284. Charnovitz S. Nongovernmental Organizations and International Law // American Journal of International Law. Vol. 100. 2006. No 2.
5. Revue gen. droit intern. publ. 1986. Vol. 90, N 4.
6. United Nations. Repertory of practice of United Nations organs. N. Y., 1955. Vol. 3.
7. Yearbook of international organizations, 1983/1984.
Буренко В.И.
Московский гуманитарный университет1 Управление и политика в эпоху постмодернизма
Аннотация: В статье рассматриваются проблемы кризиса классической теории управления и анализируется постмодернистская реакция на этот кризис. Показано, что постмодернистский подход рассматривает управление как процесс сближающийся по своим характеристикам с политикой.
Ключевые слова: Управление, политика, власть, постмодернизм.
Кризис традиционных моделей управления - одна из острых проблем современных обществ. Этот кризис в первую очередь кризис бюрократический, кризис устаревших, моделей взаимодействия государства и общества в условиях постмодернистского мира. Ход событий последних лет, - пишет Ю. И. Мат-веенко, - показывает, что «серьёзное стратегическое планирование почти не имеет смысла в современном непредсказуемом мире. И получается, что привычная российская тактика реагирования на постоянно меняющиеся внешние импульсы если и не вполне оправдывает себя, то является вполне рациональным выбором»2.
Традиционные методы управления все еще в значительной мере преобладают в современном управленческом процессе. Социальное управление по существу продолжает ориентироваться на долгосрочные, авторитарно-властные взаимодействия. «Мы традиционно строим управленческие системы в виде командной иерархической вертикали. Вышестоящий начальник главнее нижестоящего и властен поменять любое его решение. В вертикали царят приказ и исполнение»3. Однако, традиционные методы управления все более приходят в противоречие с новыми факторами: ростом человеческой свободы, глобализацией и усложнением современных обществ.
1 Буренко Владимир Иванович доктор политических наук, профессор, профессор кафедры философии, культурологии и политологии. АНО ВО «Московский гуманитарный университет».
2 Матвеенко Ю. И. Глобальные вызовы для России: новая модель управления // 2014. №4. С. 130.
3 Цепляев С. Чем отличается федерализм из Конституции от федерализма из жизни // Ведомости. 12 декабря 2017.
Очевидно, последние десятилетия характеризуются резким ростом свободы индивидов. Эта тенденция проявляется во всём мире и, особенно, в постсоциалистических странах. Люди в значительно большей степени, чем прежде, могут выбирать работу, место жительства, формы проведения досуга, удовлетворения своих потребностей в пропитании, отдыхе и др. Граждане все меньше хотят, чтобы к ним относились как к средству создания «рыночной, либо какой-нибудь другой экономики» или как к средству построения «великой державы».
Рост свободы граждан, безусловно, подрывает традиционный тип управления, который исходит из допущения, что у человека нет альтернативы и он вынужден довольствоваться рамками, задаваемыми ему государством. Необходимо видеть и культурный контекст кризиса. Кризис управления кроется в утрате традиционных ценностей, ослаблении моральных норм, и тем самым, конфликте «возрастающих свобод» и старых авторитарно-властных методов управления.
Следует отметить и социальный аспект кризиса управления. Он кроется во взрывном характере уровня социальных взаимодействий. В процесс принятия решений втягиваются и вторгаются различные организации, отдельные граждане и широкие слои общества. Коммуникативный «взрыв»: скорость коммуникации, многообразие и доступность информации превращают социальные и экономические процессы в трудно поддающиеся управлению в связи с тем, что массы вторгаются в процесс принятия решений. Таким образом, социальное и экономическое управление превращается в политическое. В то же время, вторжение масс в управленческий процесс угрожает превращению принятых решений в популистские лозунги.
