CC BY
152
УКРАИНА, ТЮРКСКИЙ МИР И ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ
Антон ФИНЬКО
кандидат философских наук, эксперт Киевского центра политических исследований и конфликтологии (Киев, Украина)
Отношения Южной и Западной Руси/Украины с тюркским миром изначально отличались весьма сложным и амбивалентным характером. Напомним, что политически земли Руси формировались в условиях непрестанной борьбы с надвигавшимися на них из азиатских степей тюркскими кочевниками: печенегами (беченек), торками
(узами) и половцами (куманами, кыпчаками). В свою очередь, и правители Киева не служили образцом «невинной кротости» — под их ударами было разрушено Хазарское государство, имевшее тюркские этнические корни (наиболее показателен в этом плане поход 960-х годов князя Святослава против хазар, приведший к захвату Саркела, а также к разграблению Итиля и Семендера).
В становлении восточнославянского взгляда на историю ключевое произведение — «Повесть временных лет»— фиксирует особенно напряженную борьбу Руси с половцами, со временем активно включившимися в династические усобицы Рюриковичей между «старшими князьями» и «князьями-изгоями». Наиболее интенсивное давление кыпчаков на Русь пришлось на 1080—1090-е годы, вызвав ответные походы в степь великого князя Киевского Владимира Мономаха и его сыновей (1103, 1109, 1111, 1116 гг.)1.
Для понимания менталитета украинцев необходимо учитывать, что на его формирование оказали влияние исторически законсервировавшиеся подспудные опасения перед тюркским миром, усиливавшиеся под воздействием опыта вооруженных конфликтов с разными этническими группами тюрок, среди которых позже наиболее интенсивными оказались столкновения с Крымским ханством. Примечательна в этом плане приведенная Михаилом Драгомановым, а затем и Михаилом Грушевским легенда о половецком хане Боняке, перекочевавшая из средневековых летописей в украинские фольклорные сказания, записанные в XVIII столетии, согласно которым этот исторический персонаж конца XI — начала XII веков трансформировался в мистифицированное сверхъестественное существо, даже в некое подобие демона2.
Однако столь же часто взаимоотношения с тюрками приобретали совершенно иное направление, отличавшееся военным и политическим партнерством, а также взаимным влиянием в сфере культуры. Хрестоматийный, но отнюдь не редкий пример здесь — совместное противодействие монгольской экспансии со стороны Руси и половцев под предводительством Юрия Кончаковича и Даниила Кобяковича, воплощенное в битве на реке Калке (1223 г.).
Военно-политическое сотрудничество подкреплялось установлением весьма тесных родственных связей между Рюриковичами и половецкой знатью. К тому же в среде тюркской знати все чаще начали встречаться носители имен, принятых восточными славянами: Василий Половчанин, Лавр Половчанин, Глеб Тиреевич, Ярополк Томзакович и уже упомянутые Юрий Кончакович и Даниил Кобякович3.
Многие тюрки осели на Киевских и Черниговских землях, приняли подданство князей из династии Рюриковичей (их центром считается Торчесское княжество), постепенно сближаясь с местными славянами. Как отмечал Михаил Грушевский, тюркский элемент, для которого использовали собирательное имя «черные клобуки» — «каракалпаки», представлял столь значимый политический фактор того времени, что в летописях середины XII столетия употребляется собирательная формула «вся Русская земля и все Черные Клобуци»4. А сами «черные клобуки» в обращении к великому князю Киевскому Юрию подчеркивали свои особые заслуги (в том числе военные) перед Русью: «Мы умираем за Русскую землю и голову слагаем в твою честь»5. Памятник половецкого языка, известный по рукописи середины XIV века («Codex Cumanicus») фиксирует многочисленные восточнославизмы: izba, kukel, samala (смола), pec (печь), yrs (рысь)6.
1 См.: Грушевський М.С. Історія України — Руси. Т. 2. К.: Наукова думка, 1991. С. 533.
2 См.: Там же. С. 83.
3 См.: Грушевський М.С. Указ. соч. С. 537.
4 Там же. С. 549.
5 Там же. С. 550.
6 См.: Гаркавець О.М. Українсько-тюркські мовні контакти // Енциклопедія української мови [www.litopys.org.ua/ukrmova].
Естественно, что такого рода процессы политического и культурного влияния между славянами и тюрками не могли не носить обоюдного характера, возникнув еще в хазарский период. Анализ литературных памятников Руси того времени («Повесть временных лет», Киевская летопись, Галицко-Волынская летопись, «Слово») позволяет вычленить около 1 500 тюркизмов печенежского и половецкого происхождения7.
Еще более явно ориентальное (тюркское) влияние проявляется в эпоху казачества, имевшего исключительное значение в украинском этногенезе (при этом, как военно-политическая структура, украинские казаки были затребованы для отражения набегов на украинские земли со стороны Крымского ханства, особо интенсивные с конца XV столетия). Многие исследователи (включая Н. Карамзина, Н. Погодина, Д. Бантыш-Каменс-кого, С. Соловьева) выводили генеалогию казачества от «черных клобуков», а слово «казак» впервые зафиксировано в кыпчакском «Codex Cumanicus»8.
