CC BY
0
АКАДЕМИЯ НАУК РЕСПУБЛИКИ ТАТАРСТАН МАРИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ПОВОЛЖСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ
№ 3 (49) 2024
ПОВОЛЖСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ
е-ISSN 2500-2856 № 3 (49) 2024
Главный редактор
академик АН РТ, доктор исторических наук А.Г. Ситдиков
Заместители главного редактора:
член-корреспондент АН РТ, доктор исторических наук Ф.Ш. Хузин доктор исторических наук Ю.А. Зеленеев Ответственный секретарь - кандидат ветеринарных наук Г.Ш. Асылгараева
Редакционный совет: Б.А. Байтанаев - академик НАН РК, доктор исторических наук (Алматы, Казахстан) (председатель), Х.А. Амирханов - академик РАН, доктор исторических наук, профессор (Москва, Россия), С.Г. Бочаров - кандидат исторических наук (Севастополь, Россия), П. Георгиев - доктор наук, доцент (Шумен, Болгария), Е.П. Казаков - доктор исторических наук (Казань, Россия), Н.Н. Крадин - член-корреспондент РАН, доктор исторических наук, профессор (Владивосток, Россия), А. Тюрк - Ph.D. (Будапешт, Венгрия), А.А. Тишкин - доктор исторических наук профессор (Барнаул, Россия), В.С. Синика -доктор исторических наук (Тирасполь, Молдова), Б.В. Базаров - академик РАН, доктор исторических наук, профессор (Улан-Удэ, Россия), Д.С. Коробов - доктор исторических наук, профессор РАН (Москва, Россия), О.В. Кузьмина - кандидат исторических наук (Самара, Россия), П. Дегри - профессор (Лёвен, Бельгия), Вэй Джан - Ph.D, профессор (Пекин, Китай), А.С. Сагдуллаев - академик АН РУз, доктор исторических наук, профессор (Ташкент, Узбекистан), Р.Х. Сулейманов - доктор исторических наук, профессор (Ташкент, Узбекистан), М.М. Саидов - доктор исторических наук, профессор (Самарканд, Узбекистан), Ш.Б. Шайдуллаев - доктор исторических наук, профессор (Термез, Узбекистан)
Редакционная коллегия:
А.А. Выборном - доктор исторических наук, профессор (Самара, Россия) М.Ш. Галимова - кандидат исторических наук (Казань, Россия) Р.Д Голдина - доктор исторических наук, профессор (Ижевск, Россия) С.В. Кузьминых - кандидат исторических наук (Москва, Россия) А.Е. Леонтьев - доктор исторических наук (Москва, Россия) Т.Б. Никитина - доктор исторических наук (Йошкар-Ола, Россия) А.А. Чижевский - кандидат исторических наук (Казань, Россия)
Ответственный за выпуск: М.Ш. Галимова - кандидат исторических наук
Адрес редакции:
420012 Республика Татарстан, г. Казань, ул. Бутлерова, 30 Телефон: (843) 236-55-42 E-mail: [email protected] http://archaeologie.pro
Индекс ПП753, электронный Каталог печатных изданий "ПОЧТА РОССИИ" Выходит 4 раза в год
> ГНБУ «Академия наук Республики Татарстан», 2024
> ФГБОУ ВО «Марийский государственный университет», 2024
> Журнал «Поволжская археология», 2024
Издательство «Фэн»
Казань, Республика Татарстан
POVOLZHSKAYA ARKHEOLOGIYA THE VOLGA RIVER REGION ARCHAEOLOGY
e-ISSN 2500-2856 № 3 (49) 2024
Editor-in-Chief:
Academician of the Tatarstan Academy of Sciences, Doctor of Historical Sciences A. G. Sitdikov
Deputy Chief Editors:
Corresponding Member of the Tatarstan Academy of Sciences, Doctor of Historical Sciences F. Sh. Khuzin Doctor of Historical Sciences Yu. A. Zeleneev Executive Secretary - Candidate of Veterinary Sciences G. Sh. Asylgaraeva
B. A. Baitanayev - of the Nacional Academy of the RK, Doctor of Historical Sciences (Almaty, Republic of Kazakhstan) (chairman), Kh. A. Amirkhanov - Academician of RAS, Doctor of Historical Sciences, Professor (Moscow, Russian Federation), S. G. Bocharov - Candidate of Historical Sciences (Sevastopol, Russian Federation), P. Georgiev - Doctor of Historical Sciences (Shumen, Bulgaria), E. P. Kazakov - Doctor of Historical Sciences (Kazan, Russian Federation), N. N. Kradin - Doctor of Historical Sciences, Corresponding Member of the Russian Academy of Sciences (Vladivostok, Russian Federation), А. Türk - Ph.D. (Budapest, Hungary), A.A. Tishkin - Doctor of Historical Sciences, Professor (Barnaul, Russian Federation), V. S. Sinika - Doctor of Historical Sciences (Tiraspol, Moldova), B. V. Bazarov - Academician of RAS, Doctor of Historical Sciences, Professor (Ulan-Ude, Russian Federation), D. S. Korobov - Doctor of Historical Sciences, Professor (Moscow, Russian Federation), O. V. Kuzmina - Candidate of Historical Sciences (Samara, Russian Federation), P. De-gryse - Professor (Leuven, Belgium), Wei Jian - Ph.D, Professor (Beijing, China), A. S. Sagdullaev - Academician of the National Academy of the Republic of Uzbekistan, Doctor of Historical Sciences, Professor (Tashkent, Republic of Uzbekistan), R. Kh. Suleymanov - Doctor of Historical Sciences, Professor (Tashkent, Republic of Uzbekistan), M.M. Saidov - Doctor of Historical Sciences, Professor (Samarkand, Republic of Uzbekistan), Sh.B. Shaidullaev - Doctor of Historical Sciences, Republic of Professor (Termez, Uzbekistan)
A.A. Vybornov - Doctor of Historical Sciences, Professor (Samara State Academy of Social Sciences and Humanities, Samara, Russian Federation)
M. Sh. Galimova - Candidate of Historical Sciences (Institute of Archaeology named after A. Kh. Khalikov, Kazan, Russian Federation)
R. D. Goldina - Doctor of Historical Sciences, Professor (Udmurt State University, Izhevsk, Russian Federation) S. V. Kuzminykh - Candidate of Historical Sciences (Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russian Federation)
А. Е. Leont'ev - Doctor of Historical Sciences (Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russian Federation)
^ B. Nikitina - Doctor of Historical Sciences (Mari Research Institute of Language, Literature and History named after V. M. Vasilyev, Yoshkar-Ola, Russian Federation)
A.A. Chizhevsky - Candidate of Historical Sciences (Institute of Archaeology named after A. Kh. Khalikov, Kazan, Russian Federation)
Executive Editors:
Editorial Board:
Responsible for Issue M. Sh. Galimova - Candidate of Historical Sciences
Editorial Office Address:
Butlerov St., 30, Kazan, 420012, Republic of Tatarstan, Russian Federation
Telephone: (843) 236-55-42 E-mail: [email protected] http://archaeologie.pro
© Tatarstan Academy of Sciences (TAS), 2024 © Mari State University, 2024 © "Povolzhskaya Arkheologiya" Journal, 2024
Publishing House "Fän
ПОВОЛЖСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ № 3 (49) 2024
СОДЕРЖАНИЕ Эпоха камня и раннего металла Северной Евразии
Голованова Л.В., Дороничев В.Б., Дороничева Е.В. (Санкт-Петербург, Россия), Ревина Е.И. (Ростов-на-Дону, Россия), Поплевко Г.Н. (Санкт-Петербург, Россия)
Функциональная вариабельность орудий
на эпипалеолитических стоянках Приэльбрусья ...........................................8
Галимова М.Ш., Оруджов Э.И. (Казань, Россия) Стоянка-мастерская Сюкеевский взвоз в правобережье Волги:
работы 2021-2022 гг. и предшествующие исследования..............................26
Зах В.А. (Тюмень, Россия)
О структуре ранненеолитических обществ лесного Тоболо-Ишимья:
по морфологии и орнаментации посуды........................................................41
Дога Н.С., Выборнов А.А. (Самара, Россия), КульковаМ.А. (Санкт-Петербург, Россия), Васильева И.Н., Рослякова Н.В. (Самара, Россия), Гречкина Т.Ю. (Астрахань, Россия) Стоянка Таскудук в северном Прикаспии
(предварительные итоги исследования) ........................................................59
Аськеев И.В. (Казань, Россия), Жульников А.М. (Петрозаводск, Россия), Аськеев А. О., Аськеев О.В. (Казань, Россия), Тарасов А.Ю. (Петрозаводск, Россия)
Морская охота на ластоногих (Pinnipedia)
на побережье Белого моря в энеолите............................................................73
Карманов В.Н. (Сыктывкар, Россия), Лычагина Е.Л. (Пермь, Россия), Зарецкая Н.Е. (Москва, Россия)
Энеолит и эпоха бронзы лесной зоны Восточной Европы:
дисгармония археологической периодизации ...............................................94
Усманова Э.Р. (Караганда, Казахстан), Мерц И.В. (Барнаул, Россия), Мерц В.К. (Павлодар, Казахстан), Ержанова А.Е. (Алматы, Казахстан), Фомин В.Н. (Караганда, Казахстан)
Новые находки металлических орудий позднего бронзового века
из Верхнего Притоболья ...............................................................................114
Ранний железный век и эпоха Великого переселения народов
Черных Е.М. (Ижевск, Россия)
Буйское городище на Вятке в полевой биографии Л.И. Ашихминой
(памяти археолога)..........................................................................................128
Чижевский А.А. (Казань, Россия), Новиков А.В. (Кострома, Россия) Зооморфная фигурка из Одоевского городища................................................138
Онгарулы А. (Алматы, Казахстан), Тажекеев А.А. (Астана, Казахстан), Султанжанов Ж. К. (Кызылорда, Казахстан), Дарменов Р. Т. (Астана, Казахстан), ЖанузакР.Ж., ШагирбаевМ.С. (Алматы, Казахстан) Предварительные итоги исследования некрополя Курайлы-Асар .................152
Temur Akin (Samsun, Turkey)
Hellenistic Period Watchtowers and Hillside Settlements Identified
in "Vezirkopru" Surveys...................................................................................169
Ярыгин С.А., Сакенов С.К., Ильдеряков Н.Н. (Астана, Казахстан) Тамги и петроглифы в горах Кайракколь и Каракунгей
(по материалам исследований 2022-2023 годов) ........................................186
Савельев Н.С. (Уфа, Россия), Куфтерин В.В. (Москва, Россия),
Сулейманов Р.Р. (Уфа, Россия), Сатаев Р.М.
