CC BY
10
DOI: 10.26347/1607-2502202111-12051-060
УПОТРЕБЛЕНИЕ АЛКОГОЛЯ В ПЕРВЫЕ МЕСЯЦЫ ПАНДЕМИИ SARS-COV-2 СРЕДИ ПОСЕТИТЕЛЕЙ ВЕБ-САЙТОВ МЕДИЦИНСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ КРУПНОГО ПРОМЫШЛЕННОГО РЕГИОНА КРАЙНЕГО СЕВЕРА РОССИИ
Цель исследования. Оценить изменения потребления алкоголя, которые могли произойти вследствие пандемии SARS-CoV-2 и определить взаимосвязанные с ними факторы среди посетителей веб-сайтов медицинских организаций Ханты-Мансийского автономного округа — Югры.
Материалы и методы. В период с июня по август 2020 г. в режиме онлайн опрошено 382 человека — посетителя веб-сайтов 94 медицинских организаций ХМАО-Югры, из которых 329 употребляли алкоголь. Изменения в потреблении алкоголя оценивались по изменению объема и частоты употребления алкоголя, а также частоты эпизодического употребления алкоголя в больших разовых количествах (6 и более порций алкоголя за один раз). Взаимосвязь изменений потребления алкоголя оценивалась в однофакторном анализе с социо-демографическими факторами, с привычным употреблением алкоголя за последние 12 мес, с восприятием респондентами силы изменений повседневной и общественной жизни, стрессом и другими негативными последствиями пандемии. Статистическая значимость взаимосвязей оценивалась с применением критерия %2 Пирсона. Результаты. В первые месяцы пандемии произошла поляризация потребления алкоголя: лица с изначально большим потреблением алкоголя увеличили его потребление, в то время как лица с малым потреблением алкоголя еще больше снизили его употребление в первые месяцы пандемии ( р < 0,001). Респонденты, столкнувшиеся с сильными ограничениями общественной и повседневной жизни, отметили более частое употребление алкоголя, увеличение разового объема потребления алкоголя и более частое эпизодическое потребление алкоголя в больших количествах (6 и более порций за раз) (р < 0,050). Негативные последствия пандемии в отношении профессиональной и финансовой ситуации были связаны с более частым потреблением алкоголя ( р = 0,038), а болезнь близкого человека SARS-CoV-2 — с меньшей частотой потребления алкоголя в первые месяцы пандемии (р = 0,027). Заключение. Необходимо изучение вопроса проведения профилактических вмешательств по контролю злоупотребления алкоголем среди посетителей веб-сайтов медицинских организаций ХМАО-Югры в периоды пандемии и аналогичных масштабных кризисов общественного здоровья.
Ключевые слова: алкоголь, коронавирус, SARS-CoV-2, COVID-19, пандемия, ХМАО-Югра, Россия
Авторы заявляют об отсутствии возможных конфликтов интересов. Финансирование: исследование не имело спонсорской поддержки. Для цитирования: А.П. Новиков, Р.А. Хальфин, А.Ю. Гиль. Употребление алкоголя в первые месяцы пандемии SARS-CoV-2 среди посетителей веб-сайтов медицинских организаций крупного промышленного региона Крайнего Севера России. Проблемы стандартизации в здравоохранении. 2021; 11-12: 51-60. DOI: 10.26347/1607-250220211112051-060
ALCOHOL CONSUMPTION IN THE FIRST MONTHS OF THE SARS-COV-2 PANDEMIC AMONG VISITORS TO WEBSITES OF MEDICAL ORGANIZATIONS OF A LARGE INDUSTRIAL REGION OF THE FAR NORTH OF RUSSIA
Objective. To assess changes in alcohol consumption that could have occurred as a result of the SARS-CoV-2 pandemic and to determine factors associated with them among visitors to the websites of medical organizations of the Khanty-Mansi Autonomous Okrug — Yugra.
А.П. Новиков Р.А. Хальфин2 А.Ю. Гиль2
1БУ ХМАО-Югры «Сургутская клиническая психоневрологическая больница», г. Сургут, Россия
2 ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России (Сеченовский Университет), Высшая школа управления здравоохранением, Институт лидерства и управления здравоохранением, Москва, Россия
Andrey Novikov1, Prof. Ruslan Khalfin2, Artyom Gil2
1 Surgut Clinical Psychoneurological Hospital
2 Higher School of Health Management, Institute of Leadership and Health Management, Sechenov First Moscow State Medical University (Sechenov University)
Methods. In June-August 2020, 382 respondents — visitors of web-sites of 94 medical organizations of KhMAO—Yugra, were interviewed online, of whom 329 consumed alcohol. Changes in alcohol consumption were assessed by changes in the volume and frequency of alcohol consumption, as well as frequency of heavy episodic drinking (6 or more alcohol portions at a time). The association of changes in alcohol consumption was assessed in a univariate analysis with so-cio-demographic factors, with habitual alcohol use over the past 12 months, with respondents' perception of changes in daily and social life, stress and other negative consequences of the pandemic. The statistical significance of the associations was assessed using the Pearson x2 test. Results. During the first months of the pandemic, the alcohol consumption has polarized: people with initially high alcohol consumption increased alcohol use; while those with low alcohol intake decreased their alcohol consumption even more in the first months of the pandemic (p < 0.001). Respondents faced with severe restrictions on social and everyday life noted more frequent alcohol consumption, an increase in the typical one-time volume of alcohol portions and more frequent heavy episodic drinking (p < 0.050). The negative consequences of the pandemic on the professional and financial situation were associated with more frequent alcohol use (p = 0.038), while the SARS-CoV-2-infection of a close person — with a lower frequency of alcohol consumption in the first months of the pandemic (p = 0.027).
