CC BY
91
УДК 316
Касьянов Валерий Васильевич
доктор социологических наук, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории России Кубанского государственного университета culture@kubsu.r^ Ковалев Виталий Владимирович
доктор социологических наук, профессор кафедры теоретической социологии и методологии региональных исследований Института социологии и регионоведения Южного федерального университета Vitkovalev@yandex.ru Самыгин Сергей Иванович
доктор социологических наук, профессор кафедры управления персоналом и социологии Ростовского государственного экономического университета samygin78_@yandex.ru Valery V. Kasyanov
doctor of sociological Sciences, doctor of Historical Sciences, professor, head of Department of History of Russian Kuban State University culture@kubsu.rra Vitaliy V. Kovalev
doctor of sociological Sciences, professor. Department of theoretical sociology and
methodology of regional researches, Institute of Sociology
and Regional studies, Southern Federal University
Vitkovalev@yandex.ru
Sergei I. Samygin
doctor of sociological Sciences, professor. Department of human resource management and sociology, Rostov State Economic University samygin78_@yandex.ru
Университетов не должно быть много: классический университет в структуре реформируемой системы высшего образования России
Universities should not be many: the classical University within the structure of the reformed system of higher education of Russia
Аннотация. В статье обосновывается идея, что в условиях современных процессов в системе высшего образования количество университетов должно быть сокращено. Эта мысль раскрывается через обоснование необходимости множественности разных типов высших учебных заведений в образовательном пространстве. Современные вузы не могут осуществлять какую-то одну миссию. Она должна учитывать разнонаправленные потребности российского студенчества и общества, в целом. В связи с этим, не выступая против основных тенденций развития высшего образования в виде его массовизации, коммерциализации,
специализации, авторы подчеркивают необходимость сохранения классического университета, как единственно способного осуществлять культурообразующую миссию в современном социальном институте образования. При этом, название университет следует сохранить только за университетом классическим. Все остальные вузы должны получить иной вид наименования: академия, институт, высшая школа и т.п.
Ключевые слова: университет, миссия, высшая школа, вуз, бюрократизация, реформа.
Abstract. The article substantiates the idea that in the conditions of modern processes in the system of higher education the number of universities should be reduced. This idea is revealed through the rationale of a plurality of different types of higher education institutions in the educational environment. Modern universities cannot conduct any one mission. It must reflect the divergent needs of Russian students and society as a principle. In this regard, not speaking against the main trends of development of higher education in the form of his massivization, commercialization, specialization, the authors emphasize the need to preserve the classical University, as the only able to carry out culture-forming mission in the modern social institution of education. The name of the University should be retained only for the University classic. All other universities have to obtain other names: Academy, College, high school, etc.
Keywords: University, mission high school, University, bureaucracy, reform.
Университетов не должно быть много! Это не слоган, не девиз. Это, по нашему глубокому убеждению, следует положить в основу проводимой реформы высшего образования, как принцип.
Современные трансформации высшей школы крайне негативно сказываются на институте российского образования. Следствием реформ становятся процессы унификации в пространстве университетского образования, выравнивания как самого преподавательского корпуса, так и выпускаемого студенчества. Университеты теряют свою самобытность. Размываются некогда важнейшие понятия, конструировавшие внутреннюю суть каждого отдельного вуза: академическая среда, научная школа, методы преподавания и т.п. Каждый отдельный университет превращается в некую бизнес-корпорацию, цель которой состоит в передаче утилитарного знания и выработке формализованных показателей, как бы указывающих на его состоятельность на ниве образования и науки. Речь идет о рейтинговых стандартах: количество студентов, количество публикаций, количество учебно-методической литературы и т.п., и о показателях, необходимых для прохождения мониторинга. Суть современной реформы сводится к увеличению количественных параметров оценивания, которые не согласовываются с категорией качества. Само качество в этих условиях становится синонимом наращивания количества.
Подобного рода трансформация не случайна, поскольку производна от особенностей судей, взявших на себя смелость давать оценку работе узкопрофильных профессионалов. Эти судьи по сути своей являются
малоквалифицированными бюрократами, едва ли способными на роль экспертов образовательного и научного потенциала преподавательского корпуса.
