CC BY
41
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2014. № 6
Н.Е. Персов
(аспирант кафедры археологии исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова)*
УСАДЬБА XV—XVI вв. ЗА ОСТРОЖНЫМ РВОМ В ТВЕРИ
(по материалам раскопа «Затьмацкий посад-99»)
В статье рассматриваются материалы раскопок недавно открытой за окраиной бывшего Затьмацкого посада г. Твери усадьбы второй половины XV — начала XVI в. Предпринята попытка локализации исследованного участка по тверским писцовым книгам. Выявленные комплексы подпольных ям построек проанализированы как с помощью традиционных археологических методов, так и с привлечением методов почвоведения.
Ключевые слова: раскопки, Тверь, Затьмацкий посад, усадьба XV—XVI вв., подпольные ямы построек.
The article consides the excavation materials of the recently open homestead, dated the second half 15th — the early 16th cc. for fringe of Zat'matsky posad of Tver. The author makes the attempt to localize the explored area according to Tver cadastral books. Revealed complexes of cellar pits are analyzed by means of archeological, al well as by the methods of the soil science.
Key words: excavations, Tver, Zat'matsky posad, the homestead of the 15th— 16th cc., cellar pits of constructions.
* * *
В 2011—2012 гг. отряд археологической экспедиции Тверского государственного объединенного музея под руководством автора провел охранные археологические исследования на участке строительства по ул. Бакунина в городе Тверь1. В соответствии с принятой в городе единой системой нумерации объектов раскоп получил обозначение по ближайшему историческому району — «Затьмацкий посад. Раскоп № 99». Исследованная площадь составила 1562,3 м2.
* Персов Николай Евгеньевич, тел. 8-916-097-84-69; e-mail: persovnik@yandex.ru
1 Персов Н.Е. Отчет об охранных и научных археологических исследованиях (надзор, раскопки) на участке I очереди строительства комплекса жилых домов со встроенными помещениями общественного назначения и подземной автостоянкой по ул. Бакунина в пределах зон охраны памятников истории и культуры и распространения археологически изучаемого культурного слоя г. Твери в 2011 г. (Затьмацкий посад. Раскоп № 99). Тверь, 2012 // Архив отдела археологических исследований ГБУК ТГОМ. № 733—736; Он же. Отчет об охранных и научных археологических исследованиях (надзор, раскопки) на участке строительства по ул. Бакунина в границах территории выявленного объекта археологического наследия «Культурный слой г. Твери» в 2012 г. (Затьмацкий посад. Раскоп № 99. Участок 2). Тверь, 2013 // Архив отдела археологических исследований ГБУК ТГОМ. № не присвоен.
В геоморфологическом отношении площадка расположена в пределах Волго-Тверецкой зандровой низины, на первой надпойменной террасе правобережья реки Волга. От уреза воды Волги она отстоит примерно на 1,2 км к югу, от левого коренного берега правого притока Волги — реки Тьмака — примерно на 0,34 км. Абсолютные отметки участка 131,15—131,84 м в Балтийской системе высот2.
Окружающая территория исследовалась специалистами-археологами (ТГОМ, ТНИИР-Центр) начиная с 1999 г.3 При этом все работы велись на довольно значительном удалении от Раскопа № 99 и выявили остатки культурного слоя не ранее XIX в. (главным образом — второй его половины), в значительной мере уничтоженные и перекрытые отложениями XX в.4 Особняком стоят результаты раскопок А.В. Мирецкого на ул. Односторонней, где помимо поздних слоев обнаружены постройки XV—XVI в. Не исключено, впрочем, что это была уже окраина Затьмацкого посада5, границы которого пока определены лишь приблизительно.
2 Заключение об инженерно-геологических условиях на объекте: «Строительство 5-7-10-и этажного жилого дома на месте сносимых бараков № 13, 15, 17 по ул. Бакунина в г. Твери». Тверь, 2007. С. 7.
3 Лаврова Г.А. Отчет об охранных археологических исследованиях (надзор) на территории Заволжского, Затьмацкого, Затверецкого посадов и групповой зоны охраны памятников истории и культуры г. Твери в 2002 г. Пр. Калинина — шурф для устройства рекламной конструкции. Тверь, 2003 // Архив отдела археологических исследований ГБУК ТГОМ, № 258; Она же. Отчет об археологических исследованиях (надзор) на территории Затьмацкого посада и групповой зоны охраны памятников истории и культуры г. Твери в 2003 г. Археологический надзор на пр. Калинина, 6. Тверь, 2004 // Архив отдела археологических исследований ГБУК ТГОМ, № 260; Мирецкий А.В. Отчет об археологических исследованиях в Твери, на территории бывшего Затьмацкого посада, на участке строительства жилого дома (ул. Односторонняя, д. 1) в 1999 г. Тверь, 2000 // Архив ИА РАН. Р-1, № 22306-1; Он же. Отчет об охранных археологических исследованиях (надзор) на участке строительстве жилого дома на пересечении ул. К. Маркса и 2-й Пухаль-ского в пределах комплексной охранной зоны г. Твери в 2000. Тверь, 2001 // Архив отдела археологических исследований ГБУК ТГОМ, № 147; Он же. Отчет об охранных археологических исследованиях при прокладке подземных коммуникаций на пересечении ул. Маркса и 2-й Пухальского в г. Твери в 2002 году. Тверь, 2003 // Архив отдела археологических исследований ГБУК ТГОМ, № 156; Персов Н.Е. Отчет об охранных археологических исследованиях (надзор) на участке прокладки высоковольтного электрокабеля от РП 1 завода 1 Мая до ТП стадиона «Центральный» на территории бывшего Затьмацкого посада г. Твери в 2008 г. Тверь, 2009 // Архив отдела археологических исследований ГБУК ТГОМ, № 670; Пичугина А.Н. Отчет об охранных археологических исследованиях на участке строительства пристройки к дому № 14/52 по ул. 3-й Пухальского в пределах групповой зоны охраны памятников истории и культуры г. Твери в 2004 г. Тверь, 2005 // Архив отдела археологических исследований ГБУК ТГОМ, № 290; Попова С.В. Отчет об охранных исследованиях в г. Твери в 1999 г. Тверь 1999 // Архив ИА РАН. Р-1, № 21798.
