Украинская диаспора Канады: история и современность Текст научной статьи по специальности «История и археология»

ВОСТОЧНЫЕ СЛАВЯНЕ В НОВОМ СВЕТЕ

И. М. Мамедов (Москва)

Украинская диаспора Канады: история и современность

Миграция украинцев в Канаду прошла в четыре этапа: до Первой мировой войны, вслед за ней, после Второй мировой войны и в конце XX в. Она была вызвана, соответственно, экономическими, политическими, военно-политическими и социально-экономическими причинами. Официальное отношение к украинцам в Канаде основывалось на расовых представлениях об их ущербности и неполноценности по сравнению с доминирующими англосаксами. Хотя эта политика позже была трансформирована в мультикультурализм, она молчаливо продолжала применяться в повседневной практике.

Ключевые слова: ассимиляция, диаспора, иммиграция, интеграция, Канада, миграция, община, украинцы, эмиграция.

DOI: 10.31168/2073-5731.2018.3-4.3.01

Международная организация по миграции (МОМ) утверждает, что вне Украины проживает от 8,2 млн (в соответствии с переписью стран проживания) до 20 млн (на основе различных расчетов) людей украинского происхождения1. По данным Всемирного конгресса украинцев (ВКУ), украинская диаспора насчитывает около 20 млн человек2. Согласно канадским источникам, в стране проживает 1 251 170 украинцев, что составляет 3,8% общего числа населения. Канада является третьей, после Украины и России, страной, где проживают украинцы. Они проживают во всех провинциях и территориях страны. Большая их часть (345 410) проживает в провинции Альберта. Онтарио является второй провинцией по количеству украинцев (342 005). За ней следуют провинции Манитоба (174 995), Саскачеван (136 415) и Квебек (32 265). В остальных в провинциях их численность составляет от 160, как в Нуна-вите, до 8520 как в Новой Шотландии. До 1971 г. иммигрировали 17% канадских украинцев, в 1971-1980 гг. — 3%, в 1981-1990 гг. — 4%, в 1991-2000 гг. — 33% и в 2001-2011 гг. — 43%. В 2011 г. в Канаду иммигрировали 65 450 украинцев3. В 1981 г. 90% канадцев украинского происхождения родилось в Канаде, что было самой высокой цифрой среди нефранцузской и небританской иммигрантских групп4.

Тема украинской диаспоры в российской историографии не изучена. В то же время политика Канады в отношении Украины, равно

как и России, в значительной мере определяется украинским кризисом 2014 г. В нем Канада обвиняет Россию, против которой ввела санкции. Канада увеличила свою финансовую помощь Украине. Канада также участвует в мерах НАТО по повышению присутствия альянса в Восточной Европе. Эта политика Канады как части западного сообщества, в общем, и члена НАТО, в частности, дополняется фактором влияния украинской диаспоры. Все это предопределяет политическое значение темы. Мы попытаемся рассмотреть термин диаспора и сопутствующие термины, их применимость к канадским украинцам, проследить историю возникновения украинской диаспоры в Канаде, основные этапы ее развития, современное состояние и влияние на политику этой страны.

Работа написана в значительной мере на основе исследований, проведенных канадскими учеными, часть из которых украинского происхождения. Поэтому определенная тенденциозность, характерная для западных исследований, сочетается с украинской пристрастностью. Вместе с тем, они содержат информацию и заключения, представляющие интерес для нашей темы. Мы также опирались на собственные наблюдения и опыт общения с представителями различных диаспор во время проживания за рубежом, в том числе в Канаде.

После Второй мировой войны украинцами, проживавшими за пределами Украины, термин диаспора не употреблялся. Лишь с конца 1980-х гг. этот термин вошел в повседневную лексику украинцев. Они обычно использовали его для описания своей организационной жизни и идентичности. Украинский всемирный координационный совет (УВКС) и ВКУ, каждый из которых претендует на представительство интересов украинцев в диаспоре, разделяют их на две диаспоры: «восточную», которая живет в различных странах Восточной Европы и бывшего Советского Союза, и «западную», которая живет в Северной и Южной Америке, Западной Европе и Австралии5.

По мнению Томаса Примака, профессора истории университета Торонто, есть три причины, по которым неправильно называть украинцев диаспорой. Во-первых, подавляющее большинство украинцев всегда жили и оставались на своей европейской родине. Во-вторых, только небольшая часть украинцев покинула Украину по политическим причинам. В-третьих, в Канаде люди украинского происхождения настолько прочно ассимилированы, что подавляющее большинство считает себя сначала канадцами, а затем украинцами6. Первая причина касается количества проживающих за рубежом, вторая — их политической активности, третья — идентичности. Мы не уверены,

что количество живущих на родине и за рубежом, их политическая вовлеченность и самосознание являются однозначными критериями диаспоры. Все гораздо сложнее.

1. История

До 1917 г. большая часть территории нынешней Украины была в составе России и Австро-Венгрии. Украинцы, жившие в Российской империи, мигрировали на восток, украинцы, проживавшие в Габсбургской монархии, — на запад7.

1.1. Первая волна миграции

Первая волна миграции датируется концом XIX — началом XX в. Большинство украинцев уезжали из Галиции, Буковины, Волыни и Угорской Руси. По данным МОМ, в 1896-1914 гг. в Канаду приехало 2,5 млн иммигрантов, среди них более 170 000 украинцев. До 10% населения Западной Украины, тогда части Австро-Венгрии, уехали в Новый свет8. По данным Сатцевича, между 1870 и 1914 гг. около 2,5 млн украинцев покинуло свои дома по экономическим причинам. С 1891 по 1914 г. около 250 000 украинцев, в основном из Галиции и Буковины, эмигрировали в Канаду. Почти 80 000 человек вернулось до Первой мировой войны, либо потому, что они планировали уехать только временно, либо потому, что они разочаровались в жизни в Канаде. Большинство первых украинских семей в Канаде стало фермерами или сельскохозяйственными рабочими и поселилось в провинциях Альберта, Саскачеван и Манитоба9.

Многие украинцы были расселены в крупных поселениях от юго-восточной Манитобы до восточно-центральной Альберты. Во всех основных местах украинского расселения были построены украинские грекокатолические, православные и протестантские церкви. Хорошо организованная украинская общинная структура развивала сеть региональных, национальных и международных связей. К началу послевоенного периода развитие канадского Запада шло полным ходом10.

1.2. Операции по «интернированию»

В годы Первой мировой войны украинских иммигрантов — выходцев из Австро-Венгерской империи правительство Канады включило в категорию «подданный враждебного государства» и насильственно переселило в лагеря для интернированных лиц в провинциях

Британская Колумбия и Квебек. Это были концентрационные лагеря, созданные задолго до аналогичных лагерей нацистов в Европе.

После вступления Великобритании в Первую мировую войну 4 августа 1914 г., правительство Канады издало законодательный акт о военных мерах 1914 г., который создал правовые рамки для регистрации и интернирования иностранцев «вражеской национальности». Внезапно, в результате правительственного постановления, многие украинцы и другие европейцы стали «вражескими чужестранцами». В следующие шесть лет против них были предприняты различные репрессивные меры. Большинство из 171 000 украинцев, проживавших в Канаде, к 1914 г. были заселены в прериях. После 1905 г. значительные общины начали формироваться в Онтарио и Квебеке, где украинцы работали в лесной и горнодобывающей промышленности, строительстве, а также на различных заводах. Поскольку эти иммигранты приехали в Канаду из австрийских владений Галиции и Буковины, их можно было назвать «австрийцами» или «австро-венграми» по гражданству, но не по национальности. Те, которые были определены в эти категории, в соответствии с положениями акта о военных мерах, который в дальнейшем будет использован против японских канадцев (1941) и квебекцев (1970), подлежали заключению в одном из 24 приемных пунктов и «концентрационных лагерях», созданных по всей Канаде, или, по крайней мере, регистрации в качестве «вражеских чужестранцев».

По сообщению генерал-майора Уильяма Оттера, командующего операциями по интернированию в департаменте юстиции, в период с 1914 по 1920 г. в заключении находилось 8579 «вражеских чужестранцев», в том числе женщины и дети. Из них только 3138, согласно расчетам генерала Оттера, можно было классифицировать в качестве «военнопленных», все остальные были гражданскими лицами. Из оставшихся 5441 большинство (возможно, даже 5000) были украинского происхождения. Более 80 000 человек, в основном также украинцев, были классифицированы как «вражеские чужестранцы» и обязаны были регулярно отчитываться перед местными полицейскими властями. Им были выданы документы, удостоверяющие личность, которые они должны были постоянно носить при себе. Несоблюдение каралось арестом и возможным лишением свободы11.

Определение гражданства интернированных лиц или тех, кто был зарегистрирован как «вражеские чужестранцы», было проблематичным, поскольку после Второй мировой войны материалы в Национальном архиве Канады были уничтожены. Из сохранившихся записей показаний выживших очевидцев вытекает, что очень многие из

так называемых «австро-венгров» были украинского происхождения. Большинство военнопленных немецкой национальности и немецкоязычных австрийцев были отделены от других интернированных и помещены в категорию «первого класса». Это означало, что они, как правило, содержались в относительно более удобных лагерях, таких как созданный в Форте-Генри, около Кингстона, Онтарио, и не были обязаны заниматься тяжелым трудом. В то же время большинство из тех, кого описывали как «австрийцев» (в списках заключенных эти люди часто классифицировались как «галичане, греческой [украинской] католической» религии или как «русины», хотя в некоторых официальных отчетах слово «украинец» также использовалось), были отправлены на рабочие пункты в приграничных районах Канады, в такие места, как Спирит Лейк, Квебек; Касл Маунтин, Альберта; Оттер Крик, Британская Колумбия. Там они должны были не только строить лагеря для интернированных, но и работать в строительстве дорог, расчистке земель, железнодорожном строительстве и деревообрабатывающей отрасли, часто к выгоде своих тюремщиков12.

Поскольку потребность в солдатах за рубежом привела к нехватке рабочих рук в Канаде, многие из этих «австрийских» интернированных были освобождены условно-досрочно для работы в частных компаниях, федеральном и провинциальных правительствах и железнодорожных компаниях. Их зарплата была установлена на уровне, эквивалентном довольствию солдата, однако была меньше, чем они могли бы получать, если бы были в состоянии предложить свой труд на рынке. Как сухо отметил генерал Оттер, эта «система оказалась большим преимуществом для организаций, которым не хватало рабочих рук». Таким образом, заключает Луцюк, операции по интернированию не только привели к разрушению семей, но и позволили эксплуатировать труд

13

многих из этих интернированных гражданских лиц13.

После ареста каждого все их ценности изымались. Часть конфискованных денег была украдена. В 1915 г. генерал Оттер писал: «Трудности <...> возникли при учете полученных денежных средств». В своем заключительном докладе он заметил, что многие из интернированных были жителями Канады и обладали недвижимостью, ценными бумагами и т. п. Таковые были обращены в категорию «хранитель собственности вражеского чужестранца» в ожидании будущего решения правительства. В конце операций интернирования более 32 000 долл. наличными были оставлены в общих приемных отделениях. Сколько имущество, ценные бумаги и другие ценности, которые так-

же были конфискованы, могли стоить, еще предстояло подсчитать. В докладе Прайс Вотерхаус «Экономические потери украинских канадцев в результате интернирования во время Первой мировой войны» (1992) отмечается, что сумма, безусловно, исчисляется многими миллионами. Человеческие издержки этих операций по интернированию, разумеется, не поддаются подсчетам14.

Ежедневное существование в лагерях для интернированных было, по общему мнению, напряженным. Заключенные часто были лишены доступа к газетам, их переписка подвергалась цензуре и ограничивалась. Они были вынуждены не только содержать лагеря, но и работать на государственные и частные интересы. Иногда заключенные подвергались жестокому обращению со стороны охранников. Так писал об этом генерал Оттер: «Различные жалобы, поданные заключенными на грубое поведение охранников, я боюсь, были не совсем беспричинными, факт, заслуживающий большого огорчения, и, признаюсь с сожалением, это ни коей мере не было редкостью на других станциях». Трудные условия работы и жизни и принудительное лишение свободы приводили к физическим и психическим расстройствам. Всего погибло 107 интернированных, из них 69 «австрийцев». Но были и другие последствия. Уотсон Киркконнел, служивший в лагерях для интернированных в Форт-Генри и Капускасинге, заметил, что «среди населения лагеря» были «немногие, на ком долгие годы плена не оставили своего следа <...> Лишение свободы на чужой земле, бездеятельность и безнадежность ожидания были сами по себе достаточны, чтобы подорвать нервы и надломить здоровье». Оттер также признался, что «безусловно, безумие не было среди заключенных необычным явлением». Один родственник рассказал, как брат его жены пострадал в интернированном лагере Петавава: «Они там сломили его дух <...> Он никогда не смог бы забыть, как несправедливо с ним обращались и как оказались его надежды ложными в этом новом мире»15.

Хотя пассивное сопротивление было обычным явлением, некоторые интернированные были более решительными в протестах против условий, в которых они оказались. В 1916 г. был полномасштабный бунт в лагере для интернированных в Капускасинге, в котором участвовало около 1200 заключенных против 300 охранников. В Сиднее, Нова Скотия, группа интернированных, направленных из Онтарио для работы на местные шахты и сталелитейные заводы, пошла на голодовку, требуя возвращения в Онтарио или отправления обратно в Австрию. Были также многочисленные попытки побега. Во время нескольких из них были убиты украинские канадцы. Другие конча-

ли жизнь самоубийством. Группа расследования гибели в Альберте в 1916 г. Уильяма Перчалюка определила, что он покончил собой в полицейском участке, находясь под стражей в ожидании расследования его гражданства. Был сделан циничный вывод, что его «скоропалительное действие, как представляется, было совершено в порыве уныния»16.

