CC BY
76
ISSN 1607-419X ISSN 2411-8524 (Online) УДК 615.356:618.3
уровень обеспеченности витамином D у беременных с преэклампсией
Е. С. Шелепова, Н. Ю. Яковлева, Н. Р. Рябоконь, Л. В. Кузнецова, Э. Д. Хаджиева, И. Е. Зазерская
Федеральное государственное бюджетное учреждение «Северо-Западный федеральный медицинский исследовательский центр имени В. А. Алмазова» Министерства здравоохранения Российской Федерации, Санкт-Петербург, Россия
контактная информация:
Шелепова Екатерина Сергеевна, научно-исследовательская лаборатория репродукции и здоровья женщины Института перинатологии и педиатрии ФГБУ «СЗФМИЦ им. В. А. Алмазова» Минздрава России, ул. Аккуратова, д. 2, Санкт-Петербург, Россия, 197341. E-mail: [email protected]
Статья поступила в редакцию 02.07.15 и принята к печати 22.10.15.
резюме
цель исследования — оценка уровня витамина D у беременных с преэклампсией. материалы и методы. Исследование — когортное, ретроспективное и проспективное. Обследовано 99 беременных репродуктивного возраста (средний возраст — 29 ± 2,1 года), с преэклампсией (основная группа, п = 48) и физиологической беременностью (контрольная группа, п = 51). Время включения — с сентября 2013 года по июнь 2014 года. Всем беременным произведен забор биообразцов крови с последующим определением уровня 25-гидроксикальциферола. Все пациентки проживали в Санкт-Петербурге и Ленинградской области и получали поливитаминный комплекс, содержащий 400 МЕ витамина D. результаты. Проанализированы 2 группы беременных. На основании проведенного исследования установлена частота выявления дефицита витамина D в основной группе — 73 %; в группе контроля дефицит витамина D не выявлен. Частота выявления недостаточности витамина D в основной группе — 25 %, в контрольной группе — 14 %. Частота нормального уровня витамина D в основной группе составила 2 %, в контрольной группе — 86 % ф < 0,0001). Заключение. Данное исследование показало, что у пациенток с преэклампсией в 2,5 раза чаще встречается низкий уровень витамина D в сыворотке крови (менее 30 нг/мл), поэтому уровень витамина D у беременных женщин (недостаточность и дефицит) может являться одним из факторов риска развития преэклампсии.
ключевые слова: витамин D, 25-гидроксикальциферол, преэклампсия, беременность
Для цитирования: Шелепова Е. С., Яковлева Н. Ю., Рябоконь Н. Р., Кузнецова Л. В., Хаджиева Э. Д., Зазерская И. Е. Уровень обеспеченности витаминомD беременных с преэклампсией. Артериальная гипертензия. 2015;21(6):623-629. ¿Ы: 10.18705/1607-419Х-2015-21-6-623-629.
Vitamin D level in pregnant women with preeclampsia
E. S. Shelepova, N.Yu. Yakovleva, N. R. Ryabokon', L. V. Kuznetsova, E. D. Khadzhieva, I. E. Zazerskaya
V. A. Almazov Federal North-West Medical Research Centre, St Petersburg, Russia
corresponding author:
Ekaterina S. Shelepova, Department of Reproduction and Women Health, Institute of Perinatology and Pediatrics, V. A. Almazov Federal NorthWest Medical Research Centre, 2 Akkuratov street, St Petersburg, 197341 Russia. E-mail: [email protected]
Received 2 July 2015; accepted 22 October 2015.
