CC BY
26
К ЛИНГВИСТИЧЕСКОМУ СТАТУСУ ИНОЯЗЫЧНЫХ ВКРАПЛЕНИЙ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ
Ф.В. ГЕТЕГЕЖЕВА
ON THE LINGUISTIC STATUS OF FOREIGN LANGUGE INCLUSIONS IN THE FICTIONAL TEXT
F.V. GETEGEZHEVA
Статья посвящена определению понятия «иноязычное вкрапление» и выявлению его функциональных особенностей в художественном тексте.
Ключевые слова: иноязычное вкрапление, художественный текст, стилистический потенциал, классификация, типы вкраплений.
The article is devoted to the definition of the notion of foreign language inclusions and the identification of their functional features in fiction.
Key words: foreign language inclusion, fictional text, stylistic potential, classification, types of inclusions.
Проблема этноспецифических иноязычных вкраплений носит междисциплинарный характер и был объектом изучения в социолингвистике, психолингвистике, лингвистике, лексикологии, переводоведении. В разработке структуры и содержания, а также дисциплинарного статуса данных вкраплений принимали участие такие отечественные ученые, как A.A. Леонтьев, Л.П. Крысин, В.В. Карпова, H.A. Колосова, Ю.Т. Листрова-Правда, С. Влахов, С. Флорин и другие.
Необходимо отметить, что терминологическое сочетание «иноязычное вкрапление» используется в работах многих исследователей, однако оно обладает или представлено разными содержаниями.
Отечественные исследователи С.И. Влахов и С.П. Флорин пишут: «Иноязычными вкраплениями в нашей терминологии, как уже было сказано (ч. I, гл. 1), являются слова и выражения (или, как иногда у Л. Толстого, целые пассажи и письма) на чужом для подлинника языке, в иноязычном их написании или транскрибированные без морфологических или синтаксических изменений, введенные автором для придания тексту аутентичности, для создания колорита, атмосферы или впечатления начитанности или учености, иногда - оттенка комичности или иронии [Влахов, Флорин 2009: 263]
Наиболее приемлемой является отмеченная М.Ю. Кириенко структурная особенность иноязычных вкраплений: «...должны быть охарактеризованы как разнородные речевые пласты, объединенные в одном или в серии коммуникативных актов, но относящиеся к принципиально разным языковым системам» [Кириенко 1992: 20]. Данное определение может служить достаточным основанием для отграничения иноязычных вкраплений от других структурных фрагментов, представляющих иноязычные заимствования.
Рассматривая проблемы переключения языковых кодов и его функции в художественной прозе Ф.М. Достоевского, Е.А. Проценко пишет, что «элементы, иноси-стемные по отношению к основному в рамках данного сообщения коду, называются иноязычными вкраплениями» [Проценко 2002: 8].
Исследуя иноязычные вкрапления-библеизмы в русской литературной речи Х1Х-ХХ вв., Ю.Т. Листрова-Правда сформулировала мысль о том, что «иноязычные вкрапления - стилистическая категория литературной речи, обязанная своим появлением двуязычию (многоязычию) носителей литературного языка. Находясь за пределами языковой системы принявшего их языка (в данном случае русского) и будучи незамкнутой группой слов, словосочетаний, предложений или более крупных отрезков текста на иностранном языке, иноязычные вкрапления испытывают влияние текста, в который они вставлены» [Листрова-Правда, 2001: 119]. По ее мнению , принципы отбора и стилистического использования иноязычных вкраплений обычно складываются под воздействием факторов, важнейшими из которых являются: а) внутренние закономерности языка; б) характер его контактов с другими языками и в) общественно-политическая и языковая ситуация в стране.
В монографическом исследовании Ю.Т. Листровой-Правды, посвященной отбору и употреблению иноязычных вкраплений в русской литературной речи XIX века, автор устанавливает признаки, которые не всегда характеризуют иноязычные вкрапления, хотя многие ученые выдвигают их в качестве основных. Например, такой, казалось бы, очевидный признак, как «неассимилированность / неосвоенность», не может быть надежным основанием для выделения иноязычных вкраплений, отграничения их от лексических заимствований. По ее мнению, иноязычные вкрапления в результате «лексического захвата» грамматически осваиваются (существительные, например, могут начать склоняться). Включенные в состав русского предложения иноязычные вкрапления ассимилируются и подчиняются законам его построения, вступают в грамматическую связь с русскими словами, становятся грамматическими членами русского предложения. Корректирующее влияние принимающей языковой среды подтверждается наличием стилистических приемов, к помощи которых прибегают писатели для включения материала в словесную ткань произведения [Листрова-Правда1986: 11].
