CC BY
59УДК 93 А.Д. Панеш
Ункяр-Искелессийский договор 1833 г. и обострение англо-русских противоречий
на Северо-Западном Кавказе
ГБУ РА «Адыгейский республиканский институт гуманитарных исследований им. Т.М. Керашева»; Россия, 385000, Республика Адыгея, г. Майкоп, ул. Краснооктябрь-ская, 13; askerpanesh@mail.ru
В статье рассматривается геополитическая ситуация на Северо-Западном Кавказе после подписания между Россией и Турцией Ункяр-Искелессийского договора. Известно, что русско-турецкая война 1828-1829 гг. завершилась подписанием Адрианопольского договора. Анализ геополитической ситуации, сложившейся на Северо-Западном Кавказе после подписания этого договора, позволил автору сделать вывод о сложном переплетении конкретно-исторических факторов, определявших внешнеполитическое положение западных адыгов.
В рассматриваемый период ситуация в Западной Черкесии определялась военно-политическим взаимодействием России, Турции и Англии. Объективный и взвешенный анализ изученных документов позволяет констатировать, что каждая из противоборствующих сторон преследовала в регионе собственные интересы. Вместе с тем политика Англии была направлена не только на поддержание турецких устремлений на Северо-Западном Кавказе, но и против экспансии России.
Активизация английской дипломатии была тесно связана с политикой Турции. В Константинополе при содействии С. Каннинга английское посольство становится центром антироссийской подрывной деятельности. Однако эти происки не оказали на адыгов заметного воздействия.
Ункяр-Искелессийский договор значительно укрепил позиции России на Ближнем Востоке. Данный документ способствовал укреплению обороноспособности России и расширению ее торговли на Черноморском побережье. Именно в этом контексте следует оценивать значение Ункяр-Искелессийского договора. Деятельность английских и турецких эмиссаров в Западной Черкесии усиливала напряженность во взаимоотношениях адыгов с Россией.
Ключевые слова: Россия, Турция, адыги, Англия, договор, геополитика.
В условиях Кавказской войны западные адыги находились в эпицентре политического и военного противоборства между Россией и Турцией на Кавказе. Адрианополь-ский мир 1829 г. изменил геополитическую ситуацию на Северо-Западном Кавказе. Россия активизировала свою политику в Западной Черкесии.
В начале 30-х гг. XIX в. возрастает геополитическая напряженность на СевероЗападном Кавказе. Она была связана с активизацией политики Англии, преследовавшей в этом регионе свои интересы. Идеологическим обоснованием этой политики являлось стремление остановить российскую экспансию, якобы представлявшей «угрозу» всему Востоку.
В первой трети XIX в. Англия пыталась с помощью Турции и Ирана вовлечь Кавказ в сферу своего влияния. Известно, что существенным фактором геополитической ситуации на Северо-Восточном Кавказе являлось военно-политическое противостояние России, Турции и Ирана [1, с. 91].
В 20-х гг. XIX в. английский капитал начинает осваивать Трапезундский торговый путь. Это создало благоприятные условия для широкого притока британских товаров в Турцию и Иран [2, с. 6]. Английские предприниматели стали теснить своих кон-
курентов, в том числе и российских. Сокращение российского экспорта в эти страны во многом объясняется и просчетами российского купечества. Важно отметить, что развитию и расширению торгово-экономических связей с горцами Северного Кавказа «мешали всевозможные ограничения и запреты царских властей» [3, с. 39].
В 1830 г. Россия закрывает Закавказский транзитный торговый путь. После этого в Трапезунде была основана английская торговая кампания. О политическом характере деятельности этой кампании свидетельствует высказывание начальника Черноморской береговой линии генерала Н.Н. Раевского, отметившего, что английская торговая кампания «имеет в виду завладеть всей торговлей Малой Азии и Персии и стремится приобрести влияние и на политические дела этих стран» [4, с. 474].
Англия стремилась создать на территории Турции прочные экономические и политические позиции. Для этого она использовала различные средства политического, военного и дипломатического характера.
Англичане поддерживали антироссийскую пропаганду турецких чиновников среди адыгов. Была налажена поставка оружия в Западную Черкесию. Эти меры были направлены на то, чтобы ослабить позицию России на Кавказе.
Такие же цели преследовала и торговая экспансия, осуществляемая английскими предпринимателями при активной поддержке правительства. Благоприятные условия для реализации планов в отношении Кавказа создавала британская дипломатия.
