CC BY
120
ПОЛИТОЛОГИЯ
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2017. № 4 (16). С. 219-227. УДК 32:1
DOI 10.25513/2312-1300.2017.4.219-227
И. В. Мельникова
УСЛОВИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ, КЛЮЧЕВЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ И ОСНОВНЫЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ СОВРЕМЕННОЙ ЗАПАДНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ
Рассматривается современная политическая философия. Пристальное внимание уделяется условиям возникновения данной отрасли знания на фоне методологического конфликта с представителями эмпирической политической науки. Приводятся имена представителей политической философии разных этапов развития с фиксацией внимания на исследовательской проблематике, дифференцированной по эпохам. Периодизация осуществляется с 50-х гг. ХХ в. по настоящее время.
Ключевые слова: политическая философия; политическая наука; этапы развития; вторая половина ХХ в.
I. V. Melnikova
CONDITIONS OF EMERGENCE, KEY STAGES OF DEVELOPMENT AND MAIN REPRESENTATIVES OF MODERN WESTERN POLITICAL PHILOSOPHY
The article is devoted to modern political philosophy. Careful attention is paid to the conditions for the emergence of this branch of knowledge against the backdrop of a methodological conflict with representatives of empirical political science. In the article the names of representatives of political philosophy of different stages of development are given, with attention being fixed on research problems differentiated by epoch. Periodization is carried out, since the 50s of the 20th century to the present.
Keywords: political philosophy; political science; stages of development; the second half of the 20th century.
Прежде чем говорить о современном состоянии проблемы, сделаем краткий экскурс в историю политической мысли.
Две с половиной тысячи лет насчитывает философия политики, однако до начала ХХ в. её статус не был определён. Достаточно вспомнить имена Платона, Аристотеля, Макиавелли, Канта, Гегеля, Ницше и др. Политическое, политика как бытие и реальность, осмысление политики в дихотомии сущего и должного была одним из предметов их вопрошания. Однако номинально роль философии политики играли философия государства, философия права, этика. Приведём
© Мельникова И. В., 2017
мнение одного из учёных современности, Б. Г. Капустина, который утверждает, что вплоть до Х1Х в. политической философии как таковой не существовало, она была одной из сторон моральной философии (этики). Поэтому перед нами встает принципиальный вопрос касательно истории политической философии: не является ли эта отрасль знания гораздо более современной, чем это принято считать? Выступает ли политическая философия в качестве явления достаточно современного? Например, современный отечественный исследователь политической философии Б. Г. Капустин ставит интереснейшую
проблему, рассуждая о том, что политическая философия существует там, где мораль бездействует. Всё вышесказанное, однако, не означает, что Платон, Аристотель, Макиавелли, Фома Аквинский и прочие философы прошлых эпох не были политическими философами. Но во всяком случае, они себя так не именовали. Так, политико-философские построения мыслителей прошлого всегда были частью их общей концепции, философии. Одним словом, занимались они философией по преимуществу. Мы же говорим о политической философии как о самостоятельной дисциплине в современном смысле этого термина, о политической философии как научном концепте. В самом деле, мы видим, что с каждым новым десятилетием политическая сфера приобретает всю большую автономию. Например, политология как наука институализируется только в середине ХХ в.: это, однако, не свидетельствует о том, что политические явления, отношения и процессы никак не осмысливались и не исследовались ранее. Данный факт свидетельствует не только о дальнейшей дифференциации и фрагментаризации знания (как, впрочем, и не только политического), но и обо всё нарастающей автономии различных сфер современной жизни, требующей более детального и концептуального осмысления. Не исключение в этом смысле и политическая философия. Однако начинала свой путь в современных условиях ХХ столетия политическая философия крайне непросто.
