CC BY
31References
1. Lavnichenko O.V., Emanov V.V. Concept and types of operational situation in the sphere of public order protection and conditions for its aggravation. Collection of scientific papers of Kharkov University of Air Forces. 2010. Vol. 1(23). P. 192-196.
2. Malkov V.D. Criminology: textbook for higher educational institutions / edited by V.D. Malkov. M: «Iusticinform», 2006. 528 p.
3. Kuzmenko A. Operational situation as a security category // Iurydychnyi zhurnal. 2006. N° 11. P. 6879. URL: http://www.justinian.com.ua.
4. State Statistics Service of Ukraine. Economic statistics. Foreign economic activity. URL: https://ukrstat.org/uk/operativ/menu/menu_u/zed.htm.
5. The Ministry of Economic Development and Trade of Ukraine. URL: http://www.me.gov.ua/Documents/List?lang=uk-UA&id=3 54d699d-4648-4112-a81a-
919a80555fb7&tag=TendentsiiRozvitkuZovnishnoiTo rgivliUkraini.
6. «Economic analysis and current trends: forecast for 2018-2020». The International Centre for Policy Studies. URL: http://icps.com.ua/mak-roekonomichnyy-prohnoz-ekonomichnyy-analiz-i-ak-tualni-tendentsiyi/.
7. SIPRI 2017: Yearbook: International security, armament and disarmament. URL: https://www.sipri.org/sites/default/files/2017_SIPRI_ Output_N%2B obkl.pdf.
8. "White book - 2017. The armed forces of Ukraine". URL: http://www.mil.gov.ua/content/files/whitebook/WB-2017.pdf.
9. Radio Free Europe / Radio Liberty. «90% of state defense order in Ukraine is non-transparent - expert». URL: https://www.radiosvo-boda.org/a/29324073.html.
ORHID ID 0000 - 0003 - 0344 - 0573 УДК 343.13
Гирько Сергей Иванович доктор юридических наук, профессор, Заслуженный деятель науки Российской Федерации главный научный сотрудник ФКУ НИИ ФСИН России г. Москва, Российская Федерация DOI: 10.24411/2520-6990-2019-10488 УНИФИЦИРОВАННОЕ ДОЗНАНИЕ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: СОВРЕМЕННЫЕ
РЕАЛИИ И ВЕКТОР ЕГО ЭВОЛЮЦИИ
Girko Sergey
chief researcher of the PKU research Institute of the Federal penitentiary service of Russia, doctor of legal Sciences, professor, Honored scientist of the Russian Federation
UNIFIED INQUIRY IN THE RUSSIAN FEDERATION: CURRENT REALITIES AND THE VECTOR
OF ITS EVOLUTION
Аннотация
В статье на основе высказанных в научной литературе позиций ученых-процессуалистов, а также через призму международных стандартов полицейского дознания анализируется правовая регламентация дознания в сокращенной форме, закрепленная в Главе 32.1. УПК РФ, а также практика осуществления дознания в сокращенной форме на территории России, делается вывод о том, что несмотря на дискуссии ученых, модель ускоренного дознания, введенная в УПК РФ, в целом, соответствует предъявляемым требованиям, а организационные меры МВД России позволят распространить практику дознания в сокращенной форме в стране, приведена статистическая информация деятельности по дознанию вуско-ренной форме, включая регионы Российской Федерации Abstract
The article analyzes the legal regulation of the inquiry in a shortened form, fixed in Chapter 32.1, on the basis of the positions ofprocedural scientists expressed in the scientific literature, as well as through the prism of international standards ofpolice inquiry. Code of criminal procedure and practice of implementing inquiry in an abbreviated form, in Russia, it is concluded that despite the scientific discussion, a model of accelerated inquiry introduced in the code of criminal procedure, in General, meet the requirements, and organizational measures of the Ministry of internal Affairs of Russia will allow to extend the practice of inquiry in abbreviated form in the country, provide statistical information on the activities of inquiry in accelerated form, including the regions of the Russian Federation
Ключевые слова: дознание в сокращенной форме, международные стандарты полицейского дознания, ускоренное досудебное производство, модель ускоренного дознания, организационные меры МВД России, масштабы применения ускоренного дознания
Key words: inquiry in the reduced form, the international standards ofpolice inquiry, the accelerated prejudicial production, model of the accelerated inquiry, organizational measures of the Ministry of internal Affairs of Russia, scales of application of the accelerated inquiry
Более пяти лет продолжается действие Федерального закона от 4 марта 2013 года № 23-ФЗ, которым в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее УПК РФ) была введена глава 32.1 - «Дознание в сокращенной форме». Законодатель по сути вернул после упразднения протокольной формы в отечественное судопроизводство возможность осуществления ускоренного досудебного оформления материалов о преступлениях по определенной категории уголовных дел, унифицированного по процессуальной форме и значительно оптимизировавшего деятельность органов дознания, прежде всего полиции.
