CC BY
42
УДК 34.01 ББК 67.0
УНИВЕРСАЛЬНОСТЬ КЛАССИЧЕСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ ПРИ ОПРЕДЕЛЕНИИ ПОНЯТИЯ И СИСТЕМЫ ФУНКЦИЙ ПРАВА В СОВРЕМЕННОМ ПРАВОВЕДЕНИИ
АЛЕКСАНДР ГЕННАДЬЕВИЧ ЧЕРНЯВСКИЙ,
доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой государственно-правовых дисциплин Московского института государственного управления и права Научная специальность 12.00.01 — теория и история права и государства;
история учений о праве и государстве E-mail: aleksandrcher@mail.ru
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Предпринята попытка проанализировать современное состояние научного познания и точек зрения на теорию функций права на основе классической научной методологии. Идея права и его функций как норм согласования и разграничения человеческих интересов является злободневной и стоит в фокусе современного юридического мышления. В ней дается анализ мнений известных мыслителей и ученых по поводу понимания роли государства в разграничении и согласовании интересов различных групп населения и взаимозависимость при этом функций государства и функций права. Раскрывается неоднозначность данной теоретической концепции. Одновременно делается попытка обосновать гибкость и универсальность данного подхода в современном правоведении.
Ключевые слова: разграничительная функция права, соединительная функция права, правовой союз, человеческие интересы, социальная подсистема, государственный союз, идеологическая функция права, правовая идеология, социальное назначение права
Annotation. On the basis of classic scientific methodology this article attempts to analyze the current situation of scientific cognition and viewpoints on the theory of law functions. The article author emphasizes that the law idea and its functions as norms of harmonization and differentiation of human interests is the topical and it is in the focus of contemporary legal thinking. It provides the analysis of the opinions of famous thinkers and scientists, concerning the understanding of the state role in differentiation and harmonization of interests of different groups of the population and thus interrelation of the state functions and the law functions. The ambiguity of this theoretical conception is disclosed in the article. Simultaneously the paper attempts to prove the flexibility and versatility of this approach in the contemporary legal science.
Keywords: differentiating law function, conjunctive law function, legal union, human interests, social subsystem, state union, ideological law function, legal ideology, law social purpose
Более чем когда-либо, стало ясно, за последнее время, что задачи государства, этого высшего правового союза, заключаются не в одном только пассивном разграничении интересов, но также в их активном согласовании, что сущность и задача права заключается не только в том, чтобы разграничивать интересы, но также и в том, чтобы создавать, в необходимых случаях, соединение отдельных сил и интересов и надлежащим образом их регулировать.
Государство есть то же общество, но, так сказать, индивидуализированное и вооруженное принудитель-
ной властью: общество есть тот же государственный союз, но только не с точки зрения его принудительного властвования. Государственные интересы суть те же общественные интересы, и «государственный социализм» и «государственный капитализм», при современном широком развитии социального законодательства, явившегося прямейшим следствием сознания государством своих общественных задач (функций государства), есть явление живой действительности.
Во всех областях социальной жизни государство выступает, конечно, с одной стороны, как авторитет-
ный регулятор различных, в том числе конфликтных интересов, но вместе с тем и, с другой стороны, — как объединяющая сила, за которой стоит принудительная власть. Ограничиваясь в отношении частных, отдельных интересов только их регламентацией, разграничением их, государство и право в отношении интересов общих выступают в качестве начал уже не только ограждающих, охранительных, но и творческих, объединительных, созидающих на почве взаимодействия интересов, их соединения и общности, а самое главное, выполняя основную свою функцию — регулятивную.
Эта не только разграничительная, но и соединительная функция права была, конечно, не чужда также и сознанию автора определения права (Коркунову Н.М.), «как норм разграничения интересов». По крайней мере, в своей критике ведущего начало от Канта определения права, как норм свободы, Коркунов указывает, в качестве недостатка этого определения, на то, что в нем «праву придается исключительно разделяющая, а не соединяющая функция». Между тем, продолжает Коркунов, «разграничивая общие интересы, право не ограничивает свободу отдельных личностей, а соединяет их единством права на осуществление общего интереса» [1].
Бесчисленные в науке теории о «правокачествен-ности права», могут быть сведены к двум основным типам, если принять за основание их классификации основной вопрос о соотношении между идеями права и государства, как высшего организованного правового союза. Одна из этих теорий отождествляет право с законом, исходящим от государственной власти и ограждаемым от его нарушения организованным, в лице этой власти, физическим принуждением.