Abstract
objective. The objective of this research was to estimate frequency of vitamin D deficiency and insufficiency in pregnant women with preeclampsia. Design and methods. This is a cohort retrospective and prospective study. From September 2013 to June 2014 we enrolled 99 pregnant women (mean age 29 ± 2,1 years) with preeclampsia (main group, n = 48) and with physiological pregnancy (control group, n = 51). Blood samples were taken from all women for 25 (OH)D detection. All patients were citizens of St Petersburg and Leningrad region. All of them took multivitamin complex containing vitamin D 400 IU. Results. Vitamin D deficiency was found in 73 % of women in the main group, while there was not a single case of vitamin D deficiency among controls. The occurrence of vitamin D insufficiency was 25 % and 14 % in the main and control groups, respectively. Only 2 % of women in the main group had normal level of vitamin D, while the rate of normal vitamin D level achieved 86 % in the control group (p < 0,0001). conclusions. The frequency of serum vitamin D insufficiency (less than 30 ng/ml) is 2,5-fold higher in pregnant women with preeclampsia than in control women. The role of vitamin D level (insufficiency and deficiency) as a risk factor for preeclampsia development should be considered in pregnancy.
Key words: vitamin D, 25 (OH)D, preeclampsia, pregnancy
For citation: Shelepova ES, Yakovleva NYu, Ryabokon ' NR, Kuznetsova LV, Khadzhieva ED, Zazerskaya IE. Vitamin D level in pregnant women with preeclampsia. Arterial'naya Gipertenziya = Arterial Hypertension. 2015;21(6):623-629. doi: 10.18705/1607-419X-2015-21-6-623-629.
введение
В последние годы в России до 20,6 % увеличилась частота преэклампсии, которая является одной из основных причин материнской смертности [1].
Последние эпидемиологические данные свидетельствуют о таких неблагоприятных перинатальных исходах при дефиците витамина D, как рахит, деминерализация костной структуры [2]. Дефицит витамина D увеличивает частоту преждевременных родов, снижения веса при рождении и гипертонической болезни во время беременности [2-7]. Авторы полагают, что эти состояния могут возникать в результате недостаточного влияния витамина D на иммуносупрессию или плацентарное развитие
у пациенток с дефицитом витамина D [3, 8]. Таким образом, дефицит витамина D может быть включен в патофизиологию преэклампсии.
Витамин D является стероидным гормоном, который, прежде всего, синтезируется в коже под воздействием ультрафиолетового излучения. Витамин D подвергается гидроксилированию в печени с образованием кальцидиола (25-ОН-витамина D, 25 (ОН^), который является неактивной формой. Кальцидиол под воздействием 1-а-гидроксилазы почечных канальцев или плаценты превращается в активную форму витамина D — кальцитриол (1,25 (ОН)2-витамин D) или D-гормон [9]. Период полураспада 1,25 (ОН)2-витамина D несколько минут,
более точная оценка состояния витамина D определяется с помощью измерений 25 (ОН^, который имеет период полураспада 2-3 недели [10].
Выделяют 3 нормативных класса градации по уровню концентрации 25 (ОН^ в сыворотке: 1 -й класс — «дефицит витамина D» при концентрации 25 (ОН^ < 20 нг/мл; 2-й класс — «недостаток витамина D» при концентрации 25 (ОН^ > 21 и < 30 нг/мл; 3-й класс — «норма витамина D» при концентрации 25 (ОН^ > 30 нг/мл [11].
В тканях матки, яичников, плаценты, гипофиза имеются рецепторы к витамину D и 1а-гидроксилаза. Витамин D подавляет ренин-ангио-тензиновую систему и пролиферацию клеток гладких мышц сосудов, снижает уровень инсулина в крови, улучшает эндотелийзависимую вазодила-тацию, препятствует антикоагулянтной активности, тем самым предотвращает развитие артериальной гипертензии. Активная форма витамина D регулирует транскрипцию и функцию генов, связанных с инвазией трофобласта, нормальной имплантацией и ангиогенезом [12-14].
Ведущую роль в патогенезе преэклампсии играет отклонение в процессе ангиогенеза. В плаценте ангиогенез претерпевает две фазы: пролиферации в начале беременности и васкулярного ремоделиро-вания во второй половине ее, с пиками в середине гестации и перед родами [15, 16]. В результате нарушения ангиогенеза и пониженной способности к восстановлению эндотелия развивается эндотелиальная дисфункция. Витамин D улучшает ангиогенные свойства эндотелиальных клеток-предшественников, тем самым снижает риск развития преэклампсии [17-19]. В настоящее время нет клинических рекомендаций по применению витамина D, необходимого для профилактики ге-стационных осложнений и преэклампсии.