Л. В. Сморгунов в своей статье «Политическая философия и наука: от конфронтации к взаимовлиянию» отмечает, что «политическая философия имеет более чем двух-тысячелетнюю историю, но не всегда она находилась в центре философского знания. ХХ век - век интенсивного развития политической науки и научной философии - в целом не жаловал политическую философию. Лишь относительно недавно она стала привлекать внимание читателя и исследователя. Вплоть до 70-х годов политическая философия теснилась на периферии политического и философского знания» [1, с. 214]. Дело в том, что «на протяжении большей части ХХ века... в мире науки господствовал позитивизм, настаивавший на том, что научные исследования должны носить не нормативный, а ис-
ключительно эмпирический характер» [2, с. 53]. Позитивизм, помимо мировоззренческого (освобождение от умозрения и метафизики) и методологического аспектов (с установкой на естественные науки), имел и социально-политическое измерение: «позитивное» знание об обществе рассматривалось в качестве основы «позитивной» политики, реорганизации общества на «научной» основе.
«В политическом познании соотношение науки и философии традиционно решалось в ХХ веке на основе оппозиции факту-ального и ценностного знания, знания о существующем и о должном. Нейтральность учёного противопоставлялась ангажированности философа, объективность познания выставлялась против субъективного мнения, рациональность против вкуса. Попытка построить политическую науку, которая бы характеризовалась всеми атрибутами научного знания, рассматривалась как цель и способ институционализации новой профессиональной отрасли познания. Наиболее отчётливо это проявилось в американской политической науке, которая во второй половине нашего столетия стала рассматриваться в качестве парадигмальной (образцовой) и в европейском политическом познании. Чарльз Мерри-ам - классик американской политической науки - в 1923 г., констатировав упадок априорных размышлений по поводу политики, которые были характерны для предыдущих столетий, говорил о возможности создания точной науки о политике, которая базировалась бы на систематическом наблюдении и строгом анализе: "Никогда не создавалось больших возможностей, чем теперь, для точного и научного познания процессов политического управления; и никогда не было большего стремления учёных к развитию объективных и аналитических методов наблюдения за этими процессами и для детального понимания природы законов, которые управляют ими и должны направлять их адаптацию и реконструкцию"» [1, с. 214]. Далее Л. В. Сморгунов указывает на то, что 1940-60-е гг. явились периодом доминирования в политическом познании различных позитивистских методологий, прежде всего бихевиоризма, подчёркивая, что данный период «характеризовался стойким убеждением в возможности создания ценностно-
нейтрального политического знания, основанного на принципах объективности, истинности, эмпиризма, верификации и фальсификации, строгости, обоснованности, всеобщности. Политическая философия трактовалась как знание ценностное и нормативное и была оттеснена на периферию. Политическая философия, как считали политические учёные, привносила в исследование субъективные ориентации философа, ориентировала познание на то, чтобы говорить "о должном", а не "о фактичном". Вместе с тем отношение к политической философии в самой философии было так же скептическим. Оно определялось прежде всего господствующим представлением, идущим от аналитического направления, согласно которому философ не должен высказывать оценочных суждений. Его задача - не оценочные суждения, а установление значения понятий, аналитических истин, касающихся логических отношений между понятиями нашего языка. Что же касается оценочных (синтетических) суждений о добре, зле, справедливости, свободе и т. д., то о них нельзя сказать истинные они или ложные. Научная философия занимается анализом моральных и политических суждений, но сама их не высказывает. Это - дело идеологов. Эти два обстоятельства - в политической науке и в философии - были внутренне взаимосвязаны; они характеризовали одну и ту же тенденцию - господство сциентистского менталитета. Обе тенденции характеризовались отрывом политической науки и философии от политической действительности, замыканием их на внутренних проблемах познания, которое чем дальше, тем больше ориентировалось на свои собственные интересы» [1, с. 215].
