CC BY
92
J
L
ISSN 1997-0803 * Вестник МГУКИ * 2012 * 5 (49) сентябрь-октябрь ^
НИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ А. Л. ШАНЯВСКОГО КАК ОДИН ИЗ ЗАЧИНАТЕЛЕЙ СОЦИОКУЛЬТУРНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В РОССИИ (НА ПРИМЕРЕ КУРСОВОЙ СИСТЕМЫ ПОДГОТОВКИ СЛУШАТЕЛЕЙ)
В. З. Ду ликов
Московский государственный университет культуры и искусств
В статье идет речь о работе специальных курсов педагогической направленности при Университете имени А.Л. Шанявского, явившихся одним из успешных начинаний в организации социокультурного образования в России. Показана преемственность методики организации учебного процесса на курсах и в современных учебных заведениях, в том числе в Московском государственном университете культуры и искусств.
Ключевые слова: социокультурное образование, специальные курсы педагогической направленности, внешкольное образование, политико-просветительное образование, культурно-просветительное образование, преемственность в организации социокультурного образования.
The article focuses on the work of the special courses of pedagogical orientation at the University of name AL. Шанявского, which are one of the successful initiatives in the organization of socio cultural education in Russia. Shown in the succession of methods of organization of educational process in courses and in modern educational institutions, including the Moscow state University of culture and arts. Key words: socio cultural education, special courses of pedagogical orientation, out-of-school education, political-educational education, cultural-educational education, the continuity of the organization of socio cultural education.
В истории российского образования Московский городской народный университет имени А. Л. Шанявского занимает особое место. Созданный в 1908 году на средства известного общественного деятеля А. Л. Шанявского, университет предназначался для приобщения к университетской науке всех желающих и могущих (1) или, говоря современным языком, для приобщения к образованию (на самом высоком уровне) широких слоев населения.
Это было уникальное учебное заведение, не имевшее аналога в тогдашней России.
104
Относясь к разряду народных университетов, то есть к системе внешкольного образования, университет имени А.Л. Шанявского превосходил их по характеру организации учебного процесса, приближаясь к учебным заведениям академического типа (2). От официальных учебных заведений он отличался прежде всего особым характером формирования контингента слушателей. При приеме в университет не требовалось наличия документов, подтверждающих предыдущий уровень образования. Отсутствовали ограничения по полу, социальному и имущественному положению,
1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ 5 (49) сентябрь-октябрь 2012 104-110
вероисповеданию. Любое лицо, не моложе 16-ти лет, за умеренную плату, при желании могло поступить учиться в данное учебное заведение.
Обучение в университете велось на двух отделениях: научно-популярном и академическом. Первое отделение (четырехгодичное) давало образование в объеме средней школы, второе (трехгодичное) — на уровне высшего образования.
Поскольку университет имени А.Л. Шанявского находился в ведении Московской городской думы и не входил в состав Министерства просвещения, он не имел права выдавать документы государственного образца. Несмотря на данное обстоятельство, популярность университета среди простых граждан постоянно росла. Если в 1908/09 учебном году число слушателей на академическом отделении составляло 964 человека, то в 1915/16 — 2466. На научно-популярном отделении эти данные выглядели соответственно: 342 человека в 1910/11 учебном году и 1469 человек в 1915/16 году (3). Привлекательность университета заключалась прежде всего в высоком уровне организации учебного процесса (занятия проводились лучшими преподавателями Москвы) и в возможности по факту получить знания в объеме средней школы или университетской науки.
Но уникальность университета имени А.Л. Шанявского заключалась, по нашему мнению, не только в том, что он являлся образцовым учреждением системы внешкольного образования (по сравнению, например, с воскресными школами), но и в том, что стоял у истоков профессиональной подготовки кадров для учреждений этой системы.
Начиная с 1911/12 учебного года, то есть на четвертом году существования, при университете открываются специальные курсы, как указывается в официальном документе — по вопросам, выдвигаемым самою жизнью, для подготовки практических работников в разных сферах общественной деятельности и для дальнейшего научного развития
лиц, уже занимающихся в этой сфере деятельности, по которой устраиваются курсы (4). То есть речь идет о подготовке и переподготовке кадров в различных сферах общественной жизни тогдашней России (5).
