CC BY
53Фененко Н.А. К проблеме лингвистической типологии реалий // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация, 2017. №4. С. 10-15.
Тайави Я.М.Т. (а) Профессиональные реалии сферы туризма // Антропоцентрические науки: инновационный взгляд на образование и развитие личности: материалы V Международной научно-практической конференции, 21-22 марта 2017 года, Воронеж, Россия. Воронеж: Издательско-полиграфический центр «Научная книга», 2017. С. 387-390.
Тайави Я.М.Т. (б) Лингвокультурные реалии во французских туристических путеводителях: автореф.дисс...канд. филол. наук. Воронеж, 2017. 24 с.
Ретинская Т.И. Арго французских ремесленников-отходников // Гуманитарный вектор. 2011, №4 (28). С. 142-147.
Пищальникова В.А. К проблеме содержания базовых терминов в современной отечественной психолингвистике // Методология современного языкознания: порождение и понимание речи. Значение и смысл. Виртуальная коммуникация / Отв.ред. А.Г. Сонин. М.: ЛЕНАНД, 2016. С.6-16.
Tsitsa M. Le français de l'art culinaire un projet dictionnairique. Ela. Etudes de linguistique appliquée. 2004/3 (N 135). Р.299-309.
УДК: 316.772
Шаховский В.И.
Ускоренная коммуникация как потребность современного социума
Волгоградский государственный социально-педагогический университет, Россия, Волгоград, shakhovsky2007@yandex.ru
Аннотация. Анализируются языковые и речевые изменения, связанные с глобальным ускорением всех видов коммуникаций. Вскрываются конкретные процессы текстовых сжиманий, склеивание мыслей и понятий, а также экономия физических усилий человека говорящего в его письменном и устном общении. Иллюстрируются все изменения в ускоренной коммуникации современным материалом из медиа, актуального, акционального и художественного дискурсов. Используются классические и современные теоретические труды для усиления аргументации выдвинутых положений и сделанных выводов. Постулируется негативный эффект ускоренной коммуникации на экологию языка и коммуникативную практику.
Ключевые слова: языковые изменения, ускоренная коммуникация, закон экономии языка, сохранение физических усилий, девербализация, эмотиконы, быстротечность негативных переживаний.
Shakhovsky V.I.
Express-communication as a necessity of modern society
Volgograd State Socio-Pedagogical University, Russia, Volgograd, shakhovsky2007@yandex.ru
Abstract. Language and speech changes associated with the global acceleration of all types of communications are analyzed. Specific processes of textual contractions, gluing thoughts and concepts, as well as saving the speaker's person physical effort of in his written and oral communication are revealed. All changes in the accelerated communication with modern material from media, actual, active and artistic discourses are illustrated. Classical and modern theoretical works are used to strengthen the argumentation of the propositions and conclusions drawn. The negative effect of accelerated communication on the language ecology and communicative practice is postulated.
Keywords: language changes, accelerated communication, law of language economy, maintaining physical effort, de-balancing, emoticons, transience of negative experiences.
И жить торопится, и чувствовать спешит.
П. Вяземский
Все современные языковые изменения напрямую связаны с ускорением человеческой жизни на планете. Скорости проникли не только в технические достижения, в оргтехнику (компьютеры, Интернет, искусственный интеллект и др.), но и во все процессы жизнедеятельности человека, в том числе в его профессиональную деятельность. Особенно это коснулось реальной человеческой коммуникации, которая, в большинстве случаев заменяется либо виртуальной, либо реальной, но очень обрывочной, по принципу клипового сознания, по принципу дайджестов, трейлеров.
