CC BY
28
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 9. 2007. Вып. 4. Ч. II
И. В. Лисицына
УСЛОВИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ЗВУКООБОЗНАЧЕНИЙ В РЕЗУЛЬТАТЕ ВТОРИЧНОЙ НОМИНАЦИИ (НА МАТЕРИАЛЕ ФРАНЦУЗСКИХ ГЛАГОЛОВ)
Звукообозначения являются весьма привлекательным объектом для лексиколога, поскольку играют важную роль в экспликации картины мира, неотъемлемую часть которой составляют звуки. Под звукообозначениями мы понимаем лексические единицы (в нашем случае — глаголы), соотносящиеся с понятием «звук» и участвующие в объективации одноименного концепта.
Концепт звучания — это многомерная ментальная сущность, которая во французском языке репрезентируется прежде всего глаголами звукоподражания {beugler, meugler, miauler, tinter, craquer, ronfler, murmurer и др.), глаголами звука {sonner, siffler, bruiter, crier, chanter и др.), глаголами речи, поскольку «звучащая речь» по сути - конкретизация более общего понятия «звук» {converser, causer, parler, dire, raconter, bavarder и др.). Это глаголы звучания с прямым значением, которые четко разграничиваются с учетом субъектной референции. Денотативные сферы «Человек», «Животные», «Объекты неживой природы», «Артефакты» и др. строго дифференцированы.
Набор лексических единиц рассматриваемого концепта пополняется также за счет глаголов речевого действия, точнее их лексем со значением «звучащая речь» (термин «лексема» используется нами в соответствии с традициями Московской семантической школы для называния слова, взятого в одном из имеющихся у него значений1. Поясним сказанное. По мнению Е.В. Падучевой, «на современном уровне развития семантики классификации играют ограниченную роль. В значении одного глагола может уживаться много разнородных компонентов»2. Таким образом, глаголы типа affirmer, proposer, féliciter, assurer, informer, accuser, exprimer, énoncer, prier, ordonner, accepter, permettre и др, по меньшей мере двутема-тичны: одна тема — цель (для разных подклассов разная), а другая — речь (для всех подклассов общая). Речь, как известно, может осуществляться в устной или письменной форме. Явное указание в словарной дефиниции на способ осуществления речевой деятельности {un développement oral, oralement и др.) имеет место крайне редко, см., например, словари NPR, PLI, Littré3. В некоторых толкованиях содержится дизъюнкция, что фактически означает признание двух значений, так как в реальных контекстах акцентируется лишь один из компонентов («устно» или «письменно»). Поскольку «единое значение с дизъюнкцией в роли семантической вершины весьма сомнительно»4, мы склонны признать у вышеупомянутых глаголов две лексемы, причем первична лексема с компонентом «звучащая речь». Это объясняется историческими причинами: «По сравнению со звуковым языком письмо сравнительно молодо: его возникновение отделено от нас всего двумя-тремя тысячами лет, в то время как звуковой речи не менее 400-500 тыс. лет»5.
Лексический потенциал средств выражения концепта звучания пополняется также глаголами типа applaudir, frapper, taper, gratter, sonner и др. в семиотическом значении. Нужно заметить, что «окказиональный семантический дериват возможен у любого глагола, в денотат которого хоть как-то входит издавание звука»6.
© И.В. Лисицына, 2007
В.Г. Гак, осуществляя сопоставительное исследование звуковой лексики в русском и французском языках, отмечал, что «звуковые впечатления не только более расплывчаты во французских описаниях, они фиксируются реже... Если из ситуации ясно, что движение или действие сопровождается звуком, то по-французски этот звук специально не описывается... При употреблении глаголов слухового восприятия язык может обойтись без специального описания звука... Менее дифференцированному отражению в лексике французского языка звуковых впечатлений соответствует меньшее использование им звуковых слов в речи»7. Именно поэтому, на наш взгляд, в качестве звукообозначений часто выступают глаголы разных тематических классов, формирующие другие, смежные с исследуемым концепты, тем самым пополняя состав его лексических репрезентантов. Тесные семантические связи концепт звучания обнаруживает с концептами движения, перемещения объекта, воздействия на объект, восприятия, эмоции. Таким нам представляется инвентарь лексических единиц, которые мы называем звукообозначениями.