В 1913/14 учебном году при университете имени А.Л. Шанявского были открыты курсы по библиотечному делу (более подробно о них будет сказано далее).
В 1914/15 учебном году — педагогические курсы имени М.Л. и Т.А. Королевых, курсы по дошкольному воспитанию и курсы по внешкольному образованию и воспитанию.
Перечисленные выше курсы можно отнести к категории, преследовавшей интересы школьного и семейного воспитания (6). Прием на них был свободен для всех лиц, имевших развитие в пределах средней школой. Задачей курсов являлось — дать возможность лицам, руководившим воспитанием и образованием детей (добавим от себя — и взрослых. — В. Д.), быть на уровне современных педагогических идей. По мнению организаторов, курсы давали возможность стать на путь педагогической работы лицам, не занимавшимся ею ранее, и пополнять свои познания тем, кто уже работал на этом поприще (7). Так, в 1915/16 учебном году занятия на всех курсах педагогической направленности (кроме одного — внешкольное образование и воспитание) велось в течение двух полугодий (обучение — платное). Впечатляет и число слушателей: педагогические курсы — 185 человек, курсы по дошкольному воспитанию — 78 человек, краткосрочные курсы по внешкольному образованию взрослых — 462 человека.
Среди преподавателей курсов были известные специалисты в области школьного и внешкольного образования:
Педагогические курсы имени М.Л. и Т.А. Королевых:
П.П. Блонский (Новейшие течения в педагогике),
А.У. Зеленко (Духовное развитие детей в связи с детским чтением, обзор новейших школ в Западной Европе и Америке);
ЖМ 1997-0803 . Вестник МГУКИ . 2012 . 5 (49) сентябрь-октябрь ^
Практические курсы по дошкольному воспитанию (первоначально назывались — курсы по общественной заботе о детях):
С.Т. Шацкий (Трудовое воспитание и детские колонии),
В.Н. Шацкая (Музыка в детской жизни),
A.У. Зеленко (Организация общественного воспитания детей: детские кружки, клубы, Общественная организация экскурсий и ночевок),
Л.К. Шлегер (Забота о дошкольном возрасте),
B.П. Кащенко (Гигиена телесной и душевной жизни ребенка);
Курсы по внешнему образованию взрослого населения:
A.У. Зеленко (Планы и архитектура народных домов, провел также беседу о внешкольной работе американских университетов и внешкольном образовании среди американских негров).
C.О. Серополко (Книжные склады и снабжение различными пособиями по внешкольному образованию).
B.Д. Поленов (беседа на тему «Декорации в народном театре ») и др.
Некоторые из преподавателей, работавших на курсах, были непосредственно знакомы с зарубежным опытом (Л.Б. Хавкина — с организацией библиотечного дела, А.У. Зеленко — с внешкольным образованием, как взрослых, так и детей).
Имеющиеся материалы дают представление и о характере организации учебного процесса на курсах, как по содержанию, так и по методике.
Так, в программе курсов по общественной заботе о детях (1914/15 учебный год) обращает на себя внимание ее четкое деление на три раздела: Законодательство о детях, Общественная забота о здоровье детей и Общественная забота о воспитании детей.
Позднее в работе этих курсов акцент будет сделан на практической стороне, в соответствии с чем будет скорректирована и методика обучения слушателей. Центр тяжести работы курсов сместится в сторону организа-
ции педагогических семинаров, материалами для которых служили или темы, предложенные руководителями, или наблюдения, которые велись слушателями.
Так, сам С.Т. Шацкий вел практические занятия — 64 час. (совместно с А.Г. Тиниковой), семинары и лекции по теме «Изучение материала для детских работ» — 32 час. (совместно с О.В. Зиминой).