Людям сейчас некогда встречаться, некогда разговаривать, обмениваться мнениями о прочитанном литературно-поэтическом произведении, участвовать в литературных вечерах, встречаться с писателями. Даже скорость обиходной и официальной речи значительно возросла: послушайте дикторов различных ТВ-каналов, радиостанций FM. Скороговорка, оговорки, ошибки фонетические, лексические, грамматические. И все это слишком громко, слишком эмоционально-экспрессивно и в сопровождении с неоправданным жестикулированием. Говорим, как слышим, а пишем, как говорим: кофе (оно), перенос
ударения на более легкий вариант (тортЫ,, свеклА), много носок; сюда же относятся и случаи «рваного» синтаксиса (неоправданная парцелляция). Ошибки не знают границ. Таким образом, в результате закона о сохранении языка, который с недавних пор стал включать в себя и такую его составляющую, как сохранение физических усилий, в современных СМИ, в мобильном общении и в устной речи наблюдается, с одной стороны, компрессия речевой деятельности (устной и письменной): проглатывание гласных, различные сокращения (Ок, спб), сокращение фразы до первых букв (bd (birthday), снг (с новым годом), idn (I don't know)), смайлики (эмодзи), произнесение начального слога (не хо не на проси не бу), бленды (шуткойн, инфошум, инфотейнмент; см. также: [Шаховский 2014]), аббревиатуры (ППС, ФОСы и др. примеры см. ниже в текстовом выступлении заведующего кафедрой). А с другой стороны, особенно в научном и публицистическом ораторских стилях, наблюдается тяга к усложненному синтаксису с множеством придаточных предложений по аналогии с ... дом, который построил Джек. Многие политики изъясняются настолько невнятно, что ни понять, ни пересказать их мысли невозможно. Не зря же один очень видный политик сказал о своем пресс-секретаре: Я сам иногда не пойму, какую пургу он несет. Если бы только он один нес такую «пургу»!
И очень быстро из-за скорости общения неграмотность речевая превращается в неграмотность стандартизированную. Зато минимум физических усилий. Вслед за минимумом ментальных.
Понятия о чистоте речи и ее культуре и, тем более, о её экологии, в частности эмотивной лингвоэкологии [Шаховский 2016], игнорируются. Шлюзы этических норм опущены, шлагбаумы риторической речи подняты - бурлят, кипят эмоции во всех дискурсах, и не только медийных, но и литературных, научающих, профессиональных и др.
Всё было намного медленнее, проще, дружелюбнее, приветливее: и танцевали медленнее, и дружили - встречались - значительно дольше до интимностей. Признавались в любви длинными чувственными текстами, без фразы Make love to me. Взрослели дольше и основательнее. Врачи осматривали пациента более тщательно. Врач принимал всех до последнего, даже за пределами своего графика. Дружили безрасчетно, помогали бескорыстно. Не было поговорки «Дашь на дашь». Говорили долго по телефону, устраивали задушевные беседы на кухне. Одевались более медленно и тщательно (чтобы долго раздеваться). А теперь джинсы и майку - за одну секунду, и - в путь.
Жизнь языка напрямую связана с жизнью социума [Гийом 1992]. А поскольку социум все ускоряет свою эволюцию, то скорости
изменений в языке стали уже явными во всех сферах человеческой коммуникации. Закон об экономии языка известен с XVII в., но о нем написано не очень много, а в настоящее время действие этого закона уже не может игнорироваться лингвистами.
Прежде всего, лингвистическая экономия - это синтез действующих сил. Термин экономия включает все: и ликвидацию бесполезных различий, и появление новых различий, и сохранение существующего положения" [Мартине 1960]. Термин сохранение физических усилий при использовании языка человеком появился значительно позже. И он объясняет, почему человек говорящий стал в два последних десятилетия и особенно с появлением Интернета и мобильных устройств (прежде всего, в письменной речи и, как теперь называют, непечатных СМИ) сокращать количество слогов, звуков и букв в слове, сокращать имена, проводить реформы в орфографии и в орфоэпии. Приведу некоторые примеры: так, в американском варианте английского языка частотны случаи орфографических стяжений слова (thru вместо through), а также dntsylm (don't say you love me) и др. А в русском языке приведу примеры из смс-сообщений: ДР, пасиб, пасибки, спс, я тя лю, яп, лю, лан, хз, хрш. Усечения в олбанском (молодежный сленг): ацтой, гиг, превед, и др.
Инновационным синтаксическим способом сочетаемости слов в одну речевую единицу является слитное написание, выполняющее грамматическую функцию одного члена предложения. Приведу примеры такой экономии физических (графических) усилий современного пользователя языка, граничащей вначале с языковой игрой, а потом закрепляющейся в системной графике и орфоэпии: «советскоешампанское», «гражданинпоэт», «околокремля», «адорай», «многомебели», «хорошийхлеб» и т.п. Продукты таких физических усилий стали очень модными в современной коммуникации.
