CC BY
59
Вестник Института экономики Российской академии наук
2/2013
НАСЛЕДИЕ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКИ
А. ДЕГТЯРЕВ доктор экономических наук, профессор, председатель Комитета Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по образованию
УРОКИ ИСТОРИИ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ ПО Л.И. АБАЛКИНУ
Для оценки любой исторической личности нужно перенестись в соответствующую эпоху, осознать дух времени. Только тогда станет возможным почувствовать ее масштаб, глубину и кругозор мышления, освободиться от высокомерного отношения к своим предкам.
Л.И. Абалкин
Автор рассматривает эволюцию отечественной школы экономического теоретического мышления представленную в трудах академика Л.И. Абалкина, начиная со средних веков и вплоть до настоящего времени. Раскрывается особая значимость теоретического наследия плеяды русских ученых-экономистов, среди которых Л.И. Абалкин занимает одно из лидирующих мест в качестве яркого примера исторической преемственности и творческого развития российской школы экономической мысли
Ключевые слова: история экономической мысли, российская экономическая школа, ретроспектива и эволюция экономической мысли.
Классификация ^Ь: В140, В240, В310.
Тезис, взятый из одной из статей академика РАН Л.И. Абалкина и вынесенный в качестве эпиграфа, на наш взгляд, как нельзя более точно отражает отношение этого выдающегося ученого к сокровищнице мировой экономической мысли и тому исключительно продуктивному вкладу, который внесли в нее российские экономисты разного времени.
Академик Л.И. Абалкин в целом ряде своих работ основательно анализирует историю зарождения российской экономической мысли и представляет нам портреты ее лучших представителей, выявляя гносеологические корни данного феномена. Это приводит его к заключению
о том, что экономическое мышление россиян имеет свои особенности, а именно: человек как субъект хозяйственной деятельности в России не сводится к homo economicus, поскольку в значительной мере зависим от традиций и нравственных ценностей своего народа. Леонид Иванович констатирует, что «для формирования научной школы важна не столько общность ответов на поставленные жизнью вопросы, сколько единство проблем, ставших центром ведущихся дискуссий... Российская школа экономической мысли, как и другие научные школы, возникает отнюдь не сразу, а лишь тогда, когда ход общественных преобразований и накопленный научный потенциал позволяют зафиксировать определенный, качественно выраженный отбор теоретических идей».
Как известно, первые зачатки экономических знаний в России прослеживаются в записях монахов русских монастырей, фиксировавших доходы и расходы братии, а также свои размышления о «богатстве и скудости хозяйства». Лишь потом появляется русский «Домострой» Сильвестра.
Московский горожанин, просвещенный книжник И. Пересветов, живший в XVI в.писал в конце 1540-х гг. челобитные царю Ивану Грозному, в которых излагал идеи упорядочения системы налогообложения и сбалансированности доходов и расходов государства Московского путем сокращения боярской вседозволенности и усиления централизованной власти царя. В ту же пору получил известность автор трактата «Благохотящим царем правительница и землемерие» протопопа Ермо-лая (Еразма), в котором содержатся размышления об управлении государством и его землями, а также предложения по ограничению прав помещиков, по определению земельных наделов служилым людям и предельных размеров налогов на крестьянство.
В XVII в. по инициативе придворного дипломата А.Л. Ордина-Нащокина был разработан «Новоторговый устав», определявший новую систему пошлин на ввозимые иностранными купцами товары, механизмы конвертации валют и др. И хотя эта и другие предшествовавшие ей разработки представителей русской экономической мысли носили в основном прикладной характер, они послужили «идеологической» основой для более серьезных теоретических трактатов по экономике.
Так, например, во второй половине XVII в. появились труды известного просветителя и писателя Ю. Крижанича («Политика», «Толкование исторических пророчеств» и др.), в которых автор на основе критического анализа хозяйственного уклада Российского государства предлагал, говоря современным языком, инновационные идеи его переустройства и экономического развития.