Некоторые лингвисты ограничивают иноязычные вкрапления явлениями, сохранившими исходную графику и звучание. С этим нельзя согласиться, как и с тем, что основной признак иноязычных вкраплений - окказиональность. Иноязычные вкрапления, по мнению некоторых ученых, соответствуют начальной стадии адаптации слова и превращения его в заимствование. Но, однако, далеко не все вкрапления становятся фактами языка, превращаясь в заимствование.
Ю.Т. Листрова-Правда в качестве главного признака иноязычных вкраплений выдвигает их принадлежность к речи билингва, важным же их свойством признается незамкнутость ряда иноязычных вкраплений, возможность его пополнения из любого иностранного языка. Явления так называемой «ломаной» речи иностранцев и речевые лексические заимствования представляются также разновидностью иноязычных вкраплений.
«Ломаная» речь является результатом возникновения в подлинной речи иностранца сложного взаимодействия двух языковых систем, т.е. речевой интерференции. В художественной речи, функционирующей в большей степени в письменной форме, автор «создает», имитирует и моделирует «ломаную» речь».
Речевые лексические заимствования, которые относятся к частичным иноязычным вкраплениям, представляют собой морфологически нечленимые иноязычные лексемы, которые лингвисты нередко относят к лексическим заимствованиям как
языковым реалиям. Не функционируя в языке монолинг, они названы речевыми лексическими заимствованиями, чтобы подчеркнуть их локализацию за пределами лексической системы языка. [Листрова-Правда 1986: 20-21]. Итак, иноязычные вкрапления в русской литературной речи XIX века, по мнению Ю.Т. Листровой-Правды, суть «стилистическая категория русского литературного языка, находящаяся за пределами его языковой системы, как и многократно исследовавшиеся в работах русских лингвистов жаргонизмы, просторечные элементы и, диалектизмы; однако от последних иноязычные вкрапления отличаются и спецификой типов, выделяемых по соотношению с системами контактирующих языков, и широтой применения, и объемом, и характером стилистических функций, и своим местом за пределами языковой системы не только литературного языка, но и всего русского языка в целом» [Листрова-Правда 1983: 6].
Были предприняты неоднократные попытки типологизации иноязычных вкраплений. Среди первых попыток необходимо назвать классификацию иноязычных вкраплений, предложенную A.A. Леонтьевым в статье «Иноязычные вкрапления в русскую речь» в 1966 г., где дана классификация иноязычных вкраплений на основе аналитической дистрибутивной модели с четырьмя независимыми уровнями. Здесь они и распределены по 16 типам, начиная от прямой вставки в русский текст отрезка на другом языке (полное иноязычное вкрапление) и кончая обычным русским текстом без иноязычных вставок.
А.А. Леонтьев пишет: «В нашей модели 4 независимых уровня. «Высший» из них - лексемный, уровень семантических единиц. Следующий уровень - морфемный; далее: фонемный и уровень звукотипов. Отклонение от системы звукотипов (при соблюдении всех остальных требований к порождению речи) дает эффект «неправильной» речи. Априори возможно 16 комбинаций этих четырех уровней «от полного вытеснения основной модели, то есть отрезка текста на иностранном языке, до обычного русского текста без вставок» [Леонтьев 1966: 61-66].
А.А. Леонтьев выделяет две основные категории в системе иноязычных вкраплений: полные и частичные. В категорию частичных вкраплений он включает разные по природе явления: с одной стороны, это иноязычные лексемы или целые текстовые отрывки и абзацы на иностранном языке, в разной степени вовлеченные и ассимилированные в русской речи, имитирующие целевое или бытовое двуязычие персонажа, с другой - русские лексемы или предложения в нерусском звуковом, графическом или грамматическом оформлении («ломаная» русская речь иностранца). Нельзя не согласиться с Ю.Т. Листровой-Правдой в том, что работа A.A. Леонтьева существенно продвинула вопрос об иноязычных вкраплениях, но данная классификация требует определенных дополнений и уточнений. Так, по мнению названного автора, исследования в области языка художественных произведений показали, что далеко не все используемые писателем иносистемные языковые явления покрываются теми типами иноязычных вкраплений, которые выделены A.A. Леонтьевым. Так, например, не попадают в классификацию некоторые словообразовательные, лексико-семантические, синтаксические и другие явления (калькированные единицы другого языка, скрытая интерференция, нарушение порядка слов в предложении под влиянием иностранного языка и т. д.)» [Листрова-Правда1986: 14-15].
