CC BY
217
УДК 94(481).083-054.65(045)
ПАНИКАР Марина Михайловна, кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры регионоведения Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Автор
8 научных публикаций
УСЛОВИЯ СОДЕРЖАНИЯ СОВЕТСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ В НОРВЕГИИ В ГОДЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
В данной статье рассматривается положение и условия содержания советских военнопленных в нацистских лагерях в Норвегии в годы Второй мировой войны. В статье предпринята попытка выделить особенности положения узников в лагерях Норвегии, выявить то, что отличало условия их жизни и труда от содержания советских военнопленных в Германии.
Вторая мировая война, Норвегия, лагеря для советских военнопленных, условия содержания советских военнопленных
Величайшей трагедией для граждан Советского Союза стала Великая Отечественная война. Она принесла колоссальные разрушения, материальные и людские потери среди мирного населения и на фронтах. Однако существовала и еще одна категория жертв той войны - советские военнопленные. Для своего государства они стали «предателями родины», для нацистов - идеологическими и расовыми врагами. Оттого их история так эмоционально противоречива, неоднозначна и сложна для изучения. Изначально искажаясь и замалчива-ясь, со временем данная проблематика приобрела особую актуальность, потребовала глубокого и объективного изучения.
Развитие как отечественной, так и зарубежной историографии истории военного плена прошло три основных этапа, определявшихся, в значительной мере, как внутриполитической ситуацией, так и международной обстановкой1. В ходе исследований, проведенных отечественными и западными историками, были изучены проблемы движения Сопротивления
и участия в нем советских пленных2, освещена история как отдельных концентрационных лагерей, так и всего лагерного механизма нацистской Германии3, рассмотрены вопросы репатриации4, коллаборационизма5, численности советских пленных и количества жертв среди них6, условий содержания узников в лагерях7. Вместе с тем, большая часть исследований посвящена советским военно-пленным, находившимся на территории Германии, оккупированных Австрии, Польши, Франции, СССР, тогда как изучение некоторых аспектов истории советских пленных в Норвегии нашло отражение всего в нескольких работах популярного характера8. Изучением истории советских пленных в Норвегии в рамках концепции Холокоста можно считать исследование М.Н. Солейм9. В отечественной историографии исследованию проблематики советских военнопленных в Норвегии посвящена диссертация М.М. Паникар10.
Для написания данной статьи привлечены несколько групп источников, основную из кото-
рых составили неопубликованные документы, хранящиеся в Государственном архиве Норвегии (Riksarkivet - RА), в архиве музея Сопротивления г. Осло (Norges Шетте&оПтшеит -КНМ) и Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ). Отдельную группу составляют нарративные источники, включающие документы личного происхождения - мемуары, дневниковые записи, автобиографические повествования. Указанная источниковая база позволяет охарактеризовать условия содержания советских военнопленных в нацистских лагерях в Норвегии в годы Второй мировой войны.
Автором настоящей статьи среди документов немецкого командования в Норвегии была обнаружена так называемая «Памятка» (МегкЫай), которая являлась инструкцией для лагерей, находившихся в ведении шталага № 30311. Можно предположить, что подобные ин-струкции были также разработаны комендантами других шталагов. В данном документе неоднократно подчеркивалось, что военнопленные должны содержаться таким образом, чтобы сохранить их работоспособность и «достичь максимальной производительности труда»12. Такие установки в очередной раз подчеркивают основную цель отправки пленных в Норвегию - использование в качестве рабочей силы.
По масштабам и по численности пленных лагеря были разные: от нескольких сотен до нескольких десятков тысяч человек. Заранее возведенных лагерных зданий не было, поэтому военнопленные размещались в бараках, заброшенных зданиях или сараях. Тяжелее всего приходилось тем, кто были первыми узниками лагеря: они жили в землянках, не защищенные от суровых погодных условий Норвегии13.