Поскольку нас интересуют глаголы звучания французского языка в аспекте семантической деривации, то объектом нашего исследования являются звукообозначения, возникающие вследствие вторичной номинации. Следует отметить, что исследование ведется в русле динамического подхода к семантики лексики, при котором семантическая деривация — это, в существенной степени, прием описания многозначности. При изучении вопроса мы исходим из того, что «наличие продуктивных моделей семантического перехода позволяет не скупиться на количество значений, различаемых у слова в словаре: можно допустить и такие лексемы, существование которых семантически предсказуемо и значение которых описывается общим правилом. Проблема проведения границы между значением и употреблением при этом сходит на нет. Все, что требует отдельного «лексического правила», может быть также содержанием отдельной словарной статьи»8.
В данной статье предпринимается попытка уточнения условий возникновения звукообозначений в результате вторичной номинации. В качестве источников анализируемого и контекстуального материала использовались художественные произведения французских авторов и электронный корпус франкоязычных текстов «Le Migou».
Исходя из положений, высказанных Г.В. Колшанским, под контекстом понимается совокупность формально фиксированных условий, при которых однозначно выявляется содержание какой-либо языковой единицы9.
Анализ исследуемого материала показал, что употребляться во вторичной семантической функции и обозначать звучание могут либо те глаголы, которые имеют в структуре исходного значения потенциальный компонент «звук», либо те, чью концептуальную схему, извлекаемую из исходного значения и исходной ситуации, можно переосмыслить и распространить на новые объекты и ситуации. И в первом, и во втором случае, базовая концептуальная структура исходного значения подвергается модификациям. Основными модификациями являются сдвиг фокуса внимания и категориальный сдвиг, которые мы, исходя из подходов Е.В. Падучевой, трактуем как метонимию и метафору соответственно10.
Семантический компонент «звук» в качестве потенциального входит в структуру глаголов разных тематических классов, которые объективируют концепты, смежные с концептом звучания. К ним относятся концепты движения (<courir, marcher, aller, venir, s'approcher, rentrer, partir, monter, descendre, traverser и др.), перемещения объекта (déplacer, bouger (v. tr.), remuer (v. tr.), avancer (v. tr.), traoner, rouler (v. tr.), porter, mettre, déposer и др.), воздействия на объект {taper, frapper, battre, gratter, frotter, racler, heurter и др.), деформации/разрушения объекта (casser, détruire, briser, démolir, écraser, déformer,
presser, s'écrouler, s'effondrer и др.), эмоции (s'ûnerver, s'inquiûter, se réjouir, s'indigner, se révolter, s'irriter, s'étonner, sefecher, s'attrister, s'effrayer и др.), восприятия (remarquer, noter, constater, observer, considûrer, admirer, savourer и др.),
В семантическую структуру глаголов движения, перемещения объекта, воздействия на объект, деформации/разрушения объекта входит компонент «движение», хотя и занимает разную позицию в структуре значения. Центральным он является в семантической структуре глаголов движения. В семантической структуре глаголов перемещения объекта, воздействия на объект, деформации/разрушения объекта он тоже присутствует: законы физического мира таковы, что для механического воздействия на объект нужен контакт, а для обеспечения контакта нужно движение. Из повседневного опыта известно, что движение часто сопровождается звуком, появляющимся в результате трения частей движущегося предмета друг об друга и о поверхность, по которой он перемещается. «Всякое движение порождает звук, который может быть отмечен»11. Кроме того, компонент «движение» присутствует и в ситуации звучания. Так, концептуальная структура глаголов звука такова: нечто пришло в движение; это движение передалось предмету, способному в этом случае издавать звук; возник звук12. Связь между движением и звуком находит свое выражение и в речи — процесс звучания часто описывается глаголами движения, перемещения объекта и т.д. Конечно, в данном случае мы имеем дело с живым метонимическим переносом, который обычно не фиксируется словарем.