Коркунов Н.М. в «Лекциях по общей теории права», в своем обозрении теории права, классифицирует их, принимая за fundamentum divisions различные определения права: 1) по содержанию, 2) по источнику и 3) определение права, как нормы принудительных, т.е. по способу осуществления правовых норм. В действительности, с этой классификацией едва ли можно согласиться, прежде всего, потому, что различие в понимании права, как норм принудительных (физически), теснейшим образом связано с различием в построении права по его источнику, смотря по тому, принимается ли или не принимается за этот источник государство. Кроме того, предлагаемое Коркуновым классифицирование теорий права, в зависимости от определений его, с одной стороны, по содержанию, а с другой — по источнику и по его принудительному характеру, едва ли можно считать вообще правильным, с точки зрения надлежащей классификации в методологическом смысле этого понятия, если иметь в виду, что при нем неизбежно, так сказать, взаимопересечение тех или иных групп определений права, так как одно и то же определение права, по его содержанию, принадлежащее, поэтому, к одной из намеченных Кор-
куновым групп классификации, может оказываться, в то же самое время, принадлежащим, по его источнику или по его принудительному характеру, к другой из этих групп или даже к ним обеим.
Такое взаимопересечение неизбежно именно потому, что, если брать за основание классификации, fundamentum divisions, признаки не из одной, а из различных областей логических понятий (не только по тому или иному содержанию, и не только по тому или иному источнику, и не только по принудительному или не принудительному характеру, а по всем этим различным признакам различных логических категорий), то во взаимоотношении этих признаков естественно отсутствует то условие их взаимоисключаемости, какое является необходимым условием правильной исчерпывающей классификации. Точно так же, как если, например, иметь целью произвести классификацию всех строений, находящихся в одном городе, мы разделим эти строения по группам, в основании классификации которых будет лежать и тот признак, являются ли эти строения каменными или деревянными и на ряду с этим, признак количества их этажей, или, например, цвета их окраски, то неминуемо окажется, что одно и то же строение будет, при такой классификации, принадлежать одновременно не к одной какой-либо группе, а к нескольким.
А между тем, при той основной классификации теории права, о которой идет у нас речь, нас интересует группировка их только по одному какому-нибудь признаку, — тому наиболее существенному из них, который действительно может быть принят за общее основное fundamentum divisions.
Эти теории так называемые государственные, теории приоритета государства над правом. Для них право в объективном смысле есть закон, изданный государственной властью, и обычай, поскольку он этим законом санкционирован. Право в субъективном смысле интерес, защищенный этим законом и стоящим на его страже, по выражению Монтескье, «жандармом с шашкою на голо», т.е. исходящим от государства физическим принуждением, угрожающим возможному нарушителю права. На стороне этих теорий, которые ближе всего отвечают массовым, «ходячим» представлениям о праве, находятся главным образом цивилисты, привыкшие оперировать с нормами гражданского, частного права, которое действительно представляется существующим лишь постольку, поскольку оно находит признание в защиту со стороны государства, в лице его власти.
Таким образом, проблема классификации функций государства в зависимости от принятия той или иной теории «правокачественности», переносится и на понятия, классификации и содержания функций права в современном правоведении.
В начале ХХ века вопрос понятий «функции права» рассматривался в работах Л. Дюги [2], Н.М. Кор-кунова [1], Л.Б. Петражицкого [3], К. Реннера [4] и не-
которых других авторов. Но особенно активно данная область в юридической науке начала исследоваться в 60-80-е годы и остается предметом научного поиска и дискуссий до настоящего времени [5].
Анализ научных работ в сфере активного исследования понятий «функции права» на сегодняшний день не позволяет констатировать наличие единого взгляда на эту проблему. Так правильно отмечает в своей работе Пашенцев Д.А., что, только встав на разные, порой даже противоположные методологические позиции, можно успешно трактовать такую сложную, не лишенную внутренних противоречий систему, как право [6].