цель исследования — оценить уровень витамина D у беременных с преэклампсией.
материалы и методы
Когортное ретроспективное и проспективное исследование выполнено в ФГБУ «СЗФМИЦ им. В. А. Алмазова» Минздрава России, Институте перинатологии и педиатрии, отделении патологии беременности и родильном отделении.
Время включения: с сентября 2013 года по июнь 2014 года. В исследование включено 99 беременных репродуктивного возраста. Всем беременным произведен забор биообразцов крови с последующим определением уровня 25-гидроксикальциферола. Все пациентки проживали в Санкт-Петербурге и Ленинградской области. Все пациентки с ранних
сроков беременности получали поливитаминный комплекс, содержащий 400 МЕ витамина D.
Критерии включения для пациенток обеих групп: возраст 20-40 лет, подписание информированного согласия. Критерии исключения из исследования: хроническая артериальная гипертензия; сахарный диабет; заболевания почек—хроническая почечная недостаточность; заболевания желудочно-кишечного тракта; перенесенные операции на органах желудочно-кишечного тракта; онкологические заболевания; псориаз; ревматические заболевания: ревматоидный артрит, системная красная волчанка, спондилоартрит; прием препаратов, влияющих на усвоение витамина D (кортикостероиды, им-мунодепрессанты, антиконвульсанты, антациды, препараты, содержащие алюминий, низкомолекулярные гепарины, нестероидные противовоспалительные препараты).
Группу № 1 (n = 48) составили беременные с преэклампсией умеренной и тяжелой степени. Диагноз формулировался в соответствии с Международной статистической классификацией болезней и проблем, связанных со здоровьем, Х пересмотра (МКБ-10), критерии диагностики представлены в таблице 1.
Умеренная преэклампсия наблюдалась у 37 (77 %) беременных. Все беременные отмечали повышение артериального давления (АД) впервые во время данной беременности. Величина систолического АД колебалась от 140 до 159 мм рт. ст., в среднем составив 152 ± 1,5 мм рт. ст., а диастолическое АД — в пределах от 90 до 109 мм рт. ст., в среднем составив 95 ± 0,7 мм рт. ст. Показатели белка в суточной пробе мочи варьировали от 0,3 до 4,9 г/л. Данный симптом регистрировался у 37 (100 %) беременных. У 34 (92 %) беременных обнаружены отеки нижних и верхних конечностей.
Тяжелая преэклампсия наблюдалась у 11 (23 %) беременных. Величина систолического АД составляла более 160 мм рт. ст., в среднем — 175 ± 1,6 мм рт. ст., а диастолическое АД — более 110 мм рт. ст., в среднем — 120 ± 1,3 мм рт. ст. Протеинурия в суточной пробе мочи составила более 5 г/л. Артериальная гипертензия и протеинурия регистрировались у всех беременных этой подгруппы. Отеки конечностей, брюшной стенки, лица осложняли течение беременности у 11 (100 %) больных.
Средний возраст обследованных беременных — 29,5 ± 0,6 года. Срок беременности — 30-38 недель.
Группу № 2 (n = 51) составили женщины с физиологически протекающей беременностью. Результаты комплексного исследования показали, что АД
Таблица 1
КРИТЕРИИ ТЯЖЕСТИ ПРЕЭКЛАМПСИИ (НАЦИОНАЛЬНЫЕ РЕКОМЕНДАЦИИ ПО ДИАГНОСТИКЕ И ЛЕЧЕНИЮ СЕРДЕЧНО-СОСУДИСТЫ1Х ЗАБОЛЕВАНИЙ ПРИ БЕРЕМЕННОСТИ, ВСЕРОССИЙСКОЕ НАУЧНОЕ ОБЩЕСТВО КАРДИОЛОГОВ, 2010)
Показатель Умеренно выраженная Тяжелая
Артериальная гипертензия > 140/90 мм рт. ст. > 160/110 мм рт. ст.