4 Мирецкий А.В. Отчет... 2001. С. 51; Он же. Отчет... 2003. С. 3; Пичугина А.Н. Отчет... 2005. С. 9.
5 Мирецкий А.В. Отчет. 2000. С. 23.
Рассмотрение плана А.С. Щенкова6, составленного на основании анализа тверских писцовых книг XVII в., позволяет локализовать изученный на Раскопе № 99 участок неподалеку от бывших ворот острога, к западу от острожного вала, к северу от дороги на Рождественский7, «Никитский на мосту»8 и далее Жолтиков монастыри, между пустыми местами Никитского (примерно в 100—200 м к северу) и Воздвиженского монастырей. В Выписи из тверских писцовых книг 1625—1626 гг. эта зона за острожным рвом описана так: «Монастырь был Никитской, выжгли литовские люди, а тою монастырскою землею ныне владеет архиепископ по Государевой грамоте по острожной ров и через дорогу, а по мере той земли 6 десятин в поле, а в дву полех потомужъ...»9. В городе, в пределах острога, напротив указанного участка в XVII в. находится Олеш-кина слобода, «крупное незастроенное пространство, использовавшееся под пашню»10.
На плане Твери 1770-х гг. из собрания ТГОМ участок, на котором располагается Раскоп № 99, показан не входящим в черту городской застройки11, а на плане начала XX в. этот же район отмечен как участок огородов между Головинским валом и Птюшкиным болотом12. Западнее, вблизи фабрик Товарищества Тверской мануфактуры, в конце XIX в. возникла рабочая слободка, называвшаяся Красная Слобода. Пустырь между Птюшкиным болотом и Головинским валом начал застраиваться в годы первой пятилетки (1928—1932 гг.)13. К этому времени, по-видимому, относится строительство двухэтажных бараков, снесенных в последние годы.
В промежутке между XVII и XX вв., равно как и для более раннего времени, каких-либо исторических источников, которые можно было бы связать с местом расположения раскопа, не известно.
На уровне материка в Раскопе № 99 зафиксировано в общей сложности 230 ям. Большинство по материалу либо (с большой долей вероятности) по характеру заполнения, расположению и ориентации датируется периодом со второй четверти XX до начала XXI в.
6 Щенков А.С. Опыт реконструкции плана Твери конца XVII в. // Архитектурное наследство. Вып. 28. М., 1980. С. 30.
7 Там же. С. 36.
8 Выпись из Тверских писцовых книг Потапа Нарбекова и подъячаго Богдана Фадеева 1626 года. Город Тверь. Тверь, 1901. С. 107.
9 Там же. С. 112.
10 Щенков А.С. Указ. соч. 1980. С. 34.
11 Прогулки по старой Твери. Тверь, 1998. С. 11.
12 Там же. С. 22—23.
13 Пичугина А.Н. Отчет... 2005. С. 4. В оригинале написано: «между Птюшкиным болотом и Красной слободой», но это, вероятно, опечатка.
С позднесредневековым временем связано 8 ям из раскопок
2011 г. (№ 1, 3, 4, 5, 9, 12, 51, 107) и, вероятно, 7 — из раскопок
2012 г. (№ 16, 28, 29, 31, 42, 58, 86). Четыре из них — подпольные ямы наземных построек, одна — колодец, 7 — следы оград (часто-кольные канавки), 1 — столбовая яма (рис. 1). Назначение двух ям неясно.
Рис. 1. Схема усадьбы второй половины XV — начала XVI в.
При изучении подпольных частей средневековых построек крайне важна применяющаяся методика раскопок и фиксации, поэтому необходимо остановиться на ней подробнее. В настоящее время она наиболее распространена, однако ее детальное описание отсутствует даже в методической литературе.
Заполнение ям № 1, 3, 4, 5, 9 копалось по пластам (мощность 20 см) тонкими зачистками лопатой или (в случае необходимости) совками. Слой перебирался вручную в носилках с помощью совков14. При этом все слои и прослойки в пределах каждого пласта разбирались отдельно, также отдельно фиксировались из них массовый материал и индивидуальные находки15. Графическая и фотофиксация производились на уровне подошвы каждого пласта. Дополнительно отмечались верхние и нижние нивелировочные отметки слоев и прослоек внутри пластов. При необходимости вводились промежуточные уровни фиксации: «развала камней», «сгоревших деревянных конструкций» и т.д. Для фиксации разрезов ям заполнение разбиралось по половинам.
В процессе работ постоянно использовался металлоискатель, что позволило зафиксировать значительную часть находок из металла in situ и выбрать из отвалов мелкие предметы и куски шлаков (особенно железного, на вид не отличающиеся от обычных камней), попадавшие туда после переборки. Непосредственно перед разборкой слоя на том или ином квадрате или в яме слой проверялся прибором, неглубоко лежащие предметы из металла изымались при помощи микрошурфовок и фиксировались на плане (расположение, глубина и слой залегания). В том случае, если находка лежала достаточно глубоко или состав слоя менялся, она оставлялась на месте до следующего этапа работ. После переборки отвал подвергался повторной проверке металлоискателем.
Использование металлоискателя осложнялось тем, что в слоях ям № 1, 3—5 было обнаружено большое количество шлаков железа и медного сплава с очень высоким содержанием металла.
В настоящее время описана и другая методика раскопок и фиксации подполов — послойная, с зачисткой верхней поверхности каждого из слоев16. Однако указанные самим практикующим ее исследователем недостатки, в первую очередь — временные издержки и необходимость постоянной команды специально подготовленных рабочих — делают ее практически неприменимой в условиях охранных работ. В то же время, подробная фиксация по описанной выше методике позволит создавать 3D-модели17 с неменьшим успехом, чем послойная.