Усадьба эпохи Великого переселения народов
на поселении Акбердино-3 в лесостепи Южного Приуралья .................202
Ядерно-физические методы в археологии
Васидов А., Сайдуллаев Б.Дж. (Ташкент, Узбекистан) Новая методика для оценки возраста древних костей
с помощью трекового детектора Сг-39 .........................................................222
Середавина Т.А. (Алматы, Казахстан), Мерц И.В. (Барнаул, Россия), Данько И.В., Нуртазин Е.Р. (Алматы, Казахстан) Исследование физических характеристик проб карбонатов с археологических артефактов для датирования методом
электронного парамагнитного резонанса ....................................................230
Список сокращений.............................................................................................247
Правила для авторов............................................................................................250
nOBOA^CKAfl APXEOAOrafl 3 (49) 2024
CONTENT
The Age of Stone and Early Metal in Northern Eurasia
Golovanova L.V., Doronichev V.B., Doronicheva E.V (Saint Petersburg, Russian Federation), Revina E.I. (Rostov-on-Don, Russian Federation), Poplevko G.N. (Saint Petersburg, Russian Federation)
Functional Variability of Tools at Epipaleolithic Sites of the Elbrus Region ...........8
Galimova M.Sh., Orudzhov E.I. (Kazan, Russian Federation)
The Syukeyevsky Vzvoz Flint-Working Site on the Right Bank of the Volga:
Works of 2021-2022 and Previous Studies........................................................26
Zakh V.A. (Tyumen, Russian Federation)
On the Structure of Early Neolithic Societies of the Forest Tobol-Ishim Area:
morphology and ornamentation of the pottery...................................................41
Doga N.S., Vybornov A.A. (Samara, Russian Federation), Kulkova M.A. (Saint Petersburg, Russian Federation), Vasilieva I.N., Roslyakova N.V.
(Samara, Russian Federation), Grechkina T.Y. (Astrakhan, Russian Federation) The Taskuduk Camp Site in the Northern Caspian Sea
(preliminary results of the study)........................................................................59
AskeyevI.V. (Kazan, Russian Federation), Zhul'nikovA.M. (Petrozavodsk, Russian Federation), Askeyev A.O., Askeyev O.V. (Kazan, Russian Federation),
TarasovA.Yu. (Petrozavodsk, Russian Federation)
Marine Hunting of Pinnipeds (Pinnipedia) on the Coats of the White Sea
in the Eneolithic..................................................................................................73
Karmanov V.N. (Syktyvkar, Russian Federation), Lychagina E.L.
(Perm, Russian Federation), Zaretskaya N.E. (Moscow, Russian Federation)
Eneolithic and Bronze Age of the Forest Zone of Eastern Europe:
disharmony of archaeological periodization.......................................................94
Usmanova E.R. (Karaganda, Kazakhstan), Merts I.V. (Barnaul, Russian Federation), Merts V.K. (Pavlodar, Kazakhstan), Erzhanova A.E. (Almaty, Kazakhstan), Fomin V.N. (Karaganda, Kazakhstan) New Finds of Metal Tools of the Late Bronze Age
in the Upper Tobol Region................................................................................114
The Early Iron Age and the Great Migration Period of Peoples
Chernykh E.M. (Izhevsk, Russian Federation)
Buyskoye Hillfort on Vyatka River in the Research Biography
of L.I. Ashikhmina (in memoriam of the archaeologist)..................................128
Chizhevsky A.A. (Kazan, Russian Federation), NovikovA.V. (Kostroma, Russian Federation)
Zoomorphic Figurine from the Odoevsky Hillfort................................................138
Ongaruli A. (Almaty, Kazakhstan), Tazhekeev A.A. (Astana, Kazakhstan), Sultanzhanov Zh.K. (Kyzylorda, Kazakhstan), Darmenov R.T. (Astana, Kazakhstan), ZhanuzakR.J., ShagirbayevM.S. (Almaty, Kazakhstan) Preliminary Results of the Study of Kuraily-Asar Necropolis..............................152
Temür Akin (Samsun, Turkey)
Hellenistic Period Watchtowers and Hillside Settlements Identified
in "Vezirköprü" Surveys...................................................................................169
Yarygin S.A., Sakenov S.K., Ilderyakov N.N. (Astana, Kazakhstan) Tamgas and Petroglyphs in the Kayrakkol and Karakungey Mountains
(based on research materials 2022-2023).........................................................186
Savelev N.S. (Ufa, Russian Federation), Kufterin V.V. (Moscow, Russian
Federation), Suleymanov R.R. (Ufa, Russian Federation),]Sataev R.M. Akberdino-3 - the Great Migration Period Manor
in the Forest-Steppe Zone of Southern Pre-Urals.............................................202
Nuclear Physics Methods in Archaeology
Vasidov A., Saidullaev B.J. (Tashkent, Uzbekistan) A New Technique for Age Assessment of Ancient Bones
by Using Cr-39 Track Detector.........................................................................222
Seredavina T.A. (Almaty, Kazakhstan), Merts I.V. (Barnaul, Russian Federation),
Danko I.V., Nurtazin E.R. (Almaty, Kazakhstan)
Study of the Physical Characteristics of Carbonate Samples
from Archaeological Artifacts for EPR Dating.................................................230
List of abbreviations..............................................................................................247
Rules for authors....................................................................................................250
УДК 902 https://doi.Org/10.24852/pa2024.3.49.202.221
УСАДЬБА ЭПОХИ ВЕЛИКОГО ПЕРЕСЕЛЕНИЯ НАРОДОВ НА ПОСЕЛЕНИИ АКБЕРДИНО-3 В ЛЕСОСТЕПИ ЮЖНОГО ПРИУРАЛЬЯ1
© 2024 г. Н.С. Савельев, В.В. Куфтерин, Р.Р. Сулейманов, Р.М. Сатаев
Основой статьи являются материалы, полученные в 2009 г. при раскопках на поселении Акбердино-3, расположенном на правобережье р. Белой в лесостепи Южного Приуралья (совр. Иглинский район Республики Башкортостан, 15 км к юго-востоку от г. Уфы). Показано, что единый тонкий культурный слой этого малого поселенческого объекта содержит имендяшевскую, турбаслинскую и смешанную имендяшев-ско-турбаслинскую керамику и может быть датирован IV в. н. э. (наиболее вероятный интервал - от середины до конца этого столетия), но существовала данная усадьба очень непродолжительное время. С целью сравнительного рассмотрения полученной остеологической коллекции были привлечены данные по 18 археозоологическим выборкам с территории Урало-Поволжья. Многомерный анализ этих материалов позволил сделать вывод о значительной трансформации состава стада населения западных предгорий Южного Урала в начале н. э.
Ключевые слова: археология, Южный Урал, лесостепь, эпоха Великого переселения народов, археозоологические и палеопочвенные данные, хозяйственная специфика, культурное взаимодействие.
Введение
Переход от эпохи раннего железа к раннему Средневековью для лесостепи Южного Приуралья характеризовался завершением существования одних культур и появлением других. Механизм этого процесса, а также особенности взаимодействия субстратных и суперстратных групп населения, как правило, крайне редко улавливаются археологическими методами в полноте, достаточной для построения непротиворечивых эволюционных схем. Имеющиеся археологические данные достаточно отрывочны, что предполагает высокую степень гипотетичности при их сведении в единую картину. Раскопки таких больших и длительно существовавших памятников, как городище Уфа II, на фоне огромного количества находок также дают только самые общие представления о том или ином конкретном временном интервале. Для решения таких вопросов необходим анализ простых и относительно
недолго существовавших поселенческих объектов, находки с которых могут быть надежно датированы и атрибутированы в культурном отношении. Вероятно, количество таких памятников для любой эпохи должно быть значительным, т. к. именно такие компактные «селища» и должны составлять округу крупных поселенческих структур. Однако степень археологической обследованности территорий Южного Урала до сих пор остается невысокой, а при выборе объектов для исследований предпочтения, как правило, отдаются базовым памятникам.