Очевидно, что военная, административная и бытовая лексика украинского казачества пестрит тюркскими заимствованиями, чьи позиции укреплялись под турецким влиянием. С этой точки зрения показательны следующие термины, упомянутые Д. Яворниц-ким в названиях военных и административных структур, утвари, одежды и оружия казаков: кош, атаман, асаул, чауш, чабан, паланка, хорунжий, бунчужный, джура, кантар-жей, чекмень, сагайдак, кобура, тороки, кульбака, юпка и т.д.9 Хорошо известно также то, что в украинской политической элите сформировалась довольно влиятельная протурец-кая тенденция, олицетворяемая гетманом Петром Дорошенко (1627—1698 гг.), а позже — деятелями Задунайской Сечи.
В целом, по данным «Энциклопедии украинского языка», в украинском языке насчитывается около 4 000 тюркизмов. Половина из них относится к общей лексике, например, кылым (ковер), отара, туман, тютюн (табак)10. Не будет преувеличением сказать, что украинцы принадлежат к славянским этносам, испытавшим на себе исключительно интенсивное воздействие ориентальной, в первую очередь тюркской, культуры. В то же время сложилось так, в том числе в связи с воздействием религиозного фактора, что это влияние не оказалось в центре рефлексии интеллектуальной элиты и не привело к кардинальному размыванию межкультурных барьеров на уровне массовых стереотипов.
В новых исторических условиях — с начала интеграции Украины в состав Российского государства — свойственная украинской ментальности амбивалентность проявилась в ином качестве, что имело особые последствия для ее отношений с тюркским миром и Центральной Азией. Специфика малороссийских земель в составе Российской империи состояла в том, что их нельзя было однозначно отнести ни к колонии, ни к метрополии. Безусловно, Украина являла собой подвластный и несамостоятельный сегмент, постепенно все более лишавшийся следов былой политико-правовой автономии. Но наряду с этим религиозно-культурная и историческая близость к метрополии предоставляла ей как возможности для развития, так и условия для продвижения своей элиты, тождественные тем, которыми располагали влиятельные великорусские провинции. В частности, украинская знать получила доступ к руководящим должностям в имперском управленческом аппарате. Здесь особенно показательны карьерные линии канцлера екатерининских времен князя Александра Безбородко, фельдмаршала князя Ивана Паскевича-Эриваньского, взявшего Эривань во время русско-иранской войны 1826— 1828 годов, а также Карс и Эрзерум в период русско-турецкой войны 1828—1829 годов. В
7 См.: Гаркавець О.М. Указ. соч.
8 См.: Яковенко Н. Нарис історії середньовічної та ранньомодерної України. К.: Критика, 2005. С. 177.
9 См.: Яворницький Д.І. Історія Запорозьких козаків. Т. 1. К.: Наукова думка, 1990. 592 с.
10 См.: Гаркавець О.М. Тюркізм // Енциклопедія української мови [www.litopys.org.ua/ukrmova].
этом контексте следует отметить и князя Виктора Кочубея (Кучукбея) — первого министра внутренних дел, председателя Г осударственного совета и Комитета министров Российской империи. В советский же период истории, с момента воцарения в Кремле Н. Хрущева, тесно связанного с украинским аппаратом, Украина получила полупривилегиро-ванный статус, в результате чего направила ряд выходцев из своих восточных индустриальных регионов в состав Политбюро.
Можно сказать, что Украина обрела в Российской империи положение, близкое тому, которое занимала Шотландия в составе Британского государства, традиционно отличаясь как автономистскими поползновениями, так и деятельным участием в общегосударственных мероприятиях. К тому же и Шотландия и Украина вошли в состав имперских образований на основе особого рода правовых документов: «Акта об унии» в первом случае и «Переяславского договора» — во втором. С этой точки зрения их можно условно охарактеризовать как специфические «унионные» образования.
К тому же в свое время украинцев наравне с русскими активно привлекали к колонизации Азии. Основной поток украинских поселенцев составили выходцы с левого берега Днепра. Так, до 1914 года в Азии обосновались около 2 млн украинцев11. Значительным был их поток в Приамурье, на Дальний Восток (в украинской терминологии — «Зеленый клин»12), а также в Степной край — юго-западные регионы Сибири и на север Казахстана (в украинской терминологии — «Серый Клин»). Что касается тогдашней Средней Азии, то украинцы направлялись главным образом в Киргизию. К 1926 году их доля в населении Киргизии и Казахстана составляла 14—15%. В советский период в республики региона Центральной Азии направляли значительное количество технических и иных специалистов из Украины, что обусловливалось требованиями индустриализации. В Казахстане приток украинцев усилился также в период освоения целинных и залежных земель.
С провозглашением независимости Украины (1991 г.) амбивалентность ее политической роли приобрела новую направленность, что непосредственно отразилось на контактах Киева с Центрально-Азиатским и Кавказско-Черноморским регионами. В течение длительного времени внешнеполитический курс Украины был сосредоточен на поиске баланса интересов в отношениях с НАТО во главе с Соединенными Штатами, с одной стороны, и Россией — с другой (политика многовекторности). Такой подход (основанный на лавировании между более сильными игроками с уклоном в одну или иную сторону) сохранялся до «оранжевой революции» 2004 года.
В частности, Украина пыталась использовать свои транзитные возможности в плане сдерживания и обхода России в доставке энергоресурсов республик Центральной Азии и Каспийско-Черноморского региона в государства Европы, которые стремились снизить транзитную зависимость постсоветских стран от Москвы. С этой точки зрения показательно сооружение в 1996—2002 годах нефтепровода Одесса — Броды (протяженность — 675 км, стоимость работ — 500 млн долл.), предназначенного для транспортировки каспийской нефти в Гданьск (Польша).
11 См.: Еміграція // Енциклопедія українознавства / Пер. в Україні. Т. 2. Львів, 1996. С. 631.