Семантический компонент «звук», точнее «речь», в качестве потенциального входит и в состав структуры глаголов восприятия и эмоции. И те и другие содержат в своей структуре перцептивный компонент и относятся к экспериенциальной сфере, т. е. описывают внутренний мир человека. По мнению Г.И, Кустовой, характерное направление семантического развития экспериенциальных слов — «повышение», т. е. продвижение «вверх» по уровням иерархии внутренних систем человека: переход от ощущений к эмоциональным состояниям, от перцептивных состояний — к ментальным13.
Эмоциональное состояние, как известно, может внешне проявляться, в том числе и речевыми действиями. Мнение же метонимически связано с речью14. Кроме того, с внутренними состояниями речь связывает наличие валентности содержания15.
Таким образом, мы видим, что связь звукового концепта с концептами движения, перемещения объекта, воздействия на объект, деформации/разрушения объекта, восприятия, эмоции не случайна: глаголы, объективирующие данные концепты, имеют общий семантический компонент «звук/речь», занимающий разную позицию в их семантической структуре.
Но наличие у глаголов «не звучания» только потенциальной возможности быть употребленными в качестве звукообозначений недостаточно. Решающим фактором для осуществления такой модификации является их функционирование в определенных контекстах. Остановимся на них подробнее.
1. Лексический контекст, указывающий канал восприятия. При употреблении глаголов «не звучания» в контексте глаголов слухового восприятия {écouter, entendre, tendre l'oreille, se guider a l'oreille и т. д.) происходит сдвиг фокуса внимания; компонент, находившийся в исходном значении в центре, уходит в фон, а периферийный звуковой компонент, который сопровождал движение, перемещение, деформацию и т.д., становится центральным. Например:
Il entendait Hubert qui traînait la table sous la véranda. (Boileau P., Narcejac T. «Les Visages de l'ombre»)
Cependant Marthe s'immobilise et tend l'oreille:
— Le car monte la côte, dit-elle.
Je n 'entends rien, mais la finesse d'ouïe paysanne lui permet vite de préciser:
— Il ralentit. C'est M. Rezeau (Bazin H. «Cri de la chouette»).
Поскольку, по словам В.Г. Гака, «французский язык не проводит различия между неозвученным и озвученным движением», а «звучание осознается по контексту»16, мы делаем вывод, что вышеуказанные глаголы становятся контекстуальными звукообозначениями.
Звуковой компонент в семантике глаголов могут выявлять также существительные (le son, le bruit и т.д.), наречия (à haute voix, bruyamment и т.д.). Например:
Hélène remue la cuiller dans la tasse et ce bruit est d'une incroyable douceur (Boileau P., NarcejacT. «Les Louves»).
Tanneke allait et venait bruyamment a la cuisine. (Chevalier T. «La Jeune Fille a la perle»).
Sa chaise grima, puis son pied écrasa quelque chose qui cûda avec le bruit d'une coque qui ûclate.
— Un cerf-volant, fit Hermantier. Un gros.
— Comment le savez-vous? demanda Christiane.
— Au son (Boileau P., Narcejac T. «Les Visages de l'ombre»).
Если бы вышеперечисленные глаголы не обладали семантическим компонентом «звук», то они не смогли бы сочетаться с указанными существительными и наречиями, в прямых значениях которых выражено звучание. По мнению В.Г. Гака, «наличие в пределах синтагмы компонентов, несовместимых с точки зрения реальных предметных отношений, означает рассогласование, ...Комбинация противоположных компонентов приводит к тому, что либо у слова N возникает сема (а), либо у слова M угасает сема (а)»17, Именно поэтому, на наш взгляд, глаголы указанных тематических классов, помещенные в данный контекст, функционируют в значении «звучание» и выступают в качестве контекстуальных звукообозначений,
Некоторые глаголы в лексическом контексте могут приобретать звуковой компонент в результате категориального сдвига (спецификации таксономического класса участника). Например, глаголы перемещения объекта типа lancer, jeter, pousser и др, в исходном значении применимы к материальным предметам. При изменении таксономического класса объекта на нематериальный возникает образ, метафора:
— Ces paroles, Miguel de Unamuno les jeta, en pleine guerre civile, a la face des généraux franquistes (Le Migou).
