CC BY
1291. Nasibov E. Strategicheskie interesy SSHA i Turcii na kavkazskom geopoliticheskom regione i Azerbajdzhanskaya Respublika. - Baku: CHirag, 2006. (na azerb. yazyke)
2. Izvestiya. - 1994. - 7 dekabrya.
3. Safarov P.SH. Azerbajdzhanskaya Respublika v geopoliticheskih interesah Rossii, Irana i Turcii. - Baku: Elm ve Tekhsil, 2011. - 265 s. (na azerb.
yazyke)
4. Safarov P.SH. Mezhdunarodnoe polozhenie i vneshnyaya politika Azerbajdzhana v 90-h gg. (na azerb. yazyke). - Baku: Iz-vo. AGPU, 1999. -117 s.
5. Aras O.N. Azerbaycanin Hazar ekonomisi ve stratejisi. Der yayinlari., Istanbul 2001, 298 s.
6. Abasbejli A.N., Darabadi I.G. Geostrategicheskie interesy NATO na Kavkaze na rubezhe HKH-XHI vekov. - Baku: Azerneshr, 1999. - 256 s.
7. Tekushchij arhiv MID Azerbajdzhanskoj Respubliki. Upravleniya SNG. «Novaya vneshnyaya doktrina Rossii i mirotvorchestva». 1993. 11 noyabrya.
8. Arhiv Verhovogo Soveta Azerbajdzhanskoj Respubliki. F.2941. spisok 1. D.191.
9. Arhiv Verhovogo Soveta Azerbajdzhanskoj Respubliki. F.2941. spisok 1. D.155.
10. Mamedov N. Nagorno-Karabahskaya dejstvitel'nost': genocid, terror, deportaciya, okupaciya (HKH stoletie). - Baku: Tekhsil 2009. - 272 s. (na azerb. yazyke).
11. Sultanov I. Neftegazovye strategii i politika v HKHI v. - Baku: Nurlar, 2008. - 704 s.
12. Tekushchij arhiv MID Azerbadjzhana. Materialy Upravleniya Organizacii Islamskoj Konferencii. Obrashchenie ministra innostrannyh del IRI A.A.Vilajsti k GEneral'nomu sekretarya OON. B.Gali. 31 avgusta 1993 g.
13. Kejhan. - 1993. - 23 sentyabrya.
14. Tekushchij Arhiv MID Azerbajdzhanskoj Respubliki / Papka Iran. Otchety upravleniya OIK po otdelu IRI 1990-1996 gg.
15. Byulleten' agentstva. «Turan». 1995.
16. Perspektivy sprosa na gaz i Turcii slishkom optimistichny/ «Azer Press» informacionno-analiticheskij byulleten'. Baku, 31.05.2001. № 212.
17. Nerusport. 1993, april 8.
18. Aliev G. Vostok (Tureckaya Respublika). III kniga. - Baku: Tekhsil, 2003. - 472 s.
19. Azerbajdzhan. - 1995. - 12 dekabrya.
20. Azimov Z.A. Lider, vedushchij Azerbajdzhana i novym pobedam. Kn. I. - Baku: Nurlan, 2004, 544 s (na azerb. yazyke).
САФАРОВ ПАРВИЗ Ш. - кандидат исторических наук, доцент Азербайджанского государственного педагогического университета (parviz.safarov60@mail.ru).
SAFAROV, PARVIZ Sh. - Ph.D. in History, Associate Professor, Azerbaijan State Pedagogical University (Baku city).
УДК 94(73).092.9:327(477)
ЧМЫРЕВА В.А.
УКРАИНСКИЙ КРИЗИС В СИСТЕМЕ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИХ ПРИОРИТЕТОВ США И ИНТЕРЕСЫ РОССИИ
Ключевые слова: внешняя политика, Россия, США, Украина, украинский кризис, постсоветское пространство.