14 В более теплое время года ручная переборка слоя выполняется без применения совков.
15 К сожалению (как с немалым огорчением недавно узнал автор), на периферии до сих пор далеко не все исследователи различают понятия «слоя» и «пласта» и, соответственно, важность дифференциации материала внутри каждого пласта по слоям и прослойкам.
16 Грибов Н.Н. Отложения в котлованах построек: характерные структуры, их выделение, интерпретация // Археология Подмосковья: Материалы научного семинара. Вып. 8. М., 2012. С. 156.
17 Там же. С. 164.
* * *
Особенности взаимного расположения и датировка обнаруженных позднесредневековых ям позволяют предположить, что большинство из них (за исключением ям № 16, 28, 29, 58 и 86?) принадлежат к одной усадьбе. Остановимся подробнее на характере их заполнения, выявленных конструкциях и обнаруженных материалах.
Яма № 1. Колодец. На уровне материка форма ямы практически не определяется, поскольку ее перерезало сооружение XX в. В процессе выборки выяснилось, что яма имеет неправильную округлую форму со скругленным углом в ЮЗ части и подпрямоуголь-ным выступом-ступенькой в южной (последний, вероятно, связан с этапом сооружения колодца). Ориентирована яма примерно в направлении север—юг, основная часть ямы — скорее запад—восток. Размеры не потревоженной перекопами части ямы 346^296 см, размеры ступеньки 230^60^31/43 см.
Из-за грунтовых вод фиксация слоев колодца оказалась возможна только на глубину 1,5 м от материкового края; шахта была откопана вручную еще на 0,6 м. При помощи шеста-щупа удалось определить, что примерно на глубине 2,7 м яма сужается до размеров около 1x1 м.
Стенки ямы почти вертикальные, не очень ровные.
По характеру заполнение можно разделить на две группы. В верхней части ямы в центре заполнения выделяются слои коричневато-желтой и серовато-желтой супеси, желтого песка, связанные с заплыванием колодца после того, как он перестал функционировать. Вокруг них и ниже идут песчаные фильтрующие слои и суглинистый слой гидроизоляции, а также оплывы материкового песка со стенок. С глубины 60 см фиксируется слой заполнения шахты колодца — рыжий суглинок, перемешанный с желтым песком и желтовато-серым суглинком с примесью золы, мелких углей, отдельных кусков обожженной глины (печины).
В заполнении ямы № 1 найдена 21 индивидуальная находка. В основном это фрагменты тиглей. В разных слоях в рассеянном виде обнаружено 39 фрагментов белоглиняного водолея, в том числе — носик слива, собственно, и позволивший определить, с сосудом какого рода мы имеем дело.
Керамический материал представлен не столь крупными фрагментами, как в ямах № 3 и 5, однако из слоев разрушения подбираются 4 почти полных профиля горшков. Датируется подобная керамика в Твери второй половиной XV — началом XVI в.
Часть позднесредневековых материалов из ямы № 1 попала в две ямы XX в., уничтожившие ее верхнюю часть. В их числе фрагменты
тиглей, нательный крест18 и копоушка из медного сплава, железный ключ от нутряного замка (всего 20 индивидуальных находок и керамика). Керамика, как и полагается переотложенному материалу, отличается довольно мелкой фрагментированностью и некоторой окатанностью.
Яма № 3. Подпольная яма жилой постройки.
Яма ориентирована сторонами в направлении запад-восток, форма ее не совсем правильная подквадратная, размеры 360/425 х х380/396 см, глубина в материке 81—99 см. Стенки почти вертикальные, не очень ровные, дно уплощенное, также не очень ровное.
Характер заполнения, в котором преобладают песчанистые слои, но в то же время встречаются горелые прослойки, говорит о том, что после пожара, уничтожившего усадьбу, остатки жилища подвергались дальнейшему разрушению и заплыванию под воздействием природных факторов (осадки, весеннее таяние снега). Наблюдается определенное сходство с описанным специалистом-почвоведом А.В. Борисовым сценарием разрушения котлованов построек при наличии укрепленных стенок и перекрытия в автоморфных условиях19.
С глубины 10—15 см от уровня материкового края в заполнении начинают читаться остатки деревянной обшивки стенок подпола в виде узких полос желтого песка, перемешанного с древесным тленом, с примесью углей, золы (ширина 3—6 см). Судя по заходящим наружу концам, конструкция представляла собой сруб, поставленный на дно материковой ямы. Пазухи между ним и материковыми стенками ямы были при строительстве засыпаны песком. Полезная площадь подпола, таким образом, была несколько меньше самой ямы (примерно 2,8x2,8 м).
Довольно часто исследователи интерпретируют следы обшивки подполов как «доски», «жерди» или, в крайнем случае, «плахи»20 лишь на основании их толщины. Сравнение подобных следов с обугленными конструкциями, которые сохраняются в сухом слое
18 Четырехконечный нательный крест с расширением верхней лопасти и киле-видным окончанием нижней. Крест односторонний с изображением четырехконечного голгофского креста и надписями в верхней и боковых лопастях. Аналогии — вторая половина XV — начало XVI в. (неразрезанные необработанные отливки из ямы № 229 Раскопа № 56) (Персов Н.Е., Сарачева Т.Г., Солдатенкова В.В. Средневековые ювелирные комплексы бывшего Затьмацкого посада г. Твери (по материалам раскопок 2001—2006 гг.) // Археология Подмосковья. Материалы научного семинара. Вып. 5. М., 2009. С. 277).
19 Борисов А.В. Природные процессы в формировании заполнений котлованов средневековых построек // Российская археология. 2010. № 3. С. 124—125.
20 Шполянский С.В. Конструкции подполий средневековых построек в Суздале и его округе (опыт систематизации) // Археология Владимиро-Суздальской земли. Материалы научного семинара. Вып. 2. М., 1980. С. 58, 60, 62.