Следствием этого для Южного Урала является крайне малый процент исследованных относительно недолговременных неукрепленных поселенческих памятников эпохи раннего железа - раннего Средневековья. Также и опубликована с достаточной глубиной анализа из исследованных только малая часть памятников, но все они являются ключевыми для понимания конкретного историческо-
1 Работа выполнена при поддержке проекта N° 23-78-10057 Российского научного фонда «Динамика культурного развития и освоения Южного Урала с древности и до вхождения в состав России (IV в. до н. э. - XVI в.): междисциплинарное археологическое исследование».
Рис. 1. Памятники правобережья р. Белая (участок Нагаево - Ивано-Казанка), в которых присутствует имендяшевская керамика. 1 - Акбердино-3; 2 - Нагаевское I; 3 - Акбердинское II; 4 - Акбердинское III; 5 - Акбердинское IV; 6 - Блохино I; 7 - Ка-рамалы; 8, 9 - Шипово; 10 - Багармыж-1; 11 - Ивано-Казанка II; 12 - Ивано-Казанка I; 13-15 - Поступалово-1, -2, -3. 1 - селища и поселения; 2 - городища; 3 - грунтовые
могильники.
Fig. 1. Sites on the right bank of the Belaya River (Nagaevo - Ivano-Kazanka section), which contain ceramics of Imendyashevo type. 1 - Akberdino-3; 2 - Nagaevskoye I; 3 - Akberdinskoye II; 4 - Akberdinskoye III; 5 - Akberdinskoye IV; 6 - Blokhino I; 7 - Karamaly; 8, 9 - Shipovo; 10 - Bagarmyzh-1; 11 - Ivano-Kazanka II; 12 - Ivano-Kazanka I; 13-15 - Postupalovo-1, -2, -3 1 - settlements; 2 - hillforts; 3 - ground burial grounds.
го периода и отражающего его археологического комплекса. Из памятников эпохи раннего железа к таковым можно отнести селища Магаш-1 (Савельев, 2017) и Зинино-1 (Проценко, Сатаев, 2021), из памятников эпохи раннего Средневековья - поселение Романовка II (Матвеева, Никитина. 2015).
Одним из относительно недавно исследованных подобных памятников, относящихся к эпохе Великого переселения народов, является участок культурного слоя на поселении Акбердино-3 на правобережье среднего течения р. Белой, анализу материалов которого и посвящена настоящая статья.
Расположение памятника и этапы его изучения
Иглинский район Башкортостана расположен в предгорной лесостепи Южного Приуралья (по физико-географическому районированию - се-
верная лесостепь), непосредственно к востоку от города Уфы. С востока граница района проходит по краю Уральских гор, с севера ограничена горно-таежным Уфимским плато, с запада и юга - широкими долинами рек Уфы и Белой. Судя по данным за последние 250 лет, вся эта территория являлась зоной широколиственных лесов. Южная же кромка района приурочена к высокой горной террасе правого берега р. Белой, ландшафт ее в доагрикультурном прошлом являлся мозаикой из больших остепненных участков и широколиственных лесов (Курманов и др., 2019).
Всего к настоящему времени в пределах Иглинского района зафиксировано более 50 археологических памятников, причем абсолютное их большинство находится на узкой полосе вдоль высокой террасы правого берега р. Белой. На участке высокой террасы правого берега р. Белой от
Рис. 2. Поселение Акбердино-3 и южная часть Акбердинского курганного могильника.
Топографический план.
Fig. 2. Akberdino-3 settlement and the southern part of the Akberdinsky burial mound.
Topographic plan.
устья р. Сим до впадения р. Уфы, протяженность которого составляет 35 км, находится большое количество городищ, поселений, курганных и грунтовых могильников (рис. 1). Одним из них является и поселение Акберди-но-3.
Поселение выявлено в 1990 г. В.В. Овсянниковым, проводившим обследование края высокой террасы р. Белой. Оно располагалось на юго-западной окраине небольшой д. Акбердино, на частично залесенном мысу (высота 12-15 м) коренной террасы правого берега р. Белой, над широкой поймой. У юго-западного подножья мыса находится мощный постоянно действующий родник. К началу 2000-х гг. д. Акбердино начала активно развиваться как коттеджный поселок, и к 2003 г. вся восточ-
ная часть поселения была срезана под новую застройку. В этом же году В.В. Овсянниковым вблизи разрушенной части поселения был заложен раскоп площадью 12 м2, который показал, что в основном культурный слой относится к курмантауской культуре эпохи раннего железа. Также в 1990 г. в западной части поселения зафиксированы две курганные насыпи, в 2003 и 2005 гг. - еще восемь. Протяженность этой цепочки составляет более 120 м, но только четыре кургана расположены на территории с культурным слоем. В 2005 г. две крайние, южная и северная, насыпи могильника были исследованы, что позволило датировать его III—I вв. до н. э. (Пше-ничнюк, Овсянников, 2007).
Проводившиеся в 2009 г. одним из авторов настоящей статьи работы
Рис. 3. Поселение Акбердино-3. План раскопа (1) и выявленные объекты (2-8). 2 - объект № 4; 3 - объект № 5; 4 - объекты № 3 и 3 а; 5, 7 - объект № 8; 6 - объект № 7; 8 - объект № 6 Fig. 3. Akberdino-3 settlement. Excavation plan (1) and identified objects (2-8). 2 - object No. 4; 3 - object No. 5; 4 - objects No. 3 and 3a; 5, 7 - object No. 8; 6 - object No. 7; 8 - object No. 6
были направлены на продолжение исследований курганов, для чего были выбраны два кургана (№ 5 и 6), расположенные в центре цепочки (рис. 2). Однако в ходе раскопок было установлено, что под курганами также
присутствует культурный слой кур-мантауской культуры, а поверх них - культурный слой эпохи Великого переселения народов. Данный участок максимально удален от ручья, протекающего у восточного подно-
жья мыса, и приурочен к западному краю мыса, возвышающемуся над суходольной ложбиной с родником в ее устье.
Методика исследований и полученные результаты
Археологические исследования
Конфигурация раскопа определена из необходимости включения в него двух курганных насыпей. Общая площадь раскопа 135,75 м2, основная его часть - квадрат 10^10 м, к которому с западной стороны примыкает прямоугольник размером 5,5^6,5 м (рис. 3: 1). Западный край раскопа вплотную примыкает к склону мыса. Так как поселенческий культурный слой был выявлен уже на дневной поверхности раскопа, то отложения разбирались горизонтами мощностью до 0,2 м и фиксировались по квадратам 2x2 м, имеющим буквенно-цифровую нумерацию.
Стратиграфия слоев в пределах раскопа, за исключением тела насыпей курганов, однородна и поэтому дается по восточной оконечности бровки 1, находящейся уже за пределами насыпи кургана № 5.
Слой 1: дерн - практически отсутствует, непосредственно под прелыми листьями начинается слой 2.
Слой 2 (0-25 см): гумусированный легкий суглинок, серый, сухой, поро-шисто-мелкокомковатый, рассыпчатый, переход к нижележащему слою постепенный; у западного края разреза снижается до 18 см.
Слой 3 (26-50 см): светло-серый гумусированный легкий суглинок, по-рошисто-мелкокомковатый, сухой, переход постепенный по цвету; в центре насыпи кургана № 5 мощность увеличивается до 33-35 см, у западного края разреза снижается до 22 см.
Слой 4 (51-58 см): светло-коричневый, влажноватый, супесчано-песчаный, бесструктурный, переход постепенный (далее в тексте: «гуму-сированный песок»); в центре насы-
пи мощность слоя увеличивается до 22 см, у западного края разреза снижается до 13 см.
Слой 5 (материк): влажная бесструктурная светло-бурая глина с песчанистой присыпкой, в северной и юго-западной частях раскопа переходит в чистый светло-коричневый песок без находок.
Хорошо фиксируемый визуально слой 2 являлся поздним культурным слоем, относящимся к эпохе Великого переселения народов. При вскрытии отложений был зафиксирован ряд объектов (ям), из которых только один был заглублен в материковый слой. Вероятно, количество их было большим, однако из-за общей однотонности отложений большинство из них было прослежено в стенках и бровках и только после высыхания грунта.
Объект № 1. Выявлен в юго-восточном углу раскопа на уровне горизонта 2 (рис. 3: 1). На участке около 1x1 м найдены практически полный развал горшковидного сосуда турбас-линской культуры с примесью крупной дресвы и шамота (рис. 5: 1), четыре фрагмента неорнаментированных стенок от крупного сосуда с запесо-ченным тестом (имендяшевский тип), два фрагмента ранней керамики, а также бронзовый наконечник стрелы из разрушенного погребения кургана № 5. На остальных горизонтах этого квадрата какие-либо находки отсутствовали. Скопление может быть реконструировано как неглубокая хозяйственная яма.
