CC BY
20
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2020. No. 3
DOI 10.18522/2687-0770-2020-3-115-118
Урушадзе А.Т. Вольная вода. История борьбы за свободу на Дону. М. : Новое литературное обозрение, 2020. 304 с.
Urushadze A.T. Free waters. The history of the struggle for freedom on the Don. Moscow: New Literary Review, 2020. 304 p.
Комплексный анализ развития исторической науки постсоветского времени с неизбежностью вызовет вопрос, почему проблематика массовых народных движений и революционной борьбы в России оказалась на периферии внимания историков. Во-первых, имела место реакция на ее постановку и связанные с ней положения и выводы в советской историографии. Особенно это касалось теоретического понятия крестьянской войны. Так, к крестьянским войнам относились восстания под предводительством Болотникова и Булавина, в которых крестьянская составляющая была или слаба, или вообще не просматривалась. Хотя к крестьянским войнам советские историки не относили крестьянскую борьбу против советской власти под предводительством Н.И. Махно, восстания в Западной Сибири и в Тамбовской губернии, в которых признаки такой войны проступали очень отчетливо. Наконец, причиной является идеализация в современной российской историографии государства, а отчасти монархов, что по существу представляло собой традиционную мысль дореволюционной российской историографии. На этом фоне отчетливо звучала мысль о разбойных тенденциях народных движений, об опасности их для общества и положительных последствиях их подавления. В целом мысль о разбойных началах в народных выступлениях верна. Но при этом следует иметь в виду, что причины их были самые серьезные, связанные прежде всего с политикой власти.
Однако за последнее время массовые народные движения вновь стали привлекать внимание историков. Одна из наиболее заметных и новых тенденций в их исследовании - преодоление искусственного разрыва между народными выступлениями дореволюционного и советского времени. В дооктябрьский период они рассматривались как явления классовой борьбы против угнетателей, тогда как массовые восстания крестьян или казаков советского времени считались исключительно контрреволюционными или вообще замалчивались. Такой подход не случаен. Его теоретическая база определяется новым пониманием сущности взаимоотношений между государством и обществом в России. Еще в поздней советской историографии было обращено внимание на исключительно прочное соединение власти и собственности как особенности Московского государства. Такое соединение имело место и в период петербургской империи, а в советское время было усилено идеологическим всевластием, в результате чего сложился режим, названный В.П.Макаренко троевластием. В таких условиях классовое противостояние имело место. Но значительно важнее было противостояние между господствующим классом, находящимся у рычагов реальной власти, и всем остальным обществом, включая его низы и имущие верхи. Такой класс известен в виде приказной бюрократии Московского государства, чиновничества Российской империи, и, наконец, советской номенклатурной бюрократии, история которой, как это видно, все еще не завершилась, и она стремится любыми путями удержать свое всевластие.
Все это дает основание для рассмотрения народного протеста как общего многовекового процесса в российской истории, который прошел ряд стадий в своем развитии, причем каждая из них являлась органичным продолжением предыдущей. В полной мере относится это к советскому периоду. И, надо думать, к нынешней России. В этом заключается теоретическая основа подхода к проблеме со стороны А.Т. Урушадзе, которая позволила ему рассматривать историю протеста как сквозную тему от Смуты начала XVII в. до правления Н.С. Хрущева, когда случились события в Новочеркасске. Как представляется, такой подход может быть одобрен, он интересный, свежий и несколько неожиданный для нашего исторического мышления. В историографии уже существовала книга, посвященная массовым народным движениям на Дону. Она была написана ростовскими историками В.А. Золотовым и А.П. Пронштейном, и на нее ссыла-
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2020. No. 3
ется А.Т. Урушадзе. Однако эта книга, изданная Ростиздатом в 1974 г., конечно же, не могла содержать сведения об активном новочеркасском рабочем протесте 1962 г. Поэтому их анализ, сделанный А.Т. Урушадзе, не только дает широкому читателю представление об этом событии, но и позволяет вписать его как составную часть в контекст истории народной борьбы в качестве важного фрагмента истории Дона. Кроме того, общую картину такой борьбы А.Т. Уру-шадзе дополняет интересным анализом индивидуального протеста, который выражался такими видными и трагическими личностями донской истории, как полковник Евграф Грузинов и есаул Евлампий Кательников.
