CC BY
169
жая нормы современного языка, он соединяет в себе два диалектически противоречивых свойства - быть одновременно и источником инноваций, и хранителем более древних состояний языка.
Библиографический список
1. Автономова, Н.С. Актуальное прошлое : структурализм и евразийство [Текст] / Н.С. Автономова // Структура и целостность : Об интеллектуальных истоках структурализма в Центральной и Восточной Европе. 1920-1930-е гг. / П. Серио; авториз. пер. с франц. Н.А. Автономовой. - М. : Языки славянской культуры, 2001. - С. 9-29.
2. Ахутина, Т.В. Семантический синтаксис и ориентация на порядок слов в онтогенезе [Текст] / Т.В. Ахутина, Б.М. Величковский., В. Кемпе // Семантика речевой деятельности (на материале онтогенеза) : сб. - М. : Ин-т языкозн. АН СССР, 1988.
- С. 5-19.
3. Болинджер, Д. Интонация как универсалия [Текст] / Д. Болинджер // Принципы типологического анализа языков различного строя. - М. : Наука, 1972.
- С. 214-230.
4. Веккер, Л.М Психика и реальность: единая теория психических процессов [Текст] / Л.М. Веккер.
- М. : Смысл, 1998. - 685 с.
5. Воронин, С.В. Основы фоносемантики [Текст] / С.В. Воронин. - Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1982.
- 239 с.
6. Выготский, Л.С. Избранные психологические исследования. Мышление и речь. Проблемы психологического развития ребенка [Текст] / Л.С. Выготский - М. : Изд-во Академии педагогических наук РСФСР. 1956. - 517 с.
7. Выготский, Л.С. Учение об эмоциях. Историкопсихологическое исследование [Текст] / Л.С. Выготский // Собрание сочинений. - М. : Педагогика, 1984. - Т. 6. Научное наследство.- 397 с.
8. Делез, Ж. Логика смысла : ТЪеайит рЫ^орЫсит [Текст] / Ж. Делез; пер. с фр. М. Фуко.- М., Екатеринбург : Раритет, Деловая книга, 1988. - 480 с.
9. Дресслер, В. К вопросу о реконструкции индоевропейского синтаксиса [Текст] / В. Дресслер // Новое в зарубежной лингвистике / пер. с нем. В.А. Матвиенко и Л.И. Щеголевой. - М. : Прогресс, 1988.
- Вып. 21. Новое в современной индоевропеистике. - С. 409-432.
10. Золотова, Г.А. О перспективах синтаксических исследований [Текст] / Г. А. Золотова. - М. : АН СССР Сер. лит. и яз., 1986. - Т. 45. № 6. - С. 500-514.
УДК 81.00 ББК 81.00
11. Исенина, Е.И. Дословный период развития речи у детей [Текст] / Е.И. Исенина. - Саратов : Изд. Саратовского ун-та, 1986. - 161 с.
12. Кант, И. Сочинения [Текст] / И. Кант. - М. : Мысль,
1966. - Т. 6. - 744 с.
13. Красухин, К.Г. Очерки по реконструкции индоевропейского синтаксиса [Текст] / К.Г. Красухин. -М. : Наука, 2005. - 239 с.
14. Кривоносов, А.Т. Мышление. Язык и крушение мифов о «Лингвистической относительности», «языковой картине мира» и «марксистско-ленинском языкознании» [Текст] / А.Т. Кривоносов. - М.-Нью-Йорк, 2006. - 820 с.
15. Малинович, М.В. Логика событий и логика синтаксиса [Текст] / М.В. Малинович, Ю.М. Малинович // Вопросы грамматической и лексической типологии. Проблемы преподавания иностранных языков в высшей и средней школе : материалы между-нар. конф. «21-е Дульзоновские чтения» (Часть II).
- Томск, 1998. - С. 76-81.
16. Малинович, Ю.М. Функционально-семантические категории бинарной оппозиции (лингвофилософский очерк) [Текст] / Ю.М. Малинович // Текстовая реализация функционально-семантических категорий и полей. - Ростов н/Д. : ИПО ПИ ЮФУ, 2011.
- С. 50-69.
17. Маркс, К. Немецкая идеология [Текст] : Соч. / К. Маркс, Ф. Энгельс. - 2-е изд. - Т. 3. - 544 с.
18. Мейе, А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков [Текст] / А. Мейе, Пер. Д. Ку-дрявского. - М.; Л. : Соцэкгиз, 1938. - 509 с.
19. Пельц, Е. Семиотика и логика [Текст] / Е. Пельц // Семиотика : Антология / сост. Ю.С. Степанов. - 2-е изд., испр. и доп. - М.-Екатеринбург : Академический Проект; Деловая книга, 2001. - С. 151-164.