Стройностью, конкретностью и логичностью отличалась и программа курсов по внешкольному образованию взрослого населения (1915/16 учебный год). 90-часовая программа краткосрочных курсов включала следующие темы:
1. История, сущность и задачи внешкольного образования — 16 ч.
2. Организация внешкольного образования и участие в нем государства, органов самоуправления, правительственных организаций, кооперативов и местного населения — 6 ч.
3. История, задачи, организация и финансирование народных домов — 10 ч.
4. Вечерние и воскресные классы для взрослых — 6 ч.
5. Образовательное чтение, лекции и курсы — 14 ч.
6. Библиотеки-читальни — 8 ч.
7. Книжные склады и снабжение различными пособиями по внешкольному образованию — 4 ч.
8. Музеи, выставки и экскурсии — 8 ч.
9. Народный театр — 6 ч.
10. Музыкальное образование учащихся — 4 ч.
11. Образовательный кинематограф —
4 ч.
12. Планы и архитектура народных домов — 2 ч.
13. Организация деревенских театров, кружка и его труппы — 2 ч.
Интересна была и методика организации и проведения учебных занятий на курсах по внешкольному образованию.
Широко применялись активные методы обучения — сообщения слушателей курсов о внешкольной работе на местах, которые вызы-
вали оживленный обмен мнений (8).
И это неудивительно. Ведь обменивались опытом люди (462 чел.) из разных мест России; 37,6% из них имели среднее образование, 31,2% — специальное педагогическое, 11,3% — высшее; 59,5% работали учителями начальных училищ, 8,8% — средних учебных заведений, 5,2% — заведующими и служащими в отделах школьного и внешкольного образования в земствах.
По возрасту это были относительно молодые люди: 26,6% — от 25 до 30 лет, 18,9% — от 30 до 35, 11% — от 35 до 40 лет, то есть более половины слушателей были моложе сорока лет.
И еще одно немаловажное обстоятельство (с учетом того, что уже шла Первая мировая война): соотношение между мужчинами и женщинами было примерно равным (мужчин — 218 человек, или 47,2%, женщин — 244 человека, или 52,8%), то есть внешкольное образование не рассматривалось как сугубо женская профессия.
Активно использовались и технические средства на курсах. Так, Б.П. Кащенко в ходе беседы дал двухчасовой кинематографический сеанс школьного типа на тему «Образовательный кинематограф». Беседы об алкоголизме (доктор Н.А. Флеров) иллюстрировались волшебным фонарем и кинематографом.
Кроме лекций и бесед, слушателям курсов предоставлялась возможность ознакомиться с деятельностью ряда московских учреждений по внешкольному образованию (городской Введенский народный дом, городской склад теневых картин и кинематографа, городская библиотека имени Грибоедова, Марьинорощинский народный дом и библиотека и др.). В один из праздничных дней для желающих была организована поездка в Гришинский народный дом, находящийся в 60-ти верстах от Москвы, и в Петровско-Разумовское для осмотра институтских учреждений и хозяйства (очевидно, речь идет о Петровской земледельческой и лесной академии. — В. Д.).
Максимальное приближение учебного процесса к жизни выражалось и в том, что часть учебных занятий на курсах проводилась непосредственно в учреждениях и организациях внешкольного образования. Так, в помещении театральной секции Общества народных университетов на Медынке были проведены беседы В.Д. Поленова и Н.Н. Голованова о декорациях. По библиотечной технике слушатели могли видеть экспонаты в музее библиотечных курсов. Там же ежедневно по два часа давались объяснения по вопросам работы с детьми представителем Справочного Бюро при Московском Союзе Обществ Попечения об учащихся детях (9).
Можно предположить, что между организаторами и преподавателями курсов педагогической направленности осуществлялось тесное общение и они были в курсе дел друг друга. Так, секретарем курсов по внешкольному образованию взрослых был Л.Д. Брюхатов. Он же вел на этих курсах учебную дисциплину «Библиотеки-читальни» и параллельно работал на курсах по библиотечному делу. Естественно, все лучшее, что применялось в учебном процессе на курсах по библиотечному делу, становилось доступным и на других курсах. И наоборот. На нескольких курсах работали также А.У. Зеленко и С.О. Серополко.