Власти получали информацию о том, что они интернировали украинцев, которые были противниками военных целей Австро-Венгерской монархии. В 1916 г., например, группа украинских канадцев обратилась к канадскому народу с заявлением, которое, в частности, гласило: «Украинцы <.. > Западной Канады <.. .> с начала войны оказались в глубоко неполноценном положении из-за их австрийского рождения, что привело <.> к их несправедливой классификации как австрийцев и, следовательно, вражеских чужестранцев со стороны правительства доминиона, а также канадских работодателей. Многие из них были интернированы, хотя они не более симпатизировали врагу, чем поляки, поскольку последние являются отдельной национальностью <...>, которые надеются выйти из войны с широкой национальной автономией <.> С украинцами в Канаде обращаются как с врагами-австрийцами. Они подвергаются преследованиям, их тысячами интернируют, их увольняют с работы, и их обращения на работу не рассматриваются. И почему? Только по одной причине, что они были так несчастны, что родились в австрийском рабстве»17.

На протяжении военных лет многочисленные другие письма, петиции и меморандумы были адресованы федеральным и провинциальным органам власти украинскими канадскими организациями, где подтверждалась верность украинских канадцев доминиону Канады и британской империи. Аналогичные послания были направлены отдельными лицами. Например, в 1914 г. Павел Вачик из Комарно, Манитоба, написал Р. Флетчеру, заместителю министра образования Виннипега: «Я не слышал о каком-либо движении здесь со стороны людей, которое каким бы то ни было способом могло бы указать на их нелояльность Британской империи»18.

Слово «украинский» использовалось в официальных описаниях лагерей и в газетных отчетах. Выжившие интернированные сообщали, что они объясняли следователям различие между «австро-венгерским» подданством и украинской национальностью. Юристы направляли письма комендантам лагерей, где указывали, что некоторые из заключенных из-за плохого знания английского языка «не смогли объяснить [свою] национальность», что, вероятно, было единствен-

ной причиной их интернирования. Даже генерал Оттер признал, что вовсе не нелояльность, а «тенденция муниципалитетов отделаться от нищих была истинной причиной заточения в немалых количествах»19.

В лояльности украинских канадцев к Канаде и Британской империи не было сомнения. Они вступали в канадскую армию в рекордных количествах, искажая место своего рождения или даже меняя свои фамилии на «Смит». Х. А. Маки, член парламента от Эдмонтона, писал премьер-министру Бордену в октябре 1918 г.: «Оценить количество украинцев, которые завербовались в канадские экспедиционные силы, было очень трудно, поскольку они вербовались в различные батальоны от Атлантики до Тихоокеанского побережья. Но можно с уверенностью сказать, что примерно полмиллиона солдат в Канаде, если бы цифры военного ведомства были доступны, можно было показать, что эти люди, в расчете на душу населения, дали большую долю мужчин войне, чем определенные расы в Канаде, которые в течение столетий или более пользовались привилегиями британского гражданства»20.

В то время как некоторые украинские канадцы служили с отличием, и один из них, капрал Филип Коновал, был награжден крестом Виктории, высшим военным отличием, присуждаемым британской империей, другие, которые были зачислены в армию, но затем уличены как «австрийцы», были изгнаны из армии и интернированы. Такова была судьба Ника Чонормода. Из лагеря близ Галифакса он написал капитану Адамсу 6-й военной дивизии, что не только присоединился к батальону, сформированному в Эдмонтоне в августе 1914 г., но и жил в Канаде в течение семи лет, женился на женщине, родившейся в Канаде, натурализовался и жил в Альберте. Подтвердив свою преданность, он добавил, что не может понять, «по какому обвинению меня держат здесь»21.

За интернированием нескольких тысяч украинцев в 1917 г. последовало принятие закона о выборах военного времени, который лишил гражданских прав большинство украинских канадцев. Протест против этого был малоэффективным, хотя газета «Дейли Бритиш Виг» сделала наблюдение: «Вполне вероятно, что если это предложение становится законом предполагаемых "иностранцев" и до тех пор, пока "натурализованные" канадцы будут кротко терпеть их поношение, то они посеют в себе семена горечи, которую никогда не смогут устранить. Человек, чья честь была подвергнута недоверию, и

кто был обособлен для национального унижения, будет помнить это и

22

рано или поздно это придется искупить»22.

Антииммигрантские настроения были частью культурной среды большинства ветеранов. Следствием этого в 1918 г. была значитель-

ная поддержка требований Ассоциации ветеранов Великой войны закрытия газет «вражеских чужестранцев», обязательного клише для «иностранцев» и принудительных работ для «австрийских» и немецких мужчин в Канаде. В 1918 г. канадское правительство объявило незаконными несколько украинских газет и организаций. После окончания войны несколько сотен украинцев также были депортированы в результате так называемого «красного страха». Еще сотни остались в лагерях для интернированных, некоторые из которых действовали до 1920 г. Бывшие «вражеские чужестранцы» были определены как «опасные иностранцы» или «большевики» после революций 1917 г. в России. Последний из канадских лагерей для интернированных был закрыт только 24 февраля 1920 г. Само отделение операций по интернированию в Оттаве было закрыто 20 июня того же года23.

Учитывая подобный политический климат, многие украинские канадцы долго оставались, как констебль доложил начальству в Оттаве, «в страхе перед забором из колючей проволоки». Американские разведчики подтвердили этот вывод, отмечая, что «украинские канадцы все еще находятся под грузом неполноценности в результате их опыта в Первой мировой войне». Спустя 10 лет украинский канадец вспомнит, что эти годы были «плохим временем, чтобы быть украинцем» в Канаде. Вспоминая собственный опыт, другой интернированный написал: «Воспоминания о лагере постепенно начинают исчезать <...> [но] никто никогда не может забыть это». Напоминая о том, как они пострадали как народ в этой стране, украинские канадцы обратились к правительству Канады с призывом публично признать, что в период между 1914-1920 гг. применительно к их общине было совершено зло, и попросили вернуть современную стоимость той части богатства интернированных, которое не было возвращено. Эти средства будут использоваться для различных образовательных, исследовательских и культурных программ, чтобы помочь напомнить всем канадцам о том, что произошло, и необходимости сохранения бдительности в защите гражданских свобод и прав человека в периоды внутреннего и международного кризиса. Никакие другие канадские этнические, религиозные или расовые меньшинства не должны когда-либо пострадать, как украинские канадцы во время Первой мировой войны. Хотя то, что произошло, никогда не может быть отменено, безусловно настало время для искупления24.

1.3. Вторая волна миграции

Как формулирует МОМ, «в результате неудачи национально-освободительной революции 1917-1920 гг. экономическая эмиграция

сопровождалась политической эмиграцией»25. В 1919-1939 гг. 1,6 млн иммигрантов были приняты в Канаде, включая 68 000 украинцев, главным образом из Польши, Румынии, частично из Чехословакии26. Сатцевич утверждает, что между мировыми войнами в Канаду переехали около 67 000 украинцев из Польши (Галиция, в т. ч. Лемковщи-на), Румынии (Буковина) и Чехословакии (Подкарпатье)27. Марунчак называет близкую цифру, согласно которой в 1918-1939 гг. из 68 00070 000 украинцев примерно 56 000 прибыли в 1926-1930 гг.28

Вторая волна украинской эмиграции по-прежнему состояла из элементов трудовой диаспоры. Но были и городские, с национальным самосознанием, образованные и политически подготовленные. Эти люди стали эмигрантами, потому что они принимали участие в борьбе за достижение украинской независимости между 1917 и 1920 гг. Этот новый сегмент диаспоры состоял из солдат, офицеров, правительственных функционеров и представителей интеллигенции, обла-

29

давших национальным самосознанием, и их семей29.

Иммиграционный опыт тех, кто прибыл в Канаду в период между двумя мировыми войнами, во многом отличался от предыдущего поколения. Изменилось положение дел как в Европе, так и в Канаде. Украинцы, которые въехали в Канаду до Первой мировой войны, были в основном из контролируемых Габсбургами районов Восточной Галиции и Северной Буковины. Но после Первой мировой войны политическая карта Европы была перекроена. Восточная Украина была в составе СССР, а Западная Украина была разделена между Польшей, Румынией и Чехословакией. Украинцы составляли крупное меньшин-

30

ство во всех этих новых государствах30.

В Канаде в период после Первой мировой войны существовал спрос на новых поселенцев. Предназначенные для заселения в сельских местностях по всей западной прерии, многие переехали на фермы в уже обустроенных районах украинских поселений. Но другие — особенно рабочие — тяготели к городам, промышленности и несельскохозяйственным занятиям.

Реакция Канады на эти обстоятельства и иммиграцию в целом была значительной. Она нашла свое отражение в новых приоритетах и новых процессах в иммиграционной политике. Новые предложения представляли собой формализацию давних взглядов на этнические различия и их значение для канадского национального строительства. В 1919-1939 гг. эти предложения были реализованы в качестве четких критериев для установления приоритетов в иммиграционной политике. Эти предложения и приоритеты регулировались новыми про-

цедурами проверки, допуска и наблюдения последующего прогресса иммигрантов. Отныне новые проблемы были связаны с «отбором» и «квотами». Иммиграция регулировалась положениями Закона об иммиграции 1910 г., и только отдельные категории иммигрантов поощ-

31

рялись к въезду31.

Одним из первых послевоенных приоритетов, которых придерживались в 1918-1925 гг., стал прием и расселение тысяч бывших канадских и британских военнослужащих и членов их семей. Толкование закона об иммиграции 1910 г., однако, выкристаллизовало два важных императива, касающихся канадской экономики и общества. Во-первых, Канада отдавала предпочтение тем иммигрантам, которые будут развивать расселение в сельскохозяйственных районах и способствовать развитию природных ресурсов. В 1911 г. в закон об иммиграции были внесены изменения. Иммигрантам из Великобритании и США позволили практически ничем не ограниченный въезд. Другие граждане допускались только в том случае, если они располагали достаточными средствами для создания ферм или же являлись сельскохозяйственными рабочими или домашней прислугой. Таким образом, была создана экономическая основа для допустимой иммиграции с континента фермеров, сельскохозяйственных рабочих и домашней прислуги32.

Однако дела обстояли гораздо сложнее. Так называемый «красный страх» в сочетании с враждебностью к гражданам центральных держав породил антагонизм к европейским иммигрантам, которые поселились на западе Канады. Поэтому неудивительно, что Канада ужесточила свои и без того жесткие иммиграционные ограничения. Закон 1910 г. запрещал въезд «иммигрантам, принадлежащим к любой расе, которая считается не соответствующей климатическим требованиям Канады, или иммигрантам любого определенного класса, рода занятий или характера». В 1919 г. это положение стало еще более ограничительным и исключило иммигрантов, принадлежавших к какой-либо национальности или расе, или иммигрантов какого-либо определенного класса или рода занятий, по причине какого-либо экономического, промышленного или иного положения, временно существующего в Канаде, или по причине того, что такие иммигранты считаются непригодными с учетом климатических, промышленных, социальных, образовательных, трудовых или других условий или требований Канады, или потому, что такие иммигранты считаются нежелательными из-за их специфических обычаев, привычек, образа жизни и методов владения собственностью, а также из-за их вероятной неспособности

легко ассимилироваться или взять на себя обязанности и ответственность канадского гражданства в течение разумного срока после их въезда в страну33.

В 1919 г. специальным приказом был воспрещен прием подданных Австро-Венгрии, Германии, Болгарии и Турции, а также духоборов, гуттеритов и меннонитов. Эти группы были исключены по причине их «специфических обычаев, привычек, образа жизни и методов владения имуществом», а также из-за их неблагоприятного положения в государствах, которые были враждебными во время мировой войны. Один иммиграционный чиновник был достаточно откровенен: «В настоящее время мы готовим более эффективный метод, чем тот, который мы применяем, чтобы предотвратить прибытие сюда многих невзрачных европейцев, чье прибытие рассматривается больше как катастрофа, чем что-либо еще». Эти действия и установки были отражением настроений тех дней. Фактически в эти годы иммигранты неофициально классифицировались как «привилегированные», «непривилегированные» и имеющие «специальное разрешение». Хотя эта терминология никогда не использовалась в иммиграционном законодательстве, нормативных актах или ежегодных докладах, она была распространена в переписке между должностными лицами и имела центральное значение для иммиграции вплоть до Второй мировой войны и даже после нее34.

К числу лиц, считавшихся «удовлетворяющими» требованиям Канады, относились жители Британских островов, США, Норвегии, Швеции, Дании, Исландии, Франции, Бельгии, Голландии, Швейцарии и, в последующем, Германии. «Неподходящими» или «нежелательными» были граждане из остальной Европы: Австрии, Венгрии, Польши, Румынии, Прибалтики, Югославии, Чехословакии и Германии (после Первой мировой войны). Иммигранты со «специальным разрешением» включали албанцев, арабов, армян, болгар, восточных индийцев, греков, евреев, итальянцев, японцев, мальтийцев, чернокожих, персов, португальцев, испанцев, испано-американцев, сирийцев, турок и многих других. Им требовалось специальное разрешение на въезд в Канаду35.

Но растущий спрос на сельскохозяйственную рабочую силу и неспособность «предпочтительных» стран обеспечить ее потребовали, чтобы по крайней мере некоторым представителям «непривилегированных» народов было разрешено въехать. В 1923 г. министр иммиграции и колонизации признал необходимость «поощрять миграцию этих людей <.> способных и желающих поселиться на земле и ока-

зать помощь в развитии сельского хозяйства». Политика по-прежнему основывалась на «имперском и британском предпочтении» для тех, кто жил «в колыбели Британской империи, чтобы приехать и успешно поселиться в доминионе». Но отныне по крайней мере некоторых из «непредпочтительных» надо было терпеть. Они селились на Западе и использовали железную дорогу. Железнодорожные кампании приветствовали это36. Государственные и корпоративные взгляды на иммиграцию и размещение совпадали.

В 1919-1924 гг. в Канаду прибыло 700 000 иммигрантов, украинцев среди них было всего 3700. В 1920-е гг. сельскохозяйственному сектору экономики требовались рабочие руки. Даже «непредпочтительные» народы определенно были нужны37.

В 1925-1930 гг. более 800 000 иммигрантов приезжает в Канаду. Немалое количество прибывших из стран Центральной и Восточной Европы состояло из крестьянских семей, однако большинство составляли одинокие рабочие и домашние работники. Среди них насчитывалось около 55 тыс. украинцев, которые составили самую большую национальную группу, допущенную в эти годы38.