значительно лучше, убеждает нас в том, что сгнивая, бревна и достаточно толстые плахи очень сильно сплющиваются под давлением грунта. Действительно, можно, конечно, представить себе конструкцию из горизонтальных досок, концы которых рублены «в обло» и заходят друг за друга на 20 и более сантиметров. Однако ни в раскопках Новгорода, ни в этнографической литературе она не описана, и это заставляет усомниться в правомочности подобной интерпретации21. Единственная известная нам на данный момент постройка со сходной конструкцией стенок происходит из
раскопок Московского Кремля. Но она сделана не из досок, а из
22
плах, причем, вероятно, во вторичном использовании22.
В верхней части заполнения ямы № 3 вдоль следов обшивки стен и по углам сруба выявлены небольшие округлые пятна, которые трудно интерпретировать иначе, как следы столбов. При этом, за исключением СЗ угла ямы, ниже они не прослеживаются. Возможно, это следы какого-то ремонта.
Поскольку на материковом дне подпола нет ям и рытвин, должен был быть какой-то пол (дерево, настил из соломы?)23. Его следами, по-видимому, следует считать выявленные на дне ямы слои. Один из них — желтый песок, перемешанный с желтовато-коричневой супесью и мелкими углями (~ 3:2:1), примесь печины, древесного тлена, золы; мощность 3—5 см. Другой — желтый песок, перемешанный с серовато-желтой супесью (~ 2:1), примесь золы, большого количества небольших и отдельных более крупных (до 1,5—2 см) углей; мощность 3—4 см.
Печь, вероятно, находилась в наземной части жилища вблизи от северо-западного угла ямы. Об этом свидетельствует развал камней размером 1,3*0,9х0,2/0,3 м, выявленный в этом углу на глубине 0,6 м от материкового края ямы (на 0,1—0,2 м выше материкового дна). Несколько более крупных камней отмечено в центральной
21 Фараджева Н.Н. Постройки Людина конца средневекового Новгорода (по материалам Троицких I—XI раскопов) // Дисс. ... канд. ист. наук. М., 2010. С. 58—60; Ганцкая О.А. Строительная техника русских крестьян // Русские. Исто-рико-этнографический атлас. М., 1967. С. 171—176.
22 Дубровин Г.Е. Постройки и усадьбы Раскопа 1 в Тайницком саду Московского Кремля // Доклад плановой темы на заседании Отдела славяно-русской археологии ИА РАН 04 апреля 2013 г.
23 По мнению этнографа М.И. Васильева (профессора кафедры социально-культурного сервиса и туризма СПбГУСЭ), которому автор, пользуясь случаем, выражает благодарность, большие размеры и наличие пола в средневековых подпольях свидетельствуют о том, что они использовались для хранения вещей. Для овощей или корнеплодов пол даже вреден — хуже хранятся и больше мышей. Кроме того, корнеплоды (в настоящее время — в основном картофель, ранее — репа) в подполе на зиму часто засыпали слоем земли (до 40—60 см), чтобы предотвратить замерзание, чему автор и сам лет 40 назад был свидетелем.
части и ближе к южной стенке. Отдельные камни явно попали в яму после разрушения деревянной обшивки стенок. В конструкцию печи входили элементы из обожженной глины. В заполнении ямы найдены фрагменты керамических плиток пола24 и печных сводов25, а также довольно большое количество печины. Подобные плитки и части сводов достаточно часто встречаются в заполнении подполов тверских жилищ XV—XVI вв.26
О наземной части постройки судить трудно, однако взаимное расположение ям № 3—5, 9 и 12 (рис. 1) все же позволяет затронуть вопрос о некоторых конструктивных особенностях жилища.
Во-первых, отсутствие вокруг ямы № 3 столбовых ям позволяет предположить, что наземная часть дома представляла собой сруб.
Во-вторых, линия южной стены, вероятно, примерно совпадала с краем ямы № 3. Подобное основание дает частокольная канавка (яма № 12). По этнографическим и археологическим данным, довольно часто одна из внешних стен дома, помимо основной функции, служила одновременно частью ограды усадьбы27.
В-третьих, разрывы в ограде с востока и запада, не связанные с поздними перекопами, определенно свидетельствуют о том, что наземная часть постройки была больше, чем подпольная. Обращает на себя внимание то, что восточный край ямы № 12 и западный край ямы № 4 (см. ниже) находятся примерно на одном расстоянии от ямы № 3. Вряд ли это простое совпадение. Можно предположить, что над ямой № 4 находилась какая-то наземная пристройка, возможно — сени. Таким образом, размеры жилища, вероятно, превышали 8,5x4 м, что соотносится с новгородскими постройками средних размеров (как четырех-, так и пятистен-ными)28. Наличие каких-либо пристроек с севера, со стороны ям № 5 и 9, маловероятно.
Из заполнения ямы происходит 56 индивидуальных находок. Среди них преобладают обломки тиглей, на многих из которых —
24 Использовались они, судя по всему, для покрытия печного шестка, так как найденное во всех тверских позднесредневековых постройках количество явно недостаточно для вымостки целого пода печи, да и обожжены они недостаточно сильно.
25 Использовались для оформления края печного устья, некоторые орнаментированы.
26 Персов Н.Е., Солдатенкова В.В. Стратиграфические и конструктивные особенности средневековых подолов (по материалам тверского Затьмачья) // Тверской археологический сборник. Вып. 8. Т. II. Тверь, 2011. С. 235—241 (табл. 1).
27 Бломквист Е.Э. Крестьянские постройки русских, украинцев и белорусов // Восточнославянский этнографический сборник. М., 1956. С. 193; Сорокин А.Н. Благоустройство древнего Новгорода // Архив архитектуры VI. Новгородские древности. Вып. 2. М., 1995. С. 21.
28 Фараджева Н.Н. Указ. соч. С. 42.
остатки медного сплава и шлака. Небольшие куски медного шлака найдены и в заполнении ямы. Найдены также фрагменты предметов из железа и медного сплава (в основном мелкие).