Л.И. Петражицкий в частности отмечает, для общего ознакомления с характером и социальным значением права важно в особенности иметь ввиду два направления этого нормирования, две специальных, весьма существенных для социальной жизни функций права, которые можно назвать: 1) распределенной и 2) организационной функции права. В сфере того точного и определенного нормирования и координации социального поведения, которое создается правом, можно, дальше, различать разные специальные направления этого нормирования и координации, разные специальные, свойственные праву, в отличие от нравственности социальные функции [7].
Итак право — регулятор общественных отношений, и и естественно является преображенной формой идеологии. Таким образом осуществляя идеологическую функцию, право как бы решает сверхзадачу, становится инструментом идеологии, т.е. принимает на себя определенную часть социальной нагрузки, которую должны нести другие надстроечные феномены [12]. Важной структурной чертой механизма правовой идеологии современного государства является то, что механизм дискурсивной интерпретации, как правило, используются в сочетании [13].
На специально-юридическом уровне, отмечает А.В. Малько, право выполняет регулятивную (развитие общественных отношений) и охранительную функции. Регулятивная функция имеет первичное значение, носит творческий характер, ибо право с помощью ее призвано содействовать развитию наиболее ценных для общества и государства социальных связей. Подобную функцию обеспечивают, как правило, правовые стимулы — поощрения, льготы, дозволения, рекомендации и т.п. Данные средства способствуют удовлетворению интересов лиц, открывая простор для их активности, инициативы, предприимчивости. Однако здесь автор, а также многие другие ученые, все таки упускает, что именно в содержании этой функции права заложена основная сущность феномена права, разграничение и соединение интересов различных общественных слоев, групп, классов государства и уже потом следует развитие социальных связей, так как эта функция права вытекает из самой теории государства.
Охранительная функция выполняется с помощью правовых ограничений — обязанностей, запретов,
наказаний, приостановлений — и имеет вторичный характер. Она производна от регулятивной функции и призвана ее обеспечивать [15], ибо охрана и защита начинают действовать тогда, когда нарушается нормальный процесс развития тех, или иных социальных связей, когда ему препятствуют конкретные помехи.
В науке правоведения термин «функция» употребляется для характеристики социальной роли государства и права в процессе воздействия последних на возникновение, прекращение и изменение общественных отношений. Смысловая нагрузка понятия «функция права» должна охватывать одновременно как назначение права в целом, так и вытекающие из этого направления его воздействия на общественные отношения. Поэтому, раскрывая содержание какой-либо функции права, необходимо постоянно иметь в виду связь назначения права с направлениями его воздействия и наоборот — предопределенность последних назначением права [17]. Как юридическая категория, функция права — это реализация его социального назначения. Таким образом, необходимо определить как социальное назначение права [18], так и категорию правового воздействия.
Социальное назначение права представляет собой синтез потребностей общества в процессе развития последнего [19]. В соответствии с потребностями, социальными запросами общества органами государственной власти принимаются нормативные правовые акты, направленные на закрепление возникновение, изменение и прекращение тех или иных общественных отношений, их государственно — правовое регулирование и охрану. Причем то или иное назначение права выступает тем отчетливее, нагляднее, чем острее ощущается потребность (необходимость) именно в соответствующей его социальной роли [18] — закрепить, защитить или направить развитие определенных общественных отношений.
Наиболее существенным компонентом функции права следует считать направление воздействия последнего [20]. Оно является своего рода ответом права на потребности общественного развития, результатом право- и нормотворческой политики, которая концентрирует эти потребности и трансформирует их в позитивное право. Раскрывая понятие «функция права», следует обратить внимание на взаимосвязь и соотношение таких категорий, как «правовое воздействие» и «правовое регулирование» [17].
Функция права реализуется как направление его активного действия, регламентирующего конкретные сферы жизнедеятельности общества, отношений в нём [21]. Соответственно, функция права явление не статичное, а изменяющееся в соответствии с процессами, происходящими в обществе, и, проецирующимися на право, изменяющими последнее.
Однако, функции права, как юридической категории присуща и определенное постоянство, логически вытекающее из длительности процесса её действия.
При этом постоянство присуще функции права постольку, поскольку функция есть органичная часть права, присуща последнему. Что касается механизмов и форм осуществления функции права, то эти категории изменяются и развиваются в соответствии с потребностями практики. Следует отметить, что категория «функция права» и такие понятия как «роль права», «задача права», «содержание права» и «функционирование права» имеют различную правовую природу и, соответственно, смысловую нагрузку, что не всегда находит отражение в юридической литературе.
