CC BY
191
Трикоз Елена Николаевна
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры истории права и государства Юридического института Российского университета дружбы народов
Швец Анна Анатольевна
кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры теории и истории права и государства
Краснодарского университета МВД России
(тел.: +78612583414)
«Универсальные преступления» и их кодификация в международном
уголовном праве
Анализируется новое понятие «универсальные преступления» в системе международного уголовного права. Рассматриваются особенности уголовно-правовой конструкции этих составов и их классификационные подгруппы, разновидности, а также нормативное закрепление принципов индивидуальной уголовной ответственности в избранных международно-правовых документах.
Ключевые слова: международное уголовное право, Международный уголовный суд, международные преступления, военные преступления.
E.N. Trikoz, Master of Law, Assistant Professor, Assistant Professor of the Chair of History of Law and State of the Law Institute of People's Frienship University of Russia;
A.A. Shvets, Master of Law, Senior Lecturer of the Chair of Theory and History of Law and State of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; tel.: +78612583414.
«Universal offenses» and their codification in international criminal law
The new concept of the «universal offenses» in the system of international criminal law is analyzed. Features of criminal law structure of these offenses and their classification subgroups, versions are considered, the principles of individual criminal liability in some mane international legal documents are also described.
Key words: international criminal law, International criminal court, international crimes, war crimes.
Применительно к современному международному уголовному праву можно говорить об обособлении такого верхнего уровня классификации преследуемых от имени всего международного сообщества преступлений, как «универсальные (экуменические) преступления».
Напомним, что данная дефиниция происходит от древнегреческого термина «о1коитепе», который обозначал «общий дом, обитаемую землю, заселенный мир». После великой эпохи господства Римской империи этот термин был заимствован христианским церковным языком и с IV в. употреблялся в значении «универсальный», в частности для обозначения «Универсальной (Вселенской) Церкви», а с ХХ в. -для описания движения за восстановление единства католической церкви (так называемого экуменизма) [1].
Почему посягательства на общий миропорядок, международные интересы по защите прав человека также стоит обозначать термином «экуменические» («универсальные»)? Безусловно, современное международное сообщество отличается большим разнообразием в национально-культурном, политико-юридическом и религиозном отношениях. Однако есть такое «ядро» высоко тревожных уголовных посягательств, которые затрагивают коренные интересы и беспокоят все международное сообщество [2, с. 629-648], как буквально говорится в Римском статуте Международного уголовного суда (1998 г.) [3].
Еще в середине прошлого столетия профессор Р. Аго, будучи членом Комиссии международного права ООН, впервые разграничил ординарные международно-противоправные деяния («публичные деликты») и исключи-
23
тельно серьезные нарушения международного права («международные преступления»). Однако термин «универсальные преступления» выделяется в качестве разновидности delicti jus gentium уже в документах Конференции по унификации уголовного законодательства 1927 г., участники которой утвердили перечень таких преступлений на основе международных конвенций.
Именно 90-е гг. прошлого столетия стали переломными для оформления такой сравнительно молодой отрасли международного и национального права, как международное материальное уголовное право. Основным предметом его регулирования стали тягчайшие международные преступления, вызывающие озабоченность всего мирового сообщества: преступления против мира, военные преступления и преступления против человечности. В науке принято понимаемое в таком узком смысле международное уголовное право именовать универсальным (сторонниками данной трактовки являются М.Ш. Бассиуни, Г. Верле, А. Кассезе, Р. Крайер, Т. Мерон, Л.Н. Садат, О. Трифтерер, У. Шабас и др.) [4].
В подгруппу международных «универсальных преступлений» включаются самые серьезные из них, направленные против мира и безопасности человечества (англ. core crimes). За скобками остаются конвенционные преступления, преступления международного характера и международное сотрудничество в борьбе с ними и оказании помощи при расследовании уголовных дел, т.к. они входят в предмет регулирования транснационального, или конвенционного, международного уголовного права. Следовательно, выделяются три категории международных преступлений по их юрисдикционному критерию: 1) международно-правовые («универсальные») преступления, которые прямо запрещены международным правом и подпадают под универсальную, или непосредственную, международно-судебную юрисдикцию; 2) транснациональные преступления (национальные по характеру уголовно-правового запрета и межнациональные по характеру юрисдикции); 3) международные экстрадиционные преступления.