Историческим последователем Ю. Крижанича стал И. Посошков, автор сочинения «Книга о скудости и богатстве», вышедшего в свет в первой четверти XVIII в. и явившегося выдающимся вкладом в сокровищницу российской экономической мысли эпохи Петра I. Автор, в частно-
сти, рассуждал о причинах неравномерного распределения национального богатства, сопоставляя доходы разных сословий.
Просвещенный XVIII в. дал России новые имена в экономической науке. Среди них значимое место занимает экономист, историк и географ П. Рычков, который своими трудами внес заметный вклад в становление региональной политики и экономики огромной Российской империи, обобщив многолетний опыт освоения Оренбургского края
В начале XIX в. рыночные идеи ведущих экономистов Запада, в частности А. Смита, проникнув в Россию, нашли своих последователей. Так, в 1805-1806 гг. профессор Московского императорского университета Х. Шлецер опубликовал свои лекции под названием «Начальные основания государственного хозяйства, или Науки о народном богатстве».
Еще дальше в своих научных исследованиях зарождающейся капиталистической экономики пошел российский ученый А. Шторх, который не только подверг критике крепостничество как аморальный и неэффективный институт, но и внес значительный вклад в теорию полезности (позднее использованную маржиналистами), а также в учение о производительности труда в нематериальном производстве.
В первой половине XIX в. получили также широкую известность труды других российских экономистов. Н.И. Тургенев, автор книги «Опыт теории налогов» (1818), отстаивал права неограниченной торговли, выступая против тарифной политики правительства, и предлагал систему дифференцированного налогообложения, предусматривающую налогообложение не по принципу статусного положения, а в зависимости от доходов подданных.
Напротив, другой видный экономист того времени, государственный деятель Н.С. Мордвинов, также издавший ряд трудов по экономической науке, в частности «Некоторые соображения по предмету мануфактур в России и о тарифе» (1815), стоял на жестких позициях государственника. Он обосновывал необходимость протекционистской политики государства требованиями научно-технического прогресса и демографическими факторами экономического роста.
В середине века усилились дискуссии между учеными-экономистами, относившимися к двум противоположным течениям: западниками и славянофилами. В числе ученых, отстаивавших преимущества российской модели хозяйствования, основанной на общинном принципе производства и быта, были А.И. Бутовский, Е.Ф. Канкрин, Н.Г. Чернышевский и др. Среди оппонентов этого направления экономической мысли наиболее известен В.И. Вернадский, рассматривавший законы рыночной экономики, частную собственность как непременные условия развития общества.
Изучив предмет досконально, Л.И. Абалкин берет на себя труд представить серией статей и книг ретроспективу и эволюцию российской экономической мысли. При этом он устанавливает четкую связь зарождения
российской школы экономической мысли с идеями А. Смита, отмечая в то же время, что в России всегда и во всем, в том числе и в науке, а в данном случае - об обществе и экономике, присутствовал примат духовности и отличной от Запада системы ценностей. Он так и пишет: «Российская школа не вписывается в традиционно описываемые в учебниках направления экономической мысли. Для нее характерна своя особая система ценностей с выделением на первое место развития национальных производительных сил, всеобщего блага (не путать с уравниловкой!) и заботы о человеческих нуждах». И далее весьма откровенно о евразийских корнях и особенностях нашей экономической научной школы: «Российская экономическая школа как составное звено национальной культуры вобрала все богатство и противоречия ее евразийского характера и восточного православия: терпимость, способность к преодолению трудностей, готовность служить высшим идеалам в сочетании с ленью и неспособностью к ежедневному напряженному труду, размах действий и буйство в быту, претензии на величие своего пути с заискиванием перед чужими образцами». Л.И. Абалкин повествует об опыте и формировании российской школы экономической мысли, основываясь также на ретроспективном анализе деятельности академиков-экономистов Российской академии наук, учрежденной, как известно, Петром I в 1724 г.