В соответствии с инструкцией лагерь должен был быть расположен на хорошо просматриваемом месте, что облегчало его охрану14. По периметру его территория, как правило, огораживалась двумя рядами колючей проволоки высотой 2,5 м, причем расстояние от земли не должно было превышать 50 см, а расстояние между двумя рядами (по инструкции)
составляло 2 м. Лагерь должен был иметь хорошее наружное освещение15.
Внутреннее устройство лагеря также документально регламентировалось. Нары в бараках располагались друг над другом в три яруса. При погрузке в Германии каждый военнопленный должен был получать набор, в который входили скатерть, полотенце, чашка и ложка для пользования при транспортировке и в лагере16. Очевидно, что такими мерами немецкое командование пыталось предотвратить распространение инфекционных заболеваний и эпидемий. Постельными принадлежностями в лагерях служили соломенные матрацы и старые одеяла, однако зачастую не было и их. Тогда военнопленные спали на соломе или на голом полу17.
Можно предположить, что в лагерях среди военнопленных существовала определенная иерархия, характерная для концентрационных лагерей. В своем исследовании Ж. Котек и П. Ригуло подробно описывают систему взаимоотношений пленных в лагерях, выделяя среди них особые группы: помощники и подручные администрации лагеря - так называемые «проминенца», «курьеры», полицаи и т.д. Привилегированный класс составлял 5-10% от общего числа заключенных. Причинами появления такой прослойки можно считать нежелание немецкой администрации лагерей выполнять свои прямые обязанности. За большую пайку некоторые военнопленные занимались патрулированием лагерей, работали на кухне, доносили о настроениях среди узников и даже вели бухгалтерию лагеря18. Подобные «привилегированные» советские военнопленные («ШШш1^ег» - добровольные помощники), например, в Ленинградской области даже имели свою специальную форму19.
Сложно однозначно говорить о том, насколько это явление было распространено в нацистских лагерях в Норвегии. Однако в немецкой «Памятке» утверждалось, что нередко охрана лагеря состояла из самих военнопленных, которые за дополнительный паек и лучшие условия содержания «добровольно шли на сотрудничество с нацистами»20.
В немецких документах отмечалось, что лагерь должен был отапливаться так, чтобы военнопленные не переохлаждались и могли просушить одежду21. Однако «Смешанной советско-норвежской комиссией по расследованию условий жизни и работы бывших советских военнопленных в немецко-фашистском плену в Норвегии в период 1941-1945 гг.» (далее «Комиссия») было установлено, что помещения лагерей плохо или совсем не отапливались. Это вело к частым случаям замерзания в бараках. Военнопленные были вынуждены сами добывать топливо, которого зачастую не имелось вблизи их размещения или мест ра-боты22.
По сообщениям «Комиссии», хорошая одежда и обувь у военнопленных отнимались. Несмотря на сильные морозы у многих из них не было даже верхней одежды. Пленные, как правило, не имели носков, рукавиц и нательного белья23. Отсутствовали защитные средства от дождя и холода, что крайне ухудшало условия работы, особенно в зимнее время24. Подобная ситуация имела место и в лагерях на территории Германии. Более того, там военнопленные зачастую размещались под открытым небом и оказывались незащищенными от непогоды.
Помимо неудовлетворительного содержания военнопленных в нацистских лагерях Норвегии, одной из основных причин смертности среди узников являлись мизерные продовольственные нормы. 11-я статья Женевской конвенции 1929 года «Об обращении с военнопленными» гласила, что помимо продуктового пайка «военнопленные могли получать необходимые принадлежности для приготовления дополнительной порции. Пленные имели неограниченный доступ к питьевой воде и должны были получать табачные изделия»25. Однако немецкое Верховное командование сухопутных сил в Норвегии, ссылаясь на не-подписание СССР Женевской конвенции, в августе-сентябре 1941 года выработало свои решения по вопросу продовольственного снабжения военнопленных. Основным принципом являлся принцип сохранения работоспособности. Во многих лагерях, особенно на севере
Норвегии, отсутствовали помещения кухонь и столовых. Военнопленные сами готовили себе еду на кострах. Зачастую для приготовления пищи использовались жестяные банки и ве-дра26.