Первоначально общественная реакция была незначительной. Была даже расчетливая поддержка, о чем свидетельствует отчет о колонизационной деятельности за 1927 г.: «Несмотря на некоторую неблагоприятную критику о слишком большом проценте не англосаксонского населения в итогах об иммиграции за год, можно с уверенностью сказать, что однозначно значительное большинство на Западе благоприятно относится к выросшей иммиграции и центральноевропейцам, занятым в сельском хозяйстве для проведения первичной работы, необходимой для развития сельского хозяйства Запада с целью закладки прочной основы значительно возросшей британской иммиграции для промышленных целей». Но в 1927 г. началось общественное беспокойство, которому предстояло усилиться в течение остальной части десятилетия. Извечный «красный страх», утверждения о размывании англосаксонской популяции иностранцами, а также засухи и экономическая разруха конца 20-х гг. — все это послужило толчком к общественному протесту против иммиграции. Кроме того, переизбыток сельскохозяйственных рабочих привел к очень заметному росту европейцев, ищущих работу в городах, лесозаготовительных лагерях и на промышленных объектах. Но если правительство было обеспокоено тем, что иммигранты переезжают из сел в города, фермеры были обеспокоены тем, что еще слишком многие остаются на фермах39. Украинцы как наиболее многочисленная группа были главным объектом недовольства.

В 1930-1939 гг. правительство продолжало регулировать поток иммигрантов. В 1931 г. с учетом безработицы в Канаде в иммиграционный закон вновь была внесена поправка. Прибытие в Канаду представителей всех социальных слоев и профессий было запрещено, за исключением британских и американских подданных, жен и детей постоянных жителей Канады, а также земледельцев, имевших достаточно средств для работы в Канаде40.

В 1930 г. в Канаду въехало всего 130 000 иммигрантов, из них менее 7 000 украинцев. Значительное число иммигрантов, недавно прибывших в Канаду, находилось в рядах безработных, или, наоборот, они вытеснили канадцев, которые стали безработными. Учитывая это, новой заботой стала задача ассимиляции и поглощения этих людей41. По данным переписи 1941 г., население Канады, состоявшее из 11,5 млн человек, включало 305 929 украинцев «по расовому происхождению», 313 273 украинцев «по родному языку» и 324 894 украинцев «по происхождению». Эту общину обслуживали пятнадцать украинских газет, более десятка организаций и около 1429 культурных центров42.

Период 1919-1939 гг. был непростым как для поколений, прибывших до Первой мировой войны, так и для приехавших в послевоенные годы. Сочетание экономических, социальных, политических и расистских опасений привело к новой политике. Отныне все иммигранты подвергались тщательной проверке на предмет их пригодности для ассимиляции и совместимости с канадским общественным строем. Канада вступила в эпоху планового общества и социальной инженерии43.

Дебаты о том, является ли Канада плюралистической и космополитической или номинально бикультурной, но по существу ксенофоб-ной, все еще продолжаются. Один аналитик, комментируя сочетание страха перед чужими людьми и страха перед экономическим стрессом, придумал термин «ксэконофобия». Это точно определяет настроения тех, кто выступал против миграции «непривилегированных» украинцев в течение 1920-х и 1930-х гг. По иронии судьбы, потомки этих украинцев теперь являются частью канадского истеблишмента, который охраняет ворота страны от новых пришельцев из Центральной и Восточной Европы и Азии44.

Среди мигрантов второй волны были люди, придерживавшиеся националистических и социалистических взглядов. Для многих из них украинцы первой волны, в особенности их дети, казались уже слишком канадцами, точнее, сильно ассимилированными. Идеологические и организационные основы украинцев, придерживавшихся

социалистических взглядов, были заложены до Первой мировой войны. Период 1920-х и депрессивных 1930-х гг. был отмечен острым соперничеством проукраинских и антиукраинских фракций. Отношение к Советской Украине было определяющим фактором культурной и общественной жизни, разделявшим не только общину, но и семьи45. Первая волна больше придерживалась социалистических, вторая волна — националистических взглядов46.

К началу Второй мировой войны украинская диаспора находилась в раздробленном состоянии. Социалисты и националисты по-прежнему имели совершенно разные взгляды на Советскую Украину и свою роль как диаспоры. Националисты в Организации украинских националистов (ОУН) не смогли преодолеть свои внутренние разногласия. Прибытие третьей волны иммиграции еще больше осложнило и без того запутанную ситуацию47.

1.4. Третья волна миграции

Вторая мировая война и ее последствия вызвали третью волну украинской эмиграции на Запад. Она была почти полностью, как принято это называть в канадской историографии, политической48. В период с 1947 по 1955 г. около 38 000 украинцев переехало в Канаду49.

Многие из мигрантов воевали против СССР и Германии. Некоторые служили в дивизии СС «Галичина». В отличие от предыдущих волн иммиграции, преимущественно из Галиции и Буковины, третья волна была со всех концов Украины50. Эти иммигранты привезли с собой еще больший идеологический пафос и националистическую патетику. Идеологически ими двигали воинственный антикоммунизм и украинский национализм, а также озабоченность выживанием украинской культуры. Некоторые мечтали о свободной и независимой Украине. Но многие были ориентированы на расширение прав украинцев, живших под советской властью, поддержку диссидентов и религиозных лидеров, выступая за жесткую антикоммунистическую внешнюю политику Канады51.

Послевоенных мигрантов из Украины в канадской историографии называют «перемещенными лицами». Этим термином обозначают советских граждан, оказавшихся вследствие войны за пределами СССР и не пожелавших вернуться. Внутри диаспоры существовал конфликт из-за отношения к этим мигрантам. Социалисты и коммунисты их презирали. Они критически относились к этим лицам, равно как и к националистам, которые доставляли их в Северную Америку. Для левых нежелание мигрантов вернуться в Советский Союз было

свидетельством их вины в зверствах, которые они совершили против евреев на Украине52.

Ассоциация объединенных украинских канадцев неоднократно обвиняла украинских переселенцев в предательстве53. В конце 1940-х гг. ассоциация усердно работала над тем, чтобы убедить правительство Канады и широкие слои населения в том, что украинские переселенцы являются нацистами и что националисты в диаспоре сознательно пытаются привезти в страну военных преступников. На слушаниях постоянного комитета по вопросам иммиграции и труда социалисты диаспоры охарактеризовали переселенцев как состоящих из: «(1) военных преступников; (2) бывших коллаборационистов с немецкими оккупационными властями на Украине; и (3) небольшой группы людей, которых уговорили поверить, что, эмигрировав в Канаду, они могут избежать трудностей послевоенного восстановления на их разрушенной войной родной земле»54.

Первоначальный энтузиазм националистов по отношению к новым иммигрантам быстро превратился во враждебность. Один из членов украинской общины, прибывший в Канаду до Второй мировой войны, с сожалением отметил: «Они приехали из Украины, которую я никогда не знал и в которой большинство из нас не проживало. С другой стороны, у них не было никакого представления о том, каково было положение дел здесь для нас, кто эмигрировал задолго до Второй мировой войны. Просто разные представления, два разных мира, сходящиеся вместе»55.

Националисты в диаспоре отвергали обвинения социалистов в том, что переселенцы были нацистами, коллаборационистами и военными преступниками. Националисты, тем не менее, начали чувствовать, что новоприбывшие могут принести больше вреда, чем пользы56.

1.5. Четвертая волна миграции

Четвертая волна иммиграции началась в конце XX в. и была вызвана в первую очередь социально-экономическими факторами57. Между сложившейся диаспорой и новой, четвертой, волной легальной иммиграции установились достаточно непростые взаимоотноше-ния58. Данный факт закономерен, поскольку считается, что украинцы диаспоры и украинцы Украины являются двумя различными этническими группами59. Современная украинская диаспора, в частности в Северной Америке, имеет сравнительно немного иммигрантов первого поколения. Например, в 1986 г. 93% канадских украинцев родились в Канаде60. Причем 74% составляют иммигранты третьего и последу-

ющих поколений. На сегодняшний день подавляющее большинство украинцев — 76% — иммигрировало в Канаду после распада СССР61.

В 1970-1980-е гг. важным событием в украинско-канадской общине стало прибытие новых иммигрантов из Польши и, в меньшей степени, из Чехословакии, Румынии и самой Украины62. Они расселялись в городах со значительным присутствием украинцев, в частности в Торонто. В основном это были молодые люди, которым было за 20 или 30 лет. Большей частью они были несемейными. Большинство из них были детьми людей из Лемковщины на польско-украинском пограничье, которых польское правительство сразу после Второй мировой войны выслало из насиженных столетиями мест на север Польши. В украинской общине они выполняли две роли: во-первых, экономическую, а во-вторых, культурную, развивая национальное образование и возрождая использование украинского языка.

Политика перестройки и гласности в Советском Союзе изменила отношения между украинскими канадцами и их родиной и повлияла на саму общину. Правительство и народ Советской Украины проявляли повышенный интерес к украинским канадцам. Это, однако, выявило несколько различий внутри диаспоры. Например, довоенные и послевоенные эмигранты демонстрировали разное отношение к Украине и визитам туда, а также разное отношение к приезжим из Украины. Изменения на Украине в целом удовлетворили интеллектуальные ожидания послевоенной иммиграции. Многие научные учреждения и периодические издания диаспоры публиковали книги и статьи об украинской истории, которые еще не могли появиться на Украине. Интерес довоенных эмигрантов к Украине, похоже, был продиктован больше желанием восстановить семейные связи, чем идеологией. Третье поколение, однако, интересуется своими корнями, желает узнать о своей культуре и заново открыть свою идентичность. Есть также примеры людей третьего поколения, которые привержены украинскому делу, но они составляют лишь небольшой сегмент63.

Сложность четвертой волны и положения диаспоры потребовала от ученых более глубокого исследования проблемы. Так, Исайив рассматривал украинскую общину периода 1971-1991 гг. в контексте следующих вопросов: 1) отношение этнической группы меньшинства к группе большинства общества и к обществу в целом, включая другие этнические меньшинства; 2) связь этнической группы меньшинства с соотечественниками, живущими на родине; 3) связь между различными секторами или подгруппами внутри самой этнической группы меньшинства; и 4) соотношение между группами меньшинств такого

же этнического происхождения в других крупных обществах, как, например, в Канаде и США64.

Вопрос отношения украинской общины к канадскому обществу имеет как минимум четыре аспекта: отношение украинцев, особенно молодого поколения, к обществу в целом и к собственному этносу; отношение большинства канадцев к украинцам; социально-экономическое встраивание, или инкорпорация, украинцев в канадское общество; потеря украинской идентичности или, наоборот, ее сохранение. Преобладающая социологическая теория заключается в том, что второе поколение восстает против своей этнической группы и имеет сильное желание стать частью общества в целом. Тем не менее оно также проводит большую часть своего досуга и свободного времени с представителями своей этнической группы. Другими словами, как правило, второе поколение проходит через процесс так называемой двойной социализации как внутри своей общины, так и внутри общества в целом. Оно часто чувствует себя естественной частью обоих.

Это, конечно, производит диссонанс между чувствами, желаниями и лояльностью. Данная теория в отношении третьего поколения указывает на необходимость заново открыть свою этническую самобытность. Таким образом, заключает Исайив, родившиеся в Канаде поколения украинцев демонстрируют решительную попытку соединить свою украинскую и канадскую идентичности как взаимодополняющие друг друга. Быть канадцем не исключает быть хотя бы в какой-то степени украинцем. Однако большинство канадцев, особенно британского происхождения, вовсе не разделяют подобный подход65.

Для выяснения отношения большинства общества к меньшинству необходимо изучить как политику по отношению к нему правительства, так и отношение населения в целом. Канадское правительство традиционно рассматривает иммигрантов как способ развития рабочей силы. До недавнего времени единственным обещанием, которое правительство давало иммигрантским меньшинствам, была возможность выйти на рынок труда. Никаких политических или культурных обязательств перед этническими группами не предполагалось. Лишь в 1970-1980-е гг. правительство Канады признало требования некоторых этнических групп о компенсации за несправедливость, допущенную по отношению к ним, как, например, в случае коренных народов и японских канадцев. В эти же годы политика мультикультурализма официально признала культурные притязания меньшинств. Однако следует также помнить, что правительство в значительной степени

дало такое признание из-за политического давления, оказываемого французами в Канаде в защиту своих культурных прав. Вместе с тем в указанные десятилетия отношение правительства к целям политики мультикультурализма колебалось. С одной стороны, правительство рассматривало эту политику как средство предоставления этническим группам постоянного статуса, с другой стороны — в качестве временного средства содействия «адаптации» и интеграции нынешних иммигрантов в принимающее общество66.

Что касается отношения к группам меньшинств у населения в целом, то общеизвестно, что в канадском обществе зачастую широко распространены предрассудки в отношении некоторых этнических групп, особенно расово отличающихся. С целью измерения распространенности и степени этнических предрассудков социологи изобрели такие методики, как шкала социальной дистанции Богардуса и шкала этнического социального положения. В Северной Америке группы, наиболее отличающиеся по расовому признаку от доминирующих англоязычных групп, обычно оказываются в нижней части шкалы, даже если их социально-экономический уровень высок. Наиболее важным исследованием является исследование Питера Пиньо из университета Макмастера, который пытался определить престижный статус около тридцати этнических групп в Канаде, среди которых были украинцы. На основе своих исследований он разделил континуум престижа на три категории: верхняя, средняя и нижняя. Украинцы были в средней категории, но среди одиннадцати этносов этой категории они были в самой нижней67.

Отношение большинства общества к украинцам в Канаде не совсем ясно, заключают ученые. Правительство, по-видимому, в основном позитивно относится к ним, но это во многом связано с политикой мультикультурализма. Однако сама политика преследовала различные цели и никогда не получала полной поддержки со стороны населения в целом, особенно со стороны общественных элит. Поэтому трудно сказать, существенно ли улучшилось отношение населения Канады к украинцам в 1971-1991 гг.68

Для изучения вопроса о социально-экономическом встраивании, или инкорпорации, в канадское общество была предложена концепция социального встраивания, которая отличается от концепции интеграции тем, что она не предполагает гармоничное целое или полное равенство. Она также не предполагает культурную ассимиляцию. Иными словами, она оставляет открытыми вопросы о том, каков уровень культурной ассимиляции и сохранения этнической самобытности и

в какой степени члены той или иной этнической группы рассредоточены по всей социально-экономической структуре. Она сохраняет только понятие встраивания в структуру общества и, следовательно, предлагает, по мнению канадских ученых, лучший способ измерения степени вовлеченности в общество69.

