CC BY
39
А. П. Николаева-Чинарова
УПРАВЛЕНИЕ КАК МАНИПУЛЯЦИЯ В СОВРЕМЕННОЙ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ СИТУАЦИИ
Современное понимание манипуляции предполагает обращение с человеком, как с вещью, объектом, а современные манипуляции в управлении становятся своего рода метафорой, обозначающей ловкость рук при управлении людьми как вещами. Как «работают» некоторые из манипуляций в управлении сегодня? На этот и другие вопросы отвечает автор статьи. Ключевые слова: теория и история культуры, манипуляция, фокус, культура, управление, социум, подсознание.
The author considers manipulation concept in its broad and narrow senses. First references of manipulations were found in Plato's, who considered them as "good lie", "virtuous deception, necessary for the rulers to gain a victory over the enemies". Though the usage of manipulations was proposed only for the external enemies, and nowise for the fellow citizens. Keywords: theory and history of culture, management, culture, manipulation, modern communicative space, deception.
Современное понимание понятия манипуляции предполагает обращение с человеком, с обществом или с культурой, как с некоей вещью, объектом, а современные манипуляции в управлении культурой становятся своего рода метафорой, обозначающей ловкость рук при управлении людьми как вещами. История этой метафоры началась с появления фокусников, которые «работали» исключительно руками, не используя каких бы то ни было «волшебных» приспособлений.
Современные манипуляторы людьми, обществом и культурой во многом превзошли первооткрывателей фокусов, сделав главным объектом своего воздействия сознание и подсознание современного человека. В. Бехтерев считал, что любое внушение непосредственно связано с манипуляцией сознанием масс и искусством управления ими, потому что представляет собой насильственное вторжение в индивидуальное сознание чужой идеи или мысли без участия в этом процессе непосредственно «я» самого человека.
По мнению ученого, манипуляция в управлении людьми — это внушение, которое производится путем внедрения в психическую сферу без логического убеждения, поскольку именно последнее предполагает активное уча-
стие индивида в осмыслении, принятии или непринятии чужых идей.
Все это можно перенести на управление в культуре, однако, на наш взгляд, точнее было бы говорить о пассивном или активом восприятии исходящей извне информации, потому что логические аргументы тоже могут быть различного рода теми или иными управленческими манипуляциями. В качестве примера можно привести подмену одного суждения другим, при котором человек «вдруг» осознает ситуацию, идею, событие или поведение другого человека в «новом свете».
Известно, что в 30-40-е годы ХХ века ученые отрицали иррациональные виды внушения и использование их в управлении людьми и культурой, считали, что при внушении убеждения индивида остаются неизменными, меняются лишь объекты оценки. Стержнем иррационального внушения стал психоанализ, представители которого открыли манипуляторам в области управления культурой новые рычаги и способы воздействия на массовое сознание.
Одним из родоначальников психоаналитических манипуляций можно считать Э. Дихтера, начавшего свою деятельность в этой области в США в конце 1930-х годов. Созданный им
институт назывался «Американский институт по изучению мотивации поведения» и имел колоссальный успех: считалось престижным начинать рекламную кампанию с исследований, заказанных специалистам этого учреждения, мнение же его организатора -вождя толпы — считалось незыблемым.
В свое время Э. Дихтер отказался от теории рационального внушения, он пришел к заключению, согласно которому главная ценность любой вещи — не в ее функциональном назначении, а в удовлетворении спрятанных в глубинах подсознания желаний. Сам человек может не подозревать о существовании подобных желаний и влечений, более того, они могут быть неприемлемы для его сознания, но они известны тем, кто хочет подчинить себе волю другого человека, управлять им в своих целях.
История культуры хранит свидетельства того, что кампании, проводимые под руководством «Американского института по изучению мотивации поведения», приносили огромный доход, что впоследствии привлекло к учению Э. Дихтера интерес политиков и управленцев. Произошло снова то же самое: манипуляции были перенесены на политическую, идеологическую почву и в область управления культурой. Кандидаты стали своего рода товарами, а Э. Дихтер — высокооплачиваемым консультантом в избирательных кампаниях международного масштаба.
Технологии манипулятивного управления людьми получили свое развитие в конце 50-х годов. В. Пэккард активно использовал основные принципы психоанализа для разработки манипулятивных технологий. Его книга «Тайные искусители», вышедшая в свет в 1957 году, считается классическим трудом по научению манипуля-тивным техникам для тех, кто хочет управлять социумом и культурой. На русский язык эта работа, к счастью,
для отечественной культуры, еще не была переведена. Вкладом В. Пэккарда в теорию манипуляций стало использование, наряду с психоанализом, методов герменевтики, семиотики, этнографии и культурологии.