Адрианопольский мир, укрепивший позиции России на Черном море, был встречен Англией с откровенной враждебностью. Не ограничиваясь официальным протестом, британские власти предпринимают практические действия на Черноморском побережье Западной Черкесии. Осенью 1829 г., сразу же после подписания Адрианополь-ского трактата, у черкесского побережья появляются английские суда. Они занимались разведкой заливов, гаваней, изучали прибрежные укрепления. Торговые суда, число которых было несравненно большем, чем разведывательных, поставляли всюду военные припасы. Так, в мае 1831 г. было обнаружено купеческое судно под английским флагом. В своей переписке Кавказское военное командование отмечало, что данное судно имеет шесть бочонков пороху. Они были предназначены для «продажи адыгам» [5, с. 25, 26].
Усилия турецких духовных наставников и английских эмиссаров были направлены на то, чтобы использовать в своих интересах освободительное движение адыгов. Несомненно, эти происки оказывали определенное влияние на умонастроения черкесов, но они не являлись определяющими в их движении. Оно было обусловлено действием внутренних закономерностей и колониальной политики царизма.
1833 г. являлся относительно мирным на Северном Кавказе. Потери в живой силе с двух сторон сократились более чем в четыре раза. В то же время активность турецких эмиссаров на Северо-Западном Кавказе была высока [6, с. 11].
Сокращение потерь царских войск было связано с ограничением числа экспедиций в земли адыгов в связи с кризисом на Востоке. Следовательно, степень сопротивления черкесов объяснялась отсутствием гибкой и рациональной политики со стороны России. Известно, что кавказское командование, наряду с другими мерами давления на горские народы, пыталось разобщить их силы «путем противопоставления одних обществ другим...» [7, с. 70].
В начале 30-х гг. XIX в. активизируется деятельность английской дипломатии в Константинополе. Здесь при содействии С. Каннинга английское посольство становится центром антироссийской подрывной деятельности [8, с. 15]. Однако эти происки не оказали на адыгов заметного воздействия.
Несмотря на противодействие Англии и Франции, российская дипломатия сумела узаконить свое возросшее влияние на Турцию в договоре, получившем название Ункяр-Искелессийский. Этот договор был выдающимся успехом российской дипломатии. Дальнейшему сближению с Турцией способствовало и решение Петербурга уменьшить на треть с 1834 г. размер турецкой контрибуции, выплачиваемой Османской империей после войны 1828-1829 гг. К договору была приложена «отдельная секретная статья», имевшая гораздо большее значение. В ней судоходный режим Черноморских проливов решался на основе двустороннего соглашения между причерноморскими державами. Турция освобождалась от необходимости оказывать помощь России, но взамен султан брал на себя обязательство закрывать по требованию российского правительства Босфор и Дарданеллы для прохода военных кораблей западноевропейских держав в Черное море.
Значение Ункяр-Искелессийского договора состояло в том, что Россия еще более утверждалась в своих правах на Ближнем Востоке. Договор способствовал укреплению обороноспособности России и расширению ее торговли на Черноморском побережье. Однако мы не склонны однозначно трактовать значение Ункяр-Искелессийского договора. Он имел как положительные, так и отрицательные последствия. Закрытие Дарданеллы для иностранных военных судов привело к господству России на Черном море. Берега Анатолии стали границами политических предприятий царизма, а Западная Черкесия оказалась в орбите российского влияния. Это в определенной мере стимулировало развитие экономических методов завоевания Северо-Западного Кавказа. Договор значительно ограничивал возможности Турции влиять на освободительное движение западных адыгов.
Вместе с тем Ункяр-Искелессийский договор обострил противоречия между Россией и европейскими державами. Особенно бурную реакцию договор вызвал со стороны Англии, которая демонстративно отказалась признать право России на Черноморское побережье Кавказа. Следует отметить, что активность англичан была весьма значительной и на Каспии [9, с. 35]. Британский кабинет пытался создать военный союз с Турцией, действуя, таким образом, на два фронта [10, с. 215]. Турция со своей стороны, не имея возможности самостоятельно и открыто выступить со своими реваншистскими планами, стала активно помогать Англии.
Таким образом, усиление российского влияния на Турцию усилило враждебность западных держав, особенно Англии. Теперь они открыто противодействовали восточной политике России.
Учитывая сложную обстановку и опасаясь войны с Англией, Николай I поручил командующему Кавказским корпусом генералу Н.Н. Муравьеву составить «на всякий случай» план похода на Константинополь, поскольку он может быть захвачен англичанами и французами [11, с. 365].