Обращаясь к установлению причины использования иноязычных вкраплений в русской речи, A.A. Леонтьев отмечает их разную природу: иногда они «возни-
кают как естественное следствие неудовлетворенной выразительной потребности говорящего, для которого в данном контексте, например, не хватает лексических единиц русского языка. В других случаях говорящий сознательно сосредоточивает своё внимание на данном слове, семантически и синтаксически выделяя его, вероятно, для реализации ряда прагматических установок. Иноязычные вставки могут играть стилистически различную роль в зависимости от того, рассчитаны они на понимание (только значения, грамматического оформления, языковой принадлежности) или служат целям «остранения» [Леонтьев 1966: 67].
После работы А.А. Леонтьева появляется исследование В.М.Аристовой, посвященное англицизмам в контексте англо-русских языковых контактов[Аристова 1978], где термин «иноязычное вкрапление» толкуется совершенно в ином смысле. Иноязычные вкрапления, как их понимает A.A. Леонтьев и Ю.Т. Листрова-Правда, с использованием графики русского языка В.М. Аристовой квалифицируются как «проникновения» [Аристова 1978: 8], а термин «иноязычное вкрапление» обозначают слова, которые попадают в русский язык в иноязычном написании [Аристова 1978: 7]. Автор также определяет хронологические рамки процесса эволюции и адаптации английских слов в русском языке, выделяя три основных этапа, названные ею как «проникновение», заимствование, «укоренение». Уточняя соотношение понятий «иноязычные вкрапления и иноязычные слова», В.М. Аристова пишет: «Между полюсами иноязычные вкрапления и иноязычные слова, оформленные русскими средствами, имеются определенные группы слов, сочетающие аналитические и синтетические средства выражения грамматических категорий. Так, иноязычные вкрапления способны принимать русские изолированные грамматические флексии. ... С другой стороны, во многих словах, оформленных русскими средствами, выражение грамматических категорий осуществляется при помощи определенных элементов аналитизма» [Аристова 1978: 48].
Необходимо отметить, что положения A.A. Леонтьева были расширены и уточнены в 1986 г. Ю.Т. Листровой-Правдой в монографическом исследовании «Отбор и употребление иноязычных вкраплений в русской литературной речи XIX века» [Листрова-Правда1986]. В указанной монографии автор разрабатывает и представляет три модели классификации иноязычных вкраплений. Первая модель учитывает соотношение вкраплений с системами языка-источника и принимающего языка-реципиента, во второй модели рассматривается степень связанности иноязычных вкраплений с национально-культурным своеобразием содержания сообщения, в третьей модели исходным является способ введения иноязычных вкраплений в текст.
Детализируя содержание составляющих компонентов модели в аспекте соотношения вкраплений с системами контактирующих языков (языка источника и принимающего языка) Ю.Т. Листрова-Правда выделяет следующие типы иноязычных вкраплений:
I. Первый тип выражен полным иноязычным вкраплением, представляющим собой вставленный без всяких трансформаций в принимающий текст оригинального отрезка текста на исходном иностранном языке. Например: «Опомнись, mon ami! Ты с места не вставал (Лермонтов, Маскарад).