Анализ американской внешнеполитической практики на протяжении последних десятилетий позволяет сделать вывод о стратегической преемственности и идеологической заданности внешней политики США в украинском вопросе. Проведенный анализ показал, что Украина никогда не являлась приоритетом американской внешнеполитической повестки, но была перманентно вовлечена в процесс моделирования и корректировки американо-российских отношений. События на Украине 2013-2014 гг. стали прологом дальнейшего геополитического противостояния между США и Россией, где на карту поставлен не только вопрос о политической субъектности Украины, но и способности России защищать собственные национальные интересы в ситуации международных политических и экономических санкций. С одной стороны, Российская Федерация уже продемонстрировала готовность отстаивать свои геополитические интересы, с другой - вынужденное использование рычагов военно-силового характера при отсутствии долгосрочных проектов защиты собственных внешнеполитических и экономических интересов нивелирует возможности укрепления отношений России, как со странами постсоветского пространства, так и с государствами ЕС. В этом контексте многолетняя последовательность и системность внешнеполитической практики США на украинском направлении должны стать для России уроком.
CHMYREVA, V.A.
THE UKRAINIAN CRISIS IN THE SYSTEM OF FOREIGN POLICY PRIORITIES OF USA AND THE INTERESTS OF RUSSIAN FEDERATION
Keywords: foreign policy, Russia, USA, Ukraine, Ukrainian crisis, Post-Soviet space.
The analysis of American foreign policy practice over the past decades allows to conclude on strategic continuity and ideological determination of the foreign policy of USA in the Ukrainian question. The analysis showed that Ukraine has never been a priority of the American foreign policy agenda, it has permanently been involved in the process of modeling and adjusting USA-Russian relations. Ukrainian events of 2013-2014 became a prologue to further geopolitical confrontation between the United States and Russia. In this regard not only the question of Ukraine's political identity, but also Russia's ability to defend its own national interests under international political and economic sanctions is at stake. On the one hand, the Russian Federation has already demonstrated its willingness and capacity to defend its geopolitical interests, on the other hand, the need to influence the developments using force in the absence of long-term projects protecting national foreign policy and economic interests levels the possibilities of strengthening relations with
both the post-Soviet countries and the EU. In this context, American long-term coherent and systematic foreign policy in Ukraine may serve as a lesson.
Изучение внешнеполитической практики США в отношении Украины с 1991 г. способствует пониманию роли и места государства в американской внешней политике с целью формирования прогностической модели ее реализации в период президентства Д. Трампа, также позволяет оценить вектор американо-украинского взаимодействия с позиции интересов России. Особую актуальность приобретает обозначенная проблематика с появлением при Государственном департаменте США должности специального представителя по делам Украины, которую с июля 2017 г. занял (и в настоящее время занимает) К. Волкер [1]. Исполнительный директор Института международного лидерства Маккейна К. Волкер превентивно определил приоритеты внешней политики США на Украине, связав развитие событий на востоке страны с изменением внешнеполитической стратегии США в отношении России. В эксклюзивном интервью «Deutsche Welle» он поддержал так называемый закон «о реинтеграции Донбасса», предложенный украинскими властями. Дипломат дал четко понять, что считает Россию не только непосредственным участником украинского конфликта, но и единственным фактором, препятствующим стабилизации военной и социально-политической обстановки на Украине [2]. Из официальных заявлений американского дипломата также следует, что политика санкций в отношении России будет продолжена. В целом, с приходом К. Волкера на должность спецпредставителя, внешняя политика США в отношении России по украинскому вопросу приобрела ярко выраженное конфронтационное начало. По мнению американского эксперта по странам постсоветского пространства профессора Р. Легвольда, Вашингтон и Москва вступили в новую холодную войну, которая может стать более опасной, чем первая [3].
Учитывая, что планомерный рост американского внимания к Украине отмечен с середины XX в., анализ доктринальных документов США 1991-2017 гг. позволяет констатировать системность работы американских внешнеполитических структур на данном направлении.
1. Эволюция Стратегии национальной безопасности США в отношении Украины 1991-2017 гг.