Существует три критерия выделения универсального международного уголовного права в качестве самостоятельной отрасли, предусматривающей ответственность за тяжкие международные преступления. Во-первых, предметом регулирования выступает здесь крупная область общественно значимых отношений по уголовно-правовой охране междуна-
родного мира и безопасности, обеспечению основополагающих обязательств по защите прав человека и окружающей среды. Во-вторых, универсальное международное уголовное право состоит из специфических многочисленных правовых предписаний, объединенных в обширный корпус нормативно-правового материала. В-третьих, системность и завершенность международного уголовного права как отрасли права обеспечивают специальные принципы права.
В период с 1990-х гг. по настоящее время в условиях универсализации международного правопорядка и стремления государств к «юридической стандартизации» институт индивидуальной уголовной ответственности за универсальные преступления получил дополнительный импульс для развития. Совет Безопасности ООН в инициативном порядке придал структурам международного правосудия -ad hoc трибуналам - институциональную завершенность и авторитетный характер их судебной практики по вопросам ответственности за тяжкие международные преступления. Органы международной уголовной юрисдикции превращаются в наднациональные и универсальные, притесняя в сфере своей исключительной компетенции традиционное понятие «суверенная уголовная юрисдикция», основанное на концепции национальной территории и невмешательства во внутригосударственные дела [5].
На сегодняшний день в системе источников международного уголовного права целый ряд несистематизированных договорно-обычных норм, однако применительно к тяжким международным («универсальным») преступлениям мы видим успешные попытки кодификации соответствующих норм и принципов. Например, Комиссия международного права ООН еще в 1950 г. представила Генеральной Ассамблее ООН «Принципы международного права, признанные Уставом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решении этого трибунала», которые носят с момента их утверждения в форме резолюции Генеральной Ассамблеи ООН императивный характер [6, p. 44-45].
Сегодня мы находим эти принципы и нормы кодифицированными в таких важных источниках, как учредительные документы международных уголовных судов, смешанных судов и гибридных трибуналов (Статут Международного уголовного суда; уставы международных уголовных трибуналов - Нюрнбергского, Токийского, Югославского, Руандийского и Сьер-ра-Леоновского). В их судебной практике усто-
24
ялось трехчленное деление международных «универсальных преступлений» на геноцид, преступления против человечности и военные преступления. Объективная сторона «международного преступления» расширена путем включения ситуаций вооруженных конфликтов немеждународного характера, а в круг субъектов ответственности вошли лица, действовавшие в рамках политики государственных и оппозиционных сил.
Затем в Римском статуте Международного уголовного суда (1998 г.) были выделены четыре категории внутри новой типологии «универсальных преступлений» (англ. grave crimes) как «наиболее серьезные преступления, вызывающие озабоченность всего международного сообщества», которые «могут угрожать всеобщему миру, безопасности и благополучию», а именно следующие: агрессия, геноцид, преступления против человечности, военные преступления [7, p. 308].
В научной классификации такие преступления объединяются в следующие подгруппы, что нашло более последовательное закрепление не столько в международных, сколько в национальных уголовных кодексах (в частности, в гл. 34 УК РФ 1996 г.):
1) преступления против международного мира (акты агрессии, угроза агрессии, подстрекательство к агрессии);
2) преступления против стабильности международных отношений (международный терроризм, нападение на лиц и учреждения, которые пользуются международной защитой, в том числе персонал ООН);
3) преступления против безопасности человечества, которые делятся на две субкатегории: преступления против человечности (геноцид, апартеид, экоцид, широкомасштабное и систематическое нападение на гражданских лиц и др.); военные преступления (серьезные нарушения Женевских конвенций 1949 г., законов и обычаев войны, в том числе Гаагских конвенций; вербовка и использование наемных солдат и др.).
