CC BY
27
_Искусствознание_
Исследования молодых ученых
Н. В. Гармиза
УРОК ИСТОРИИ НА ТЕАТРАЛЬНОЙ ПЛОЩАДИ
Статья посвящена исторической теме в современной художественной культуре. На примере постановки трилогии Т. Стоппарда «Берег утопии» в Российском академическом молодежном театре (РАМТ), ставшей не только театральным событием Москвы, но и общекультурным явлением для всей России, получившим широкий общественный резонанс и зрительское признание, раскрывается актуальность глубокого и вдумчивого подхода к событиям и героям прошлого для нашей современности. Автор размышляет над воспитательным и эстетическим значением этого феномена. Ключевые слова: искусствознание, художественная культура, театр, трилогия, история, актеры.
This article is dedicated to historical themes in modern art. As an example we may use a performance of trilogy by Stoppard «Coast of Utopia» in Russian academic youth theatre, which became not only Moscow scenic event, but all-Russian cultural phenomenon as well. This performance got huge social resonance and deserved recognition of public, showing actuality of deep view on events and characters, that are now just a part of history. Author is pondering over educational and ethical meaning of this phenomenon. Keywords: theatre, trilogy, history, culture, actors.
Историческая тема всегда привлекала внимание деятелей искусства. Обращаясь к историческим фактам, событиям и персонажам, мы способны, благодаря таланту авторов и исполнителей, взглянуть на образы далекого и сравнительно недавнего прошлого «свежими, нынешними очами», открыть их новыми, мало известными для нас гранями и в результате — больше узнать о современности и о самих себе. Ведь история имеет свойство повторятся и в достижениях, и в ошибках: трагедия оборачивается фарсом, а комедия - драмой.
В различных видах искусства: живописи и скульптуре, театре и кино — историческая тема была и есть в центре внимания художников и зрителей. Знаменитая пушкинская триада «истина страстей, правдоподобие чувствований в предполагаемых обстоятельствах» (1, с. 740) сегодня по-прежнему актуальна. Не топорное «осовременивание истории», когда персонажи прошлого переодеваются в современные одежды, не подчинение истории старым и новым идеологическим стереотипам, когда одно замалчивается, а другое — неоправданно выпячивается; а погружение в материал, стремление постичь его во всей многосторонности и противоречивости, выразить художественными средствами «судьбу человеческую, судьбу народную» (1, с. 739) представляется наиболее плодотворным при воплощении исторической темы.
Судьбы деятелей русской культуры XIX века — писателей, публицистов, просветителей — поистине благодатное поле для различных интерпретаций. Были, к сожалению, версии, подчиненные идеологическим, конъюнктурным стереотипам, различным в разные периоды, были и яркие художественные открытия. Но, пожалуй, не
было еще в отечественном искусстве масштабной историко-художественной фрески, охватывавшей несколько десятилетий русской истории середины XIX века. И вот она появилась.
Её создатель англичанин Том Стоппард, известный писатель и режиссер, создатель постмодернистских интерпретаций шекспировских пьес.
Осенью 2007 года в Российском академическом Молодежном театре состоялась премьера его «Берег утопий». Это событие, без преувеличения, явилось не просто очередной московской премьерой, но стало явлением общекультурного значения. Трилогия, состоящая из пьес «Путешествие», «Кораблекрушение», «Выброшенные на берег», посвящена жизни и деятельности выдающихся российских мыслителей, литераторов, публицистов середины XIX века (действие всех трех пьес разворачивается с 1833 по 1868 годы). Зритель встречается с Бакуниным и Белинским, Герценом и Огаревым, Тургеневым и многими другими персонажами, чьи споры и размышления о судьбах России дают современному зрителю богатую пищу для раздумий, в том числе и о России сегодняшней.
Московской премьере предшествовала широкая образовательная программа, в которую были включены студенты крупнейших вузов столицы: МГУ, РГГУ и других. Они писали сочинения, эссе и научные работы о персонажах пьес, ездили вместе с актерами по местам их жизни, прежде всего в Прямухино, усадьбу Бакуниных, в которой начинается действие первой части трилогии, посетили музей, иными словами, впитывали ту культурную и общественную ауру, которая спустя месяцы обрела живую плоть на сцене.