Есть и экономические (потребительские) причины управленческого кризиса. Они заключаются в бурном росте экономических ожиданий со стороны граждан. Огромный разрыв в уровне социального благосостояния (незначительная часть богатейших людей на фоне широко распространенной бедности и нужды) и огромный объем общегосударственных резервов в РФ ведут к повышению требований граждан по поводу уровня жизни. Так, по результатам последних исследований, 56% опрошенных считают, что доходы и блага в России распределяются несправедливо и 21% - скорее несправедливо, чем справедливо1. «Концентрация богатства достигла неприлично высокого уровня: на 111 российских миллиардеров приходился капитал, равный 20% ВВП страны»2.
Таким образом, главная проблема социально-экономического управления - овладение нарастающей сложностью общественной жизни и ростом свободы человека. В рамках больших социальных систем, то есть, на уровне общества эта проблема решается формированием правовой культуры и утверждением принципа верховенства права. И ещё один путь, - усиление «карательных» действий государства как реакция на угрозу распространения хаоса.
1 Всероссийский опрос ВЦИОМ проведен 4-5 июля 2015 г. // Пресс-выпуск № 2878. Богатые и бедные - вчера и сегодня. URL: https://wciom.ru/index.php?id=236&uid=115317 (дата обращения 12.11. 2017).
2 Григорьев Л. М. Трансформация России: для людей или для элит // Полития. - 2015. - №1. С.-112.
На практике, особенно в современной России, эта проблема решается, по-прежнему, усилением властных полномочий, укреплением вертикали власти, активным включением представителей силовых структур в процессы принятия управленческих решений. Это может привести к кратковременным результатам, но не к принципиальному решению нарастающих вызовов внешней среды.
Укрепление вертикали власти ведет к утрате разнообразия в управляющей системе, и она не в состоянии адекватно реагировать на рост сложностей в управляемой системе. Нарушается открытый специалистом в области кибернетики и теории систем У. Эшби принцип управления, суть которого в том, что для управляемой системы требуется, чтобы разнообразие управляющей системы было не меньше разнообразия управляемой системы. Итак, технология усиления вертикали власти ведет к утрате разнообразия в управляющей системе и тем самым, к обратному результату, к неспособности «вертикали власти» реагировать на растущие сложности управляющей системы. В отличие от власти, которая характеризуется отношениями господства-подчинения, стремлением субъекта власти подчинить своей воле объект, управление более сложный феномен, связанный с эффективным целедостижением.
Понимание управления как функции организованных систем, - биологических, социальных, технических, - обеспечивающей эффективное достижение цели, то есть, сохранение, поддержание, реализацию явно или латентно заданной программы деятельности является достаточно распространенным1. В этой связи, рассмотрим некоторые характеристики управления как целедостижения.
Проблема цели как центральная проблема управления. Те исследователи, которые фиксируют внимание на управлении как сложном социальном отношении, выделяют, в первую очередь цель как существенный момент управленческого взаимодействия. Цель - это не внешний элемент в отношениях субъекта и объекта, цель - это сущностная характеристика субъектно-объектных взаимодействий управленческого типа. «Цель выступает в качестве главного ориентира управления, - подчеркивает известный исследователь В. Г. Афанасьев. -Управление всегда носило целевой характер. Системы социального порядка -целеустремленные системы, а потому о безцелевом управлении этими системами не может быть и речи2.
В управлении, - пишет В. И. Кнорринг, - «проблема цели является центральной, она определяет и регулирует действия и является основным законом, сложным алгоритмом поведения, подчиняющим себе все стороны управляющего воздействия. Функционирование любой системы, включая и человеческую деятельность, будет эффективной, если в причинно-следственную связь между элементами ее структуры будет включена в качестве важнейшего звена обосно-
1 См: Философская энциклопедия. - М., 1970. Т.5. С. - 282. См. также: Афанасьев В. Г. Общество: cистемность, познание, управление. - М., 1981; Атаманчук Г. В. Теория государственного управления. - М., 1997. С. 26 -32; Гвишиани Д. М. Организация и управление. - М., 1972; Кнорринг В. И. Теория, практика и искусство управления. - М., 1999. С. 19 - 26; Могилевский В. Д. Методология систем. - М.,1999. С. 76 - 80.
2 Афанасьев В. Г. Общество: системность, познание и управление. - М., 1981. С. - 254, 256.
