CC BY
239
Житенев Т.Е.
УСЛОВИЯ ОБУЧЕНИЯ В НАЧАЛЬНЫХ ЦЕРКОВНЫХ ШКОЛАХ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВВ.
В конце XIX - начало ХХ века в России стала быстро распространяться грамотность среди основной части населения, что привело к увеличению числа учебных заведений. К началу ХХ века около трети всех учащихся получали начальное образование в церковных школах, подведомственных Синоду. Неудивительно, что они становятся заметным явлением в жизни государства и оказываются связанными с целым рядом исторических реалий, важных для этого периода. Церковная школа стала значительной частью системы народного образования, имея равные права с начальными школами министерства народного просвещения. Активное привлечение духовенства к школьной деятельности привело к организации и развитию различных учебных заведений: церковно-приходских школ, школ грамоты и церковно-
учительских школ.
Церковные школы находилась тесной взаимосвязи с местным приходским духовенством, которое не только являлось законоучителем, но и зачастую создателем школы. Исполнение этих трудов в подавляющем большинстве осуществлялось без всякого вознаграждения, что позволяет говорить о том, что церковная школа стала результатом упорного труда приходского духовенства. Значительный вклад в организацию школ вносили и другие члены причта, обучая детей Закону Божьему и другим учебным предметам.
Рассмотрим, как проходила жизнь в церковных школах. В сельских церковноприходских школах (а таковые составляли абсолютное большинство - 95 %) учебный год начинался с октября-ноября, а заканчивался в конце апреля. Это связано с тем, что в большинстве крестьянских семей на детей школьного возраста смотрели как на рабочую силу, и, поэтому отпускали в школу только с окончанием осенних полевых работ, а забирали весной с началом пахоты. В городских школах занятия начинались раньше, а заканчивались позднее. С 1901 года было установлено празднование памяти равноапостольных Кирилла и Мефодия во всех церковных школах. Окончание учебного года и проведение экзаменов приурочивалось к этому дню - 11 мая. Помимо летних каникул существовали рождественские каникулы с 24 декабря по 7 января, не учебной также была первая неделя Великого Поста. При данных обстоятельствах школам трудно было обеспечивать продолжительность учебного года свыше 5-7 месяцев.
Порядок учебного дня в церковно-приходских школах, как отмечает московский епархиальный наблюдатель А.Д. Италинский, установился следующим образом: «Перед началом дневных занятий в 8 часов утра в присутствии учителя и всех учеников вычитывается дежурным учеником утренние молитвы, причем некоторые из них поются всем составом школы. По местам после молитвы сейчас же учеником читается дневное Евангелие. В классе, во все время занятий, обычно горит пред иконой лампада, масло для которой доставляется учениками. В 9 часов начинаются уроки и с короткими перерывами продолжаются до 12 часов. После чего ученики отпускаются на 1 час на обед. С часу до трех следуют послеобеденные занятия. В праздничные дни школа всем составом присутствует на Литургии под наблюдением учащих.. .Почти во всех школах ученики поют за службой».1 При условии полного проведения того количества учебных
1 За четверть века. 1884-1909. К истории церковноприходских школ Московской епархии. - М., 1910. С. 334-335
часов, которое положено по данной программе, было необходимо заниматься каждый будний день по 5-6 часов, а в субботу - по 4 часа.
В большинстве школ, как правило, занятия проводились одним учителем одновременно с тремя отделениями. Это означало, что пока учитель объясняет материал одному отделению, два другие должны заниматься самостоятельной работой, что снижало качество обучения. Из всего количества учебных занятий учитель посвящал объяснению материала и работе с учениками только третью часть всего отведенного времени. Н. Реморов, отмечает, что у большинства учителей работа с тремя отделениями происходит следующим образом: «Учитель дает первую
попавшуюся под руки работу, нисколько не сообразуясь с целью, лишь бы чем-нибудь занять детей или заставить прочитать про себя статейку из классной книги, никогда, впрочем, не проверяя, усвоили ли дети содержание читанной статьи; или их списать что-нибудь из книги (как написали, - учитель и не смотрит потом), или же назначают уроки на закрепления памяти с заучиванием наизусть стихотворений или псалмов». 1 Подобная ситуация существовала во всех начальных училищах, что позволило этому же автору констатировать, что «самостоятельная работа» без учителя, - чуть ли не самая слабая сторона нашего школьного дела. В больших школах, где количество учеников превышало 50 человек, справляться учителю одному, без помощника, было крайне трудно. Более опытным учителям удавалось при столь напряженном графике работы организовать работу учеников так, чтобы она проходила наиболее эффективно.