Исторически возникновение позитивизма было своеобразной реакцией на неспособность спекулятивной (умозрительной) философии решить философские проблемы, выдвигавшиеся развитием наук. Впадая в другую крайность, позитивисты вовсе отвергли теоретическую спекуляцию, умозрение как средство получения знаний, а затем и философию как таковую. Проблемы, понятия и положения прежней философии (о бытии, сущностях, причинах и т. п.), которые в силу их высокой абстрактности не могут быть ни разрешены, ни проверены посредст-
вом опыта, позитивизм объявил ложными и лишёнными смысла. Прекрасно на этот счёт высказался С. Кьеркегор в своё время: фантастическое философствование о фантастических сущностях. Не будучи позитивистом, он, тем не менее, именно так охарактеризовал философскую систему Г.-В.-Ф. Геге -ля и спекулятивную философию в целом. Сам позитивизм претендовал на звание принципиально новой «неметафизической» («позитивной») философии, построенной по подобию эмпирических наук и являющейся их методологией. По своей сути позитивизм есть эмпиризм, в определённых отношениях доведённый до крайних логических выводов: коль скоро для него всякое знание есть эмпирическое знание в той или иной форме, то никакая спекуляция не может быть знанием. Но сам позитивизм не избежал участи прежней философии, ибо его собственные главные положения (отрицание умозрения, феноменализм и др.) оказались не поддающимися опытной проверке, и следовательно, - «метафизическими». Так, уже в 30-е гг. ХХ столетия в научных кругах начинает оформляться критика позитивизма, однако ещё в рамках парадигмы (общей доктрины позитивизма). Так, австрийскому философу и социологу К. Попперу принадлежит высказывание о том, что он «похоронил» позитивизм, тем не менее сегодня его новаторские идеи вполне «работают» на тот же позитивизм только в модифицированной форме. В работе «Логика и рост научного знания» (опубликованной в 1934 г.) К. Поппер утверждал, что рост научного знания происходит не за счёт оправдания имеющихся теорий, а за счёт критики гипотез, которые предлагаются для решения новых проблем.
Итак, сама парадигма позитивизма уже в 1930-е гг. начинает опровергаться методологами. Однако пищу для размышлений методологов (таких как К. Поппер) предоставили ещё ранее учёные в различных областях (З. Фрейд, А. Эйнштейн, К. Маркс и прочие учёные, стремившиеся радикально изменить наше представление об окружающем мире и о мире нашего сознания). Так, по причине стремительно меняющейся научной картины мира, к 1950-60 гг. мы начинаем наблюдать кризис позитивизма и как мировоззрения, и как методологии.
Что касается возрождающейся и оформляющейся политической философии послевоенного времени, можно сказать, что существовала она в условиях борьбы с позитивизмом; помимо этого было множество внутренних проблем. Современный учёный А. В. Павлов весьма красноречиво охарактеризовал её положение, обозначив состояние политической философии в указанный период в качестве «гражданской войны политической теории» [3, с. 40].
С одной стороны, именно в послевоенный период получили широкое распространение социологический позитивизм и эмпирическая социология, методы и приёмы которых стали неотъемлемой частью политической науки. В 1956 г. британский историк и социолог Питер Ласлет пытался обосновать мысль о смерти философской рефлексии политики (т. е. о её необходимости в современных условиях). Он, в частности, утверждал, что развитие логического позитивизма привело к смерти нормативного и оценочного знания о политике (как сегмента, а уж тем более - фундамента академических исследований). Так, в лагере позитивистов (Питер Ласлет, Дэвид Истон, Альфред Коббан и др.) 1950-60-х гг. был провозглашён упадок или даже смерть политической философии.
С другой стороны, при всей разработанности научного аппарата позитивизм оказался неспособен охватить и раскрыть политические феномены и процессы во всей их полноте и многообразии. Поскольку позитивизм признает единственно верными лишь те факты, которые либо экспериментально подтверждены, либо получены с помощью формально-логических или математически-формализованных методов и естественных, и точных наук. Научными признаются выводы ценностного, мировоззренческого, идеологического характера. Рассматривая государство и политические институты с точки зрения их функциональной эффективности и рациональной организации управления, представители позитивизма отводят науке самодовлеющую роль в решении важнейших социально-экономических проблем, игнорируя при этом общекультурные (чисто гуманитарные основания).