Ежедневный рацион советских военнопленных в Норвегии составлял литр вегетарианского супа, 300 г хлеба, иногда немного мяса, картофеля или рыбы27. Это подтверждается и воспоминаниями бывшего военнопленного: «Ели три раза. С утра пили холодный чай. Днем суп из гнилых овощей и брюквы. И заключенные, и немцы называли этот суп “колючей проволокой”. Немного хлеба и чай на ужин, 200 граммов маргарина делили на
20 человек»28. По расчету калорийности такой рацион был примерно на 40-60% меньше, чем необходимо для человека, занятого тяжелым физическим трудом.
24 ноября 1941 года на заседании Министерства снабжения Германии был разработан следующий дневной рацион для советских военнопленных, находившихся в лагерях на территории Третьего Рейха: 409 г хлеба (65% ржаных отрубей, 25% отжимов сахарной свеклы и 10% молотой соломы), 35 г мяса, 18 г жиров, 160 г свежих овощей, 420 г картофеля, 10 г сахара и 39 г кислой капусты, что составляло около 1500-1800 ккал29.
Такая продовольственная ситуация естественным образом отражалась на состоянии здоровья военнопленных. В соответствии с «Памяткой» для шталага № 303 за «состоянием здоровья военнопленных и гигиеническими условиями в лагере должен был “проводиться тщательный контроль”»30. Ответственность за это возлагалась на врача лагеря. В каждом лагере должны были быть отведены лазареты для больных, а медикаменты и перевязочные материалы доставляться в лагерь в необходимом количестве31.
Вместе с тем, материалы Комиссии подтверждают, что распоряжения комендантов шталагов в лагерях для советских военнопленных не выполнялись. Лишь в конце войны на территории Норвегии появились спецлагеря, куда свозились нуждающиеся в лечении плен-
ные. Судя по всему, инициаторами создания таких лазаретов были союзники, готовившие и проводившие репатриацию военнопленных и остарбайтеров. До этого, как отмечается в отчете Комиссии, больные военнопленные не получали никакой медицинской помощи, а просто изолировались от здоровых, продолжая находиться в таких же условиях32.
Врачи в лагерях были, как правило, из числа военнопленных. Туберкулез, грипп, авитаминоз и безбелковые отеки являлись основными заболеваниями и причинами смертности среди узников нацистских лагерей в Норвегии. Такой перечень заболеваний указывает на то, что помимо недостаточного продовольственного снабжения, немалое влияние на состояние здоровья узников оказывал неблагоприятный климат северных районов страны. Хорошо известно, что при систематическом переохлаждении, сниженном иммунитете и высокой степени влажности атмосферного воздуха ослабленный организм крайне подвержен простудным заболеваниям и заболеванию туберкулезом. Другая ситуация сложилась в Германии, где основным заболеванием среди военнопленных, ведущим к гибели, стала дизентерия. Это объясняется большой скученностью узников в лагерях и полным пренебрежением правилами гигиены со стороны администрации лагерей и отсутствием санитарной обработки помещений. Очевидно, руководство лагерями в Норвегии учитывало подобные обстоятельства, опасаясь распространения инфекционных заболеваний как среди военнослужащих германской армии, так и местного населения.
Вместе с тем, в «Памятке», действующей на территории Норвегии, особое внимание обращалось на гигиеническое содержание помещений, где находились военнопленные. Указывалось, что, в первую очередь, это необходимо для предотвращения распространения инфекций. Однако, хотя Комиссия после осмотра лагерей в конце 1945 года пришла к выводу, что военнопленные содержались в «исключительно антисанитарных условиях»33, по воспоминаниям бывшего узника А. Киселев, «...мылись раз в неделю, а свою грязную
одежду бросали в прогретую комнату, чтобы она могла высохнуть»34.