12 Любопытно, что в 1930-х годах Япония стремились инспирировать движение за независимость украинцев на Дальнем Востоке, рассчитывая создать в Уссурийском крае, где украинцы составляли 60% населения, свой буферный протекторат наподобие Маньчжоу-Го. При этом лидерам украинской диаспоры в Маньчжурии, насчитывавшей около 11 тыс. чел., пытались внушить, что надежды украинцев на независимость Украины, идущие с Запада, не реальны и только на Востоке есть возможность создать независимое украинское государство. К тому же японская военная миссия пыталась распространять листовки среди военнослужащих Красной Армии — выходцев с Украины, апеллируя к их недовольству трагическими последствиями коллективизации (см.: Курас Л.В. Украинская этническая группировка в Харбине в 30-е годы [www.vybory.org/articles/54.html]).
Эта магистраль замышлялась как украинский участок евроазиатских каспийско-черноморско-балтийских транспортных обходных коридоров, к которым проявлял интерес и Евросоюз. Двигаясь в данном направлении, Украина вошла в состав участников направляемого Брюсселем транспортного проекта ТРАСЕКА, призванного восстановить Великий шелковый путь, а также связать порты, шоссейные и железные дороги стран ЕС, Турции, Украины, Азербайджана, Грузии, Туркменистана, Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана и Китая. Этот проект вызвал недовольство Москвы, так как проект ТРАСЕКА, направляя грузопоток в обход России, по мнению Кремля, подрывал соответствующие интересы РФ, связанные с Транссибирской магистралью13. В 1996 году Украина, Грузия и Азербайджан подписали соглашение о сооружении железнодорожного парома Поти — Ильичевск, а в 1997 году Китай, Узбекистан и Кыргызстан договорились о строительстве железной дороги Андижан — Ош — Кашгар с перспективой ее выхода на транскитайскую магистраль, ведущую к Шанхаю.
Участие Украины (1997 г.) в создании ГУАМ (Грузия — Украина — Азербайджан — Молдова), изначально поддерживаемого Вашингтоном и нацеленного на дальнейшее расширение за счет стран ЦА (в 1999—2005 гг. в ее состав входил Узбекистан и организация именовалась ГУУАМ), также рассматривалось в качестве элемента энергетической игры в каспийско-черноморском регионе по диверсификации путей транспортировки энергоресурсов. Например, в июле 2002 года президенты Грузии, Украины, Азербайджана и Молдовы подписали соглашение о создании зоны свободной торговли, имея также в виду развитие необходимой инфраструктуры и создание паромных переправ на Черном море14. При этом, по крайней мере на уровне официальных деклараций, Украина рассматривала пространство ГУУАМ как потенциально наиболее мощное связующее звено между Европой и Азиатско-Тихоокеанским регионом.
Характерно, что в Нью-Йоркском меморандуме ГУУАМ функционирование транспортного коридора Европа — Кавказ — Азия (ТРАСЕКА) названо безусловным приоритетом, а в ходе Ялтинского саммита организации (6—7 июня 2001 г.) обсуждались перспективы этого транспортного коридора. В такого рода декларациях зачастую внимание акцентировалось на важности сотрудничества с Североатлантическим альянсом.
Вместе с тем Киев пытался смягчить последствия развития проекта ГУУАМ в своих отношениях с Москвой. Например, если еще в начале 2000 года украинское военное руководство сообщало о готовности развернуть в составе военнослужащих Украины, Азербайджана и Грузии миротворческий батальон ГУУАМ и обеспечить его подготовку на базе Одесского института сухопутных войск, то затем эти планы без лишней огласки «положили под сукно».
В 2003—2004 годах, когда правительство Украины возглавлял Виктор Янукович, Киев в духе своей многовекторности поддержал проект Прикаспийского газопровода, к которому проявляла интерес Москва. Главным его инициатором считался так и не заработавший Международный консорциум по развитию газотранспортной сети Украины (ООО МКРГТС), созданный на паритетной основе российским «Газпромом» и компанией «Нафтогаз Украины». Первый этап работы консорциума предполагал повышение пропускной способности «узкой» части украинских газопроводов на участке Дашава — Ужгород, второй — строительство нового трубопровода до Дашавы из Новополоцка (Луганская обл.), третий — строительство газопровода Новопсков — Александров Гай по территории России. К строительству же Прикаспийского газопровода по принадле-
13 См.: Евро-азиатский транспортный коридор (проект ТРАСЕКА) [www.ln.mid.ru].
14 См.: Язькова А. Саммит ГУАМ — намеченные цели и возможности их реализации [www.inion.ru/ product/eurosec/st3vp16.htm].
жащему Туркменистану и Казахстану берегу Каспийского моря планировалось приступить на четвертом этапе работы МКРГТС15.
На позиции Украины не могло не сказаться и то, что ее западные партнеры, включая Польшу, не проявили особого рвения в развитии проекта Одесса — Броды (к тому же у этого маршрута доставки каспийских энергоносителей нашлись серьезные конкуренты), в результате чего по этому трубопроводу начали перекачивать российскую нефть. Как отмечает украинский политолог Виталий Кулик, «строительство нефтетерминала в Южном и нефтепровода Одесса — Броды включило Украину в конкурентную борьбу за схемы транспортировки каспийской нефти в Европу с Турцией, Болгарией, Румынией и Россией»16.