Interpretation. It is necessary to explore the possibility of conducting preventive interventions to control alcohol abuse among visitors to the websites of medical organizations in the Khanty-Mansi Autonomous Okrug-Yugra during periods of a pandemic and similar large-scale public health crises. Keywords: alcohol, coronavirus, SARS-CoV-2, COVID-19, pandemic, KhMAO-Yugra, Russia
The authors declare no competing interests.
Funding: The study had no funding.
For citation: Novikov AP, Khalfin RA, Gil AU. Alcohol consumption in the first months of the SARS-CoV-2 pandemic among visitors to websites of medical organizations in a large industrial region of the Far North of Russia. Health Care Standardization Problems. 2021; 11-12: 51-60. DOI: 10.26347/1607-2502202111-12051-060
Пандемия новой коронавирусной инфекции 8ЛЯ8-СоУ-2 оказала значительное влияние на здоровье населения и прямо или косвенно изменила различные аспекты жизни населения во всем мире [1—2]. Известно, что употребление алкоголя взаимосвязано с негативными последствиями для психического и физического здоровья [3]. Оно может меняться в периоды социоэко-номических кризисов и кризисов общественного здоровья, в том числе в ходе пандемии новой коронавирусной инфекции 8ЛЯ8-СоУ-2 [4—9]. В Ханты-Мансийском Автономном Округе-Юг-ре (ХМАО-Югра) значительная часть населения контактирует с системой здравоохранения и медицинскими организациями (МО) в режиме онлайн посредством сети Интернет. Это делает возможным проводить онлайн скрининг населения на предмет факторов риска неинфекционных заболеваний, в том числе таких, как употребление алкоголя, и разрабатывать программы профилактики заболеваний и расстройств, связанных со злоупотреблением алкоголя.
Целью настоящего исследования является оценка изменений потребления алкоголя в период пандемии СОУГО-19 среди населения ХМАО-
Югры, контактирующего с системой здравоохранения посредством сети Интернет, и определение взаимосвязанных с этими изменениями со-циоэкономических факторов и факторов, связанных с пандемией, таких как стресс, ограничения повседневной и общественной жизни, негативные последствия в отношении профессиональной или финансовой ситуации, заболевание 8ЛЯ8-СоУ-2.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
В период с июня по август 2020 г. проведен онлайн опрос посетителей веб-сайтов МО ХМАО-Югры с применением вопросника, использованного в европейском исследовании потребления алкоголя в период пандемии новой коронавирусной инфекции 8ЛЯ8-СоУ-2 [10]. Для максимального охвата различных групп населения, контактирующих в сети Интернет с МО ХМАО-Югры, информация об опросе и ссылка на электронный вопросник распространялись на главных страницах веб-сайтов различных типов государственных и негосударственных МО ХМАО-Югры. Общее число МО, на сайтах которых была размещена информация о проведении опроса, составило 94 организации: 9 окружных больниц, 17 городских больниц, 13 районных и участковых больниц,
10 специализированных диспансеров, 6 специализированных клинических центров, 23 городских и районных поликлиник, 16 других МО. Среди других МО были такие учреждения как центры медицинской профилактики, частные медицинские центры, санатории, станции переливания крови, центр профессиональной патологии, бюро судебно-медицинской экспертизы, центр профилактики и борьбы со СПИД, центр общественного здоровья и медицинс-
кой профилактики, региональный аптечный склад. Информация об опросе также размещалась в профессиональных врачебных и пациентских группах ХМАО-Югры в системах мгновенного обмена сообщениями WhastApp, Viber, Telegram. Исследование было организовано и проводилось Сургутской клинической психоневрологической больницей.
Всего было опрошено 382 человека, из которых 329 употребляли алкоголь.
Таблица 1
Взаимосвязь между социо-демографическими характеристиками и изменением частоты и объема употребления алкоголя за последние 3 мес пандемии 8ЛЯ8-СоУ-2, 2020 (%)
Изменение частоты
употребления
Социо-демографическая алкоголя, n (%)
характеристика стал без из- стал
пить мене- пить
реже ний чаще
Пол
Мужской 33 49 40 122
(27,0) (40,2) (32,8) (100)
Женский 41 129 31 201
(20,4) (64,2) (15,4) (100)
Возраст (лет)
18—29 23 35 15 73
(31,5) (47,9) (20,5) (100)
30—49 41 111 46 198
(20,7) (56,1) (23,2) (100)
50 и больше 10 32 10 52
(19,2) (61,5) (19,2) (100)
Доход на 1 члена домохозяйства (руб.)