Сегодня имеются все основания для оценки, прежде всего, практического эффекта от законодательной новации, а также возможность проанализировать правовую модель дознания в сокращенной форме с точки зрения ее соответствия научным канонам и международным стандартам аналогичных процессуальных процедур.
Попробуем, прежде всего, исследовать практическую компоненту нововведения законодателя.
В этом плане, несомненно, качество и работоспособность, соответствие закрепленной в УПК РФ модели дознания в сокращенной форме тем социальным вызовам, которые обозначил значительный рост преступлений небольшой и средней тяжести в России в 2000-е годы, проявляется в возможности правоохранительных органов посредством использования предложенного «инструмента» оперативно их расследовать, обеспечивая тем самым своевременное привлечение лиц, их совершивших, к уголовной ответственности.
Заполнило ли дознание в сокращенной форме правовую нишу унифицированного досудебного производства, которую до 1998 года занимала протокольная форма досудебной подготовки материалов?
Однозначно ответить на этот вопрос нельзя, но следует отметить, что из года в год, после введения в УПК РФ главы 32.1., масштабы расследования дел в форме дознания в сокращенной форме возрастают, а качество таких процессуальных производств улучшается.
По данным статистики (форма 1-ЕМ) и фактической информации Управления дознания МВД России за 2018 год, подразделениями дознания полиции в сокращенной форме дознания окончено 92,6 тыс. уголовных дел, из которых 91 тыс. направлена прокурором в суд. Доля ускоренных производств от общего числа уголовных дел, направленных дознавателями полиции в суд достигла 28% и только за последний год выросла на 2%. При этом качество дознания в сокращенной форме имеет достаточно высокие показатели: доля постановлений о производстве дознания в общем порядке от числа начатых по ускоренной форме составила 1,3; доля уголовных дел, возвращенных прокурором для пересоставления обвинительного акта составила 0,7.
Конечно, в работе по производству дознания в сокращенной форме существуют и нерешенные проблемы: возросло на 9,7% число дел, направленных для производства дознания в общем порядке, а
число дел, направленных для производства дознания в общем порядке по ходатайству участников процесса только за год возросло с 611 до 643.
Следует заметить, что если в начальный период введения в УПК РФ новеллы - дознания в сокращенной форме, правоприменители отмечали отсутствие единой политики в плане поддержки ускоренных производств между заинтересованными правоохранительными органами - правоприменителями, к числу которых мы относим органы внутренних дел, прокуратуры и суды, то в настоящее время на уровне федеральных структур прокуратуры и органов внутренних дел выработана общая стратегия, направленная на способствование расширению практики ускоренного дознания.
Вспоминая начальный период, когда в уголовное судопроизводство было введено дознание в сокращенной форме, между структурами полиции и прокурорами на местах в целом ряде случаев возникали прецеденты, когда надзирающие за дознанием органы прокуратуры «откровенно тормозили» внедрение в практику ускоренных форм дознания, а им, в свою очередь вторили суды, которыми практика подобной деятельности не была освоена в достаточной мере. В первые месяцы после введения в УПК РФ дознания в ускоренной форме количество таких производств измерялось несколькими сотнями и создавалось впечатление, что правоприменители получили от законодателя «мертворожденный» продукт.
Следует отметить, что нами также вскоре после введения в УПК РФ главы о дознании в сокращенной форме высказывались определенные прогнозы, в том числе и скептические, по целому ряду особенностей принятой законодателем процедуры [4 с.2-5].
Тем важнее, что как сами дознаватели и их руководители, так и надзорные органы со временем выработали единые подходы к самой ускоренной процедуре и толерантность к дознанию в сокращенной форме, ощутив ее преимущество по определенным группам преступлений.