В 1980 г. был проведен анализ украинской структуры занятости в Канаде, при котором сравнивались также данные переписей 1961 и 1971 гг. В результате анализа был сделан вывод о том, что украинская восходящая мобильность в канадском обществе была значительной, за исключением мобильности в управленческие, финансовые и высшие бизнес-профессии. В исследовании также сделан вывод, что украинцы, как и несколько других этнических групп (особенно французы), в значительной степени зависят от государственного сектора в плане своей социальной мобильности. Украинцы продолжают переходить от сельскохозяйственных занятий к рабочим профессиям. В 1941 г. более 55% украинской мужской рабочей силы было занято в сельском хозяйстве; к 1971 г. этот показатель снизился до 13%, а к 1986 г. он упал до 8%. Аналогичным образом, в 1941 г. 18% украинской рабочей силы числились «белыми воротничками»; к 1971 г. этот показатель увеличился до 33, а к 1986 г. — до 57%. Как свидетельствуют статистические данные об участии в управленческой деятельности, социальная мобильность по-прежнему зависит от государственного сектора. Переход на управленческие должности в целом продолжается, и, в отличие от 1971 г. или предыдущих лет, в 1986 г. украинцы были лучше представлены в управленческой категории, чем канадская рабочая сила в целом. Это существенное изменение. Однако, как упоминалось выше, украинцы по-прежнему недостаточно представлены на высших управленческих постах70. Ученые увидели в этом некоторые структурные блокировки71.

В 1970 г. Исайив предложил теорию этапов этнической мобильности в канадском обществе. Согласно этой теории, этнические группы, прибывающие с низким статусом в страну (то есть чрезмерно представленные в профессиях с низким статусом на момент их въезда в страну), проходят три модели профессиональной мобильности. Первая — уход с работы с низким статусом, в нашем случае из сельского хозяйства. Вторая закономерность представляет собой стремительный рост участия в обслуживании, конторских и производственных профессиях, с наибольшим приростом в последнем. Третий этап начинается, когда участие в рабочих профессиях снижается ниже точки равного представительства со всей рабочей силой в целом, уча-

стие в промышленных должностях либо остается постоянным, либо уменьшается ниже точки равного представительства, но и значительное увеличение в торговых, управленческих и профессиональных категориях достигает чрезмерной представленности и продолжает расти. Эти модели этнической мобильности являются социально значимыми, поскольку они отражают различные отношения этнической группы к обществу. Первая модель отражает процесс образовательно-культурной ассимиляции группы, то есть члены группы изучают профессиональные навыки, доступные через образовательные или иные институты общества, перенимая ценности и поведение общества. Вторая модель отражает процесс структурной ассимиляции. Она представляет собой шаг в направлении равенства, с тем чтобы обеспечить себя и свои интересы. В 1960-е гг. украинцы, как и многие другие группы, находились на втором этапе поиска своего равного места в обществе. В 1980-е гг. украинцы завершили этот процесс и вошли в третью модель. Для украинцев это новый и вместе с тем ограниченный опыт, поскольку он не распространяется на более высокий — или «стратегический» — уровень высоких статусных профессий. Тем не менее они достигли той стадии, когда существуют структурные условия для «достижения» некоторых прав истеблишмента72.

В этой связи ученые задаются вопросом: сохраняют ли украинцы, которые мобильны, значительную степень своей идентичности, или мобильность на более высокие уровни статуса обусловлена отказом от этнической идентичности и полной ассимиляцией основной культурой? В 1979 г. было завершено социологическое обследование девяти основных этнических групп в Торонто. Оно включало сравнительное исследование относительного сохранения этнической идентичности и ее утраты тремя поколениями в пяти этнических группах, включая украинцев. Цель исследования заключалась в том, чтобы установить факт утраты или сохранения этнической самобытности на основе как можно большего числа различных показателей73. Исследования в целом показали, что от поколения к поколению связь со своим народом, его обычаями, традициями, привычками и языком ослабевает. Вопрос о том, является ли сохранение этнической самобытности недостатком социальной мобильности, также меняется в зависимости от этнической группы и поколения. Анализ данных исследования показал, что для немцев этническая идентичность является «недостатком» в первом поколении, а не во втором или третьем. Для еврейской группы это не является «недостатком» ни в каком поколении. На самом деле это можно рассматривать как ресурс, и люди,

которые идентифицируют себя со своей группой, также социально высоко мобильны. Для итальянцев — это ресурс, особенно для второго поколения. Для украинцев этническая принадлежность является «недостатком» для первого поколения, но не оказывает влияния на социальную мобильность второго или третьего поколения. То есть те украинцы в первом поколении, которые высоко ценят свою идентичность, менее социально мобильны, чем те, чья идентичность средней интенсивности. Однако во втором и третьем поколении это не имеет значения: те, чья идентичность высока, столь же мобильны, как и те, чья идентичность средней или низкой интенсивности74.

Подводя итог периоду 1970-1980-х гг., Исайив утверждает, что в структуре украинской общины Канады произошли значительные изменения. Эти изменения привели к решительному переходу в средний класс и в какой-то степени к достижению равенства с большинством этнических групп в Канаде. В общине сложилось дифференцированное отношение к обществу и самой себе. Но субъективный статус общины в Канаде и ее престиж в глазах всего канадского населения, похоже, не сильно изменились.

2. Восприятие украинцев в Канаде

Чрезвычайно важным вопросом является то, как в Канаде относились к иммигрировавшим украинцам. К началу украинской иммиграции в Канаду коренные жители Канады, индейцы, были уже прочно отделены, отгорожены, обособлены и во всех смыслах изолированы от белого населения. Политическая история Канады начинается с Акта о Британской Северной Америке, вступившего в силу 1 июля 1867 г. и создавшего страну под названием «доминион Канада». Закон о канадском гражданстве был принят только в 1946 г. и вступил в силу в следующем году. После этого появился термин «канадец» в юридическом смысле. До этого жители назывались британцами или британскими канадцами, осознавая себя больше британцами.

Согласно исследованию Сатцевича, во многих отношениях одним из главных определяющих факторов оценки экономических и социальных способностей мигрантов было то, вписывались ли они в западные расовые представления75. Как в Канаде, так и в США существовавшие расистские суждения применялись к украинским иммигрантам, чтобы понять, кто они такие. Существовало почти всеобщее согласие, что они отличаются в расовом отношении от канадцев. Влиятельный канадский обозреватель объяснил достаточно откровен-

но, как люди из Южной и Восточной Европы вписывались в науку о расах: линия, проведенная через весь континент Европы с северо-востока на юго-запад, отделяющая Скандинавский полуостров, Британские острова, Германию и Францию от России, Австро-Венгрии, Италии и Турции, разделяет страны не только с различными расами, но также отдельными цивилизациями. Она отделяет тевтонскую расу от латинской, славянской, семитской и монгольской рас. Политически влиятельные части англо-канадской и американской элит хотели сохранить свои страны белыми, и поэтому сомневались являются ли украинцы белыми людьми как они. Сторонники украинцев думали, что их можно ассимилировать, но недоброжелатели подчеркивали, что «орды» галицийцев, буковинцев и русинов принадлежат явно к низшему расовому фонду76.

Именно подходы и воззрения англо-канадцев обеспечивали контекст для восприятия украинцев. Когда украинцы впервые в значительном количестве прибыли в страну, «мифические просторы британского империализма и широко искаженная логика теории происхождения видов Дарвина» привели к тому, что «британские канадцы поставили себя на вершину расовой лестницы». Следующими в этой иерархии шли северно- и центральноевропейцы, такие как скандинавы, голландцы и немцы, а также французские канадцы. Украинцы и другие славяне как более чуждые и недавно прибывшие оказались в низу этнической иерархии, но выше южных европейцев, чернокожих, арабов и китайцев, которых допустили в Канаду для строительства железных дорог. Негодование украинцев было повсеместным. На провинциальных выборах в Манитобе в 1899 г. консерваторы охарактеризовали украинцев как расу, непригодную для участия в канадской политике. Фрэнк Оливер из Альберты, будущий министр внутренних дел, который, по иронии судьбы, будет руководить заселением еще большего числа украинцев, заявил в палате общин в 1901 г., что он возмущен «идеей о том, чтобы жернов этого славянского населения висел на наших шеях в наших усилиях по строительству, обустройству и улучшению нашей страны». Англосаксонские протестанты смотрели на украинские свадьбы как на пошлые оргии. Даже благонамеренные социальные реформаторы изображали славян невежественными, неквалифицированными, грязными и склонными к преступлениям и пьянству. История интернирования и лишения гражданских прав украинцев во время Первой мировой войны очень показательна: украинцы превратились из чужестранцев, поддерживающих Австрию и Германию, в 1914-1915 гг., в большевиков и советских попутчиков

после 1917 г. Канадская иммиграционная политика была обусловлена желанием сохранить Канаду британской. Однако на это повлияли экономические и политические нужды, а именно необходимость заселения запада Канады и сохранения его вне американской экспансии77.

Некоторые политики, которые получали прямую поддержку от украинского голосования, — такие как Чарльз Даннинг, либеральный премьер Саскачевана в 20-х гг. и министр финансов правительства Маккензи Кинга в 30-х гг. — пренебрежительно относились к украинцам. «В целом он [Даннинг] не очень дружелюбен к иммиграции из Центральной Европы», — писал Джон У. Дафо, влиятельный редактор газеты «Свободная пресса», издававшейся в Манитобе, Клиффорду Сифтону, бывшему министру иммиграции. «Он говорит, что страна вообще не хочет никаких поляков. Русины намного лучше, но он, кажется, думает, что они портятся в этой стране, особенно если они образованны. Он говорит, что они могут быть хорошо образованны, но они не могут быть цивилизованными, по крайней мере не в одном поколении; и что образованный русин является угрозой для его собственных соотечественников и для общества». Сам Дафо, после всеобщей забастовки в Виннипеге в 1919 г., которую возглавляли иммигранты британского происхождения, призвал ограничить новую иммиграцию британцами и северными европейцами. Как и многие другие, он потребовал, чтобы правительство «очистило это сообщество от иностранцев и отправило их обратно». Его газета «Свободная пресса» пропагандировала идею о том, что большинство украинцев являются коммунистами, отмечая, что украинские канадцы посещали Советский Союз и что «очень значительная часть проживающих украинцев теперь являются открытыми или тайными приверженцами большевизма и прилагают все усилия, чтобы превратить Канаду в коммунистическую страну, по образцу Советской России». Судья Хью Джон Макдональд, бывший премьер-министр и сын первого премьер-министра, рекомендовал депортировать русинов, русских, поляков и евреев. Когда при переписи 1921 г. статистическое бюро доминиона впервые признало «украинцев» отдельной группой, Министерство иностранных дел предпочло, чтобы украинцев из Галиции называли галичанами78.

В результате подобного отношения украинцы сталкивались с проблемами в трудоустройстве. Исследования канадских ученых показали, что ни один из крупных банков, трастовых или страховых компаний Виннипега не нанимал украинцев, поляков или евреев, а прием славянских и еврейских абитуриентов в медицинскую школу

университета Манитобы был ограничен произвольными квотами еще в 1940-е гг.79

По мнению канадских ученых отношение населения Канады к пришельцам важно по двум причинам. Во-первых, канадское общество исторически характеризуется высокой степенью социальной, экономической и политической иерархии. Согласно классической формулировке, Канада была вертикальной мозаикой, в которой доминировала англосаксонская элита, но лишь посредством сложных союзов с другими этническими, классовыми и территориальными группами. Таким образом, взгляды англосаксов как отдельной культурной группы, а не только англоязычных канадцев любого происхождения, были взглядами доминирующей группы в канадском обществе в период после Первой мировой войны. Во-вторых, канадское общество никогда не отличалось высокой степенью согласия в отношении своих национальных целей или даже своей национальной самобытности. В отличие от таких «предопределенных» наций, как Франция или США, уверенных в своей миссии и самобытности, Канада является «самоопределившейся» страной, которая с 1867 г. участвует в сложных дебатах о своих целях и самобытности. Поэтому мнения принимающих народов в отношении новых народов являются частью продолжающейся дискуссии по поводу содержания национализма в Канаде. Таким образом, подытоживают ученые, отношение британских канадцев к украинским канадцам не только иллюстрирует неясную канадскую национальную идентичность, но приводит к усилиям по поиску определения собственного национального самосознания, которое так долго характеризовало Канаду и ее интеллигенцию80.

В Канаде достаточно долго возражали против иммигрантов. Это основывалось на культурных или классовых подходах. Иммиграция увеличивала число социально и культурно нежелательных народов. Даже простые скептики иммиграции заняли позицию жесткого экономического детерминизма, аргументируя, что дешевая иммигрантская рабочая сила вытеснила местную рабочую силу. Такая критика и различие между «предпочтительными» и «непривилегированными» иммигрантами были центральными для канадского иммиграционного мышления и политики до 1970-х гг.81 Действовали также расовые факторы. Очень немногие обозреватели по вопросам иммиграции в Канаде до Второй мировой войны выступали против расовых барьеров, основанных на тройном разделении людей на более или менее предпочтительных белых и полностью непредпочтительных черных

и желтых, что было зафиксировано в обзоре 1913 г. о влиянии иммиграции на канадское население82.

В исследовании о канадском национализме 1965 г. утверждалось, что «украинцы» были «самыми активными», «самыми энергичными» и «организованными» и поэтому самым главным, кроме британцев и французов, народом, способствующим изменению мнений канадцев о своей государственности. Спустя 20 лет после этого исследования украинским канадцам присваивались почти все заслуги в появлении с 60-х гг. в качестве канадской политики мультикультурализма. Что привело к выделению украинцев среди европейских иммигрантов после 1900 г.? Этот вопрос приводит к трем основным проблемам, на которых обозреватели украинской и другой европейской иммиграции сосредоточились в первой половине XX в. Во-первых, каковы были свойства общества, которое принимало новые народы? Во-вторых, чем отличались украинцы как народ? В-третьих, как новые люди и обустроившееся население будут взаимодействовать друг с другом? Эти вопросы занимают центральное место в отношении британских канадцев к украинским канадцам83.