Наконец, возможности Киева для маневрирования в отношениях с Москвой серьезно ограничивались зависимостью от российских поставок газа. Покрывая за счет собственной добычи лишь около 25% своих потребностей, 75% голубого топлива Украина вынуждена импортировать (ее общие потребности в нем составляют приблизительно 76 млрд куб. м)17. Преследуя, в числе прочего, цель снизить свою энергозависимость, власти Украины предприняли масштабные закупки газа в Туркменистане. Однако из-за отсутствия альтернативных путей поставок, углеводороды республик ЦА можно поставлять в Украину только с санкции и под контролем компаний, связанных с российским «Газпромом». Таким образом, даже заключая с Туркменистаном договоры, Украина, несмотря на исключительную значимость для нее энергодиалога с государствами Центральной Азии, могла рассчитывать лишь на ослабление зависимости от одного источника, но не на обеспечение подлинной сбалансированности.
В любом случае в отношениях с республиками региона партнерство в сфере обеспечения энергоносителями сыграло роль общего катализатора диалога Украины с Туркменистаном, Узбекистаном и Казахстаном, однако Киев длительное время удивительно вяло реализовывал свой весьма перспективный потенциал в странах ЦА18.
Это весьма показательно на примере с Ашхабадом: «До 2000 года Украина импортировала большую часть газа из России... Бодро начав отношения с Туркменией в 1992—1993 годах с экспорта в объеме около 26 млрд куб. м, к 1994 году Украина стала терять этот источник в силу различных причин, основными среди которых назывались неплатежи за использованный газ. ...Однако случались и прорывы. Так, в 1995 году при долге Туркменистану в 700 млн долл. Кучма сумел подписать с Ниязовым договор, в соответствии с которым Украина получала 20 млрд куб. м туркменского газа (тогда четверть ее потребностей). .Самым крупным поставщиком газа для Украины Туркменистан стал в 2000 году. .Туркменистан поставлял Украине уже приблизительно 35 млрд куб. м газа по 44 долл. за 1 тыс. куб. м. К 2004—2005 годам Туркменистан поставлял уже приблизительно 44% импортируемого для нужд Украины газа, Россия добавляла еще 30— 33%. Тогда же, в конце 2004 года, произошел последний кризис в отношениях партнеров: Туркменистан предложил увеличить цены на газ в 2005 году на 32%, Украина отказалась, и Туркменистан прекратил поставки газа вообще. Буквально через несколько дней должностные лица «Нафтогаза Украины» и «Туркменнефтегаза» подписали соглашение, согласно которому Туркменистан должен был поставить Украине 36 млрд куб. м по 58 долл. за 1 тыс. куб. м, и в отношениях двух стран воцарилась полная идил-
15 См.: Орловцев П. Возврат к эпохе газовой многовекторности // Комментарии, 2008, № 48.
16 Кулик В., Сыринский Р., Проц Д. Украинские перспективы Центральной Азии [www.eurasianhome.
о^].
17 См.: Беляев А. Украина и газовые отношения с постниязовской Туркменией [www.centrasia.ru].
18 См.: Джангужин Р. Про центрально-азіатський вектор зовнішньоекономічної політики України [www.politdumka.kiev.ua].
лия...»19 К тому же Украина заключила договоренности о поставках энергоносителей из Казахстана и Узбекистана.
Для Киева особое значение приобрело то, что длительное время ему удавалось подписывать с Ашхабадом соглашения о бартере. Постепенно Украина начала рассматривать Центральную Азию как регион, весьма привлекательный для продвижения своей пищевой, машиностроительной и металлургической продукции. Во времена президентства Л. Кучмы в Туркменистане укоренился и украинский строительный бизнес, где активно проявили себя компании «Укртрансбуд», «Интербудмонтаж» и «УкрАзиаБуд»20.
Договорная база торгово-экономического партнерства была заложена в Соглашении о взаимном поощрении и защите инвестиций (28 января 1998 г.), Совместном распоряжении президентов Украины и Туркменистана о сотрудничестве и финансировании инвестиционных объектов общегосударственного значения в Туркменистане (4 октября 2000 г.), Соглашении о дальнейшем развитии межгосударственных отношений (29 апреля 2002 г.).
Что касается украинско-казахстанского диалога, то он развивался на основе Договора между Украиной и Республикой Казахстан об экономическом сотрудничестве на 1999—2009 годы, Программы и мероприятий к Программе экономического сотрудничества на 1999—2009 годы.
С Узбекистаном были подписаны договор «О дружбе и дальнейшем углублении всестороннего сотрудничества» (19 февраля 1998 г.), договор «Об экономическом сотрудничестве на 1999—2008 годы (7 октября 1999 г.), Протокол о внесении изменений и дополнений в Соглашение между правительствами двух стран о свободной торговле (25 июня 2004 г.), установивший введение режима свободной торговли без изъятий и ограничений.
Определенное значение для активизации отношений со странами региона имело то, что эти страны не могли не рассматриваться в качестве «окна» для дальнейшего продвижения интересов Украины в Китай и государства Южной Азии. При этом рынки как республик ЦА, так и в расположенных рядом с регионом Пакистане и Иране оказались важными в плане поставок высокотехнологичной готовой продукции гражданского и военного назначения.
В странах Центральной Азии это особенно касается сферы энергетического и нефтегазового машиностроения, включая производство турбин, насосов, газоперекачивающих агрегатов. Обращает на себя внимание и то, что в число основных мировых импортеров украинского машиностроения входят Россия, Казахстан, Туркменистан, Узбекистан, Азербайджан и ОАЭ21. Стабильный и растущий спрос на услуги этих секторов промышленности Украины обусловлены реализацией ее российскими, центральноазиатскими и закавказскими партнерами проектов по сооружению газо- и нефтепроводов, а также по технологическому обновлению электростанций.