При этом примеры, когда согласованные подходы к ускоренному дознанию на местах не выработаны, стали носить единичный характер. Более того, стали практиковаться совместные комплексные выезды представителей МВД России и Генеральной прокуратуры Российской Федерации в территориальные органы, имеющие низкие показатели такой работы. Подобная практика уже принесла и продолжает приносить свои позитивные результаты: количество ускоренных производств, к примеру, в УМВД по Пензенской области по итогам комплексной оценки федеральных структур возросло за 11 месяцев 2018 года в 3,6 раза (с 7,4% до 26,7%), а за тот же период в МВД по Республике Марий Эл в 2,7 раза (с 11,8% до 32,1%).
И тем не менее практику активного применения ускоренных производств повсеместной назвать нельзя. Так, при среднероссийском показателе в 28%, скажем, если в МВД по Республике Крым доля дознания в сокращенной форме составила -66,3%, Республике Адыгея - 59,2%, УМВД по
Тверской области - 57%, то в УМВД по Курской области - 8,7%, по Орловской области - 13,8%.
Если в целом подвергнуть анализу ситуацию с распространенностью практики ускоренного дознания в Российской Федерации и принять за некий рубеж среднероссийский показатель (28%), то увидим, что с показателями выше указанной нормы 2018 год закончили 39 регионов, а ниже - 45. При этом в пределах от 20% до 30% находятся подразделения дознания полиции 33 субъектов Российской Федерации. И только 3 субъекта (Курская, Ульяновская, Орловская) имеют показатели ниже 15%. Полагаем, что именно на них и далее по возрастающей должно быть направлено комплексное управленческое воздействие.
Среди основных причин низкой доли дознания в сокращенной форме в обзоре МВД России от 16.06.2016 №1/5615 выделены организационные проблемы и недостатки в деятельности территориальных органов внутренних дел, предложены меры по их реализации. Предложенные меры принесли свои результаты: если в апреле 2016 года доля ускоренных производств в целом по России составляла - 20,1%, то в 2018 году - 28%. Полагаем, что принимаемые МВД России и Генеральной прокуратурой Российской Федерации организационные и практические меры позволят в недалеком будущем добиться единообразного подхода к практике осуществления дознания в сокращенной форме на всей территории Российской Федерации, а также расширить масштабы таких процессуальных производств.
Несмотря на очевидность передачи законом в руки практических работников требуемого ими «инструмента», позволяющего достаточно эффективно справляться с существенным объемом несложных по конструкции состава, очевидных и неопасных преступлений, в научной литературе продолжается дискуссия о восприятии дознания в ускоренной форме, как самостоятельной процессуальной формы, введенной в российский уголовный процесс.
Важно и нам подойти и оценить нововведение 2013 года диалектически, то есть с различных позиций и, что еще более важно, с учетом мнений ученых и практиков.
Наиболее доступно мнение противников сокращенной формы дознания выразил А.А.Сумин, который считает, что данную унифицированную процессуальную форму вызвал к жизни «необузданный и, главное, не обусловленный потребностями практики, реформаторский зуд» и то, что присутствует перегруженность УПК РФ и без того «особенностями производства» и «исключениями из правил» [1 с.6].
Пожалуй, что со вторым утверждением указанного автора трудно не согласиться, а вот его ссылка на потребности практики, с учетом всего вышесказанного, мягко выражаясь, вызывает недоумение. Именно огромное количество несложных и очевидных дел в производстве дознавателей полиции, отвлекающее их от качественного расследования преступлений с более сложной конструкцией состава и
большим числом эпизодов криминальных проявлений, а также соучастников, требовало от МВД России постоянно инициировать перед законодательными органами России проблему введения в уголовное судопроизводство унифицированной процессуальной формы.
Другой исследователь Е.А. Доля указывает, что «мотивы введения дознания в сокращенной форме в таком виде остаются до сих пор неясными» [2 с.43-46], а С.М. Бадоян обнаруживает в ускоренном дознании «наличие уголовно-процессуальных норм, не соответствующих современным правовым реалиям» [3 с. 55-56].
Проведенные нами позднее исследования, связанные с международными стандартами ускоренного досудебного производства, наработанными в государствах как континентальной так и англо-саксонской систем права, показали, что введенная в российский уголовный процесс унифицированная форма досудебного производства по большому счету им соответствует.