Объект № 2. Выявлен в восточной части квадрата Ж-3 на уровне горизонтов 2 и 3 (рис. 3: 1). Размеры скопления около 70x70 см, выделено по большому количеству расколотых костей животных, найденных на уровне горизонта 2 (всего 31 кость, из них 25 - неопределимые), границы по цветности грунта не фиксировались. Среди костей и рядом с ними на горизонтах 2-3 найдено много фрагментов
Рис. 4. Поселение Акбердино-3. Имендяшевский комплекс керамики. Fig. 4. Akberdino-3 settlement. Ceramics complex о!" Imendyashevо type.
керамики, среди которых 49 - ранних, 21 - имендяшевский, часть из которых принадлежит крупному сосуду (рис. 4: 1), а другая - сосуду, основная часть которого найдена в объектах 3 и 4 (рис. 6: 1). Также рядом найден фрагмент лепного орнаментированного пряслица (рис. 4: 14). Скопление является остатками четко локализованной хозяйственной ямы.
Объект № 3 приурочен к вершине кургана № 5 и в целом представляет
собой яму, разрушившую погребение в кургане (рис. 3: 1, 4), и скопление керамики в ее заполнении (условно - объект 3а). Стратиграфические данные получены по бровке 1, проходящей примерно по центру объекта. Вся центральная часть кургана над могильной ямой нарушена крупным вкопом с неровными краями. Общая его протяженность 2,8 м, восточная граница пологая, западная почти отвесная. С западной стороны яма про-
Рис. 5. Поселение Акбердино-3. Турбаслинский комплекс керамики. Fig. 5. Akberdino-3 settlement. Ceramics complex of Turbasly culture.
резает светло-серый гумусирован-ный суглинок и частично врезается в гумусированный песок, дно ямы на этом участке относительно ровное, находится на глубине 0,65 м от современной поверхности.В восточной части вкоп пробивает затек из слоя 3 над могильной ямой и около ее дна расширяется вплоть до стенок, что свидетельствует о преднамеренности разрушения погребения2. Заполнение вкопа - однородный порошисто-комковатый гумусированный легкий суглинок, насыщенный мелкими и мельчайшими фрагментами имендя-шевской и курмантауской керамики, кремированных костей, кусочками
обожженной глины и мелкими камешками. Таким образом, форма ямы в разрезе ступенчатая, максимальная глубина от поверхности 105 см, ширина глубокой части 50 см. Общие размеры понижения по верхнему уровню фиксации 2,8^3,2 м, т. е. оно является остатками какого-то достаточно крупного объекта с глубокой и узкой ямой в центре.
Объект № 3а. Расположен в западной части объекта № 3 с южной стороны бровки 1, в средней части гумусного заполнения (горизонт 2) над ступенькой большой ямы (рис. 3: 4). Примерные размеры объекта 80^60 см, планиграфически не
Рис. 6. Поселение Акбердино-3. Имендяшевско-турбаслинский комплекс керамики. Fig. 6. Akberdino-3 settlement. Mixed Imendyashevo-Turbasly ceramics complex.
фиксировался. На данном участке найдено более 60 фрагментов ранней керамики, в т. ч. и часть развала от одного сосуда, семь - имендяшевской, в т. ч. фрагменты от одного сосуда, другие части которого найдены в объектах 2 и 4 (рис. 6: 1). Находок костей животных в пределах скопления нет. Объект может быть интерпретирован как однократный сброс мусора в существующую яму.
Объект № 4. Зафиксирован в южной части раскопа на глубине 60 см от современной поверхности по цвету заполнения (рис. 3: 1). На светлом серо-коричневом фоне выделялся как темно-серое неоднородное по цвету гумусированное пятно вытянутых очертаний с неровными границами (77x42 см), из которого выступали фрагменты костей животных, а за его пределами из светло-коричне-
вой почвы выступали разрозненные фрагменты керамики и вкрапления обожженной глины. Повышенная концентрация находок над данным пятном фиксировалась еще на горизонте 2, где найдено 34 фрагмента керамики, среди которой большинство ранней, но также присутствовала и имендяшевская (рис. 4: 4). Находки костей на верхних горизонтах над темным пятном единичны.
Послойное вскрытие пятна показало, что книзу оно расширяется и на материке приобретает подква-дратно-округлую форму и размеры 0,75x0,8 м (рис. 3: 2). Темное заполнение неоднородное, в нем прослеживаются небольшие включения золы, прокаленного грунта и кусочки обожженной глины. Глубина ямы в материк - 31 см, ко дну она расширяется до 100x100 см, форма ее становится неправильно-округлой, дно плоское. В нижней части заполнения найдено небольшое количество как ранней, так и поздней керамики (рис. 6: 1).
Объект № 5. Находится в восточной части раскопа, зафиксирован по бровке 1, планиграфически его контуры не прослеживались. Представляет собой понижение протяженностью 1,25 м с наклонными стенками и плоским дном, глубина 0,42 м, прослеживается с уровня поверхности слоя 3 (0,25 м от современной поверхности) и не доходит до материка на 5 см. Заполнение - порошисто-комковатый гумусированный легкий суглинок, насыщенный мелкими фрагментами кремированных костей, кусочками обожженной глины и мелкими камешками. Объект реконструирован как округлая хозяйственная яма.
Объект № 6. Находится в северной части раскопа. По бровке 3 зафиксировано конусовидное понижение с плоским дном. Протяженность по верхней части 0,95 м, длина дна 0,35 м. Глубина понижения до 0,37 м, полностью прорезает слой 3 и углу-
бляется в слой 4, не доходя до материковой глины 10 см. Заполнение -порошисто-комковатый гумусирован-ный легкий суглинок серого цвета, насыщенный кусочками обожженной глины, мелкими камешками и угольками. Реконструируется как хозяйственная яма. При вскрытии данного участка контуры ямы не фиксировались (условно - округлая).
Объект № 7. По южной стенке раскопа прослежен профиль пологого углубления протяженностью около 2,2 м и глубиной 0,37 м от современной поверхности (рис. 3: 6). Заполнение - крупнодисперсный порошисто-комковатый гумусированный легкий суглинок серого цвета, насыщенный кусочками обожженной глины, мелкими камешками, фрагментами костей, угольками и небольшим количеством фрагментов керамики. По различиям со слоем 2 это углубление фиксируется практически до современной поверхности. Реконструируется как пологая яма большого диаметра.
Объект № 8. Расположен в северной части раскопа, вскрыт только частично (рис. 3: 1). Основная информация получена по стратиграфическим разрезам, т. к. объект не заглублен в материк и планиграфически не фиксировался. В северной стенке прослежен профиль пологого понижения протяженностью 7,5 м, имеющего двухчастную структуру (рис. 3: 5). С востока на протяжении 3 м дно понижения плоское, глубина от современной поверхности 0,4-0,5 м, в западной части оно резко понижается, достигая глубины 65 см от поверхности. По бровке 4 зафиксирована южная оконечность объекта протяженностью 2,15 м с заглублением в слой светло-серого гумусированного песка до 0,15 м (рис. 3: 7). Заполнение - крупнодисперсный порошисто-комкова-тый гумусированный легкий суглинок серого цвета (т. е. отличия от слоев 2 и 3 в основном по механическому со-
ставу), насыщенный кусочками обожженной глины, мелкими камешками, фрагментами костей, угольками и фрагментами керамики. С запада это понижение полностью прорезает слой 3 и не доходит до материка 3-5 см, где их разделяет тонкий слой гуму-сированного песка. В верхней части профиля граница объекта по разнице заполнения прослежена практически до современной поверхности. На поверхности над объектом фиксируется пологое повышение высотой до 20 см, которое может рассматриваться как следствие руинирования наземного жилища.
С данными объектами, относящимся к «позднему» периоду существования поселения, синхронизируются находки всех костей животных, части фрагментов глиняных лепных сосудов, глиняных пряслиц, а также различных каменных макроорудий (обломки абразивов, терочных плит и т. д.).
Палеопочвенные исследования
Морфологическое и химико-аналитическое исследование почвенного покрова проводилось в пределах раскопа и в непосредственной близости к нему, что делает возможным сопоставление двух разрезов между собой (табл. 1).
В отобранных образцах по генетическим горизонтам почвенного профиля определялись величины рН, содержание органического углерода, валового фосфора, общего и щелоч-ногидролизуемого азота.
Разрез 1Ак-2009. 1 м к югу от юго-восточного угла раскопа. Фоновая почва. Широколиственный лес.
А1 0-25 см (соотв. слою 2 археологической стратиграфии, так же и ниже). Серый, сухой, порошисто-комковатый, легко суглинистый, рассыпчатый, переход постепенный.
А2В 25-46 см (соотв. слою 3). Светло-серый, сухой, порошисто-ком-
коватый, легко суглинистый, рассыпчатый, переход постепенный.