ванная, соответствующая условиям и возможностям, четко сформулированная цель»1.
Крупнейший теоретик систем В. Д. Могилевский также подчеркивает значимость цели в управленческих отношениях: «каждая система состоит из ряда элементов, но работа их подчинена глобальной цели. Иначе, структура системы определяется сформулированной целью; поддержание устойчивости системы, сохранение ее гомеостаза составляет внутреннюю цель системы»2.
Таким образом, цель детерминирует структуру управленческой системы, «структура системы определяется сформулированной целью»3. Следовательно, чтобы оптимизировать систему управления в целом и различные структурные подразделения системы, необходимо, как для управленческой системы в целом, так и для каждого уровня (или управленческого подразделения) четко формулировать цели (как стратегические, так и ближайшие).
В этой связи, возникает теоретически и практически значимый вопрос, что такое формулировка цели? Есть ли это субъективный процесс, то есть волевое решение руководителя, как это мы наблюдаем во властных отношениях? Рассматривая этот вопрос, еще Гегель в работе «Наука логики» указывал: «Цель есть ... субъективное понятие как существенное стремление и побуждение к внешнему целеполаганию»4. Но как раз «внешнее целеполагание» и показывает, что цель характеризуется субъектно-объектной природой, то есть цель выступает и как результат сознательной деятельности человека и она же объективно обусловлена состоянием социальных и экономических процессов, то есть объекта управления и среды. Цель есть некая совокупность мотивов, средств, состояния объекта и среды.
Таким образом, цель как обязательный элемент управления имеет свои природу и обоснование в совокупности знаний об объекте управления, и всех условиях реализации управленческого решения, то есть в истине (бытие «как один из моментов цели» (Гегель), то есть в более или менее жесткой детерминации всех управленческих процедур познанным, или желаемым, сформулированным, спрогнозированным итогом (целью).
Кроме целеориентированного управления существует ценностно-ориентированное. Но и в последнем случае необходимо четкое представление о ценностях как целях управления и тем самым ориентирах для выстраивания структуры управленческих органов.
Далее, следует подчеркнуть, что цель (или в некоторых трактовках «заданная программа») выдвигается одним из важнейших критериев эффективности управления. Так, Н. Винер отмечал: термин «обратная связь» применяется также .для обозначения того, что поведение объекта управляется величиной ошибки в положении объекта по отношению к некоторой специфической це-
1 Кнорринг В. И. Теория, практика и искусство управления. - М.,1999. С. - 213.
2 Могилевский В. Д. Методология систем. М., 1999. С. - 8.
3 Там же. С. - 8.
4 Гегель Г. В. Ф. Наука логики. В 3-х т. Т. М., 1972. С. - 193. В указанной выше работе В. Г. Афанасьева также отмечается, что «цель - это ожидаемое, желаемое состояние системы, обязательно предполагающее достижение заранее определенного результата». См.: С - 258.
ли»1. Современные исследователи, определяя показатели качества управляемости, пишут: «наиболее общим из таких измерений было бы, по-видимому, исследование соотношения между целями организации и достигнутыми результа-тами...2. Для выявления эффективности управления важным является соотношение целей и ресурсов, затрачиваемых на их достижение.
Вместе с тем, следует отметить, что понимание управления в тесной связи с эффективным целедостижением в настоящее время подвергается существенному пересмотру. Жесткую связь между управлением объектом и знаниями о нем устанавливает естествознание. Несмотря на то, что второй половине ХХ века стали распространяться постмодернистские теоретико-методологические подходы, но естествознание по-прежнему связано с технократическим дискурсом. Как отмечает А. Никифоров, в естествознании истина целиком детерминирована объектом3.
Иная ситуация наблюдается за пределами естествознания. Так, гуманитарный подход к проблеме истины характерен тем, что здесь «мышление поли-фонично, контекстно, порождающе. Ни один вид мышления не может сегодня реально претендовать на общезначимую истину (именно в силу того, что многие виды мышления на это претендуют). Одновременно каждый вид мышления в пределах своей интеллектуальной территории вполне компетентен в том смысле, что в них могут быть получены верные знания»4.