20. Прист, С. Теория Сознания [Текст] / С. Прист; пер. с анг. А.Ф. Грязнова. - М. : Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2000. - 288 с.
21. Спивак, Д.Л. Лингвистика измененных состояний сознания [Текст] / Д.Л. Спивак. - Л. : Наука, 1986.
- 91 с.
22. Степанов, Ю.С. Вводная статья. В мире семиотики [Текст] / Ю.С. Степанов // Семиотика : Антология / сост. Ю.С. Степанов. - 2-е изд., испр. и доп. -М.-Екатеринбург : Академический Проект; Деловая книга, 2001. - С. 5-41.
23. Уоткинс, К. Аспекты индоевропейской поэтики [Текст] / К. Уоткинс / пер. с англ. Е.И. Ветровой // Новое в зарубежной лингвистике. - М. : Прогресс, 1988. - Вып. 21. Новое в современной индоевропеистике. - С. 451-472.
М.В. Малинович, Ю.М. Малинович УНИВЕРсАЛьНЫЕ сМЫсЛЫ И КАтЕГОРИИ В ЯЗЫКЕ: классические традиции. современность. перспективы
В статье рассматриваются теоретические основания в изучении проблемы универсальных смыслов и фундаментальных категорий в естественном языке. Данная проблематичная
ситуация обсуждается в контексте классических и современных традиций. Намечаются перспективы их исследования.
Ключевые слова: универсальный; концепт; категория; естественный язык; классический; современный; традиция; перспектива
M.V Malinovich, Yu.M. Malinovich
universal concepts and categories in language: CLASSICAL TRADITIOuS. MODERN TRENDS. pERSpECTIvES
The article views the theoretical backgroundfor studying the universal concept and fundamental categories in the natural language. This problem is considered in the context of classical and modern linguistic traditions. The perspectives of the guestion under discussion are outlined.
Key words: universal; concept; category; natural language; classical; modern; tradition; perspective
Генезис познания объективной действительности имеет свои закономерности - как и структура любой науки: это взаимосвязь последовательно проходимых ступеней знания, добытых в процессе креативной познавательной деятельности гносеологического Я
- субъекта. Познание движется, как отмечает Б.М. Кедров, от непосредственных явлений к раскрытию сути изучаемого предмета и проникает все глубже и глубже в эту сущность [Кедров, 1967]. Но она (сущность), как известно, не исчерпывает предмета полностью, потому что, кроме ее релевантных черт, имеются, казалось бы, и нерелевантные. Последние при их рассмотрении в иной связи и иной плоскости могут стать доминирующими для такого предмета. В этом кроется диалектика познания.
Процесс познания универсальных смыслов и категорий естественного языка динамичен. Он начинается с античных времен (выделение первоначально универсальных категорий - частей речи и предложения). Языковая категоризация частей речи осуществлялась в античной грамматике по логико-семантическому параметру, т. е. на основе объективации реального мира на объекты, процессы и их свойства. Соответственно, в языковой реальности были выделены категории частей речи: имя существительное и имя прилагательное, глагол и наречие (объекты, процессы и их свойства в прототипическом мире). Наряду с логикосемантическим принципом классификации частей речи в грамматике более позднего времени известны и другие методологические
принципы: формальный, функциональный, синтактико-дистрибутивный. В классической традиции универсальная категория (части речи) рассматривается в новом, ономасиологическом ракурсе (содержание, форма, функция) и с позиции теории номинации (части речи с полной и неполной номинацией), что и свидетельствует о диалектике их познания.
Предложение - центральная категория синтаксиса - как и категория частей речи, имеет свой генезис познания. Его основой была структурная методология. Форма, как рассуждали структуралисты, есть способ выражения мысли, и она должна быть изначальной в дескрипции универсальной категории предложения, а ее содержание (смысл) вторично.
На дальнейшем витке познания универсальных категорий формируются новые идеи относительно предложения в теории порождающей грамматики: ядерные предложения Н. Хомского в системе языка и множество их трансформационных (вариативных) преобразований в речи.