Протеинурия > 0,3 г/сут, но < 5 г/сут > 5 г/сут
Креатинин норма > 90 мкмоль/л
Олигурия отсутствует < 500 мл/сут
Нарушение функции печени отсутствует повышение АлАТ, АсАТ
Тромбоциты норма < 100 х 10 9 /л
Гемолиз отсутствует +
Неврологические симптомы отсутствуют +
Задержка роста плода - / + +
Примечание: АлАТ — аланинаминотрансфераза; АсАТ — аспартатаминотрансфераза.
Таблица 2
ЧАСТОТА НЕДОСТАТОЧНОСТИ И ДЕФИЦИТА ВИТАМИНА Б В ОБСЛЕДОВАННЫХ ГРУППАХ
Уровень 25-гидроксикальциферола Группа № 1 (беременные с преэклампсией) (n = 48) Группа № 2 (женщины с физиологически протекающей беременностью) (n = 51)
Дефицит (< 20 нг/мл) 35 (73 %) -
Недостаточность (21-30 нг/мл) 12 (25 %) 7 (14 %)
Норма (> 30 нг/мл) 1 (2 %) 44 (86%)
Таблица 3
СРЕДНИЕ ЗНАЧЕНИЯ 25-ГИДРОКСИКАЛЬЦИФЕРОЛА В СЫВОРОТКЕ КРОВИ В ГРУППАХ СРАВНЕНИЯ
Уровень 25-гидроксикальциферола в сыворотке крови Группа № 1 (беременные с преэклампсией) (n = 48) Группа № 2 (женщины с физиологически протекающей беременностью) (П = 51)
Дефицит (< 20 нг/мл) 13,18 ± 0,3 -
Недостаточность (21-30 нг/мл) 23,76 ± 0,2* 27,92 ± 0,3
Норма (> 30 нг/мл) 36,6 ± 0** 45,75 ± 0,4
Примечание: значимость различий по сравнению с группой контроля: *
оставалось в пределах уровней 90/60 и 120/80 мм рт. ст. (величина систолического АД в среднем составила 115 ± 1,5 мм рт. ст., а диастолического — 75,0 ± 2,1 мм рт. ст.). У всех беременных обследуемой группы отсутствовали патологические изменения в моче. Исследование динамики массы тела показало, что общая прибавка за всю беременность составила в среднем 10,02 ± 0,3 кг и носила равномерный характер. Средний возраст обследованных беременных — 28,5 ± 0,4 года. Срок беременности — 30-38 недель.
— p < 0,0001; ** — p < 0,0001.
Для определения уровня 25-гидроксикаль-циферола (25 (OH)D) использован электрохемилю-минесцентный метод с использованием анализатора «Architect 2000» на базе центральной клинико-диагностической лаборатории ФГБУ «СЗФМИЦ им. В. А. Алмазова» Минздрава России.
Для обработки данных использовался статистический программный пакет «STATISTICA 10 En» (StatSoft, Inc.). Из статистических методов применялись непараметрический критерий Манна-Уитни, однофакторный дисперсионный анализ (ANOVA)
для нормализованных показателей (логарифмов концентраций), анализ таблиц сопряженности, диаграммный анализ Тьюки.
Результаты и их обсуждение
На основании проведенного исследования установлена частота выявления дефицита витамина D в основной группе — 73 % (35 беременных); в группе контроля дефицит витамина D не выявлен (табл. 2). Частота выявления недостаточности витамина D в основной группе составила 25 % (12 беременных), в контрольной группе — 14 % (7 беременных). Частота нормального уровня витамина D в основной группе составила 2 % (1 беременная), в контрольной группе — 86 % (44 беременных) (р < 0,0001).
Средний уровень 25-гидроксикальциферола в сыворотке крови в основной группе №2 1 соответствовал значению дефицита (16,3 нг/мл), в группе контроля средний уровень 25-гидроксикальциферола в сыворотке крови соответствовал норме (38,3 нг/мл) (табл. 3).