В английской печати была развернута активная антироссийская пропаганда, дополненная серьезным дипломатическим давлением. Было очевидно, что в лице английского капитализма Российская империя встретила серьезного противника.
Ближайшей своей задачей Англия считала отмену Ункяр-Искелессийского договора, а черкесскую проблему рассматривала как важнейшее средство нажима на Россию. Приоритетным направлением в деятельности английской дипломатии являлось ослабление влияния России и Турции. Одновременно английское правительство стало добиваться пересмотра ст. 4 Адрианопольского трактата, предоставлявшего России право владения Черноморским побережьем Кавказа. Именно к этому времени относится активизация деятельности английской агентуры в Черкесии. В письме министру
иностранных дел Англии Пальмерстону английский посол в Турции Понсонби подчеркивал особое значение Черкесии в деле сохранения политического равновесия в Европе. По свидетельству штабного турецкого офицера Осман-бея, «англичане... ничего не щадили, чтобы внушить черкесам недоброжелательство к России и вовлечь их в войну с русскими» [12, с. 206].
В стремлении замаскировать замыслы своего правительства в отношении Кавказа, Турции, Ирана и других стран Ближнего и Среднего Востока, английская агентура развернула широкую антироссийскую кампанию. Англия пыталась использовать все средства для того, чтобы помешать России утвердиться на Кавказе [13, с. 10]. Прекращение продвижения России на Кавказе имеет «жизненную важность для Англии», - писал в своем дневнике английский агент Дж. Белл [14, с. 9].
В материалах английского «Portfolio» подчеркивалось важное значение Грузии и Черкесии для Англии: «...берега Черкесии получали некогда через Германию английские товары, теперь они выдерживают непрерывную блокаду. Грузия была великим путем в Персию и Центральную Азию для наших товаров, шедших с немецких рынков. Россия нам отрезала этот путь сообщения, однако она не могла отнять у нас только что открытого обходного пути через Турцию» [13, с. 10]. Другой журнал «The Free press» указывал, что лишение права торговли с Черкесией обходится Англии в 100 тыс. фунтов стерлингов в год [15].
В противоборстве Англии и России на Кавказе черкесский вопрос приобретал важное значение. Черкесия являлась как бы «барьером, разделяющим кавказские владения России и делающим непрочными приобретения на границе с Турцией» [15]. Посол Англии в Стамбуле - Понсонби - один из организаторов антироссийской кампании, писал: «Никто из людей не оценивает так высоко значимости Черкесии для сохранения политического равенства в Европе, как я» [16, с. 186], а французский посол в Вене Сент-Олер говорил: «Если я замечаю легкое облачко на горизонте, то это там, на берегу Черкесии» [16, с. 187].
По мере обострения Восточного вопроса и укрепления позиций Англии на Ближнем Востоке значение Кавказа, и в частности Черкесии, в англо-русском соперничестве возрастало.
1838-1841 гг. характеризуются обострением турецко-египетских отношений. Это привело к возникновению нового восточного кризиса, завершившегося подписанием Лондонских конвенций 1840-1841 гг. Опираясь на условия этих конвенций, английской дипломатии удалось нейтрализовать Ункяр-Искеллессийский договор и закрепить свое преобладающее влияние в Турции. В этих условиях Англия активизирует свою политику на Кавказе и стремится реализовать свои планы с помощью турецкой агентуры и польских эмигрантов [16, с. 185].
Польские политические эмигранты из «Жонда народового» («Центрального национального совета польского национально- освободительного движения») под руководством князя А. Чарторийского и графа В. Замойского активно сотрудничали с английским Министерством иностранных дел. Представительство «Жонда народового» обосновалось в Париже в «Отеле Ламбер». После революции 1831 г. оно имело тесные связи с Пальмерстоном. Характеризуя деятельность этого представительства, следует отметить, что Англия стремилась использовать поляков в своих политических целях. Пальмерстон направлял и контролировал их деятельность. В 30-х гг. эмигранты разработали проект польского легиона, который должен был быть укомплектован из бежавших солдат и офицеров Кавказской армии [17, с. 101]. Организация польских эмигран-
тов возлагала большие надежды на Англию и Францию, проводивших антироссийскую политику. С их помощью поляки надеялись восстановить независимость Польши.
А. Чарторийский, пользовавшийся большим авторитетом у Пальмерстона, связывал решение польского вопроса с обострением англо-русских и франко-русских отношений. Граф В. Замойский поддерживал близкие отношения с Д. Уркартом и принимал непосредственное участие в издании «Portfolio».