Имеющиеся материалы дают определенное представление об уровне организации учебного процесса на курсах. Его можно оценить как высокий. Можно также предположить, что со временем эти курсы переросли бы в специальное образование на уровне среднего и высшего. Собственно, так и предполагалось самими организаторами курсов. В проспекте университета имени А.Л. Шанявского на 1918/19 учебный год сообщалось, что университет планирует открыть с осени 1918 года Институт народного образования, который готовил бы работников в области школьной и внешкольной работы (трехгодичные курсы), распространял бы идеи культурно-просветительной работы, занимался бы научной разработкой как общих
ЖМ 1997-0803 * Вестник МГУКИ * 2012 * 5 (49) сентябрь-октябрь ^
вопросов народного образования, так и специальных, выдвигаемых в организациях, ведущих культурно-просветительную работу (музей, библиотека, народный дом и др.) (10). В вышеприведенном сообщении мы не случайно, наряду с институтом народного образования, подчеркнули, по существу, новое для тогдашней российской действительности словосочетание культурно-просветительная работа. Именно так со временем в Советской России будет называться внешкольное образование (после промежуточного — политико-просветительская работа).
Но планам организаторов курсов не суждено было осуществиться в полной мере. Институт народного образования открыть успели. Но в конце 1918 года началась процедура закрытия самого университета имени А.Л. Шанявского. Его академическое отделение в 1919 году влилось в состав МГУ, а научно-популярное — в следующем, 1920 году, объединилось с рабочим факультетом Коммунистического университета имени Я.М. Свердлова.
А какова же судьба курсов?
Насколько нам известно, из всех курсов педагогической направленности наиболее успешно сложилась судьба библиотечных курсов. После фактического закрытия университета имени А.Л. Шанявского в 1920 году они получили самостоятельный статус и до 1922 года находились в прежнем помещении. В 1922 году библиотечные курсы (Кабинет библиотековедения) вошли в состав Румянцевской библиотеки (ныне РГБ), а в 1924 году были преобразованы в Институт библиотековедения. На основе последнего в 1930 году был создан Московский библиотечный институт (МБИ) — ныне Московский государственный университет культуры и искусств (МГУКИ) (11).
Информацией о судьбе других курсов мы, к сожалению, не располагаем. По всей вероятности, они прекратили существование. А педагоги, работавшие на них, рассеялись и продолжали свою деятельность в близких и смежных областях. Так, С.Т. Шацкий сосре-
доточил усилия на деятельности Первой опытной станции по народному образованию Наркомпроса РСФСР. Там же работала В.Н. Шацкая. А.У. Зеленко какое-то время вел научно-педагогическую деятельность в Институте методов внешкольной работы и других педагогических учреждениях. Наряду с преподаванием в МГУ, П.П. Блонский принимал активное участие в работе созданной в 1919 году в Москве Академии социального воспитания (с 1923 года — Академия коммунистического воспитания), где тесно сотрудничал с главным политпросветчиком страны Н.К. Крупской (12).
Творческо-педагогический путь многих педагогов-шанявинцев, а также отдельных слушателей курсов, по всей вероятности, еще ждет своих исследователей, что не только позволит дополнить характеристику конкретного культурно-исторического явления, каким, безусловно, является Университет имени А.Л. Шанявского, но и пополнить сведения об интереснейшем педагогическом опыте организации вузовского образования.
И в этом смысле было бы неправильно считать, что значение специальных курсов при Университете имени А.Л. Шанявского ограничивается только периодом их работы. Значение их гораздо больше.
Накопленный на курсах опыт стал достоянием не только своего времени, но и вышел за его пределы. Это касается как внешкольного образования, так и специального академического (13).
В той или иной степени опыт специальных курсов при Университете имени А.Л. Шанявского использовался в деятельности и педагогических вузов, и появившихся несколько позднее библиотечных. Причем в библиотечных вузах — не только на библиотечных факультетах (с 1930 года), но и культурно-просветительных (с 1949 года).