Для более наглядной характеристики распределения значений витамина D в группах наблюдения приведена совместная диаграмма Тьюки «ящики с усами», иллюстрирующая отличие показателей концентрации витамина D в исследуемых группах (рис.). Критерий Манна-Уитни и F-критерий Фишера для ЛКОУЛ подтверждают значимое различие основной и контрольной групп (р < 0,0001).
Изучение роли дефицита и недостаточности витамина D имеет значение для предотвращения связанных с ним осложнений беременности. Дан-
ные настоящего исследования находят подтверждение в литературе. Дефицит или недостаточность витамина D во время беременности приводят к увеличению числа случаев преэклампсии, ге-стационного диабета, преждевременных родов, бактериального вагиноза, а также влияют на здоровье младенцев [20].
Наличие витамина D и его рецепторов в плаценте, а также способность витамина D модулировать иммунные, воспалительные и сосудистые реакции, позволяют обосновать роль дефицита витамина D у беременных в патогенезе преэклампсии [21].
В недавнем исследовании уровня 25-гидрокси-кальциферола в сыворотке крови при беременности до момента появления признаков преэклампсии доказано, что уровень витамина D, оцененный на ранних сроках беременности, оказался ниже среди женщин, у которых развилась преэклампсия. При уровне витамина D в сыворотке крови менее 20 нг/мл риск развития преэклампсии был в два раза выше [4]. С. Е. Poweс и соавторы (2010) выявили, что в первом триместре уровень 25 (ОН^ не был связан с развитием преэклампсии [22]. Исследование, проведенное в Норвегии среди 23 423 первородящих женщин, определило, что ежедневный прием 400-600 МЕ витамина D на 27 % снижает риск развития преэклампсии по сравнению с женщинами, не получавшими добавок витамина D. Эти исследования позволяют предположить наличие взаимосвязи между дефицитом витамина D и развитием преэклампсии [7]. Необходимо проводить дополнительные исследования, которые могут про-
Рисунок. Совместная диаграмма распределения 25-гидроксикальциферола
в сыворотке крови по группам
яснить воздействие дефицита витамина D во время беременности и определить преимущества терапии препаратами витамина D в снижении неблагоприятных исходов у матери и ребенка [2, 4].
Пациентки, участвующие в нашем исследовании, проживали в Санкт-Петербурге и Ленинградской области. Исследование, проведенное в период с сентября по июнь, показало недостаточность применения с ранних сроков беременности только поливитаминных комплексов, содержащих 400 МЕ витамина D. В результате частота выявления дефицита витамина D в группе беременных с преэклампсией составила 73 %, в то время как в группе беременных с физиологической беременностью дефицит витамина D не был выявлен. Частота выявления недостаточности витамина D в основной группе составила 25 %, в контрольной группе — 14 %. Таким образом, только у одной беременной из основной группы значение 25-гидроксикальциферола в сыворотке крови соответствовало норме, в то время как в контрольной группе у большинства беременных (44 из 51, что составило 86 %) отмечено нормальное содержание 25-гидроксикальциферола в сыворотке крови. Средний уровень 25-гидроксикальциферола в сыворотке крови в основной группе соответствует значению дефицита (16,3 нг/мл), в группе контроля средний уровень 25-гидроксикальциферола в сыворотке крови соответствует норме (38,3 нг/мл). Таким образом, у беременных с преэклампсией существенно чаще встречаются дефицит и недостаточность витамина D, что иллюстрирует совместная диаграмма (рис.).
Выводы
Данное исследование показало, что у пациенток с преэклампсией в 2,5 раза чаще встречается низкий уровень витамина D в сыворотке крови (менее 30 нг/мл), поэтому уровень витамина D у беременных женщин (недостаточность и дефицит) может являться одним из факторов риска развития преэ-клампсии. Исследование показало возможную необходимость определения 25-гидроксикальциферола в сыворотке крови у женщин из группы риска по развитию преэклампсии на этапе прегравидар-ной подготовки с последующим подбором индивидуальной дозы витамина D для достижения целевого уровня 25-гидроксикальциферола в сыворотке крови более 30 нг/мл.