Главными предметами обучения в церковных школах, согласно отведенным часам, были Закон Божий и русский язык - по 7 часов в неделю. Преподаванию других предметов в разных школах отводилось неодинаковое по объему время. Например, церковно-славянскому языку - 4-7 часов, церковному пению - 2-4 часа, арифметике - 46 часов, чистописанию - 2-4 часа. Такое распределение часов свидетельствует о том, что церковные школы не были узкоклерикальными, их общеобразовательный компонент был достаточно широк. Вместе с тем собственно церковным предметам уделялось большое внимание, они составляли около половины предметов.
Основой для учебного курса церковно-приходских школ были программы учебных предметов, разработанные в Училищном совете и утвержденные Синодом в 1886 году, они были первым подобным опытом для начальной школы. Столь подробных и разработанных программ не существовало в начальных училищах других ведомств. Только в 1897 году министерство народного просвещения издало подобные программы для земских училищ.
После издания «Правил» 1884 года многими церковными деятелями высказывались мнения о необходимости увеличения минимального срока обучения в церковных школах, установленного в одноклассных церковно-приходских школах в размере двух лет. В первое время, в период тяжелого финансового положения школ, духовному ведомству трудно было удовлетворить подобные требования. В то же время даже обер-прокурор К.П. Победоносцев отмечал, учебная программа не могла полностью выполняться в деревнях: «Опыт показал, что при непродолжительности учебного года программу учебных предметов церковно-приходских школах в течение двух лет трудно выполнить более или менее основательно». 2
Только с 1893 года на смену двухгодичному курсу обучения стал приходить трехгодичный, как отмечал Вятский епископ, по примеру земских школ, из-за
1 Реморов Н., дьякон. На ниве народной. Воспоминания, наблюдения и записки школьного учителя. -Спб., 1906. С. 33
2 Всеподданнейший отчет Обер-прокурора Святейшего Синода К.П. Победоносцева по ведомству православного исповедания за 1896-97 гг. - СПб., 1899. С. 240.
невозможности выполнить программу в два года.1 В одноклассных церковноприходских школах материал обучения распределялся, как правило, на три года; в первый год - 24 урока в неделю, второй и третий - 26. Чрезвычайное собрание Училищного совета в 1898 году, поддержав увеличение срока обучения в церковных школах до трех лет, выступило за расширение учебных программ.2 В мае 1903 года, после утверждения «Положения о церковных школах», в котором срок обучения в одноклассных церковно-приходских школах был увеличен до четырех лет, Синод принял новые учебные программы по основным предметам школ духовного ведомства, несколько расширяющие курс.
Немаловажным вопросом было обеспечение церковных школ учебниками. Он встает после опубликования Синодом учебных программ, где были также указаны списки рекомендуемых Училищным советом пособий, по которым должны были проходить занятия. Но, указав необходимую литературу, совет не смог обеспечить ее наличие, даже на книжных складах Синода. Поэтому на протяжении первого периода наблюдалась определенная нехватка учебников, и в 1889 году нередкой была ситуация, когда «по одной книжке учат десять и более учеников». 3 В еще худшей ситуации оказывались ученики школ грамоты, которые обучались либо по церковной литературе (часослову, псалтири) или даже любых других печатных изданий, оказавшихся доступными учителю или ученикам.
Но Синод не отказывался от решения этого вопроса. Наоборот, уже на первое пособие для церковных школ из казны были выделены средства, которые частично пошло на издание и рассылку 101 тысячи экземпляров книг в беднейшие школы. В дальнейшем эта деятельность Церкви с каждым годом расширялась. Училищным советом печатались наиболее употребляемые пособия, часть из которых рассылалась бесплатно, а часть по значительно сниженной цене. Для доставки книг в школы в уездах и епархиях при органах церковно-школьного управления создавались школьные склады. Увеличение средств из казны позволяло улучшить снабжение школ книгами. Но даже появление возможности приобретения учебников не означало, что крестьяне смогут ее использовать. В результате К.П. Победоносцев отмечал в отчете, что «учащиеся в школах пользуются большею частью школьными книгами, лишь очень немногие имеют собственные учебники».4 Явная нехватка учебных пособий и книг в одноклассных церковно-приходских школах и школах грамоты, приводила к тому, что ход обучения в большей степени зависел от способностей и усердия учителей.