Так, показателем ослабления влияния позитивизма в политической науке стала на-
метившаяся уже в 1950-е гг. тенденция к возрастанию внимания исследователей к политической теории и философской рефлексии. Вопреки широко распространённому мнению об упадке политико-философской рефлексии, в 1950-е и 1960-е гг. было опубликовано достаточно много трудов по политической философии [4]. Приведём полностью высказывание К. С. Гаджиева: «.в течение последнего поколения, - писал известный учёный, историк мысли, Квентин Скиннер, - утопические социальные философии снова не только практикуются, но и проповедуются. Марксизм возродился и процветает в почти невероятно разнообразных формах. С работами Ж. Лакана и его последователей психоанализ приобрел новую теоретическую ориентацию. Ю. Хабермас и другие члены франкфуртской школы продолжают рефлексировать на параллелях между теориями Маркса и Фрейда. Женское движение добавило всю гамму ранее игнорировавшихся идей и аргументов. Среди всей этой суматохи эмпирические и позитивистские цитадели англоязычной социальной философии оказались в опасности и подрывались следовавшими друг за другом волнами орд герменевтиков, структу-радистов, постэмпириков, деконструктура-листов и т. д. Подтверждая правоту слов Скиннера, уже на рубеже 50-60-х гг., несмотря на широкую популярность концепции о "конце идеологии", появились работы по политической философии, истории политических учений» [4]. Оказалось на поверку, что слухи о конце идеологий в современном мире изрядно преувеличены. Таким образом, «никто сегодня больше не отрицает того, что идеология жива. С середины 1960-х, равно как и сегодня, стало очевидным, что идеологическая борьба не закончилась и что она и не должна была закончиться. Более того, практика показывает, что все попытки умертвить политические идеи, объединив их под одной шапкой, всякий раз терпят неудачу. Они не приносят авторам ничего, кроме сомнительной популярности. Так, ещё один профессиональный плакальщик, "певец конца" (Фукуяма), но на этот раз истории, также ошибся в своих преждевременных похоронах, провозгласив, что гомогенное либеральное государство стало единственной формой существования людей. Что ж, в итоге ему
пришлось признать ошибочность своих утверждений» [3, с. 57].
Итак, в 1950-е гг. кризис сциентистского мировоззрения приводит:
- с одной стороны, к возрождению интереса к философским аспектам политики;
- с другой стороны, к попытке пересмотра научной методологии познания на основе сочетания тенденций, идущих как от науки, так и от философии.
Таким образом, в послевоенный период мы наблюдаем поворот интереса к политической философии и становление целого сегмента научного знания, но уже на новом витке.
Как отмечает Э. Сексонхаус, «в прошлое уходят позитивизм и требования верификации как единственной философской установки в социальных науках при возрождении нормативного дискурса в обществе, обеспокоенном опасностями, которые таит в себе необузданное развитие науки... Политические учёные в целом и политические теоретики в особенности не намерены больше некритически придерживаться обязательного различения факта и ценности, господствующего в социальных науках нескольких поколений...» [1, с. 215]. В этой связи пересмотру подверглись вопросы статуса философии политики и философа в политике (обществе), соотношения качественной и количественной методологий, роли политического знания в политике, соотношения политической науки и философской рефлексии над её основаниями. Как результат, философия и наука открываются перед миром политическим, они становятся чуткими к его потребностям, включаются в то, что можно обозначить либо как процесс коммуникации, либо как процесс дискурсивных практик [1, с. 216].
Кроме того, помимо кризиса позитивизма имелись и другие культурно-исторические причины возникновения (возрождения на новом витке) политической философии. Л. В. Сморгунов выделяет три базовые причины, которые выступают в качестве взаимосвязанных.