Проще всего, конечно, манипулировать, управляя людьми и культурой, при помощи слова. Этот способ управления активно исследовал Д. Вайкери. Им был разработан и апробирован подсознательный фактор воздействия семантики слова на сознание человека. Согласно полученным им результатам, слово «жизнь» оказывает возбуждающее воздействие на подсознание равнозначное приставке «био». Последняя ассоциируется с научной достоверностью и вызывает доверие, что активно используют сегодня некоторые современные манипуляторы.
К сожалению для отечественной культуры, в нашей стране пока не ведутся исследования, открывающие тайны того, что происходит в сознании, подсознании, психике человека, прошедшего такую обработку. Существуют лишь предположения: «За небольшую плату в память будут вбиты 2000 слов, которые застрянут там навсегда, "даже если язык не используется". Иными словами, прямо обещают, человек будет искалечен, ибо память может работать, только непрерывно очищаясь от того, что пока не используется. Без забывания нет активной памяти» (2, с. 76).
Если попытаться перенести психоаналитические открытия на область культуры и социума, тем самым создав новое поле для манипуляций, результаты можно получить весьма интересные для манипуляторов-управленцев. Возможность переноса тайников влечений и подавленных желаний из интимных и семейных отношений на социальные заключала в себе большие перспективы, целью которых, увы, является отнюдь не процветание оте-
чественной культуры.
Работы большинства современных психологов, их попытка освободить ум и сознание от клише, стереотипов, разного рода «прокрустовых лож» идеологий и институтов, безусловно, имеют позитивное значение. Однако именно пристальный интерес к областям бессознательного и подробное их исследование, на наш взгляд, и стали той самой почвой, на которой впоследствии «выросли» некоторые управленческие манипуляции бессознательными гранями человеческого существования.
Ни в коем случае не вынося как такового вердикта — «манипуляторы» всем тем, кто сегодня управляет культурой, рассмотрим некоторые теоретические положения, подробно исследовавшие те бессознательные стороны человеческой психики, которые несут в себе потенциальные возможности управления сознанием. Представляя жизнь общества как существование отдельного индивида, с последующим приписыванием ему большинства биологических и психологических особенностей взаимоотношений личности с окружающим миром и самим собой, Ж. Делез жизнь рода ассоциировал с развитием колонии кораллов. Поэтому некоторые бессознательные стороны психической, социальной и культурной жизни отдельного индивида обобщались им до уровня коллективного бессознательного, последнее мыслилось постструктуралистами как мифологическая первопричина всех процессов, которые происходили и происходят в обществе (10).
Впоследствии было отмечено, что стихийный характер «коллективного бессознательного» может иметь некие опасные тенденции, «неритмичные пульсации» которого впоследствии видоизменяются в некие таинственные «желания» — стихийные элементы индивидуально-психической, социальной и культурной жизни общества,
которые не всегда могут быть управляемы. Разрушительные продукты желания, возникшие в бессознательном, впоследствии могут легко перекодироваться теми, кто управляет с помощью манипуляций, что сегодня становится своего рода регулятором бессознательных индивидуальных и коллективных импульсов.
Современные исследователи отмечают, что появляется новое понятие — «желающей машины», которое включает в себя все коды, нормы, правила и ограничения, которыми культура и общество воздействуют на человека, «делая ставку» на его бессознательном. И. Ильин пишет об этом: «По мере того, как бессознательное проникает в "социальное поле", то есть проявляется в жизни общества (Делез и Гваттари, как правило, предпочитают более образную форму выражения и говорят о "насыщении", "инвестировании социального тела"), оно порождает игру "сверхинвестиций", "контринвестиций" и "дезинвестиций" подрывных сил желания, которые колеблются, "осциллируют" между двумя полюсами. Один из них представляет собой господство больших агрегатов или молярных структур, подчиняющих себе молекулы... Второй включает в себя микромножества, или частичные объекты, которые "подрывают" стабильность структур» (1, с. 109).
Перед нами — наглядный и, к сожалению, вполне свойственный современности процесс: сменяющие друг друга виды порабощений постоянно «подрывают» друг друга, порождая многообразные ассоциативные связи, проникающие в культуру. Следствием проникновений становится «смерть субъекта» как индивидуального, независимого творческого сознания, не способного противостоять постоянно обрушивающемуся на него безличному и доиндивидуальному полю.