В 46-67 см (соотв. слою 4). Светло-коричневый, влажноватый, супесчаный, бесструктурный, переход постепенный.
С 67-83 см (соотв. слою 5 - «материк»). Светло-бурый, влажный, бесструктурный, глинистый с супесчаной присыпкой.
Разрез 2Ак-2009. Почва в центре раскопа (курган № 5). Широколиственный лес.
А1 0-15 см. Серый, сухой, пороши-сто-комковатый, легко суглинистый, рассыпчатый, переход заметный по плотности и цвету.
Слой Н 15-49 см. Серый, сухой, порошисто-комковатый, легко суглинистый, плотный, переход постепенный по цвету.
А2В 49-71 см. Светло-серый, сухой, порошисто-комковатый, легко суглинистый, плотный, переход постепенный по цвету.
В 71-82 см. Светло-коричневый со светло-серой присыпкой из вышележащего горизонта, влажноватый, бесструктурный, супесчаный, переход постепенный.
С 82-94 см. Светло-бурый, влажный, бесструктурный, глинистый с супесчаной присыпкой.
Мощность насыпи в месте разреза 2Ак-2009 составляет 49 см, по морфологическим и химическим свойствам ее можно разделить на сформировавшийся гумусово-аккумулятивный горизонт А1 (0-15 см) и находящийся под ним слой Н (15-49 см). Несмотря на некоторое пониженное содержание органического углерода, различных форм азота и валового фосфора, вызванное диагенезом и дефицитом свежих органических остатков в слое Н, с учетом его морфологических свойств (серая окраска, легко суглинистый гранулометрический состав и порошисто-комковатая структура)
Таблица 1
Поселение Акбердино-3. Химические свойства почв
Горизонт, мощность, см рН Н2О С орг. % Фосфор валовой Азот
общий щелочно-гидролизуемый
мг/кг почвы
Разрез 1Ак-2009 Фон (около ЮВ-угла раскопа)
А1 0-25 6,5 4,7 19,4 1422 147
А2В 25-46 5,9 3,0 12,5 270 56
В 46-67 6,5 1,7 9,4 3198 28
С 67-83 6,3 1,1 9,4 2892 14
Разрез 2Ак-2009. Центр раскопа
А1 0-15 7,9 4,2 18,8 1278 154
Слой Н 15-49 6,5 3,7 13,2 690 56
А2В 49-71 6,4 3,7 15,7 600 42
В 71-82 6,6 1,9 9,4 1422 28
С 82-94 6,3 1,5 9,4 3918 28
можно говорить о том, что при сооружении насыпи кургана эпохи раннего железа использовались верхние гуму-сово-аккумулятивные горизонты существовавшего в то время почвенного покрова. В дальнейшем верхняя часть насыпного слоя (0-15 см) была переработана современными процессами почвообразования, в результате чего и сформировался горизонт А1. Однако в этом горизонте отмечается изменение реакции среды с нейтральной до слабощелочной, что может быть связано как с накоплением карбонатов, вызванных механическим нарушением водного режима на данном участке, так и антропогенным воздействием (табл. 1). Находящийся ниже горизонт А2В (49-71 см) также оказался под антропогенным влиянием, что выразилось в сдвиге рН в щелочную сторону и некотором увеличении содержания органического углерода, валового фосфора и общего азота по сравнению с аналогичным горизонтом фонового участка (разрез 1Ак-2009). Все эти изменения могут быть связаны с перекрытием горизонта А2В насыпью кургана. Без учета этого оба разреза показывают близкую картину, где все показатели соответствуют естественному почвообразованию без следов каких-либо антропогенных измене-
ний, что касается и «позднего» культурного слоя.
Полученные археологические и палеопочвенные данные свидетельствуют о том, что раскопом вскрыт отдельный участок позднего культурного слоя, приуроченный к дальней периферии более раннего поселения Акбердино-3. Полностью или частично в раскоп попали шесть хозяйственных ям, из которых только одна заглублена в материковый песок, крупная хозяйственная постройка, разрушившая погребение эпохи раннего железа и край крупной наземной постройки. Размеры вскрытой части последней составляют 7,5^2,15 м, дно двухуровневое, на поверхности над ней фиксируется небольшое всхолмление, которое может быть связано с руинированием стен или крыши этой постройки, в конструкции которых использовался поверхностный слой почвы. Это подтверждается нахождением в данной «насыпи» большого количества ранней керамики. Вероятно, объект № 8 может быть интерпретирован как жилище. Все прочие выявленные объекты (№ 1-7) расположены к югу от него. Судя по общему малому количеству находок в южной и западной частях раскопа, им было частично вскрыто небольшое (веро-
ятно, не более 20x20 м) пятно культурного слоя, являющееся остатками отдельно стоящей усадьбы (жилище, хозяйственные постройки и объекты), возведенной на окраине поселения и в центре цепочки курганов, существовавших на 500-1000 лет ранее. Судя по химическому составу почвы, не отличающемуся от фоновых показателей, данная «усадьба» являлась очень недолго существовавшим малым поселенческим объектом.
Комплекс находок
К эпохе Великого переселения народов относится 679 фрагментов лепных сосудов, что составляет 39,4% от всей керамики, найденной в раскопе. При распределении «% от слоя» этот комплекс только в горизонте 1 равен раннему курмантаускому (49,9%), на горизонте 2 его количество падает до 28,8%, а на горизонтах 3 и 4 количество находок поздней керамики очень небольшое. Более контрастные данные по поздней керамике видны при анализе распределения «% от комплекса»: 60,8 - 29,3 - 7,7 - 2,2% (гор. 1 - гор. 4). Большинство находок - это единичные фрагменты, часто небольшого размера, редко встречаются скопления фрагментов от одного сосуда. Только в одном случае фрагменты сосуда находились компактно, единым скоплением, в заполнении объекта № 1 (рис. 5: 1). По нахождению фрагментов двух округлых днищ и отсутствию днищ плоских и уплощенных можно считать, что сосуды поздней группы были круглодонными.
Вся керамика «позднего» комплекса характеризуется тонкостенностью, плотностью, запесоченностью теста, в ряде случаев песок сочетается с шамотом или заменяется им. По этим признакам, а также по наличию орнамента из пояска подтреугольных вдавлений она относится к имендя-шевскому типу - керамике самого позднего этапа кара-абызской культуры (Савельев, 2017). Один крупный
сосуд, найденный практически полностью в объекте № 1, отличается от всех остальных коричневым цветом поверхности, наличием ярких пятен на боках от неравномерного обжига и примесью в тесте крупной дресвы и шамота, что привело к бугристости и растрескиванию поверхностей (рис. 5: 1). Эти детали, а также особенности формы (шаровидное тулово, широкое горло, вертикальная шейка) свидетельствуют о турбаслинской атрибуции сосуда (К проблеме..., 2018, рис. 36) и не оставляют сомнений в том, что все остальные фрагменты с примесью шамота также относятся к турбаслинской культуре. В целом к имендяшевскому типу из 30 выделяемых сосудов относится 43,3% (рис. 4), к турбаслинской культуре -30% (рис. 5), к смешанным (по примесям в тесте) формам - 26,7% (рис. 6), т. е. к турбаслинским и турбаслин-ско-имендяшевским сосудам в целом относится 56,7% (табл. 2).
Выделяется три типа сосудов: горшки (рис. 4: 1-3), крупные открытые чаши (рис. 4: 5, 6, 9-11) и профилированные чаши (рис. 4: 4, 7, 8). Открытые чаши различаются в основном профилировкой устья, только одна из них орнаментирована (рис. 4: 10), ту-лово у них округлое. Профилированные чаши отличаются от открытых только выделенной при помощи ребра шейкой и, вероятно, несколько большей глубиной, о чем свидетельствуют более вертикальные стенки тулова. Большинство из них имеют орнамент. Орнамент на всех сосудах однообразен - это поясок клиновидных, подо-вальных или подтреугольных вдавле-ний, выполненных наклонно торцом палочки или специального шпателя (рис. 4: 4, 7, 8, 10; 6: 1).
Большая часть посуды имендяшев-ской группы представлена чашами - 76,9% (10 сосудов из 13), среди которых равное количество открытых и профилированных. В турбаслинской
Таблица 2
Поселение Акбердино-3. Раскоп 2009 г. Распределение сосудов по типам и культурным группам
Типы Группы Горшки (в т.ч. с орнаментом) Чаши открытые Чаши профилированные Всего %%
Имендяшевская 3 5(1) 5(5) 13(6) 43,3
Турбаслинская 6(1) 3 - 9(1) 30,0
Смешанная 5 3 - 8 26,7
Всего 14(1) 11(1) 5(5) 30(7) 100,0
и смешанной группах профилированные чаши отсутствуют, а открытые составляют 33,3 и 37,5% соответственно (рис. 5: 7; 6: 6-8). Учитывая, что на городище Уфа II - ближайшем (20 км к северо-западу) крупном и хорошо исследованном бахмутинско-турбас-линском памятнике - открытые чаши среди типов сосудов не представлены вообще (К проблеме..., 2018, рис. 36-50), а имеющиеся небольшие чашевидные формы имеют аналогии в именьковском комплексе также расположенного рядом селища Романов-ка II (Матвеева, Никитина, 2015, с. 63, рис. 5: 2, 3, 5, 6, 8-10), можно говорить о том, что открытые чаши турбаслин-ской и смешанной групп с поселения Акбердино-3 имеют имендяшевское происхождение.