В верхней части заполнения найден нательный крест29 из медного сплава и уникальная находка — фрагмент носика слива бело-глиняного подлощеного фигурного водолея30. Вероятно, он был оформлен в виде морды животного или дракона. Среди средневековой керамики аналогий ему (в том числе и по довольно специфической формовочной массе) выявить пока не удалось.
Они обнаружились среди круга предметов, к которым принадлежит найденный в кладе из Ипатьевского пер. г. Москвы бронзовый рукомой31. Его парные выливные носики оформлены как раз таким образом. Большую часть подобных (также бронзовых) руко-моев исследователи считают голландскими и датируют XV — началом XVI в. Судя по особенностям литья, находка из Китай-города является подражанием, изготовленным в мастерских Московского государства или Речи Посполитой32.
В свою очередь тверская находка также представляет собой более дешевое подражание этим престижным предметам обихода33. Однако о месте ее изготовления приходится только гадать.
Керамический материал ямы № 3 представлен в значительной мере крупными фрагментами, есть целый горшок, из рассеянного развала удалось собрать полный профиль крышки. Датируется подобная керамика в Твери также второй половиной XV — началом XVI в. (рис. 2).
Яма № 4. Неглубокий подклет хозяйственной постройки (сеней?). Форма ямы неправильная подовальная, ориентирована в направлении запад—восток. Размеры 310^150/216 см, глубина
29 Семиконечный нательный крест, с килевидным окончанием нижней лопасти. Декор только на лицевой стороне. Изображение пятиконечного Голгофского креста с венком в средокрестии, орудий Страстей Христовых и надписями в верхней и боковых лопастях. Аналогии — частая находка в слоях конца XV — первой половины XVI в. в Твери (Персов Н.Е. и др. Средневековые ювелирные комплексы. 2009. С. 273).
30 Персов Н.Е. Работы отряда Тверской археологической экспедиции ТГОМ на Затьмацком посаде и в пределах зон охраны памятников истории и культуры и распространения археологически изучаемого культурного слоя г. Твери в 2011 г // Археологические открытия 2011 года. В печати.
31 Кутасов П.А. Вещевой клад 1969 года из Ипатьевского переулка в Москве // Археология Подмосковья. Материалы научного семинара. Вып. 6. М., 2010. С. 314.
32 Там же. С. 315—317.
33 У тверской находки, по-видимому, сохранился лишь край морды зверя — зубастая пасть со сливной трубочкой в ней. Небольшие округлые углубления, которые мы первоначально посчитали глазами, скорее всего, являются схематично намеченными ноздрями, которые, по любезному сообщению П.А. Кутасова, имеются и на московском рукомое (в то же время зубы там отсутствуют).
в материке 32—36 см. Стенки почти вертикальные, довольно ровные, дно уплощенное, не очень ровное, с подовальными ямами в центральной части (84x68x15/17 см) и в ЮВ углу (132x100x21 см) и округлой столбовой ямкой (24x22x21 см) в районе западной стенки.
Яма № 3
Рис. 2. 1—7 — керамика из ямы № 3; 8—14 — керамика из ямы № 5; 1—14 — красножгущаяся, обжиг трехслойный; 1, 3—6, 8—14 — закопчены
Материк на дне ямы очень «слабый», но следов «натопа» на нем нет, так что можно предположить наличие здесь пола. В округлых ямах, по-видимому, стояли какие-то емкости (бочки?). Признаков обшивки стенок, если таковая и была, не сохранилось.
Верхняя часть заполнения ямы содержит большое количество углей, ошлакованной печины, выплесков медного сплава и шлаков. Среди находок (всего их 20) преобладают обломки тиглей, есть также два фрагмента железных ножей и полный профиль глиняного сосуда (миски).
В нижней части заполнения ямы также много углей и печины.
Керамический материал не столь богат и разнообразен, как в яме № 3, однако и здесь встречаются довольно крупные фрагменты. Датируется керамика второй половиной XV — началом XVI в.
О конструкции наземной части постройки судить по сохранившимся остаткам трудно. Это могла быть пристройка к жилищу (сени?) как со столбовой, так и срубной конструкцией стен. Во всяком случае, взаимное расположение ям № 4 и 3 позволяет предположить, что это не отдельно стоящие, а связанные между собой постройки.
После разрушения яма заполнялась под преобладающим воздействием процессов деформации в автоморфных условиях34, причем по характеру заполнения можно предполагать отсутствие обшивки стенок при наличии какого-то перекрытия35.
Яма № 5. Подклет надворной постройки (клети?).
Имеет подпрямоугольную форму, ориентирована в направлении запад—восток. Размеры 320^240/262 см, глубина в материке 61—81 см. Стенки почти вертикальные, не очень ровные. Дно уплощенное, также не очень ровное, со столбовыми ямками по углам (последние — с полусферическим дном, размеры от 20x20 до 25x40 см, глубина от 22 до 33 см) и большим количеством мелких ямок в восточной половине.
С уровня материкового края вдоль периметра пятна ямы прослеживаются углистые слои, пятна, прослойки, следы столбиков: угли, перемешанные с серовато-желтой супесью, примесь желтого песка, золы, печины. На 3—5 см ниже уровня материкового края ямы начинают прослеживаться обугленные остатки деревянной обшивки стенок, а еще на 15—20 см ниже — слой обугленного дерева от сгоревших конструкций.
Обшивка представляла собой горизонтальные плахи или бревна небольшого диаметра, концы которых были заведены за верти-
34 Борисов А.В. Процессы и условия заполнения котлованов построек (взгляд почвоведа) // Археология Подмосковья. Материалы научного семинара. Вып. 6. М., 2010. С. 100—101.
35 Там же. С. 124, 126.
кальные угловые столбики (именно так, а не впущены в пазы — сохранность позволяет судить об этом с уверенностью!). Со стороны материковых стенок ямы деревянные конструкции при строительстве были укреплены песчаной засыпкой. Размеры внутреннего пространства подполья составляли 2,4/2,5x1,4/1,5 м.