Следовательно, понятие управление в его классической трактовке, применительно к целому ряду социальных и экономических процессов теряет свою определенность, поскольку размывается важнейшая детерминанта системы управления - цель. Классическая наука исходила из уверенности в возможности полного познания общества и возможности наиболее эффективного управления процессом его развития. Как справедливо отмечал А. С. Панарин: «вся западная наука может быть обозначена как наука управления»5. Классическая наука мыслила окружающий мир как познаваемый процесс. Отсюда культ рациональности в науке, а также идея социального прогресса как продолжения рационального, целенаправленного переделывания мира во имя счастья человечества.
Таким образом, понятие социальное управление в его широко распространенной классической трактовке, - это плод науки Нового времени, исходящей из идеи воздействия на объект в соответствии с познанными законами его развития и потому возможностью рационального, целесообразного и эффективного управления им.
1 Винер Н. Кибернетика или управление и связь в животном и машине. - М.,1983. С. - 300.
2 Пригожин А. И. Современная социология организаций. М., 2000. С. - 153.
3 Никифоров А. Революция в теории познания? // Общественные науки и современность. 1995. № 4. С. - 115.
4 См: Розин В. М. Контекстное, полифоническое мышление - перспектива XXI века // Общественные науки и современность. 1996. №5. С.127 - 128. См. также: Назаретян А. П. Истина как категория мифологического мышления // Обществ. науки и современность. 1995. № 4.
5 Панарин А. С. Смысл истории // Вопросы философии. 1999. №9. С. - 13.
Неклассический, постмодернистский стиль мышления утверждает, что «в основном мир состоит из открытых систем, которые интенсивно обмениваются энергией, веществом, информацией с окружающей средой и характеризуются совершенно иными принципами: разноупорядоченностью, разнообразием, неустойчивостью, неравновесностью, нелинейными соотношениями»1.
В связи с современными взглядами на возможности и пределы управления представляется важным обратить внимание на тенденцию сближение политики и управления как форм социального взаимодействия. Политика как социальное отношение характеризуется свободой субъектов в выборе целей и ценностей, поиском согласия в их взаимодействиях и определении общезначимого блага. В этом проявляется особенность политики, если отыскивать ее специфику в сравнении с властью и управлением.
Политика возникает там, где есть проблемы, представленные в обществе как альтернативы и к решению которых подключаются различные социальные силы и государство. Если в управлении цель определена, то для политики характерно то, что здесь цель (цели) определяется, здесь осуществляется поиск выхода из альтернативной ситуации. Когда цель определена, согласована, то есть, преодолена альтернативность, можно сказать что политика решила свои задачи. Пришло время управления. Чем дольше затягивается процесс выхода из альтернативного состояния, тем более затруднений для управления, оно становится невозможным. В основе управления заложена рациональность, в основе политики лежат интересы, воля суверенных субъектов взаимодействия. Последние, как правило, иррациональны. Интересы - факт объективного мира, но, в первую очередь, интересы - это субъективное явление. Поиск согласия может приобретать остроконфликтные формы и тогда политика и управление вынуждены уступать своё место отношениям власти как отношения господства-подчинения.
Вместе с тем, следует видеть, что выход из альтернативного состояния может осуществляться различным образом. Процедура выбора может быть монополизирована политической элитой, государством, партией и др. В таком случае мы имеем дело с властвованием, а не с политикой. Выход из альтернативного состояния может быть найден на путях политики, то есть согласования интересов различных социальных групп и индивидов, сближения альтернативных позиций, уступок противоположных сторон и выхода из конфликтного состояния. Тем самым, вместе с достижением согласия и оформлением его в систему норм, политическая проблема переходит в плоскость правовую и административно-управленческую.
Все сказанное, не позволяет смешивать разные по природе властные, управленческие и политические взаимодействия. Лишь с учетом этого можно понять проблему, которую сформулировал Д. Белл. В своей знаменитой книге «Грядущее постиндустриальное общество» он пишет: «Одной из проблем большого общества, которое стремится осознать свои цели, является взаимо-
1 Василькова В. В. Порядок и хаос в развитии социальных систем. Синергетика и теория социальной самоорганизации. - СПб.1999. С. 25-27.