Казалось бы, что в лингвистической теории универсальных категорий частей речи и предложения достигнут определенный прогресс. Но становится очевидным: наука о языке должна развиваться дальше, а не ограничиваться структурной, дескриптивной и генеративной концепциями. Внимание лингвистов концентрируется на динамике дальнейшего познания языковой системы в целом и семантико-синтаксической организации предложения, в частности; формируется и развивается дальше вербоцентри-
ческая концепция (Л. Теньер, Л.М. Ковалева и др.). Следует отметить: основной задачей классических традиций являлось изучение языковых феноменов, категории предложения с чисто лингвистических позиций, вне контакта с другими областями научного знания. Лингвистика этого периода была в статусе автономной языковедческой науки с присущей только ей теоретико-методологической базой. В ее дальнейшем развитии намечается новая методология в исследовании классических проблем. Лингвистика в конце XX и начале XXI вв. достигла, как отмечает Н.Д. Арутюнова, зрелости [Арутюнова, 2007, с. 9]. Сложность, многогранность и полифункциональность языка определяется появлением множества лингвистических концепций и методов. Наука о языке взаимодействует с другими областями научного знания: философией, логикой, антропологией психологией, аксиологией и др.
Изучение универсальных классических категорий опирается, прежде всего, на логикофилософские постулаты. Их дескрипция представляется в логико-синтаксическом, логикосемантическом ракурсе. С дальнейшим развитием теории познания, например, категория «предложение», рассматривается в русле современных представлений науки о языке [Ковалева, 2008].
В центре внимания языковедов семантика - особая область лингвистической науки. ее возникновение связывают с именами зарубежных лингвистов. Но по праву приоритет исследований семантических феноменов принадлежит отечественным ученым. Идеи о семантике - области познания содержательной стороны языка - восходят к трудам филолога-слависта А.А. Потебни. Он, как известно, определил фундаментальные принципы взаимосвязи действительности, мышления и языка. Эта триада и по сей день остается в современной лингвистике основным лингвофилософским базисом исследования семантики с момента ее зарождения. Изучение универсальных семантических категорий является и в настоящее время задачей первостепенной значимости.
В контексте классических традиций проблема категорий - предмет рассуждений О. Есперсена, А.М. Пешковского, А.А. Шахматова, И.И. Мещанинова. В дальнейшем ме-
тодология исследования категорий совершенствуется. Вопросом многочисленных дискуссий становится проблематичная ситуация о соотношении внутриязыковых и внеязыковых (понятийных) категорий экстралингвистиче-ского характера, например, аксиологических
- добра и зла, логических - причина и следствие.
Языковедами на основе доминирующих признаков и средств их выражения, формально фиксированной / нефиксированной маркированности были выделены в языке различные типы категорий: морфологические, синтаксические, лексические; категории высказывания
- модальность, предикативность, темпораль-ность. Все они универсальны, но их языковая онтология не является во всех языках изоморфной. Примером могут служить изолирующие языки типа китайского. Вышеназванные категории являются собственно языковыми. Они непосредственно участвуют в организации структуры предложения. Есть и категории рефлексивного характера, которые отражают отношения и связи, существующие в прототипическом мире. Это классические категории Аристотеля, в числе которых бытие, количество, качество и др.
Категории внеязыковой природы формируются в мышлении человека в процессе восприятия и осмысления им реального мира. Поэтому философами языка они интерпретировались как мыслительные или понятийные (В. фон Гумбольдт, Г. Гийом, Г. Пауль, Ф. Брюно, Э. Сепир, И.И. Мещанинов и др.). В научный аппарат вошло понятие «семантические категории». Они, по мнению лингвистов, «... могут быть приравнены к общелингвистическим универсалиям», имеющим «физическое основание или коррелят в ряду первичной онтологии» [Трунова, 2003, с. 41, 42].
Понятие «семантическая категория», по свидетельству Е. Пельца, первоначально было сформулировано философом Э. Гуссерлем. Аппелируя к синтаксической роли, которую то или иное выражение играет в предложении, в действительности Э. Гуссерль, по мнению Е. Пельца [Пельц, 2001, с. 159], имел в виду не семантическую, а синтаксическую категорию. В своих рассуждениях относительно этого понятия Е. Пельц обращается к критическому осмыслению работ Д. Льюиза, К. Айдукевича и др., и приходит к выводу,
имеющему самое непосредственное отношение к естественному языку как объекту. «Синтаксические категории, - пишет Е. Пельц,-представляют собой не что иное, как семантические категории и, метаязык синтаксиса отличается от метаязыка семантики, поскольку только второй, но не первый включает в себя язык-объект» [Пельц, 2001]. Данное обстоятельство позволяет нам ввести в понятийный аппарат лингвистики настоящего времени следующие понятия: «семантико-синтаксическая категория» и «семантико-синтаксическая категория бинарной оппозиции» (см.: [Малинович, 2011, с. 50-69]).