Автор данной статьи, как выпускник Московского государственного института культуры (бывшего Библиотечного), свидетельствует, что многие методы, о которых говорилось выше, использовались
в МГБИ (МГИКе), и в 1960 году, и в более поздние годы. Так, первая учебная экскурсия для студентов-первокурсников культурно-просветительного факультета (осень 1960 года) была проведена в одном из лучших учреждений культуры страны — в Библиотеке им. В.И. Ленина.
Более того, в период перестройки и в начале 1990-х годов методы, в свое время использовавшиеся в Университете имени А.Л. Шанявского, обрели в Московском институте культуры (как и в других вузах) как бы второе дыхание.
Взять хотя бы анкетный опрос студентов для выяснения отношения последних к задачам и содержанию учебных дисциплин, который применялся еще на педагогических курсах имени М.Л. и Т.А. Королевых (имеется в виду опрос, проводимый по инициативе самих преподавателей, а не обязательное анкетирование, связанное с их переизбранием и одно время (конец 1980-х) действовавшее в соответствии с инструкцией Министерства образования СССР).
Можно говорить также о резком возрастании интереса к формам учебной работы на основе учета и анализа практического опыта студентов (особенно заочных и вечерних отделений), о попытке создать при вузах базовые учебно-производственные комплексы (как это предполагалось при открытии Института народного образования — музей и библиотека, научно-популярный музей, опытная школа, опытный народный клуб, лаборатории). Безусловно, опыт курсов педагогической направленности при Университете имени А.Л. Шанявского использовался не только в Москве, но и в других городах, прежде всего в Петрограде (Ленинграде), где в 1918 году был организован Петроградский институт внешкольного образования (с 1925 года — Коммунистический политико-просветительный институт).
Конечно, в Петрограде опыт, о котором идет речь, мог использоваться не напрямую. В Санкт-Петербурге (Петрограде) была своя богатая традиция организации учреждений
внешкольного образования (имеются в виду различного рода воскресные школы и народные университеты, рабочие клубы и народные дома) и курсов по подготовке работников для этих учреждений. Так, еще в 1872 году в Санкт-Петербурге были учреждены курсы (платные, с годичным сроком обучения) для подготовки работниц детских садов. С 1896 года действовали курсы воспитательниц физического образования, связанные с именем П.Ф. Лесгафта и др.
Было бы правильнее говорить о взаимовлиянии московской и петроградской традиций внешкольного образования, с элементами здорового соперничества (как мы уже отмечали, одновременно с Петроградским институтом внешкольного образования в Москве работала Академия социального воспитания, в 1923 году преобразованная в Академию коммунистического воспитания имени Н.К. Крупской, в составе которой был и политико-просветительный факультет) (14).
Сотрудничество — соперничество московской и петроградской (ленинградской) школ продолжится и позже. В создании кафедры культурно-просветительной работы МГБИ примет участие Л.С. Фрид, в конце 30-х — начале 40-х годов работавшая в Ленинградском библиотечном институте. Будут и обратные случаи — например, в 1960 году в Ленинградскую школу профсоюзов переедет бывший заведующий кафедрой культурно-просветительной работы МГБИ Г.Г. Карпов (15).
В 70-е годы Министерство культуры РСФСР сделает попытку разделить научно-методические функции между ведущими вузами культуры: Московский институт культуры будет признан головным в области библиотечно-библиографического образования, а Ленинградский — в области культурно-просветительного.
В настоящее время можно говорить о том, что общими усилиями педагогов вузов культуры и искусств в стране создана весьма эффективная система подготовки кадров для социокультурной сферы,
ЖМ 1997-0803 * Вестник МГУКИ * 2012 * 5 (49) сентябрь-октябрь ^
правопреемница внешкольного образования, политико-просветительного и культурно-просветительного. И немалая заслуга в этой работе принадлежит первопроходцам россий-
ского внешкольного образования, в том числе и тем, кто начинал эту деятельность на специальных курсах педагогической направленности при Университете им. А.Л. Шанявского.