1. Резкий рост уровня политической и идеологической борьбы, обусловленный такими факторами, как война во Вьетнаме, движение за гражданские права в США, распад послевоенного консенсуса.
2. Контркультурное движение 1960-х гг.
3. Новые морально-политические потребности в условиях кризиса либеральной идеологии (идей рациональности, универсализма, прогресса). Бывшие на периферии проблемы справедливости, свободы, долга, прав человека и т. д. вновь начинают разрабатываться и получают широкое признание [1, с. 217]. Политические философы, работавшие в 50-60 годы, прошли через ужасы второй, а некоторые и первой мировых войн, эпоху господства фашистского, нацистского и коммунистического тоталитаризма и концентрационных лагерей - и были глубоко обеспокоены жестокими и бесчеловечными тенденциями, скрытыми в европейской цивилизации. При этом, несмотря на «резко отрицательное отношение к современному коммунизму, большая часть политических философов этого периода критически рассматривали и либеральную демократию. Даже те из них, кто не разделял марксистских взглядов и в целом стоял на либерально-демократических позициях, были обеспокоены асоциальным подходом либерализма к личности, неисторичным взглядом на рациональность, чрезмерной заботой о материальном благополучии, моральным субъективизмом, полной интеграцией с капитализмом и инструменталистским подходом к политике. Критически они подходили и к демократии, озабоченные той лёгкостью, с которой фашистам и нацистам удалось мобилизовать народные массы. Политические философы того времени высоко ценили свободное общество, однако не без оснований отказывались отождествлять его с либеральной демократией. Чтобы сознательно дистанцироваться от последней, они называли то общество, к установлению которого стремились, "свободным", "открытым", "либертарным", "гражданским", "политическим или политически организованным", "управляемым на основе обсуждения"» [5, с. 481].
Дело обстоит таким образом, что наука и научная философия подвергаются критике изнутри и снаружи. Выдающую роль в возрождении философской рефлексии политики сыграли две основные работы. Они заранее подготовили почву для широкой критики позитивистской тенденции в философии и политическом знании. Это статьи Лео Штрауса
«Что такое политическая философия?» (1957) и Исайи Бёрлина «Существует ли всё ещё политическая теория?» (1962). В статьях И. Бёрлина и Л. Штрауса основное внимание уделялось реабилитации философско-теоре-тического уровня политического знания. Так, И. Бёрлин, например, утверждал, что в политической мысли всегда существовало философское измерение, которое никакая «наука» логико-дедуктивного или эмпирического свойства не смогла бы искоренить или скрыть, так как проблемы, с которыми политическая мысль имела дело, не были ни логического, ни эмпирического свойства. «Наоборот, эти проблемы включали в себя как идеологические и философские вопросы общего плана, так и вопросы постоянно осуществляемого ценностного выбора, типа оправдания политического долга. Отсюда следовало, что политическая наука показала себя совершенно неспособной создать "теорию" практической значимости с точки зрения того, что действительно происходит в политике, или с точки зрения тех, кто персонально включен в политику» [1, с. 218]. Т. А. Алексеева указывала на то, что «Бёрлин считал, что политическая философия не только не может обойтись без ценностей, наоборот, она должна быть, прежде всего, цен-ностно-сориентированной» [2, с. 53]. Как мы видим, подобная установка противоречит принципам классической рациональности, а также критериям научности позитивизма.
Так, бихевиористам не удалось заменить политико-философскую рефлексию или осуществить даже менее радикальное изменение - свести её к металингвистической системе, обеспечивающей анализ и прояснение языка, используемого при изучении политики. Приведём полностью слова Л. В. Смор-гунова о том, что «.осевой проблемой политической философии послевоенного периода является кризис либерализма, а соответственно идей рациональности, свободы, прогресса. Вновь проблематизировалась идея автономии человека: как она возможна в современном политическом мире? Абсолютная вина тоталитаризма оказалась не такой уж очевидной. Что если тотальность власти выступила ответом на поиски авторитета "бездомным" человеком, отчуждённым от своей свободы в силу её собственного дефекта?