Поразительно, но факт: более чем девятичасовое пребывание в театре (все три пьесы идут в один день с двумя часовыми перерывами) не утомляет зрителя, он медленно погружается в жизнь России и Европы XIX века , проделывая путь от знакомства к сопереживанию и соразмышлению.
Автор трилогии Т. Стоппард и постановщик спектакля — главный режиссер театра А. В. Бородин — счастливо избежали малейшего налета коньюнктурности: персонажи — блестящие умы России — не выглядят несгибаемыми революционерами, высеченными из камня, что было характерно для многочисленных советских версий, и вместе с тем не представлены ущербными, карикатурными персонажами, как их часто представляли в недавних истолкованиях. Они живые люди, из плоти и крови, они любят, страдают, верят в лучшее будущее для России, у них есть идеалы, которые — увы — так часто бывают несовместимы с прозой жизни, материальными и личными проблемами, непониманием окружающих.
Придуманный сценографом спектакля С. Бенедиктовым огромный станок, выходящий в зал, связывает персонажей со зрителями и вместе с тем становится островом надежд и разочарований героев, их налаживающихся и рвущихся связей с миром — Океаном, их попыток найти свой Берег.
Давайте же всмотримся в персонажей. Максималист Бакунин (Степан Морозов), для которого устоявшаяся жизнь в родительском имении представляется скучной и мелкой; амбициозный, ироничный, местами поверхностный в суждениях Белинский (за эту роль Евгений Редько был удостоен премии «Чайка»); тонкий аналитик Тургенев (Александр Устюгов), спокойно и уверенно отстаивающий свою позицию интеллигента-либерала и, наконец, Александр Герцен - центральный, объединяющий все части трилогии герой. Его метания и сомнения, его общественную и личную трагедию буквально проживает на наших глазах Илья Исаев. В его молодом человеке, влюбленном в жизнь и в свою Натали в первых сценах спектакля и мучимым оторванностью от России в эмиграции - в заключительной части, я увидел те черты мыслителя, которые воплотила кисть Ге в его знаменитом портрете, написанном во Флоренции. «Как мучительно думают его персонажи,» — говорил А. Бенуа о портретах Ге.
У многих зрителей спектакля, разумеется, будут свои ассоциации, аккомпанирующие увиденному или, наоборот, вступающие в спор с той или иной трактовкой, для некоторых из юных зрителей знакомство с этими людьми вообще станет первой встречей — и прекрасно, что это случилось, что встреча состоялась.
В центре трилогии — судьбы российских мыслителей XIX века, но ведь их объединяли и соединяли не только общественные позиции, у каждого из них была своя личная жизнь, которая нашла яркое отражение в спектакле, и если его «мужским» центром явился Герцен, при всей яркости подачи и других персонажей, то главной женской составляющей спектакля закономерно стала его муза Натали, роль которой была отдана, наверное, самой популярной у сегодняшнего зрителя РАМТА актрисе Нелли Уваровой.
Мы живем в эпоху массовой культуры, и известность актера у широкого зрителя зачастую связывается с его ролями в многочисленных сериалах. Автор этих строк принципиально не смотрит «мыльных опер», ни отечественных, ни зарубежных, но о сериале «Не родись красивой!» и успехе в нем Нелли Уваровой я, конечно, знал. Однако мне памятно яркое начало творческой жизни молодой актрисы, которая, в то время еще мало кому известная, за исключением педагогов, критиков и близких друзей, буквально ворвалась в театральную жизнь столицы, сыграв моноспектакль «Правила поведения в современном обществе» на маленькой сцене РАМТа.
Непривычный для нашего театра жанр спектакля — лекция — был представлен настолько легко и обаятельно, что из лекции стал рассказом о типичных женских судьбах: различные характеры, смена настроений лектора буквально завораживали. Думается, что именно тогда и родилась одна из самых популярных сегодня молодых актрис. Потом уже были телевизионные и киноработы, а сегодня имя Нели Уваровой способно привлечь в театр самого широкого зрителя. И, возможно, многие пришли на «Берег утопии» еще и потому, что в афише было заявлено имя Уваровой.