Открытие в селе церковно-приходской школы оказывалось важным событием для него. Оно предвосхищалось речью священника, молебном перед открытием. Несмотря на то, что обучение нередко было бесплатным, далеко не все родители спешили отдавать туда своих чад. По воспоминанию одного из выпускников, из его большого села, в пятьсот дворов, на обучение было отдано всего двадцать детей. Причинами такого отношения он указывает: отношение крестьян к грамотности, нежелание терять помощников в полевых работах, бедность родителей, которые не могли обеспечить детей одеждой для школы. 5
1 РГИА Ф. 803. Оп. 1. Д. 789. Л. 48.
2 Заключение обер-прокурора Святейшего Синода К.П. Победоносцева на отзыв министра народного просвещения Н.П. Боголепова. В кн.: Государственный Совет. Департамент промышленности, наук и торговли. Материалы. Т. 13. - Спб., 1902. С. 18-19.
3 Бан И.К. К.П. Победоносцев и распространение церковно-приходских школ в 1884 - 1904 году. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. - Спб., 1999. С. 374
4 Всеподданнейший отчет... за 1899 г. - СПб., 1902. С. 238.
5 Столяров И. Записки русского крестьянина. В. кн.: Записки очевидца. Воспоминания, дневники, письма. - М., 1989. С. 361.
Относительно первой причины - негативного отношения крестьян к грамоте и образованию. Можно сказать, что оно претерпевало определенную эволюцию в сторону осознания необходимости образования все большей частью населения. Чем быстрее налаживались капиталистические отношения в селе, тем больше крестьян понимали выгоды образования. В более развитых промышленных районах этот процесс проходил несколько быстрее, чем в тех, где господствовали традиционные экономические отношения, но в целом он охватывал всю страну. Доказательством изменения отношения крестьян к грамотности могут отчасти служить приведенные выше показатели ежегодного роста количества церковных школ и численности учеников на одну школу.
Что же касается других указанных причин, то они не только служили препятствия к записи в школу, но серьезно влияли на посещение школы в процессе учебы. В отчете обер-прокурора отмечалось, что «успехам обучения в школах препятствуют два обстоятельства - краткость учебного года вследствие позднего начала и раннего прекращения учения, а также довольно частые пропуски учащимися учебных дней. То и другое обстоятельство происходят главным образом от необеспеченности крестьянского населения; отчасти потому, что не имеют возможности снабдить детей теплой одеждою и обувью, необходимыми для посещения школ». 1 В другом отчете он писал, что крестьяне «до сих пор смотрят на своих детей школьного возраста, как на рабочую силу, и отпускают их в школу только тогда, когда более или менее закончены сельскохозяйственные занятия». 2
Таким образом, полевые работы во многом определяли продолжительность учебного года. В деревнях он не мог начаться ранее октября, а к апрелю количество учеников в школах начинало стремительно уменьшаться из-за привлечения их к полевым работам (начинали «таять»). Это сильно сокращало продолжительность учебного года для многих учеников. Отсутствие теплой детской одежды в крестьянской семье, заставляло учеников пропускать занятия в зимние морозы, удаленность школы от дома затрудняла посещение школы во время осенней и весенней распутицы. Нерегулярное посещение школы, в свою очередь негативно отражалось на усвоении школьниками учебного материала.
Нерегулярное посещение школы было названо как одна из главных причин неуспешного прохождения курса учениками церковных школ на Чрезвычайном собрании в 1898 году. При непосещаемости школ учениками рекомендовалось воздействовать на их родителей. Во мнениях, составленных участниками собрания накануне обсуждения, отмечалось, что качество обучения больше всего зависит от неодновременного и позднего поступления детей в школу, от пропуска уроков, от их небрежности или родителей, расстояния и неимение теплой одежды. 3 Для учеников из дальних местностей рекомендовалось устраивать ночлежные приюты или
4
организовывать «мирские подводы».