Примечания и литература
1. Энциклопедический словарь Гранат. т. ХЬП, ст. Университет, раздел — народный университет, с. 363.
2. Большинство тогдашних так называемых народных университетов, по существу, являлись всего лишь курсами, стремившимися сообщить слушателям систему знаний (см.: Энциклопедический словарь Гранат. т. ХЬП, ст. Университет, раздел — народный университет, с. 358).
3. Российская педагогическая энциклопедия. М., 1999. Т. 2. С. 573—574.
4. Отчет Московского городского народного университета имени А.Л. Шанявского за 1915—1916 академический год. М., 1916 [далее — Отчет...]
5. Первыми специальными курсами при Университете им. А.Л. Шанявского были курсы по местному самоуправлению и курсы по кооперации (открыты в 1911/12 учебном году). Поочередно в разное время, помимо курсов педагогической направленности, о которых идет речь в статье, работали курсы и по другим направлениям.
6. Отчет... С. 119.
7. Там же. С. 119.
8. Там же. С. 131.
9. Там же. С. 132.
10. См.: Московский городской народный университет им. А.Л. Шанявского (проспект). М., 1918.
11. Подробнее об этом см.: Столяров Ю. Н. О дате основания Московского государственного университета культуры и искусств // Университетская книга. 2007. № 11. С. 50—53.; Клапиюк В. Т. Дата основания Московского государственного университета культуры и искусств: методология установления // Там же. 2008. № 1. С. 36—41; Столяров Ю. Н. 95 лет регулярного отечественного библиотечного образования; источники // Там же. 2008. № 3. С. 46—49. От себя добавим: из материалов статей вытекает, что образование Московского государственного университете культуры и искусств (МБИ — МГБИ — МГИК — МГУК — МГУКИ) теснейшим образом связано и с Университетом им. А.Л. Шанявского, и Государственной библиотекой им. Ленина (ныне РГБ). Среди известных нам преподавателей, в свое время работавших и в Университете им. А.Л. Шанявского и в МБИ (МГБИ): А.М. Васютинский («Всеобщая история», «Великая Французская революция» — академическое отделение); Б.С. Боднарский, Л.Б. Хавкина (библиотечные курсы).
12. См.: Большой энциклопедический словарь. М., 1929. Том первый. С. 782 — 783, а также Гончаров Н. К. Очерки по истории советской педагогики. Киев, 1970 (статья — Павел Петрович Блонский, с. 167).
13. Интерес к опыту работы университета им. А.Л. Шанявского, как именно внешкольному (культурно-просветительному) учреждению, возрастет в советское время — в конце 50-х — 70-х годах, то есть в период новой волны организации народных университетов. И в эти годы он будет представляться как образцовое учреждение данного профиля.
14. Академия коммунистического воспитания имени Н.К. Крупской была специфическим учебным заведением. В нее принимались члены ВКП(б) (коммунистической партии) не моложе 22-х лет с достаточным общественным и педагогическим стажем. В организации учебного процесса большое внимание уделялось практической подготовке студентов. Курс лекций в Академии своего имени читала и Н.К. Крупская (см.: Гончаров Н. К. Очерки... С. 103).
15. В биографических материалах, посвященных Л.С. Фрид, отмечается, что с 1924 по 1927 год по совместительству она вела педагогическую работу в Московском политико-просветительном институте, с 1927 по 1930 год — в Академии коммунистического воспитания им. Н.К. Крупской, а с 1930 по 1936 год являлась штатным работником этой академии — в качестве доцента и заведующей кафедрой политпросветработы.
В данном случае нас интересует сообщение о неком Московском политико-просветительном институте. Мы не располагаем сведениями о том, когда он был создан и где располагался, кто его возглавлял и т.п. По нашему предположению, отдельного политико-просветительного института в Москве не существовало. Так мог называться политико-просветительный факультет в составе Академии коммунистического воспитания им. Н.К. Крупской. Но это наше предположение и не более того.