А. Чарторийский и его сторонники осознавали, что ближневосточный вопрос отвлекает внимание России от европейских дел. Они считали, что на Востоке надо добиваться солидарности ирано-турецких интересов, которые, «соединившись, могли бы успешно вести войну против Москвы и привести в движение все народы Кавказа» [18, с. 47]. Для пропаганды среди российских солдат польской национальности на границу Персии и Турции с Закавказьем в 1836 г. был послан бывший дивизионный генерал Хржановский [17, с. 104]. Активную деятельность по установлению связей с сосланными на Кавказ польскими революционерами развернули английские агенты польской эмиграции аристократического крыла.
Наиболее активно действовали польские эмигранты под руководством М. Чайковского. В 1841 г. он возглавил польскую миссию в Стамбуле, ставшую по существу второй резиденцией А. Чарторийского, как бы филиалом «Отеля Ламбер». Отчеты о его деятельности посылались в Париж и Лондон. Из Стамбула направлялись эмиссары в Южную Россию, на Балканы и Кавказ. Среди кавказских горцев имели хождение медали с изображением А. Чарторийского и прокламации за подписью В. Замойского. «Установив сношения со славянами, я решил также завязать их с черкесами и чеченцами, чтобы придать князю Адаму Чарторийскому больше весу в глазах Англии, которая интересовалась этими азиатскими народами гораздо более, нежели славянами..., черкесы и азиатские народы, обитавшие между Черным и Каспийским морями, были в ее руках орудием, коим она тревожила и пугала Россию», - писал в своих мемуарах М. Чайковский [19, с. 435].
Польская эмиграция в Стамбуле была намерена привлечь на свою сторону южных славян, казаков-некрасовцев, донских и черноморских казаков, кавказских горцев и направить их против России. Были определены маршруты движения их объединенных сил: кавказские горцы должны были идти вдоль Волги к Москве, туда же предполагалось продвижение казаков по Дону, через Воронеж, Тулу, а польского корпуса - на Украину, чтобы «подать руку помощи польскому восстанию». По плану поляков, вторжение этих сил должно было спровоцировать «социальную революцию» в России. Конечной целью являлось образование независимого польского государства в 1772 г., в зависимости от которого находились бы донские и черноморские казаки. На Кавказе предполагалось создание трех государств: Грузии, Армении и Федерации мусульманских народов, «находящихся в вассальной зависимости от Порты» [18, с. 92].
Этот план был разработан А. Чарторийским и его сторонниками. Он был одобрен Англией и Францией. Революционные события в Европе создали благоприятную обстановку для осуществления этого плана. Однако он так и остался в проекте. Все миссии на Кавказ, организованные партией А. Чарторийского, не имели успеха. Народы Северного Кавказа боролись за свою независимость и не хотели быть орудием политики Турции и Англии. Российская дипломатия также прилагала все усилия для пресечения происков англо-турецких агентов из польской эмиграции среди горцев. Следует отметить, что Северный Кавказ всегда играл важную геополитическую роль в политике Англии [20, с. 58].
После заключения Адрианопольского мира Западная Черкесия оказалась в сфере влияния России. Однако проживавшие здесь адыгские субэтносы фактически оставались еще вне административно-политического контроля царских властей. Российское правительство придавало важное значение форсированному разрешению западно-черкесской проблемы. Поэтому оно сочло необходимым внести некоторые изменения в систему1 взаимодействия с закубанскими адыгами. При Министерстве иностранных дел России был создан Особый комитет «для устройства Закубанского края»2. Была выработана постоянная система в отношении к действиям высшего кавказского начальства, которая предполагала беспрекословное подчинение адыгов царским властям. Комитет также разработал целую систему управления адыгами с установлением в Западной Черкесии российских законов.
Действия, предусматриваемые в отношении адыгов, подразделялись комитетом на «отрицательные» и «положительные». «Отрицательные» предполагали, в связи с сильным влиянием протурецких элементов на среду закубанских горцев, «решительно пресечь сообщение турок и всех чужестранцев с закубанцами» и «положить твердый оплот против всякого влияния на эти народы прямого и косвенного со стороны Порты», в результате чего «у турок отнимутся два сильных орудия: сила веры и покупка невольников, которые прежде с таким успехом действовали на закубанцев и вообще на мусульманских жителей Кавказа ко вреду России» [21, с. 567]. По мнению Особого комитета, уничтожение работорговли могло привести к прекращению нападений адыгов на русские поселения. На наш взгляд, урегулирование русско-адыгских отношений находилось в несколько иной плоскости. Практика предыдущих лет показала, что военные меры по отношению к адыгам были малоэффективны. Нужна была более гибкая система взаимоотношений, которая учитывала бы местные особенности. Для успешного решения задач по овладению Западной Черкесией комитет предложил установить вдоль всего восточного берега Черного моря крейсерство военных судов, построить несколько укреплений и проложить береговую дорогу от Анапы до Поти. Кроме того, условием прекращения влияния Турции на адыгов комитет полагал всяческое противодействие распространению ислама.