с позиции современной теории познания любая универсальная категория имеет в своей основе концепт или группу концептов, вокруг которого или которых она образуется [Кубря-кова, 2004; Болдырев, 2005 и др.]. Например, категория бытия создается, исходя из универсального смысла существование; источником формирования категории причинности является сложный одноименный макроконцепт с его содержательным дуализмом взаимосвязанных микроконцептов Причина и следствие. Универсальный смысл Факт порождает одноименную семантическую категорию.
По мнению Е.С. Кубряковой со ссылкой на Аристотеля, процесс концептуализации и категоризации есть «важнейшая часть инфраструктуры человеческого разума» [Кубрякова, 2004, с. 96].
Телесный, или другими словами,
тварной мир в рассуждениях картезианцев представлен в двух модусах: res existans и res cogitans. Поэтому человек во всех ипостасях его исторического бытия -
составная часть окружающего его мира. В связи с этим категория бытия представлена в языке двумя важнейшими субкатегориями -область внутреннего мира человека и область внешнего по отношению к внутреннему.
Под внутренним миром индивида
понимаем его ментальную интеллектуальную и эмоциональную сферу. Семиосфера внутреннего мира человека [Малинович, 2007а, с. 12-58; Малинович, 2007, с. 397437] конституируется из определенного ряда семантически дискретных категорий, которые требуют своего обоснования и определения.
Каждая смысловая категория внутреннего мира человека, как и смысловые категории
внешнего по отношению к нему мира, имеет определенную смысловую доминанту, замещающую тот или иной объект ментальной или телесной природы.
Независимо от различных точек зрения на сущность картины мира, ее системный характер достаточно четко и однозначно сформулировал Дж. Лайонз следующим образом: «... то, что мы считаем миром, или реальностью, в большей степени является продуктом категорий (курсив наш - М.В., Ю.М.), накладываемых на восприятие и мышление теми языками, на которых мы говорим» [Лайонз, 2003, с. 105].
Семантика внутреннего мира человека реальна, она воспринимаема и адекватно декодируема Другим. Множественность вариантов ее бытия в языке позволяет представить каждую семантически дискретную реальность в рамках определенной понятийной категории как ментальную «сущность», имеющую установку на смысл.
Смысл же есть категориальное понятие, а конкретное бытие - онтологическая сущность. Оба феномена, категориальное понятие и онтологическая сущность объекта, реализуются в языке. Языковые же категории, по мнению Н.Н. Болдырева - это формы концептуализации мира, формы языкового сознания [Болдырев, 2005].
Биопсихосоциальная природа человека является тем понятийно-содержательным ядром, вокруг которого развертывается вся система понятий: ощущений, восприятий, мышления, сознания, знания, и формируется определенная система семантически значимых категорий эгоцентрической природы. В совокупности ее можно, с полным на то основанием, номинировать как категориальную семиосфе-ру внутреннего мира человека. Она конституируется в процессе познания мира постепенно, простираясь в сферу сознания, мышления и языка (языковое сознание). Это обстоятельство в свое время было зафиксировано С.Д. Кацнельсоном. Он писал: «по мере развития познавательной деятельности и усложнения активности мысли, категориальный аппарат не только приумножается, но также перестраивается, претерпевая качественные сдвиги» [Кацнельсон, 1986, с. 155]. Он также отметил еще одно немаловажное обстоятельство, а именно: несмотря на первоначально
недостаточную дифференцированность категорий, их основное содержание сохраняется, но вступает во взамосвязь с новыми категориями [Там же].
При исследовании универсальных семантических категорий следует обратиться к двум понятиям: смысл и мысль.
Мысль, мыслительная деятельность есть, прежде всего, континуум познаваемых и познанных дискретных пространств. Смысл же-это результат мыслительной деятельности. Семантически дискретный характер смыслов позволяет первоначально в концептуальном плане очертить каждую смысловую категорию, противопоставив ее другим; выстроить определенную семантически смысловую систему, контуры которой намечены в самых общих чертах в известной классификации категорий Аристотеля. Каждая из них в отдельности содержательно многопланова, но все они взаимосвязаны.
Смысл - это категориальное понятие, а конкретное бытие «нечто» - онтологическая сущность объекта. Оба феномена, категориальное понятие и онтологическая сущность объекта, реализуются в языке.
Каждая категория должна быть референци-онально прозрачной. Здесь уместно привести следующую содержательно емкую формулировку В. Куайна. «Референция бесмысленна до тех пор, пока она не соотнесена с некоторой системой координат» [Куайн, 1996, с. 93].
Фактически элементы семиосферы человека представлены целым рядом аутореферентных адъективных и глагольных предикатов: человек волевой, эмоциональный, вежливый, совестливый, сочувствующий, ревнивый, верный, верующий, милосердный, добрый, злой, гордый, ироничный, любящий, ненавидящий, искренний / неискренний, терпеливый, клянущийся, осуждающий, призывающий, совестливый и т. д. Этот ряд остается открытым.