II. Второй тип представлен частичным иноязычным вкраплением в виде слова, словосочетания, предложения или текстового отрывка на исходном иностранном язы-
ке, которые претерпели уже определенный процесс адаптации и ассимиляции в принявшем языке или включены в его синтаксическую парадигму. Таковым может быть:
1) иноязычное слово или словосочетание, вошедшее в принявший его текст со своей исходной семантикой, фонетическим оформлением и оригинальной графикой, а кроме того: а) не претерпевшее трансформации исходных морфологических показателей и не принявшее морфологических маркеров в языке-реципиенте. Например: «23 апреля Газета Юга опубликовала статью In memoriam»; б) освоившее хотя бы частично морфологические маркеры русского слова, т.е. входящее в словоизменительную парадигму или в систему русского согласования. Например: «Карл хороший работник, и скоро он будет моим Gesille»;
2) иноязычное слово или словосочетание (или отрывок иноязычного текста), включенное в текст, принявшего его языка (например, русского), в графике языка-реципиента (например, русского языка);
3) иноязычное слово или словосочетание (или текст), использованное с семантикой, функционирующей в русском языке: а) в графическом оформлении исходного языка; б) в русском графическом оформлении, а нередко и в русском грамматическом оформлении: «Пуркуа ву туше, пуркуа ву туше, закричал Антон Пафнутьич» (Пушкин);
4) иноязычное слово или словосочетание со свойственной ему семантикой, использованное в соответствии с графическими и грамматическими правилам русского языка: «Последний «хит» группы «Супертремп» (Ровесник);
5) иноязычное слово (или его составная часть), некогда вошедшее в русский язык, употребленное с сохранением исконного фонетического облика в русском графическом оформлении ( «Мы люди старого века, мы полагаем, что без принси-пов...» (Тургенев), а также в графике языка-источника( например: «О, этот Шва-брин привеликий Schelm» (Пушкин).
III. Третий тип представлен приемом контаминации, когда русское слово, словосочетание или предложение употреблено по законам другого языка или с нарушением законов русского языка(так называемое явление «ломанной» речи). Здесь можно выделит несколько подтипов:
1) в первый подтип можно включить слово родного (или исходного) языка, которое сохраняет семантические и грамматические составляющие родного (исходного), но презентируется в иноязычном фонетическом оформлении, которое чаще всего выражается в иноязычном акценте. Например, «мне ошень корошо»;
2) второй подтип включает слово, словосочетание или текст родного языка с сохранением исходной семантики, но с трансформацией грамматического, синтаксического и фонетического оформления на основе другого языка, что выражается в отклонении от нормативной графической формы родного языка, т.е. речь идет о сочетании иностранного акцента с грамматической интерференцией другого языка или же нарушении грамматических законов родного языка в стилистических целях «отстранения», как, например, я есть профессор, день корошо и т.д.;
3) третий подтип представляет собой русское слово, словосочетание или текст с русской семантикой и звуковым оформлением, функционирующее с иноязычным грамматическим (а) морфологическим, б) синтаксическим оформлением (явления интерференции) или с нарушением русского грамматического оформления (явления, вводимые в целях «остранения»): а)ваша русска поговорк, б) я есть учитель;
4) к четвертому подтипу относится слово, словосочетание родного языка или текст родного языка в несоответствующем данному языку (или неправильном) семантическом употреблении, что выражается в семантической, словообразовательной и лексико-синтаксической интерференции другого языка или в наборе нарушений правил родного языка, как , например, а) они носили деньги на кармане; б) работная комната; в) я уже всегда хотела стать учительницей;
5) пятый подтип включает лексему родного языка в иноязычном грамматическом и звуковом (графическом) оформлении с семантикой, чуждой данному языку: «А, а! ЬаЬоиИпка! (Достоевский).
IV. Четвертый тип состоит из нулевых вкраплений, представляющих собой обычный русский переводной текст или отрывок такого текста, включенный в оригинальную русскую речь. Данный тип вкраплений дается в одном ряду с полными, частичными и контаминированными иноязычными вкраплениями, так как и те, и другие используются в русских текстах для передачи иностранной речи, нередко заменяя или дополняя друг друга.
Необходимо отметить, что возникает вопрос о степени связанности иноязычных вкраплений с национально-культурным своеобразием содержания сообщения.
По степени связанности иноязычных вкраплений с национально-культурным своеобразием содержания сообщения вкрапления можно дифференцировать следующим образом:
1) непосредственно связанные с национально-культурным своеобразием содержания сообщения, а именно: а) участвующие в изображении стандартных речевых ситуаций, жизненных или сюжетных; б) участвующих в изображении вариабельной ситуации, жизненной или сюжетной; в) обозначающие тему (предмет) сообщения, имеющую национально-культурную специфику (например, иноязычные вкрапления, обозначающие предметы и явления нерусской культуры);
2) косвенно связанные с национально-культурным своеобразием содержания сообщения, например, полное немецкое языковое вкрапление - цитата из произведения Гёте в качестве эпиграфа к статье, посвященной Германии;
3) ассоциативно связанные с национально-культурным своеобразием содержания сообщения путем сопоставления (сравнения) явлений (предметов) разных культур, например, цитаты из произведений древнеримских авторов в текстах, содержанием которых не является ни жизнь Древнего Рима, ни современной Италии;
4) вкрапления, не имеющие отношения к национально-культурному своеобразию сообщения.
