Уроки противостояния: газета «Новый Американец» и «Новое Русское слово» США периода «третьей волны» эмиграции Текст научной статьи по специальности «СМИ (медиа) и массовые коммуникации»

© 2007 г. М.В. Недогарко

УРОКИ ПРОТИВОСТОЯНИЯ: ГАЗЕТА «НОВЫЙ АМЕРИКАНЕЦ» И «НОВОЕ РУССКОЕ СЛОВО» В США ПЕРИОДА «ТРЕТЬЕЙ ВОЛНЫ» ЭМИГРАЦИИ

Начавшийся в 70-е гг. ХХ в. прилив из СССР в США новых членов эмигрантского сообщества имел двоякое значение для развития русскоязычной прессы США, представленной, в первую очередь, таким патриархом журналистского дела, как ежедневная газета «Новое Русское слово». Для большинства обновленной аудитории читателей издание должно было выглядеть малопривлекательно: скромное по объему и оформлению (в газете тогда почти не было иллюстративного материала), информационно обедненное, оно даже внешне не могло конкурировать с известными образцами советской или американской прессы, к тому же новости можно было получать из других, более полных и оперативных источников, например по радио.

После знаменитого «самолетного процесса», когда шлюзы для эмиграции открылись, в Америку конца 70-х разными путями прибыло около 250 тысяч человек. С приездом этой, так называемой «третьей волны» эмиграции, обстановка внутри русскоязычной диаспоры США начала заметно меняться, так как рынок заполнялся людьми новой формации. В страну прибыли люди деятельные - как в экономической, так и в общественной жизни - ведь за эту свою непохожесть на основную массу они и были «выпущены», либо вытеснены из страны тоталитарного режима. Потому и у «Нового Русского слова», которое было также идеологически заострено, как и орган ЦК КПСС «Правда» (только с противоположным знаком), появился и ряд других задач, связанных с реальной потребностью вновь складывающегося в русскоязычной диаспоре сообщества.

Когда в русскоязычной диаспоре существовала только одна влиятельная газета, творческие процессы искажались, так как в производство журналистской информации привносилось много личного, а кроме того, было мало объективности и элементарной осведомленности. Как делалась ежедневная газета того периода? Елена Довлатова вспоминает, что в «Новое Русское слово» приходили переводчики, вооруженные купленными по дороге газетами с информацией из повседневной американской жизни. В течение дня делался перевод, корректура, верстка, - для номера, который выходил только послезавтра. Таким образом, информация запаздывала к читателям, как минимум на три-четыре дня. Газета не была и не могла быть оперативной, так как просто не могла успеть за событиями. Подписчики находились далеко - не только в разных концах Америки, но и в Австралии, Новой Зеландии, Венесуэле. Воскресные выпуски скапливались, и даже люди, которые жили в Нью-Йорке, получали свою подписку лишь раз в одну-две недели.

Для привлечения новых категорий читателей нужна была не только журналистская осведомленность и оперативность, но и нетривиальные творческие ходы, изменение самого взгляда на окружающую действительность, на что, по всей видимости, издание еще не было способно: ни содержанием, ни особенностями подачи

материалов газеты «Новое Русское слово» 70-х почти не отличалась от себя самой периода начала «холодной войны». А сама русскоязычная эмиграция, которая всегда была неоднородным, клановым сообществом, значительные свои силы отдавала не только попыткам изменить соотношение сил во внешней политике, но и тратила на поиски и обличение внутренних «врагов».

Пресса диаспоры в полной мере отразила эти процессы, которые проецируются не только на развитие культуры, но и на всю историю русскоязычной эмиграции. Однако существовал и некий «внутренний фронт», определяемый интересами экономическими, а именно - конкурентная борьба между немногочисленными русскоязычными изданиями за немногочисленных же читателей, определяющаяся периодами развития истории всей русскоязычной эмиграции. Очень ярко и показательно это противостояние выразилось в истории сопернических отношений между самым влиятельным («Новое Русское слово») и самым ярким («Новый американец») изданиями русскоязычной прессы США.