На рубеже XX-XXI вв. украинский вопрос во внешней политике США находился в общем контексте российско-американских отношений. Несмотря на то, что президент Дж. Буш-старший публично демонстрировал поддержку М. Горбачеву и даже в своей речи в Киеве в августе 1991 г. предостерег украинцев от «суицидального национализма» [4], нараставшие процессы дезинтеграции СССР заставили Белый дом корректировать внешнюю политику. Уже в СНБ 1990 г. США официально заявили о поддержке политической и экономической трансформации СССР, «фундаментальных изменений» «советских институтов и практик» [5]. С другой стороны, после избрания первого украинского президента Л. Кравчука США -«единственно оставшаяся сверхдержава», стала для Украины страной-ориентиром [6]. Показательно, что уже в мае 1992 г. американский президент подчеркнул значение «будущей безопасности» Украины для США и Европы [7].
Фундаментом двусторонних отношений стало действующее поныне «Соглашение между Правительством Украины и Правительством США о гуманитарном и технико-экономическом сотрудничестве» [8] от 7 мая 1992 года. Под действие соглашения подпадает «любая помощь, оказываемая правительством Соединенных Штатов в соответствии с настоящим Соглашением...» [8]. Документ легализовал для США возможности по неограниченному доступу на Украине ко всей интересующей информации и документации, фактически создав неограниченные возможности для активизации и действия неправительственных организаций любого рода. В последующем стратегические направления внешней политики США в отношении Украины не претерпели существенных изменений. Анализ СНБ США показывает, что за поддержкой украинских преобразований в 1990-е гг. стояла в основном озабоченность американцев вопросом ядерного арсенала СССР и
проблемой ядерного разоружения Украины. Однако постепенно приоритетное сотрудничество США с Украиной выделялось в отдельное направление американской повестки. Если в СНБ США 1994 г. взаимодействие с Украиной формально вписано в контекст американо-российского сотрудничества [9], то СНБ 1995 г. определила американо-украинское «активизированное взаимодействие» отдельным вектором, цель которого - проведение экономических реформ, критически важных для долговременной стабильности украинского государства [10]. Анализ Резолюции №120 Конгресса США от 1996 г. свидетельствует уже об особом выделении украинского направления в американской внешней политике: правительство Украины «настоятельно» призвано «выступать против появления любой политической или военной организации, способной содействовать реинтеграции государств бывшего Советского Союза» [11]. Одновременно США содействовали расширению сотрудничества Украины с Североатлантическим альянсом. СНБ США 1997 г. констатировала активизацию и «усиление отношений между НАТО и Украиной» [12].
Известная преемственность политического курса США на украинском направлении не вызывает сомнений. Однако если в начале 1990-х гг. взаимодействие США и НАТО с Украиной было в основном вписано в контекст американо-российского сотрудничества, то с конца ХХ - начала XXI вв. документы фиксируют факт установления особого партнерства между странами. Как отмечалось в СНБ 1999 г., взаимодействие и практическая кооперация с Украиной оказывает «глубокое влияние» на будущее и безопасность США [13].
С другой стороны, с приходом к власти президента Украины В. Ющенко в 2004 г. наметился отход от сдержанной евроатлантической направленности политики Киева. В частности, 2005-2006 гг. были отмечены обострением российско-украинских отношений по вопросу аренды базы Черноморского флота, газовому вопросу и др.
На этом фоне новый характер отношений Украиной и НАТО, а также «жизненно важной составляющей внешней политики США» [14], зафиксирована в СНБ США 2006 г. Документ объявил: «дверь Альянса открыта для стран, которые стремятся к членству и соответствуют стандартам НАТО». Одновременно отмечалось, что США готовы к американо-российскому сотрудничеству по стратегическим вопросам, хотя, в зависимости от курса российской политики: «усилия по предотвращению демократического развития внутри страны и за ее пределами будут препятствовать развитию отношений России с США, Европой и ее соседями» [14]. Обращает на себя внимание, что в СНБ США 2010 г. [15] основное внимание уделено обоснованию роли США в борьбе с международным терроризмом и урегулировании военной и политической ситуации на Ближнем Востоке. В данном контексте Россия признана «одним из центров силы» и «сильным голосом» [15] на международной политической арене.