Перечисленные предикаты не только характеризуют внутренний мир человека, но и номинируют смысл в его всеобъемлющем представлении. Т. А. ван Дейк размышляет: в уме уже присутствует некоторый формат суждения. Но какие конкретные слова нужно употребить для передачи представления о событии и предметах, которые были бы интерпретированы как его участники? «.чтобы пере-
дать подобного рода идею, говорящий должен ее категоризовать» [ван Дейк, 2011, с. 17].
Разумеется, что человек, говоря «клянусь говорить правду и только правду», «буду любить тебя вечно», «я верю в тебя» и т. д. соотносит осознанно или неосознанно свое высказывание с общим понятием «клятва», «любовь», «вера» в их категориальном представлении. Все категории номинируются субстантивными предикатами, а адъективные и глагольные являются производными, при помощи которых категории индивидуализируются в каждом конкретном высказывании говорящего субъекта, высвечивая те или иные их грани.
В лингвистике современного времени содержательная сущность смыслов именуется терминами: понятие, концепт, категория, в основе которых лежит определенная система знаний. В отличие от классических традиций, в которых постоянно использовался термин «понятие», в настоящее время лингвисты оперирут термином «концепт». Заимствованный из западно-европейской философии (работы Абеляра, Спинозы, религиозного философа Кузанского, Канта и работ целого ряда других философов), в современной лингвистике он толкуется неоднозначно. Концепт рассматривается как: логическая категория (Ю.С. Степанов), понятие практической философии (Н.Д. Арутюнова), основная единица ментального лексикона (Е.С. Кубрякова), глобальная мыслительная единица, представляющая собой «квант» структурированного знания (З.Д. Попова, И.А. Стернин). Независимо от разных его интерпретаций, все лингвисты едины в одном: это обобщенный феномен ментальной природы, который связан с понятием «категория». Но первый (концепт), как нам представляется, более широкозначен, чем категория, ибо она, как уже нами отмечалось выше, формируется вокруг концепта или группы концептов.
Поэтому, с полным на то основанием, можно вести речь о семантике универсальных категорий эгоцентрической природы с основным параметром Эго /Я, который категоризи-руется и актуализируется в континууме смыслов. Каждая из них должна иметь определенный семантически значимый категориальный признак - смысловую доминанту, а это значит, что при исследовании категорий следует
«заниматься проблемами смысла и расстаться с чисто формальным исследованием» [Корн-форт, 1968, с. 336], что имело место в классических традициях. В лингвистике каждая сфера человеческой деятельности и бытия человека в целом может быть представлена несколькими семантическими темами, доминирующим критерием которых является учет соотношения: «часть-целое», «член, индивид-класс, совокупность людей». Логико-семантический тип отношений «общее-частное» позволяет представить всю эту микросистему как по горизонтали, так и по вертикали, что и является одним из принципов естественной категоризации. Названные нами выше семантические категории эгоцентрической природы - это концептуально объемные феномены, ибо их языковая онтология выходит за рамки лексического и предложенческого уровня, а понятийная простирается в иные сферы бытия человека. Это дает возможность отнести их к кроссреференциальной сфере анализа. Такой ракурс рассмотрения естественным образом корреспондирует с явно прогрессирующей и перспективной тенденцией в исследовании укрупненных семантических категорий в лингвистике и в других областях человеческого знания. Потому что он базируется на основном принципе детерминизма.
При анализе обсуждаемых семантических категорий укрупненного статуса нами решаются три основные задачи. Первая направлена на раскрытие понятийной онтологии каждой из них. Говорить об онтологии здесь уместно, потому что уже в древности мысль о предмете любой природы сама стала предметом [Ярошевский, 1985, с. 42]. Вторая ориентирована на исследование языковой онтологии, т. е. систему языковых средств разноуровневой принадлежности, которая делает ее референциально прозрачной. Третья задача
- выявить иллокутивную (воздействующую) силу названных категорий в коммуникативнопрагматических речевых актах. Их исследование, в сравнении с классической традицией, осуществляется в контексте современной методологии и логики научного анализа, диктующих ряд условий, которые можно назвать императивами, а именно:
- принцип системной ориентации, предполагающий необходимость отнесения изучаемого явления к некоторому целому;
- принцип соблюдения закона достаточных оснований;
- принцип целостности и непротиворечивости анализа.