По запесоченности теста к позднему комплексу также отнесены три небольших фрагмента стенок, орнаментированных сложными геометрическими композициями, выполненными мелкогребенчатым штампом (рис. 4: 15-17). Аналогии подобному орнаменту в имендяшевском комплексе отсутствуют, не известны ему аналогии и среди других культур Южного Приуралья первой половины - середины I тыс. н. э. Все три фрагмента найдены в северной чести раскопа, в непосредственной близости или в пределах наземной конструкции. Вероятно, она имеет зауральское происхождение. Об этом могут свидетельствовать находки керамики с геометрическими орнаментами мелкой гребенкой с Бажинского городища на
р. Уфе (Овсянников, Сунгатов, 2004, рис. 6: 6, 9; 12: 13, 15-17) - самом северном памятнике Южного При-уралья (75 км к северу от поселения Акбердино-3), на котором наряду с основным бахмутинским комплексом также присутствует и имендяшевская керамика (Овсянников, Сунгатов, 2004, с. 229).
Также к позднему комплексу относятся три глиняных пряслица, найденных в восточной части раскопа. Тесто всех пряслиц очень плотное и запесоченное (рис. 4: 12-14). Только одно пряслице целое, его диаметр 3,1 см, толщина 1,6 см, сечение овальное, вокруг отверстия с обеих сторон имеются небольшие кольцевидные выступы (рис. 4: 12). На одной из поверхностей вокруг отверстия ради-ально расположены три небольшие насечки. От двух других пряслиц сохранились только части. Одно имеет усеченно-коническую в сечении форму с одной вогнутой поверхностью, орнаментированной пояском круглых ямок (рис. 4: 13), другое в сечении прямоугольное, орнаментировано по одной поверхности пояском круглых ямок и вокруг отверстия - пояском мелких подтреугольных наколов (рис. 4: 14). Все пряслица, несмотря на различия форм, сближаются наличием орнамента и небольших кольцевидных выступов вокруг каналов. Ближайшие аналогии двум фрагментированным акбердинским пряслицам происходят из расположенных рядом, в Бельско-Уфимско-Симском междуречье, памятников разных этапов кара-абызской
Таблица 3
Поселение Акбердино-3. Видовое распределение костей животных
Виды Горизонты Нестратифицированные Всего %
1 2 3 4
КРС Bos taurus 10 14 2 4 5 35 44,9
МРС Ovis et Capra 2 1 - - - 3 3,8
Свинья Sus scrofa domesticus 2 1 - - 2 5 6,4
Лошадь Equus caballus 4 12 7 1 10 34 43,6
Собака Canis familiaris - 1 - - - 1 1,3
Определимые 18 29 9 5 17 78 100,0
Неопределимые 14 35 11 - 13 73 -
Всего 32 64 20 5 30 151 -
культуры - Шиповских и Охлебинин-ских могильников и городищ, Акбер-динского II городища и др. (Котов, 2010). Рассматриваемые акбердинские экземпляры, вероятно, являются одними из самых поздних в данной серии, которая в лесостепи Южного Приура-лья соотносится исключительно с ка-ра-абызской традицией.
Остеологические материалы
При исследованиях «позднего» культурного слоя поселения Акбер-дино-3 обнаружено 153 целых и фраг-ментированных кости животных. В целом в выборке представлены кости только домашних видов при полном отсутствии костей диких животных. Характерно крайне малое количество костей мелкого рогатого скота (МРС) и свиньи при абсолютном доминировании костей крупного рогатого скота (КРС) и лошади (вместе - почти 90% от числа определимых фрагментов) (табл. 3).
Высокий процент неопределимых костей (48,3% от всей выборки) может свидетельствовать о тенденции к глубокой утилизации частей используемых в пищу животных населением данного памятника. Из 78 определимых костей 42 - зубы (КРС - 26, лошадь - 13, МРС - 2, свинья - 1).
При рассмотрении распределения остеологического материала по площади раскопа прослежен ряд закономерностей. Во-первых, в западной части раскопа, примыкающей к
бровке террасы, находки костей единичны. Во-вторых, повышенная концентрация костей фиксируется в центральной, наиболее глубокой части наземного жилища (объект № 8); по краям жилища костей относительно немного.
Для сравнительного анализа полученных материалов привлечены ар-хеозоологические данные по следующим выборкам (12 - кара-абызских / без разделения на этапы и культурные группы, 7 - из других памятников):
I. Кара-абызская культура:
1 - поселение Акбердино-3 (настоящая публикация, определения Р.М. Сатаева);
2 - Акбердинское II городище (неопубликованные материалы А.А. Романова);
3 - селище Зинино-1 (Проценко, Сатаев, 2021);
4 - Биктимировское городище (Петренко, 2007, с. 92, табл. 32);
5 - Охлебининское городище (Петренко, 2007, с. 92, табл. 32);
6 - Шиповское городище (Петренко, 2007, с. 92, табл. 32);
7 - Шиповское городище, сборы 2008 г. (Савельев, 2009; определения Р.М. Сатаева);
8 - Курмантаевское городище (Воробьёва, 2017; определения А.А. Романова);
9 - селище Курман-Тау (Пшенич-нюк, 1973, с. 212, табл. 6; определения А.Г. Петренко);
10 - Касьяновское городище (Пше-ничнюк, 1973, с. 212, табл. 6);
11 - Воскресенское городище (Пшеничнюк, 1973, с. 212, табл. 6);
12 - городище Кара-Абыз (Про-ценко, Сатаев, 2016).
II. Другие памятники:
13 - Именьковское городище (Петренко, 2007, с. 93, 95, табл. 33, 36; определения Т.М. Кулаевой и В.А. Попова);
14 - II Маклашеевское городище (Петренко, 2007, с. 93, 95, табл. 33, 36);
15 - городище Лбище (Петренко. 2007, с. 93, 95, табл. 33, 36);
16 - Чужъяловское городище (Петренко, 2007, с. 94, 95, табл. 33, 36);
17 - городище Уфа II, материалы 2007-2008 гг. (Сатаев и др., 2011);
18 - городище Уфа II, материалы 2012 г. (Сатаев, Куфтерин, 2014);
19 - городище Уфа II, материалы 2017 г. (Пластеева, Девяшин, Романов, 2022).
Следует подчеркнуть, что часть привлекаемых выборок нерепрезентативна - включает менее 400 определимых костей (Антипина, 2003). Несмотря на эти ограничения, предпринять попытку сравнительного анализа все же имеет смысл.
Разведочным статистическим методом, позволяющим исследовать структуру данных, не предъявляя
Рис. 7. Поселение Акбердино-3.
Результаты анализа соответствий. Распределение памятников эпохи раннего железа - раннего средневековья по соотношению костей основных видов домашних животных (нумерация памятников
приводится в тексте). Fig. 7. Akberdino-3 settlement. Correspondence analysis of domestic animal remains distribution in the Early Iron Age - Early medieval sites along the first two dimensions (Site numbers are listed in text).
строгих требований к их набору, а также преобразовать ее в пространстве низкой размерности, является анализ соответствий (Юнкеров, Григорьев, Резванцев, 2011, с. 151-174; Greenacre, 1988; Abdi, Williams, 2022). В нашем случае информация о представленности в остеологических спектрах из раскопок перечисленных выше памятников четырех видов копытных - лошади, крупного и мелкого рогатого скота, свиньи - была отображена в виде долей (в округленных до целых чисел процентах) от общего количества определимых костей домашних животных в каждой выборке. При необходимости приводимые в публикациях данные соответствующим образом пересчитывались. Результаты анализа соответствий (модуль Correspondence Analysis пакета программ Statistica 12.0) в пространстве двух измерений графически представлены на рис. 7.
Формализованное сопоставление демонстрирует, что два первых базисных вектора объясняют общую инерцию соответствия признаков на 90,1% и в высшей степени достоверно (х2 = 680,73; df = 54; p = 0,000). В первом базисном векторе, на который приходится 61,8% инерции, наибольшие положительные нагрузки имеет встречаемость в остеологических спектрах костей МРС (координаты по Измере-
нию 1 - 0,653). Во втором базисном векторе (28,3% инерции), наибольшие положительные нагрузки приходятся на показатель встречаемости костей домашней свиньи (координаты по Измерению 2 - 0,834). Таким образом, эти две группы вносят наибольший вклад в формирование векторов, что позволяют оценить специфические для анализа соответствий критерии -качества (0,997 для группы «МРС» и 0,995 для группы «свинья») и относительной инерции (меры связи) - 0,400 и 0,290 соответственно.