Происходит учащение и увеличение количества использований сокращений, например, в вузовском дискурсе: «Уважаемые коллеги, довожу до вашего сведения информацию от проректора по УР: в ближайшее время ППС(-у) ФГБОУ ВО «ВГСПУ» необходимо подготовить всю вузовскую документацию согласно ФГОС ВО. Ориентируясь на ПОПОП сделать все ОПОП и ДПОП. У нас есть предоставленные УУ(-ем) БУП и РУП, на которые мы и будем опираться. Требования к подготовке паспортов всех ОК, ОПК, ПК, СК, а также ФОС (1 часть) и УМКД есть в положениях СМК. Нашу кафедру не касаются положения о ГИА, ГЭК и ДПОП, но положения об ЭО и ДОТ, ВКР, КР, ЗЕ должны знать все. Кроме того, все должны быть зарегистрированы в ЭБС и не забыть расписаться за ПБ».
Этот пример показывает, что язык становится более техническим во многих дискурсах. Приведу примеры из банковского дискурса: ЭПС (электронное платежное сообщение), КО (кредитная организация), ФКО (филиал кредитной организации), ИБ (информационная безопасность). В устном общении сотрудники банка не пользуются полными терминами, а только их аббревиатурами.
Об этом красочно говорит и М. Кронгауз [Кронгауз 2008], называя такой язык птичьим и предсказывая, что человечество всё больше скатывается к подобной форме общения как письменного, так и устного, как в Интернет-дискурсах, так и в обиходной речи. Такая симплификация, являясь формой развития языка, к сожалению, приводит к его постепенной замене девербализацией. И, тем не менее, отвечая на вопрос Дж. Эйчисон: language change: decay or progress? [Aitchison 2001], несомненно, надо ответить, что это двусторонний процесс.
С одной стороны, связующими, а с другой - разделяющими экономию языка и его полной нормативной формы являются случаи девербализации, которые в настоящее время распространяются всё больше и больше [Клушина 2013; Клушина 2014].
Население планеты Земля, к сожалению, всё более и более перестает понимать друг друга и переходит на девербализацию, что похоже на отказ от языковых форм и возвращение к доязыковому общению первобытного человека через жесты, использование артефактов, рукоприкладства и других акциональных действий. Самым ярким фактом существования такой формы общения издревле была японская икебана (составление любовного текста через композиции букетов из цветов). А в настоящее время - акциональное поведение Павленского (зашивание своего рта, упаковывание тела в колючую проволоку, приколачивание своей мошонки гвоздем к брусчатке Красной площади, поджог двери здания ФСБ на Лубянке, поджог здания банка Франции в Париже), драки парламентариев в украинской Раде и российской Госдуме. Всей стране также известны драки в ток-шоу на центральном ТВ: так, А. Шейнин схватил американского гостя Майкла Бома за волосы и начал бить лицом о стол в прямой трансляции.
ТЛ KJ KJ _________
В другой своей передаче польского журналиста он посылал по матушке и выталкивал из студии. «Очень экологично» вели себя и кандидаты на должность президента РФ во время предвыборных дебатов: В. Жириновский беспощадно матерился, обзывал и оскорблял К. Собчак, а она скандалила с ним и обливала его водой, дважды рыдала и выбегала из студии. Большинство кандидатов убедительно доказали своей селфиантирекламой непригодность к должности президента России.
Разумеется, примеры девербализации современных форм коммуникации человека можно умножить и из художественной литературы. «Тррах!!! Гремит выстрел! Мы вздрагиваем: что это?! кто?! в кого? Но никто не падает, а на заднем плане из кулисы в кулису прокатывается бильярдный шар - и понимаешь, что не выстрел ударил, а кий. Онегин играет. Но мы знаем сюжет, ждем убийства, и это наше знание делает треск бильярдных шаров - звуком выстрелов. (Напротив: пушечный залп нас не пугает, если мы заранее знаем, что это салют, а не война)» [Немой Онегин... - эл. ресурс]. Этот пример является ярким доказательством теснейшей взаимосвязи ассоциации и коннотации с реальным или художественным событием. Еще одним примером совпадения вербализации с девербализацией в произносительной практике языка является слово тьфу! (это одновременно и сам плевок, и его звуковой эквивалент, а слово -семиотический знак плевка).