Концептуально гомогенный способ представления должен, как известно, обсуждаться в одних терминах. Отметим также: при обосновании и анализе семантики эгоцентрических категорий возможны два принципа методологической значимости: холистический (несводимость целого к сумме частей) и модульный. При обсуждении названных категорий в концептуальной модели бытия человека и концептуальной модели естественного языка, взаимосвязь которых более чем очевидна, предпочтителен модульный принцип, ибо он ориентирован на динамику, а холистический -на статику автономного плана. Примером последнего может служить перечень категорий Аристотеля, подвергавшихся критике как схоластические в работах Стросона, Райла, Айера и др.
Модульный принцип при обсуждении семантики эгоцентрических категорий предпочтителен, потому что он позволяет соединить микромир с природой и космосом - макромиром и возможными мирами.
Универсальные семантические категории эгоцентрической природы могут быть системно представлены и научно корректно проанализированы на основе модульного структурирования. так, например, категории бытия и причинности есть категории первого порядка, и они взаимосвязаны. Причинность реализуется в категории бытия, а оно (бытие), охватывающее в совокупности все объекты телесной и нетелесной природы, каузально [Малинович, 2011]. Категория же бытия человека во всех модусах его существования в определенной социальной и этнически гомогенной природной среде состоит из определенного ряда субкатегорий второго порядка. Возможно выделение категорий и другого порядка при соответствующей аргументации.
Разумеется, что такое подразделение категорий на их порядковость имеет здесь весьма условный характер и требует более детальной проработки с учетом их классического определения не только по вертикали, но и по горизонтали. Вертикаль является парадигма-образующей осью естественной семантической категоризации, не позволяющей рухнуть
всей системе общих и частных категорий. Их референциально-денотативная прозрачность неоднозначна. Однозначной она будет только в случае соотнесения с определенной системой координат при обязательном установлении основных и второстепенных категориальных признаков. Кроссреференциальный подход к таким семантически сложным категориям концептуального плана открывает новые возможности плодотворного исследования человека и его основных атрибутов. Это позволяет раскрыть новые отношения на уровне осмысления и категоризации ранее известных, малоизвестных, хорошо известных и неизвестных языковых явлений и фактов в теории познания мира через язык.
Несмотря на то, что целый ряд семантических категорий эгоцентрической природы получил должное освещение, их исчисление и изучение далеко неполно. Системное изучение таких категорий, как клятва и заклинание, долг и совесть, честь и бесчестье, дружелюбие и враждебность, страх и бесстрашие, покаяние и прощение, вера и неверие, надежда и отчаяние, любовь и ненависть, милосердие и жестокость, свой и чужой и ряд других категорий в их различных аспектах только начинается. К таким аспектам можно отнести: лингво-философский, когнитивно-антропологический, когнитивно-дискурсивный,текстоцентрический, лингвокультурологический, социолингвистический, психолингвистический, конфессиональный и дидактический. При их обсуждении, по нашему убеждению, правомерно исходить из такого научно-философского принципа как синергетика, позволяющего рассматривать мир в самом широком смысле этого слова как самоорганизующуюся комплексную систему, базирующуюся на понятии симметрии и асимметрии отношений. Это понятие объективно предопределено самой природой реального мира.
Все перечисленные выше категории являют собой семантически сопряженные и непрерывные пространства, которые отражают в языке положение дел в мире.
В их основе лежит - бинарная оппозиция, рефлексирующая двоичность восприятия мира. Мир и антимир - это крайние оппозиции. Жизнь и смерть - также крайние оппозиции, образующие сакральное понятие круга, со-
ставляющими которого являются «развязывание» (рождение) и «завязывание» (смерть как переход в иную субстанцию) божественных узлов. Таким образом, бинарность оппози-тивного структурирования является универсальной антропоцентрической реальностью. Определенная двойственность восприятия единого целого мира нашла свое отражение в мифологии - более древнем представлении его сотворения человеком. Каждая мифологема по сути своей амбивалентна, но она имеет определенную конкретику только в рамках целого, являясь неотъемлемой составной частью космологического миропонимания. Человек как объект реально существующего мира является сложной психофизиологической и социальной самоорганизующейся системой. Вся его жизнь от начала до конца - балансирование между жизнью и смертью, любовью и ненавистью, добром и злом, преступлением и наказанием, составляющими в совокупности определенный постоянно повторяющийся и расширяющийся круг семантически сопряженных категорий. Принято считать: левая часть бинарной оппозиции всегда маркирована положительно, правая - отрицательно. Для бинарной оппозиции семантически сопряженных категорий, например, «преступление - наказание» это утверждение не является релевантным, ибо противоречит логике сложившихся стереотипов мышления человека. Следовательно, она требует несколько иной модели описания и иного набора дифференциальных признаков.