Одним из важных условий для осуществления «положительных» мероприятий считалось приведение западных адыгов к присяге на верность российскому императору с обязательной выдачей аманатов. Предусматривалось также административно-территориальное деление Закубанья на округи с областным центром в г. Ставрополе. Вновь образованная область рассматривалась как неотъемлемая часть Российской империи и получала право беспошлинной торговли с другими областями России.
Реализация этого плана означала установление в Черкесии административно-политической власти России. Это в значительной мере затрудняло деятельность иностранной агентуры на Северо-Западном Кавказе. В соответствии с новым планом по внутреннему управлению адыгами военное командование на Кавказе уже в начале 30-х гг. предприняло ряд экспедиций за Кубань, сопровождаемых не только разорением черкесских аулов, но и строительством целой системы укреплений. Особое внимание было уделено строительству береговых укреплений и организации крейсирования русских военных судов вдоль берегов Черкесии, без чего, как считали царские власти, не-
1 Ультиматум Комитета «Единение и Прогресс» Абдул-Гамиду // Стамбульские новости. № 23, 4 июня 1910 года. Научный архив ИИАЭ. Ф. 7. Оп 1.
2 Положение об Особом комитете // Архив внешней политики Российской политики. Ф. Главный архив. Оп. 9. Д. 9. Л. 68-76.
возможно было «достигнуть усмирения горцев». «Для этого, - считал главнокомандующий армией Паскевич, - нужно было только провести укрепленную линию с Кубани прямо на Геленджик, поставить на берегу Черного моря несколько укреплений, а затем, когда все это будет готово, направить со стороны геленджикской линии на запад десять малых отрядов, чтобы вытеснить горцев к морю и там угрожать им истреблением, если не подчинятся русской власти» [21, с. 580].
Военное командование на Кавказе предприняло попытку проложить сухопутную дорогу по берегу Черного моря от Анапы до Поти, однако в результате упорного сопротивления адыгов эта военная экспедиция потерпела неудачу. Крейсирование вдоль кавказских берегов от Анапы до Поти осуществляли два отряда судов Черноморского флота. В течение 1830-1831 гг. были построены небольшие форты между Анапой и Сухум-Кале.
Восстание в Польше, а затем и обострение восточного кризиса отвлекли внимание российского правительства от Черкесии. Были приостановлены и военные действия на восточном берегу Черного моря. Главные силы Кавказского корпуса были направлены против горцев Дагестана и Чечни.
Таким образом, события на Северо-Западном Кавказе разворачивались на фоне активного военно-политического взаимодействия трех основных сил - России, Турции и Англии. Активизация российской политики в регионе была вызвана стремлением противодействовать проискам Англии и усилить влияние среди адыгских субэтносов.
Литература
1. Мугадов М.М. Военно-политическое противостояние Порты и Российской империи в Дагестане в первой четверти XVIII в. // Вестник Дагестанского государственного университета. - 2014. - Вып. 4.
2. Абдусаламов М.-П.Б. Русско-дагестанские торгово-экономические связи как важный фактор в процессе вхождения народов Дагестана в состав России (конец XVII -первая треть XVIII в. // Роль России в исторических судьбах народов Кавказа: материалы Международной научной конференции 26-27 февраля 2013 г. - Махачкала, 2013.
3. Ахмадов Ш.Б. Из истории развития торговых связей чеченцев с Россией в 30-40-е гг. XVIII в. // Кавказ и Ближний Восток от Каспийского похода Петра I до распада державы Надир-шаха: материалы Международной научной конференции, проведенной в рамках «Года российской истории» 25 мая 2012 г. - Махачкала, 2012.
4. Акты Кавказской археографической комиссии. - Тифлис, 1866. - Т. IX.
5. Шамиль - ставленник султанской Турции и английских колонизаторов. Сборник документальных материалов. - Тбилиси, 1953.