Но если тема народной борьбы - первая стержневая основа исторического сюжета А.Т. Урушадзе, то другая основа - земля, на которой происходили эти события. Земля дана в образе воды, или реки Дон как главной реки края. Связь земли и воды в массовом сознании населения этой территории, прежде всего казаков, сложилась очень прочно и уже давно. Казаки выражали ее в формуле, употреблявшейся в отписках в Москву, как правило, при просьбе о присылке царского жалованья: «Служим мы не с поместий, не с вотчин, с воды да с травы». Единство земли и воды выражено даже в упоминании о Тихом Доне как о земле, где жили казаки, что наглядно проявилось в приведенном А.Т. Урушадзе старом заздравном тосте казаков: «Здравствуй, царь-государь, в кременной Москве, а мы, казаки, на Тихом Дону». Но представление о единстве земли и воды бытовало в сознании не только казаков, но и других жителей края. Столичный автор начала 80-х гг. XIX в. отмечал, что все «ростовцы», особенно живущие на спусках к Дону вроде Богатяновки, имеют «баркасы», которые стоят в каждом дворе, и занимаются рыбным промыслом, и старые, и молодые. Поэтому образ воды как земли был выбран А.Т. Урушадзе весьма точно и удачно.
Автор считает, что вопрос о происхождении донского казачества является важнейшим в его истории. Скажем точнее - в ранней его истории. Не менее важна характеристика внутреннего строя войска Донского. В этом отношении А.Т. Урушадзе совершенно справедливо сделал акцент на республиканский строй на Дону, можно уточнить, до разгрома Булавинского восстания, после которого избранный на Войсковом круге атаман подлежал утверждению царем. Замечание представляется значимым и точным. В самом деле, выборная власть войскового атамана, наличие народного собрания, которым был Войсковой круг, составляют существенные признаки республики. Как отметил А.Т. Урушадзе, в российской историографии традиционно указывают на республиканскую систему власти в городах Северо-Западной Руси, в Новгороде и Пскове, где существовал вечевой строй, и в этой связи подчеркивают, что такая традиция была не развитой. Республиканский строй войска Донского позволяет считать эту традицию более длительной, поскольку продолжалась она значительно дольше, чем в Пскове и Новгороде, и более сильной. Аналогичным было устройство казачьих войск во времена Московского государства на Яике и Тереке. Вместе с тем указание на республиканское устройство в войске Донском может быть дополнено упоминанием о рабстве на Дону, когда в качестве рабов-ясырей у казаков были пленные, не являвшиеся христианами, и существовала торговля ясырем, который покупался у казаков русскими служилыми людьми. В остальном картина внутренней жизни на Дону во времена Московского государства выглядит некоторой идиллией.
Коренное изменение в положении донского казачества начиная со времени Петра I, когда прежнее вольное его состояние было уничтожено и оно превратилось в служилое сословие, А.Т. Урушадзе рассматривает как другое важнейшее явление в истории Дона, равное по своему значению возникновению казачества. Но, превратив казачество в орудие своей внешней и внутренней политики, самодержавие не смогло полностью уничтожить воспоминания о вольности на вольной реке. Это нашло проявление в массовом движении пятидесяти донских станиц в 1792-1794 гг. против грубых нарушений центральной властью казачьих традиций при переселении казаков на Кубань и Сунжу при создании новой укрепленной линии на Северном Кавказе. А.Т. Урушадзе показал, как начальственный произвол заставлял казаков переходить к решительным действиям, а власти - к жестокому подавлению казачества.
После того казачество, казалось, утратило свою историческую роль силы, способной возглавить народный протест. В самом деле вплоть до Гражданской войны массовых выступлений казачества не было. Но в дореформенный период на Дону появились другие силы, способные
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2020. No. 3
выразить протест, активизировались крестьяне, крепостные донских генералов, офицеров и чиновников, а в после реформы 1861 г. - рабочий класс. Это проявилось в освещавшихся А.Т.Урушадзе событиях 1818-1820 гг. в крестьянских селениях на реках Миус и Сал, прежде всего выступление в селе Голодаевка. В данном случае правительство уже использовало казаков для подавления восставших донских крестьян.