В качестве примеров можно привести строительство ОАО «Сумское машиностроительное объединение имени М. Фрунзе» компрессорной станции мощностью 2 млрд куб. м газа в год на туркменском побережье Каспия и реконструкцию этим же предприятием газосборных сетей Оджак-Наипской группы месторождений «Наип»22. Это предприятие имеет весьма давние традиции в сотрудничестве с республиками региона. Еще в 1940 году
19 Беляев А. Указ. соч.
20 См.: Кулик В., Сыринский Р., Проц Д. Указ. соч.
21 См.: Украина: энергетическое машиностроение переросло кризис [www.abercade.ru].
22 См.: Кулик В., Сыгринский Р., Проц Д. Указ. соч.
оно поставило на Чирчикский химкомбинат (Узбекистан) несколько специально разработанных сверхмощных азотно-водородных компрессоров23.
В процессе сотрудничества в сфере высокотехнологичного машиностроения со странами, граничащими с Центральной Азией, прорывным стал подписанный в 1996 году контракт на поставку 320 танков Т-80УД Пакистану, за которым последовали попытки Украины участвовать в разработке пакистанского танка Т-200024. Кроме того, украинские производители оружия и военной техники начали активно действовать в Китае, Индии, Мьянме25. В 1997 году Украина вошла в число 10 крупнейших экспортеров оружия в мире26. С Ираном же начали развиваться довольно продуктивные связи в сфере производства авиационной техники.
Что касается военно-технического сотрудничества непосредственно со странами Центральной Азии, то Украина наиболее интенсивно развивала связи с Туркменистаном (исходя из подписанного в 1996 г. специального соглашения). В частности, Киев поставил в Ашхабад системы радиоэлектронного слежения «Кольчуга», провел капитальный ремонт истребителей МиГ-29 туркменских ВВС (стоимость работ составляла около 3 млн долл. для одного самолета), оказал поддержку в создании системы противовоздушной обороны, экспортировал патрульные катера типа «Кондор» («Гриф-Т») и «Калкан», направил партии стрелкового вооружения27. В выполнении этих заказов, по оценкам экспертов, участвовали такие украинские оборонные предприятия, как Киевский ракетостроительный холдинг «Артем», Запорожское двигателестроительное объединение «Мотор-Сич», Феодосийская верфь «Море», Донецкое радиотехническое предприятие «Топаз».
Меньшими оказались масштабы ВТС с Узбекистаном, хотя (в 1994, 1997 и 2000 гг.) Киев и Ташкент подписали соглашения о сотрудничестве в военной и военно-технической сферах. В 1997 году одно из предприятий Министерства обороны Украины отремонтировало и частично модернизировало 40 узбекских танков28. Позже Киев поставил Ташкенту стрелковое оружие и боеприпасы, а также военные катера «Гюрза» (их он направлял в рамках американской программы EXBS). Вышеупомянутые «Мотор-Сич» и «Топаз», а также Винницкое стрелковое предприятие «Форт» украинские эксперты отмечали в ряду специализирующихся в сфере производства ОВТ фирм, интересы которых были представлены в Узбекистане.
Немаловажное значение имело и то, что к сотрудничеству с республиками Центральной Азии начали привлекать и ведущие финансово-промышленные группы Украи-ны29. В отношении Узбекистана это касается корпорации «Интерпайп», чьи интересы лежат в сфере производства труб и металлургии. Так, в 2002 году она поставила 22 тыс. т труб для сооружаемого «Узбекнефтегазом» газопровода Газли — Каган30. С Узбекистаном сотрудничает и «Индустриальный союз Донбасса» (ИСД), поставляющий трубы,
23 См.: Лукьяненко В. Участие ОАО «Сумское НПО им. М.В.Фрунзе» в развитии украинско-узбекских отношений. В кн.: Мосты дружбы. Украина — Узбекистан. К.: Украинский издат. консорциум, 2007. С. 27.
24 См.: Бадрак В. Стратегічні партнери України у військово-технічному співробітництві [www.niss. gov.ua].
25 См.: Кандуаров С.П. Вопросы военно-технического сотрудничества России со странами Азии. Россия в Азии: проблемы взаимодействия. РИСИ, 2006. С. 424.
26 См.: Бадрак В. Указ. соч.
27 См.: Бадрак В. Кольчуга для Сапармурата Ниязова [www.vpk-news.ru].
28 См.: Бадрак В. Стратегічні партнери України у військово-технічному співробітництві.
29 На тот период эксперты выделяли восемь крупнейших ФПГ Украины, контролировавших миллиардные в долларовом эквиваленте активы и связанных преимущественно с восточноукраинскими регионами. В их числе: группа «Приват» (И. Коломойский), группа «СКМ» (П. Ахметов), компания «Интерпайп» (В. Пинчук), «Индустриальный союз Донбасса» (С. Тарута), группа «УкрСиббанка» (А. Ярославский), группа «Укрпроминвест» (П. Порошенко), группа «Энерго» (В. Нусенкис), группа «Укркредитбанка» (Г. Суркис) (см.: Гужва И. Дети газа и стали // Эксперт-Украина, 2004, № 1).
30 См.: Корпорация «Интерпайп» поставила в Узбекистан 22 тыс. тонн труб [www.atlanta.com.ua].
оборудование для бурения и геологической разведки, в качестве акционера «Узнефтегаз-строя» он участвовал в добыче и поставке газа.