Украина в это время на некоторое время исчезла из повестки СНБ, однако в обнародованной в ноябре 2010 г. стратегии НАТО была особо подчеркнута украинская «евроатлантическая ориентация» и продолжающееся участие страны в программах военно-политического блока [16]. Показательно, что события в Грузии 2008 г. не получили отражения в американской СНБ 2010 г., однако в СНБ 2015 г. [17] участие России в грузино-осетинском конфликте представлено «агрессией» и угрозой национальным интересам США в контексте «гибридного конфликта» [18] на Украине и вхождения Крыма в состав России в 2014 году.
Однако СНБ США 2015 г. отличалась уже «явной антироссийской направленностью» [19]. Причем Украина в документе упоминалась именно в привязке к России - «агрессору», посягнувшему на территориальную целостность суверенного государства. В контексте украинского кризиса, в нем также была акцентирована зависимость Европы от российского натурального газа. В этой связи, заявленный в стратегии курс на улучшение взаимодействия США и НАТО с Украиной, а также диверсификацию источников и маршрутов энергоресурсов, нацеливались, прежде всего, на обеспечение системы европейской безопасности.
В обновленной СНБ США 2017 г. Украина вновь упоминалась в контексте «вторжения России в Грузию и на Украину». Акцент делался на агрессивной внешней политике России и ее стремлении «восстановить статус великой державы и установить сферы влияния вблизи
187
своих границ» [20]. Отмечалось, что изменение конфигурации международных отношений требует активного сотрудничества между Соединенными Штатами и Европой с целью противостояния «российской подрывной деятельности и агрессии...» [20]. В этой связи ставка делалась на совершенствование систем вооружений, с разработкой новых, превосходящих существующие по своему смертоносному действию, что создаст «дорогостоящие проблемы противникам» США [20].
Обновленный «Обзор ядерной политики» [21] США также ясно артикулирует необходимость наращивания и модернизации американских вооруженных сил, в том числе, ядерного арсенала. И в этом контексте уместно говорить о том, что внешнеполитические шаги США направлены вновь, как и несколько десятилетий назад, на военное противопоставление России странам Североатлантического альянса и втягивание страны в новую гонку вооружений.
Можно констатировать, что военно-политическая поддержка Украины со стороны США, педалирование вопроса вступления страны в НАТО [22], а также признание военной агрессии со стороны России способствуют дальнейшему поддержанию военной конфронтации на Востоке Украины и перманентной мобилизации в стране на основании создания образа внешнего врага.
Одновременно с этим, украинский кризис показал, что политические лидеры стран ЕС не способны гарантировать соблюдение норм международного права и поддержание системы упреждения военных конфликтов на европейском континенте. Более того, государства-члены НАТО имеют ограниченные возможности препятствовать военной эскалации в регионе.
2. Украинский кризис 2013-2014 гг. и внешнеполитический ответ США.
Украинский кризис и вхождение Крыма в состав России в 2014 г. активизировали политическое и военное сотрудничество Украины с США и НАТО. Как показал анализ СНБ США, так называемая «российская агрессия» на периферии Альянса лишь форсировала процессы, планомерно развивавшиеся на постсоветском пространстве с конца ХХ века. По мере развития украинского кризиса, Альянс планомерно расширял практическое содействие, оказываемое Украине в рамках Особого партнерства, согласованного в 1997 году. В 2014 г. Украина вышла на первое место среди получателей программы «Наука ради мира и безопасности»; значительно возросла активность совместных военных учений Альянса с Украиной в Балтийском море, в Латвии, Литве, Эстонии, Польше и других странах Европы. В официальном заявлении глав государств и правительств, обнародованном по итогам заседания Североатлантического совета в Варшаве в 2016 г., обозначена принципиальная важность Украины для системы евроатлантической безопасности и усиления потенциала сдерживания и обороны НАТО, а украинский кризис назван «первым вопросом в повестке дня» [23].