Подробно изучая манипуляции
«подспудными смыслами», возникающими в глубинах бессознательного, Ж. Делез выявил для этого специальный способ — «шизофренический анализ текста», с помощью которого, оказывается, легко управлять желаниями большинства. Анализируя, таким образом, тексты Л. Кэррола, Ж. Делез разделил текст на два типа: «слова-страсти» и «слова-действия». Подспудный смысл, согласно его концепции, возникал в зависимости от взаимодействия между собой «слов-стра-сти» и «слов-действий», образуя «знаки, лишенные смысла». Однако «знаки без смыслов», по Ж. Делезу, не означали самого по себе факта бессмысленности текста: «Я стремлюсь выявить подспудный смысл, возникающий далеко от поверхности... Знак, лишенный смысла, — по-прежнему знак, но знак, который сливается с действием или страстью тела. Вот почему недостаточно сказать, что шизофренический язык определяется неустанным и безумным соскальзыванием ряда означающего с ряда означаемого. Фактически вообще не остается никакого ряда, они оба исчезли» (10, с. 291).
Интересно, что разрушая традиционную структуру знака на примере шизофренических текстов Л. Кэррола, Ж. Делез определяет «характер текста» «спрятанными внутри смыслами», к числу которых относит следующие манипулятивные технологии, которые при внимательном рассмотрении легко обнаружить в современной культуре:
1) мифологические или метафорические выходы из туннеля, предназначенные для того, чтобы обнаружить на поверхности нетелесные события, которые распространяются на этих поверхностях;
2) некое сущностное родство нетелесных событий языку;
3) постоянную внутреннюю организацию двух поверхностных серий в дуальности «есть — говорить», «по-
треблять — предлагать», «обозначать — выражать;
4) способ, посредством которого эти серии организуются вокруг парадоксального момента, иногда при помощи полого слова, иногда эзотерического или составного, чьи функции заключаются в слиянии и дальнейшем разветвлении этих гетерогенных серий (см.: 10).
Известно, что внутренняя противоречивость текста присуща ему изначально, однако такое прочтение текста нетипично. Разрушение логики обыденного смысла — предпосылка для открытия новых глубин и смыслов, расшифровка которых может быть достигнута упражнениями в «шизофреническом языке»: «В первичном порядке шизофрении не существует дуальности, кроме как дуальности действий и страстей тела; язык полностью погружен в зияющие глубины тела. Больше уже нет ничего, что могло бы предотвратить предложения от их коллапса в тела и смешивания их звуковых элементов с обонятельными, вкусовыми, пищеварительными и экскременталь-ными эффектами тел» (10, с. 292).
Расшифровывая новые глубины манипуляций, можно прийти к пониманию той огромной силы влияния и впечатления, которое оказывают такие тексты на сознание человека. По сути дела, происходит то, что создатели нейролингвистического направления называли «измененным состоянием сознания», правда, предложенные ими способы достижения этого состояния требовали больших усилий, чем всего-навсего восприятие «шизофренического текста».
Современной науке известно, что бессознательное может иметь две неожиданным образом проявляющиеся ипостаси: параноидальную и шизофреническую. Следствием параноидальной становятся неизбежные тотальности, а шизофренической — фрагменти-
рованные множественности. Такое понимание действительности стало порождением теории больного социума, ценности и правила поведения которого неприемлемы для человека, в целях подавления этого человека общество и навязывает ему понятие нормы. Ж. Де-лез определяет два уровня современного существования бессознательного, на которых строятся некоторые мани-пулятивные технологии в управлении:
1) «желающие машины»;
2) «машинное производство».
Первый уровень представляется
ему молярным, второй — молекулярным сцеплением цепочек желания, которые вступают между собой в многочисленные связи и отношения. Ж. Де-лез пишет: «Мы живем в век парци-пальных объектов, кирпичей, которые были разбиты вдребезги, и из остатков. Мы уже больше не верим в миф о существовании фрагментов, которые, подобно обломкам античных статуй, ждут последнего, кто подвернется, чтобы их заново склеить и воссоздать ту же самую цельность и целостность образа оригинала. Мы больше не верим в первичную целостность или конечную тотальность, ожидающую нас в будущем» (10, с. 129).