XVIII в. для России был эпохой невиданного развития, и это отразилось на деятельности молодой академии наук, устремившей свои ученые умы к познанию окружающего мира и самой России. Многочисленные экспедиции и исследования своего бескрайнего государства и движение экономической мысли Запада привели российский ученый мир к необходимости включения в структуру Академии наук Отделения политической экономии и статистики. Это было осуществлено в 1803 г., а первым российским академиком-экономистом в 1804 г. был избран Андрей Шторх, автор многочисленных трудов по экономике, среди которых наиболее значимым и сыгравшим, как пишет Л.И. Абалкин, «немалую роль в определении позиций российской экономической школы» был «Курс политической экономии или изложение начал, обусловливающих народное благоденствие». Именно после выхода этой книги началась продолжавшаяся в течение столетия дискуссия о материальном (по А. Смиту) и нематериальном (по А. Шторху) производстве и соответственно о двух системах ценностей, принимаемых обществами на Западе и в России.
Л.И. Абалкин делает заключение: «По мнению Шторха, не только материальное производство, но также просвещение и культура образуют второй, непременный источник богатства», что вызвало полемику между Сэем и Шторхом, но в этом споре о признании широкой трактовки производительного труда Шторх оказался победителем».
Вслед за фигурой А. Шторха в историческом эссе Л.И. Абалкина перед нами проходит галерея портретов его последователей и преемни-
ков в академической среде: К. Герман, К. Арсеньев, Н. Бунге, И. Янжул, П. Струве. Каждый из них, как известно, был самостоятельной и незаурядной личностью. Однако всех их объединяла ключевая позиция российских экономистов в вопросе приоритетности общего или индивидуального блага, интересов государства или отдельной его ячейки. Л.И. Абалкин добросовестно прослеживает развитие этого концепта во взглядах научной экономической элиты России - от Шторха до Янжула, предпоследнего дореволюционного российского академика-экономиста, и члена-корреспондента Академии, профессора Московского университета А.И. Чупрова, который считал, что политическая экономия должна изучать народное хозяйство в его историческом развитии.
Нам хорошо известна историческая роль государства в формировании всех основных российских институтов, что, естественно, не могло не оказать влияния на российскую экономическую мысль, равно как и традиции православия и соборности, сформировавшиеся в рамках восточного христианства. Именно поэтому, как отмечает Л.И. Абалкин, «теория предельной полезности и маржинализм не получили в России широкого распространения... Российской экономической мысли ближе были социальная теория распределения и объявленная М.И. Туганом-Барановским верховная ценность человеческой личности...».
Кроме того, учитывая, что подавляющее большинство российского населения составляли крестьяне, изучение эволюции крестьянского хозяйства в России, отмечает Л.И. Абалкин, всегда было одним из главных направлений и особенностью экономических исследований и породило идеи крестьянского социализма и других реформ. И тут же он с сожалением констатирует: «Сегодня в России уровень интеллектуальной проработки аграрных проблем на два порядка ниже, чем сто лет назад».
Российская школа экономической мысли сложилась в конце XIX-начале XX вв., считает академик РАН Л.И. Абалкин, и он в своих статьях и книгах дает краткие, но очень емкие оценки научному вкладу наших ведущих экономистов этого периода. Среди них Л.Б. Кафенгауз и В.Л. Железнов, отстаивавшие идеи местного самоуправления как противовес монополизму, М.И. Туган-Барановский, внесший огромный вклад в теоретическое обоснование проблем кооперации и ее практическое развитие. А.И. Чупров, заведующий кафедрой политической экономии и статистики Московского университета, известный приверженец кустарных артелей и сельской общины, отмечен Л.И. Абалкиным как ученый, который был «одним из первых, кто сформулировал понятие «административная система» и дал ей развернутую критику».