В тоже время необходимо отметить активное участие США в финансировании политических и военных проектов на Украине. В частности, по информации помощника госсекретаря В. Нуланд, США потратили более 5 млрд. долл. на поддержку украинской демократии. Заявления В. Нуланд созвучны с выступлением Т. Мелиа в Комитете Сената по международным отношениям в январе 2014 г. [24]. По данным Агентства по международному развитию (ИБАГО), в период с 1990 г. по 2013 г. США инвестировали в Украину более 4 млрд. долл. [25], а с 2014 г. - еще около 1,3 млрд. долл. для продвижения реформ, укрепления демократических институтов и гражданского общества и пр. [26] Правительство США также предоставило Украине 2 млрд. долл. США в виде гарантий по кредитам и подписало соглашение о предоставлении кредитной гарантии на сумму до 1 млрд. долл. США после выполнения определенных условий, нацеленных на стабилизацию украинской экономики [26].
В 2016 г. Белый дом заявил о переходе от «кризисного реагирования» к устойчивому американо-украинскому партнерству в области обороны, направленному на создание боеспособных и совместимых с НАТО вооруженных сил Украины с целью обеспечения территориальной целостности государства и углубления институциональных реформ в области обороны. Общая сумма американской помощи в области безопасности составила
188
более 600 млн. долл. с 2014 г. [27]. Помимо финансирования Украина получает от западных партнеров консультативную помощь в военной сфере; ежегодно проводятся миротворческие учения сухопутных войск (RAPID TRIDENT) и военно-морские учения (SEA BREEZE) в Черном море [27]. На встрече в Варшаве в 2016 г. руководители стран НАТО утвердили Всеобъемлющий пакет помощи для Украины, в рамках которого предусмотрены консультации стратегического уровня в ключевых областях реформ сектора безопасности и обороны [28].
Представляет также интерес серия докладов американской Корпорации РЭНД о последствиях украинского кризиса и его влиянии на европейскую безопасность. Отчет под названием «Уроки российской операции в Крыму и Восточной Украине» представляет анализ истоков украинского кризиса, крымской операции, а также технологий, приведших к развязыванию военных действий летом 2014 г. [29]. Исследование механизма и информационной компании российской операции в Крыму и на Востоке Украины, по мнению экспертов РЭНД, свидетельствует о том, что решение о присоединении полуострова к России носило ситуативный характер. Сама же российская политика явилась «серией импровизаций в ответ на сопротивления и разногласия, наблюдавшиеся с усилением политический войны» [29] с целью дестабилизации политической обстановки и реализации проекта федерализации Украины. В целом, уроки крымской операции, по мнению американских аналитиков, свидетельствуют о высоком уровне профессионализма и эффективности российских вооруженных сил.
В тоже время отмечается, что российская политика в Восточной Украине продемонстрировала временный стратегический военный успех, причиной которого явилась слабость киевской власти, однако в целом, действия Москвы на украинском направлении внешней политики стали провалом. Причиной неуспеха стали ошибочные представления об украинской политической системе, а также отсутствие комплексной работы с различными политическими субъектами, в том числе, негосударственными акторами. При этом, как признают эксперты, России удалось создать «точки влияния» на внутриполитическую обстановку и внешнюю политику Украины. Так, наличие зоны перманентной напряженности в Восточной Украине препятствует вхождению республики в НАТО и ЕС.
В целом, «крайняя вовлеченность» [30] США в процесс украинской политической трансформации не вызывает сомнений и подтверждается многочисленными источниками, в том числе, документами исполнительной и законодательной власти США [31]. Несмотря на то, что резкий рост количества законопроектов, внесенных на рассмотрение Конгресса США по украинскому вопросу, отмечен с 2014-2015 гг., в стратегическом плане американский подход встраивания Украины в систему евроатлантической безопасности неизменен с начала 1990-х гг.: «стабильная, демократическая и экономически процветающая Украина является важным фактором системы евроатлантической безопасности» и станет членом НАТО [32], -заявлено в законопроекте от 22 марта 2012 г.