Известно, что в результате столкновения противоречивых и подспудных смыслов у человека рождается так называемое «измененное состояние сознания», которое, как губка впитывает в себя любую информацию в течение определенного промежутка времени. Именно на этом, собственно, строятся некоторые манипулятивные практики нейролингвистического программирования: в течение нескольких секунд после того, как рушатся логические представления и стереотипы обыденного мышления, может быть задана извне любая программа, которая
будет воспринята «измененным состоянием» как побуждение к действию. Человек не будет помнить этой программы, однако у него появятся чуждые ему ранее желания и непонятные мотивы, он будет «вдруг» совершать поступки, на которые его, таким образом, запрограммировали.
Таким образом, можно сказать, что современное манипулятивное общество представляется многим современным ученым раздробленным и с трудом управляющим неравномерно организованным пульсирующим либи-дозным потоком желаний. Бессознательное, проникая в социальное и культурное поле, сталкивает друг с другом индивидуальные заряды, в результате чего и образуются «желающие машины» и «машинное производство». Все это создает ощущение современной культуры и социума как некоего театра абсурда, в котором царит хаос нереализованных желаний, с помощью которых безликие авторы уподобляются медиумам и проникают в поле коллективного бессознательного (10).
Подобное раздробленное мироощущение, порождающее «глобально разрушительные» эстетические категории, редко оказывается созидательным как для самого индивида, так и для общества. Понятно, что способствуют ему манипулятивные технологии в управлении. Атмосфера современной социальной и культурной нестабильности порождает депрессивную рефлексию, перемежающуюся перманентными желаниями «всеобщего разоблачительства», как правило, такая духовная атмосфера становится своего рода подготовленной, эстетической платформой для процветания всякого рода будущих манипуляций в управлении культурой.
Примечания
1. Ильин И. Постструктурализм. Постмодернизм. Деконструктивизм / И. Ильин. -М., 1996.
2. Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием / С. Кара-Мурза. - М., 2005.
3. Московичи С. Наука о массах / С. Московичи. - М., 1999.
4. Ожегов С. Словарь русского языка / С. Ожегов. - М., 1988.
5. Платон. Соч.: в 3т. / Платон. - М., 1968. - Т. 3.
6. Рюмшина Л. Манипулятивные приемы в рекламе / Л. Рюмшина Л. - Ростов-на-Дону, 2004.
7. Современный словарь социологии. - М., 2003.
8. Фасмер М. Этимологический словарь / М. Фасмер. - М., 2004.
9. Феофанов О. А. США: реклама и общество / О. А. Феофанов. - М., 1974.
10. Deleuze C. Capitalisme et schizophrenie: L"Anti-Oedipe / C. Deleuze, F. Guattari. -P., 1999.
11. Textual strategies: Perspectives in post-structuralist criticism. - L., 1980.
Наргис Нурулла-Ходжаева
ВЗГЛЯД НА ПЛЕМЕНА ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ С ДРУГОЙ ПОЛЯРНОСТИ
Данная статья предлагает рассмотрение идей по развитию племенных отношений, и их возможное влияние на государственный уклад. Наиболее интригующий момент это идея по восстановлению существовавшего ранее баланса: государства и групповых этнических институтов. Ключевые слова: теория и история культуры, индивидуализм, Ибн Халдун, племена, асабийя, Центральная Азия.
The proposed article presents ideas on the development of tribal institutions, their possible influence on the state structures. At this context the most interesting moment is idea to bring back existed balance between state and ethnical informal institutions. Keywords: theory and history of culture, individualism, Ibn Khaldun, tribes, asabiya, Central Asia.
Индивидуализм, вероятно, представляет ту самую другую полярность трайбализма (как с географической, так и с культурной точек зрения), поскольку именно он мифологизируется в качестве составной части англо-американской либеральной традиции. Почти век призывов к индивидуализму помогал либералам определять своих идеологических врагов как «коллективистов» того или иного сорта (см.: 14), игнорируя то, что беспрецедентную скорость создания и развития капиталистического уклада невозможно обеспечить без совместно оформленных общественных институтов. Именно способность доверять членам своей группы позволяла продвигать долгосрочные идеи, планы. И это естествен-
но, так как само человеческое поведение основывается на психофизических рефлекторных действиях, а жизнь представляется как «бесконечная цепная реакция акций — реакций, взаимодействие которых лежит в основе исторического процесса. При этом интегрирующим моментом выступает коллективный рефлекс. Так что механизмы акции — реакции действуют не только на индивидуальном, но и на групповом и общественном уровне» (5). Конституция США декларирует отделение церкви от государства, так как культура страны формировалась в основном протестантскими сектами. Это течение веры имело интереснейшее двойное направление: с одной стороны, шло усиленное медийное настаи-