действие, если не столкновение, между «рациональностью» и «политикой». Издать «групповую теорию» экономического выбора, мы, по-видимому, не в состоянии». И далее: «политика .всегда опережает рациональное и часто идет с ним вразрез»1.
На наш взгляд важно подчеркнуть, что специфика политических взаимодействий обусловлена не только природой человека, но и самой природой современного социума, пронизанного не только свободой как необходимостью, но в большей мере свободой от необходимости. Если свободу понимать только как познанную необходимость (Гегель)2, то управление есть взаимодействие субъекта и объекта в рамках именно этой, познанной необходимости. Однако вне рамок познанного и относительно познанного мира царствует свобода и неизвестность. Если рассматривать свободу как природу человека, «то она выступает как необходимость оторваться от «необходимости». Иными словами, чтобы познать мир (необходимость), человек должен прежде всего стать сво-бодным»3.
Это, второе понимание свободы в традиционной теории управления не находит должного отражения, поскольку оно не соответствует основам привычной классической теории управления. А между тем, как подчеркивал еще Н. А. Бердяев, «кроме человека природного и человека социального, т.е. существа детерминированного, существует еще человек трансцендентальный, который необъясним извне». В этой работе русский философ высказывает противоположный гегелевскому взгляд на свободу: «В детерминации, в рационализации, т.е. в объективации, исчезает свобода», «человек вступает на ложный путь, когда он признает лишь свободу, которую дает уже признанная истина, и отрицает свободу в самом искании истины и завоевании ее» 4.
Понимание природы человека как существа свободного было воспринято политической наукой и легло в основу понимания политики как согласительного искусства.
Завершая анализ, можно сделать вывод о соотношении классической теории управления и политики.
Управление - это принцип взаимодействий в мире свободы как познанной необходимости. Познанная необходимость (цель как истина) приобретает императивный характер в управленческих взаимодействиях (управление целедо-
1 Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. -М.,1999. С. - 415, 490.
2 См.: Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. - М., 1974. С. - 337; Здесь Гегель отмечает: «необходимость как таковая еще не есть свобода, но свобода имеет своей предпосылкой необходимость и содержит ее в себе как снятую».
3 Егоров И. А. Принцип свободы как основание общей теории регуляции // Вопросы философии. №3. 2000; Он же. Свобода, детерминизм и индетерминизм в свете идей И. Пригожина // Мировая экономика и межд. отн. 1999. № 2; См. также: Левицкий С. А. Трагедия свободы. М., 1995. С. 46-52. На этих страницах видный философ русского зарубежья в дискуссии с Л. Шестовым отстаивает идею о том, что: «наш разум именно потому способен находить истину, что он свободен».
4 Бердяев Н. Истина и откровение. Пролегомены к критике Откровения. - М., 1996. С. - 13, 68,70.
стижением) и тем самым умервщляет свободу. Но за счет этой «жертвы» в рамках познанных связей достигается экономия ресурсов, реализуется принцип эффективности, достигаются частные и коллективные цели.
Политика - это принцип взаимодействий в мире свободы, оторванной от необходимости. В рамках политических отношений субъекты выступают как суверенные элементы социума, самостоятельно, в соответствии со своими намерениями осуществляющие деятельность. Как отмечал И. Кант ни один человек «не может принудить меня быть счастливым так, как он хочет: каждый вправе искать своего счастья на том пути, который ему самому представляется хорошим, если только он этим не наносит ущерба свободе других»1. Объект политических отношений одновременно выступает и суверенным субъектом этих отношений. В управлении же, а тем более властвовании, субъект и объект функционально четко различимы.