Согласно исследованию, проведенному в Киевской губернии, было отмечено, что дети более состоятельных родителей чаще и аккуратнее посещают школу, чем менее состоятельных крестьян, что показывает более сознательное отношение к обучению детей первых. Наиболее частыми причинами нерегулярного посещения школы указывалась болезнь учеников (для зажиточных) и хозяйственные работы (для бедных). 5
1 Всеподданнейший отчет. за 1899 г. - СПб., 1902. С 238-239.
2 Всеподданнейший отчет. за 1901 год. - СПб., 1905. С. 299.
3 РГИА Ф. 803. Оп. 12. Д. 15. Л. 534.
4 Там же. Оп. 4. Д. 1356. Л. 175-176.
5 Оберучев К.М. Крестьянство и народная школа. - Киев, 1911. С. 20.
Данные проблемы затрагивали в первую очередь крестьянских детей, так как церковные школы, были рассчитаны по преимуществу на крестьянское сословие. Если рассмотреть данные по численности детей, то увидим, что хотя в церковных школах могли обучаться выходцы из всех сословий, крестьянство в них составляло подавляющее большинство. Несколько иной ситуация была в городских церковноприходских школах, численность которых не превышала 5 %. Здесь основным контингентом учащихся были дети мещан. Обер-прокурор Синода в своих отчетах за 1894-95 гг. отмечал, что во многих школах учебные занятия начинались в октябре-ноябре и продолжались до конца апреля, отмечая что «в городах, где ученики не заняты полевыми работами, учебный год начинался раньше и заканчивался позднее». 1
Основным показателем качества обучения можно назвать процент выпускников школы к ученикам. Для сельских начальных школ, конца XIX - начала ХХ века этот процент был крайне низким. В церковно-приходских школах он составлял 9-10%, а в школах грамоты - 6 %. Основной причиной являлось то, что родители рассматривали детей школьного возраста как полноценного работника, и потому старались забрать из школы, как только были пройдены элементарные знания. В. Фармаковский, занимавшийся изучением начальных школ министерства народного просвещения объясняет эту ситуацию следующим образом: «В начальных и низших учебных заведениях обучение располагается по годам концентрическими кругами, вследствие чего каждый сообщает ученику свой цельный законченный круг практических знаний и умений. При такой организации низшей школы, в ней можно оканчивать курс каждый год, избирая ту или другую ступень образования, на которой представляется желательным остановиться. При этих условиях становится возможным, что училище, дающее очень слабый процент оканчивающих полный курс, может быть признаваемо успешным». 2
Другим показателем являлась сдача выпускниками мальчиками экзамена на свидетельство, дающего право на льготу по воинской повинности. К.П. Победоносцев отмечал, что процент получивших свидетельство к общему числу учащихся составлял в церковно-приходских школах 9 %, в школах грамоты - 3 %. И такой процент обер-прокурор полагал вполне удовлетворительным. В конце 1890-х - начале 1900-х годов этот процент был стабильным, составляя около 9 %. Судить по этим данным о том, сколько учащихся бросали обучение недоучившись до конца, трудно, поскольку число выпускников сопоставлялось с общим количеством учеников в церковных школах во всех классах.
В то же время, необходимо отметить, что сдача экзамена на свидетельство далеко не всегда означала прочное приобретение знаний. Выпускник церковноприходской школы отмечал, что «все крестьянские дети, кроме меня, получившие свидетельство, через небольшой промежуток времени опять превратились почти в безграмотных. Они могли еще написать свою фамилию и с грехом пополам читать по-церковнославянски». 3 Без использования полученных знаний подобный рецидив «повторной безграмотности» становился довольно частым явлением, что заставляло открывать при школах «повторительные классы», где закрепляли полученные знания те, кто уже закончил школу.
Большое внимание уделялось обучению в церковно-приходских школах девочек. Для фиксирования результатов их обучения им выдавали свидетельство об окончании школы. Это должно было стимулировать прохождение ими полного курса обучения.
1 Всеподданнейший отчет. за 1894-1895 год. - СПб., 1898. С. 375.