Слои заполнения ямы сильно перемешаны, в их составе комья суглинка, желтовато-серая и серовато-желтая супесь, песок. Они содержат большое количество углей, золы, мелких и крупных кусков печины.
Печь, вероятно, располагалась в наземной части постройки в северо-западном углу. Здесь обнаружен слой желтого песка, перемешанного со светло-серой золистой супесью и небольшими (до 8 см) камнями (~ 3:2:1), с примесью углей. Размеры слоя 0,35x0,45 м, отдельные камни лежат вне основного скопления. В конструкцию печи входили элементы из глины, аналогичные найденным в яме № 3.
Интересно, что, несмотря на явные признаки сильного пожара, уничтожившего постройку дотла, нижние 15—20 см деревянных конструкций обшивки стенок подпола совершенно не обуглены, сохранились в виде полос желтого песка с древесным тленом. Вероятно, это следствие того, что пожар возник в наземной части постройки, а проникновение угарного газа в подпол сохранило их от воздействия огня. Положение основного массива сгоревших остатков на 20—25 см выше материкового дна ямы, характер подстилающего их слоя, отсутствие на дне «прокала», а также обрушение материковых стенок ямы в процессе деформации определенно свидетельствуют о неполном разрушении перекрытия над подпольем во время пожара. Судя по всему, оно оставалось нетронутым и впоследствии, постепенно разрушаясь под воздействием естественных факторов в автоморфных условиях. Характер заполнения ямы практически полностью соответствует модели, когда обшивка стенок разрушается раньше перекрытия36.
Материковое дно находится на уровне выхода плотного ожелез-ненного коричневато-желтого песка. Не исключено, что в данном случае пол подполья был земляным.
В заполнении ямы найдено 26 индивидуальных находок. Среди них преобладают фрагменты предметов из железа (в их числе — фрагмент ключа неопределимого типа со следами покрытия медным сплавом). Довольно много фрагментов железного шлака. Все это позволяет предположить, что постройка могла использоваться (помимо всего прочего) в производственных целях. В то же время
36 БорисовА.В. Процессы и условия... С. 124—125.
фрагменты тиглей и медного шлака единичны, происходят из верхнего слоя (западины).
В слое горелого дерева обнаружено медное пуло с именем великого князя Михаила Борисовича (1461—1485 гг.). В юго-западном углу ямы найден кусок известняка необычной формы, явно откуда-то и с какими-то целями принесенный сюда обитателями усадьбы (в материке подобных включений нами здесь, да и вообще на территории города, не встречено). В горелом слое найдена еще одна не совсем обычная находка — половина жернова, сделанного из известняка. Известняк очень мягкий, сыпучий, от воздействия высокой температуры сильно растрескался. Интересно, что в верхней части заполнения расположенной рядом ямы № 9 найден еще один жернов, на сей раз «нормальный» — из гранита.
На дне ямы в ее восточной половине найден развал обугленного зерна, перемешанного с песком. В районе этого развала в материковом дне ямы — множество мелких ямок, в заполнении которых также найдено зерно. Вероятно, часть из них — мышиные норы.
Керамический материал представлен, как и в яме № 3, в значительной мере крупными фрагментами, из рассеянного развала удалось собрать полный профиль горшка. Датируется керамика второй половиной XV — началом XVI в. (рис. 2).
Нехарактерно малые для подобных построек размеры, наличие печи и состав находок позволяют предположить, что яма № 5 представляет собой подполье теплой клети. Обитатели клети, в отличие от хозяев главного дома, возможно, занимались какими-то работами с железом.
Яма № 9. Подклет надворной хозяйственной постройки (?).
На уровне материка пятно ямы имело неправильную округлую форму. В процессе выборки выяснилось, что большую часть ямы заполняет переотложенный при разрушении постройки светло-желтый материковый песок, внешние границы которого не читались визуально. Чтобы их определить, яму пришлось выбирать до появления плотных материковых стенок со слоистой структурой.
В результате форма ямы оказалась подквадратной с сильно скругленными углами, размеры увеличились до 236/240x230 см. Глубина в материке — 32—37 см. Стенки почти вертикальные, довольно ровные. Дно уплощенное, не очень ровное, с подовальной ямой (70x50x13 см) в центре и столбовой ямкой (25x20x15 см) в юго-восточном углу. Ориентирована яма № 9 в направлении запад—восток.
Непосредственно в заполнении ямы индивидуальных находок и керамики не найдено, только на уровне материка при подравнивании в перемешанном слое был обнаружен упомянутый выше жернов.
На основании имеющихся данных о характере и назначении постройки судить трудно.
Взаимное расположение ям № 9 и 5 рождает вопрос: не части ли это одного сооружения? Однако полное отсутствие в яме № 9 следов пожара, бушевавшего в непосредственной близости от нее, позволяет предположить, что яма № 9 была засыпана ранее (возможно, еще до возведения постройки, с которой связана яма № 5).
Яма № 12. Частокольная канавка — участок ограды усадьбы.
Форма вытянутая, размеры 370x8/30 см, ориентирована в направлении запад—восток (по линии южной стенки ямы № 3). Глубина 8—28 см. Стенки наклонные, довольно ровные. Дно корытообразное, ровное, с коническими ямками от кольев. Заполнение аморфное: серовато-желтый суглинок, перемешанный с желтовато-серым суглинком (~ 2:1), примесь желтого песка, углей, золы, довольно большого количества мелкой печины.
К югу от ямы № 9 прослежено два ряда небольших и неглубоких округлых ямок. Датирующего материала в них нет, однако ориентировка позволяет предположить их связь с усадьбой.
Яма № 107. Вероятно, продолжение частокольной канавки — ямы № 12.
Форма вытянутая, размеры 72x32 см, ориентирована в направлении запад—восток (по линии ямы № 12 и южной стенки ямы № 3). Глубина 9—11 см. Стенки наклонные, не очень ровные, дно неровное. Заполнение — желтовато-серый суглинок, перемешанный с серовато-желтым суглинком (~ 2:1), примесь рыжего суглинка, золы, мелких углей.