19 999 и меньше 17 46 14 77
(22,1) (59,7) (18,2) (100)
20 000—39 999 20 59 26 105
(19,0) (56,2) (24,8) (100)
40 000—79 999 24 47 20 91
(26,8) (51,6) (22,0) (100)
80 000 и больше 13 26 11 91
(26,0) (52,0) (22,0) (100)
Изменение среднего месячного дохода домохозяйства с момента н
Не изменился или увеличился 37 98 31 166
(22,3) (59,0) (18,7) (100)
Снизился 37 80 40 157
(23,6) (51,0) (25,5) (100)
Образование
Полное или неполное среднее 13 32 11 56
(23,2) (57,1) (19,6) (100)
Любое образование выше за- 61 146 60 267
конченного среднего (22,8) (54,7) (22,5) (100)
Размер населенного пункта
Сельское поселение, поселок, 22 52 18 92
малый город (до 50 тыс. чел.) (23,9) (56,5) (19,6) (100)
Средний или большой город 16 35 15 66
(до 250 тыс. чел.) (24,2) (53,0) (27,7) (100)
Крупный город (до 1 млн чел.) 36 91 38 165
(21,8) (55,2) (23,0) (100)
Изменение объема употребления алкоголя за один раз, n (%)
меньше
без измене-ний
больше
Всего
<0,001
25 71 26 122
(20,5) (58,2) (21,3) (100)
36 142 23 201
(17,9) (70,6) (11,4) (100)
19 45 11 75
(25,3) (60,0) (14,7) (100)
33 132 31 196
(16,8) (67,3) (15,8) (100)
9 (17,3) 36 7 52
(69,2) (13,5) (100)
16 50 11 77
(20,8) (64,9) (14,3) (100)
18 69 19 106
(17,0) (65,1) (17,9) (100)
15 63 12 90
(16,7) (70,0) (13,3) (100)
12 31 7 50
(24,0) (62,0) (14,0) (100)
0,031
0,334
0,580
0,824
0,873
0,258
34 (20,5)
27 (17,2)
112
(67,5) 101 (64,3)
20 166
(12,0) (100)
29 157
(18,5) (100)
0,250
0,895
13 36 8 57
(28,8) (63,2) (14,0) (100)
48 177 41 266
(18,0) (66,5) (15,4) (100)
17 61 14 92
(18,5) (66,3) (15,2) (100)
9 (13,8) 45 11 65
(69,2) (16,9) (100)
35 107 24 166
(21,1) (64,5) (14,5) (100)
0,703
0,962
0,798
p
p
Изменения в потреблении алкоголя в первые месяцы пандемии оценивались по изменению объема и частоты употребления алкоголя, а также частоты эпизодического употребления алкоголя в больших разовых количествах (6 и более порций алкоголя или 60 г и больше чистого этанола за раз). Взаимосвязь изменений потребления алкоголя оценивалась в од-нофакторном анализе с социо-демографическими факторами, с привычным употреблением алкоголя за последние 12 мес, с перцепцией респондентами силы изменений в повседневной и общественной жизни, стрессом и другими негативными последствиями пандемии. Статистическая значимость взаимосвязей оценивалась с применением критерия %2 Пирсона. Обработка и статистический анализ данных производились с применением пакета статистических программ SPSS v.22 (Chicago, IL).
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
Изменение употребления алкоголя в зависимости от социально-демографических характеристик. Среди социально-демографических факторов лишь пол был взаимосвязан с изменением частоты и типичного разового объема употребления алкоголя (табл. 1). Изменения потребления алкоголя произошли в большей степени у мужчин, чем у женщин. Так, частота употребления алкоголя изменилась у 59,8% мужчин и лишь у 35,8% женщин (р < 0,001), типичный разовый объем употребления алкоголя изменился у 41,8% мужчин и лишь у 29,3% женщин (р = 0,031). У 32,8% мужчин и у 15,4% женщин произошел рост частоты употребления алкоголя,
Таблица 2
Взаимосвязь между социо-демографическими характеристиками и изменением частоты эпизодического употребления алкоголя в больших разовых количествах (6 и более порций за раз) за последние 3 мес пандемии SARS-CoV-2, 2020, (%)*
Социо-демографическая характеристика Изменение частоты эпизодического употребления алкоголя в больших разовых количествах (6 и более порций за раз), п (%) Всего р
стал пить реже без изменений стал пить чаще
Пол Мужской Женский 22 (23,7) 25 (27,5) 46 (49,5) 49 (53,8) 25 (26,9) 17 (18,7) 93(100) 91(100) 0,409
Возраст (лет) 18—29 30—49 50 и больше 13 (31,7) 27 (23,5) 7 (25,0) 17 (41,5) 63 (54,8) 15 (53,6) 11 (26,8) 25 (21,7) 6 (21,4) 41(100) 115 (100) 28 (100) 0,692
Доход на 1 члена домохозяйства (руб) 19 999 и меньше 20 000—39 999 40 000—79 999 80 000 и больше 9 (19,6) 12 (17,9) 14 (31,1) 12 (46,2) 25 (54,3) 41 (61,2) 21 (46,7) 8 (30,8) 12 (26,1) 14 (20,9) 10 (22,2) 6 (23,1) 46(100) 67 (100) 45(100) 26 (100) 0,087
Изменение среднего месячного дохода домохозяйства Не изменился или увеличился Снизился с момента нач 23 (24,2) 24 (27,0) ала пандемии 53 (55,8) 42 (47,2) SARS-CoV-2 19 (20,0) 23 (25,8) 95(100) 89(100) 0,477
Образование Полное или неполное среднее Любое образование выше законченного среднего 10 (27,8) 37 (25,0) 18 (50,0) 77 (52,0) 8 (22,2) 34 (23,0) 36 (100) 148 (100) 0,943
Размер населенного пункта Сельское поселение, поселок, малый город (до 50 тыс. чел.) Средний или большой город (до 250 тыс. чел.) Крупный город (до 1 млн чел.) 10 (18,2) 7 (20,0) 30 (31,9) 34 (61,8) 16 (45,7) 45 (47,9) 11 (20,0) 12 (34,3) 19 (20,2) 55 (100) 35(100) 94 (100) 0,127
у 27,0% мужчин и 20,4% женщин произошло ее снижение. Типичный разовый объем употребления алкоголя увеличился у 21,3% мужчин и лишь у 11,4% женщин (табл. 1).