Негативная свобода ("свобода от") приводит к терроризму. Свобода как обязанность порождает виновность человека перед другими. Так, свобода вновь актуализируется как неисчерпаемая (вечно актуальная) философская проблема...» [1, с. 219].
«По-видимому, начиная с этого периода, политическая философия обратилась к острым социальным и политическим проблемам: феминизму, загрязнению окружающей среды, ядерному противостоянию в эпоху "холодной войны", терроризму» [3, с. 55-56], осмыслению бурного ХХ в., наполненного кровавыми событиями, века мировых войн и тоталитарных режимов. Джон Пассмор, известный историк философии, писал: «Со смешанным чувством недоверия, смущения... философы становились членами консультативных комитетов по вопросам политики или принимали решение читать лекции в медицинских и инженерных институтах» [6, с. 10-11].
Основные представители политической философии 1950-60 гг., которые стояли у истоков формирования новой отрасли современного знания, всемерно стремились обосновать необходимость и значимость политико-философского знания не только для научного сообщества, но и всего современного послевоенного мира. Все поставленные вопросы носили не столько методологический, сколько смысложизненный, экзистенциальный характер. «Несмотря на то, что многие авторы в те годы занимались разработкой разных проблем, они были прекрасно осведомлены в том, что их научная дисциплина как таковая постоянно подвергалась критике со стороны столь разных течений, как логический позитивизм, лингвистическая философия, социология познания, бихевиоризм, экзистенциализм... В англосаксонском мире широко было распространено мнение о том, что исследования могут носить либо эмпирический, либо нормативистский характер и что разработки традиционной политической философии относятся ко второму типу. А поскольку моральные ценности невозможно обосновать объективно, все нормативистские изыскания, включая политическую философию, в основе своей являются не более чем выражением личных предпочтений, незаконно претендующих на роль универсальных ценностей.
Даже авторы, не согласные с таким позитивистским подходом, доказывали, что политическая философия не имеет общественного значения и не является необходимой, поскольку в современном западном обществе в принципе достигнуто общее согласие в отношении моральных ценностей. Короче говоря, политическая философия либо вообще невозможна, либо в ней нет никакой необходимости, либо то, и другое одновременно. Крупнейшие политические философы 50-60-х гг. отвечали на эти и другие критические выпады так, как считали необходимым, причём одни относились к ним более серьёзно, чем другие, но все они сходились во мнении о том, что политическая философия не только имеет право на существование, но и является необходимым направлением научных изысканий. Эти изыскания были универсальными по масштабам и критическими по ориентации, цель их заключалась в выработке рационального понимания политической жизни, посредством определения её основ, которые усматривались в фундаментальных человеческих способностях и потребностях (И. Бёрлин), человеческой природе (Л. Штраусс, Э. Вёглин и Г. Маркузе), человеческой рациональности (К. Поппер), человеческой жизненной ситуации (Х. Арендт), или тех трудностях, с которыми людям приходится сталкиваться (М. Оукшотт). Учёные, чьи имена мы перечислили, внесли неоценимый вклад в изучение фундаментальных особенностей человеческой жизни в целом и политической жизни - в частности; развенчали ложные концепции, отвергли соблазнительные, но по сути своей утопические идеологические проекты, одновременно отстаивая принцип целостности восприятия общественной жизни и вырабатывая основные параметры политических исследований. Почти все они полагали, что задача политической философии сводится в основном не столько к определению желаемого, сколько к осмыслению происходящих процессов, причём на таком высоком теоретическом уровне, который не позволяет давать практические рекомендации каким-либо институтам относительно политического курса. Кроме того, многие теоретики считали, что в предшествующие десятилетия позиции философии политики существенно ослабли, поскольку
сильная зависимость от общефилософской доктрины сделала её заложницей меняющихся подходов последней» [5, с. 481].