Интересны взгляды Л.И. Абалкина на роль Г.В. Плеханова в развитии российской экономической мысли. Известно, что этот выдающийся представитель российской общественной мысли рубежа XIX-XX вв. редко упоминается в современной науке. Тем не менее, как указывает Л.И. Абал-
кин, его взгляды имели существенное значение для становления и развития ее на будущее и не утратили своей актуальности и поныне. Он пишет о Г.В. Плеханове: «говоря о нем, мы имеем перед собой человека удивительного с точки зрения энциклопедичности знаний, человека, который по интеллекту, образованию, полемическому таланту, влиянию на умы людей стоял на уровне лучших европейских мыслителей XIX столетия».
Во всем многообразии научного наследия предстает перед нами в одной из работ Л.И. Абалкина Н.Д. Кондратьев. Всемирно известный ныне автор «больших циклов конъюнктуры» показан не просто как незаурядный ученый, разделивший сполна судьбу своей эпохи, но как теоретик планетарного масштаба, заложивший особую философскую основу (дуалистическая диалектика сущего и должного) своих теоретических построений.
Основоположник теории больших волн или долговременных циклов конъюнктуры - колебаний экономической активности мировых экономик, как представляет его нам Л.И. Абалкин, имел еще ряд безусловных заслуг в науке, нашедших отражение в его трудах, посвященных сельскому хозяйству, статистическому анализу экономики, прогнозному (индикативному) планированию социалистического хозяйства. Шаг за шагом, анализируя продвижение Н.Д. Кондратьева к открытию объективных экономических зависимостей макроэкономического порядка, Л.И. Абалкин констатирует: «Еще никогда не было (и вряд ли когда-нибудь будет), чтобы теория возникала сразу в законченном виде, охватывая все связи и опосредования изучаемой сферы. Ценность любой подлинно научной теории - в ее способности к развитию и самообогащению, в ее возможности интегрировать новые знания. Всеми этими качествами и обладает теория больших циклов Н.Д. Кондратьева. И именно это делает ее современной и актуальной».
В этот период появляются работы В.И. Орлова, Ю.Э. Янсона, дополнившие экономическую науку исследованиями, посвященными статистическому анализу хозяйствования в различных регионах Российской империи. Автор известной работы «Судьбы капитализма в России» (1882) В.П. Воронцов полемизировал с апологетами капиталистического пути развития, доказывая возможность перехода к социализму, минуя капитализм. В свою очередь А.И. Чупров, следуя теории немецкого экономиста Ф. Листа, относившегося к немецкой исторической школе, показал, что каждой стране присущ свой опыт развития, иными словами, выступал за многообразие мир-систем (о чем мировая наука узнает лишь через 100 с лишним лет из трудов нашего современника И. Валлерстайна).
В эту же пору в экономической науке России ярко блеснул своим недюжинным умом и научной основательностью И.И. Янжул, «строгий последователь исторической школы».
Великолепно «выписан» Л.И. Абалкиным портрет одного из любимых мною российских ученых-экономистов и государственных деяте-
лей - С.Ю. Витте. Вначале дан исторический портрет этой выдающейся, но весьма противоречивой личности, затем развернута картина его научного поиска и самоопределения как ученого, отражающего теорию реалистической, или национальной экономии. И, наконец, представлена его профессиональная деятельность на государственном посту по внедрению его теоретических воззрений о государственном регулировании экономики и протекционистской политике правительства.
Приведем несколько наиболее важных моментов из очерка о С.Ю. Витте. В 1899 г. вышла книга С.Ю. Витте «Национальная экономия и Фридрих Лист», позволяющая, как отмечает Л.И. Абалкин, «выявить базовые, хотя и меняющиеся со временем теоретические подходы автора к решению ключевых вопросов развития российской экономики». Анализируя научные воззрения С.Ю. Витте как ученого-экономиста в неразрывной связи с его государственной деятельностью, Л.И. Абалкин обозначает несколько узловых моментов, характеризующих экономические взгляды С.Ю. Витте.