Доминирующей константой всех обозначенных выше универсальных категорий, в том числе и семантически сопряженных, следует считать открытый И.М. Сеченовым рефлекс торможения, объясняющий детерминанту поведения организма в среде в направлении от бессознательного к социально мотивированному вербальному и невербальному поведению. Принятые в социально гомогенном сообществе нормы являются сдерживающим фактором, который позволяет человеку оставаться в рамках морально-этических, религиозных, юридических и других норм с целью не совершить зло и избежать наказания. Стержневая ось и детерминанта вербального и невербального поведения человека - это его одухотворенность, что требует более пристального внимания к исследованию семан-
тики одухотворенных категорий. Перспективна в этом отношении не модель семантической квадратуры, а модель семантической квадратуры круга. Первая модель уязвима с точки зрения цельности описания объекта, вторая в отличие от первой, позволяет учесть растя-женность круга как своеобразной семантической плазмы, растекающейся во всех направлениях и входящей во взаимодействие с другими семантически сопряженными категориями.
Диалектика субстанционально существующего мира в его материальной протяженности и временной изменчивости базируется на двух категориально противопоставленных понятиях, понятиях мира и антимира. Добро и зло, Любовь и ненависть, Преступление и наказание - это также крайние оппозиции, но между ними находятся определенные семантические пространства, в которых фиксируется переход из одной категории в другую, что имплицирует две принципиально разные проекции представления и описания как понятие сходящейся и расходящейся референции на прямолинейной временной оси различной протяженности. Такие категории являются одной из составных частей темпоральнопространственной концептуализации действительности. Двоичность восприятия мира современным человеком есть ничто иное, как реликт социально-символического сознания и памяти первобытного человека. Но эта двоичность воспринималась как единство противоположностей, переходящих одна в другую. Таким образом, существует процесс подсознательного соединения впечатлений, которые в сумме дают нечто новое.
Обсуждаемые нами категории представляют собой фрагмент лексико-семантической системы естественного языка в их жесткой и нежесткой, лабильной представленности, в которых имеет место сдвиг семантических акцентов, что позволяет им сближаться и переходить из одной в другую в определенных ситуациях. В каждой из указанных категорий, точно так же, как и в других, изначально запрограммирован конкретный интенсионал значений, который атрибутирует категории в различных речевых актах говорящего. Причина такого положения дел кроется в том, что человек погружен не в концептосферу, а в семи-осферу языка. На уровне обыденного созна-
ния он оперирует не концептами, а смыслами; мыслит не категориями, а конкретными смысловыми значениями, закрепленными в памяти человека и постоянно повторяющимися в языковой практике. Это речемыслительные дискурсивные значения, в которых имеет место стирание жестких категориально противополагаемых смыслов, их сближение и уплотнение, в результате чего создаются новые смыслы. Взаимное пересечение семантики универсальных категорий, в том числе и сопряженных категорий бинарной оппозиции, имеет место только в синтагматике.
Своеобразный примат осмысления бытия человека и окружающей его среды, человеческого опыта в их познании и роль языка в придании им формы, когнитивная интерпретация прототипического мира предопределяют новые возможности в исследовании универсальных смыслов и фундаментальных категорий естественного языка. Динамика их системы предполагает включение в нее новых семантических, функционально-семантических, семантически сопряженных категорий и категорий бинарной природы. Все они еще мало или совсем не исследованы в конкретном языке и в сопоставительно-типологическом аспекте в разносистемных языках. Основной вопрос для их межъязыкового сравнения в том, как язык рефлексирует познанную и познаваемую человеком информациию о мире, и как он дис-трибутирует ее по категориям, какова вербализация и объективация их концептуального содержания; что является изоморфным, частично изоморфным, алломорфным, частично алломорфным и полностью контрастивным.
Выявление новых категорий данного статуса ведет к формированию новых теоретических и методологических оснований в их исследовании; к построению адекватной теории с синтезом прошлого и настоящего опыта их анализа.
Проблема универсальных смыслов и категорий в лингвистической науке всегда была, остается фундаментальной, открытой для ее исследования и в настоящее время.
Библиографический список
1. Арутюнова, Н.Д. Проблемы морфологии и словообразования : (На материале испанского языка) [Текст] / Н.Д. Арутюнова. - М. : Языки славянских культур, 2007. - 288 с.
2. Болдырев, Н.Н. Категории как форма репрезентации знаний в языке [Текст] / Н.Н. Болдырев // Концептуальное пространство языка : сб. науч. тр. / Под ред. проф. Е.С. Кубряковой; Федеральное агентство по образованию, Тамб. гос. ун-т им. Г.Р. Державина. - Тамбов : Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина,
2005. - С. 16-39.