В 2015-2016 гг. наблюдался стремительный рост числа инициатив, поступавших в американский парламент, напрямую или косвенно связанных с украинским вопросом. В процессе осуществления антироссийской санкционной политики зачастую возникает непонимание между Конгрессом и органами исполнительной власти.
В частности, предметом споров в Конгрессе в разгар украинского политического кризиса стал вопрос о поставках летального оборонительного оружия Украине. В 2015 г. ряд известных политических деятелей при поддержке крупнейших аналитических центров выпустили доклад, призывавший Запад оказать военную поддержку Украине, который вызвал неоднозначные оценки в среде внешнеполитического истеблишмента США. Эксперты из Института Брукингса отметили, что увеличение боевой способности украинской армии не влияет на решение украинского кризиса, более того, поставки летального оружия на Украину легитимируют действия России, направленные на защиту собственных национальных интересов [33, 34]. Тем не менее, «партия войны» в Конгрессе имеет сильные позиции. Белый дом и администрация президента обвиняются в нежелании предпринимать конкретные шаги
189
по защите демократии и национальной безопасности США, саботируя выполнение требований Конгресса [35].
В целом, в американском политическом истеблишменте нет единой позиции как в вопросе общего ужесточения санкционной политики в отношении России, так и относительно расширения военной поддержки Украины. В случае последней, ряд американских экспертов видят прямые риски для США в части потери европейских союзников. С учетом данного фактора уместно предположить, что обострение военной обстановки на Востоке Украины на фоне продолжающегося военно-политического сотрудничества США и Украины, может привести к принятию контрмер со стороны ряда европейских стран по вопросу санкций в отношении России.
3. Украинский кризис и интересы России.
Проведенный анализ показал, что Украина никогда не являлась и не является приоритетом американской внешнеполитической повестки, но была перманентно вовлечена в процесс моделирования и корректировки американо-российских отношений. При поддержке США на протяжении нескольких десятилетий осуществлялась ее планомерная интеграция в евроатлантические структуры. В целом, основные направления украинской внешней политики были сформированы в 1990-х гг. и с тех пор не претерпели кардинальных изменений, как и американская стратегия встраивания стран «пояса соседства» России в пространство евроатлантической безопасности.
На сегодняшний день евроатлантический выбор Украины определен и в долгосрочной перспективе обрел ярко выраженную антироссийскую направленность. Закономерно, что комплексная американская поддержка украинской евроатлантической ориентации будет продолжена, так как для США она является наименее затратным и наиболее эффективным инструментом «сдерживания» России - страны, ограничивающей американскую «глобальную интервенцию, ... на территории «хартленда Азии» [36].
Анализ американской внешнеполитической практики также показал, что события на Украине 2013-2014 гг. стали прологом дальнейшего геополитического противостояния между США и Россией, где на карту поставлен не только вопрос о политической субъектности Украины, но и способности России защищать собственные национальные интересы в ситуации международных политических и экономических санкций. Учитывая, что «долгосрочным национальным интересам России отвечает формирование в Евроатлантике открытой системы коллективной безопасности на четкой договорно-правовой основе» [37], необходимо создание новых форматов международного политического и экономического сотрудничества с целью ослабления и прекращения процесса милитаризации и конфронтации вблизи границ Российской Федерации.
С одной стороны, Российская Федерация уже продемонстрировала готовность отстаивать свои геополитические интересы «в качестве ключевого субъекта формирующихся многополярных международных отношений» [37] любыми средствами и методами (в Грузии, на Украине, в Сирии). С другой стороны, вынужденное использование рычагов военно-силового характера при отсутствии долгосрочных проектов защиты собственных внешнеполитических и экономических интересов, нивелирует возможности укрепления отношений России, как со странами постсоветского пространства, так и с государствами ЕС. В этом контексте многолетняя последовательность и системность внешнеполитической практики США на украинском направлении должны стать для России уроком: только комплексная финансовая, политическая, военная вовлеченность в процессы деэскалации обстановки на украинском направлении, отвечают интересам России и способны нивелировать действия деструктивных сил на Украине.