Первым делом он определяет С.Ю. Витте как выразителя идей реалистической, или национальной экономии, критиковавшего классическую школу за ее космополитизм и формализованный подход к индивидууму, не учитывающий, говоря современным языком институциональной теории «past dependence» того общества, в котором данный индивидуум прошел свой, исключительно присущий именно этому обществу путь эволюции. Принимая во внимание эти взгляды, думается, мы можем отнести С.Ю. Витте к числу одного из первых российских институционалистов.
Кроме того, в работе Л.И. Абалкина, посвященной экономическим воззрениям С.Ю. Витте, Сергей Юрьевич представлен как сторонник государственного регулирования экономики, что также дистанцировало его от представителей классической школы. В этой связи, а также учитывая историческую эпоху, в рамках которой происходили описываемые события, становится логичной его неуклонная позиция как государственного деятеля, всемерно поддерживающего царизм как форму государственности. В то же время эволюция взглядов просвещенного и всемогущего царедворца привела его к необходимости высказать царю идею, направленную на снятие социальной напряженности в политизированном обществе: так родился царский Манифест 17 октября 1905 г., даровавший ряд, пусть и эфемерных, но все же новых свобод.
Как государственник, отмечает Л.И. Абалкин, С.Ю. Витте большое внимание уделял вопросам как теоретического обоснования, так и практического воплощения протекционистской политики государства и его финансовой стратегии. Не случайно именно он стал основным носителем идеи и исполнителем денежной реформы и введения статуса «золотого» червонца, обеспечившего (хотя и на короткий по историческим меркам период) конвертируемость российского рубля на мировых финансовых рынках.
Третьей важной составляющей научного мировоззрения С.Ю. Витте Л.И. Абалкин называет его приверженность концепту приоритета стратегии над тактикой, целого над частью, что проявлялось в твердости его мнения по поводу превалирования высших национально-государственных интересов над классовыми, социально-групповыми, этническими, клановыми и иными интересами. Здесь Л.И. Абалкин, писавший эти строки в начале 1990-х гг., перебрасывает исторический мостик в реалии новейшей истории и замечает: «Признание таких интересов, умение сплотиться во имя их достижения, поставить их во главу долгосрочной стратегии, подчинить им тактику решения всего разнообразия социально-экономических задач - единственный путь преодоления системного кризиса российского общества».
Л.И. Абалкин, характеризуя С.Ю. Витте как творческую, постоянно развивающуюся личность, обращает внимание на то, что он твердо отстаивал необходимость активного развития нашей собственной, российской, национальной экономики. Приведем цитату из известного трактата С.Ю. Витте «Принципы железнодорожных тарифов по перевозке грузов»: «До тех пор, покуда русская жизнь не выработает своей национальной экономии, основанной на индивидуальных особенностях русского грунта, до тех пор мы будем находиться в процессе шатания между различными модными учениями, увлекаясь поочередно то одним, то другим; до тех пор мы будем слышать из одних и тех же уст и читать на столбцах одних и тех же органов логически несовместимые экономические суждения и проекты; до тех пор то, что создано вчера, будет считаться дурным завтра, и будет создаваться сегодня то, что уничтожено вчера; и понятно, что до тех пор мы не будем жить правильною экономической жизнью, а будем идти на буксире заграничных веяний и всяких спекуляций насчет народного благосостояния». О гениальности автора этих строк говорит то, что, будучи написанными сто лет назад, они и по сию пору не утратили своей актуальности. Только жаль, что большинство российских реформаторов, похоже, не знакомо с великолепным научным наследием выдающегося экономиста, дипломата, государственного деятеля, первого Премьер-министра Российского правительства С.Ю. Витте, чей многогранный образ дает нам наш современник и выдающийся ученый Л.И. Абалкин.