Таким образом, каждый из них своими собственными средствами стремился обосновать автономность политической философии и доказывал, что она является не прикладной областью философии, не распространением на политическую жизнь общефилософских доктрин, развивающихся независимо от неё, но достаточно самостоятельным направлением исследований с присущими ему специфическими категориями и формами исследования.
Однако известный канадский политический философ Уилл Кимлика - (автор популярной на Западе работы «Современная политическая философия» [7], опубликованного в 2002 г. и переведённого на русский язык только в 2010 г.) обозначает несколько иначе переломный момент, который произошёл в западной политической философии во второй половине ХХ в. и который стал началом современного этапа её развития.
Так, отсчёт времени появления современной политической философии в странах Запада У. Кимлика ведёт с момента выхода в свет книги американского политического философа Джона Ролза «Теория справедливости» (1971 г.), которая стремительно стала настоящим бестселлером. В этой работе Дж. Ролз подверг серьёзной критике англоамериканский политический утилитаризм, предприняв попытку актуализации традиционных метафизических проблем и вопросов, которыми задаётся политическая философия.
Тем не менее, на наш взгляд, У. Кимлика совершенно неоправданно игнорирует период поворота исследовательского интереса к политико-философской рефлексии, осуществлённого задолго до Дж. Ролза и относящегося к периоду 50-60-х гг. ХХ в., значение которого мы описали выше.
Таким образом, локализуя политическую философию как современную область знания, мы можем обозначить те персоналии, которые определяли в недавнем прошлом и продолжают определять в настоящем её облик, начиная с 1950-х гг. до настоящего времени. Так, за последние полвека можно условно выделить два периода развития политической философии:
1) 1950-70-е гг.;
2) 1980-е гг. - настоящее время.
При этом представителей, явившихся ключевыми для первого периода, уже можно именовать классиками в рамках современной западной политической философии, поскольку самым плодотворным периодом существования политической философии были как раз 1950-е, 1960-е и 1970-е гг. Эти мыслители более всего сделали для формирования политико-философского климата Западной Европы и США.
Таким образом, облик политической философии 1950-60-х гг. определили работы Майкла Оукшотта, Карла Поппера, Людвига фон Мизеса, Эрика Фёгелина, Ханны Арендт, Лео Штрауса, Исайи Берлина, Раймона Арона, Шелдона Уолина. Так, ведущую роль в области политической философии играли эмигранты. В фокусе интереса эпохи и её представителей - обоснование актуальности политической философии, защита новой исследовательской сферы перед позитивистами и другими оппонентами, осмысление трагических событий первой половины ХХ в. - мировых войн и тоталитарных режимов и формулирование рекомендаций по претворению политических выводов в жизнь. Многие исследователи подчёркивают, что это был самый плодотворный период в истории современной политической философии [3].
Облик политической философии 1970-х гг. определили работы Джона Ролза, Роберта Нозика, Рональда Дворкина, Данте Джермино. В фокусе интереса - осмысление кризиса либерализма, попытки создания новых моральных и политических теорий, попытки конструирования новых смыслов с ориентацией на междисциплинарный подход к таким сложным понятиям, как справедливость, свобода и равенство.
В 1980-е гг. заметно выделяются: Майкл Сэндел, Аласдер Макинтайр, Майкл Уолцер, Джон Ганнел, Чарлз Тейлор. В фокусе исследовательского интереса - этическая проблематика в осмыслении политических процессов и тенденций; политико-философское обоснование новых идеологий (коммунита-ризма, мультикультурализма, поднимающих до сих пор бывшие на периферии проблемы общественного признания и культурного плюрализма); возрастающая озабоченность
качеством коллективной жизни стимулировала развитие исследований, посвящённых природе политического сообщества, гражданских добродетелей, партиципаторной демократии, а также политическому образованию граждан.