Обновленная, качественно иная часть диаспоры русскоязычной нуждалась в своем средстве коммуникации и имела все силы для его создания. Бывшие наши сограждане принесли в США свой особенный менталитет, традиции, манеры, привычки, культурные и бытовые потребности. Появились не только люди, готовые читать периодику на русском языке, нуждающиеся в утилитарно полезной информации, но и те, кто мог писать для этой аудитории, и для которых, конечно же, не нашлось бы места в «Новом Русском слове». Активно проявившись в общественной жизни у себя на родине, они и в другой стране принялись активно осваиваться, пытаясь штатно или внештатно сотрудничать в изданиях, организованных представителями прежней эмиграции. Однако для полного самовыражения представителям новой волны нужно было собственное издание, которым стал еженедельник «Новый американец» Сергея Довлатова.

В отличие как от советских, так и от русскоязычных американских газет «Новый американец» с самого начала был объективно демократическим органом, допускавшим высказывание любого цивилизованно выраженного мнения. И хотя старейшая газета восприняла газету новую, по воспоминаниям многих очевидцев, враждебно, появившаяся и набиравшая силу конкуренция заставила и «Новое Русское слово» открыться для объективно положительных перемен. Елена Довлатова, продолжительное время работавшая в редакции газеты, отмечала, как спустя некоторое время после появления «Нового американца» на страницах «Нового Русского слова» многое стало меняться: состав авторов, язык, стиль изложения. Спустя год параллельного существования двух газет для «Нового Русского слова» стало очевидным, что если не давать свежие новости, то для читателя не будет никакого

смысла читать это ежедневное издание. Для исправления ситуации редакция купила подписку на сообщения ряда информационных агентств, стала передавать новости и перестроила само производство газеты, чтобы выпускать ее оперативно.

По выражению Е. Довлатовой, «Новое Русское слово» стало «добреть»: страницы стали заполняться «классифайдс» (частными объявлениями, служившими средством коммуникации между представителями диаспоры), которые потеснили объявления с траурной рамкой, долгие годы свидетельствовавшие о постепенном уходе представителей первой волны исхода из будущего СССР.

Еще более динамично шло развитие издания новой волны эмиграции. Состав авторов и сотрудников «Нового американца» многое говорит о потенциальных возможностях аудитории русской диаспоры, из которой они вышли, и о творческой ценности самого издания: Е. Рубин, бывший обозреватель газеты «Советский спорт», который теперь отвечал за спортивный раздел, Б. Меттер, пришедший из «Дейли ньюс», бывший ранее опытным телевизионным журналистом, А. Орлов, ответственный за политический раздел, П. Вайль и А. Генис, ставшие ныне известными публицистами, а также С. Довлатов, выполнявший обязанности как автора, так и редактора.

Как и «Новое Русское слово» периода своего становления, новая газета старалась в первую очередь дать ответы на актуальные жизненные вопросы: консультации по бизнесу и праву, информацию о путешествиях, облегчить изучение английского языка. Поэтому новая газета воспринималась очень лично, и ей удалось - и очень быстро - установить обратную связь с читателем. В то же время «Новое Русское слово» с высот своего «ветеранства» воспринималось, по образному сравнению Елены Довлатовой, также монументально, как Зимний Дворец на площади... «Мы были свои ребята, лично знакомые, вокруг «Нового американца» словно большая семья возникла», -вспоминает Е. Довлатова [1].

Символическое заглавие газеты вскоре сделалось реалистическим, удивительно точно отразив настроения людей, сделавшихся чужими в своей собственной стране, и не просто врастающими в иную среду, но и активно преобразующими действительность, осваивая новые - как для советской, так и для «местной» прессы - темы для публикаций. Возросшая популярность и влияние на русскоязычную диаспору сделала реальной возможность перейти от еженедельника на ежедневное издание, однако внутриредакционные противоречия изменили состав авторов, характер издания, а давление со стороны конкурентов достаточно скоро сделало выпуск даже еженедельной газеты невозможным.

Эмигрантская пресса в стране свободной экономики - не идеальное образование для выполнения культурологических начинаний, а живой организм, отстаивающий право жить и влиять на аудиторию. Краткая история противостояния двух газет, двух сильных личностей - А. Седых и С. Довлатова - подтверждает, что в этой борьбе все средства были хороши: «...Монопольная пресса давила нещадно. Обрабатывала наших рекламодателей. Терроризировала авторов. Распускала о нас чудовищные слухи», - вспоминал С. Довлатов [1].