Академик Л.И. Абалкин в этом отношении прямо указывает, что глобализация отнюдь не тождественна общественному прогрессу и что «в настоящее время, и во всей обозримой истории рост мирохозяйственных связей не снимает вопроса о различиях между странами по типам культуры и цивилизационного устройства. Подгонка стран под какой-то один, якобы универсальный тип культуры и социально-экономического устройства (что достаточно широко представлено сегодня в мировой науке,) - это путь тупиковый, чреватый весьма опасными последствиями. Растущая глобализация экономической жизни находится в диалектиче-
ском единстве с углублением своеобразия культуры разных типов цивилизации и ее расцветом. Это накладывает свой отпечаток на систему ценностей, мотиваций и идеалов».
К началу XX в. в России сформировалось несколько основательных экономических школ, выступавших по ряду позиций в силу всеобщей политизации общества на непримиримых платформах: неонародники, марксисты, либералы и консерваторы. В каждом из этих направлений были свои безусловные лидеры, которые внесли выдающийся вклад в развитие мировой экономической мысли, кто - в большей степени, кто -в меньшей.
Так, А.В. Чаянов и А.Н. Челинцев были последовательными теоретиками российской общины, которая, по их мнению, могла пройти путь от крепостной стадии до социалистического коллективного хозяйства вне рыночных отношений и индивидуальной собственности на землю.
Леворадикальное крыло ученых-экономистов, как известно, наиболее ярко и авторитетно представлено в нашей истории экономической мысли, наряду с малоизвестными экономистами, Н.И. Зибером, Б.Н. Книповичем, В.С. Немчиновым, марксистом В.И. Ульяновым (Лениным).
О научном вкладе российских марксистов, особенно В.И. Ленина, написаны тысячи томов, что само по себе свидетельствует о масштабе этой личности (дистанцируясь от политических оценок той эпохи), сопоставимой в экономической теории с К. Марксом, чей вклад в кладезь мировой экономической мысли считается неоценимым (достаточно привести изречение всемирно известного экономиста П. Самуэльсона: «Марксизм слишком ценен, чтобы оставить его одним марксистам»).
Сторонники либерально-демократического пути развития России, в том числе П.Б. Струве, А.Д. Билимович, всячески пропагандировали рыночные принципы ведения хозяйства, основанные на частной собственности и предпринимательстве во всех сферах реального сектора экономики.
Крайне консервативное течение того периода представлено трудами экономистов, упорно державшихся монархических идей: С.Ф. Шарапов, Д.И. Пихно и др. Они, однако, достаточно быстро сошли со «сцены» политико-экономического позиционирования научных школ уже потому, что военное лихолетье Первой мировой войны и последовавшая за ней Октябрьская революция штыками «сняли с повестки дня» это и многие другие направления экономической науки.
С победой большевизма в России наступает сложный период в деятельности ученых-обществоведов, в том числе экономистов, хотя многие из них, приветствуя социальные эффекты Октября, стремились своими трудами помочь молодой Советской республике оптимизировать экономические отношения в обществе и выстроить программу его развития.
Однако уже с 1929 г., который ознаменовался отходом от НЭПа, а точнее, после Первой Всесоюзной конференции аграрников-марксистов, приуроченной к 50-летию со дня рождения И.В. Сталина (декабрь 1929 г.), начались гонения на прогрессивно мыслящих ученых. В итоге все наиболее известные ученые-экономисты: Н.Д. Кондратьев, А.В. Чаянов, Л.Н. Юровский, Г.Я. Сокольников были расстреляны. Жизнь научных школ прервалась, «...в Советской России на долгие десятилетия в экономической науке утвердилось единственное направление — марксистское, на поддержание имиджа которого работали десятки научно-исследовательских институтов».
Как бы восстанавливая историческую справедливость, академик Абалкин в ряде своих трудов, посвященных экономической науке и обществу, дает нам замечательные портреты многих представителей российской экономической мысли, в том числе послеоктябрьского периода.
Он профессионально и весьма аргументированно оценивает вклад марксизма в развитие мировой экономической мысли, а представителей советской экономической науки - в разработку политической экономии социализма, отмечая при этом отрицательное влияние на развитие науки монополизации права на этот процесс одним человеком в эпоху сталинизма.