Конечный результат проводимых реформ нам видится в том, что каждый университет превратится в исключительно формализованную, малоповоротливую, работающую на холостых ходах машину, не обучающую, но имитирующую обучение, не способную на фундаментальные исследования, работающую строго под заказ по простым и понятным для заказчика технологиям [1].
Известная логика в такой эволюции присутствует. Во-первых, она производна от общемировых тенденций развития высшей школы, блестяще описанной Б. Риддингсом в книге "Университет в руинах" [2]. Университеты перестают быть "храмами науки", постепенно превращаясь в бизнес-проекты для зарабатывания денег через оказание образовательных услуг. Во-вторых, российское государство, длительное время не "трогавшее" образовательную систему, проводит реформы средствами и через представления, единственно ему доступными: усиление контроля и формализованное администрирование. Результат получается примерно такой же, как у "университета совершенства", взятого нашими реформаторам в качестве образца из англо-саксонской модели, только с ещё большим количеством имитационных характеристик.
В позитивном плане итогом реформы становится патерналистская забота о высшей школе, что безусловный плюс. Но теряется больше: разрушается академическая среда, внутри которой продуцировался творческий потенциал преподавателей, осознававших себя не в роли служащих, а в качестве особого рода творца, без спешки и не заботящегося о количестве, поддерживавших необходимые условия для развития фундаментальной науки и способного широко мыслить студенчества.
В самом деле, общество рискует потерять четко сложившуюся научно-образовательную модель, ориентированную на обучение студентов способностям оценивать общенаучные задачи, которые не привязаны к текущим и постоянно меняющимся запросам времени. Администрация университетов уподобляется ныне группе маркетологов из коммерческих структур, которых волнует лишь то, что востребовано на рынке и что попадает в орбиту внимания вышестоящей бюрократии. Опять же речь идет о рейтингах, количественных показателях, мониторинге. В перспективе это с неизбежностью приведет к деградации общего интеллектуального потенциала социума, особенно его креативных способностей, ибо университет нового типа способен выпускать только ремесленников, которых прежде готовили узкопрофильные институты [3].
А вот здесь мы подошли вплотную к нашей изначальной мысли, выраженной тезисно в первых строках статьи: "университетов не должно быть много!". Однако под этим тезисом мы вовсе не имеем в виду ту политику, которая проводится Министерством науки и образования в течение последних лет. Речь идет не об укрупнении и сокращении числа университетов, а о создании принципиально нового, точнее, возвращении к старому стандарту
Университета, ориентированного на традиционную триаду ценностей: "культура-наука-образование", существующего за счет бюджета, но работающего в рамках академической автономии.
Таких университетов не должно быть много. Мы полагаем, что их число не может превышать двух десятков. Да и численность обучаемых в них студентов также не должна быть избыточной. Подобные университеты следует рассматривать в качестве особого типа учебных заведений, передающих не знания, а технологии их производства через научный поиск.
Остановимся на этой идее более подробно. Основные тенденции общемирового развития современной системы образования могут быть представлены в рамках следующих направлений.
Во-первых, массовость высшего образования. Это в большей степени актуально для развитых или стремительно развивающихся стран. Всем понятно, что высшая школа готовит не рабочих для станков филиалов крупных транснациональных корпораций, а потенциальных представителей среднего класса, ориентированных на профессиональную деятельность в сфере услуг: юридических, медицинских, образовательных, спортивных, управленческих и т.п. Именно эти потребности в массовом порядке стимулируют рост численности высших образовательных учреждений. Широкая система охвата выпускников высшим образованием является надежным и очень важным индикатором, указывающим на высокие характеристики показателей социального развития [4].
Во-вторых, коммерциализация высшего образования. Надо заметить, что в мире найдется очень мало стран, где государство сможет обеспечить растущую численно высшую школу всеми необходимыми для ее развития материальными ресурсами. И дело не только в общем увеличении бюджетной нагрузки из-за роста социальных и иных обязательств власти. Высшее образование, в отличие от среднего, не является ни в нашей стране, ни в остальном мире обязательным. Его получение - это дело индивидуального выбора и личного пожелания. Поэтому в образовательных системах разных стран существуют множество разнообразных моделей, определяющих степень участия государства в поддержке высшего образования: от масштабного финансирования и тщательного контроля образовательного процесса до максимального дистанцирования от него и передачи высшей школы в попечительство частного капитала. Следствием этого становится появление большого количества частных вузов, оказывающих образовательные услуги на коммерческой основе. Кроме того, высшие учебные заведения, традиционно считающиеся государственными, получили возможность осуществлять платные наборы студентов за рамками тех финансовых гарантий, которые обеспечивает государство по контрольным цифрам бюджетных мест [5].