2 Фармаковский В. Начальная школа Министерства народного просвещения. - Спб.,1900. С. 109
3 Столяров И. Записки русского крестьянина. В. кн.: Записки очевидца. Воспоминания, дневники, письма. - М., 1989. С. 370.
Открытие большого числа школ для девочек стало привлекать последних к обучению в них. Но даже, несмотря на такие меры, девочки реже посещали школу, чем мальчики. Одной из причин являлось то, что из-за домашней работы родители не отпускали девочек в школу. Девочки были заняты в течение всего года - домашний быт, присмотр за младшими и т.д. Это обстоятельство приводило к тому, что далеко не все родители могли позволить себе оставаться без такой помощи по дому, а только те, кто видел необходимость в образовании девочек. К таким, как правило, принадлежало зажиточное крестьянство. Кроме того, в среде крестьян придерживались мнения о том, что обучению девочек нельзя придавать «высокого религиозно-нравственного значения», достаточно только «узкого, практического».
Синод пытался сделать посещение девочками школ достаточно массовым. Для усиления «практического направления», привлекавшего внимание крестьян, во всех женских школах вводилось преподавание рукоделия, что очень привлекало и родителей и учениц. Кроме того, создание Синодом школ для девочек воспринималось как определенный компромисс в разделе сфер влияния между духовным и учебным ведомством. Земские школы - для мальчиков, церковно-приходские - для девочек. 1
Относительно посещения ученицами женских школ земский наблюдатель А. Новиков писал: «Хорошо, то есть до конца, учатся девочки с изъянцем, которых готовят в чернички. Нормальные учатся год-два. Бегут из чувства ложного стыда. Родители настаивают на домашней работе, не понимают пользы образования. Выпускаются из школ: чернички, дочери инославных, духовных и лавочников, а из крестьян - самые выдающиеся, стремящиеся выйти из [своего] сословия».2 Исследования, проведенные в Киевской губернии, сравнив количество пропусков в различных школах, пришли к выводу, что «девочки аккуратней посещают школу, в том числе и потому, что принадлежат к более зажиточным семьям». 3 Таким образом, достаток в семье отражалась на уровне образования детей, которое они получали в сельских школах.
Церковно-приходские школы, будучи по преимуществу сельскими, нередко обслуживали несколько селений, составляющих приход. Расстояния их от школы могло достигать восьми верст, хотя, как правило, школы обслуживали селения в радиусе не более 3-4 верст, но и такое расстояние являлось серьезным препятствием для посещения школы, особенно если учитывать суровые климатические условия. Одним из средств, которое позволяло обеспечить обучение детей, отчет обер-прокурора указывал на создание школ грамоты, находящихся в деревнях вдали от села с црковью и церковно-приходской школой. Другими способами могли стать обеспечение за счет крестьян «мирских подвод», которые давали возможность ученикам ежедневно добираться до школы, а также устройство «ночлежных приютов» - оборудованных спальных мест и общежитий при школах.
Для второклассных школ, действующих на территории уезда, наличие общежития было обязательным. П. П. Мироносицкий, создатель одной из первых в стране второклассных школ, в своем дневнике отмечает, что такой порядок устроился сам собой, по необходимости: «Отцам некуда было поселить сыновей, привезенных во второй класс. Все жалуются на бедность - «Вот, кабы вы сами их тут при школе пристроили». Мы сознаем, что это было бы весьма удобно и в учебном и воспитательном отношении». 4 Родители на питание детей сдавали продукты или деньги; в месяц проживание одного ученика обходились в 2-3 рубля.
1 Новиков А. Записки о сельской школе. - Спб., 1902.С. 71.
2 Там же.
3 Оберучев К.М. Крестьянство и народная школа. - Киев, 1911. С. 20.