У половины мужчин (50,5%) и женщин (46,2%) в течение первых месяцев пандемии произошло изменение частоты эпизодического употребления алкоголя в больших количествах (эквивалент 60 г этанола и более) при отсутствии статистически значимого различия по полу (р = 0,409) (табл. 2).
Наибольшая доля лиц (69,2%), у которых произошло изменение частоты эпизодического употребления алкоголя в больших разовых количествах, зафиксирована среди респондентов с самым высоким уровнем дохода на одного члена домохозяйства. Среди них данный показатель изменился преимущественно в сторону снижения
(46,2%), хотя данные изменения не были статистически значимыми (р = 0,087) (табл. 2).
Изменение употребления алкоголя в зависимости от привычного потребления алкоголя до пандемии. Привычные частота употребления алкоголя, число стандартных порций алкоголя в типичный день и частота эпизодического употребления алкоголя в больших разовых ко -личествах были положительно взаимосвязаны с ростом этих параметров употребления алкоголя во время пандемии (р < 0,001) (табл. 3, 4). Наиболее сильная взаимосвязь изменений параметров употребления алкоголя во время пандемии наблюдалась с типичной частотой употребления алкоголя. Данные закономерности соответствуют ранее выявленным взаимосвязям в аналогичном исследовании, проведенном среди населения Российской Федерации в целом [20].
Таблица 3
Взаимосвязь между привычным употреблением алкоголя в течение предыдущих 12 мес и изменением частоты и объема употребления алкоголя за последние 3 мес пандемии SARS-CoV-2, 2020 (%)
Изменение частоты Изменение объема
употребления употребления алкоголя
Привычное употребление алкоголя, п (%) Все- за один раз, п (%) Все-
алкоголя в течение Р р
го го
предыдущих 12 мес стал без из- стал мень- без из- боль-
пить мене- пить ше мене- ше
реже ний чаще ний
Частота употребления спиртных напитков в течение предыдущих 12 мес
Один раз в месяц или реже 36 82 3 (2,5) 121 29 88 3 (2,5) 120
(29,8) (67,8) (100) (24,2) (73,3) (100)
2—4 раза в месяц 28 62 25 115 21 81 14 116
(24,3) (53,9) (21,7) (100) < 0,001 (18,1) (69,8) (12,1) (100) < 0,001
2—3 раза в неделю 8 23 23 54 8 (14,8) 32 14 54
(14,8) (42,6) (42,6) (100) (59,3) (25,9) (100)
Чаще, чем 2—3 раза в неделю 2 11 20 33 3 (9,1) 12 18 33
(6,1) (33,3) (60,6) (100) (36,4) (54,5) (100)
Число стандартных порций алкогольных напитков в типичный день за последние 12 мес
1—2 31 101 16 148 27 111 11 149
(20,9) (68,2) (10,8) (100) (18,1) (74,5) (7,4) (100)
3—4 26 37 17 80 20 49 9 78
(32,5) (46,3) (21,3) (100) < 0,001 (25,6) (62,8) (11,5) (100) < 0,001
5—6 порций 8 14 21 43 7 (16,3) 22 14 43
(18,6) (32,6) (48,8) (100) (51,2) (32,6) (100)
7 порций и больше 6 16 17 39 3 (7,5) 22 15 40
(15,4) (41,0) (43,6) (100) (55,0) (27,5) (100)
Частота употребления 6 или более стандартных порций алкогольных напитков за один раз за последние 12 мес
Никогда 30 85 15 130 18 103 9 (6,9) 130
(23,1) (65,4) (11,5) (100) (13,8) (79,2) (100)
Один раз в месяц или реже 38 57 25 120 < 0,001 33 71 16 120 <0,001
(31,7) (47,5) (20,8) (100) (27,5) (59,2) (13,3) (100)
Раз в неделю или чаще 2 29 31 62 6 (9,7) 32 (9,7) 24 62
(3,2) (46,8) (50,0) (100) (38,7) (100)
Изменение употребления алкоголя в зависимости от изменений повседневной, общественной жизни и стресса. Ограничения общественной жизни, вызванные пандемией, были статистически значимо связаны с изменением частоты (р = 0,003), разового объема употребления алкоголя (р = 0,001) (табл. 5) и частоты эпизодического употребления алкоголя в больших количествах (р = 0,002) (табл. 6). Так, наибольшая доля респондентов, у которых произошло увеличение частоты, разового объема потребления алкоголя и частоты эпизодического употребления алкоголя в больших количествах была выявлена среди лиц, которые сообщили, что столкнулись с очень сильными ограничениями общественной жизни: 34,8; 27,0 и 38,5%, соответственно. Аналогичные взаимосвязи были выявлены с ограничениями собственной повседневной жизни: чем сильнее респондентом ощущались эти ограничения, тем выше были частота и больше объем потребления алкоголя (р < 0,05) (табл. 5, 6). Восприятие ситуации, связанной с распространением 8ЛЯ8-СоУ-2 как стрессовой, не было взаимосвязано с изменениями частоты и объема потребления алкоголя (р > 0,05).