Возникает вопрос, благодаря каким мерам самодержавие сумело превратить донское казачество из силы, способной возглавить народный протест, в душителей народных движений, как ему удалось изменить по существу социокультурный его облик? Во всяком случае политика московского правительства в таком направлении прослеживалась еще до Разинского восстания, когда оно всячески стремилось привлечь донскую казачью старшину, оторвать ее от основной массы казачества. Тем более это имело место после того, как ему удалось заставить старшин выдать в Москву Степана и Фрола Разиных, а также провести присягу казаков на верность царю Алексею Михайловичу, со времени принятия которой в нынешнем году исполняется 350 лет. Первый раз для усмирения народного выступления за пределами Дона казаки привлекались в 1705 г., когда они участвовали в подавлении Астраханского восстания, за что войско Донское получило щедрое вознаграждение от Петра I. В книге А.Т. Урушадзе показаны результаты такой политики, которая расценивается автором как историческая трагедия казачества. Он отмечает, что в сознании крестьянства и рабочего класса России сложился совершенно другой имидж казаков. Это были уже не защитники народа и борцы за вольность, но душители и «нагаечники». А.Т. Урушадзе убедительно показал, что властям в начале прошлого века было выгодно использовать казаков в такой роли против надвигавшейся революции. В то же время многие казаки тяготились полицейской службой, которую навязывала им власть, не хотели идти против своего народа.
Привлекают сделанные А.Т.Урушадзе краткие вставные очерки «Люди Дона» и «Места Дона», где говорится о выдающихся исторических личностях края и его историках, а также о памятных местах, которые написаны с большим знанием дела, подробностей, биографических и исторических деталей. Читатель получает краткое, но обстоятельное описание, которое позволяет составить общее представление о «людях и местах» и наталкивает его на поиск дополнительной литературы. Вместе с тем в книге даются сведения по историографии отдельных вопросов, приводятся точки зрения историков. Это дает возможность представить формирование научного взгляда на прошлое казачества, на саму историческую науку, идущую в ногу с общим процессом развития культуры общества.
По существу новым в историографии является соединение А.Т. Урушадзе в рамках общей сквозной темы истории массовых движений качества, крестьянства и пролетариата на Дону пореформенного и советского времени. При всех несомненных различиях между положением рабочего класса в дореволюционный и советский период он утверждает, что пролетариат и при советском режиме оставался угнетенным классом, что хорошо показано на примере рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода и на отношении к рабочим со стороны заводского начальства.
Другой общей чертой является то, что рабочий класс как дореволюционного, так и советского времени выдвигал по существу исключительно экономические требования, причем, как отметил А.Т. Урушадзе, сознательно стремился уйти от «политики». Он приводит подробности событий в Новочеркасске. Протестующие выходили с портретами В.И. Ленина, и это было похоже на то, как 9 января 1905 г. рабочие в Санкт-Петербурге выходили на шествие с иконами и портретами царя. Замечание справедливое. Вместе с тем очерк, посвященный рабочему протесту начала ХХ в., можно было бы дополнить авторской характеристикой вооруженного восстания в декабре 1905 г. в Ростове. В нем принимали участие не только профессиональные революционеры, но и рабочие мастерских Владикавказской дороги, жившие на Темернике.
Особо следует сказать о языке книги. А.Т. Урушадзе сумел изложить исторический материал, включающий сложные вопросы истории исторической науки, так, что для широкого читателя, на которого рассчитана книга, этот материал вполне доступен. И, более того, чтение книги способно вызвать стремление у него к получению дополнительных знаний о прошлом народного протеста не только на Дону, но и в России в целом.
ISSN 2687-0770 BULLETIN OFHIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2020. No. 3
В исторической памяти народов России Дон считается рекой, тесно связанной со славными событиями, с боевыми подвигами донцов, с народной борьбой за волю, за защиту своих прав, которая велась на протяжении жизни многих поколений казаков, крестьян, рабочих. Отсюда и общее, очень удачное название книги «Вольная вода». В наши дни, в обстановке усиления общественно-политической нестабильности, с неизбежностью происходит повышение общественного интереса к истории этой борьбы. Поэтому книга А.Т. Урушадзе найдет заинтересованного читателя не только на Дону, но и в других уголках нашей страны.
Н.А. Мининков,
доктор исторических наук, профессор, Южный федеральный университет