3. Ван Дейк, Т.А. Язык. Познание. Коммуникация [Текст] / Т.А. Ван Дейк; сост. В.В. Петрова; под ред. В.И. Герасимова; вступ. ст. Ю.Н. Караулова и В.В. Петрова; пер. с англ. - М. : Прогресс, 1989. -310 с.
4. Кацнельсон, С.Д. Общее и типологическое языкознание [Текст] / С.Д. Кацнельсон. - Л. : Наука, Ленинградское отделение, 1986. - 297 с.
5. Кедров, Б.М. Предмет и взаимосвязь естественных наук [Текст] / Б.М. Кедров. - 2-е изд. - М. : Наука,
1967. - 435 с.
6. Ковалева, Л.М. Английская грамматика : предложение и слово [Текст] : монография / Л.М. Ковалева - Иркутск, 2008. - 397 с.
7. Корнфорт, М. Марксизм и лингвистическая философия [Текст] /М. Корнфорт. - М. : Прогресс, 1968.
- 455 с.
8. Куайн, В. Онтологическая относительность [Текст]
/ В. Куайн // Современные философские науки :
Знание, Рациональность, Ценности в трудах мыслителей Запада : учеб. хрестоматия. - 2-е изд., пе-рераб. и доп.- М. : Логос, 1996. - С. 40-61.
9. Кубрякова, Е.С. Язык и знание : На пути к получению знаний о языке : Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира [Текст]
/ Е.С. Кубрякова. - М. : Языки славянской культуры, 2004. - 560 с.
10. Лайонз, Дж. Лингвистическая семантика : Введение [Текст] / пер. с англ. В.В. Морозова и И.Б. Ша-туновского; под общ. ред. И.Б. Шатуновского / Дж.
УДК 811.112.2
ББК 81.432.4-71
В.Б. Меркурьева
немецкий диалект может все
Написание данной статьи продиктовано стремлением показать многообразие прагматического потенциала диалектных вкраплений в художественном дискурсе, расширение тематических границ в его использовании. Диалектизмы создают не только комический эффект, но и включаются в серьезные контексты. Соотношение диалекта и литературного языка постоянно меняется в реальном языковом узусе, моделируется в художественном дискурсе, требует изучения.
Ключевые слова: немецкий диалект; реальный языковой узус; глобализация;
художественный дискурс; комический эффект; трагический эффект
V.B. Merkuryeva THE GERMAN DIALECT IS pOwERFuL
The purpose of this article is to show the diversity of pragmatic potential in the dialectical inclusions of belles-lettres discourse, and the extension of thematic borders in its usage. Dialectisms not only create the comedic edge, but are also included in serious contexts. The correlation between di-
Лайонз. - М. : Языки славянской культуры, 2GG3. - 4GG с.
11. Малинович, М.В. Причинность [Текст] I М.В. Ма-линович II Внутренний мир человека : Семантические константы. - Иркутск : ИГЛУ, 2GG7. - С. 397437.
12. Малинович, М.В. Универсальные концепты и категории : проблема иерархии и взаимодействия в пространстве языка [Текст] I М.В. Малинович II Концепты. Категории : языковая реальность : кол. монография к юбилею профессора М.В. Малинович I М.В. Малинович, Д.А. Арипова, В.В. Батиц-кая [и др.]. - Иркутск : ИГЛУ, 2G11. - С. 1G-42.
13. Малинович, Ю.М. Семиосфера внутреннего мира человека [Текст] I Ю.М. Малинович II Внутренний мир человека : Семантические константы. - Иркутск : ИГЛУ, 2GG7o. - С. 12-58.
14. Малинович, Ю.М. Функционально-
семантические категории бинарной оппозиции (Лингвофилософский очерк) [Текст] I Ю.М. Ма-линович II Текстовая реализация функциональносемантических категорий и полей. - Ростов нУД. : ИПО ПИ ЮФУ, 2G11o. - С. 5G-69.
15. Пельц, Е. Семиотика и логика [Текст] I Е. Пельц II Семиотика : Антология I сост. Ю.С. Степанов. -2-е изд., испр. и доп. - М. : Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2GG1. - С. 151-1б4.
16. Трунова, О.В. Человек воспринимающий и полагающий : Природа содержательного дуализма категории модальности [Текст] Ю.В. Трунова II Антропологическая лингвистика : Концепты. Категории : кол. монография I под ред. Ю.М. Малинови-ча. - М.-Иркутск, 2GG3. - С. 29-5б.
17. Ярошевский, М.Г. История психологии [Текст] I М.Г. Ярошевский. - 3-е изд., перераб. - М. : Мысль, 1985. - 574 с.