Изменение употребления алкоголя в зависимости от изменений профессиональной, финансовой ситуации и выявления SARS-CoV-2 у близкого человека. Негативные последствия пандемии, связанные с ухудшением профессиональной или финансовой ситуации, были взаимосвязаны с преимущественным увеличением доли респондентов, у которых происходил рост частоты потребления алкоголя (р = 0,038). Выявление инфекции 8ЛЯ8-СоУ-2 у близкого человека было преимущественно связано со снижением частоты употребления алкоголя (р = 0,027) (табл. 5).
Результаты исследований, проведенных другими авторами в разных странах в первые месяцы пандемии, свидетельствуют о том, что психологический стресс, вызванный пандемией СОУГО-19, приводил к увеличению потребления алкоголя [11, 12]. Анализ закупок алкоголя домо-хозяйствами в России [13—15] и Великобритании [16] показал, что во время периода карантинных ограничений алкоголь приобретался в больших количествах, чем до карантина. Исследование, проведенное среди общего населения во Франции, выявило увеличение [12], а в Гре -
Таблица 4
Взаимосвязь между привычным употреблением алкоголя в течение предыдущих 12 мес и изменением эпизодического употребления алкоголя в больших разовых количествах (6 и более порций за раз) за последние 3 мес пандемии SARS-CoV-2, 2020 (%)
Привычное употребление алкоголя в течение предыдущих 12 мес Изменение частоты эпизодического употребления алкоголя в больших разовых количествах (6 и более порций за раз), п (%) Всего Р
стал пить реже без изменений стал пить чаще
Частота употребления спиртных Один раз в месяц или реже 2—4 раза в месяц 2—3 раза в неделю Чаще, чем 2—3 раза в неделю напитков в течени 18 (48,6) 18 (24,0) 7 (17,1) 4 (12,9) е предыдущих 12 17 (45,9) 47 (62,7) 22 (53,7) 9 (29,0) мес 2 (5,4) 10 (13,3) 12 (29,3) 18 (58,1) 37 (100) 75 (100) 41 (100) 31 (100) < 0,001
Число стандартных порций алког 1—2 3—4 5—6 порций 7 порций и больше ольных напитков 14 (31,8) 20 (37,7) 8 (19,5) 2 (5,1) в типичный день 25 (56,8) 25 (47,2) 19 (46,3) 22 (56,4) за последние 12 ме 5 (11,4) 8 (15,1) 14 (34,1) 15 (38,5) с 44 (100) 53 (100) 41 (100) 39 (100) 0,001
Частота употребления 6 или более Один раз в месяц или реже Раз в неделю или чаще стандартных пор 43 (35,2) 4 (6,5) ций алкогольных 64 (52,5) 31 (50,0) напитков за один 15 (12,3) 27 (43,5) раз за последн 122 (100) 62 (100) ие 12 мес < 0,001
ции — снижение употребления алкоголя в период проведения карантина в первые месяцы пандемии [17]. Тем не менее, результаты проведенного крупномасштабного исследования в европейских странах показали, что в подавляющем большинстве стран произошло снижение употребления алкоголя, в основном за счет снижения час-
тоты эпизодического употребления алкоголя в больших количествах. Снижение потребления алкоголя было менее выраженным среди испытывавших стресс лиц и среди людей с низким и средним уровнем дохода [17—19].
Результаты настоящего исследования соответствуют тенденциям, выявленным в других
Таблица 5
Взаимосвязь между изменениями в повседневной, общественной жизни, стрессом вследствие пандемии и изменением частоты употребления алкоголя за последние 3 мес пандемии 8ЛЯ8-СоУ-2, 2020 (%)
Изменения в повседневной и общественной жизни вследствие пандемии 8ЛК5-СоУ-2 Изменение частоты употребления алкоголя, п (%) Всего р Изменение объема употребления алкоголя за один раз, п (%) Всего Р
стал пить реже без измене-ний стал пить чаще меньше без измене-ний больше
Столкнулись за последние 3 сдерживания распространен Совсем нет или в какой-то степени Достаточно сильно Очень сильно мес с ка ия SAR 29 (21,3) 22 (22,7) 22 (24,7) кими-либ 8-СоУ-2 87 (64,0) 55 (56,7) 36 (40,4) о ограни 20 (14.7) 20 (20,6) 31 (34.8) чениями 136 (100) 97 (100) 89 (100) общест 0,003 венной жи 31 (23,0) 13 (13,3) 16 (18,0) зни, кото 93 (68,9) 71 (72,4) 49 (55,1) рые был 11 (8,1) 14 (14,3) 24 (27,0) введены 135 (100) 98 (100) 89 (100) для 0,001
Столкнулись за последние 3 введены для сдерживания р Совсем нет или в какой-то степени Достаточно сильно Очень сильно мес с ка аспрост] 33 (22,1) 23 (22,3) 17 (24,3) кими-либ эанения 8 90 (60,4) 59 (57.3) 29 (41.4) о ограни ЛЯ8-СоУ 26 (17,4) 21 (20,4) 24 (34,3) тениями -2 149 (100) 103 (100) 70 (100) собстве 0,047 нной повс 33 (22,1) 15 (14,6) 12 (17,1) едневной 103 (69,1) 70 (68,0) 40 (57,1) жизни, к 13 1(8,7) 18 (17,5) 18 (25,7) оторые б 149 (100) 103 (100) 70 (100) ыли 0,013
За последние 3 мес диагност (супруга, родственника, бли Да Нет ирована зкого др 25 (34,7) 49 (19,6) инфекци уга) 34 (47,2) 143 (57,2) I 8ЛЯ8-С 13 (18,1) 58 (23,2) oV-2 у ре 72 (100) 250 (100) спонде 0,027 та или ко 19 (26,4) 42 (16,8) го-либо и 45 (62,5) 167 (66,8) з близки 8 1(11,1) 41 (16,4) респонд 72 (100) 250 (100) ента 0,142