В этом плане следует обратить внимание на требование закона об обязательном ходатайстве подозреваемого о производстве по делу дознания в сокращенной форме. Если буквально воспринимать процедуру получения такого ходатайства, содержащуюся в законе, которой, кстати говоря, посвящены две самостоятельные нормы, то складывается впечатление, что такое ходатайство получить от виновного достаточно сложно и, даже, проблематично в силу заинтересованности последнего в уходе от ответственности за содеянное. Между тем, на практике вырабатываются свои механизмы следования узаконенным процедурам. Опрос в этой части практических дознавателей показал, что они это делают в первоначальном протоколе допроса подозреваемого в форме разъяснения последнему его законных прав и фиксации его волеизъявления об ускоренном дознании, скрепленном подписью. Никаких затруднений внешне сложная процедура, регламентированная законом, на практике, как видим, не вызывает.
Другая проблема, вызывающая дискуссии в научном сообществе, касается вопроса о проведении дознания в ускоренной форме, в отношении конкретного лица и при условии признании им своей вины. По мнению А.Р. Белкина - это «представляется странным» [5], а Б.Т. Безлепкин, к примеру, считает, что «подобная формальная трактовка закона ограничивает права и возможности подозреваемого» [6 с.313-314]. Высказано также и мнение, что решение вопроса о возбуждении дознания в ускоренной форме «зачастую находится в рамках усмотрения правоприменителя» [7 с.19-22].
Мы, между тем, в проведении дознания в ускоренной форме в отношении конкретного лица ничего странного не видим. Более того, унифицированная процедура дознания потому и применяется с различными упрощениями и разумными отступлениями от классического, традиционного предварительного следствия, что преступление является очевидным, причастность к нему конкретного лица не вызывает сомнений и обладает достоверностью,
а лицо, привлекаемое к ответственности в силу указанной выше очевидности, изобличено и не предпринимает никаких попыток уйти от ответственности за содеянное, а лишь за счет применения ускоренной процедуры, рассчитывает на минимизацию меры ответственности, назначаемой судом. Выражая свое мнение позднее, Б.Т. Безлепкин совершенно обоснованно указал, что «признание подозреваемым своей вины имеет особое значение среди законных условий производства дознаний в сокращенной форме и образует главную предпосылку для сотрудничества подозреваемого с дознавателем и для сокращения объема процессуальной деятельности по доказыванию» [8 с.318].
Увязка законодателем вопроса о возможности возбуждения дознания в сокращенной форме с ходатайством подозреваемого нами также ранее воспринималась критически. Как представляется, данное процессуальное действие не должно быть связано с мнением лица, совершившего и изобличенного в преступлении. Такое решение, с нашей точки зрения, должно являться исключительно результатом усмотрения дознавателя с учетом всех обстоятельств дела: его очевидности, незначительной тяжести, признания подозреваемым своей вины и достоверности этого, характеристики личности виновного. Никакие иные обстоятельства влиять на принятие решение о возбуждении дознания в сокращенной форме не должны.
Полагаем, что процессуальное решение о возбуждении дознания в сокращенной форме не должно зависеть от индивидуального восприятия обстоятельств преступления другими субъектами и такое решение должно быть основано исключительно на усмотрении лица, производящего дознание.
Между тем, нельзя не учитывать международную практику ускоренных процессуальных производств, процедур полицейского расследования, принятых и эффективно действующих в зарубежных странах. Исходя из этого, следует констатировать, что очевидность преступления, признание подозреваемым своей вины и ее достоверность, согласие виновного на досудебное производство в формате ускоренной процедуры являются определяющими при принятии решения об упрощенном судопроизводстве по конкретному факту. Эти обстоятельства подтверждают и результаты исследования, проведенного А.Г.Волеводзом и П.А.Лит-вишко [9 с.21-36].
В среде ученых-процессуалистов достаточно широко дискутируются и проблемы, связанные с доказыванием.
Прежде всего, конечно, ставится под сомнение предмет доказывания (объем доказательств, подлежащие в обязательном порядке собиранию по делу), который законодателем сформулирован, с нашей точки зрения, достаточно конкретно: «в объеме, достаточном для установления события преступления, характера и размера причиненного ущерба, а также виновности лица в совершенном преступлении».
Между тем, по мнению Б.Т. Безлепкина «Сужение предмета доказывания при осуществлении сокращенного дознания, по сравнению с общим перечнем обстоятельств подлежащих доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК, не выглядит достаточно обоснованным» [6 с.316].
Хочется напомнить, что в данном случае речь идет о преступлении с упрощенной конструкцией состава преступления, очевидном, при котором чаще всего лицо, его совершившее, задержано, как правило, на месте преступления или вскоре после его совершения, когда оно очевидно и не представляет значительной общественной опасности. В данном случае все, включая процедуру доказывания, исходит из принципа процессуальной экономии. Полагаем в этой связи, что ссылка на норму УПК РФ, содержащую исчерпывающий перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию, применительно к дознанию в сокращенной форме, не является корректной.