В-третьих, специализация высшего образования. Это его свойство нельзя рассматривать обособленно от предыдущих двух тенденций. Действительно, если высшая школа во всем мире становится массовой и коммерциализируется, то ее выпускники должны обладать качествами узких, высококвалифицированных профессионалов, способных встроиться в
существующий рынок труда посредством использования знаний, умений и навыков, полученных в рамках своей специальности. Приобретение таких знаний рассматривается как вклад капитала в будущее, как гарантия последующего благополучия. Специализация также обуславливается дальнейшей профессиональной дифференциацией, которая имеет место и усиливается в современном мире. Это происходит как от накопления всё большего объема знаний, так и от распространения профессий, априори предполагающих не широту, а глубину познания, использование малого, но с большим объемом ответственности [6].
Университеты, о необходимости сокращения которых мы заявили вначале этой статьи, должны находиться вне воздействия рассмотренных тенденций. По нашему мнению, природе классического университета не следует меняться. Оказавшись в кризисе на этапе позднего средневековья, в начале XIX века университет после реформ В. Гумбольдта обрел статус, который в настоящее время принято называть классическим [7]. Миссия университета была определена в качестве трансляции культуры через объединение научного поиска и образовательного процесса. Такой университет не был нацелен на то, чтобы давать специальность или, правильнее сказать, исключительно специальность. Как на философском факультете (где обучали истории, филологии, естествознанию и т.п.), так и на факультетах более специализированных (юриспруденция и медицина) выпускник должен был не просто овладеть профессией, а сформировать мировоззрение, обрести навыки анализа и синтеза, развить в себе творческие способности и критическое мышление. Иными словами, университет ориентировался на формирование личности особого типа, способной мыслить за рамками ограниченных шаблонов и стереотипов, присущих узко предметному мышлению. Такой тип личности необходим для любого времени. Есть в нем потребности и в наши дни. Преимущества такого выпускника очевидны. Он обладает качественными характеристиками, дающими ему способность мыслить за рамками границ, установленных профессиональными стандартами. Это крайне важно в научной сфере, особенно, в условиях революционного перехода науки в новое качественное состояние. Это необходимо для более свободного движения на рынке труда, особенно в целях организации самозанятости. Без этого невозможно повышения креативного потенциала общества в целом [8].
Считается, что классический университет переживает стадию кризиса. В основе своей этот посыл верен. Современная школа не может оставаться такой, какой она была во времена В. Гумбольдта. Рассмотренные три тенденции мирового развития в системе образования свидетельствует о том, что и для нас эта простая мысль является очевидной. Но должен ли полностью исчезнуть классический университет? Мы уверены, что нет. Классические университеты должны в небольшом количестве остаться. Полагаем, что в обеих столицах, и в каждом федеральном округе они должны быть. И это минимум необходимого.
Собственно, само название "университет" следует сохранить только за университетом классическим. Остальные вузы должны иметь другие названия: институты, академии, высшие школы и т.п. Любое из перечисленных
наименований вуза в идеале должно отражать определенный набор возможностей в рамках научного и образовательного процесса, что следует закрепить также и в организационной структуре вуза.
Совершенно очевидно, что вектор современных реформ в социальном институте образования идет в ином направлении. Англо-саксонская образовательная модель воспринята исключительно формально, лишь в том качестве, которое удобно российской бюрократии.
Инициаторы реформ постоянно заявляют, что в Российской Федерации избыточное количество вузов. Между тем, во всем мире очевидна тенденция их увеличения. Сокращая возможности для получения доступного высшего образования, власть обрекает российский социум на статус, характерный какой-нибудь малоразвитой стране. Осуществляется сильное давление на социогуманитарное образование. Якобы благие заявления о нехватке инженерного корпуса в реальности противоречат как мировой тенденции на приоритетное обучение специалистов для сферы услуг, так и реальной макроэкономической ситуации в нашей стране, где на рынке труда отсутствует большое количество вакансий для узкопрофильных инженеров. Прогнозировать итоги здесь несложно: люди получат техническое образование, на которое не будет спроса, а перейти в фазу самозанятости не смогут из-за ограниченной специализации, отсутствия навыков самообразования, не развитых креативных способностей.