В данном случае речевая ситуация является своего рода калькой с физической ситуации: создается образ, в котором нематериальный объект (Текст) представлен как аналог физического объекта (Материальный предмет). Сравниваемые объекты ситуаций имеют разную природу, поэтому их сходство ненаблюдаемое, его можно только осознать. Метафорическое значение глагола использует идею исходного значения и исходной ситуации - идею быстрого перемещения объекта.
2. Синтаксический контекст, содержащий прямую/косвенную речь. В этом контексте речевой компонент глаголов (например, эмоции и восприятия) попадает в фокус внимания. Это подтверждается наличием Агенса, Адресата и Содержания, которые являются главными участниками любой речевой ситуации18:
«Je suis malade, un point с 'est tout», se révolte un sidûrurgiste aux poumons affaiblis. (Le Migou)
Je lui ai fait remarquer qu'en somme il ûtait un pensionnaire (Camus A, «L'Etranger»),
На основе проведенного анализа мы приходим к выводу, что условиями, при которых вследствие вторичной номинации возникают звукообозначения, являются:
1) Наличие у глаголов соответствующего семантического потенциала. Здесь возможны два варианта: либо семантический компонент «звук» в качестве потенциального содержится в структуре исходного значения, либо концептуальную схему, извлекаемую из исходного значения и исходной ситуации, можно переосмыслить и распространить на новые объекты и ситуации.
2) Функционирование этих глаголов в определенных лексических и синтаксических контекстах, характерных для глаголов звучания. Под влиянием контекста, благодаря сдвигу фокуса внимания или категориальному сдвигу, происходит модификация концептуальной структуры исходного значения. В результате этого появляются звукообозначения, значительно расширяющие спектр лексических средств выражения концепта звучания.
1 Сил Апресян Ю.Д. О Московской семантической школе. // Вопр. языкознания. 2005. № 1. С. 3-30.
2 Падучева Е.В. Динамические модели в семантике лексики. М., 2004. С. 356.
3 См.: Littré — Dictionnaire de la langue framaise par E. Littrft. P.: Gallimard - Hachette, 1958. - 6 v.; NPR—Nouveau Petit Robert. Dictionnaire alphabétique et analogique de la langue fran3aise / Texte rem. et ampl. sous la dir. de J. Rey Debove et A. Rey. - P. : Dictionnaires Le Robert, 1997. -XXXV+2551 p.; PLI—Le Petit Larousse illusra en couleur 1997. - P. : Librairie Larousse, 1996. - 1784 p.: ill.
4Падучева E.В. Указ. соч. С. 143.
5 Головин Б.H. Введение в языкознание. М., 1966. С. 240.
6 Падучева Е.В. Указ. соч. С. 413.
7 Гак В.Г. Сопоставительная лексикология. (На материале французского и русского языков). М., 1977. С. 190-192.
8 Падучева Е.В. Указ. соч. С. 16.
9 См.: Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М., 1980.
10 Падучева Е.В. Указ. соч. С. 158. " Гак В.Г. Указ. соч. С. 181.
12 См.: Wierzbicka A. Lingua mentalis. Sydney etc.: Acad. Press, 1980. P. 111.
пКустова Г.И. О типах производных значений слов с экспериенциалыюй семантикой // Вопр. языкознания. 2002. №2. С. 17.
14 Падучева Е.В. Глаголы интерпретации: таксономия и акциональные классы. НТИ. Сер. 2. Информ. процессы и системы. 2005. № 6. С. 32.
13Кустова Г.И. Типы производных значений и механизмы языкового расширения. М., 2004. С. 417. 16 Гак В.Г. Указ. соч. С. 182-183. 17Там же. С. 26.
18 Падучева Е.В. Динамические модели в семантике лексики. М., 2004. С. 361.