В письме майора Л. Крейберга (ответственного за репатриацию военнопленных из провинции Нурланн) от 30 декабря 1943 года в Лондон отмечалось, что в Северной Норвегии эпидемиологическая ситуация очень сложная: помимо повсеместного педикулеза, частых случаев туберкулеза и дизентерии, в области Киркенеса около 2300 случаев паратифа и неизвестной до оккупации инфекции35. Однако как таковых эпидемий, приводивших к массовой гибели пленных в лагерях, на территории Норвегии выявлено не было. Это в корне отличается от ситуации, имевшей место в лагерях Германии: где, например, в шталаге Цайнтхайн около 58% военнопленных умерло от дизентерии и 14% от туберкулеза36.
Вместе с тем, во многих лагерях в Норвегии процент больных оставался очень высоким до конца войны. Так, в день освобождения в лагере Опдал из 964 военнопленных 360 были лежачими больными, в лагере Нес количество больных составляло 90%37.
Большое количество больных среди военнопленных осложняло процесс репатриации: требовалось время для их реабилитации и лечения. О плохом состоянии здоровья советских пленных говорилось и в немецких документах. Руководитель строительных работ лагеря в Енганг-Крокен в январе 1945 года писал: «В результате врачебного освидетельствования было установлено, что одна треть людей трудоспособна, вторая треть - условно трудоспособна, то есть может выполнять легкие работы, а третья - абсолютно нетрудоспособна вследствие болезней и истощения»38.
Еще одной причиной смертности среди советских военнопленных, помимо голода и болезней, стало жестокое обращение со стороны охраны. «Советские военнопленные являются врагами Вермахта, поэтому по отношению к ним должны проявляться особая осторожность и бдительность», - отмечалось в «Памятке» шталага № 30339. 6 сентября 1941 года было издано распоряжение немецкого командования в Норвегии об обращении с советскими военно-
пленными. В документе указывалось на запрет общения с пленными и передачи им корреспонденции. На территории лагерей устанавливались таблички с надписью на русском языке: «Стоять, если пойдешь дальше, то будешь расстрелян». При попытке к бегству караул имел право применять оружие40.
Караульный (по инструкции) был обязан находиться на таком расстоянии от военнопленного, чтобы в любой момент иметь возможность воспользоваться оружием. Было запрещено поворачиваться спиной к военнопленным. Для надзора выделялись солдаты из расчета на 10 пленных - один охранник. Отказ от работы или протест немедленно пресекались. В случае расстрела советского военнопленного охранник был обязан доложить об обстоятельствах произошедшего41.
Охрана лагеря неслась круглосуточно. Посты находились с внешней стороны лагеря, по его периметру. Гражданские лица, прибывшие в лагерь по служебным делам, могли находиться на территории лагеря только в сопровождении охраны. Вход на территорию лагеря женщинам и девушкам был строго запрещен42. Дважды в день - утром и вечером военнопленные выстраивались на поверку.
В положении военнопленных в Норвегии имелись некоторые особенности. Одной из основных являлся суровый климат Скандинавского полуострова, особенно в северных регионах, где и находилось наибольшее число пленных. Высокая влажность, холод, неотапливаемые бараки и мизерный продовольственный паек стали причиной высокой смертности. С другой стороны, сочувствовавшие узникам норвежцы даже под страхом сурового наказания постоянно оказывали помощь заключенным, что было скорее исключением, чем правилом на территории Германии или Австрии.
Материалы Комиссии указывали на то, что «обращение с советскими военнопленными было исключительно плохим, грубым и издевательским»43. Военнопленным категорически запрещалось вступать в контакт с местным населением, получать какую-либо помощь от них. За попытку подобрать что-либо съест-
ное пленные избивались винтовками и могли быть застрелены. В лагерях практиковался расстрел военнопленных за отказ работать и за побег.
23 апреля 1942 года норвежскими кругами в Лондоне были получены сообщения о «зверском обращении гитлеровцев с пленными красноармейцами. Они гибнут от пыток, болезней и голода», - говорилось в заявлении. В течение зимы 1942 года из 300 военнопленных, доставленных осенью в Нарвик, 50 человек умерли44. По сообщениям Норвежского Информбюро из 280 советских военнопленных, прибывших в Сетермуен осенью 1941 года, 36 человек было расстреляно или умерло по другим причинам еще до 1 декабря 1941 года45. Вместе с тем, таких изощренных издевательств, как «игра в дикого кабана», когда охранники стреляли по убегавшим военнопленным, или избиения до смерти кнутами, что часто случалось в лагерях Германии, в Норвегии зафиксировано не было.