За последние 3 мес респонде или финансовой ситуации в Совсем нет В какой-то степени Достаточно сильно Очень сильно нт испы связи с 17 (23,9) 33 (23,2) 16 (26,2) 8 (17,4) тывал как распростр 41 (57,7) 85 (59,9) 32 (52,5) 19 (41,3) ие-либо анением 13 (18,3) 24 (16,9) 13 (21,3) 19 (41,3) негативн SARS-Cc 71 (100) 142 (100) 61 (100) 46 (100) ые посл V-2 0,038 едствия в 18 (25,4) 26 (18,3) 10 (16,1) 7 (15,6) отношен 43 (60,6) 101 (71,1) 43 (69,4) 25 (55,6) ии профе 10 (14,1) 15 (10,6) 9 (14,5) 13 (28,9) ссиональ 71 (100) 142 (100) 62 (100) 45 (100) ной 0,070
За последние 3 мес респонде вую Да Нет нт воспр 45 (23,6) 27 (23,3) инимал с 103 (53,9) 62 (53,4) итуацию 43 (22,5) 27 (23,3) связанн 191 (100) 116 (100) ую с ра 0,988 спростран 39 (20,5) 21 (17,9) ением 8Л 120 (63,2) 80 (68,4) я8-СоУ-; 31 (16,3) 16 (13,7) как стр 190 (100) 117 (100) ессо- 0,644
вышеперечисленных исследованиях, однако имеются и отличия, что вероятно связано с особенностями населения ХМАО-Югры, которое контактирует с системой здравоохранения региона посредством сети Интернет. Так, например, в отличие от общего населения России [20], изменения частоты и разового объема потребления алкоголя в первые месяцы пандемии не были связаны с возрастом, в то время как регистрация инфекции SARS-CoV-2 у близкого человека была взаимосвязана с преимущественным снижением частоты потребления алкоголя среди респондентов в ХМАО-Югре. Также, в настоящем исследовании не была выявлена взаимосвязь изменений частоты и объема потребления алкоголя, эпизодического употребления алкоголя в больших разовых количествах с негативными
последствиями пандемии в отношении профессионального/финансового положения и с восприятием ситуации, связанной с распространением SARS-CoV-2, как стрессовой, в отличие исследования, проведенного в общей популяции Российской Федерации [20]. Это может указывать на меньшее влияние пандемии SARS-CoV-2 на потребление алкоголя среди населения ХМАО-Югры, контактирующего с системой здравоохранения региона посредством сети Интернет, в сравнении с общим населением Российской Федерации.
Ограничением настоящего исследования может быть недостаточная репрезентативность выборки для посетителей веб-сайтов МО ХМАО-Югры. Однако, вероятность данной ошибки выборки можно считать крайне низкой, учитывая то,
Таблица 6
Взаимосвязь между изменениями в повседневной, общественной жизни, стрессом вследствие пандемии и изменением частоты эпизодического употребления алкоголя в больших разовых количествах (6 и более порций за раз) за последние 3 мес пандемии 8ЛЯ8-СоУ-2, 2020 (%)
Изменения в повседневной и общественной жизни вследствие пандемии SARS-CoV-2 Изменение частоты эпизодического употребления алкоголя в больших разовых количествах (6 и более порций за раз), п (%) Всего p
стал пить реже без изменений стал пить чаще
Столкнулись за последние 3 мес с как сдерживания распространения Совсем нет или в какой-то степени Достаточно сильно Очень сильно ими-либо огранич СоУ-2 26 (30,2) 8 (17,4) 13 (25,0) ениями обществе 51 (59,3) 25 (54,3) 19 (36,5) нной жизни, котор! 9 (10,5) 13 (28,3) 20 (38,5) е были вве 86(100) 46(100) 52 (100) дены для 0,002
Столкнулись за последние 3 мес с как введены для сдерживания распростра Совсем нет или в какой-то степени Достаточно сильно Очень сильно ими-либо огранич нения 8ЛЯ8-СоУ- 23 (25,6) 13 (24,1) 11 (27,5) ениями собственн 2 54 (60,0) 27 (50,0) 14 (35,0) ой повседневной ж 13 (14,4) 14 (25,9) 15 (37,5) изни, котор 90(100) 54 (100) 40(100) ые были 0,036
За последние 3 мес диагностирована и (супруга, родственника, близкого друг Да Нет нфекция 8ЛЯ8-Со а) 13 (34,2) 34 (23,3) V-2 у респондент 17 (44,7) 78 (53,4) а или кого-либо из 8(21,1) 34 (23,3) близких рес 38 (100) 146 (100) пондента 0,384
За последние 3 мес респондент испыты или финансовой ситуации в связи с р£ Совсем нет В какой-то степени Достаточно сильно Очень сильно вал какие-либо н 1спространением 5 13 (28,3) 20 (26,7) 9 (28,1) 5 (17,2) егативные послед .ARS-CoV-2 24 (52,2) 43 (57,3) 13 (40,6) 13 (44,8) ствия в отношенш 9 (19,6) 12 (16,0) 10 (31,3) 11 (37,9) профессио 46(100) 75(100) 32 (100) 29 (100) нальной 0,232
За последние 3 мес респондент воспри вую Да Нет нимал ситуацию, 25 (26,0) 20 (25,3) связанную с расп 47 (49,0) 43 (54,4) ространением SAR 24 (25,0) 16 (20,3) S-CoV-2 как 96(100) 79(100) стрессо- 0,709