Ю.Т. Листрова-Правда классификацию типов иноязычных вкраплений дополняет установлением способов их введения в текст и раскрытия их значений. По данному критерию ею различаются: а) вкрапления, значение которых раскрыто контекстуальными средствами, как, например, прямой или косвенный перевод; б) вкрапления, значение которых комментируются автором или редактором в сносках; в) вкрапления, значение которых остаются нераскрытыми [Листрова-Прав-да1986: 24-30].
Приведенные выше классификации иноязычных вкраплений положены в основу анализа иноязычных вкраплений в художественных произведениях В.П. Аксенова.
Однако следует отметить, что имеются и альтернативные подходы к определению и классификации иноязычных вкраплений. Так, в работе Е.А. Проценко
«Межъязыковое перекодирование в творчестве Ф.М. Достоевского», как было отмечено выше, представлено мнение о том, что следует различать слова, словосочетания, фрагменты текста в графике языка-источника (иноязычные вкрапления) и в русской графике, которые иноязычными вкраплениями назвать уже нельзя. Она пишет: «С точки зрения семиотического подхода различаются межъязыковое перекодирование и переключение языковых кодов. Межъязыковое перекодирование представляет процесс кодирования единиц одной языковой системы в соответствии с правилами другой языковой системы. Результатом межъязыкового перекодирования является заимствование иноязычных единиц. Термин «заимствование» обычно употребляется в более узком смысле, предпочтительнее было бы ввести другой термин, например, транссистемные элементы, которые указывают на способ образования соответствующей единицы, переведенной из одной знаковой системы в другую» [Проценко2002: 8-9; см. также кандидатскую диссертацию A.M. Дубининой, посвященную русско-французскому эпистолярию I половины XIX века (2005); диссертацию М.Ю. Кириенко «Макароническая речь как функция иноязычных вкраплений» (1992) и Н.Д. Агафоновой «Узуальные иноязычные вкрапления в современном русском языке» (1994)].
Литература
1. Агафонова Н.Д. Узуальные иноязычные вкрапления в современном русском языке: Дисс...канд. филол. наук. - Ростов-на-Дону: Изд-во Ростов, гос. ун-та, 1994. - 198 с.
2. Аристов Н.Б. Основы перевода / Н.Б. Аристов. - М.: Изд-во лит. на иностр. яз., 1959. -263 с.
3. Влахов С.И., Флорин С.П. Непереводимое в переводе. Изд.4-ое. - М.: Р. Валент, 2009. -360 с.
4. Дубинина А.М. Русско-французский эпистолярий первой половины XIX века: фразеология и иноязычные вкрапления: Дисс.. .канд. филол. наук. - Брянск, 2005. - 249 с.
5. Кириенко М.Ю. Макароническая речь как функция иноязычных вкраплений: Автореф. канд. ... филол. наук. - Ростов н/Д: 1992. - 22 с.
6. ЛеонтьевA.A. Языкознание и психология. - М.: Наука,1966. -79 с.
7. Лжтрова Ю.Т. Иноязычные вкрапления в русской литературной речи XIX в.: Дисс. ... докт. филол. наук. - М., 1983.
8. Лжтрова Ю.Т. Отбор и употребление иноязычных вкраплений в русской литературной речи XIX века / Ю.Т. Листрова. - Воронеж : Изд-во Воронеж, ун-та, 1986. - 142 с.
9. Листрова-Правда Ю.Т. Иноязычные вкрапления-библеизмы в русской литературной речи XIX-XX веков / Ю.Т. Листрова-Правда // Вестник ВГУ - 2001. № 1. - С. 119-140.
10. ПроценкоЕ.А. Межъязыковое перекодирование в творчестве Ф. М. Достоевского: Дис. ... канд. филол. наук. - Воронеж, 2002.