По первому вопросу, предполагая, что разработка какой-либо формы общего канадского общества была целью французов и британцев в Канаде, комментаторы обозначили две предпосылки. Их основное предположение состояло в том, что иммигранты должны быть ассимилированы канадским обществом. Однако ассимиляция с самого начала сводилась на нет второй предпосылкой: Канада, признавались комментаторы, осталась страной с несформированной или плохо сформированной нацией84.

Относительно второго вопроса, попытка идентификации украинцев и их главных черт привела ученых к двум выводам. Во-первых, они должны были попытаться определить критерии отличия украинцев от других центральноевропейских народов. Во-вторых, выделить ключевые культурные черты украинцев. К концу 1950-х гг., по признанию исследователей, среди украинских канадцев было заметное религиозное, географическое и даже этническое разнообразие. Они отмечали, что украинцы настолько разнообразны, что лишь их родной язык является той особенностью, о которой можно говорить уверенно. Действительно, согласие относительно термина «украинский» отсутствовало вплоть до окончания Первой мировой войны, и даже тогда слово было неправильно написано в отчете о переписи 1921 г. До войны большинство британских канадцев писали о «галичанах», «буковинцах», «русинах» или, реже, «малороссах». Они, таким об-

разом, использовали смесь географических и языковых категорий для идентификации людей со своими характерными особенностями. Средства, с помощью которых было введено общее название, не были полностью объяснены послевоенными писателями, но почти все они стали использовать «украинцы» в качестве общего термина85.

Канадские ученые отмечают две особенности народов Центральной Европы. Первая заключалась в переходе от лингвистической классификации к физической и культурной. Именно по физическим и культурным критериям они отличали этнос в течение всей первой половины XX в. Вторая исходила из желания вывести черты характера из физических и социальных критериев. Такое уверенное приписывание индивидуального и группового поведения было достаточно оскорбительным. Это было больше, чем просто форма этноцентризма, расизма, канадской вариации социального дарвинизма или этнического национализма. Причем с подобным соглашалось большинство работ86.

Два аспекта украинско-канадского общества привлекли особое внимание британо-канадских авторов. Во-первых, считалось, что украинцы имеют склонность к тяжелому труду, которой у других народов не было. Во-вторых, что украинцы имеют приверженность к школьному обучению87. Некоторые ученые были озабочены тем, что приверженность к образованию на украинском фактически подорвала бы главную цель образования, которая заключалась в его роли как органе культурной трансформации. Для них образование на английском языке в государственных школах было решающей силой, ведшей к ассимиляции украинцев и всех неанглоговорящих людей88.

Что касается третьего вопроса, то среди средств взаимодействия помимо языковой продвигалась политическая, экономическая, социальная и культурная ассимиляция. Последствия переосмысления ассимиляции в период между двумя мировыми войнами привели к задаче поиска концепции «канадского гражданства» для объединения различных народов Канады. Именно этой цели авторы стремились достичь между 1920-ми и 1940-ми гг. Требования культурных изменений были признаны как требующие времени и предполагающие взаимное приспособление. В этом ученые следовали линии аргументации, что нет канадской культуры, которая могла бы ассимилировать новых канадцев, и это заставило всех жителей Канады, обустроенных или новых, работать над созданием общей культуры89.

В 1930-е гг. была выдвинута идея о мозаичной культуре. Учитывая историю непростых отношений между Канадой и Соединенными Штатами, канадцы не использовали американскую модель «плавиль-

ного котла», хотя иногда они употребляли этот термин. Часто использовалась национальная модель Соединенного Королевства. В этой связи канадских украинцев сравнивали с ирландцами и шотландцами. Все параллели показывали, что культурная идентичность, которой обладали украинцы, будет не более опасной и не менее ценной, чем та, которая была у ирландцев и шотландцев в Канаде. Однако сохранение традиции рассматривали как средство для успешной адаптации и психологического благополучия90.

Британские канадцы определили к 1940-м гг. форму ассимиляции, находившуюся за пределами культурных и социальных сфер, которые были в центре многочисленных дискуссий вплоть до 1930-х гг. В 30-е географы, экономисты и социологи завершили часть научной работы по теме сельскохозяйственного заселения прерий и поэтому внимательно изучили экономический и социальный опыт поселенцев. Вывод этих исследований заключался в том, что адаптация к особым физическим и экономическим условиям сформировала политическое и экономиче-

91

ское поведение всех социальных групп, поселившихся в прериях91.

Использовались также демографические показатели. Взяв за основу данные по бракам и рождаемости, ученые отметили переход одного поколения от первоначального европейского поведения к канадскому.

Поскольку труд украинцев был источником культурной самобытности, свойственная им склонность к тяжелой работе втянула их в коммерческую экономику и интегрировала в экономический и политический порядок прерий. Эта интеграция как признак ассимиляции была гораздо важнее для экономистов и социологов, чем принятие некоторых социальных нравов и культурных форм, о которых постоянно говорили другие авторы, особенно историки. Экологические факторы

92

в итоге составляли мощное ядро «естественных сил»92.

Как представлялось ученым, историки беспокоились по поводу расплывчатых культурных целей и ценностей, второстепенных для экономистов и социологов, которые в качестве единственно приемлемых мер интеграции настаивали на первичном экономическом и политическом участии в жизни прерий украинцев и других групп иммигрантов. Наконец, почти все британо-канадские обозреватели определили вклад украинцев в будущую канадскую культурную самобытность и участие в канадской экономике к 1940-м гг. С этими двумя важнейшими выводами британские канадцы были готовы, наконец, провозгласить, что участие как старых, так и новых канадцев заключалось в создании нового «общего канадства», на которое надеялись авторы предыдущих десятилетий.

Но некоторым этого было недостаточно, и для них ассимиляция стала звучать как усвоение англосаксонских культурных целей, что закончилось поиском гораздо более широкого «нового канадского гражданства». Хотя британские канадцы также признали, что украинцы приняли политические и экономические цели Канады, они заявили единственную претензию — чтобы «наши новые канадцы исправили свои жизненные привычки, и при необходимости свой язык, чтобы сделать возможным сотрудничество между нами»93.

Канадские комментаторы все чаще признавали, что существенная приверженность стране — участие в экономике и верность политическому порядку — была важной характеристикой украинских канадцев к 1930-м и 1940-м гг. Они рассматривали принятие украинскими канадцами обязанностей и лояльности в контексте привилегий канадских граждан. Пока ученые спорили, послевоенное правительство Маккензи Кинга перешло к политическому решению этой проблемы. Государственный секретарь Пол Мартин отметил, что законопроект о канадском гражданстве наконец предоставит определение гражданства, которое будет признано на международном уровне и объединит канадцев внутри страны. Как выразился Мартин, цель заключалась в том, чтобы четко установить основу и определить канадское гражданство, которое будет основным законом, от которого будут зависеть права и привилегии канадцев. Когда Мартин пришел к определению основы этого нового общего гражданства, устраняя различия между рожденными в Канаде, подданными Великобритании и натурализованными канадцами, он утверждал, что единственным критерием является то, что человек «доказал, что он является верным гражданином» своим проживанием и работой в Канаде. Он заявил, что знание французского или английского не является критерием. Главное в заявлении Мартина было то, что он полностью отказался от культурных критериев, которые так много лет беспокоили британских канадцев.

Закон о канадском гражданстве 1947 г. означал отказ от цели культур" 94

ной ассимиляции и культурного соответствия94.

Отношение британо-канадской интеллигенции к украинским канадцам привело к отходу от интерпретаций отношений между принимающими народами и новыми поселенцами, бытовавших в первой половине ХХ в. Британские канадцы, не отказываясь от самой возможности канадской идентичности в аморфной концепции мозаичной или ненациональной идентичности, были убеждены, что смесь исторических, местных и новых народов (куда они относили украинцев) ведет к уникальной и сильной идентичности для Канады. Как бы они ни были обеспокоены

отношениями между принимающим обществом и новыми народами, а также сильными сторонами собственной культуры, к 1920-м гг. британские канадцы были уверены в положительных результатах этнических отношений между ветвями европейских народов. Канадские авторы считали, что ассимиляция означает смешение как принимающих, так и новых народов. Они также были убеждены в том, что культурная ассимиляция имеет гораздо меньшее значение, чем экономическая и политическая ассимиляция. Здесь сказывались последствия отношений между французскими и британскими канадцами. Канадские идеи национализма в середине ХХ в. изменились в результате обсуждения места украинских канадцев. Пренебрежительное британо-канадское мнение о двукультур-ной Канаде значительно изменилось в 1920-1940-е гг. Противостояние и взаимодействие британских канадцев с европейскими иммигрантами показывает возможность достижения договоренностей, которые также проложили дорогу процессу переоценки места французских канадцев в Канаде, который начался в 1940-х и 1950-х гг.95

Таким образом, сохраняя собственную культурную самобытность и не мешая украинцам делать то же самое, англосаксы полагали, что культурная ассимиляция, которая является долгим и сложным процессом с неизвестным результатом, не является главной. Участие в экономике и политике, будучи главным фактором, является достаточным условием для интеграции или ассимиляции пришельцев-украинцев в пусть еще не совсем определенную канадскую идентичность.

3. Украинское самосознание и отношение к Украине

Весьма важным фактором было то обстоятельство, что большинство украинцев, которые мигрировали в Северную Америку в рамках первой волны иммиграции, не ощущали себя «украинцами». Слово «украинец» было незнакомо большинству людей, в том числе самим иммигрантам96. Подавляющее большинство украинских эмигрантов

97

первой волны стали украинцами, находясь в диаспоре97.

Некоторые украинцы в годы войны активно и добровольно сотрудничали с нацистами и убивали евреев. В еврейской среде распространено мнение, что большинство евреев пало от рук украинцев, латышей и эстонцев. По некоторым еврейским оценкам, степень сотрудничества украинцев с нацистами была такова, что в годы войны примерно 90% украинских евреев было уничтожено98.

Украинскую диаспору характеризовали, прежде всего, чувства преследования и жертвенности. Одним из источников чувства пресле-

дования является их убежденность в том, что они коллективно и несправедливо были изображены отдельными евреями, еврейскими организациями и социалистами как отъявленные расисты, антисемиты и военные преступники99. Чувство жертвенности связывают с пресловутыми репрессиями и «голодомором» со стороны советской власти.

В этом смысле украинцы очень часто сравнивают себя с евреями. Сравнение с еврейской диаспорой помогло украинцам, живущим за рубежом, осознать собственную общину. Украинцы указывают на то, что во многом евреи обеспокоены долгосрочным выживанием своих общин точно так же, как и украинцы. Преследование евреев также имеет параллели в рассказах о жизни украинской диаспоры, поскольку многие диаспорные украинцы утверждают, что их этническая группа была жертвой геноцида и что был украинский холокост, который, по крайней мере по ужасу, не уступал холокосту еврейскому. Голод 1932-1933 гг. ими рассматривается как преднамеренная попытка Сталина и советского режима физически уничтожить украинцев как этническую группу. Украинская канадская ассоциация гражданских свобод, которая была образована отчасти для того, чтобы лоббировать у канадского правительства признание и выплату компенсации за интернирование украинских канадцев во время Первой мировой войны, использует вызывающие эмоции термины из лексикона как холодной войны, так и холокоста, чтобы описать случившееся с украинцами100.

Важнейшим средством осознания себя и своей самобытности стал язык. В послевоенное время некоторые украинские лидеры предлагали повысить статус украинского языка до уровня, каким пользовался французский. С точки зрения канадского национального вопроса, фактор канадских французов усиливал, а не ослаблял украинский аргумент в пользу двуязычного образования и мультикультурализма101. Этому способствовал Конституционный акт Канады, принятый в 1982 г.

Со времени Первой мировой войны многие украинские канадцы и их организации, особенно ветераны войны и интеллигенция второй и третьей волн миграции, жаждали некоммунистическую Украину. Разница между иммигрантами первой и второй волн заключалась в том, что некоторые из последних критически относились к устоявшимся организациям первых, которых они считали слишком «канадскими», слишком озабоченными украинско-канадскими вопросами и недостаточно ревностными в поддержке независимой Украины. Конкурирующие идеологии украинско-канадских левых и правых отражали различные представления о том, каковым должно быть украинское государство. Для людей с коммунистической ориентацией украинская неза-

висимость не была проблемой, поскольку она определяла Украину, как и СССР, конституционно независимой, политически прогрессивной социалистической республикой в составе Советской Федерации.

Краткое существование Украинской народной республики (УНР) в 1917-1921 гг. способствовало активизации украинской идентичности в Канаде. Это был источник гордости и надежды. Впервые в новейшей истории украинцев УНР показала, что их политическая элита стремилась к объединению и они обладали такими национальными символами, как правительство и армия. Прочные связи между украинскими канадцами и борьбой за «освобожденную/независимую Украину» берут свое начало с УНР В 1919 г. Лига граждан Канады обратилась к премьер-министру Бордену с просьбой признать украинское правительство, но безрезультатно. Два украинских канадца приняли участие в Парижской мирной конференции в конце Первой мировой войны, а Украинский канадский комитет (УКК) лоббировал на Парижской мирной конференции в конце Второй мировой войны международное признание суверенных прав независимой Украины. В начале 1920-х гг. 10 тыс. украинцев прошли маршем перед польским консульством в Виннипеге в знак протеста против политики польского правительства в Галичине. Украинские канадцы были в авангарде международной поддержки Галицийского правительства в изгнании (Западноукраинской национальной республики), но их надежды рухнули в 1923 г., когда союзные державы признали весь регион частью Польши, а не просто территорией под польской военной оккупацией102.

Позиция канадского правительства в отношении Украины никогда не заключалась в поддержке независимости и больше совпадала с коммунистической точкой зрения, чем с позицией националистически настроенных украинских канадцев. В период между мировыми войнами правительство Маккензи Кинга рассматривало Канаду как «огнеупорный дом», который лучше всего держался таким образом, сохраняя молчание по европейским вопросам и избегая вовлеченности в европейские дела. После начала Второй мировой войны правительство запретило Украинскую ассоциацию трудового фермерства (УАТФ) и коммунистическую партию. Оттава призвала другие украинские организации присоединиться к объединенному фронту — УКК, цель которого состояла в том, чтобы помочь участию Канады в войне. Больше, чем любая другая этническая группа, украинские канадцы подозревались полицией и другими государственными органами в том, что они негативно воспринимали участие Канады в войне. Результаты референдума по призыву 1942 г. укрепили эти взгляды. В

то время как британо-населенные районы проголосовали подавляющим большинством голосов «за», украинские, французские и немецкие районы оказали гораздо меньшую поддержку103.