В 1990-е гг. на фоне всё возрастающей популярности широко известных трудов Френсиса Фукуямы, Самуэля Хантингтона, Иммануила Валлерстайна известность приобретают не только идеологизированные концепции таких авторов, как, например, Амитай Этциони, Ноам Хомский, но и философские работы, осмысливающие политические процессы: Ричарда Рорти, Брайана Бэр-ри, Норберто Боббио, Роберта Гудина.
В фокусе интереса, с одной стороны, -конструирование сценариев мирового политического развития в условиях краха биполярной системы, критика господствующего миропорядка, в том числе, «слева», альтер-глобалистские проекты; ставятся вопросы о моральном значении национальных границ, фиксируется проблема вмешательства во внутренние дела раздираемых противоречиями государств, актуализируется вопрос о природе международной справедливости. С другой стороны, «экологический кризис послужил причиной постановки вопросов об отношении человека к природе, о сущности и пределах частной собственности, о приемлемых моделях экономического развития и ограниченной способности современных политических идеологических течений пло-дотворнорешать такие вопросы» [5, с. 486].
В начале XXI в., начиная с нулевых годов по настоящее время, облик новейшей политической философии определяют наши непосредственные современники: Бхику Па-рех, Уилл Кимлика, Люк Ферри, Ален Бадью, Блондин Кригель, Пьер Манан, Шанталь Муфф, Николя Тезнер, Кэтлин Пейтман и др. В фокусе интереса - попытка сделать политико-философское знание прикладным, разработка новых методологий, актуализация темы критического познания.
ЛИТЕРАТУРА
1. Сморгунов Л. В. Политическая философия и политическая наука: от конфронтации к взаимовлиянию // Miscellanea humanitaria рИМоБорМае. Очерки по философии и культуре. К 60-летию профессора Юрия Никифоро-
вича Солонина. Серия «Мыслители». Вып. 5. -СПб. : Санкт-Петербургское философское общество, 2001. - С. 214-228.
2. Алексеева Т. А. Политическая философия. От концепций к теориям : курс лекций. - М., 2007. - 464 с.
3. Павлов А. В. Гражданская война политической теории // Политическая концептология. -2010. - № 4. - С. 40-65.
4. Гаджиев К. С. Политическая наука. Пособие для преподавателей, аспирантов и студентов гуманитарных факультетов. - М., 1994. - УЯЬ:
http://filosof.historic.ru/books/item/f00/s01 /z0001069/st000. shtml (дата обращения: 21.08.2017).
5. Парех Б. Политическая теория: политико-философские традиции // Политическая наука: новые направления : пер. с англ. / под ред. Е. Б. Шестопал. - М., 1999. - 816 с.
6. ПассморДж. Современные философы. - М., 2002. - 999 с.
7. Кимлика У. Современная политическая философия. Введение. - М. : Изд. дом гос. ун-та -Высшей школы экономики, 2010. - 592 с.
Информация о статье
Дата поступления 27 августа 2017 г.
Дата принятия в печать 30 октября 2017 г.
Сведения об авторе
Мельникова Инна Валерьевна - канд. филос. наук, доцент кафедры политологии Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского (Омск, Россия)
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а E-mail: usia82@mail.ru
Article info
Received August 27, 2017
Accepted October 30, 2017
About the author
Melnikova Inna Valeryevna - Candidate of Philosophical sciences, Associate Professor of the Department of Political Science of Dostoevsky Omsk State University (Omsk, Russia)
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
E-mail: usia82@mail.ru
Для цитирования
Мельникова И. В. Условия возникновения, ключевые этапы развития и основные представители современной западной политической философии // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2017. № 4(16). С. 219-227. й01: 10.25513/2312-1300.2017.4. 219-227.
For citations
Melnikova I. V. Conditions of Emergence, Key Stages of Development and Main Representatives of Modern Western Political Philosophy. Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2017, no. 4 (16), pp. 219-227. DOI: 10.25513/ 2312-1300.2017.4.219-227 (in Russian).