Принципиально важной установкой создателей трилогии явилось соблюдение баланса между колоссальной идейной составляющей и яркой формой подачи достаточно сложной смысловой конструкции. Как сделать спектакль понятным самому широкому зрителю, вне зависимости от уровня образования и эрудиции? Задача сложнейшая, но автор, постановщик и актеры прекрасно прошли между Сциллой и Xарибдой, не превратив свое произведение в научный ликбез для непосвященных, с одной стороны, и эстетское зрелище для продвинутых гурманов — с другой. Каждый зритель способен найти в спектакле что-то важное и существенное для себя: кто-то, может быть, впервые откроет для себя целые пласты российской и мировой истории культуры, кто-то увидит знакомых по книгам, портретам и учебникам персонажей другими сторонами и гранями, а для кого-то их споры и размышления будут спроецированы на современное видение схожих, но по сути — вечных, проблем. Возможно, молодежной аудитории спектакля наиболее интересными покажутся сцены личных переживаний героев, но у абсолютного большинства зрителей за день, проведенный в театре, не возникает ни чувства перегруженности материала, ни упрощенной его подачи. О том, что это именно так, свидетельствует очевидный факт: спектаклю скоро год, а зал по-прежнему полон, и зрители не уходят в антракт, а сосредоточенная тишина в зале и гром аплодисментов в финале говорят сами за себя. Общественный резонанс этого события, всеобщее признание его идейно-художественных достоинств выразились и в многочисленных театральных премиях: 3 премии «Чайка», главная театральная премия Москвы «хрустальная Турандот», выдвижение на национальную премию «Золотая маска». Все эти награды и номинации свидетельствуют о подлинной значимости труда истинных подвижников, нашедших свой берег и позвавших к нему других.
Xотелось бы верить, что возможный перевод «Берега утопии» в формат трехве-
чернего спектакля (каждый вечер по одной части) не лишит трилогию цельности восприятия и будет способствовать ее долгой сценической жизни.
Выходя с «Берега утопии», вспоминаешь мудрые слова Н. В. Гоголя: «Театр -это не безделица и вовсе не пустая вещь, это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра». Постановкой «Берега утопии» российский театр еще раз доказал, что просветительские и воспитательные задачи искусства прекрасно сочетаются с эстетическими, рождая чувство гармонии, вызывая у зрителя катарсис - высшую цель искусства, о которой говорили много веков назад на родине театра в Древней Греции. В Греции зрители сопереживали героям трагедии в течение целого дня, и сейчас, в совсем другую эпоху, несмотря на коренным образом изменившиеся общественный уклад и ритм жизни, в центре Москвы собираются тридцать актеров, играющие семьдесят персонажей, и несколько сотен зрителей, проживают вместе целый день и тридцать пять лет далекой и близкой российской истории.
Примечания
1. Сочинения А.С. Пушкина в одной книге. Золотой том. - М., 1993.
В. Д. Воронова
СТИЛЕВАЯ ИНТОНАЦИЯ КАК ФЕНОМЕН ИСКУССТВА
Статья посвящена феномену стилевой интонации, которая рассматривается как универсальная эстетическая категория, как «ДНК» стиля, позволяющая проводить по-новому анализ не только музыкального, но и других видов искусства, конкретных художественных направлений в искусстве различных эпох, что поможет более точно исследовать феномен художественного стиля и позволит анализировать его конкретные конечные продукты -художественные произведения. Ключевые слова: искусствознание, эстетическая категория, художественный стиль, стилевая интонация.
Категория художественного стиля является одной из центральных в эстетике, но в то же время недостаточно теоретически проработанной. До сих пор не найдено единого универсального определения и подхода к анализу данного феномена в художественной практике. Основными проблемами большинства исследований художественного стиля в работах как западноевропейских, так и отечественных ученых являются многовариантность трактовок сущности и объема данного феномена и, как следствие, изобилие самостоятельных авторских концепций и подходов. Стиль по-прежнему остается «неким единством, присущим некоторому множеству», определение которого следует искать то ли в системе координат художественного направления, то ли в творческом методе. Кроме того, большинство исследователей трактуют стиль как «разорванное единство» идеального содержания и материального выражения, с поочередным преобладанием то одного, то другого компонента в зависимости от позиции исследователя.
Как же найти универсальный подход и подвести под общий знаменатель различные трактовки художественного стиля? Для этого следует, прежде всего, найти стилевой «инвариант», единый для любого объема (от авторского до эпохального) и содержания (идея-образ и материя-воплощение) данного феномена. Именно таким универсальным инвариантом и является, по нашему мнению, стилевая интонация, определению содержания которой и посвящена данная статья.
В различных авторских концепциях, созданных на протяжении всей истории