В ходе состоявшегося в июне 2004 года визита в Ташкент тогдашний премьер-министр Украины В. Янукович подписал упомянутое выше соглашение об отмене изъятий из режима свободной торговли и выделил как приоритетное в отношениях с Узбекистаном развитие евроазиатских транспортных коридоров, сотрудничество в сфере сельскохозяйственного машиностроения (особенно это касалось продаж продукции Харьковского тракторного завода и связей с Ташкентским тракторным заводом), партнерство в сфере энергетического машиностроения, проекты в цветной металлургии и деятельность украинских компаний на рынке нефти и газа. Представители узбекских экспертных и деловых кругов в этот период рассматривали в качестве наиболее перспективных направлений взаимодействия с Украиной кооперацию в таких сферах, как разработка месторождений нефти и газа, машиностроение, транспорт, совместное участие в восстановительном процессе в Афганистане. Особое значение имела выдвинутая в 2000 году властями Узбекистана идея о предоставления Украине нефтегазовой концессии.
Развитие отношений Украины со странами Центральной Азии и других азиатских регионов подтвердило мнение экспертов, которые предупреждали о недопустимости чрезмерной концентрации усилий Киева на западном направлении. Ориентация на освоение восточных рынков во многом была в русле отстаиваемой президентом Л. Кучмой модели национального капитализма, который предполагал самостоятельность металлургического и машиностроительного секторов украинской экономики на основе формирования национальных финансово-промышленных групп.
Отсутствие же надлежащего интереса к этому региону, имевшее место в первые годы независимости, не отвечало национальным интересам Украины, в частности способствовало усилению ее конкурентов: «Несколько лет невнимания и недооценки стран ЦАР, прежде всего Республики Узбекистан, Украиной продолжает «аукаться» и сейчас, когда, наконец, возрастает интерес украинских предпринимателей, которые поняли необходимость возврата к рынкам, где присутствие украинской продукции было постоянным, ее качество известно, а цена приемлема. К этому времени утраченные позиции в странах Центральной Азии заняли предприятия и фирмы России, Германии, Китая, Японии, Турции и др.»31
В республиках Центральной Азии Украина столкнулась с субъектами, имеющими больший опыт, заинтересованность и потенциал продвижения своих политических, торгово-экономических и транспортно-коммуникационных интересов: РФ, США, КНР, странами ЕС и др. Однако в условиях преобладания во внешней политике Киева ориентации на многовекторность сотрудничество с ним имеет одну важную особенность для государств региона: оно носит нейтральный характер и не влечет за собой политических рисков.
При этом в период президентства Л. Кучмы на присутствии Украины в азиатских странах вновь сказывалась отмеченная амбивалентность ее роли. Участие Киева в попытках диверсифицировать источники и пути транспортировки энергоносителей потребителям государств Европы в рамках проектов восстановления Великого шелкового пути отвечало устремлениям и долгосрочным ориентирам западных партнеров и расходилось с интересами РФ. Однако вхождение на рынки стран Центральной и Южной Азии отвечало в первую очередь интересам тех технологичных секторов украинской экономики, особенно машиностроения, которые, выступая в роли конкурентов предприятиям России, в целом сохраняли заинтересованность в поддержании партнерских отношений с ней.
«Оранжевая революция» конца 2004 года привела к кардинальной «перезагрузке» внешней политики Украины, что отразилось и на ее отношениях со странами ЦА. На
31 Краснянский В.П. Украина — Узбекистан, перспективы сотрудничества. В кн.: Мосты дружбы. Украина — Узбекистан. С. 28.
смену комбинации покоившегося на официально провозглашенном при Л. Кучме «европейском выборе» «идеализма», с одной стороны, и основывавшегося на многовекторном подходе «реализма» — с другой, пришло сугубо идеалистическое видение мира и внешнеполитических целей Украины, которая поставила во главу угла евро-атлантические ценности. Впервые со времени провозглашения независимости была сделана попытка отказаться от вызывавшей недовольство многих внешних сил амбивалентности внешнеполитической роли Киева в пользу подчеркнутой одновекторности.
Украина предприняла попытку встать в ряды «новой Европы» — ориентированной больше на Вашингтон, чем на Брюссель, группы государств Центральной и Восточной Европы (Польша, Румыния, страны Балтии). Относительно роли на постсоветском пространстве (которое в качестве некой политической целостности подлежало упразднению в связи с ожидаемым ослаблением влияния российского фактора) миссия Украины (наряду с Грузией) начала усматриваться в «продвижении демократии» («расширении свободы») и политическом обустройстве проекта формирования балтийско-черноморско-каспийского энерготранзитного пространства. Хотя, как отмечалось, Украина и ранее проявляла интерес к диверсификации транзита, однако в отличие от времен президентства Л. Кучмы, теперь эта тема полностью субординирована под евро-атлантические интересы.
Реализуя такого рода установки, новое руководство Украины направило свои усилия на активизацию ГУАМ как инструмента политического, а в перспективе и военного обеспечения защиты путей поставок энергоносителей с Востока на Запад. В работе Киевского саммита ГУАМ (май 2006 г.) участвовали в статусе гостей представители Польши, Литвы, Румынии, Болгарии, Казахстана, Соединенных Штатов, а также ОБСЕ и ОЧЭС.