Последние десять лет Правительство с энергией, достойной более правильного применения, борется с коммерческими вузами. Бесспорно, что вузы однодневки или фактически не функционирующие учебные заведения необходимо закрывать. Однако коррумпированность проверяющих структур на протяжении многих лет делало работу с фиктивными вузами крайне неэффективной. Результатом собственного бессилия стала инициация Правительством тотальной критики всего высшего коммерческого образования, как неполноценного и ущербного.
И, наконец, подготовка специалиста была заменена обучением на основе компетентностного подхода и кредитно-модульной системы, которые превратили образование как творческий процесс в начетничество и бухгалтерский учет.
Как видим, реформа российского института образования противоречит всем трем выделенным тенденциям мирового развития высшей школы: массовости, коммерциализации и специализации. Ее результатом становится развал существовавшей с начала 1990-х годов системы высшего образования, сочетавшей в себе разноплановые элементы обучения: классическое, узкоспециальное, коммерческое, массовое и т.д. Между тем, новая модель, жестко инкорпорированная во властную вертикаль может быть признана пригодной исключительно, как инструмент разрушения. Созидательного начала она не содержит. В этих условиях мы предлагаем реставрировать уже изрядно деформированные классические университеты в указанном ограниченном масштабе. Высказанная мысль представляет собой идею рамочного типа, явно нуждающуюся в дальнейшей проработке. Однако, мы уверены, что дальнейшая
эволюция университетов должна избежать их сращивания со структурными компонентами государственного аппарата, ибо, в противном случае, семантическая наполняемость данного слова радикально изменит свою реальную содержательную сущность.
Литература
1.Горин С.Г. Влияние мониторинга вузов на увеличение документооборота в вузе и динамику преподавательской и студенческой субъектности // Высшее образование в России. 2016. №1.
2.Ридингс Б. Университет в руинах. М.: Высшая школа экономики, 2010.
3.Смолин О. Качество высшего образования //Ректор вуза. 2015. №10.
4.Лубский А.В. Институциональная матрица естественного государства и социальный порядок в России // Политическая концептология: журнал матедисциплинарных исследований. 2016. №4.
5.Борцов Ю.С., Верещагина А.В., Самыгин С.И. Культурное и образовательное неравенство в России: угрозы национальной безопасности // Гуманитарий Юга России. 2016. Т. 21. №5.
6.Попов М.Ю. Кризис духовности в современной России: динамика и перспективы // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2015. №6-1.
7.Колесникова Е.Ю. Миссия и ответственность современного университета: к вопросу о поиске идейных оснований // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Сер. Общественные науки. 2013. №1.
8.Волков Ю.Г. Креативный класс в российском обществе: тенденции и перспективы гуманистической идеологии //Власть. 2012. №1.
Literature
1.Gorin S.G. Effect of monitoring universities to increase workflow in the University and the dynamics of teaching and students subjectivity // Higher education in Russia. 2016. №1.
2.Ridings B. The University in ruins. M.: Higher school of Economics, 2010.
3.Smolin O. Quality of higher education // Rector of the University. 2015.
№10.
4.Lubskiy A.V. Institutional matrix of the natural state and the social order in Russia // Political conceptology: journal of metadisciplinary research. 2016. №4.
5.Bortsov Y.S., Vereschagina A.V., Samygin S.I. Cultural and educational inequality in Russia: a threat to national security // Humanities of the South of Russia. 2016. T. 21. №5.
6.Popov M.Y. Crisis of spirituality in modern Russia: dynamics and prospects // Humanitarian, socio-economic and social sciences. 2015. №6-1.
7.Kolesnikov E.Y. Mission and responsibilities of the modern University: the search for ideological bases // Proceedings of the universities. The North Caucasus region. Ser. Social Sciences. 2013. №1.
8.Volkov Y.G. Creative class in Russian society: tendencies and prospects of humanistic ideology // Power. 2012. №1.