Основная жилая и хозяйственная зона усадьбы была раскопана в 2011 г. К сожалению, участок раскопок 2012 г. сильно поврежден хозяйственной деятельностью XX—XXI вв., средневековые материалы имеют переотложенный характер. Несмотря на это, здесь выявлены участки частокольных канавок, две из которых (ямы № 31 и 42, а также яма № 51 из раскопок 2011 г.), по-видимому, относятся к той же ограде, что ямы № 12 и 107. Яма № 58 может являться свидетельством переноса границ усадьбы, столбовая яма № 86, возможно — след ремонта ограды. Яма № 16, расположенная в трех метрах к северу от линии, определяемой ямами № 31 и 51 (рис. 1), может быть в равной мере связана как с переносом ограды, так и с какой-то соседней усадьбой.
Характер и назначение ям № 28 и 29 неясны. Датировать их поздним Средневековьем позволяет то, что они перерезаны часто-кольной канавкой — ямой № 31.
На участке раскопок 2012 г., в том числе за пределами предполагаемой территории усадьбы, найдено 22 фрагмента тиглей, на-
тельный крест и фрагмент орнаментированной пуговицы из медного сплава. Последние по аналогиям датируются XV в.
Датировки индивидуальных находок в целом укладываются в рамки XV в., однако в массовом материале наряду с керамикой второй половины XV в. содержится достаточно много сильно профилированных форм, характерных для XVI в. Есть они и в яме № 3, и в яме № 5. Близость керамического комплекса из разных построек не позволяет разделить существование усадьбы на этапы (рис. 2). С одной стороны, яма № 5 как будто бы более ранняя, чем яма № 3, и род занятий связанных с ними людей различен. С другой — характер разрушения и последующего заполнения ямы № 5 предполагает достаточно длительный период запустения между этими гипотетическими этапами. Подтверждения этому мы пока не находим.
* * *
В связи с тем, что в нескольких ямах были обнаружены остатки деревянных конструкций, необходимо коснуться вопроса о возможности привлечения этнографических аналогов при осмыслении археологических материалов. Соображения по этому поводу высказывались неоднократно37.
В тех случаях, когда сохраняется (в том или ином виде) наземная часть постройки, ценность наблюдений этнографов для анализа планировочной структуры раскопанных жилищ несомненна.
Однако попытка углубленной проработки вопроса применительно к подпольным частям жилищ дала весьма неожиданные результаты. Выяснилось, что даже в фундаментальном труде Е.Э. Бломк-вист38, материалы которого в том или ином виде переходят из одного более позднего издания по русской этнографии в другое, описанию устройства подполья посвящено всего пол-абзаца39.
37 См., например: Грибов Н.Н. Указ. соч. С. 156.
38 Бломквист Е.Э. Указ. соч.
39 Там же. С. 76. Позволим себе привести его полностью: «Несколько нижних венцов, укладываемых до высоты пола, называют "подвальными", или "подпольными". Уложив их, устраивают подполье. Для этого внутри сруба на земле рубят срубик, высотой в три-четыре венца, из тонких бревен, отступя от стен на 0,75—1 м, в середине его землю выбирают и засыпают ею промежуток между внутренним срубиком и срубом избы; получается кругом внутренняя завалина, а посредине — большая яма, подполье, "колодезь" для хранения картофеля и овощей; иногда яму роют не во всю величину срубчика. Нутренная завалинка, защищая подполье (а следовательно, и внутренность избы) от ветра, служит в то же время полкой, на которую ставят крынки с молоком, кадки с кислой капустой и т.п. Иногда на ней осенью рассыпают картофель. Следует различать подполье и подвал. Подполье устраивают под зимней избой; это — теплое помещение, дно его углублено в землю и пол в нем земляной; в него можно попасть только из избы через внутренний спуск около печи. Подвал помещается под летней избой; в средней полосе России под-
При этом, судя по всему, в Средневековье подобная конструкция не встречается, поскольку в археологизированном состоянии должна иметь достаточно своеобразный вид. В то же время, неоднократно раскопанные археологами подполы жилищ XIX—XX вв., мало чем отличающиеся от более ранних, здесь не описаны вовсе. Впрочем, весьма полезным при анализе археологических остатков может оказаться наблюдение, что над подвалом обычно устраивают двойной пол, а над подпольем — простой, с целью проникновения туда тепла из избы40.
В разнообразной и довольно обширной этнографической литературе, посвященной жилищу, подполы и подклеты упоминаются, как правило, вскользь, устройство их не описано. Дело доходит до того, что в специализированном справочном издании41 отсутствуют статьи «Подпол» и «Подклет».
Полное отсутствие интереса к подполу как к предмету специального исследования не может не удивлять. Одну из причин этого, как будто бы, можно усмотреть в традиционном представлении о подполе как о пространстве, принадлежащем «своему» роду, проникновение в которое «чужого» опасно для членов этого рода42.
* * *
Таким образом, на Раскопе № 99 на уровне материка под позднейшими напластованиями выявлены остатки усадьбы второй половины XV — начала XVI в., включающие подпольные ямы жилища, хозяйственного сооружения (сеней?), теплой клети, надворной постройки неясного назначения, колодец и следы ограды.
Площадь усадьбы была не менее 1015 м2 (более 29x35 м), ориентация построек и ограды — почти точно с севера на юг. Следует отметить, что непосредственно на территории Затьмацкого посада синхронные усадьбы ремесленников-ювелиров, занимавшихся литьем из цветных металлов, имели значительно меньшую площадь (порядка 650—720 м2)43.
Наличие нескольких идущих параллельно на небольшом расстоянии друг от друга частокольных канавок позволяет, с одной стороны, предположить достаточно длительное время функцио-
вал в большинстве случаев не углублен в землю. Завалин в нем нет; пол его на уровне земли, часто настилается. Подвал имеет наружный вход с улицы (реже также и внутренний). Это помещение используется как хозяйственная кладовая, иногда в нем держат ручные жернова, иногда устанавливают сновальню. Зимой в нем холодно, летом прохладно, так что он может заменять погреб».