«Новый американец» состоялся творчески, но не смог обрести достаточно твердую экономическую опору, так как создатели его обладали скорее «академическими» познаниями о конкуренции, и конкретные, достаточно простые методы выдавливания с рынка стали эффективным орудием в умелых руках конкурентов из среды, казалось бы, заинтересованной в организационном и культурном развитии эмигрантского сообщества.

«Новый американец» смог продержаться совсем недолго для газеты, имеющей свою нишу и сумевшей воспитать собственного читателя. Небольшой коллектив редакции умел найти что сказать объективно малочисленной, ограниченной интересами выживания диаспоре, выходя ежемесячно на 16 полосах таблоидного формата. Сегодня газета - предмет трепетного интереса поклонников личности и таланта С. Довла-това, однако ее успех - больше, чем ее неудача, - указывает на необходимость и возможность поиска верных рецептов изготовления информационного продукта для завоевания симпатий читательской аудитории и удержания ее интереса.

Русскоязычная диаспора материально не была готова к поддержанию жизнедеятельности системы периодических печатных изданий, обслуживающих интересы всех ее представителей. Хотя образовался круг друзей, почитателей и помощников газеты, начали поступать новости и читательская информация извне, однако гонораров авторы почти не получали, все держалось на энтузиазме. Как вспоминает Е. Довлатова, большинство авторов работали потому, что им требовалось самовыражение, осознание собственной значимости. Штатными были только технические работники, а возможностей подработки авторы-энтузиасты, решившие создать новый канал общения с соотечественниками, были лишены, так как А. Седых сказал категорически: закрыть двери «Нового Русского слова» для «американцев».

Таким образом, можно сделать вывод о том, что эмигрантское издание, находящееся в стесненных материальных условиях, не может со всей объективностью обслуживать интересы большинства диаспоры, так же как не в состоянии полностью удовлетворить ее информационные нужды. Развитие самой газеты может идти полноценно только внутри системы свободно развивающейся прессы, обслуживающей интересы достаточной по численности группы, способной безболезненно выделить каждому изданию свой читательский круг.

Для существования в условиях зарубежья газеты, ограниченной контингентом небольшой, дифференцированной этнически (или по статусу) группы, необходима либо экономическая доходность предприятия, либо реальная политическая сила, обеспечивающая выпуск газеты.

Однако идеологическая ангажированность - не самая надежная основа для газеты, издающейся в демократическом обществе, в условиях свободно развивающегося рынка. «Третья волна» эмиграции, давшая значительное количество читателей, практически сразу обнаружила неполную творческую и профессиональную состоятельность старейшей газеты, делающей ставку на политическую ангажированность. Тем не

менее эта же аудитория смогла материально поддержать «Новое Русское слово», обеспечив газете рост доходов от рекламы. Но особенно важно то, что с приливом новой эмиграции прибыли и новые творческие силы, оставив коллективу редакции возможность и далее гордиться своим вкладом в освещение деятельно -сти той ветви русской культуры, которая в силу исторических судеб живет и развивается вне пределов России.

С другой стороны, кроме закономерного расширения авторского состава и читательской аудитории, этот период побудил издание к активизации конкурентной борьбы. Менталитет новых членов русскоязычной диаспоры в корне отличался от уже ассимилировавшихся представителей других волн эмиграции, а общественно-политическая активность и высокий уровень образованности, что определило путь инако-

Ростовский государственный университет

мыслия в СССР, нашли выход в попытке создания своей прессы. Влияние, предприимчивость и годы борьбы за выживание помогли «Новому Русскому слову» не только выстоять, но и заставили коренным образом изменить лицо и информационную политику издания, а также вынудили творчески состоятельное, но экономически и организационно слабое издание покинуть арену борьбы. Вместе с тем именно история противостояния двух ведущих изданий русскоязычной эмиграции позволит будущим исследователям выявить и развить закономерности успеха и ошибок деятельности русскоязычных средств массовой коммуникации в условиях зарубежья.

Литература

1. Новый американец. Нью-Йорк. 1973. № 3.

4 декабря 2006 г.