во веки.

Архимарит Киприян руку приложил41.

Антониева монастыря игумен Павел руку приложил.

Семен Лутохин руку приложил42.

Григорей Муравьев руку приложил.

Василей Трусов руку приложил43. Богдашко Шорин руку приложил. Пятой Григорьев руку приложил44.

На обороте 1-го сстава: Великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всеа Русии самодержца великим послом князю Данилу Ивановичю, Алексею Ивановичю, С. 9 (Л. 42) Миколаю Ники-тичю, Добрыне Семеновичю.

На пяти сставах.

РГАДА. Ф. 96. Сношения со Швецией. 1617 г. Д. 2.

Грамота из Новгорода московским послам была написана в последнюю декаду января 1617 г. В грамоте сообщают, что имущество («живот») Григория Собакина «Ирик (шведский переводчик) послал на Копорье инваря в 20 числе».

Значит, грамота составлена уже после 20 января.

С другой стороны, из отписки послов в Москву от 3 февраля 1617 г. известно, что генваря в 31 день писали к ним из Новгорода митрополит и всяких чинов люди грамоту, а в ней пишут неистерпимые свои нужы и гонения и правежи от немец».

Значит, 31 января грамота уже была в руках московских послов.

Следует принять при датировке во внимание и такую фразу в грамоте: «и будет, господа (московские послы. - Г. 3.), у вас на сих десяти днех по февраль доброе дело не свершитца. ».

С. 10. (Л. 43)

41 Киприан - архимандрит Спаса Хутыня монастыря в Новгороде.

42 Семен Лутохин - дьяк Новгородского государства.

43 Василий Трусов служил при шведах судьей.

44 Пятой Григорьев служил при шведах дьяком и ведал Дворцовым приказом в Новгороде, но в последующее время, как и многие другие, изменил ориентацию. За это П. Григорьев, вместе с С. Лутохиным подвергался репрессиям со стороны шведов. До нас дошла тайная записка П. Григорьева царю 1616 г.

Богдашко Шорин - торговый человек из Вязьмы, живший долго в Новгороде. После захвата Новгорода шведами в июле 1611 г. Я. Делагарди дал «вязмичем Б. Шорину с товарищами (16 чел.) грамоту, что «им волно жити и торговать в Нове городе или де (где) ... похотят и в Московские городы ехати и им волно». Б. Шорин широко воспользовался этим правом. В начале он тянул в сторону шведов; последние не брали с него поборов, «были добры по старине, что он преж сего езживал торговать в немецкие городы». За то новгородцы питали к Б. Шорину сильную неприязнь; по его собственному рассказу, они грозили ему смертью: «толко Нов город будет. за государем и его де хотят убить и тело по частем разрезати». Все же Б. Шорин королю не присягал, только раз, в бытность Я. Делагарди, видимо в 1616 г., в Ладоге переводчик «Анца Брякилев, поставя перед Яковом Пунтосовым при аглинском после, говорил, что де он (Б. Шорин) хотел ехати в королевские городы совсем на житье давно, да не едет». Анца вновь спросил: «И нынче едеш-ли?». Испуганный Б. Шорин дал утвердительный ответ. По его заявлению, «иным де он болши того инчем не увяз опричь того слова». В последующее время Б. Шорин изменил ориентацию. Когда в декабре 1616 г. поехала из Новгорода жена умершего Ивана Ивановича Одоевского, княгиня Агафья с сыном Никитой, отпущенная по ходатайству Джона Меррика к русским (в Тихвин она прибыла 14 декабря), «на поезде» у нее был Б. Шорин и просил передать послам, «что боитца он . государевы опалы». По его словам, все «руские торговые люди» в Новгороде ожидают царской милости, хотят потерпеть и жить в Новгороде, пока город не перейдет под власть Москвы, но боятца от мелких людей убивства... »45.

С. 11 (Л. 44)

Приложение № 3

Приговор Боярской Думы о заключении мира со Швецией 10 февраля 1617 года

И государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии слушав посолских отписок и статейных списков, каковым быти его государевых и свеиских послов договорным записям и ноугородцкого митрополита и всяких людей служилых и жилетцких великово Нова города грамоты, какову прислали к его государевым послом, и ис посол-

45 РГАДА. Ф. 96. Сношения со Швецией. 1616 г. № 10.

ских отписок и ис статейных образцовых списков выписки, говорил государь з бояры:

По грехом всево нашево великово Росиисково царствия свеиские послы, узнав то, что в нашем Росииском царствии ещо до нашего государства от многих лет ведетца война и была смута и рознь и междоусо-бье и в безгосударное время всякое нестроенье и от того в нашем Ро-сииском государстве запустенье и ратных людей оскуденье, взмерилис во всем перед прежним, как преже сего бывало, возгордились, ищут государю своему чести и королевству его прибыли и перед прежним во всяких статьях повышенья, в какове мере преж того свеиские короли перед нашими государствы были, узнав наши росииские государства ныне по грехом безсилны, и многие статьи, о С. 12 (Л. 45) чем и приговорят, на мере не стоят, переменяют, и дело длят и записи пишут по своему обычью не по прежнему, чего преж сего не бывало, и государевым послом велят писать с своего списка многие статьи, статья не против статьи писана, и иные статьи государевых послов в списке вышеписаны, у свеиских послов те статьи ижписаны, а свеиских послов в списке те ж статьи вышеписаны, а с образцовою записью, какова дана государевым послом и с тявзинскими послы, каковы даны государевым послом, на пример ни одна статья не сойдетца. А преж сего свеиские послы писывали записи (с) списков, каковы им списки давывали государевы послы, а ныне говорят, чтоб сь их списков писати, и во многих статьях писали, где и не довелось писать, что государь поступился за себя и за наследников, и они написали и инде во многих статьях государя с королем, а росииские государства с свеиским королевством мешали, а не в розни писали обоих государей и обоих государств и тем государя свеиского королей, а росииские государства с свеиским королевством в ровенстве чинят, а проведывают того, что зделаетца меж его государя с полским и литовским королем.