Таким образом, в обеих войнах украинским канадцам приходилось сталкиваться с тем, что их изображали как врагов Канады. Когда Советский Союз вступил в войну на стороне союзников, УАТФ и компартия были декриминализированы. Они сразу же осудили УКК как агента Германии. Канадское правительство теперь рассматривало украинско-канадские стремления к независимой Украине как несовместимые с британской политикой и как нежелательный вызов для своего нового и стратегически важного советского союзника, с которым оно установило дипломатические отношения в 1942 г. Канадское правительство активно выступало против обсуждения вопроса о независимости Украины. Для департамента внешних связей эта концепция была «миражом», идеей, которую нужно было вытеснить из сознания украинских канадцев, чтобы «ускорить процесс их ассимиляции». Таким образом, когда УКК внес предложения на этот счет, они были признаны «самонадеянными» и «неприемлемыми». Хотя после войны правительство было готово агитировать за освобождение таких советских союзников, как Польша и Венгрия, оно упорно отказывалось распространить этот принцип на Украину, считая ее экономически и политически нежизнеспособной, даже если СССР откажется от коммунизма. Что касается советского правительства, то оно рассматривало антикоммунистическую украинско-канадскую общину как главное препятствие на пути улучшения советско-канадских отношений, поскольку она была крайне настойчивой и громогласной в оспаривании целостности и самой легитимности СССР104.

После Второй мировой войны украинские канадцы лоббировали жесткую антисоветскую позицию во внешней политике Канады, предостерегая Оттаву от соблазнения советскими принципами «мирного сосуществования». Лидерами антисоветских нападок были люди из третьей волны иммиграции, из которых были выбраны многие лидеры Канадской лиги за освобождение Украины105. Сформированная в конце 1940-х гг., она первоначально действовала вне рамок УКК, но в 1950-е гг. смирилась с тем, что диаспора является явлением постоянным, а не временным. Затем она присоединилась к УКК, как и многие другие послевоенные организации. Будучи обеспокоенным тем, что повестка дня УКК может в большей степени определяться недавними иммигрантами с европейскими, а не канадскими интересами, правительство продолжало вести наблюдение. Однако воздействие по-

следней волны было приглушено, поскольку ее представителей было меньше и они были более широко расселены, чем предыдущие волны. Большинство из них тяготели к южному Онтарио, куда старые организации — например, Украинский национальный фронт (УНФ) — также после войны переместили свои штаб-квартиры, но где украинское присутствие было менее заметным, чем в прериях.

Еще до того, как в советско-канадские отношения проложили себе путь перестройка и гласность, среди украинских канадцев ослабла жажда освобождения Украины, поскольку все больше и больше их были уроженцами Канады. Их отличало безразличие к судьбе Украины. Тем не менее недоверие к СССР продолжало проявляться в 1980-е гг. в решительных протестах украинских организаций против мандата комиссии по военным преступлениям Дешене и признания канадскими судами документов, предоставленных советским правительством. Подозрения, однако, отошли на второй план по мере того, как мир менялся: украинско-канадские бизнесмены обращались к Советской Украине, где они уже могли иметь дело непосредственно с местными властями. Рост торговли и прямые инвестиции на Украине стали новыми явлениями для украинских канадцев. И наоборот, советские украинцы получили больше доступа к информации об украинских канадцах и их наследии106.

Чернобыльская катастрофа предоставила диаспоре одну из первых возможностей играть официально санкционированную роль в украинском обществе107. Многие люди из Украины указывали представителям диаспоры, что их помощь не доходит до адресата. Это несколько деморализовало население Украины в целом, так как многие верили, что диаспора поддерживает старую эксплуататорскую элиту, которую они часто называли «мафией», чувствуя, что она мало способствует реальным изменениям, которые могли бы принести общую пользу. Обвинения в коррупции и взяточничестве в украинских правительственных кругах стали более широко освещаться в западной прессе, завершившись в 1998 г. арестом швейцарскими властями бывшего премьер-министра Украины Павла Лазаренко. К середине 1990-х гг. отдельные лица и организации стали гораздо осторожнее относиться к помощи и поддержке Украины108.

4. Неоднородность диаспоры

Украинские канадцы представляли собой весьма пестрое и даже противоборствующее сообщество. Существовали религиозные, идеологические, политические различия.

4.1. Религиозное разнообразие

В отличие от других диаспор, которые хотя бы номинально объединены приверженностью к одной конфессии, члены украинской диаспоры принадлежали различным ветвям украинского православия, украинской католической (грекокатолической, униатской) церкви, римскокатолической церкви и разнообразным протестантским деноминациям.

Исторически украинский католицизм и украинское православие были доминирующими конфессиями в украинской диаспоре109. После 1918 г. религиозный спектр еще более расширился. Появились пресвитериане, объединенная церковь, евангельские фундаменталисты, англикане и другие110. Теперь римскокатолическая церковь и некоторые протестантские конфессии растут за счет униатов и православной церкви111. Сегодня менее половины украинских канадцев заявляет о принадлежности к украинской католической и православной церквам. В период между мировыми войнами религиозные разногласия усиливали политические споры: коммунисты были антицерковными атеистами; большинство гетманцев были католиками и консерваторами; Украинская лига самообеспечения была православной и в основном либеральной. Организованная религия и религиозные различия стали более слабыми силами, а идеологический спектр сузился по мере того, как те, кто находился на крайних позициях (коммунисты, монархисты и националисты), исчезли или переместились в центр112.

4.2. Идеологические различия

Украинские канадцы никогда не были идеологически однородной группой. Более, чем другие канадские этнические группы, они породили множество ожесточенно антагонистических партий и фракций. Идеологический спектр вмещал либералов и демократов, шовинистов и реакционеров, монархистов и республиканцев, коммунистов, социалистов и социал-демократов. Деятельность некоторых политических групп включала в себя достижение практических целей, таких как улучшение экономического положения и культурного статуса украинских канадцев. В межвоенный период бытовало коммунистическое видение пролетарского интернационализма. Существовала также гетманская мечта о независимой Украине во главе с монархом. При рассмотрении состояния левых и правых организаций всегда необходимо помнить о том, что многие члены были политически неискушенными и присоединились к ним скорее из-за предлагавшихся организациями

социальных и культурных услуг, чем из-за сильной идеологической

113

предрасположенности113.

Социализм, как его коммунистическая, так и социал-демократическая разновидности, был более популярен среди первой волны украинцев, чем среди иммигрантов межвоенных лет и периода холодной войны. Эксплуататорские условия труда в Канаде означали, что к социализму интереса было больше114. Но, вместе с тем, идеологические условия Канады не были благоприятны для развития идей социализма.

В составе украинско-канадской общины коммунистов было мало; в рядах коммунистической партии Канады, однако, украинцев было много. Данные, которыми оперирует канадская историография, варьируются, но финны, украинцы и евреи составляли подавляющее большинство членов коммунистической партии, когда она была зарождающейся силой в канадской политике в 1930-е и 1940-е гг. Англосаксы доминировали в руководстве компартии, но остальные три группы составляли, по оценкам ученых, 90% партии115. Украинское влияние сохранялось долгое время: в 1980-х гг. половину финансовых вкладчиков в компартии Манитобы составляли украинцы.

С 1950-х гг. влияние, которое имели социалистические организации в США и Канаде во время Второй мировой войны, уменьшилось, причиной чего стало начало холодной войны. Иногда лица и организации становились объектом государственного наблюдения из-за подозрений в том, что поддержка ими СССР ставит под вопрос их лояльность Канаде. В 1947 г. украинские социалисты в Канаде и США собрали более 300 000 долл. на покупку подарков, продуктов питания, одежды и лекарств для послевоенных сирот на Украине. Канадское общество культурных связей с Украиной, придерживавшееся социалистических взглядов, собрало около 5000 книг на английском языке для украинских университетов. Их самый большой успех, однако, заключался в налаживании и поддержании контактов с Советской Украиной в разгар холодной войны. Для социалистов из диаспоры продвижение украинской культуры и языка стало символическим признанием их продолжавшейся солидарности с Советской Украиной. Социалистические организации культивировали отношения с украинскими художниками и интеллектуалами, чтобы демонстрировать международную солидарность и противостоять утверждениям о том, что украинский язык и культура угнетаются. Они принимали у себя артистов, музыкальные ансамбли и танцевальные труппы для демонстрации того, что в СССР процветают украинский язык и культура116.

В Канаде об украинско-канадской политике правого крыла знали меньше по сравнению с тем, что было известно об украинской политике левого крыла. В то время как одни англо-канадцы считали украинцев радикальными коммунистами, другие считали их реакционными националистами, называя «фашистами» и «боевиками». Во вторую волну украинских эмигрантов в конце 1920-х гг. вошли ветераны войны за украинскую национальную независимость. Хотя считается, что в межвоенные годы переселенцы были «в основном» ветеранами украинских вооруженных сил, в 1930 г. в Канаде насчитывалось всего 585 членов Ассоциации ветеранов украинской войны. Тем не менее они стали ядром яростно антикоммунистической Украинской национальной федерации (УНФ), самой сильной украинско-канадской националистической организации, лидерами которой канадское правительство считало лиц, находившихся в военное время в контакте с террористической ОУН. К началу Второй мировой войны УНФ имел 145 филиалов, но по популярности всегда уступал Украинской ассоциации трудового фермерства. В то время как последняя была массовой организацией, которая сознательно имела дело с большим количеством украинцев, УНФ была кадровой организацией, построенной вокруг нескольких лидеров. В отличие от левых, украинские правые были сильно раздроблены и постоянно ссорились. Были конкурирующие церкви, организации мирян и газеты. Менее воинственная в национальном вопросе и более движимая религиозными убеждениями, чем УНФ, Украинская лига опоры на собственные силы, появившись в 1920-е гг., подчеркивала органическую взаимосвязь украинской нации и украинской культуры с украинской православной церковью. Вместо классовой борьбы лига преследовала идею «гармонизации классовых различий». Ее органом была газета «Украинский голос»,

117

которая помогала популяризировать термин «украинский»117.

Очень консервативной и милитаристской организацией была «Сич», которая также возникла в 1920-е гг. «Сич» была организована при поддержке украинского католического епископа Канады Никиты Будки и представляла собой форму «обновленного» католицизма. В 1930-е гг «Сич» стала Объединенной гетманской организацией и претендовала на наличие 50 отделений. Гетманцы создали Лигу британских украинцев и выступали за монархическую, независимую Украину с формой правления, аналогичной Британской империи. Их программа призывала к «добрососедским <...> политическим и экономическим отношениям между двумя монархическими правительствами — британским и украинским». Вершиной гетманизма в

Канаде стало посещение в 1938 г. гетманича Даниила Скоропадского, сына гетмана, который краткое время правил Украиной в 1918 г. Его приветствовали ведущие канадские политики. Сторонники рассматривали Скоропадского как «князя» и наследника украинского престола. Украинские коммунисты и сторонники православной церкви, напротив, сравнивали титул гетмана с фюрером и дуче, указывали на немецкую резиденцию Скоропадского и осуждали его как агента Гитлера. Со смертью Скоропадского в 1957 г. с гетманством было покончено.

Идеологические предпочтения украинских канадцев были поляризованными. Крайности в украинско-канадском политическом спектре привели к систематическому наблюдению со стороны полиции, а также эпизодическому особому вниманию со стороны департамента внешних сношений и американских спецслужб. Русская революция и советизация Украины с каждым годом отдаляли историческую родину от украинских канадцев и делали ее для них менее актуальной. По мнению канадских ученых, общественное образование и смена поколений уменьшили глубокие идеологические различия. Украинско-канадская политика стала больше похожа на основную канадскую политику: умеренную, сосредоточенную ближе к центру и движимую ценностями среднего класса118.

Однако в Канаде существовали и различные националистические организации. Существовали различия между бандеровским и мель-никовским крыльями ОУН, а также другими националистически ориентированными группами119. Если социалисты устанавливали связи с Украиной, то националисты, напротив, их не поддерживали, говоря о нарушениях там религиозных, языковых, культурных прав.

4.3. Политические отличия

Менялись представления украинцев об их месте в канадской политической системе, при этом никогда не было единой украинско-канадской политической точки зрения. Большая часть истории участия украинских канадцев в политическом процессе разворачивалась в прериях, особенно в Манитобе. Виннипег являлся для украинских канадцев организационной и духовной столицей. К 1919 г. там выходило пять украинских еженедельников. Это единственный крупный канадский город, который начиная с 1911 г. последовательно избирал украинцев на государственные должности, включая мэрию. С 1908 г. и до начала 1960-х более 70 украинцев стали мэрами муниципалитетов Манитобы. Начиная с 1940-х гг. украинцы в законодательном органе этой провинции были представлены более широко, чем среди

местного населения в целом. Они составляли четверть кабинета новой демократической партии (НДП) в 1981 г.120

Канадские либералы и консерваторы признавали и обхаживали потенциальных избирателей-украинцев. Появился даже термин «оптовая торговля галицкими голосами». После 1917 г. украинские социалисты были вдохновлены русской революцией, тогда как среди англо-канадских социалистов оставались популярными фабианизм, методизм и британская лейбористская партия. Социалисты были меньшинством как среди украинцев, так и среди англосаксов. Канадское правительство и политика были для большинства украинцев чем-то, что лучше оставить доминирующим англосаксам, которые их контролировали. Война болезненно подчеркнула шаткий статус, предоставляемый гражданством, полученным в результате натурализации. Для устоявшихся партий украинцы были группой, которой нужно было манипулировать во время выборов. Газета «Канадский фермер» подвела итог того, как многие украинцы воспринимали свою политическую роль накануне выборов в Манитобе в 1922 г.: «И консерваторы, и либералы никогда не пытались просветить украинцев в политических вопросах, а деморализовали их во время предвыборных кампаний, расточая денежные вознаграждения, предлагая крепкие напитки, обещая строить дороги и т. д. за их голоса. Это <...> заставило украинцев считать выборы возможностью заработать немного денег или получить другие награды. Им были выданы документы о натурализации, но им не объяснили, какова реальная ценность и важность этих документов; им было сказано, что документы дают им право голоса, хотя партии подкупили их голоса. Короче, наши поселенцы до сравнительно недавнего времени были прекрасными политическими инструментами в руках англосаксов; какая бы партия ни тратила больше денег на покупку их голосов, эта партия гордилась своими победами и своим господством <...> ни одно правительство не позаботилось информировать украинцев об их политических правах и обязанностях»121.