Пределы доказывания, процесс доказывания как элементы системы работы с доказательствами, при производстве дознания в ускоренной форме законодателем также индивидуализированы. С нашей точки зрения они вполне обеспечивают возможность применения данной процессуальной формы в практике органов дознания. Кроме того они во многом соответствуют практике работы по доказыванию за рубежом, получившей обобщенное наименование полицейского дознания.
Однако не все специалисты в области уголовного процесса разделяют изложенный подход к проблеме. В целом ряде случаев высказываются противоречивые и, даже, взаимоисключающие позиции. Так, к примеру, Ю.В. Францифоров определяет «правовую составляющую особенностей доказывания при производстве дознания в сокращенной форме противоречащей основополагающим правилам не только теории доказательств, но и принципам самого уголовного судопроизводства» [10 с. 146-150]. По мнению Б.Т. Безлепкина различные упрощения, допущенные в работе по доказыванию в ускоренном досудебном производстве, теории доказательств не противоречат [8 с.321].
Относительно выраженных в различных литературных источниках позиций, следует заметить, что проблема правовой регламентации ускоренной и упрощенной, то есть дифференцированной процессуальной формы и включения ее в УПК РФ возникла на этапе значительного роста преступности в Российской Федерации. Основная нагрузка по расследованию массовых преступлений, в основном, не относящихся к категории тяжких и средней тяжести, легла на МВД России, специализированные подразделения дознания. Значительный и ежегодный прирост работы по расследованию вызвал к жизни дилемму: наращивать штатную численность подразделений дознания, привлекая к решению этой задачи все большие объемы ресурсов или вести поиск оптимизации и унификации процессуальной формы досудебного оформления материалов о преступлениях, максимально упростив саму про-
цессуальную форму и максимально сохранив правовые гарантии и права участников. В дальнейшем МВД России и другими федеральными органами власти была разработана модель дознания в сокращенной форме, которая впоследствии в виде главы 32.1.была введена в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. Главная идея унифицированной процессуальной формы - ее ускоренный и упрощенный характер. Кстати, с такими же «лекалами» к аналогичным формам полицейского дознания подходят в ведущих зарубежных странах, которым присуща допустимость отступления от ряда базовых принципов уголовного судопроизводства, в первую очередь - требований полноты и всесторонности расследования, некоторых других.
Оценивая процессуальную форму дознания в сокращенной форме, закрепленную в главе 32.1. УПК РФ, как вполне адекватную общественным отношениям, сложившимся в вопросах противодействия массовым преступлениям небольшой и средней тяжести, следует отметить, что, с нашей точки зрения, законодатель не счел возможным более детально подойти к вопросам регламентации источников доказательств по делам, осуществляемым в форме дознания в ускоренной форме.
В частности, по таким делам доказательственная информация поступает из тех же источников, которые используются при производстве предварительного расследования.
Между тем, в рамках ускоренного дознания вряд ли оправдано производство следственных действий, особенно таких как судебные экспертизы, обыски, следственные эксперименты и некоторые другие, которые требуют временных и ресурсных затрат и ни в какой мере не соответствуют требованиям оптимизации: упрощения и ускорения.
При этом, конечно, законодатель предусмотрел изъятия из процедур процесса доказывания, применяемого при производстве предварительного расследования: непроведение повторных допросов; обязанность проведения только тех следственных и процессуальных действий, непроизводство которых может повлечь утрату доказательственной информации; непроверку доказательств, если они не были оспорены другими участниками и иные, что само по себе может восприниматься, как самостоятельная для ускоренного дознания система доказывания.
Однако мы ведем речь об иной ситуации, аналогичной международным практикам, когда в рамках дознания в сокращенной форме была бы разработана и нашла отражение в законе своя, уникальная только для этой процессуальной формы система доказывания.
В качестве основных источников доказательств здесь можно было бы использовать носители доказательственной информации, содержащиеся в ч.1 ст. 144, ст. 84, ст. 81 УПК РФ, возможно, и некоторые иные, но - это, определенно, тема самостоятельного исследования. Важно, чтобы такие источники доказательств, предмет, пределы и процесс доказывания были уникальны для дознания в
сокращенной форме и в своей совокупности воспринимались как система доказывания, имманентная исключительно данной процессуальной форме. Полагаем, что такое дополнение процессуальной формы дополнит ее конструкцию и повысит ее эффективность, приблизив в этой части к международным стандартам. Что же касается других, нашедших в литературных источниках свое отражение, корректив, то в этом случае можно добиться обратного - попытки уточнения процедуры дознания в сокращенной форме в направлении ее идеализирования способны привести к затруднениям ее практического применения, что называется, - лучшее враг хорошего.