6. Панеш А.Д. Британские интересы на Северо-Западном Кавказе в контексте российско-адыгских отношений в 30-е гг. XIX в. // Вестник Майкопского государственного технологического университета. - Майкоп, 2013. - Вып. 1.
7. Омаров А.И. Конфессиональный фактор в российской политике на СевероВосточном Кавказе в XIX в. // Актуальные проблемы истории Кавказа: материалы международной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения профессора Р.М. Магомедова. - Махачкала, 14-15 апреля 2010.
8. Панеш А.Д. Деятельность британских эмиссаров в Западной Черкесии в 30-е гг. XIX в. // Вестник Майкопского государственного технологического университета. -Майкоп, 2012. - Вып. 4.
9. Гезалова Н.Р. Политика Британской империи в Азербайджане во время правления Надир-шаха // Вестник Дагестанского государственного университета. - 2013. -Вып. 4.
10. Магомедов Н.А. Дагестано-российские политические отношения (вторая половина XVIII - нач. XIX в.) // Роль России в исторических судьбах народов Кавказа: материалы Международной научной конференции 26-27 февраля 2013 г. - Махачкала, 2013.
11. Щербатов А.П. Генерал-фельдмаршал Паскевич-Эриванский. - СПб., 1896. -
Т. 5.
12. Осман-бей. Воспоминания 1855 г. События в Грузии и на Кавказе // Кавказский сборник. - Тифлис, 1877. - Т. 2.
13. Portfolio or a collection of state papers and other documents (1836-1837). - London, 1837. Vol. 1.
14. Belle J.S. Journal of a Residence in Circassia during the Jears 1837, 1838 and 1839. - London, 1840. Vol. 1.
15. The Free Press. - 1857. - № 20, № 5.
16. Чеучева А.К. Англо-американская историография политики Великобритании на Северо-Западном Кавказе в 30-60-х гг. XIX в. // Вестник науки АРИГИ. - Майкоп, 2011. - № 1.
17. Половинкина Т.В. Черкесия - боль моя и надежда. Древнейшее время - начало XX в. - Нальчик, 2014.
18. WidеrsalL. Sprawy Kaukaskie w polityce Europeiskei w latach 1831-1864. - War-shawa, 1934. - S. 34.
19. Записки Михаила Чайковского // Руцкая старина. - 1898. - № 8.
20. Сотавов Н.А. Дагестан в кавказской политике западных держав от Каспийского похода Петра I до начала распада державы Надир-шаха (1722-1747 гг.) // Вестник Дагестанского государственного университета. - 2012. - Вып. 4.
21. Акты Кавказской археографической комиссии. - Тифлис, 1866. - Т. IX.
Поступила в редакцию 10 декабря 2014 г.
UDC 93
The Unkyar-Iskelessiysky treaty of 1833 and aggravation of the English-Russian contradictions in the Northwest Caucasus A.D. Panesh
SBD RA "Adyghe Republican Institute of Humanitarian Studies. TM Kerashev"; Russia, 385000, the Republic of Adygea, Maikop, Krasnooktyabrskaya Street, 13; askerpa-nesh@mail.ru
The article aims to analyse the geopolitical situation in Northwest Caucasus after signing the Unkyar-Iskelessiysky treaty by Russia and Turkey. The Russian-Turkish war of 1828-1829 came to the end with signing of the Adrianople treaty. The analysis of the geopolitical situation which developed in the Northwest Caucasus after signing this contract allowed the author to draw a conclusion on a difficult interlacing of the concrete historical factors defining foreign policy of western Adyghe.
During the considered period, the situation in the Western Circassia was defined by military-political interaction of Russia, Turkey and England. The objective and weighed analysis of the studied documents allows to note that each of warring parties pursued its own interests in the region. At the same time, the policy of England was directed not only on maintenance of the Turkish aspirations in the Northwest Caucasus, but also against the expansion of Russia.
Activization of English diplomacy was closely connected with Turkish policy. In Constantinople with assistance of S. Kanning the English Embassy becomes the center of the anti-Russian subversive activities. However, these intrigues didn't make noticeable impact on Adyghe.
The Unkyar-Iskelessiysky treaty considerably strengthened the position of Russia in the Middle East. This document promoted strengthening of defense capability of Russia and expansion of its trade on the Black Sea coast. In this context it is necessary to estimate the value of the Unkyar-Iskelessiysky treaty. The activities of English and Turkish emissaries in the Western Circassia increased intensity in Adyghe relationship with Russia.
Keywords: Russia, Turkey, Adyghe, England, treaty, geopolitics.
Received 10 December, 2014