4 Мироносицкий П. П. Дневник учителя церковноприходской школы. - Спб., 1896. С. 5
Отчет обер-прокурора дает примерный распорядок дня в подобном общежитие: «Обыкновенно в 6 часов ученики встают, убирают постели, присутствуют на молитве. После чая начинаются уроки. Свободное от школьных занятий время учащиеся проводят в чтении книг, в разучивании песнопений, игре на музыкальных инструментах, гимнастических упражнениях, ремеслах, физических работах в саду, играх на свежем воздухе; накануне праздничных дней после обеда учащиеся приготовляются к чтению и пению при богослужении. В 5 часов приготовление уроков к следующему дню. В 9 часов - вечерняя молитва. Ученики по дежурству убирают спальни, классы, наблюдают за приготовлением обеда, ужина, чая. Порядок строго соблюдается».1 ^к пишет П. П. Мироносицкий: «Общежитники учатся несравненно лучше приходящих. Понятно, отчего это происходит: в общежитии ученик считает себя только учеником, а живущие по домам часто принуждены служить двум господам». 2 Хотя наличие общежития и оказывало большое влияние на воспитание детей, но из-за значительнных затрат на содержание детей вне дома, они не получили широкого распространения, за исключением учительских школ, где были обязательными. Ежегодное расширение сети начальных училищ приводило к тому, что школы открывались не далеко от дома учащихся, и необходимость в общежитиях постепенно отпадала.
Обеспечение специальными помещениями церковных школ было одной из главных задач. Новооткрытые церковно-приходские школы редко сразу имели свое школьное здание. ^к правило, школа располагалась в церковной сторожке или в частном доме, нанятом для проведения занятий. Такие помещения далеко не всегда подходили для школы и в отчетах они обозначались как «неудобные». Что представляли собой подобные помещения, сообщали отчеты обер-прокурора. Здание школы «находится в тесной грязной сторожке, отличается духотой и угаром, доводящим учащих и учащихся до болезненного состояния» - говориться в отчете за 1888-1889 год. В Волынской епархии школьные дома построены большей частью без пола, с низкими потолками и маленькими окнами, большей частью тесны, холодны и угарны. В некоторых школах от холода, тесноты и других неудобств школьных помещений прекращались даже учебные занятия. Особенно неудобны помещения тех школ, которые находились совместно с помещениями сельских расправ, так как крестьяне своими частными и общественными сходами мешали занятиям. 3
Но неудобства, которые вредили здоровью учеников и учителей, имелись и в сравнительно благоустроенных школах. П. П. Мироносицкий отмечает, что в их школе, обладавшей собственным зданием, «особенно надоедает и беспокоит пыль, которую ученики поднимают своей одеждой, ибо у нас нет раздевальной комнаты ни в одном классе. Иногда, во время большой перемены поднимается такая пыль, что, отворивши дверь, видишь всех как в тумане». 4 «Чем ближе к концу года, - пишет тот же автор далее, - тем чувствительнее становятся разные недостатки в нашей школьной обстановке. Помещение первого класса становится все невыносимее для здоровья. На дворе сыро. Ребята таскают на ногах много снега, который в избе тот час же тает и растворяет грязь, толстым слоем лежащую на полу; в жаркой температуре класса от этого раствора отделяются какие-то удушливые, кислые испарения.. .Плохо. Не даром мы как-то расклеились. Худы и желты; устаем, чего прежде не было». 5 Земский начальник А. Новиков писал: «Обыкновенная сельская школа всегда сыра: это правило.
1 Всеподданнейший отчет. за 1898 год. С. 192
2 Мироносицкий П. П. Дневник. С. 42
3 Всеподданейший отчет... за 1888-1889 год. С. 368
4 Мироносицкий П. П. Дневник. С. 25
5 Там же. С. 42
В углах, если она деревянная, часто снег лежит. Если же она каменная и изнутри оштукатурена, то все стены черные и по ним течет».1
Конечно, руководство церковных школ стремилось обеспечить школы собственными «удобными» зданиями, что постепенно и удавалось делать. Так, если по отчету за 1895 год «больше половины» школьных зданий было признано плохо приспособленными для обучения, то в 1901 из 43 тыс. школ только 18 тыс. имели «неудобные» здания. Как правило, строительство специального здания для школы обеспечивало местное население или частные лица, помощь оказывало и местное управление школами, выделявшее для этого средства. Многие из школ имели вполне благоустроенные деревянные и каменные одно- и двухэтажные здания, некоторые из которых сохранились до сих пор.
В 1902 году собственными зданиями было обеспеченно 54 % от общего числа школ. Причем двуклассные церковно-приходские школы были обеспечены на 85 %, одноклассные - на 77 %, а школы грамоты - на 27 %. Наличие у школы собственного здания далеко не всегда гарантировало его приспособленность к обучению в нем детей, так как не все здания строились специально для школы, а могли быть пожертвованы.