Результаты разведочного анализа соответствий позволили получить оптимальную группировку сравниваемых выборок в пространстве двух векторов. По первому вектору обособляются выборки из Курмантаевского и Касьяновского городищ, а также селища Курман-Тау, характеризующиеся наибольшей представленностью костей МРС в спектре домашних копытных (более 60-70%). К этой группе примыкает выборка из Акбердин-ского II городища, в которой на МРС приходится 57% определимых костей. Минимальная доля костей МРС (2%) наблюдается в выборке из Чужъялов-ского городища мазунинской культуры (правобережье Камы, Завьяловский район Удмуртии). По второму вектору совершенно отдельно кластеризуются выборки из именьковских городищ лесной (Именьковское) и лесостепной (II Маклашеевское) зон, выделяющиеся значительной долей костей свиньи в структуре остеологического спектра (33 и 41% соответственно). Третье компактное скопление образуют кара-абызские выборки из Шипо-во, Зинино-1 и Воскресенского городища, к которым примыкают все три выборки из городища Уфа II. Материалы этих памятников характеризуются примерно равной долей костей лошади, КРС и МРС в остеологических спектрах при минимальной представленности костей свиньи (в основном в
пределах 10%). Материалы из Бикти-мировского, Охлебининского и Кара-Абызского городищ на фоне других кара-абызских выборок выделяются повышением доли костей свиньи при некотором снижении доли костей КРС. Рассматриваемая выборка из Акбердино-3 по структуре остеологического спектра наиболее близка к материалам из городища Лбище пре-дименьковского времени (IV в. н. э.), расположенного в пределах Самарской Луки на границах современных лесостепной и степной зон. В материале из этих памятников наблюдается максимальный процент костей КРС и лошади при минимальном МРС и свиньи. Отметим, что основным источником мясных продуктов населения городища Лбище, по данным А.Г. Петренко, было говяжье мясо, причем от животных в возрасте около 2 и 3-3,5 лет (Петренко, 2007, с. 85-86).
Полученные результаты позволяют наметить выводы о неоднородности животноводческого уклада кара-абыз-ского населения различных периодов существования культуры. Если для населения памятников Кармантау-Та-бынского куста, расположенного на крайнем юге ареала культуры, где в середине I тыс. до н. э. фиксируется оседание кочевников и формирование смешанного гафурийского комплекса керамики, характерна значительная доля в рационе мяса МРС при минимальной доле КРС (Воробьева, 2023), то в «классических» кара-абызских памятниках (Кара-Абыз, Биктими-рово, Охлебинино) доля костей МРС снижается при возрастании в остеологических спектрах процента костей домашней свиньи. Последнее красноречиво свидетельствует о возрастающей оседлости населения. В материалах Шипово доля костей свиньи опять оказывается минимальной при продолжающемся снижении доли костей МРС. Последняя тенденция наиболее отчетливо проявляется в анализиру-
емой выборке из Акбердино-3, целиком относящейся к самому позднему, имендяшевскому этапу кара-абызской культуры. Сравнение материалов Ак-бердинского II городища и поселения Акбердино-3 позволяет на локальном примере показать изменения в структуре животноводческого хозяйства кара-абызского населения. Они заключаются в резком снижении доли костей МРС при некотором возрастании доли костей лошади и особенно КРС от ранних этапов существования кара-абызской культуры к поздним. Эти данные не позволяют согласиться с выводом об отсутствии изменений хозяйственного уклада кара-абыз-ских племен на этапе распространения убаларской и продолжающей ее имендяшевской традиций (Проценко, Сатаев, 2021).
Заключение
Материалы поселения Акберди-но-3 позволяют интерпретировать
его частично исследованную в 2009 г. периферийную часть как малую «усадьбу», имеющую в целом размеры не больше 20*20 м. Судя по керамике, время существования усадьбы может быть синхронизировано с началом функционирования городища Уфа II. Присутствие только имендя-шевской керамики в поздней части Шиповского грунтового могильника (III - первая половина IV в. н. э.) ка-ра-абызской культуры (Овсянников и др., 2007, с. 82-83) свидетельствует о том, что проникновение турбаслин-ских традиций на территорию Бель-ско-Уфимско-Симского междуречья началось примерно с середины IV в. н. э. Раскоп 2009 г. на поселении Ак-бердино-3 фиксирует начальный этап взаимодействия имендяшевского населения с турбаслинским (пост-позднесарматским?), постепенно начавшим освоение центральной части лесостепи Южного Приуралья.
Примечания
2 Вокруг могильной ямы на горизонте 1, т. е. в позднем культурном слое, найдено более 10 бронзовых наконечников стрел и железный наконечник копья, которые могут быть связаны только с разрушенным погребением. Таким образом, они были просто выброшены на поверхность, что может свидетельствовать об утилитарных, хозяйственно-бытовых причинах разрушения погребения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Антипина Е.Е. Археозоологические исследования: задачи, потенциальные возможности и реальные результаты // Новейшие археозоологические исследования в России / Отв. ред. Е.Е. Антипина, Е.Н. Черных. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 7-33.
2. Воробьева С.Л. Хозяйство носителей кара-абызской культуры по материалам работ археологических экспедиций Национального музея Республики Башкортостан на памятниках у горы Курман-Тау // Археология Евразийских степей. 2023. № 3. С. 171-197.
3. К проблеме городов Южного Урала эпохи средневековья / Сост. и науч. ред. Ф.А. Сунгатов. Уфа: Самрау, 2018. 335 с.
4. Котов В.Г. Семантика пряслиц кара-абызской культуры раннего железного века Приуралья // Уфимский археологический вестник. 2010. Вып. 10. С. 36-55.
5. Курманов Р.Г., Овсянников В.В., Савельев Н.С., Галеев Р.И. Реконструкция растительности и климата Южного Предуралья в суббореале и субатлантике (по материалам памятников кара-абызской культуры) // Геологический вестник. 2019. № 1 (4). С. 35-44. DOI: http://doi.org/10.31084/2619-0087/2019-1-2
6. Матвеева Г.И., Никитина А.В. Особенности памятников романовского типа эпохи великого переселения народов северо-западной Башкирии на примере материалов исследования селища Романовка-П 1989 года // Вояджер: мир и человек. 2015. № 5. С. 52-77.
7. Овсянников В.В., Савельев Н. С., Акбулатов И.М., Васильев В.Н. Шиповский могильник в лесостепном Приуралье. Уфа: Гилем, 2007. 166 с.
8. Овсянников В.В., Сунгатов Ф.А. Городище Каменная Гора в среднем течении р. Уфы // Уфимский археологический вестник. 2004. Вып. 5. С. 218-240.
9. Петренко А.Г. Становление и развитие основ животноводческой деятельности в истории народов Среднего Поволжья и Предуралья (по археозоологическим материалам) / Археология евразийских степей. Вып. 3. Казань: ИИ АН РТ, 2007. 144 с.
10. Пластеева Н.А., Девяшин М.М., Романов А.А. Результаты изучения костных остатков млекопитающих городища Уфа-II (материалы раскопок 2017 г.) // Белявская О.С., Проценко А.С., Курманов Р.Г. Городище Уфа-II. Материалы раскопок 2017 года. Уфа: Первая типография, 2022. С. 160-189.
11. Проценко А. С., Сатаев Р.М. К вопросу об основах жизнеобеспечения носителей кара-абызской археологической культуры // Вестник Томского государственного университета. История. 2016. № 6 (44). С. 125-133.
12. Проценко А. С., Сатаев Р.М. Новые материалы с селища Зинино-1 // Археология Евразийских степей. 2021. № 2. С. 250-260.
13. Пшеничнюк А.Х. Кара-абызская культура (население Центральной Башкирии на рубеже нашей эры) // Археология и этнография Башкирии. Т. V / Под ред. Н.В. Бикбу-латова, Р.Г. Кузеева, Н.А. Мажитова. Уфа: БФАН СССР, 1973. С. 162-243.
14. Пшеничнюк А.Х., Овсянников В.В. Археологическая карта Иглинского района Республики Башкортостан. Уфа: ИИЯЛ УНЦ РАН, 2007. 64 с.
15. Савельев Н. С. Новые исследования Шиповского городища в лесостепи Южного Приуралья // Уфимский археологический вестник. 2009. Вып. 9. С. 127-140.
16. Савельев Н.С. О происхождении убаларского культурного типа в лесостепи Южного Приуралья // Уфимский археологический вестник. 2017. Вып. 17. С. 18-38. DOI: https://doi.org/10.31833/uav.2017.17.004
17. Сатаев Р.М., Куфтерин В.В. Новые археозоологические исследования на городище Уфа II (материалы 2012 года) // Труды IV (XX) Всероссийского археологического съезда в Казани. Т. III / Отв. ред. А.П. Деревянко, Н.А. Макаров, А.Г. Ситдиков. Казань: Отечество, 2014. С. 333-336.
18. Сатаев Р.М., Сатаева Л.В., Куфтерин В.В., Гимранов Д.О., Султанов Р.Р. Особенности природопользования средневекового населения Уфимского полуострова // Известия Самарского научного центра РАН. 2011. Т. 13. № 5 (3). С. 101-105.
19. Юнкеров В.И., Григорьев С.Г., Резванцев М.В. Математико-статистическая обработка данных медицинских исследований. СПб.: ВМедА, 2011. 318 с.