Все вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что правовая регламентация дознания в сокращенной форме, в целом, адекватна задачам, стоящим перед этим процессуальным институтом, и отражает международные стандарты таких производств.
Правоприменители, основными из которых являются органы внутренних дел в лице специализированных подразделений дознания полиции и прокуратуры, принимают организационные меры для того, чтобы распространить и практику дознания в сокращенной форме на всей территории Российской Федерации, одновременно расширив масштабы таких досудебных производств.
Литература:
1.Сумин А.А. Сокращенное дознание: мертворожденное дитя реформаторов уголовного процесса //Адвокат. 2013. № 10.
2.Доля Е.А. Особенности доказывания при производстве дознания в сокращенной форме // Российский судья. 2013. № 6.
3.Бадоян С.М. Проблемные вопросы правового регулирования порядка осуществления дознания в сокращенной форме // Криминалистическая тактика: современное состояние и перспективы развития: Сб.мат. 56-Криминалистич. чтений. Ч. 1.М: Академия управления МВД России, 2015.
4.Гирько С.И. Производство по уголовному делу дознания в сокращенной форме: прогнозы и суждения. Российский следователь. 2013. № 21.
5.Белкин А.Р. Дознание в упрощенной форме: сомнительная схема с усеченным доказыванием. Интернетресурс: http://lexandbusiness.ru/view-arti-cle.php?id=8605 - запрос от 23.01.2019
6.Безлепкин Б.Т. Комментарий к УПК РФ: постатейный . 13-е издание, пераб. и доп. М,: Проспект, 2015.
7.Белкин А.Р. УПК РФ: конструктивная критика и возможные улучшения.Часть VII: возбуждение уголовного дела. 2-е изд., доп. М:, МГУПИ, 2013.
8.Безлепкин Б.Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный). - 14-е изд. Перераб. и доп. -Москва : Проспект, 2018.
9.Александр Волеводз, Петр Литвишко Особенности упрощенного (ускоренного) уголовного судопроизвродства по законодательству некоторых
JURISPRUDENCE / <<Ш^ШетУМ~^(ШТМа1>>#Щ19)),2(0]9
европейских стран //Государство и право. - Ереван, 2011. - № 1 (51).
10.Францифоров Ю.В. Обеспечение прав и законных интересов участников процесса при производстве дознания в сокращенной форме// Судебная власть и уголовный процесс. 2015. №4.
Literatura:
l.Sumin A. A. Abbreviated inquiry: stillborn child of reformers of criminal procedure / / Lawyer. 2013. No. 10.
2.Share EA Features of evidence in the production of inquiry in abbreviated form / / Russian judge. 2013. No. 6.
3.Badoyan S. M. Problematic issues of legal regulation of the order of the inquiry in a shortened form / / Forensic tactics: the current state and prospects of development: SB.mate. 56-Forensic. readings'. Part 1.M: Academy of internal Affairs of Russia, 2015.
4.Girko S. I. Criminal proceedings of inquiry in abbreviated form: forecasts and judgments. Russian investigator. 2013. No. 21.
5.Belkin A. R. Inquiry in simplified form: doubtful scheme with truncated proof. Internet resource: http://lexandbusiness.ru/view-article.php?id=8605 -request from 23.01.2009
6.Bezlepkin B. T., the Comment to code of criminal procedure: article-by-article . 13th edition, perab. and additional M,: Prospect, 2015.
7.Belkin A. R. code of criminal procedure: constructive criticism and possible improvements.Part VII: initiation of criminal proceedings. 2-e Izd., DOP. M:, mgupi, 2013.
8.Bezlepkin B. T. Comment to the Criminal procedure code of the Russian Federation (article). - 14-e Izd. Pererab. and additional - Moscow: Prospect, 2018.
9. Alexander Volevodz, Peter Litvishko Features simplified (accelerated) criminal proceedings under the laws of some European countries //State and law. - Yerevan, 2011. - № 1 (51).
10.Frantsiforov Y. V. ensuring the rights and legitimate interests of participants of process by manufacture of inquiry in abbreviated form// the Judiciary and the criminal process. 2015.