Яркой иллюстрацией кодификации норм-принципов об ответственности за международные «универсальные преступления» является ч. 3 Римского статута Международного уголовного суда (1998 г.) под названием «Общие принципы уголовного права». Здесь были собраны в систему и кодифицированы принципы
ответственности за преступления против мира и безопасности человечества: презумпция вменяемости лица; недопустимость ссылки на официальное или должностное положение; отсутствие иммунитета глав государств; индивидуальная уголовная ответственность; nullum crimen sine lege и частично принцип nullum poena sine lege; недопустимость оправдания путем ссылки на приказ начальника или предписание закона; запрет обратной силы (ex post facto) нормы международного уголовного права; запрет бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания; неизбежность ответственности и неотвратимость наказаний; принцип non bis in idem (запрет повторного уголовного преследования за одно и то же преступление); неприменение амнистии и сроков давности; универсальное действие норм международного уголовного права в пространстве.
В состоянии научной и конвенционной разработки находятся и ждут своей инкорпорации в универсальные конвенции по международному уголовному праву так называемые преступления против человеческой цивилизации. Эти международные преступления пока не стали общепризнанными преступлениями против мира и безопасности человечества [8, p. 3]. Они частично закрепляются в международных региональных и универсальных соглашениях. Это, например, такие составы, как международный терроризм, наемничество, клонирование человека, расизм и расовая дискриминация, незаконный оборот наркотических средств через границы, транснациональная преступная деятельность. Они непосредственно посягают на право каждого человека на безопасную жизнь и ставят под угрозу все живое, т.к. нередко связаны с развитием оружия массового уничтожения (ядерного, климатического, биологического, химического, токсинного, нейтронного, генетического, инфразвукового, лазерного, радиоактивного и др.). В последнее время среди преступлений против человеческой цивилизации выделяются такие опасные «универсальные преступления», как биоцид, геномоцид, терроцид (уничтожение Земли как геополитического тела), распространение и применение ядерного (атомного) оружия, милитаризация космического пространства, использование его или отдельных небесных тел в военных целях.
25
1. Осипов А. И. Христиане на пути к эку-мене служения и ответственности за мир // Журнал Московской Патриархии. 1972. № 12. C. 44-48.
2. Jia Bing Bing. Multiculturalism and the Development of the System of International Criminal Law // Multiculturalism and International Law/ed. by S. Yee, J.-Y. Morin. Leiden, 2009.
3. Римский статут Международного уголовного суда. URL: http://www.un.org/ru/law/icc/ rome-statute(r)pdf
4. Трикоз Е.Н. Международные организации в сфере международного уголовного права // Право международных организаций / под ред. А.Х. Абашидзе. М., 2016. C. 439-457.
5. Muñoz-Conde F. «Rethinking» the Universal Structure of Criminal Law // Tulsa Law Review. 2004. Vol. 39. P. 941-943.
6. Jescheck H.-H. The General Principles of International Criminal Law set out in Nuremberg as mirrored in the ICC Statute // Journal of International Criminal Jurisprudence. 2004. Vol. 2.
7. Cryer R. Elements of Crimes (in the ICC) // The Oxford Companion to International Criminal Justice / ed. by A. Cassese. Oxford, 2009.
8. Sunga L.S. The Emerging System of International Criminal Law: developments in codification and implementation. Hague; Boston, 1997.
1. Osipov A.I. Christians on the way to the service oecumene and responsibility for the world// Journal of the Moscow Patriarchate. 1972. № 12. P. 44-48.
2. Jia Bing Bing. Multiculturalism and the Development of the System of International Criminal Law // Multiculturalism and International Law/ed. by S. Yee, J.-Y. Morin. Leiden, 2009.
3. Rome Statute of the International criminal court. URL: http://www.un.org/ru/law/icc/rome-statute(r)pdf
4. Trikoz E.N. International organization in the field of international criminal law // Law of international organizations / ed. by A.H. Abashidze. Moscow, 2016. P. 439-457.
5. Muñoz-Conde F. «Rethinking» the Universal Structure of Criminal Law // Tulsa Law Review. 2004. Vol. 39. P. 941-943.
6. Jescheck H.-H. The General Principles of International Criminal Law set out in Nuremberg as mirrored in the ICC Statute // Journal of International Criminal Jurisprudence. 2004. Vol. 2.
7. Cryer R. Elements of Crimes (in the ICC) // The Oxford Companion to International Criminal Justice / ed. by A. Cassese. Oxford, 2009.
8. Sunga L.S. The Emerging System of International Criminal Law: developments in codification and implementation. Hague; Boston, 1997.
26