20. Abdi H., Williams L. Correspondence analysis // The SAGE Encyclopedia of Research Design / B. Frey (ed.). Thousand Oaks: Sage Publ., 2022. P. 1-30.
21. Greenacre M.J. Correspondence analysis of multivariate categorical data by weighted least-squares // Biometrika. 1988. Vol. 75 (3). P. 457-467.
Информация об авторах:
Савельев Никита Сергеевич, кандидат исторических наук, доцент, ведущий научный сотрудник. Институт истории, языка и литературы Уфимского федерального исследовательского центра РАН (г. Уфа, Россия); [email protected]
Куфтерин Владимир Владимирович, доктор биологических наук, ведущий научный сотрудник. Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН (г. Москва, Россия); [email protected]
Сулейманов Руслан Римович, доктор биологических наук, главный научный сотрудник. Уфимский Институт биологии Уфимского федерального исследовательского центра РАН (г. Уфа, Россия); [email protected]
|Сатаев Роберт Мидхатович, кандидат биологических наук.
AKBERDINO-3 - THE GREAT MIGRATION PERIOD MANOR IN THE FOREST-STEPPE ZONE OF SOUTHERN PRE-URALS
N.S. Savelev, V.V. Kufterin, R.R. Suleymanov, I R.M. Sataev
The present study is based on materials obtained during archaeological excavations at the Akberdino-3 site in 2009. The site is located on the right bank of the Belaya River in
This study was supported by Russian Science Foundation (RSF), Grant No. 23-78-10057 "Dynamics of cultural progress and development of the Southern Urals from the ancient times until it became part of Russia (IV century BC - XVI century AD): an interdisciplinary archaeological study".
the forest-steppe zone of Southern Pre-Urals (modern Iglinsky District of the Republic of Bashkortostan, 15 km southeast from the Ufa-city). It is shown that a single thin cultural layer of this small settlement site contains Imendyashevo, Turbasly ceramics, and ceramics with a mixture of both these traditions, and can be dated to the 4th century AD (most likely from the middle to the end of this period), but this manor existed for a very short time. The studied osteological sample was compared with data on 18 zooarchaeological samples from Southern Ural and bordering territories. Multivariate analysis of this dataset has shown that at the beginning of the 1st millennium AD there was a significant transformation in the composition of herd, held by local population.
Keywords: archaeology, Southern Ural, forest-steppe, the Great Migration, zooarchaeology and paleopedology, economic structure, cultural interaction.
REFERENCES
1. Antipina, E. E. 2004. In Antipina, E. E., Chernykh, E. N. (ed.). Noveishie arkheozologicheskie issledovaniia v Rossii (The Latest Archaeozoological Invesyigations in Russia). Moscow: "Yazyki slavianskoi kul'tury" Publ., 7-33 (in Russian).
2. Vorob'eva, S. L. 2023. In Arkheologiia evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 3, 171-197 (in Russian).
3. In Sungatov, F. A. (ed.). 2018. Kprobleme gorodov Yuzhnogo Urala epokhi srednevekov'ya (To the Issue of the Cities of the Southern Urals in the Middle Ages). Ufa: "Samrau" Publ. (in Russian).
4. Kotov, V. G. 2010. In Ufimskiy arkheologicheskiy vestnik (Ufa Archaeological Herald) 10, 36-55 (in Russian).
5. Kurmanov, R. G., Ovsyannikov, V. V., Savelev, N. S., Galeev, R. I. 2019. In Geologicheskiy vestnik (Geologicheskii Vestnik) 1 (4), 35-44 (in Russian).
6. Matveeva, G. I., Nikitina, A. V. 2015. In Voiadzher: mir i chelovek (Voyager: World and Man) 5, 52-77 (in Russian).
7. Ovsiannikov, V. V., Savelev, N. S., Akbulatov, I. M., Vasilyev, V. N. 2007. Shipovskii mogil'nik v lesostepnom Priural'e (Shipovo Burial Ground in the Cis-Urals Forest-Steppe Area). Ufa: "Gilem" Publ. (in Russian).
8. Ovsyannikov, V. V., Sungatov, F. A. 2004. In Ufimskii arkheologicheskii vestnik (Ufa Archaeological Bulletin) 5. 218-240 (in Russian).
9. Petrenko, A. G. 2007. Stanovlenie i razvitie osnov zhivotnovodcheskoi deiatel'nosti v istorii narodov Srednego Povolzh'ia i Predural'ia (po arkheozoologicheskim materialam) (Establishment and Development of Early Cattle Breeding in the History of Peoples from the Middle Volga and Ural Regions (on Archaeozoological Materials)). Series: Arkheologiia Evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 3. Kazan: Institute for History named after Sh. Mardzhani, Tatarstan Academy of Sciences (in Russian).
10. Plasteeva, N. A., Devyashin, M. M., Romanov, A. A. 2022. In Belyavskaya, O. S., Protsenko, A. S., Kurmanov, R. G. Gorodishche Ufa-II. Materialy raskopok 2017 goda (Hillfort Ufa-II. Materials from the 2017 excavations). Ufa: "Pervaya tipografiya" Publ., 160-189 (in Russian).
11. Protsenko, A. S., Sataev, R. M. 2016. In Vestnik Tomskogo Gosudarstvennogo universiteta. Istoriia (Tomsk State University Journal: History) 6 (44), 125-133 (in Russian).
12. Protsenko A.S., Sataev R.M. 2021. In Arkheologiia Evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 2, 250-260 (in Russian).
13. Pshenichniuk, A. Kh. 1982. Nauchnyy otchet o raskopkakh Okhlebininskogo mogil'nika (Ig-linskiy rayon Bashkirskoy ASSR) v 1981 godu. Al'bom illyustratsiy k otchetu 1981 g. (Ch. I) (Scientific Report on the Excavations of the Okhlebinino Burial Ground (Iglinsky District of the Bashkir ASSR) in 1981. Album of Illustrations for the Report of 1981. (P. I)). Ufa. Scientific Archive of Institute for Ethnographical Research of Ufa Research Centre of the Russian Academy of Sciences Fund 1. Inventory 6. Dossier 105 (in Russian).
14. Pshenichnyuk, A. Kh., Ovsyannikov, V.V. 2007. Arkheologicheskaya karta Iglinskogo rayona Respubliki Bashkortostan (Archaeological map of the Iglinsky district of the Republic ofBashkortostan). Ufa: RussianAcademy of Sciences, Urals Scientific Center, Institute of History, Language, and Literature (in Russian).
15. Savelev, N. S. 2009. In Ufimskiy arkheologicheskiy vestnik (Ufa Archaeological Herald) 9, 127-140 (in Russian).
16. Savelev, N. S. 2017. In Ufimskiy arkheologicheskiy vestnik (Ufa Archaeological Herald) 17, 18-38 (in Russian).
17. Sataev, R. M., Kufterin, V. V. 2014. In Sitdikov A. G., Makarov N. A., Derevianko A. P. (eds.). Trudy IV (XX) Vserossiiskogo arkheologicheskogo s"ezda v Kazani (Proceedings of the 4th (20th) All-Russian Archaeological Congress at Kazan) III. Kazan: "Otechestvo" Publ., 333-336 (in Russian).
18. Sataev R.M., Sataeva L.V., Kufterin V.V., Gimranov D.O., Sultanov R.R. 2011. In Izvestiia Sa-marskogo nauchnogo tsentra Rossiiskoi Akademii nauk (Proceedings of the Samara Scientific Center, Russian Academy of Sciences). Vol. 13, no. 5 (3), 101-105 (in Russian).
19. Yunkerov, V. I., Grigor'ev, S. G., Rezvantsev, M. V. 2011. Matematiko-statisticheskaya ob-rabotka dannykh meditsinskikh issledovaniy (Mathematical and statistical processing of medical research data). Saint Petersburg: "VmedA" Publ. (in Russian).
20. Abdi, H., Williams, L. 2022. In Frey, B. (ed.). The SAGE Encyclopedia of Research Design. Thousand Oaks: Sage Publ., 1-30.
21. Greenacre, M. J. 1988. In Biometrika. 75 (3), 457-467.
About the Authors:
Savelev Nikita S. Candidate of Historical Sciences. Institute of History, Language and Literature, Ufa Federal Research Centre, Russian Academy of Sciences. Oktyabrya Av., 71, Ufa, 450054, Republic of Bashkortostan, Russian Federation; [email protected]
Kufterin Vladimir V. Doctor of Biological Sciences. N. N. Miklukho-Maklai Institute of Ethnology and Anthropology, Russian Academy of Sciences. Leninsky pr., 32a, Moscow, 119334, Russian Federation; [email protected]
Suleymanov Ruslan R. Doctor of Biological Sciences, Chief Researcher, Ufa Institute of Biology, Ufa Federal Research Centre, Russian Academy of Sciences. Oktyabrya Av., 71, Ufa, 450054, Republic of Bashkortostan, Russian Federation; [email protected]
|Sataev Robert M.| Candidate of Biological Sciences
Статья принята в номер 01.09.2024 г