что в проведение онлайн опроса было включено подавляющее число МО округа (94 организации разного типа). Также совпадение ряда выявленных тенденций и взаимосвязей с результатами других упоминавшихся исследований свидетель -ствует о том, что результаты настоящего исследования с высокой вероятностью не являются следствием ошибки выборки. Кроме этого, полученные результаты не противоречат теориям изменения питьевого поведения в зависимости от стресса, социо-демографических характеристик и факторов окружающей средой в периоды со-цио-экономических кризисов и кризисов общественного здоровья.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Среди посетителей веб-сайтов МО ХМАО-Югры в первые месяцы пандемии новой корона-вирусной инфекции SARS-CoV-2 произошла поляризация потребления алкоголя: лица с изначально большим потреблением алкоголя увеличили его потребление, в то время как лица с малым потреблением алкоголя до пандемии еще больше снизили его употребление во время пандемии. Помимо привычного употребления алкоголя до пандемии, изменения потребления алкоголя во время пандемии могли происходить и через ряд других прямых и непрямых механизмов, посредством которых пандемия осуществляла воздействие на питьевое поведение. К таким факторам относятся ограничение повседневной и общественной жизни, болезнь близкого человека новой коронавирусной инфекцией, негативные последствия пандемии в отношении профессиональной и финансовой ситуации. Учитывая полученные в ходе исследования результаты, необходимо изучение возможности проведения очных и дистанционных профилактических вмешательств, направленных на контроль злоупотребления алкоголем среди посетителей веб-сайтов МО ХМАО-Югры в периоды масштабных эпидемий и кризисов общественного здоровья.
ЛИТЕРАТУРА/REFERENCES
1. Lancet COVID-19 Commissioners, Task Force Chairs, and
Commission Secretariat. Lancet COVID-19 Commission
Statement on the occasion of the 75th session of the UN
General Assembly. Lancet. 2020; 396: 1102-1124. https:// doi.org/10.1016/S0140-6736(20)31927-9
2. World Health Organization. COVID-19 significantly impacts health services for noncommunicable diseases. 2020. Accessed 26.04.2021. https://www.who.int/newsroom/de-tail/01-06-2020-covid-19-significantly-impacts-health-services-for-noncommunicable-diseases
3. Rehm J, Gmel GE, Gmel G, Hasan OSM, Imtiaz S, Popo-va S, Probst C, Roerecke M, Room R, Samokhvalov AV, Shield KD, Shuper PA. The relationship between different dimensions of alcohol use and the burden of disease — an update. Addiction. 2017; 112 (6): 968—1001. https:// doi.org/10.1111/add.13757
4. Clay JM, Parker MO. Alcohol use and misuse during the COVID-19 pandemic: A potential public health crisis? The Lancet Public Health. 2020; 5 (5): e259. https://doi.org/ 10.1016/S2468-2667(20)30088-8
5. Rehm J, Kilian C, Ferreira-Borges C, Jernigan D, Montei-ro M, Parry CDH, Sanchez ZM, Manthey J. Alcohol use in times of the COVID 19: Implications for monitoring and policy. Drug and Alcohol Review. 2020; 39: 301-304. https://doi.org/10.1111/dar. 13074
6. Gil AU. COVID-19: a need for stricter control over unrecorded alcohol in Russia. Adicciones. 2021: 0 (0): 1634. https://doi.org/10.20882/adicciones.1634
7. Nemtsov AV. A Contemporary History of Alcohol in Russia. 2011. Sodertorn: Sodertorn University. 350 p.
8. Lysova AV, Pridemore WA. Dramatic problems and weak policy. Trends in alcohol consumption, harms and policy: Russia 1990—2010. Nordic Studies on Alcohol and Drugs. 2010; 27: 425—447.
9. Leon DA, Shkolnikov VM. Social Stress and the Russian Mortality Crisis. JAMA. 1998; 279: 790-791. https:// doi.org/10.1001/jama.279.10.790
10. Kilian C, Manthey J, Braddick F, Matrai S, Gual A, Rehm J, with the European Study Group on Alcohol Use and COVID-19 (ESAC). Changes in alcohol consumption since the outbreak of the SARS-CoV-2 pandemic in Europe: A study protocol. 2020. Accessed 25.04.2021. https:// www.deep-seas.eu/standard-eu-alcohol-survey/
11. Stanton R, To QG, Khalesi S, Williams SL, Alley SJ, Thwaite TL, et al. Depression, Anxiety and Stress during COVID-19: Associations with Changes in Physical Activity, Sleep, Tobacco and Alcohol Use in Australian Adults. Int J Environ Res Public Health. 2020; 17 (11): 4065.
12. Rolland B, Haesebaert F, Zante E, Benyamina A, Haese-baert J, Franck N. Global changes and factors of increase in caloric/salty food intake, screen use, and substance use during the early COVID-19 containment phase in the general population in France: survey study. JMIR Public Health Surveill. 2020; 6 (3): e19630. https://doi.org/ 10.2196/19630.