Конфликт интересов / Conflict of interest
Авторы заявили об отсутствии потенциального конфликта интересов. / The authors
declare no conflict of interest.
Список литературы / References
1. Акушерство: национальное руководство. Под ред. В. И. Кулакова, Э. К. Айламазян, В. Е. Радзинского. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2008. 1200 с. [Obstetrics: national guidelines. Eds. VI Kulakov, EK Ailamazyan, VE Radzinskiy. Moscow: GEOTAR-Media, 2008. 1200 p. In Russian].
2. Marya RK, Rathee S, Lata V, Mudgil S. Effects of vitamin D supplementation in pregnancy. J Gynecol Obstet Invest. 1981;12
(3):155-161.
3. Diaz L, Noyola-Martinez N, Barrera D, Hernández G, Avila E, Halhali A et al. Calcitriol inhibits TNF-alpha-induced inflammatory cytokines in human trophoblasts. J Reprod Immunol. 2009;81 (1):17-24.
4. Parlak M, Kalay S, Kalay Z, Kirecci A, Guney O, Koklu E. Severe vitamin D deficiency among pregnant women and their newborns in Turkey. J Matern Fetal Neonatal Med. 2015;28 (5):548-551.
5. August P, Marcaccio B, Gertner JM, Druzin ML, Resnick LM, Laragh JH. Abnormal 1,25-dihydroxyvitamin D metabolism in preeclampsia. Am J Obstet Gynecol. 1992;166
(4):1295-1299.
6. Frolich A, Rudnicki M, Storm T, Rasmussen N, Hegedus L. Impaired 1,25-dihydroxyvitamin D production in pregnancy-induced hypertension. Eur J Obstet Gynecol Reprod Biol. 1992; 47(1):25-29.
7. Haugen M, Brantsaeter AL, Trogstad L, Alexander J, Roth C, Magnus P et al. Vitamin D supplementation and reduced risk of preeclampsia in nulliparous women. Epidemiology. 2009;20
(5):720-726.
8. Liu PT, Stenger S, Li H, Wenzel L, Tan BH, Krutzik SR et al. Toll-like receptor triggering of a vitamin D-mediated human antimicrobial response. Science. 2006;311(5768):1770-1773.
9. Hollis BW. Circulating 25-hydroxyvitamin D levels indicative of vitamin D sufficiency: implications for establishing a new effective dietary intake recommendation for vitamin D. J Nutr. 2005;135(2):317-322.
10. Hollis BW, Wagner CL, Drezner MK, Binkley NC. Circulating vitamin D3 and 25-hydroxyvitamin D in humans: An important tool to define adequate nutritional vitamin D status. J Steroid Biochem Mol Biol. 2007;103 (3-5):631-634.
11. Holick MF. Vitamin D deficiency. N Engl J Med. 2007;357 (3):266-281.
12. Baker AM, Haeri S, Camargo CA Jr, Espinola JA, Stuebe AM. First trimester maternal vitamin D status and risk of gestational diabetes: nested case-control study. Diabetes Metab Res Rev. 2012;28(2):164-168.
13. Robinson CJ, Alanis MC, Wagner CL, Hollis BW, Johnson DD. Maternal vitamin D and fetal growth in early-onset severe preeclampsia. Am J Obstet Gynecol. 2011;204(6):551-554.
14. Liu NQ, Kaplan AT, Lagishetty V, Ouyang YB, Ouyang Y, Simmons CF et al. Vitamin D and regulation of placental inflammation. J Immunol. 2011;186(10):5968-5974.
15. Mayhew TM. Fetoplacental angiogenesis during gestation is biphasic, longitudinal and occurs by proliferation and remodeling of vascular endothelial cells. Placenta. 2002;23(10):742-750.
16. Jaffe R, Jauniaux E, Hustin J. Maternal circulation in the first trimester human placenta — myth or reality? Am J Obstet Gynecol 1997;176:695-705.