Таким образом, объективные основания управления заключаются в свободе как познанной необходимости. Субъект управления в этом типе взаимодействия в соотношении с объектом всегда обладает (должен обладать) преимуществом понимания целей и путей их достижения и тем самым большей свободой. Обладание истиной, то есть знание процесса эффективного целедо-стижения - есть своего рода легитимация права того или иного субъекта на управление. Эта идея лежит, собственно, в основе как классических, так и современных технократических и меритократических теорий управления.
В отличие от управления, где все подчинено эффективному целедостиже-нию, в политическом процессе на первое место выдвигается суверенность взаимодействующих субъектов, а отсюда: кооперация, согласование интересов, социальное партнерство, солидарность. Объективные основания политики заключаются в свободе от необходимости. Это та область развития, где не цель детерминирует взаимодействия, здесь во взаимодействии различных сил выстраиваются, корректируются, видоизменяются как цели, так и средства их достижения. В политике нет заведомо сформулированных целей, здесь акцентируется внимание на самоорганизации системы, на автономии элементов системы, на согласовании ценностей частного и общего, а потому необходимости поиска механизмов сочетания свободы и самостоятельности, порядка и стабильности. Политика - это социальное отношение и процесс, обусловленный как специфической природой субъектов (свобода, суверенность), так и ограниченными познавательными возможностями социальных субъектов, а также динамикой, непредсказуемостью, непредопределённостью развития социального мира. Все это побуждает суверенных, самоуправляемых субъектов выстраивать в политическом процессе систему общих норм и правил, которые ограничивают сферу свободы, но упорядочивают хаос взаимодействий. Эти принципы политики вынуждена воспринимать постклассическая теория управления, которая находится в поисках адекватной реакции на вызовы постмодернистского мира.
1 Кант И. Может это и верно в теории не годится для практики // Собр. соч. в 8 т. - М., 1968. Т. 8.С.177.
Список использованных источников и литературы
1. Атаманчук Г. В. Теория государственного управления. - М., 1997.
2. Афанасьев В. Г. Общество: cистемность, познание, управление. - М.,
1981.
3. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. - М.,1999.
4. Бердяев Н. Истина и откровение. Пролегомены к критике Откровения.
- М., 1996.
5. Василькова В. В. Порядок и хаос в развитии социальных систем. Синергетика и теория социальной самоорганизации. - СПб.1999.
6. Винер Н. Кибернетика или управление и связь в животном и машине.
- М.,1983.
7. Всероссийский опрос ВЦИОМ проведен 4-5 июля 2015 г. // Пресс-выпуск № 2878. Богатые и бедные - вчера и сегодня. URL: https://wciom.ru/index.php?id=236&uid=115317 (дата обращения 12.11. 2017).
8. Гвишиани Д. М. Организация и управление. - М., 1972;
9. Гегель Г. В. Ф. Наука логики. В 3-х т. Т. 1. М., 1972.
10. Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. - М., 1974.
11. Григорьев Л. М. Трансформация России: для людей или для элит // Полития. - 2015. - №1.
12. Егоров И. А. Принцип свободы как основание общей теории регуляции // Вопросы философии. 2000. №3.
13. Кант И. Может это и верно в теории не годится для практики // Собр. соч. в 8 т. - М., 1968. Т. 8.
14. Кнорринг В. И. Теория, практика и искусство управления. - М., 1999.
15. Левицкий С. А. Трагедия свободы. М., 1995.
16. Матвеенко Ю. И. Глобальные вызовы для России: новая модель управления // 2014. №4.
17. Могилевский В. Д. Методология систем. - М.,1999.
18. Назаретян А. П. Истина как категория мифологического мышления // Обществ. науки и современность. 1995. № 4.
19. Никифоров А. Революция в теории познания? // Общественные науки и современность. 1995. №4.
20. Панарин А. С. Смысл истории // Вопросы философии. 1999. №9.
21. Пригожин А. И. Современная социология организаций. М., 2000.
22. Розин В. М. Контекстное, полифоническое мышление - перспектива XXI века // Общественные науки и современность. 1996. №5.
23. Философская энциклопедия. - М., 1970.
24. Цепляев С. Чем отличается федерализм из Конституции от федерализма из жизни // Ведомости. 12 декабря 2017.