В период между двумя мировыми войнами украинцы голосовали за украинских и других кандидатов, представлявших различные партии. Однако в большинстве случаев они продолжали проводить политику поддержки устоявшихся партий и правительств, особенно в сельских районах. Газета «Канадский фермер» рационализировала логикку дифференцированного поведения в 1932 г.: «Канадские украинцы не имеют никакого влияния. Мы бедны и нуждаемся в политической помощи. Существование украинских фермеров и рабочих

зависит от более сильных. Это заставляет нас поддерживать политически влиятельную партию. Связь с малыми радикальными партиями приносит нам, украинцам, только дискредитацию и разорение». Газета «Украинский голос» выдвинула аналогичный аргумент: «Мы должны избирать кандидатов, выдвинутых правящей партией. <...> Кандидаты от партий, дающие странные и невыполнимые обещания, не принесут нам никакой пользы, только национальное бесчестие»122.

Несмотря на эти покорные настроения, большое количество украинцев в Виннипеге голосовали за коммунистов. Голосование за коммунистов — независимо от этнической принадлежности кандидата — увеличилось прямо пропорционально количеству украинцев в каждом избирательном округе. Эта тенденция не прерывалась в 1930-е и 1950-е гг. Исследования голосования в многомандатном избирательном округе Виннипег-Север на провинциальных выборах 1953 г. показали, что, как и в случае с британскими и еврейскими избирателями, процент голосов за украинских кандидатов в округе увеличился по мере увеличения процента украинских избирателей. Все три этнические группы, как правило, предпочитали кандидатов своего этнического происхождения. Но на этом сходство заканчивалось. Если процент голосующих за кандидатов от консервативной, либеральной и социально-кредитной партий увеличивался по мере возрастания числа британских избирателей; процент голосования за кандидатов от Кооперативного содружества федерации увеличивался по мере увеличения количества еврейских голосов, — то поддержка лейбористов-прогрессистов увеличивалась по мере увеличения количества голосов украинских избирателей123.

Начиная с 1950-х гг. украинско-канадское поведение при голосовании сильно не отличалось от поведения остального населения в целом. Украинские канадцы голосовали за украинских и неукраинских кандидатов от основных партий. В федеральной политике в прериях, где продолжало жить больше всего украинцев, они голосовали, как правило, как и их соседи: против либералов. Украинцы предпочитали консерваторов и затем НДП. Они также стали более восприимчивыми к провинциальным консервативным партиям, которые исторически были им антипатичны, но отныне стали открытыми для украинских лидеров и украинских общин124.

Исследование голосований, проведенных с 1904 до 1980-х гг. в федеральный парламент и парламенты в четырех провинциях, населенных украинцами, показало, что, вопреки широко распространенному мнению, между конкурировавшими украинскими кандидатами и их обе-

щаниями, которые предположительно помогали им получить место в парламенте, нет никакой существенной связи125. Отдельные же украинские кандидаты не были привлекательны для украинских избирателей, поскольку они были хуже, чем их более конкурентоспособные коллеги, и их судьба определялась больше их политической принадлежностью, чем их обращением к этническим чувствам126. Политические ориентации украинских канадцев варьируют в зависимости от места и времени. В настоящее время они не сильно отличаются от предпочтений других канадцев, находящихся в аналогичной социально-экономической ситуации127.

Рассматриваемые в исследовании Гарасымива доказательства, пускай и косвенно, указывали на отсутствие однородного голосования украинцев, которое могло бы дать украинским кандидатам преимущество на федеральных или провинциальных выборах в Канаде. Неудивительно, что украинскому голосованию уделяют внимание, на словах по крайней мере, только во время выборов128.

5. Современность

С обретением Украиной независимости в 1991 г. некоторые организации и представители диаспоры стали участвовать в ее политической жизни. Это участие принимало форму поддержки конкретных политических партий. Вероятно, первое непосредственное участие в политическом процессе на Украине было осуществлено посредством организации «Друзей Руха». Украинский «Рух» («Движение») образовался в конце 1988 — начале 1989 г. по инициативе ряда украинских писателей и интеллектуалов, многие из которых были диссидентами. «Рух» был украинским эквивалентом народных фронтов, сформировавшихся ранее в некоторых соцстранах и союзных республиках. К осени 1989 г. «Рух» насчитывал почти 280 000 членов. Благотворительная организация «Друзья Руха» сформировалась в 1990 г. Она имела отделения в Северной Америке, Европе и Австралии, где собирала деньги от имени «Народного движения Украины»129.

Диаспора финансово поддерживала «Рух» только в первые годы его существования. Вскоре после образования отделения в Торонто он скопил 200 000 долл. в военный фонд. В декабре 1992 г. «Рух» был зарегистрирован как политическая партия. Среди «Друзей Руха» появились разногласия по поводу того, должны ли они поддерживать новообразованную политическую партию на Украине. «Друзья Руха» по-прежнему сочувствовали целям партии, но в конце концов они прекратили свою финансовую поддержку130.

Существовали и другие способы влияния диаспоры на политический процесс на Украине. Некоторые работали в закулисье, чтобы побудить свои правительства вести политику, благоприятную для интересов Украины. Лоббирование этих интересов влиятельными членами украинско-канадской общины объясняет скорейшее признание премьер-министром Брайаном Малрони независимости Украины после референдума 1 декабря 1991 г.131

В сентябре 2000 г. канадский Институт украинских исследований при университете Альберты получил грант в размере 2,7 млн долл. от правительства Канады для оказания содействия в разработке украинского законодательства и проекта соглашения между правительствами Украины и Канады. Стремясь продвигать демократические преобразования на Украине, канадские специалисты в рамках этого проекта работали с украинскими законодателями, государственными чиновниками и экспертами в области политики132.

Однако другие сегменты диаспоры продолжали взаимодействовать с политическими партиями на Украине. В 1990-е гг. на Украине было как минимум две политические партии, которые имели связи с организованной украинской диаспорой, в частности бандеровской и мельниковской фракциями ОУН. Конгресс украинских националистов (КУН) был основан в 1992 г. эмигрантами, связанными с банде-ровской фракцией. Поначалу партия зарабатывала себе очки на свой престиж своей прямой связи с подпольным движением в годы войны и, по словам Эндрю Уилсона, имела «значительную финансовую под-

133

держку со стороны диаспоры»133.

Конгресс возглавляла Ярослава Стецько из бывшего бандеровско-го антибольшевистского блока и эмигрантов третьей волны, которая навсегда вернулась на Украину после обретения ею независимости. КУН был основан при попытке объединить правые группы под одной крышей. Несмотря на то, что это не удалось, она попыталась вести борьбу за более агрессивную украинизацию украинского общества. Конгресс был «мощной политической силой в Галичине в 1993-94 гг.»134.

Фракция Мельника из ОУН также стала участвовать в украинской политике. Они опирались на свои контакты с диссидентами 1970-х и 1980-х гг., которые в 1988 г. образовали Украинский хельсинкский союз, переименованный в 1990 г. в Украинскую республиканскую партию (УРП)135. УРП была более умеренной и влиятельной, чем фракция бандеровцев в КУН. В конце 1990-х гг. УРП имела определенную поддержку в канадской диаспоре, особенно в Украинской национальной федерации среди эмигрантов третьей волны. Джон Коласки, бывший

коммунист, ставший националистом в 1960-х гг., работал над сбором средств. В 1998 г. группа пожилых членов УНФ, отождествивших себя с фракцией Мельника ОУН, пыталась получить контроль над организацией. Их очевидной целью было распустить организацию диаспоры, ликвидировать ее значительные активы, которые состояли в основном из первоклассной недвижимости в ряде канадских городов, и передать деньги УРП на Украине. Их аргумент состоял в том, что, поскольку Украина достигла независимости, УНФ и другие подобные организации достигли своей цели. Поэтому лучшее, что они могли сделать, — это отправить деньги националистическим партиям на Украине для укрепления ее места в постсоветском мире. Они проиграли битву за УНФ, и в конце концов руководство перешло к молодому, родившемуся в Канаде поколению. Оно было настроено на переориентацию организации, выставляя на первый план нужды канадских украинцев136. По исследованию МОМ в 2014-2015 гг., 28% украинцев, живущих в Канаде, изъявили желание инвестировать в свою страну137.

Новейший кризис на Украине был использован представителями диаспоры для вмешательства во внутренние дела Украины и оказания влияния на политику Канады. С началом майданного движения в конце 2013 г., изучив информационные ресурсы, Крашинска пришла к выводу, что украинская диаспора сыграла важную роль в создании и распространении информации об Украине среди западных наблюдателей, включая основные средства массовой информации, политиков и общественность138.

По свидетельству Фудзивара, протест украинского народа оказал большое влияние на отношения между правительством Канады и украинско-канадской общиной. Восторженная поддержка Канадой евромайдана стала ответом на политически активную часть многочисленного украинско-канадского населения. Вместе с тем, отмечает он, существовал разрыв между грандиозными жестами и красноречивыми заявлениями лидеров канадского правительства о том, что они будут бороться бок о бок с украинским народом, и действиями, которые они фактически предпринимали. Во-первых, несмотря на растущее давление со стороны украинских канадцев и оппозиционных партий, конкретная политика продвигалась медленно. Во-вторых, правительство полагалось только на совет УКК, когда оно рассматривало свои планы в связи с украинским кризисом. В-третьих, тенденция правительства принимать политические и исторические взгляды УКК без их тщательного изучения мешала канадской политике анализировать

139

пропаганду и расширять свои взгляды139.

Среди канадских интеллектуалов находились и те, кто с большим сомнением относился к действиям Канады. Историк Майкл Блисс, отмечая отсутствие дискуссии по поводу военного участия Канады в украинской ситуации, когда она объявляет о своем решении разместить истребители в Польше, задается вопросом: «не должны ли канадцы в конце концов игнорировать наше говорливое украинское лобби, чтобы задать некоторые трудные вопросы об инвестировании наших ресурсов в то, что большая часть мира видит, как еще один сомнительный крестовый поход Запада?»140

Действия Канады объяснялись попыткой завоевать украинские голоса на выборах. Некоторые ученые соглашались, что получение голосов украинских избирателей было целью ряда членов парламента, которые подчеркивали наличие большого украинского населения в своих округах. Тем не менее, другие утверждали, что вклад украинцев в Канаду не ограничивается их голосами, отданными в избирательных округах или участках141. Они считали, что интерес Канады был вызван не столько стремлением к завоеванию голосов (поскольку голосование одних только украинцев не могло повлиять на результаты внутренних выборов), сколько сильной исторической связью между Канадой и Украиной142. Так об этом сказал Лоуренс Тоет, депутат от Виннипега: «Как известно, исторические связи между нашими странами уходят корнями в поколения украинской эмиграции в Канаду. Вот уже более 120 лет канадцы украинского происхождения вносят свой вклад в социальную, экономическую и политическую ткань Канады <... > Мы считаем, что лучшая надежда Украины на демократию и экономическое процветание заключается в более тесном присоединении к европейским и североамериканским нормам и институтам»143.

Вся проводимая Канадой политика — признание решения украинского парламента о лишении Януковича всех полномочий, направление официальной делегации «на встречу с переходным правительством на Украине», финансовая поддержка Украины и продолжение давления на Россию политически и экономически — все это содержалось в письме УКК, направленном премьер-министру в конце февраля 2014 г.144 Как отмечал Тарас Кузио, когда правительство принимало решение по украинской проблематике, редко консультировались со специалистами по украинской политике и истории145.

Участие УКК в формировании политики Канады по поддержке евромайдана не было удивительным. Это крупнейшая организация, состоящая из ряда провинциальных советов, филиалов и других членских организаций, таких как Украинская лига самообеспечения и Укра-

ино-канадская федерация профессионалов и бизнеса. Однако она редко представляет все украинские голоса в Канаде. Организованный украинскими националистами в Канаде в 1941 г., УКК выступал в качестве политически наиболее влиятельной лоббистской группы украинцев в Канаде. Будучи обеспокоенным распространением коммунизма, канадское правительство сыграло важную роль в зарождении этой организации, выступив посредником между несколькими соперничавшими фракциями украинских националистов. УКК установил прочные связи с правительством Канады. После обретения Украиной независимости УКК утратил свое значение. Но он быстро переключился в качестве своей главной цели на поощрение прав человека и демократии на Украине, заменив в качестве общей угрозы и врага Советский Союз на Россию. Евромайдан стал неожиданным поводом для того, чтобы УКК укрепил свой статус как надежного представителя украинских канадцев. УКК укрепил свою политическую власть и был неофициально назначен важным участником канадской дипломатии. Председатель УКК Поль Грод был приглашен принять участие в составе канадской делегации, посетившей Украину в начале декабря 2013 г. и в конце февраля 2014 г.146

Таким образом, канадский парламент принял украинскую версию политики и истории, предложенную УКК (несмотря на склонность последнего к крайне правым политическим взглядам), что препятствовало сбалансированной трактовке украинского прошлого. Все партии рассматривали рекомендации УКК в качестве руководящих принципов, которым должно следовать правительство147. Канадские политики быстро приняли версию, предложенную УКК, о том, что кризис — это борьба Украины против преднамеренного российского экспансионизма, который в прошлом часто лишал украинцев свободы. Леон Бенуа, депутат от консервативной партии украинского происхождения, говорил на парламентских дебатах: «Мои друзья и соседи в округе, которые теперь стали моей семьей посредством брачных уз, обеспокоены тем, что происходящее на Украине может означать ре-советизацию региона, начало движения к экспансии со стороны России к новой власти советского образца»148.