Таким образом, условия содержания узников в лагерях были немногим лучше, чем в Германии, где зачастую военнопленные жили под открытым небом, в антисанитарных условиях, ставших причиной массовых эпидемий дизентерии и сыпного тифа. При схожих продовольственных нормах, которые были мизерными в обеих сравниваемых странах, обеспечить продуктами 100 тыс. пленных в Норвегии было гораздо более легкой задачей, нежели приблизительно 5 млн узников в Германии.
Важным фактором, влиявшим на положение военнопленных в лагерях, являлось обращение охраны с узниками. В Германии этот фактор наряду с голодом и эпидемиями, имел основополагающее значение. Вместе с тем, в Норвегии обращение нацистов с военнопленными не стало одним из основных причин смертности среди узников, хотя, конечно, статьи Женевской конвенции 1929 года ими также нарушались.
Жертвами нацизма в Норвегии стали около
14 тыс. советских пленных, из которых около 75% умерли на севере страны. Вместе с тем, показатель смертности среди военнопленных в самой Германии, по расчетам К. Штрайта, составил около 57,8%46. Однако, если учесть
этот же показатель среди захваченных в плен английских и американских солдат, составивший лишь 3,5%47, то можно утверждать, что при обращении с советскими военнопленны-
ми в Норвегии нацисты, не соблюдая нормы международного гуманитарного права, также руководствовались принципами нацистской идеологии.
Примечания
1 I этап: 1939 год - середина 1950-х годов, II этап: середина 1950-х - середина 1980-х, III этап: середина 1980-х - до настоящего времени.
2 Бродский Е.А. Живые борются. М., 1965; Его же. Во имя победы. М., 1970; Логунов В. В подполье Бухен-вальда. Рязань, 1963; Сахаров В.И. В застенках Маутхаузена. Симферополь, 1969; Архангельский В. Бухенвальд. Ташкент, 1970.
3Мельников Д., Черная Л. Империя смерти. Аппарат насилия в нацистской Германии 1933-1945. М., 1987; Алексеев Н.С. Злодеяния и возмездие: преступления против человечества. М., 1986; Дугас И.А., Черон Ф.Я. Вычеркнутые из памяти. Советские военнопленные между Гитлером и Сталиным. Париж, 1994; Котек Ж., Ри-гуло П. Век лагерей. Лишение свободы, концентрация, уничтожение. Сто лет злодеяний. М., 2003; Полян П.М. Жертвы двух диктатур: жизнь, труд, унижения и смерть советских военнопленных и остарбайтеров на чужбине и на родине. М., 2002.
4 Земсков В.Н. Репатриация советских граждан и их дальнейшая судьба (1944-1956 гг.) // СоцИс. 1995. N° 5, 6. С. 3-13; СемирягаМ.И. Судьбы советских военнопленных // Вопр. истории (далее - ВИ). 1995. № 4. С. 19-33.
5 Его же. Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. М., 2000.
6 Козлов В.И. О людских потерях Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. // Ист. СССР. 1989. № 2. С. 132-139; Гареев М.А. О мифах старых и новых // ВИЖ. 1991. № 4. С. 42-52; Гуркин В.В. О людских потерях на советско-германском фронте в 1941-1945 гг. // Новая и новейшая история (далее - НиНИ). 1992. № 3. С. 219-224; Гриф секретности снят: потери Вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. М., 1993.
7 Дугас И.А., Черон Ф.Я. Вычеркнутые из памяти. Советские военнопленные между Гитлером и Сталиным. Париж, 1994; Котек Ж., Ригуло П. Век лагерей. Лишение свободы, концентрация, уничтожение. Сто лет злодеяний. М., 2003; Полян П.М. Жертвы двух диктатур: жизнь, труд, унижения и смерть советских военнопленных и остарбайтеров на чужбине и на родине. М., 2002.