Но еще до того, в августе 2005-го, президенты Украины и Грузии В. Ющенко и М. Саакашвили огласили инициативу, получившую название «Содружество демократического выбора» (СДВ), что, по замыслу его создателей, должно было консолидировать руководителей прибалтийских, причерноморских и прикаспийских стран и содействовать разрешению «замороженных» конфликтов. В работе учредительного форума СДВ наряду с Украиной и Грузией участвовали Польша, Румыния, Молдова, Латвия, Литва, Эстония, Словения и Македония. Можно предположить, что изначально инициаторы СДВ рассчитывали на привлечение в его состав Азербайджана, Казахстана и Турции, в целом рассматривая эту структуру как инструмент работы со странами Центральной Азии и КЧР.
На Вильнюсском саммите СДВ (май 2006 г.) с резонансными инвективами в отношении Москвы выступил вице-президент Соединенных Штатов Р. Чейни, обвинивший руководителей РФ в том числе в стремлении монополизировать систему транспортировки энергоносителей. У российских же экспертов обеспокоенность вызвал ряд формулировок Декларации Форума неправительственных организаций СДВ, включавшей признание возможности использовать военные средства: «Евро-атлантическому сообществу необходимо общее видение и слаженные действия, охватывающие политические, экономические, социальные и, по необходимости, военные меры. Силы притяжения Европы, возможно, не хватит, чтобы компенсировать исходящую от России силу принуждения»32.
Наряду с СДВ и ГУАМ, в ситуации дальнейшего ужесточения противоборства между евро-атлантическими странами, Россией и Китаем за контроль над энергоресурсами, руководство Украины участвовало и в энергетических саммитах, непосредственно ориентированных на создание транзитного сообщества в каспийско-черноморско-балтийском пространстве и разработку альтернативных российским путей транспортировки топлива. Всего состоялось четыре таких саммита: в 2007 году в Кракове и Вильнюсе, в 2008-м —
32 Демократиям следует приложить все усилия, чтобы Россия и Белоруссия шагали с ними в ногу [www.bdg.by/news/news.htm?85933,3].
в Киеве и Баку. Особое внимание в ходе саммита в Баку было уделено проектам строительства газопровода «Набукко» и нефтепровода Одесса — Броды. Этот саммит стал первым мероприятием, в ходе которого удалось добиться некоторого прогресса в отношении данного нефтепровода и обсудить возможность его заполнения каспийской нефтью в 2011 году. Декларацию саммита подписали представители Азербайджана, Болгарии, Греции, Грузии, Италии, Латвии, Литвы, Польши, Румынии, Соединенных Штатов, Турции, Украины, Швейцарии, Эстонии и ЕС33.
Вместе с тем олицетворяемая проектами наподобие СДВ попытка преодолеть традиционную амбивалентность украинской внешнеполитической линии встретила весьма серьезные препятствия, проявившиеся уже в конце 2005 года. Главной проблемой оказалось отсутствие значимого прогресса в отношениях Киева с ЕС. Так, еще в феврале 2005 года Европейский союз согласовал с Украиной усиленный План действий, не предусматривавший обязательств по ее интеграции в ЕС в обозримом будущем. В 2006-м году Совет министров иностранных дел стран Евросоюза отказался конкретизировать европейскую перспективу, в декабре 2008-го по инициативе Швеции и Польши ЕС предложил Украине весьма неопределенное восточное партнерство, ориентированное также на Азербайджан, Армению, Грузию, Молдову и Беларусь.
Наконец, Киев столкнулся с тем, что российский «Газпром» законтрактовал газ стран ЦА, направляемый в Украину (в 2007 году она, согласно договоренностям с посредником — «РосУкрэнерго», должна была получить 42 млрд куб. м газа из Туркменистана, 8,5 млрд куб. м — из Казахстана и 7 млрд куб. м — из Узбекистана)34.
Обострение же противоборства вокруг диверсификации путей поставок топлива, поощряемое в рамках проектов создания балтийско-черноморско-каспийского пространства, также усугубляет ситуацию для Украины, в какой-то мере вынуждая ее оплачивать данное противоборство. Это связано с тем, что повышение цен на энергоносители республик ЦА («Газпром» перепродает их потребителям Украины, лишившейся прямых контрактов со странами региона), а также отказ стран Центральной Азии от участия в проектах по сооружению обходных трубопроводов — факторы, непосредственно связанные друг с другом. При этом издержки перекладываются на украинскую экономику. Например, в ходе посещения летом 2008 года Туркменистана руководители РФ, дав согласие приобретать газ по высокой европейской цене, все же подчеркнули, что тем самым считают снятым с повестки дня проект сооружения газопровода в обход России.
Инициаторы изменений во внешнеполитической и внешнеэкономической линии Украины натолкнулись на все более усилившуюся критику со стороны многих представителей политических и экспертных кругов. Объектами резких критических замечаний стали провоцирование конфликта с Россией, отсутствие существенного продвижения на западном направлении, непомерный внешнеполитический «идеализм», вовлечение Украины в противоборство более сильных игроков с превращением ее в «разменную монету», недоучет последних изменений в соотношении сил в мире, характеризующихся частичным размыванием однополярной модели, общим повышением значения восточных акторов и относительным восстановлением возможностей России, которая ныне обеспечивает до 30% потребностей государств ЕС в нефти и до 50% — в газе35. Сюда же следует добавить недостаточное внимание руководства Украины к продвижению интересов ее предприятий на внешних рынках; внутриполитическую нестабильность, подрывающую возможности реализации предсказуемой внешней политики, и др.
33 См.: В Киеве подписана Концепция Каспийско-Черноморско-Балтийского энерготранзитного пространства [http://www.newsukraine.kiev.ua/news/110814]; В Баку состоялся Энергетический саммит [http:// mirtv.ru/content/view/46758/15].