Литература и источники
1. Официальный сайт Института международного лидерства Маккейна: https://www.mccaininstitute.org/staff/kurt-volker/
2. Europe doesn't want "permanent obstacle to dealing with Russia", says top US negotiator // http://www.dw.com/en/europe-doesnt-want-permanent-obstacle-to-dealing-with-russia-says-top-us-negotiator/a-42295845; DW interviews US Special Representative for Ukraine Kurt Volker // https://www.youtube.com/watch?v=F9RxPrN5wdI
3. Legvold, Robert. Return to Cold War. Malden, MA: Polity, 2016.
4. End of the Soviet Union; Bush Reluctantly Concludes Gorbachev Tried to Cling to Power Too Long // http://www.nytimes.com/1991/12/25/world/end-soviet-union-bush-reluctantly-concludes-gorbachev-tried-cling-power-too-long.html; Bush Sr. clarifies "Chicken Kiev" speech // https://www.washingtontimes.com/news/2004/may/23/20040523-101623-2724r/
5. National Security Strategy of the United States, the White House, March 1990 // http://nssarchive.us/NSSR/1990.pdf
6. The December 1, 1991 Referendum/Presidential Election in Ukraine.1992. A Report Prepared by the Staff of the Commission on Security and Cooperation in Europe // https://www.csce.gov/sites/helsinkicommission.house.gov/files/120191UkraineReferendum.pdf
7. Public papers of the presidents of the United States. George Bush 1992-93 (In two books) Book I - January 1 to July 31, 1992. Washington, 1993. The President's News Conference with President Leonid Kravchuk of Ukraine May 6, 1992 // https://www.gpo.gov/fdsys/pkg/PPP-1992-book1/pdf/PPP-1992-book1.pdf
8. Agreement between the Government of the United States of America and the Government of Ukraine on Scientific and technological cooperation // https://www.state.gov/documents/organization/130437.pdf
9. A National Security Strategy of Engagement and Enlargement, the White House, July 1994 // http://nssarchive.us/NSSR/1994.pdf
10. A National Security Strategy of Engagement and Enlargement, the White House, February 1995 // http://nssarchive.us/NSSR/1995.pdf
11. Summary: H.Con.Res.120 — 104th Congress (1995-1996) // https://www.congress.gov/bill/104th-congress/house-concurrent-resolution/120
12. A National Security Strategy for A New Century, May 1997 // http://nssarchive.us/NSSR/1997.pdf
13. A National Security Strategy for A New Century, December 1999 // http://nssarchive.us/NSSR/2000.pdf
14. The National Security Strategy of the United States of America, the White House, March 2006 http://nssarchive.us/NSSR/2006.pdf
15. National Security Strategy, the White House, May 2010 // http://nssarchive.us/NSSR/2010.pdf
16. Активное участие, современная оборона. «Стратегическая Концепция Обороны и Обеспечения Безопасности Членов Организации Североатлантического Договора» // https://www.nato.int/cps/ru/natohq/official_texts_68580.htm
17. National Security Strategy, the White House, February 2015 // http://nssarchive.us/wp-content/uploads/2015/02/2015.pdf
18. The National Military Strategy of the United States of America 2015. The United States Military's Contribution to National Security. June 2015 // http://www.jcs.mil/Portals/36/Documents/Publications/2015_National_Military_Strategy.pdf
19. О Стратегии национальной безопасности США / Совет Безопасности Российской Федерации. 25.03.2015 // http://www.scrf.gov.ru/news/allnews/865/
20. National Security Strategy of the United States of America, the White House, December 2017 // http://nssarchive.us/wp-content/uploads/2017/12/2017.pdf