13. Sberbank.ru. Исследования на основе данных Сбербанка. 2020. Sberbank.ru. [Sberbank data based research]. 2020. Accessed 25.04.2021. https://www.sber-bank.ru/ru/about/issledovaniya
14. Немцов А.В., Гридин Р.Р. Косвенные показатели потребления алкоголя во время эпидемии коронавируса в России. Вопросы наркологии. 2020; 10: 16-33. https:// doi.org/10.47877/0234-0623_2020_10_16. Nemtsov AV, Gridin RR. [Indirect indicators of alcohol consumption during the coronavirus epidemic in Russia]. Questions of Narcology. 2020; 10: 16-33. Russian.
15. Царев С .А., Щербань А.В., Томинина Е.В. и др. Анализ динамики некоторых алкоголь-ассоциированных состояний в период ограничительных мер, связанных с новой коронавирусной инфекцией в ряде регионов Приволжского федерального округа. Наркология. 2020; 19 (12): 11-16. https://doi: 10.25557/16828313.2020.12.11-16 Tsarev SA, Shcherban AV, Tominina EV, et al. [Trend analysis of some alcohol-associated conditions during restrictive measures associated with covid-19 infection in a Volga Federal District Region]. Narcology. 2020; 19: 12: 11-16. https://doi.org/10.25557/1682-8313.2020.12.11-16. Russian.
16. Anderson P, Llopis EJ, O'Donnell A, Kaner E. Impact of COVID-19 Confinement on Alcohol Purchases in Great Britain: Controlled Interrupted Time-Series Analysis During the First Half of2020 Compared With 2015—2018. Alcohol Alcohol. 2020; 56 (3): 306-316. https://doi.org/ 10.1093/alcalc/agaa128.
17. Panagiotidis P, Rantis K, Holeva V, Parlapani E, Diako-giannis I. Changes in alcohol use habits in the general population, during the COVID-19 lockdown in Greece. Alcohol and Alcoholism. 2020; 55 (6): 702-4. https://doi.org/ 10.1093/alcalc/agaa092.
18. SIC AD. Comportamentos Aditivos em Tempos de COVID-19. Álcool. Alguns resultados. 2020. [SICAD Ad-
dictive Behaviors in Times of COVID-19. Alcohol. Some results]. Accessed 25.04.2021. http://www.sicad.pt/BK/Es-tatisticalnvestigacao/EstudosConcluidos/Lists/ SICAD_ESTUDOS/Attachments/209/covid_alcool.pdf. Portuguese.
19. Kilian C, Rehm J, Allebeck P, Braddick F, Gual A, Bar-tak M, Bloomfield K, Gil A, Neufeld M, O'Donnell A, Petruzelka B, Rogalewicz V, Schulte B, Manthey J. Alcohol consumption during the COVID-19 pandemic in Europe: a large-scale cross-sectional study in 21 countries. Preprint from Research Square. https://doi.org/10.21203/ rs.3.rs-148341/v1
20. Гиль А.Ю., Вышинский К.В., Фадеева Е.В., Хальфин РА. Изменения особенностей потребления алкоголя в Российской Федерации в первые месяцы пандемии COVID-19. Проблемы стандартизации в здравоохранении. 2021; 5-6: 63-73. https://doi.org/10.26347/1607-2502202105-06063-073. Changes in alcohol consumption in the Russian Federation during the first months of the COVID-19 pandemic. Health Care Standardization Problems. 2021; 5-6: 63-73. Russian.
Поступила/Received: 03.09.2021 Принята к опубликованию/Accepted: 09.11.2021
Информация об авторах:
Новиков Андрей Петрович — главный внештатный специалист по наркологии-психиатрии Департамента здравоохранения Ханты-Мансийского автономного округа-Югры; главный врач БУ ХМАО-Югры «Сургутская клиническая психоневрологическая больница». 528415, ХМАО-Югра, г. Сургут, Набережный проспект, 41. Тел.: 8 (902) 814-61-58. E-mail: zvln00005@gmail.com
Хальфин Руслан Альбертович — д-р мед. наук, профессор Высшей школы управления здравоохранением Института лидерства и управления здравоохранением ФГАОУ ВО Первый МГМУ им. И.М. Сеченова (Сеченовский Университет). 109004, Москва, ул. Александра Солженицына, 28, стр. 1. E-mail: ruskhalf@gmail.com. http://orcid.org/0000-0001-7406-9826
Гиль Артем Юрьевич — канд. мед. наук, доцент Высшей школы управления здравоохранением Института лидерства и управления здравоохранением ФГАОУ ВО Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова (Сеченовский Университет). 109004, Москва, ул. Александра Солженицына, 28, стр. 1. E-mail: gil.artyom@gmail.com. https://orcid.org/0000-0002-0548-5380
About the authors:
Andrey P. Novikov — Chief Out-of-staff Expert on narcology psychiatry in the Health Department of the Khanty-Mansi Autonomous Okrug-Yugra, Head MD in the Surgut Clinical Psychoneurological Hospital. E-mail: zvln00005@gmail.com.
Prof. Ruslan A. Khalfin — Sc. D. in Medicine, Professor in the Department of Higher School of Health Management, Institute of Leadership and Health Management, Sechenov First Moscow State Medical University (Sechenov University). E-mail: ruskhalf@gmail.com. https://orcid.org/0000-0001-7406-9826
Artyom U. Gil — Ph. D. in Medicine, Associate Professor in the Department of Higher School of Health Management, Institute of Leadership and Health Management, Sechenov First Moscow State Medical University (Sechenov University). E-mail: gil.artyom@gmail.com. http://orcid.org/0000-0002-0548-5380