17. Gale CR, Robinson SM, Harvey NC, Javaid MK, Jiang B, Martyn CN et al. Maternal vitamin D status during pregnancy and child outcomes. Eur J Clin Nutr. 2008;62(1):68-77.
18. Lewis S, Lucas RM, Halliday J, Ponsonby AL. Vitamin D deficiency and pregnancy: from conception to birth. Mol Nutr Food Res. 2010;54(8):1092-1102.
19. Wehr E, Pieber TR, Obermayer-Pietsch B. Effect of vitamin D3 treatment on glucose metabolism and menstrual
frequency in PCOS women pilot study. J Endocrinol Invest. 2011;34 (10):757-763.
20. Weinert LS, Silveiro SP. Maternal-fetal impact of vitamin D deficiency: a critical review. J Matern Child Health. 2015;19 (1):94-101.
21. Novakovic B, Sibson M, Ng HK, Manuelpillai U, Rakyan V, Down T et al. Placenta-specific methylation of the vitamin D 24-hydroxylase gene: implications for feedback autoregulation of active vitamin D levels at the fetomaternal interface. J Biol Chem. 2009;284(22):14838-14848.
22. Powe CE, Seely EW, Rana S, Bhan I, Ecker J, Karumanchi SA et al. First trimester vitamin D, vitamin D-binding protein, and subsequent preeclampsia. Hypertension. 2010;56(4):758-763.
Информация об авторах:
Шелепова Екатерина Сергеевна — научный сотрудник научно-исследовательской лаборатории репродукции и здоровья женщины Института перинатологии и педиатрии ФГБУ «СЗФМИЦ им. В. А. Ал-мазова» Минздрава России. E-mail: [email protected];
Рябоконь Никита Романович — ассистент кафедры акушерства и гинекологии ФГБУ «СЗФМИЦ им. В. А. Алмазова» Минздрава России. E-mail: [email protected];
Яковлева Наталья Юрьевна — научный сотрудник научно-исследовательской лаборатории физиологии и патологии беременности и родов Института перинатологии и педиатрии ФГБУ «СЗФМИЦ им. В. А. Алмазова» Минздрава России. E-mail: [email protected];
Кузнецова Любовь Владимировна — кандидат медицинских наук, заведующая научно-исследовательской лабораторией репродукции и здоровья женщины Института перинатологии и педиатрии ФГБУ «СЗФМИЦ им. В. А. Алмазова» Минздрава России. E-mail: krivo73@ mail.ru;
Хаджиева Эллерина Дмитриевна — доктор медицинских наук, профессор кафедры акушерства и гинекологии ФГБУ «СЗФМИЦ им. В. А. Алмазова» Минздрава России;
Зазерская Ирина Евгеньевна — доктор медицинских наук, заведующая кафедрой акушерства и гинекологии ФГБУ «СЗФМИЦ им. В. А. Алмазова» Минздрава России. E-mail: [email protected]
Author information:
Ekaterina S. Shelepova, MD, Researcher, Department of Reproduction and Women Health, Institute of Perinatology and Pediatrics, V. A. Almazov Federal North-West Medical Research Centre. E-mail: shelepowa@gmail. com;
Nikita R. Ryalrokon', MD, Assistant, Department of Obstetrics and Gynecology, V. A. Almazov Federal North-West Medical Research Centre. E-mail: [email protected];
Natalia Yu. Yakovleva, MD, Researcher, Department of Physiology and Pathology of Pregnancy and Delivery, V. A. Almazov Federal North-West Medical Research Centre. E-mail: [email protected];
Lubov V. Kuznetsova, PhD, Chief, Department of Reproduction and Women Health, V. A. Almazov Federal North-West Medical Research Centre. E-mail: [email protected];
Ellerina D. Khadzhieva, MD, PhD, DSc, Professor, Department of Obstetrics and Gynecology, V. A. Almazov Federal North-West Medical Research Centre;
Irina E. Zazerskaya, MD, PhD, DSc, Head, Department of Obstetrics and Gynecology, V. A. Almazov Federal North-West Medical Research Centre. E-mail: [email protected]