21. Nuclear Posture Review. February 2018 // https://media.defense.gov/2018/Feb/02/2001872877/-1/-1/1/EXECUTIVE-SUMMARY.PDF
22. Press Release: Ambassador Kay Bailey Hutchison's Visit to Kyiv: NATO's Partnership with Ukraine is Strong // https://nato.usmission.gov/press-release-ambassador-kay-bailey-hutchisons-visit-to-kyiv-natos-partnership-with-ukraine-is-strong/
23. Заявление по итогам встречи на высшем уровне в Варшаве обнародовано главами государств и правительств, участвующими в заседании Североатлантического совета в Варшаве 8-9 июля 2016 // https://www.nato.int/cps/ru/natohq/official_texts_133169.htm?selectedLocale=ru
24. Разве Украина — это проблема, которую должны решать США? // https://inosmi.ru/world/20140126/216871777.html
25. Welt, Cory. Ukraine: Background and U.S. Policy. November 1, 2017 // https://fas.org/sgp/crs/row/R45008.pdf
26. U.S. Assistance to Ukraine since February 2014 // https://obamawhitehouse.archives.gov/the-press-office/2016/06/15/fact-sheet-us-assistance-ukraine-february-2014
27. U.S. and NATO Efforts in Support of NATO Partners, including Georgia, Ukraine, and Moldova // https:// obamawhitehouse.archives.gov/the-press-office/2016/07/09/fact-sheet-us-and-nato-efforts-support-nato-partners-including-georgia
28. НАТО. Годовой отчет Генерального секретаря. 2016 г. // https://www.nato.int/nato_static_fl2014/assets/pdf/pdf_2017_03/20170313_SG_AnnualReport_2016_ru.pdf
29. Lessons from Russia's Operations in Crimea and Eastern Ukraine. RAND Corporation, 2017 // https://www.rand.org/content/dam/rand/pubs/research_reports/RR1400/RR1498/RAND_RR1498.pdf
30. «Приветствуя Петра Порошенко, президент США заявил, что для него большая честь принимать лидера страны, «в дела которой они крайне вовлечены». См.: Трамп совместил Порошенко с работой// https://www.gazeta.ru/politics/2017/06/20_a_10730585. shtml
31. ЧмыреваВ.А. Анализ внешнеполитической практики США в отношении Украины (2014-2017 гг.) // Современная научная мысль. 2018. № 5. С. 153-160.
32. H. R. 4243. A BILL To strengthen the North Atlantic Treaty Organization // https://www.congress.gov/bill/112th-congress/house-bill/4243/text?q=%7B%22search%22%3A%5B%22ukraine%22%5D%7D&r=12
33. Preserving Ukraine's Independence, Resisting Russian Aggression: What the United States and NATO Must Do. February 2015 // http://www.thechicagocouncil.org/sites/default/files/ UkraineReport_February2015_FINAL.pdf
34. How aiding the Ukrainian military could push Putin into a regional war // https://www.washingtonpost.com/opinions/giving-weapons-to-ukraine-could-goad-putin-into-a-regional-war/2015/02/05/ec2e9680-abf5-11 e4-ad71-7b9eba0f87d6_story.html?utm_term=.c8a52f86a340
35. Proceedings and Debates of the 115th Congress, Second Session, Washington, Tuesday, March 6, 2018. #39 // https://www.congress.gov/crec/2018/03/06/CREC-2018-03-06.pdf
36. Fuller, Graham E. Turkey and the Arab Spring: leadership on the Middle East. Bozorg Press, 2014. P. 362.
37. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года // http://www.mid.ru/foreign_policy/official_documents/-/asset_publisher/CptICkB6BZ29/content/id/294430
ЧМЫРЕВА ВЕРА АЛЕКСАНДРОВНА - кандидат исторических наук, научный сотрудник Института экономики РАН. CHMYREVA, VERA A. - Ph.D. in History, Research Fellow, Institute of Economics, Russian Academy of Sciences (vera1305@mail.ru).