34 См.: ^лш B., Cыpuнcкuй P., Пpoц Д. Указ. соч.
35 См.: Фpaнкe B. Взгляд русофила // Internationale Politic, 2008, № 1. С. 55.
В этих условиях в Украине возникли ожидания возможного ее возвращения к много-векторности. В 2007 году, когда правительство, сформированное коалицией в составе Партии регионов, социалистов и Компартии, вновь возглавил В. Янукович, такие предположения связывали с его персоной. Основанием тому послужило сделанное им в ходе визита в Туркменистан заявление в поддержку Прикаспийского газопровода, по которому были достигнуты соглашения между Россией, Туркменистаном и Казахстаном36. В 2008-м начали высказывать предположения о том, что и Ю. Тимошенко может склониться к более многовекторным подходам.
В целом ситуация позволила критически настроенным украинским экспертам сделать вывод, что внешнеполитическому позиционированию Киева всегда была присуща некоторая амбициозность. Время от времени в политических документах и программных заявлениях появлялся тезис о возможностях страны играть роль регионального лидера. Тем не менее в последние годы статус Украины в европейской политике существенно пошатнулся. Расчеты на признание со стороны ЕС европейской перспективы Украины весьма призрачны. Для повышения роли ГУАМ как перспективной экономической и транзитной структуры необходимы постоянные усилия и инвестиции. Внутренние политические противоречия ведут к потере возможностей, которые можно было бы использовать при стабильном функционировании власти. Но наиболее существенная экономическая неудача последних лет — потеря прямых контрактов на поставки газа из стран Центральной Азии37.
Такого рода критика затронула и отношения Украины со странами ЦА. Ее руководство осуждали, в частности, за отсутствие надлежащего внимания к этому особо важному региону и за провоцирование политических проблем с руководителями этих государств, позиция которых по вопросу поставок энергоносителей особо значима для Киева. Так, действуя в русле концепции «Расширение свободы», в мае 2005 года, то есть в разгар драматических андижанских событий, Министерство иностранных дел Украины неожиданно предложило Узбекистану свои посреднические услуги.
Иные эксперты сосредоточились на критическом анализе проблем в отношениях Киева с Ашхабадом. Эти проблемы стали возникать после избрания президентом Туркменистана Гурбангулы Бердымухаммедова: «Новая туркменская власть оказалась «незнакомой» для Киева... главное, что изменилось в Ашхабаде, — это то, что от «тела» были отстранены все те иностранцы, которые могли «решать вопросы» с президентом Ниязовым. Первыми это поняли китайцы и русские, которые сразу же после избрания президентом Бердымухаммедова начали искать нужные подходы к нему... В этой игре в проигрыше оказались лишь украинцы, которые надеялись на старые личные контакты в руководстве Туркменистана»38.
Все это весьма неблагоприятно сказалось на украинском строительном бизнесе в Туркменистане, который подвергся резкой критике властями страны. Так, в январе 2009 года президент республики Г. Бердымухаммедов выразил недовольство деятельностью предприятия «Интербудмотаж», ранее были претензии к работе «Укртрансбуда»39.
Вместе с тем отношения Украины с республиками ЦА не следует оценивать сугубо критически, поскольку проблемы, возникающие здесь в одних сферах, могут восполняться достижениями в других. Например, благодаря заданной ранее динамике и благоприятной конъюнктуре, предшествовавшей кризису 2008 года, заметно интенсифицировалось украинско-казахстанское и украинско-узбекское торгово-экономическое сотрудниче-
36 См.: Орловцев П. Указ. соч.
37 См.: Толстов С. Среднеазиатские надежды Украины [www.ng.ru/gazeta/2008-07-14].
38 Кулик В., Сыгринский Р., Проц Д. Указ. соч.
39 См.: Президент Туркменії дав прочухан українським будкомпаніям [www.pravda.com.ua/news/2009/1y 17/87975.Мт].
ство. Так, в 2007 году торговый оборот между Украиной и Казахстаном в сравнении с 2006-м увеличился на 64,4% (до 3 млрд долл.). Украина экспортирует в Казахстан металлургическую, машиностроительную и пищевую продукцию, а импортирует нефть, газ, мебель, медь, печатную и химическую продукцию40. Товарооборот Украины с Узбекистаном в 2007 году вырос в 1,7 раза, достигнув 1 млрд долл. Украина экспортирует в эту республику машины и оборудование, металлургическую, химическую, фармацевтическую, пищевую продукцию и услуги, а импортирует энергоносители, автомобили, цветные металлы, хлопок и химическую продукцию41.
Товарооборот Украины с Кыргызстаном в 2007 году увеличился в 1,7 раза, а за первые 10 месяцев 2008-го превысил 80 млн долл.42 Приблизительно на таком же уровне находятся и торгово-экономические связи Украины с Таджикистаном.
Однако в целом успешное продвижение диалога Украины со странами региона требует, на наш взгляд, обретения Украиной статуса политически стабильного и достаточно нейтрального игрока, проводящего сбалансированный курс и искренне заинтересованного в активном взаимовыгодном сотрудничестве с государствами Центральной Азии.
40 См.: Кулик В., Сыгринский Р., Проц Д. Указ. соч.
41 См.: Мосты дружбы. Украина — Узбекистан. С. 11.
42 См.: Посольство України в Киргизькій республіці. Торговельно-економічне співробітництво \wiww. mfa.gov.ua/kirgizia].