Литература
1. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права, Москва, 1914. С.61.
2. Дюги Л. Общие преобразования гражданского права. М., 1919.
3. Петражицкий Л.Б. Общая теория права в связи с теорией нравственности. СПб., 1907.
4. Реннер К. Социальная функция права. М., 1923.
5. Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Свердловск, 1963.
6. Пашенцев Д.А. Теория функций права в контексте современной методологии // Государство и право. 2016. № 9. C. 87.
7. Петражицкий Л.И. Введение в изучение права и нравственности. Основы эмоциональной психологии. СПб., 1908. С. 9- 234.
8. Малинова И.П. Философия правотворчества. Екатеринбург, 1996. С. 106.
9. Ершов Ю.Г. Философия права (материалы лекций). Екатеринбург, 1995. С. 33.
10. Алексеев С.С. Право: азбука — теория — философия: Опыт комплексного исследования. М.: «Статут», 1999. С. 314.
11. Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. Теоретико-информационный аспект. Саратов, 1994.
12. Чернявский А.Г., Погребная Ю.К. Идеологическая функция права. Москва, 2015. С. 161.
13. Чернявский А.Г. Роль и значение идеологии для государства и права Москва, 2016. Сер. Научная мысль. С.87.
14. Малько А.В. Новые явления в политико-правовой жизни России: вопросы теории и практики. Тольятти, 1999.
15. Малько А.В. Правовые средства: вопросы теории и практики // Журнал Российского права. 1998. № 8.
16. Радько Т.Н. Методологические вопросы познания функций права. Волгоград, 1974. C. 113.
17. Радько Т.Н., Толстик В.А. Функции права. Н.Новгород, 1995. C. 47.
18. Спиридонов П.И. Социальное развитие и право. Л.: 1973. C. 170- 171.
19. Керимов Д.А. Процесс познания сущности права. — В кн.: Философские проблемы государства и права. Л., 1970. C. 62.
20. Васильев A.M. Диалектическая связь категорий обшей теории права // Советское государство и право. 1974. № 1. C. 13- 14.
21. Явич Л.С. Право и общественные отношения. М., 1971. C. 3.
Reference
1. Korkunov N. Lectures on the general theory of law, Moscow, 1914, p. 61.
2. Leon Duguit. The general transformation of civil law. M., 1919.
3. Petrazhitskiy L. The general theory of law in connection with the theory of morality. SBR., 1907.
4. Karl Renner. The law social function. М., 1923.
5. Alekseev S. The general theory of the socialist law. Sverdlovsk, 1963.
6. Pashentsev D. The theory of law functions in the context of the contemporary methodology // State and Law. 2016. №. 9. P. 87.
7. Petrazhitskiy L. Introduction to the study of law and morality. Fundamentals of emotional psychology. SBR., 1908. P. 9 — 234.
8. Malinova I. Philosophy of law-making. Ekaterinburg, 1996. P. 106.
9. Ershov Yu. The law philosophy (Lecture materials). Ekaterinburg, 1995. P. 33.
10. Alekseev S. Law: Alphabet — theory — philosophy: Experience of complex research. M.: Statut, 1999. P. 314.
11. Mal'ko A. Incentives and constraints in the law. Information-theoretical aspect. Saratov, 1994.
12. Chernyavskiy A., Pogrebnaya Yu. Law ideological function. Moscow, 2015. P. 161.
13. Chernyavskiy A. The role and importance of ideology for the state and law, Moscow, 2016. Scientific thought series. P.87.
14. Mal'ko A. The new phenomena in political and legal life of Russia: Issues of theory and practice. Togliatti, 1999.
15. Mal'ko A. The legal means: theory and practice // Journal of Russian Law. 1998. №. 8.
16. Rad'ko T. The methodological issues of knowledge of the law function. Volgograd, 1974. P. 113.
17. Rad'ko T., Tolstik V. The law functions. Nizhniy-Novgorod, 1995. P. 47.
18. Spiridonov P. Social development and law. L.: 1973. P. 170 — 171.
19. Kerimov D. The process of cognition of the law essence. In the book: Philosophical issues of state and law. L., 1970. P. 62.
20. Vasil'ev A. The dialectical relation of the categories of law general theory // Soviet State and Law. 1974. №. 1. P. 13 — 14.
21. Yavich L. Law and public relations. M., 1971. P. 3.