Мне представляется, что девербализация является проявлением конформизма. И особенно это чувствуется в современных взаимоотношениях детей, подростков (избиения друг друга, жестокие убийства, расстрелы учителей и одноклассников, а также проявления различных форм жестокости по отношению к животным, прежде всего, домашним). В расширении агрессивности человеку уже не достает негативной бранной нецензурной лексики для выражения своего гнева и других форм недовольства поведением «соплеменников». Это что, пресловутая спираль на стадии движения вниз? [Шаховский 2015].
Вместе с тем плеяды журналистов ежедневно изобретают всё новые и новые номены и креатемы, которые фактически становятся мильными вехами конкретной эпохи на базе конкретных событий и ситуаций, а также определённого числа мемов (мем (англ. meme) -единица культурной информации). Такими мильными вехами эпохи, например, стали слова-символы, которые являются свернутыми текстами: Курск, Норд-Ост, Беслан, Хромая лошадь, Зимняя вишня, сбитый боинг, Басманный суд и др. При упоминании этих символичных слов по ассоциации краткий аудийно-визуальный сигнал разворачивает в памяти человека всю ситуацию, связанную с объектом этого сигнала, все комментарии, их смыслы, оттенки, всю бесчисленную гамму пережитых в прошлом эмоций, чувствований и других рефлексий. Слова-символы реконструируют всё перечисленное в развёрнутом изображении. Такой краткий символ становится семиотическим знаком поражающего события. Это - пример очень экономного хранения в памяти и в сознании человека сложных текстов и жизненных ситуаций, а также в их межпоколенной трансляции. Таким образом, компрессия является одним из наиболее ярких проявлений закона экономии в языке,
и в современный период она очень распространена, т.к. является экономной формой хранения информации. Закон экономии языка универсален. И связан он с законом новизны, т.е. динамичности языка. А также с социо-психологической ситуацией в мире. Последняя вызывает к жизни словообразовательные тренды (трендяшки и под.). Так, появилось огромное количество экономных знаков - заменителей бурных эмоциональных проявлений, заимствованных русским языком: хайп, свайп, фотобомбинг, эджайл, волатильность, краудфандинг, бодишейпинг, фуди, флюидность, мурал, глэмпинг, драмеди, рофлить, мукбанг, бинджвотчинг, шаут, байтить [Новый русский язык... -эл. ресурс]. К названным выше законам об экономии языка и сохранении физических усилий относится и расширение использования первого имени в русском языке вместо имени и отчества вне зависимости от возраста и статуса человека. То есть идёт копирование, которое можно назвать глобализацией, исходящей из европейской и американской культур.
Однако самой распространенной современной иллюстрацией закона экономии и, прежде всего, физических усилий при использовании языка, являются, так называемые, креатемы, о которых мне уже приходилось писать не раз [Шаховский 2016]: наземочка, полуклиника, допингер, прессуха, недогенераты, ритуальная жертва, ложная фальшь, задвоенный бюллетень, буллинг, обнимант, целовант, приставант, прикасант, болванслуцкий и др. Эти и другие медийные креатемы мгновенно вызывают по ассоциации события, факты, трагедии, заменяя собой тексты о них. Это - слова-символы, которые мгновенно в сознании социума реконструируют не только сами события, но и многочисленные тексты о них и комментарии этих текстов, как официальные, так и обиходные (народные). Они становятся укороченными, экономичными по орфографии номенами огромных эмоциональных текстов.
Среди укороченных / экономных средств медийной номинации большое место занимают блендированные креатемы. Напомню, что сама идея блендирования как способа словообразования и словоизменения была внедрена в русский язык молодым М. Эпштейном [Эпштейн 1988]. Но это было всего лишь его предложение. Первым примером реализации этой идеи была монография А. Зиновьева «Катастройка» [Зиновьев 2003] во время горбачёвской перестройки. Из нового бленда видна язвительная ироническая уничижительная семантика слова перестройка в такой неэкологичной упаковке (катастрофическая перестройка или катастрофа перестройки). В результате чего новое для российского общества понятие, внедрённое М. Горбачевым в положительном смысле, изменило свою семантику за
счёт неодобрительной коннотации. Далее в 2000 г. М.Н. Эпштейн создал проект «Дар Слова», в котором были первые примеры игры с языком или языковой игры (по М.М. Бахтину, карнавальная функция языка). Например, креатемы- бленды: инфошум, шуткойн и др.