8 Ellingsve А. Nordlandsbanens Krieghistorie. Копия работы получена от шведской исследовательницы Г. Бре-ски. Из личного архива автора. Jacobsen T. Slaveanlegget. Fangene som bygde Nordlandsbanen. Oslo, 1987.
9 Soleim M.N. Sovjetiske krigsfanger i Norge 1941-1945 - antall, organisering og repatriering. Dr.art.-avhandling. Tromso, 2005
10 Паникар М.М. Советские военнопленные в Норвегии в годы Второй мировой войны: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Архангельск, 2008.
11 NHM. FO II. Вoks 21. S. 3-9.
12 Ibid. S. 3.
13 ГАРФ. Ф. 9526. Оп. 1. Д. 495. Л. 166.
14 NHM. FO II. Вoks 21. S. 3.
15 RA. Documents section. Imperial War Museum. Boks 50. FD 5328/45. Serial №1182. S. 204.
16 Ibid.
17 ГАРФ. Ф. 9526. Оп. 1. Д. 495. Л. 166.
18 Котек Ж., Ригуло П. Указ. соч. С. 293.
19 Hill А. The War Behind the Eastern Front: The Soviet Partisan Movement in the North-West Russia 1941-1944. L.; N.Y., 2005. Р. 135.
20 NHM. FO II. Вoks 21. S. 4.
21 RA. Documents section. Imperial War Museum. Boks 50. FD 5328/45. Serial №1182. S. 204.
22 ГАРФ. Ф. 9526. Оп. 1. Д. 495. Л. 166.
23 Там же.
24 Там же. Л. 167.
25 RA. UD. Internasjonale konferanser og overenskomster 27.2/2. Bind IV. Вoks 10558. Text of Geneva invention 1929. АП. 11.
26 ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 140. Л. 344.
27 War Crimes in Norway. War Crimes Investigation Branch. Материалы переданы шведской коллегой Г. Брески. Из личного архива автора.
28 Воспоминания А. Киселева. Из личного архива автора.
29 ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 2. Д. 140. Л. 344.
30 NHM. FO II. Вoks 21. S. 6.
31 Ibid.
32 ГАРФ. Ф. 9526. Оп. 1. Д. 495. Л. 168.
33 Там же.
34 Воспоминания А. Киселева были получены посредством письменного анкетирования респондента норвежским исследователем М. Стокке. Из личного архива автора.
35 RA. L. Kreiberg. Вoks 12.
36 Ерин М.Е. Указ. соч. С. 114-115.
37 RA. L. Kreiberg. Вoks 12.
38 ГАРФ. Ф. 9526. Оп. 1. Д. 495. Л. 169.
39 NHM. FO II. Вoks 21. S. 3
40 Soleim М. Sovjetiske krigsfanger i Norge 1941-1945 - antall, organisering og repatriering. Dr.art.-avhandling, Universitetet. Tromso, 2005. S. 119.
41 NHM. FO II. Вoks 21. S. 3.
42 Ibid. S. 5.
43 ГАРФ. Ф. 9526. Оп. 1. Д. 495. Л. 169.
44 Архив внешней политики Российской Федерации. Ф. Референтура по Норвегии. Оп. 30а. Д. 1. П. 24. Л. 24.
45 Там же. Л. 25.
46 Streit Ch. S. 10.
47 Streit Ch. Die sovjetischen Kriegsgefangenen in der Hand der Wehrmacht // Проблемы военного плена: история и современность. Вологда, 1998. С. 19.
Panikar Marina
TREATMENT AND LIVING CONDITIONS OF SOVIET PRISONERS OF WAR IN NORWAY DURING THE SECOND WORLD WAR
The given article considers living and working conditions of the Soviet prisoners of war in the Nazi camps in Norway during the Second World War. The author has made an attempt at comparing the living and working conditions of the Soviet prisoners in Norway and Germany to find out the differences.
Контактная информация: e-mail: panikar@atnet.ru
Рецензент - СупрунМ.Н., доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой отечественной истории Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова
