CC BY
22
УПРАВЛЕНИЕ УЧРЕЖДЕНИЯМИ НАУЧНОЙ АГРАРНОЙ МЫСЛИ В СРЕДЕ РУССКОЙ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЭМИГРАЦИИ (1920-1939 ГГ.)
Аннотация. Эмиграция русских ученых-аграриев после революционных потрясений в России привела к расцвету аграрной науки за рубежом, особенно в ряде европейских стран, где образовались крупные учреждения русской мысли. Наиболее серьезные научные сообщества возникли в Чехословакии, Германии и Франции, правительства которых создали хорошие условия для специалистов в области сельского хозяйства из царской России. Сформировался уникальный опыт управления сельскохозяйственными учрежде-ниямирусской эмиграции.
Ключевые слова: аграрная эмиграция, сельское хозяйство, земля, крестьянство, учреждения научной аграрной мысли.
MANAGEMENT OF SCIENTIFIC INSTITUTIONS OF AGRARIAN THOUGHT AMONG THE RUSSIAN EUROPEAN EMIGRATION (1920-1939)
Annotation. The emigration of Russian agricultural scientists after the revolutionary turmoil in Russia has led to a flourishing agrarian thoughts abroad, especially in some European countries, which formed the powerful centers of Russian science. The most influential scientific community originated in Czech Republic, Germany and the France, where the government had created favorable conditions for agricultural specialists from Tsarist Russia. Unique experience in the management of agricultural institutions of the Russian emigration is formed. Keywords: agrarian emigration, agriculture, soil, peasantry, institutions of the agricultural research thoughts.
Происходящая с начала 90-х гг. прошлого столетия до настоящего времени трансформация российской экономики по формированию теоретических основ современного рыночного хозяйства поставила перед экономической наукой множество сложных вопросов, дать ответы на которые она оказалась не всегда готова. Но без теоретической базы хозяйственное реформирование вынуждено идти главным образом путем проб и ошибок, что, естественно, дискредитирует сами принципы рыночной экономики и порождает высокую степень социальной напряженности в обществе.
К числу этих сложных вопросов, несомненно, относится аграрный. Горячие споры вокруг аграрной проблематики кипят вот уже не одно столетие. До сих пор нет единодушия в оценках Великой освободительной реформы 1861 г., столыпинской реформы, большевистских преобразований аграрной сферы. Острые научные дискуссии ведутся по вопросам о формах собственности и формах хозяйствования, о земле, ее рыночном обороте и о многом другом. Нерешенность перечисленных проблем, непродуманность осуществляемой в последнее десятилетие аграрной реформы привели, как известно, к достаточно печальным результатам. Среди них - резкое, почти на треть, сокращение площади земель сельскохозяйственного назначения; повсеместное истощение почв, особенно пашни; уменьшение объема основных фондов сельского хозяйства и их качественное ухудшение; устойчивое сокращение объемов валовой продукции сельского хозяйства; выразительное, почти вдвое, падение производительности труда в агросфере.
Безусловно, успешному решению современных проблем сельского хозяйства в немалой степени способствует ретроспективный анализ. Изучение исторического опыта показывает как положительные достижения, удачные находки предыдущих исследователей, так и их ошибки, заблуждения, анализ которых позволит уберечься от их повторения.
УДК 930.85 В.В. Попов A.B. Берлов
Vladimir Popov Arthur Berlov
© Попов В.В, Берлов A.B., 2015
Как известно, после Октября значительная часть лучших экономистов, историков и философов России оказалась в вынужденной эмиграции, где продолжала интенсивную творческую деятельность. Среди них было немало ученых, занимавшихся аграрными исследованиями, составивших себе доброе научное имя в мире еще до революции. Творческое наследство этих исследователей являет собой огромный массив богатейшей, еще до конца неосмысленной информации. Его ценность велика уже хотя бы потому, что оно создавалось в условиях демократии, свободы печатного слова, не стесненного цензурными «тисками» тоталитарного режима. Наиболее интересными для современных исследователей являются именно воззрения либеральных русских экономистов 20-х-30-х гг. прошлого столетия, поскольку современные либералы, «делавшие» радикальные экономические реформы по западным «лекалам», существенно отклонились от ценностей идейно близких им соотечественников, что весьма негативно отразилось на качестве проведенных ими преобразований и их результатах.
Общественная стабильность, судьбы проводимых демократических преобразований в России в значительной мере определяются состоянием дел в сельском хозяйстве. Подлинное возрождение крестьянства, создание эффективного аграрного сектора, способного обеспечить и гарантировать продовольственную безопасность страны, невозможно без основательного и всестороннего анализа уроков аграрной политики и трудов ведущих ученых-аграрников переломного для деревни периода 1920-1930-х гг. Находясь в эмиграции, российские ученые-аграрники предложили немало оригинальных идей и разработок, отдельные из них были восприняты, развиты и использованы во всем мире. Актуальность анализа теории крестьянского хозяйства в работах российских ученых-эмигрантов 1920-1930-х гг. возрастает в связи с глубокой перестройкой аграрных отношений в со -временной России. В новых условиях по-прежнему остро стоит вопрос о месте и роли крестьянства в России, составляющего и сегодня значительную часть населения страны. Российское правительство, как и прежняя власть, пока еще не создало благоприятных условий для развития аграрного сектора. В социально-экономическом плане крестьянский труд остается крайне неэффективным, непопулярным и низкооплачиваемым. На современном этапе труды ученых-эмигрантов 1920-1930-х гг. оказались востребованными в России,
В первые годы после революции из России, по различным данным, эмигрировали от 1,5 до 3 млн чел. [16]. Революционные потрясения в России в 1917 г. привели к массовой эмиграции русских ученых, часть из которых была насильно депортирована советской властью, а часть добровольно покинула Родину, опасаясь репрессий за свои мировоззрения. В подавляющем большинстве случаев (за исключением «философских пароходов» с двумя сотнями людей на борту) это были беженцы, а не насильно депортированные граждане. Октябрьская революция и создание советского правительства в России привели к радикальной перестройке жизни граждан, переделу частной собственности, ликвидации господствовавших сословий. Многие граждане, недовольные новыми экономическими и политическими условиями, предпочли жизнь в изгнании. Ученые составляли незначительную часть в общей массе русской эмиграции, где преобладали представители Белой армии, покинувшие страну после гражданской войны, представители бывшей элиты, буржуазия, помещики, банкиры.
При выборе нового места жительства за рубежом русские ученые руководствовались, главным образом, своими профессиональными интересами, научными пристрастиями, в меньшей степени - материально-бытовыми условиями. На географию расселения влияли близость академических центров, библиотек, порой рекомендации коллег по цеху. В отличие от экономической и политической эмиграции, русские ученые в изгнании предпочитали размещаться в крупных европейских научных центрах, главным образом, городах Франции, Германии, Швейцарии, Чехословакии, отчасти Югославии, Италии и Польши. На долю Франции приходилась почти треть российского эмиграционного потока 1920-х гг. [3], поэтому не случайно здесь продолжили свою научную деятельность вы-
дающиеся теоретики русской аграрной мысли А.Н. Анцыферов, В.Ф. Тотомианц, В.М. Чернов, H.H. Зворыкин, С О. Загорский и др. Творческое наследство этих исследователей являет собой огромный массив еще неосмысленной информации, по своему содержанию поистине бесценной. Значимость трудов перечисленных (и не названных здесь) экономистов велика уже хотя бы потому, что они создавались в условиях свободы печатного слова, не стесненного цензурными «тисками» большевистского режима. Поэтому, как правильно заметил еще Б. Бруцкус, «создать верную общую концепцию русского народного хозяйства и дать правильную оценку действующей системы» могли в этот период лишь экономисты русского зарубежья, на которых эта задача была возложена самой судьбой» [2, с. 408].
Профессиональные ученые-аграрии из России составляли незначительную часть эмиграции, но в силу своего высокого интеллектуального уровня они серьезно влияли на общее настроение в эмигрантской среде. В Париже сформировались и действовали пять русских вузов, которые готовили кадры для сельского хозяйства Франции и других стран Европы. В числе студентов встречались не только молодые люди русского зарубежья, но и местные жители крупных французских городов [8]. Начиная с 1921 г. в столице Франции большую популярность приобрел русский Народный университет, в котором были организованы курсы повышения квалификации агрономов, кооператоров, специалистов в области аграрной экономики. Благодаря преподаванию на высоком уровне Народный университет снискал заслуженную популярность как в русской среде, так и у местных жителей.
Русские ученые-аграрии в Париже преподавали на кафедрах хорошо известного в 1920-е гг. Франко-русского института, диплом которого приравнивался к дипломам французских университетов. Прекрасное знание аграрной экономики, теории сельского хозяйства давало возможность выпускникам института устроиться на высокооплачиваемую работу во Франции. Страна была заинтересована в улучшении качества обработки земли, поддержке фермерства, изучении российского опыта агрокультуры. Правительство Франции в лице премьер-министра Р. Пуанкаре создало специальный фонд для выплаты стипендий слушателям русских курсов, отдельные студенты освобождались от платы за обучение [4].
Русские ученые во Франции концентрировались преимущественно вокруг крупных университетов, где они могли читать лекции и обеспечивать себе достойный заработок, продолжать свои исследования. Многие ученые поддерживали связи с политическими и общественными лидерами русской эмиграции - П.Н. Милюковым, А.Ф. Керенским, В.М. Черновым, Г.Е. Львовым, В.А. Максаковым и др. Эмигрантское научное сообщество было пронизано высокими идеями патриотизма, самоотверженного служения культуре и поддержки своих соотечественников. Значительную роль в консолидации научных сил русского зарубежья сыграл созданный в 1922 г. «Федоровский комитет» (г. Париж), созданный по инициативе видного экономиста М.М. Федорова. Ученые-аграрии занимались не только лекционно-семинарской работой, но и заботились о русском студенчестве, собирали средства на стипендии и общежития, оказывали помощь в трудоустройстве выпускников.
Благоприятные условия для жизни и научных изысканий русских ученых-аграриев были созданы в Германии. Концентрации академических кадров из России способствовал Русский научный институт (г. Берлин), открытый в феврале 1923 г. в стенах академии Шинкеля. Открытие института оказалось возможным благодаря усилиям германского МИД и Министерства земли Пруссии, а также общественной деятельности известных ученых О. Хетча и М. Шлезингера. В стенах Русского научного института в немецкой столице читали свои лекции и проводили научно-исследовательскую работу Б.Д. Бруцкус, И.А. Ильин, H.A. Бердяев, П.Б. Струве и др. В 1920-е гг. здесь преподавал С.Н. Прокопович, руководя курсом по политической экономии. Именно в этот период вышел ряд его работ: «Крестьянское хозяйство по данным бюджетных исследований и динамических переписей» [9], «Очерки хозяйства Советской России» [10] и др. Среди подразделений Русского научного
института особой популярностью у студентов пользовались экономическое и сельскохозяйственное отделения, где изучались организационные вопросы сельскохозяйственной деятельности, кооперации, рынки сбыта сельхозпродукции. Руководству института удалось привлечь молодых эмигрантов из России к исследовательской работе, наладить издательское дело, создать богатую библиотеку.
Центром притяжения русской аграрной мысли в Германии являлся Экономический кабинет, созданный и курируемый супругами С.Н. Прокоповичем и Е.Д. Кусковой-Прокопович. Он был образован для сбора, систематизации и анализа материалов, которые затрагивали хозяйственную и общественно-политическую жизнь Советской России. В Берлине была собрана библиотека Кабинета, издавались «Бюллетень» и журнал «Экономический вестник», в которых анализировались сведения о ситуации в аграрном секторе России. Экономический кабинет в Берлине в 1920-е гг. был единственным, уникальным в своем роде эмигрантским научным центром, собиравшим информацию о жизни русской послереволюционной деревни [2]. Ни в Париже, ни в Харбине, ни в других эмигрантских центрах учреждения, занимающегося подобными вопросами, в ту пору просто не существовало.
Изначально официальная позиция германской дипломатии базировалась на предположении о скором возвращении русских на Родину, что определяло задачу временной помощи ученым-эмигрантам в сохранении их научного потенциала. Русские институты постоянно испытывали финансовые трудности, регулярно обсуждался вопрос об их закрытии. Тем не менее Русский научный институт в Берлине просуществовал более 10 лет (формально он действовал до 1935 г.). В столице Германии читались сельскохозяйственные курсы лекций, реализовывались образовательные программы по примеру и образцу дореволюционной России [15]. Однако Берлин так и не стал центром русской эмигрантской науки. Вскоре исчезли надежды на возвращение в Россию, ухудшились политические и экономические условия жизни в Германии.
Многие русские ученые-аграрии осели в сельскохозяйственных странах Европы - Чехословакии, Болгарии и Югославии. Особое место в истории эмиграции русских ученых-аграриев, безусловно, занимала Чехословакия. Помимо родственности языка, дружеских отношений между славянскими народами и других причин, притягивавших русскую эмиграцию в эту страну, уникальность ее заключалась в том, что здесь при поддержке государства были созданы все условия для жизни русских ученых-эмигрантов. Во многом направленная против Советской России, эта кампания поддержки эмигрантов получила название «Русской акции». Правительство Чехословакии активно развивало науку и образование, поддерживало Русский народный университет [12].
В Чехословакии рекордными темпами открывались новые учебные заведения, научные центры, особое внимание уделялось сельскохозяйственным дисциплинам, создавались курсы и кафедры, которые набирали преподавателей и студентов [11]. В 1920-1930-е гг. Прага стала учебным центром подготовки будущих российских специалистов. Кооператоры были уверены, что обновленная Россия возродится после падения большевистского режима. Помимо помощи русскому эмигрантскому сообществу Правительство Чехословакии преследовало также собственные цели. В стране набирала темпы реформа земледелия, которая требовала квалифицированных специалистов, разбирающихся в аграрных науках для подъема чешской деревни. Русские ученые-аграрии со своими знаниями и навыками в такой ситуации оказались очень кстати.
Ведущим учебным заведением Чехословакии, готовящим специалистов-аграриев, стал Русский Институт Сельскохозяйственной Кооперации. В деятельности института активное участие приняли профессора А.Н. Анцыферов, К.Г. Шиндлер, В.Ф. Тотомианц, В.Э. Брунст, И.В. Емельянов, доценты Х.В. Автономов и C.B. Маракуев. Предполагалось собрать ученых, разбросанных по разным европейским странам, имевших опыт аграрных исследований, и провести для них лекционное обучение в области кооперации, сельского хозяйства и экономики. Летом 1921 г. были образованы Русские Кооперативные и Сельскохозяйственные курсы в Праге. Финансирование сначала осуществлялось за
счет эмигрантских кругов в Европе, а со второго полугодия 1922 г. помощь стала оказываться МИД Чехословакии [5]. Большую финансовую поддержку курсам, а впоследствии Институту оказало Лон-донское отделение Московского Народного Банка, которое в декабре 1917 г. в соответствии с Декретом ЦИК о национализации банковской системы «сливалось с Народным Банком РСФСР», но сохраняло свои отделения.
Первыми слушателями Русского Института Сельскохозяйственной Кооперации в Праге стали 62 эмигранта из России, уже имевшие опыт кооперативной работы. Для них были организованы восьмимесячные курсы, состоявшие из 723 лекций: по сельскому хозяйству - 194 лекции, по экономическим наукам - 175 лекций, по кооперации - 115 лекций, по дополнительным дисциплинам -239 лекции. В Институте изучались теория и история кооперации, кооперативное производство и законодательство, потребительская кооперация, кооперативные банки и кредит. Слушатели Института посещали лекции и участвовали в практических занятиях, в научных поездках, знакомились с особенностями чешской кооперации в сельском хозяйстве. В Совет Института входили специалисты, имевшие богатый опыт теоретической и практической работы по организации кооперации - профессора А.Н. Анцыферов, В.О. Тотомианц, В.Э. Брунст, Н. П. Макаров, К.Г. Шиндлер, И.В. Емельянов, доценты В.П. Родионов, C.B. Маракуев, А.Е. Малахов, Х.В. Автономов, А.Г. Винничук, A.B. Байкалов. Научная деятельность освещалась в сборнике «Кооперация и сельское хозяйство. Записки Русского Института Сельскохозяйственной Кооперации», который содержал статьи, научные труды и результаты исследований по агрономической, кооперативной и экономической проблематике.
В середине 1930-х гг. в непростой внутриполитической обстановке, по причине сокращения субсидий со стороны правительства Чехословакии, Институт прекратил прием новых студентов. В декабре 1935 г. по распоряжению Министерства земледелия Чехословакии он был закрыт. Попытки перевести Институт в другие страны Европы не увенчались успехом. Все ценности и архив Института были сданы чехословацкому правительству. Несмотря на закрытие Института русским ученым из эмигрантской среды удалось внести свой вклад в науку и культуру Чехословакии [13], а Русский Институт Сельскохозяйственной Кооперации в Праге стал первым отечественным вузом за границей, который специализировался на подготовке кадров сельскохозяйственной кооперации.
Еще одним заметным центром русской аграрно-научной эмиграции в Европе являлась Болгария. В этой стране в начале XX в. имел место настоящий дефицит научных кадров, специалистов в сельскохозяйственной области и аграрной экономике. Неслучайно после окончания гражданской войны в России значительная часть русских ученых предпочла остаться в Болгарии, где правительство стремилось за счет русских беженцев решить актуальные проблемы развития сельского хозяйства. Главным русским научным центром в Болгарии стал Софийский университет. В 1920 г. по образу народных университетов был организован Ближневосточный институт, впоследствии преобразованный в Свободный университет хозяйственных и политических наук [14]. Администрация Софийского державного университета разрешила русским студентам учиться и защищать дипломные работы на русском языке [7]. Университет принял на работу многих русских преподавателей. В 1921 г. в болгарской столице была организована Русская академическая группа, основная задача которой состояла в сохранении научной среды и поддержке молодых студентов. В 1927 г. под руководством профессора П.М. Бицилли, преподававшего в Софийском университете, был основан Русский народный университет (РНУ). В нем обучались более 200 студентов, для которых читались лекции по аграрной теории, проводились семинарские и практические занятия, организовывались научные диспуты. Несмотря на поддержку местных властей, открытие русских учебных заведений и даже выплату стипендии некоторым студентам, научная эмиграция не смогла надежно закрепиться в Болгарии, и русские ученые были вынуждены эмигрировать дальше на Запад.
Ситуация с русской научной эмиграцией в Югославии была во многом схожа с болгарской. В 1920-е гг. здесь оказались около 40 тыс. эмигрантов из России. Особое значение для научной эмиграции имел Русский совет по культуре, который занимался всесторонней поддержкой образовательных учреждений. Благодаря активному влиянию эмигрантского сообщества Белградский университет принял в свои стены многих русских студентов. Особое внимание уделялось изучению аграрной теории, что было крайне важно для развития сельскохозяйственной страны. Правительство Югославии быстро оценило открывшиеся перед страной научные и образовательные перспективы. Большое количество русских ученых-эмигрантов могли существенно повлиять на состояние аграрной науки в Югославии, поделиться опытом и придать новый импульс ее развитию. Помимо проникновения русских кадров в национальную образовательную систему в Югославии открывались и отдельные русские учебные заведения, в том числе аграрной направленности. В сентябре 1928 г. был создан Русский научный институт в Белграде, ставший основным научно-образовательным центром русской диаспоры.
В январе 1921 г. в Белграде был основан Союз агрономов, ветеринаров и лесных инженеров. Его председателем был назначен А.И. Стебут, профессор факультета сельского хозяйства Белградского университета [6]. Уже в конце 1922 г. в Союзе состояло 195 специалистов, среди которых были 109 агрономов, 63 ветеринара и 23 лесных инженера. С момента своего создания и до середины 1930-х гг. сотрудники Союза занимались консультационной работой в сфере сельского хозяйства, просвещали крестьян, виноградарей, огородников, скотоводов, пчеловодов по целому ряду вопросов, начиная от особенностей приобретения (или аренды) земельных участков и до технологии переработки и хранения готовой продукции. По прошествии первых двух лет Союз прекратил практику безвозмездных консультаций, придя к выводу, что его клиенты достаточно окрепли в хозяйственном отношении и ввел тарифы на свои услуги: устная консультация стоила 15 динаров, письменный совет либо информация - 25, а детальная инструкция оценивалась уже в 50 динаров [1].
Далеко не все страны Европы оказывали помощь русской эмиграции, создавали условия для проживания и работы ученых, проявляли готовность сотрудничать с выходцами из России. Характерным примером негативного опыта стала Польша. Исторически на территории Польши проживала значительная русская община, сформировавшаяся в дореволюционный период. К началу 1920-х гг. на польской территории проживали несколько миллионов русских. Политика польского правительства в отношении русского образования являлась откровенно недружественной, русским школам изначально было предложено перейти на польский язык, а в случае отказа учебное заведение закрывалось. Большинство зданий, ранее принадлежавших русским школам, были отобраны. В таких условиях развивать русское образование становилось практически нереально, что и привело в конечном счете к массовому оттоку русских из Польши. Несмотря на явно негативное отношение со стороны властей в Польше существовали организации русских ученых-эмигрантов, наиболее известной из которых являлось Русское академическое общество. В одном ряду с Польшей в вопросах неприятия научной эмиграции из России стояли такие страны, как Турция, Греция и Румыния, но ввиду малочисленности эмигрантских общин и постоянного оттока их представителей в другие государства они не оказали особого влияния на общую картину событий.
Оценивая процессы эмиграции русских ученых-аграриев в страны Европы в 1920-1930-е гг., необходимо отметить массовость этого явления, причиной которого стал революционный перелом 1917 г. в России, навсегда разделивший историю страны на «до» и «после». Масштабы трагических событий, связанных с трансформацией общественного строя, были столь велики, что оставили «за бортом» новой жизни целые социальные группы российского общества. Русская наука, представленная широкими слоями интеллигенции дореволюционной России, частью которой были ученые-аграрии, оказалась в ситуации безальтернативного выбора, и единственным выходом для многих ее
лучших представителей стал отъезд за рубеж. Неприятие новой власти со стороны научного сообщества, а также бескомпромиссная борьба большевиков со старыми сословиями царской России создали избирательный для страны отток научных кадров за рубеж, в основном в страны Европы. Теряя стратегический интеллектуальный ресурс, Россия как государство сдавала позиции на международной арене, фактически отказываясь от лучших представителей собственной интеллектуальной элиты. Потеря научных кадров в аграрной области была особенно опасна с учетом предстоящих в стране масштабных реформ сельского хозяйства и сельской жизни в целом.
Представители русской аграрной науки в результате эмиграционных процессов оказались в новых условиях жизни и научной деятельности. География их размещения включала развитые страны как Восточной, так и Западной Европы. Наибольшую поддержку русские ученые-аграрии получили во Франции, в Германии, Югославии, Чехии и Болгарии. Адаптация ученых-эмигрантов во Франции происходила во многом благодаря русским учебным и научным центрам, уже существовавшим в этой стране, а также общественным организациям, таким как Русский академический союз и Русская Академическая группа. Правительство Германии в целях поддержки научной деятельности ученых-эмигрантов из России содействовало открытию Русского научного института в Берлине. В Праге был создан и успешно функционировал Русский Институт Сельско-Хозяйственной Кооперации, выпускавший специалистов аграрного профиля. В столице Болгарии была организована Русская академическая группа и Русский народный университет (РНУ). Правительство Югославии, положительно оценив перспективы сотрудничества с русскими научным сообществом, оказавшимся в эмиграции, всячески способствовало открытию Русского научного института в Белграде, который в дальнейшем вел активную исследовательскую и образовательную деятельность, выпускал кадры для сельхозпредприятий страны.
Научные учреждения и институты, созданные в 1920-е гг. в Берлине и Праге, позволяли сотрудничать и взаимодействовать представителям различных школ и направлений аграрно-исторической мысли русской эмиграции. Однако в научной среде русской аграрно-хозяйственной эмиграции в Берлине и Праге не было единой позиции в оценке уровня экономического развития русского крестьянства, степени его социального единства и разобщенности, особенностей менталитета. Широкий спектр альтернатив (от неонароднической до либеральной) не позволил сформировать общую для всех центров концепцию развития русской деревни в исторической перспективе.
Вынужденная эмиграция русских ученых-аграриев после революционных потрясений в России привела к расцвету аграрной мысли за рубежом, особенно в ряде европейских стран, где образовались крупные центры русской науки. Таким образом, в результате деятельности русских эмигрантских обществ в Европе появились десятки новых учебных заведений различного уровня; создавались институты, университеты, факультеты и кафедры; читались лекции по аграрной теории, проводились практические занятия. Единым для всех ученых-аграрников была общая озабоченность дальнейшим развитием сельского хозяйства в Советской России в условиях общемировой индустриализации экономики и попытка обосновать особый путь развития сельского хозяйства в России. Однако методы решения этих проблем у всех ученых-аграрников были разные: представители неонароднической школы связывали возможности самоорганизации крестьянства с традициями русской общины, тогда как мыслители либеральной школы верили в силу рыночной стихии, способной без директивного вмешательства власти организовать экономическую систему русской деревни. При этом неонародническая концепция развития села принципиально отличалась от либеральной и марксистской теорий, являлась альтернативой большевистской модернизации русской деревни. Основой концепции неонародничества являлась вера в российское крестьянство, желание создать достойные условия для его свободной и зажиточной жизни.
Благодаря русским научным кадрам образовательная инфраструктура многих европейских
стран получила значимый импульс развития, а сельское хозяйство пополнилось квалифицированными специалистами.
Библиографический список
1. Архив внешней политики России. - Фонд «Российская миссия в Белграде». - Оп. 508/3. - Д. 95. - Л. 1122.
2. Бруцкус Б. Народное хозяйство советской России, его природа и его судьбы // Современные записки. -1929. -№ 38. - С. 401-432.
3. Бойко Ю.В. Переписи населения Франции как источник по истории социальной адаптации российской эмиграции // Источники по истории адаптации российской эмиграции. - М., 1997. - С 95.
4. Бочарова З.С. Судьбы российской эмиграции: 1917-1930-е гг.: учебное пособие / З.С. Бочарова. - Уфа, 1998. - С. 20.
5. Командорова Н.И. Русская Прага / Н.И. Командорова. - М.: Вече, 2009. - С. 120.
6. Косик В.И., Тесемников В.А. Вклад русской эмиграции в культуру Югославии // Педагогика. - 1994. -№ 5. - С. 84-89.
7. Косик В.И. Русская молодежь в эмиграции // Славяноведение. - 2003. - № 4. - С. 47-58.
8. Костиков В.В. Не будем проклинать изгнанье... (Пути и судьбы русской эмиграции) / В.В. Костиков. -М.: Международные отношения, 1990. - С. 208.
9. Прокопович С.Н. Крестьянское хозяйство по данным бюджетных исследований и динамических переписей / С.Н. Прокопович. - Берлин, 1924. - С. 267.
10. Прокопович С.Н. Очерки хозяйства Советской России / С.Н. Прокопович. - Берлин, 1923. - С. 272.
11. Пятнадцать лет работы Русского свободного университета в Праге (1923-1938). - Прага, 1938. - С. 19.
12. Савицкий И.П. Начало «Русской акции» // Новый журнал. - 2008. - № 251. - С. 378-404.
13. Сборник докладов международной научной конференции «Российские ученые-гуманитарии в межвоенной Чехословакии». - М., 2008.
14. Сорокина М. Русское научное зарубежье в Болгарии // Русское зарубежье в Болгарии: история и современность. - София: Русский академический союз в Болгарии, 2009. - С. 200-204.
15. Шлегель К. Русский Берлин: попытка подхода // Русский Берлин 1920-1945. Международная научная конференция. - М.: Русский путь, 2006. - С. 9-19.
16. Шулепова Э.А. Русские вне границ России (проблемы правового статуса, трудовой занятости, образования российской эмиграции первой волны) // Культура Российского Зарубежья: сб. статей. - М., 1995. -С. 8-18.