А литовские и полские люди в его государеве земле воюют: Олек-сандро Гасевской пришел под Смоленеск со многими людми и, про-шедчи Смоленеск и его государевых людей, которые стоят под Смоленском, поставил острожки к Дорогобужу по сю сторону государевых людей острошков в Твердилицах и в иных во многих местех, и Дорогобужской и Вяземской уезд воюют и его государевых людей под Смоленском в острошках теснят, и будучи государевы люди под Смоленском терпят голод и всякую нужу и сидят в осаде. А на Северские го-роды пришли черкасы литовские люди многие и Северскую землю воевали во многих местех и к городом приступали и Путимльской болшой острог выжгли, а Оскол взяли и людей высекли и ныне стоят на Осколе. А промыслу над полскими и над С. 13 (Л. 46) литовскими людми мало, потому что ратные люди не все против полских и литовских людей, многие стоят против свеиских людей. А из Украииных городов воеводы

пишут, что выходцы и языки и лазутчики сказывают, что на весне на государеву землю хочет быть сам полской король с королевичем со многими ратными людми. А наперед сего при прежних государях как свеиским королем з государи война бывала, а с полским королем в те поры были государи в перемирье и рати все государевы бывали против свеиских людей, а стаивали государевы бояре и воеводы с полки в Великом Нове городе, во Пскове и во всех ноугородцких пригородех, а послы государевы и свеиские съезжались на рубеже, и тогды свеиские послы делывали упрямо и ничево не страшились. А ныне по грехом всего государьства Нов город со всеми пригороды зашли за свеиского короля, и где преже сего стаивали государевы рати, и в тех во всех го-родех свеиского короля люди, а достались Нов город с пригороды за свеиского короля до него, государя, в безгосударное время. А ныне при нем, государе, по ссылке с ним, государем, свеиской Нова города, Старые Руссы, Порхова, Гдова, Ладоги ему, государю, поступаетца, толко с ним мир учинити. А толко с ним миру не учинити, войною за изнемо-женьем и оскуденьем ратных людей не мочно у свеиского короля не токмо Нова города или пригорода новгородцкого одное деревни взять и против его за свою землю стояти обезсилели. А из Великого Нова города митрополит и все люди пишут со слезами и к богу плачь возсы-лают, что они от свеиских людей в конец погибли, и истинная наша православная крестьянская вера греческого закона от них иссекает, и храмы божьи пустуют; и толко ныне государевы послы с свеискими послы доброго дела миру и покою не учинят, и Нову городу всему и соборной церкве Софеи Премудрости божьей и всем церквам, где славилось имя божье, будет конечное разоренье и безпамятное запустенье, а великих С. 14 (Л. 47) новгородцких чюдотворцев многоцелебные мощи от немецких людей будут во обругание. И государю-б вступитца не за них, за святую соборную церковь Софеи Премудрости божьей, чтоб того в разоренье и в запустенье не видети, велети с свеискими послы доброе дело делати скорее, чтоб до конца Нова города и святых божиих церквей не разорили. И толко ныне с свеискими послы разорвати, делать с ними потому не велети, а свеиской король в те ж поры, как пол-ской и литовской король с полскими и литовскими людми стоят на Московское государство, учнет с своее стороны на Московское государство стояти, а люди ратные в Нове городе и во всех ноугородцких пригородех, где преж сего государевы рати бывали, свеиского короля готовы, и Нов город и церковь Софеи Премудрости божьей будет тотчас в последнем разоренье, и государству от того чаяти всякого недобра, потому что люди надобны на обе стороны, а государство запустело, и служивые люди оскудели. А жалованья дати нечево и собрать не с кого: во всем Росииском государстве во всех городех всякие люди ото многово разоренья до конца оскудели. А толко с свеиским королем мир

учинитца, и против свеиского ратные люди будут не надобны, а будут те все рати, которым было быти и против свеиского, на литовского короля и на полских и на литовских людей, и государева земля в то время от свеиского пустети не учнет, ратей государевых и свейского в той стороне не будет.

И говоря государь о том о всем з бояры, приговорил з бояры государевым послом с свеискими послы делати и по тем записям, а которая будет мочно статья и ис тех, которые в статейных списках противны, отговорити, и то-б добро.

А будет за что упрямятца и похотят розорвати, и того б по самой конечной неволе поступатца, а чтоб не разорвати, С. 15 (Л. 48) чтоб с свейского стороны в те поры, как государь против полского короля уч-нет стояти, которое злое кроворозлитье не было, и Нову б городу и соборной апостолской церкве разоренья и чюдотворцевым мощем пору-ганья не было, и рати б государевы все были на одну сторону против полского короля и полских и литовских людей. И по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу и по боярскому приговору послана к государевым послам государева грамота такова.

РГАДА. Ф. 96. Сношения со Швецией. 1617. Д. 2.

Отписка послов с новгородской грамотой была получена в Москве 10 февраля. Грамота послам была написана 11 февраля. Значит, заседание Боярской Думы происходило 10 февраля 1617 г.

Публикация подготовлена Я. Н. Рабиновичем