Тем не менее, все равно существует недовольство канадской политикой. Председатель УКК Пол Грод, который редко выражал свое разочарование канадским правительством, заявил по этому поводу следующее: «Мы очень удивлены, что Канада, которая считает себя одним из лучших друзей Украины на международной арене, до сих пор не предоставила то, что действительно нужно Украине сегодня»149.

Многие из канадских украинцев преуспели в политике. Ныне самым влиятельным политиком украинского происхождения является Христи Фриланд, министр иностранных дел Канады, которая была назначена на эту должность премьер-министром Джастином Трюдо 10 января 2016 г.150

Украинских мигрантов считали не способными принять англосаксонские ценности. Это породило концепцию мозаичной или надэтниче-ской идентичности канадцев — концепцию мультикультурализма. При этом высокомерие и надменность англосаксов по отношению к канадским украинцам исчезли из речи, но остались в повседневной жизни.

Первые мигранты не называли себя «украинцами» и осознали себя таковыми уже проживая в Канаде. Проукраинская политика Канады объясняется не только влиянием украинской диаспоры. Канада является частью Запада и более широкого антироссийского фронта.

Таким образом, лица, проживающие вне пределов своей исторической родины или ассимилируются, или интегрируются в местное общество, или образуют внутренне взаимосвязанную общину. Первые уже могут считать себя частью канадского общества, но не частью диаспоры. Вторые могут считать себя одновременно частью и общества, и диаспоры. Третьи, еще сохранившие свое этническое самосознание, больше подпадают под категорию общины. Все это обусловлено длительностью проживания в Канаде и степенью сохранения корней.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 "Migration in Ukraine: Facts and Figures. 2016". P. 17. International Organization for Migration. Ukraine. Publications. http://www.iom.org.ua/ sites/default/files/ff_eng_10_10_press.pdf (дата обращения: 18.12.2017).

2 About the UWC // Ukrainian World Congress. URL: http://www. ukrainianworldcongress.org/index.php/id/259 (дата обращения: 18.12.2017).

3 Ukrainian Populations // 24 News. March 24, 2014.

4 Weinfeld M., Troper H. Jews and Ukrainians in Canada: A Comparative Study of Diaspora-Homeland Relations // Political Studies Review. 2: 1-2, Spring 1990. P. 125.

5 Satzewich V. The Ukrainian Diaspora. London and New York, 2002. P. 8-9.

6 Ibid. P. 13.

7 Ibid. P. 30.

8 "Migration in Ukraine: Facts and Figures. 2016". P. 17.

9 Satzewich V. The Ukrainian Diaspora... P. 32-37.

10 Osborn B. "'Non-Preferred' People": Inter-war Ukrainian Immigration to Canada // Luicik L. and Hryniuk S. (eds.). Canada's Ukrainians: Negotiating an Identity. Toronto, 1991. P. 82.

11 Luciuk L. Y. Without Just Cause. Canada's first national internment operations and the Ukrainian Canadians, 1914-1920. Kingston, 2006. P. 1-2.

12 Ibid. P. 3.

13 Ibid. P. 3-6.

14 Ibid. P. 6-7.

15 Ibid. P. 7-8.

16 Ibid. P. 8.

17 Ibid. P. 9.

18 Ibid. P. 9-10.

19 Ibid. P. 10.

20 Ibid. P. 10-11.

21 Ibid. P. 11-12.

22 Ibid. P. 12.

23 Ibid. P. 12-13.

24 Ibid. P. 13.

25 "Migration in Ukraine: Facts and Figures. 2016". P. 17.

26 Osborn B. "'Non-Preferred' People". P. 81-82.

27 Satzewich V. The Ukrainian Diaspora. P. 56.

28 Marunchak M. H. The Ukrainians in Canada: A History. Winnipeg, 1970. P. 372.

29 Satzewich V. The Ukrainian Diaspora. P. 49-50.

30 Osborn B. P. 81-82.

31 Ibid. P. 83.

32 Ibid. P. 84.

33 Ibid. P. 84-85.

34 Ibid. P. 85-86.

35 Ibid.

36 Ibid.

37 Ibid. P. 88.

38 Ibid. P. 91.

39 Ibid. P. 94.

40 Ibid. P. 97.

41 Ibid. P. 96-97.

42 Ibid. P. 102.

43 Ibid.

44 Ibid.

45 WeinfeldM., Troper H. Jews and Ukrainians... P. 124.

46 Satzewich V. The Ukrainian Diaspora... P. 70.

47 Ibid. P. 85.

48 "Migration in Ukraine: Facts and Figures. 2016". P. 17.

49 Satzewich V. The Ukrainian Diaspora. P. 89.

50 MarunchakM. H. The Ukrainians in Canada. P. 579.

51 WeinfeldM., Troper H. Jews and Ukrainians. P. 125.

52 Satzewich V. The Ukrainian Diaspora. P. 102.

53 Luciuk L. A Troubled Venture: Ukrainian Canadian Refugee Relief Efforts, 1945-51 // Isajiw W. W. et al. (eds). The Refugee Experience: Ukrainian Displaced Persons after World War II. Edmonton, 1992. P. 439.

54 Lubomyr L. Ukrainians in the Making: Their Kingdom Story. Kingston, 1980. P. 96.

55 Ibid. P. 91.

56 Luciuk L. "This Should Never Be Spoken or Quoted Publicly"; Canada's Ukrainians and their Encounter with the DPs // Luicik L. and Hryniuk S. (eds.). Canada's Ukrainians: Negotiating an Identity. Toronto, 1991. P. 116.

57 "Migration in Ukraine: Facts and Figures. 2016". P. 17.

58 Satzewich V. The Ukrainian Diaspora. P. 196.

59 Ibid. P. 205.

60 Ibid. P. 12.

61 Ukrainian Populations // 24 News, March 24, 2014.

62 Isajiw W. The Changing Community // Luicik L. and Hryniuk S.

(eds.). Canada's Ukrainians... P. 264.

63 Ibid. P. 265-267.

64 Ibid. P. 254-255.

65 Ibid. P. 255-256.

66 Ibid. P. 256-257.

67 Ibid. P. 257.

68 Ibid. P. 258.

69 Ibid.

70 Ibid. P. 260.

71 Ibid. P. 261.

72 Ibid. P. 262.

73 Ibid.

74 Ibid. P. 264.

75 Satzewich V. The Ukrainian Diaspora. P. 32

76 Ibid. P. 38-39.

77 Wiseman N. Ukrainian-Canadian Politics // Luicik L. and Hryniuk S. (eds.). Canada's Ukrainians... P. 344.

78 Ibid. P. 345.

79 Ibid. P. 346.

80 Ferguson B. British-Canadian Intellectuals, Ukrainian Immigrants, and Canadian National Identity // Luciuk L., Hryniuk S. Canada's Ukrainians... P. 304-305.

81 Ibid. P. 306.

82 Ibid. P. 307.

83 Ibid. P. 308.

84 Ibid. P. 309.

85 Ibid. P. 310.

86 Ibid. P. 311.

87 Ibid. P. 312.

88 Ibid. P. 315.

89 Ibid. P. 316.

90 Ibid. P. 318- -319

91 Ibid. P. 320.

92 Ibid. P. 321.

93 Ibid. P. 322.

94 Ibid. P. 323- 324

95 Ibid. P. 325.

96 Satzewich V. The Ukrainian Diaspora. P. 41.

97 Ibid. P. 48.

98 Ibid. P. 167.

99 Ibid. P. 167-168.

100 Ibid. P. 9-10.

101 Wiseman N. Ukrainian-Canadian Politics. P. 351.

102 Ibid. P. 358.

103 Ibid.

104 Ibid. P. 359.

105 Ibid. P. 359-360.

106 Ibid. P. 360.

107 Satzewich V. The Ukrainian Diaspora. P. 208.

108 Ibid. P. 210.

109 Isajiw W. and Makuch A. Ukrainians in Canada // Pawliczko A. L. (ed.). Ukraine and Ukrainians Around the World: A Demographic and Sociological Guide to the Homeland and Its Diaspora. Toronto, 1994. P. 329, 337.

110 Wiseman N. Ukrainian-Canadian Politics. P. 352.

111 Isajiw W. andMakuch A. Ukrainians in Canada. P. 329, 337.

112 Wiseman N. Ukrainian-Canadian Politics. P. 352.

113 Ibid. P. 352.

114 Ibid. P. 352-353.

115 Ibid. P. 353.

116 Satzewich V. The Ukrainian Diaspora. P. 112-113.

117 Wiseman N. Ukrainian-Canadian Politics. P. 355.

118 Ibid. P. 357.

119 Satzewich V. The Ukrainian Diaspora. P. 115.

120 Wiseman N. Ukrainian-Canadian Politics. P. 347-348.

121 Ibid. P. 348.

122 Ibid. P. 349.

123 Ibid.

124 Ibid. P. 357.

125 Harasymiw B. Looking for the Ukrainian Vote // Luicik L. and Hryniuk S. (eds.). Canada's Ukrainians... P. 366-367.

126 Ibid. P. 369.

127 Ibid. P. 374.

128 Ibid. P. 375-376.

129 Nahaylo B. The Ukrainian Resurgence. Toronto, 1999. P. 217.

130 Satzewich V. The Ukrainian Diaspora. P. 206.

131 Kordan B. Canadian-Ukrainian Relations: Articulating the Canadian Interest // Hajda L. (ed.). Ukraine in the World: Studies in the International Relations and Security Structure of a Newly Independent State. Cambridge, MA, 1998. P. 128.

132 New Pathway. November 11, 2000: 7.

133 Wilson A. Ukrainian Nationalists in the 1990s. Cambridge, 1997. P. 79.

134 Ibid. P. 79.

135 Ibid. P. 69, 79.

136 Satzewich V. The Ukrainian Diaspora. P. 207-208.

137 "Migration in Ukraine: Facts and Figures. 2016". P. 18.

138 Krasynska S. Digital Civil Society: Euromaidan, the Ukrainian Diaspora, and Social Media // Marples D., Mills F. (eds.). Ukraine's Euromaidan. Analysis of Civil Revolution. Stuttgart, 2015. P. 186.

139 Fujiwara A. Canada's Response to Euromaidan // Marples D., Mills F. (eds.). Ukraine's Euromaidan... P. 199-200.

140 Bliss M. Why is Canada sending fighter jets to Poland? // The Globe and Mail. April 23, 2014.

141 Fujiwara A. Canada's Response. P. 203-204.

142 Carlson K. Ukrainian-Canadians have a strong voice in Ottawa // The Globe and Mail. February 1, 2014. P. A15.

143 Canada, House of Commons Debate, January 17, 2014 (Mr. Lawrence Toet, CPC) // http://www.ourcommons.ca/DocumentViewer/en/41-2/ house/sitting-35/hansard (дата обращения: 18.12.2017).

144 Ukrainian Canadian Congress: Positive Steps towards Resolution of Crisis in Ukraine // Community News. February 22, 2014.

145 Kuzio T. Ukrainian Canadian Congress, Shymko, Grod ignore experts on Ukraine // YouTube video. March 27, 2014. Posted by Taras Kuzio.

146 FujiwaraA. Canada's Response. P. 208-210.

147 Ibid. P. 211.

148 Canada, House of Commons Debate, December 10, 2013 (Mr. Leon Benoit, CPC) // http://www.ourcommons.ca/DocumentViewer/en/41-2/house/ sitting-34/hansardb (дата обращения: 18.12.2017).

149 Chase S. Ukraine asks Ottawa: Where's our money? // The Globe and Mai. 24 July 2014. A1.

150 Ее личность представляет большой интерес. Мать министра, Галина Хомяк (1949-2007), является украинкой по происхождению. Из биографии Фриланд можно узнать, что ее родственники считали себя «политическими изгнанниками», видевшими свою миссию в том, чтобы сохранить «идею независимой Украины». «Мои бабушка и дедушка по материнской линии покинули Западную Украину после того, как Гитлер и Сталин подписали пакт о ненападении в 1939 г.» [Цуканова А. Главная тайна Христи Фриланд. 02.03.2017 // Фонд стратегической культуры. Политика. История и культура. URL: http://www.fondsk.ru/ news/2017/03/02/glavnaja-tajna-hristi-friland-43618.html (дата обращения: 06.03.2017)]. Свою семью по материнской линии она представила украинскими жертвами русских преследований, покинувшими свои дома в 1939 г. «Фриланд лжет!» — утверждает американский автор Джон Хелмер. Рассекреченные польским правительством в Варшаве архивы свидетельствуют, что дед Фриланд по материнской линии Михаил Хомяк был нацистским коллаборационистом от начала и до конца войны [Helmer J. Victim or aggressor: Chrystia Freeland family record for Nazi war profiteering and murder of the Cracow Jews. 19 January 2017 // Scott. Signs of the Times. URL: https://www.sott.net/article/340146-Victim-or-aggressor-Chrystia-Freelands-family-record-for-Nazi-war-profiteering-and-murder-of-the-Cracow-Jews (дата обращения: 06.03.2017)]. Он уехал в Канаду с семьей не в 1939 г., как утверждает министр иностранных дел Канады, а в 1948 г., как это зафиксировано в канадских архивах [Ukrainian Archival Records at the Provincial Archives of Alberta: An Annotated Guide. P. 14 // URL: http://provincialarchives.alberta.ca/docs/ UkrainianGuide-English.pdf (дата обращения: 06.03.2017)]. Сообщения

о нацистском прошлом семьи Фриланд вызвали волну гнева в Канаде. К ckjde, с марта 2014 г. Фриланд находится в числе официальных лиц Канады, которым запрещен въезд в Российскую Федерацию.

I. M. Mamedov Ukrainian Diaspora of Canada, its history and modernity

Migration of Ukrainians to Canada took place in 4 stages: before the first world war, after it, after the second world war and at the end of the XX century. It was caused, respectively, by economic, political, military-political and socio-economic reasons. The official attitude towards Ukrainians in Canada proceeded from racial beliefs about their inferiority compared to the dominant Anglo-Saxons. Although this policy was later transformed into multiculturalism, in reality it was quietly and tacitly applied in a daily practice. Keywords: assimilation, diaspora, immigration, integration, Canada, migration, community, Ukrainians, emigration.