Наибольшие неудобства в связи с помещениями испытывали школы грамоты. Нередко в них проблему с наличием помещения решали за счет поочередного перемещения школы в избы родителей учеников. Это избавляло от необходимости вносить плату за наем помещения или строить новое здание. В то же время очевидно и неудобство этих «кочевых» школ. Отчет Городецкого епархиального училищного совета так описывает «среднее» помещение школы грамоты: «Обыкновенная
крестьянская изба, размерами 7-8 аршин, с небольшим, в два стекла окнами, пропускающими мало света, иногда с земляным полом вместо деревянного, с огромной печью, на которой приютились домашние со своими прялками да с грудными детьми, составляют помещение школы; учащиеся средним числом 20-25 человек, располагаются на скамьях по обеим сторонам столов; столы иногда из узеньких досок во всю длину комнаты; в тесноте нередко пользуются как столом первой попавшейся под руку удобной вещью». 2
Строительство школьных помещений зависело как от местного сельского общества, за счет которого содержалась школа, так и от средств казны, которая ежегодно, после 1896 года, отпускала на это часть расходуемой суммы. Причем в первую очередь поддержкой пользовались школы высшего типа: учительские, двуклассные церковно-приходские школы.
С 1903 года намечается сокращение строительства новых школьных зданий. Отчет обер-прокурора объясняет это «отсутствием на местах достаточных денежных средств на этот предмет, так как по установившемуся порядку на постройку зданий для начальных церковных школ из казенных средств отпускаются пособия только в том случае, если на местах будет изыскано не менее половины всей суммы, необходимой для постройки». 3 Тем не менее, увеличение собственных зданий церковных школ продолжалось, и к 1904 году общее количество церковных школ было обеспечено собственными зданиями на 61 %.
Как уже говорилось, важнейшим моментом для церковной школы являлся ее воспитательный характер. Именно на воспитание в духе церковности и были направлены усилия заведующих и учителей. В стране, где подавляющее большинство жителей являлось членами Православной Церкви, уровень знания основ христианского учения среди значительной массы простого населения был очень низок. Так, Е. А.
1 Новиков А. Записки о сельской школе. - Спб., 1902.С. 79.
2 Церковно-школьное дело в России//Вестник Европы, 1901 сентябрь, С. 230
3 Всеподданейший отчет, за 1903-1904 год. С. 247
Воронова в своих воспоминаниях отмечает: «Иной православный, что татарин, сам не знает в кого верует, в церковь редко ходит, а ребят совсем туда не водит»1. На бессознательность веры в народе указывали архиереи, например, Никанор (Бровкович): «Православные, в огромном большинстве повально не имеют никакого, ни исторического, ни догматического, ни образного представления о лице Иисуса Христа [даже] и лика Его в церкви, не различают; да и вообще никаких ликов не различают: это, по простонародному представлению, «усе Боги.». Не знают и того, какой они веры. В Великороссии. и сказать не умеют, что «мы - де веры православной христианской»2. Да и Победоносцев писал «о множестве затерянных в глубине лесов и широте полей наших храмов, где народ тупо стоит в церкви, ничего не понимая, под козлогласование дьячка и бормотание клирика»3.
Уровень церковности детей, оказывался еще ниже, чем их безграмотных родителей. А. Мироносицкий в своем дневнике отмечает, что многие из детей перед поступлением в школу не умели правильно креститься. «Трое вызвались прочесть «Богородицу», - пишет он же, - читают, но, Боже, что они сделали с молитвой, до чего исказили! Молитва, вероятно, передавалась по преданию от предков к потомкам и искажалась последовательно».4 Исправить подобные недостатки, искажающие христианские истины, и были призваны церковные школы. П.П. Мироносицкий отмечает в своем “Дневнике”, что влияние церковной школы больше всего оказывало влияние на посещение учениками долгих служб. «Родители говорят, что ребят «тянет» в церковь. Вот этого мы и добиваемся, - чтобы «тянуло»»5
Как отмечалось в одном из отчетов, совпадая своими программами с начальными школами других ведомств, церковные школы отличаются в значительной мере от них своим воспитательным направлением, которое ставится в них «во главу угла». Церковность достигается главным образом близостью школы к церкви, стремлением школы связать свою жизнь с церковью, участием в ее богослужениях и выработке в учащихся церковно-религиозного взгляда на нравственный смысл человеческой жизни, стремлением воспитать в них цельный твердый характер и ряд добрых навыков для последующей жизни. Это становилось возможным благодаря общему строю этих школ, особенно тому, что во главе стоят пастыри Церкви -приходские священники, ответственные за школы, и перед своей совестью, и перед Церковью, и перед родителями учащихся.