40 Там же. С. 78.
41 Русская изба. Иллюстрированная энциклопедия. СПб., 2001.
42 Славянские древности. Этнолингвистический словарь. Т. 4. М., 2009. С. 104.
43 Персов Н.Е. и др. С. 268, 277.
нирования усадьбы, с другой — ставить вопрос о возможности существования по крайней мере еще одной, соседней, усадьбы.
Судя по расположению построек, в первую очередь — жилища и колодца, вдоль южной границы усадьбы с востока на запад должна была проходить дорога или улица. По этнографическим материалам известен тип расположения жилого дома длинной стеной вдоль улицы, причем входная дверь в сени выходила непосредственно на улицу, однако такое положение дома относительно улицы было характерно для южнорусских губерний44.
Раскопками средневековой Твери открыты несколько ворот, расположенных внутри усадеб на некотором расстоянии от улицы, что было распространено также в древнем Новгороде45. В данном же случае следов каких-либо конструкций, которые можно было бы связать с воротами усадьбы, не выявлено.
Деятельность обитателей усадьбы была связана с медеплавильным и железоделательным производствами. Судя по обилию фрагментов тиглей и кусков шлака46, производство было весьма интенсивным, однако свидетельств дальнейшей обработки полученного сырья не обнаружено.
Усадьба прекратила свое существование в результате пожара, о котором свидетельствуют углистые прослойки и остатки обгоревших деревянных конструкций в постройках. Состав находок, среди которых почти отсутствует что-либо мало-мальски ценное, позволяет предположить, что усадьба была покинута, хотя и достаточно поспешно (целый горшок, небольшое количество просыпанного (?) зерна, жернова), но все же до начала пожара. Судя по интенсивности следов, он начался в постройке, с которой связана яма № 5, и распространился на соседние строения.
Вероятно, обитатели усадьбы туда уже не вернулись. С какими историческими событиями это можно связать, пока неясно. По общему характеру материал попадает в период между пожаром, устроенным на тверских посадах московской ратью Ивана III в 1485 г., и «Государевым разгромом» Твери опричным войском Ивана Грозного во время похода на Новгород в 1570 г.
44 Чижикова Л.Н. Жилище восточнославянских народов // Традиционное жилище народов России: XIX — начало XX вв. М., 1997. С. 18.
45 Сорокин А.Н. Указ. соч. 1995. С. 25—26.
46 Из 183-х индивидуальных находок Раскопа № 99 177 так или иначе связаны с хозяйственной деятельностью второй половины XV—XVI вв. В их числе многочисленные тигли (266 фрагментов), предметы из железа и их фрагменты (31), предметы из медного сплава и их фрагменты (16), фрагменты глиняных плиток пола (20 фрагментов) и сводов печи (12 фрагментов), пластины и отщепы, вероятно, использовавшиеся в качестве кресальных кремней (11).
Список литературы
1. Бломквист Е.Э. Крестьянские постройки русских, украинцев и белорусов // Восточнославянский этнографический сборник. М., 1956.
2. Борисов А.В. Природные процессы в формировании заполнений котлованов средневековых построек // Российская археология. 2010. № 3.
3. Борисов А.В. Процессы и условия заполнения котлованов построек (взгляд почвоведа) // Археология Подмосковья. Материалы научного семинара. Вып. 6. М., 2010.
4. Ганцкая О.А. Строительная техника русских крестьян // Русские. Историко-этнографический атлас. М., 1967.
5. Грибов Н.Н. Отложения в котлованах построек: характерные структуры, их выделение, интерпретация // Археология Подмосковья: Материалы научного семинара. Вып. 8. М., 2012.
6. Кутасов П.А. Вещевой клад 1969 года из Ипатьевского переулка в Москве // Археология Подмосковья. Материалы научного семинара. Вып. 6. М., 2010.
7. Персов Н.Е. Работы отряда Тверской археологической экспедиции ТГОМ на Затьмацком посаде и в пределах зон охраны памятников истории и культуры и распространения археологически изучаемого культурного слоя г. Твери в 2011 г // Археологические открытия 2011 года. В печати.
8. Персов Н.Е., Сарачева Т.Г., Солдатенкова В.В. Средневековые ювелирные комплексы бывшего Затьмацкого посада г. Твери (по материалам раскопок 2001—2006 гг.) // Археология Подмосковья. Материалы научного семинара. Вып. 5. М., 2009.
9. Персов Н.Е., Солдатенкова В.В. Стратиграфические и конструктивные особенности средневековых подолов (по материалам тверского Зать-мачья) // Тверской археологический сборник. Вып. 8. Т. II. Тверь, 2011.
10. Прогулки по старой Твери. Тверь, 1998.
11. Русская изба. Иллюстрированная энциклопедия. СПб. 2001.
12. Славянские древности. Этнолингвистический словарь. Том 4. М. 2009.
13. Сорокин А.Н. Благоустройство древнего Новгорода // Архив архитектуры VI. Новгородские древности. Вып. 2. М., 1995.
14. Фараджева Н.Н. Постройки Людина конца средневекового Новгорода (по материалам Троицких I—XI раскопов) // Дисс. ... канд. ист. наук. М., 2010.
15. Чижикова Л.Н. Жилище восточнославянских народов // Традиционное жилище народов России: XIX — начало XX вв. М., 1997.
16. Шполянский С.В. Конструкции подполий средневековых построек в Суздале и его округе (опыт систематизации) // Археология Владимиро-Суздальской земли. Материалы научного семинара. Вып. 2. М., 2008.
17. Щенков А.С. Опыт реконструкции плана Твери конца XVII в // Архитектурное наследство. Вып. 28. М., 1980.
Поступила в редакцию 5 июня 2013 г.