Еще одним примером сохранения временных и графических усилий коммуникантов, прежде всего, в интернет-общении, являются так называемые «смайлики», позже получившие название эмотиконы. Сейчас в Интернете можно найти полную библиотеку этих эмотиконов (впервые появились в Японии и назывались «эмодзи»). Так, открытая улыбка означает радость, лёгкая улыбка с покраснениями щёк означает смущение и пр. Эмотиконы в интернет-сообщениях заменяют эмотивные вербальные тексты, поэтому в известном смысле их тоже можно назвать формой девербализации. А еще лучше, возможно, «деословления» предмета называния или ситуации. Они заменяют некоторые эмоционально чувственные вербальные проявления человека, так как количество эмотиконов значительно меньше количества эмоций, численность которых до сих пор точно не установлена ни лингвистами, ни психологами. Обычно называют более 5000 тысяч (а в словаре эмотиконов указаны пояснения только к 1427 эмодзи). Причем большинство из них не имеет словных наименований. То есть их существование осознаётся, признаётся, ощущается, но не номинируется.
В заключение замечу, что скорости в жизни человека переносятся и на скорость жизни языка и, прежде всего, на его использование и деформацию, а также на скорость чувствований и эмоциональных переживаний.
Скорость негативных событий, скорость их смены друг другом: горе сменяет горе. В терминах А. Эткинда, горе становится кривым [Эткинд - эл. ресурс]. Каждое горе быстро забывается, т.к. следом наступает другое, происходит привыкание к переживаниям, сопровождающим их эмоциям, их забывание и смена [Шаховский, 2008]. Эти психоэмоциональные процессы сопровождаются ускорением всех видов и типов коммуникации в различных дискурсах.
Список литературы Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. М.: Прогресс, 1992. 219 с.
Зиновьев В. Катастройка. М.: Эксмо, 2003. 480 с.
Клушина Н.И. Девербализация эмоций в современной медиакультуре в сборнике // «Человек в коммуникации: от категоризации эмоций к эмотивной лингвистике» / сб. науч. Трудов, посвящённый 75-летию
проф. В.И. Шаховского. Волгоград: Волгоградское научное издание, 2013. С. 227- 232.
Клушина Н.И. Кроссвордное письмо: девербализация эмоций в современной медиакультуре // Слова у кантэксце часу: да 85-годдзя прафесара А.I.Наркевiча: зб. навук. прац / пад агул. рэд. В.1. 1учанкава. У 2-х т. Т. 1. Мшск: Выд. цэнтр БДУ, 2014. С. 338- 343.
Кронгауз М. Русский язык на грани нервного срыва. М.: Языки славянских культур, 2008. 320 с.
Мартине А. Принцип экономии в фонетических изменениях. М.: Издательство иностранной литературы, 1960. 263 с.
Немой Онегин. Часть восьмая // МК. [Электронный ресурс] URL: http://www.mk.ru/culture/2017/11/19/nemoy-onegin-chast-vosmaya.html.
Новый русский язык: 20 слов, чтобы понять миллениала // marieclaire. [Электронный ресурс] URL: http://www.marieclaire.ru/stil-zjizny/novyiy-russkiy-20-slov/.
Шаховский В.И. Диссонанс экологичности в коммуникативном круге: человек, язык, эмоции. Волгоград: Изд-во Поликарпов И.Л, 2016. 504 с.
Шаховский В.И. Креатемы как индикатор бесконечных потенций языкового развития // Экология языка и коммуникативная практика. 2014. № 2. С. 162-171. [Электронный ресурс]. URL: http ://ecoling. sfu-kras. ru/?page_id=6&lang=ru.
Шаховский В.И. Лингвистическая теория эмоций. М.: Гнозис, 2008. 416 с.
Шаховский В.И. Меняющаяся картина мира в динамике языка и речи // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2 Языкознание. 2015. № 1. С. 7-20.
Энциклопедия Эмодзи // [Электронный ресурс] URL: https://www.iphones.ru/iNotes/all-about-emoji-ios-10.
Эпштейн М.Н. Парадоксы новизны. М.: Советский писатель, 1988. 414 с.
Эткинд А. Главы: Кривое горе: память о непогребённых. [Электронный ресурс]. URL: https://postnauka.ru/longreads/59446.
Aitchison J. Language change: progress or decay. Oxford: Cambridge University Press, 2001. P. 249-260.