Важная роль в воспитании детей отводилась урокам церковного пения. При большей части церковно-приходских школ организовывались церковные хоры. П. П. Миропольский в своем дневнике указывает на отношение родителей к этому: «Уж больно хорошо слушать, как они в церкви-то запоют всей школой, как запоют - сердце заноет. Слезы даже прошибают».6 Пение детей на клиросе не только приучало их к богослужению, но и привлекало население. Наблюдатель Гродненской епархии писал: «Уроки пения всегда привлекают в школу много крестьян, и школа становится рассадником церковного пения среди народа».
Воспитательное значение церковных школ отмечалось не только создателями школы, но и родителями учащихся. Отчет Ставропольского епархиального наблюдателя передает мнение крестьян епархии: «Прежде дети наши и спать ложились, и вставали, не молясь Богу, теперь же утром и вечером вычитывают молитвы, да и
1 Воронова Е. А. Школа в Алуште. Из воспоминаний учительницы. - Спб., 1905. С. 11
2 Цит. по: Полунов А. Ю. Под властью обер-прокурора. С. 83
3 Победоносцев К. П. Сочинения. - Спб., 1996. С. 345
4 Мироносицкий А. Из дневника учителя церковноприходской школы.// Народное образование.1896. № 4. С. 121
5 Мироносицкий П. П. Дневник. С. 50
6 Там же. С. 45
шалостей поменьше стало между ними, даже с животными не позволяют себе обращаться жестоко. Смотря на своих ребятишек и слушая их хорошие рассказы, и мы исправляемся». 1
Именно воспитательный характер церковных школ делал их нередко привлекательными для местного населения. Нижегородский епархиальный училищный совет отмечает: «Крестьяне любят школу за то именно, что в ней дети учатся чтению Евангелия, часослова, псалтыри, пению молитв, приучаются к посещению храма Божия, читают и поют в церкви». Тверской наблюдатель подчеркивает, что для крестьян-прихожан польза грамоты только тогда очевидна, когда он сам, находясь в храме, слышит и видит, как его сын или сын другого, ясно, внятно и раздельно читает на клиросе».2 Московский епархиальный наблюдатель отмечает, что обстоятельством, вызывавшим открытие церковной школы в селениях, где уже существовало земское училище, могло служить недовольство прихожан и священников тем, что в них не было духа церковности, дети не приучались к церковному пению и чтению.3
Относительно причин того, почему поступали учащиеся в церковно-приходские школы, современники имели разные мнения: школы были расположены сравнительно недалеко от их мест жительства, учителями были люди, хорошо знакомые с жизнью крестьян, а также потому, что преподавание носило церковный характер. Во всеподданнейших отчетах обер-прокурора неоднократно указывалось, что интерес народа к церковным школам был порожден как раз тем, что, крестьяне желали, чтобы их детей обучали предметам религиозного характера.
Таким образом, по качеству образования, которое давали церковно-приходская школа, она находились на уровне существовавших в стране начальных школ других ведомств. Тем самым она играла очень значительную роль в просвещении населения, в первую очередь крестьянства. Не менее важной являлось воспитательная роль, которую играла церковная школа, оказывая влияние на своих воспитанников. Возможность влиять на население, просвещая его в церковном духе, являлось во многом исполнением тех замыслов, которые возлагались на церковную школу ее создателями.
1 Всеподданнейший отчет... за 1894-1895 год. С. 394
2 Всеподданнейший отчет. за 1892-1893 год. С. 526
3 За четверть века. 1884-1909. К истории церковноприходских школ Московской епархии. - М., 1910. С. 325