Известен разрыв в деятельности экономического отделения Академии наук, длившийся с 1917 по 1929 гг., когда первыми советскими академиками-экономистами были избраны П. Маслов, крупнейший специалист в области аграрных отношений, С. Солнцев, занимавшийся проблемами труда и заработной платы, а также Н. Бухарин, один из крупнейших теоретиков марксизма. В 1931 г. к ним присоединился С. Струмилин, в 1937 г. - В. Осинский и М. Скворцов, в 1939 г. - Е. Варга и И. Трахтенберг, в 1943 г. - Н. Вознесенский, в 1946 г. - В. Немчинов, в 1953 г. - К. Островитянинов, в 1962 г. - А. Арзуманян, в 1964 г. - Л. Канторович и Н. Федоренко.
Становление советской научной системы в сфере экономической науки отнесено к 1930-1950-м гг., учитывая, что до начала Великой Отечественной войны основные проблемы уже были сформулированы, а в послевоенный период получили свое развитие. Впервые здесь мы встречаем в научной терминологии понятие системности и системного подхода к исследованию социально-экономических процессов. Здесь же Л.И. Абалкин поднимает проблему товарно-денежных отношений в условиях «зрелого» социализма, апеллируя, кстати, к официальной редакционной статье журнала «Под знаменем марксизма» (1943), где, с одной стороны, декларировалась превалирующая роль государства в экономике, но с другой - отдавалось должное распределению по труду и хозяйственному расчету.
Новая, послевоенная концепция экономической теории социализма была изложена в учебнике «Политическая экономия», вышедшем в
1954 г. и разработанном авторским коллективом под руководством академика К.В. Островитянинова. Однако реалии второй половины - конца XX в. выдвинули перед мировой экономической наукой, в том числе российской, новые задачи.
Анализируя новые возможности экономической науки в условиях хозяйственной реформы рубежа 60-70-х гг. XX в., в статье «Экономическая наука и общество» Л.И. Абалкин отмечает: «В 30-50-е гг. советская экономическая наука сделала немало для выяснения закономерностей развития общественного производства... но, к несчастью, иногда борьба за более тесную связь науки с жизнью приводила к тому, что свертывалось исследование коренных проблем экономической теории, а применение марксистской методологии сводилось к простому цитированию».
Указание на эту главную проблему советской науки - идеологическое начетничество, схоластику и формализм, что в конечном итоге привело к выхолащиванию теоретических основ некапиталистического государственного регулирования экономики, мы часто встречаем в трудах Л.И. Абалкина начиная с 1970-х гг. Размышляя о причинах неудач внедрения хозяйственного расчета в деятельность субъектов социалистической экономики, он отмечает, что причиной тому стали «белые пятна» в экономической науке, обусловленные указанными выше причинами и приведшие к тому, что разработанные законы экономического развития были сформулированы лишь в самом общем виде, что «не могло не сказаться на практике хозяйствования», в рамках которой экономические методы подменялись администрированием.
Говоря о советской экономической науке, автор, апеллируя и к другим авторитетным оценкам (И.И. Кузьминов), констатирует наличие фактического приоритета в ней прикладных исследований и недостаточную развитость ее теоретической части, то есть политической экономии, недооценку важности разработок коренных методологических проблем.
Впоследствии сам Л.И. Абалкин много лет посвятил восполнению этого пробела в экономической теории, но уж очень «долгим и трудным был путь возрождения прерванного и казалось утраченного наследия», -пишет он с горечью в одной из своих статей. «Говорить о дальнейшей судьбе российской экономической науки можно с чувством оптимизма или пессимизма, как, строго говоря, и о будущем самой страны», - дипломатично заключает академик Л.И. Абалкин.
Мы склонны считать, что научный вклад представителей великолепной плеяды современных академиков-экономистов, среди которых Л.И. Абалкин занимает одно из лидирующих мест, являет собою олицетворение исторической преемственности и творческого развития российской школы экономической мысли, устремленной в будущее.
