CC BY
193С.В. Лонская*
УКАЗ О ЕДИНОНАСЛЕДИИ 1714 Г.: ПОПЫТКА НЕОИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ
Аннотация: Указ о единонаследии 1714 г. исследуется с помощью методологии неоинституционального подхода. Отмечается, что Указ является примером институционального конфликта формальных и неформальных институтов. В период его реализации происходила деформализация института запрета дробления недвижимых имений. В то же время унификация правового режима вотчин и поместий шла в русле траектории предшествующего развития, а выгоды от следования этому правилу превышали трансакционные издержки как государства, так и дворянства, что способствовало институциональным изменениям права собственности в России в XVIII веке.
Ключевые слова: Указ о единонаследии, неоинституционализм, институты.
Расширение методологических горизонтов историко-правовой науки, интерес к междисциплинарным исследованиям стали неотъемлемой частью научной повестки. На небольшом примере - хрестоматийном петровском Указе о единонаследии 1714 г. - сделаем попытку интерпретировать проблемы правотворчества и правореализации в русле неоинституционального подхода, эвристический потенциал которого справедливо отмечается историками-правоведами1. Использование именно этой научно-исследовательской программы уместно в нашем случае прежде всего потому, что институт наследования, как производный от института собственности, предполагает определенные формы экономического поведения субъектов, а нормы права являются частью формальных институтов - одной из ключевых категорий неоинституционализма.
Указ о единонаследии открывается довольно обширной преамбулой. Использование такого технико-юридического приема для петровского законодательства в целом нехарактерно, а в Указе преамбула отличается еще и своей четкой логической структурой «причина - следствия - результаты устранения причины по каждому следствию», что, пожалуй, делает Указ исключительным явлением с точки зрения юридической техники того периода. Более того, весь комплекс следствий предполагается устранить при помощи одного средства: запрета разделения недвижимых имений между наследниками.
* Светлана Владимировна Лонская, кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры теории и истории государства и права юридического института Балтийского федерального университета им. И. Канта, SLonskaya@kantiana. ru
1 Захаров В.В. Неоинституционализм в историко-правовых исследованиях: к проблеме расширения методологического инструментария отечественной истории государства и права [Электронный ресурс] // Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. - Курск: КГУ, 2010. - № 3 (15). - Ч. 2. - URL: http://scientific-notes.ru/pdf/015-041.pdf (дата обращения: 24.09.2015).
Действительно, логику преамбулы сложно опровергнуть. Сохраняется ли желание нового владельца сохранить прежние доходы с разделенной (т.е. уменьшившейся в размере) собственности? В значительной степени - да, что влечет за собой повышение эксплуатации крестьянского труда и дальнейшую неспособность крестьян добросовестно платить государственные подати. Является ли деление имений из поколения в поколение геометрической прогрессией, стремящейся к нулю? Чисто математически - да, что неизбежно приведет к разорению родов. Имея собственность и доход, пусть даже небольшой, заинтересован ли дворянин в государственной службе? Конечно, нет, он будет вести жизнь праздного обывателя. Запрет разделения недвижимости бьет сразу по трем мишеням и должен привести к положительным результатам: подати будут платиться исправно, дворянские фамилии будут процветать, а лишенные «дарового хлеба» дворяне будут вынуждены искать его личным трудом.
Несложно заметить в преамбуле Указа о единонаследии и то, что между строк заботы о подданных (крестьянах, для которых увеличивается податное бремя; дворянах, рискующих стать однодворцами и живущих в праздности, которая по Святому писанию, - «матерь всех злых дел») отовсюду, не особо скрываясь, торчит один (подлинный) интерес - интерес Государства. Именно оно, регулярное государство, где правит бал вера в могущественную роль законодательных предписаний (наверное, до абсурда доведенный правовой идеализм) в силах одним правовым средством изменить реальность.
Ход реализации и итоги Указа о единонаследии нам, потомкам, известны. Парадоксально, и это еще один штрих к исключительности Указа в истории отечественного права, что заявленные в преамбуле результаты оказались почти сплошь противоположными. Поучительный пример несоответствия ожиданий и реальности. Где же безупречная логика законодателя дала сбой?
Одной из причин провальной реализации Указа, давно замеченной исследователями, стали технико-юридические изъяны. Главный изъян обнаруживается в самом ядре всей конструкции - разграничении видов наследования по объектам имущества (движимому и недвижимому). Дворянская усадьба как единый имущественно-хозяйственный комплекс могла нормально функционировать лишь как совокупность движимых и недвижимых объектов. Наделяя одного из наследников недвижимостью, а остальных движимостью, законодатель искусственно превращал такой комплекс в корпорацию сособственников. Но это еще автоматически не означало, что между сособственниками будет достигнуто соглашение о порядке совместного владения и пользования своими долями в общем имуществе. Как писал В.О. Ключевский, указ «раскалывал дворянство на два слоя, на счастливых обладателей отцовских гнезд и на обездоленных»2.
2
Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций в трех книгах. Кн. 2. - М., 1995. - С. 530.
Распри загонялись внутрь дворянских родов, не способствуя их процветанию. Семейные тяжбы оставляли имение, находящееся в споре, в запустении и в долгах. А с каким настроением должны были идти на государеву службу «обездоленные», не приходится и говорить.
Применив неоинституциональный подход, мы можем увидеть, что Указ о единонаследии и его дальнейшая реализация - показательный пример институционального конфликта. Указ является попыткой дискретных, т.е.
" 3
радикальных, целенаправленных институциональных изменений3 в наследовании, но эта попытка изменить формальные институты (запрет дробления недвижимых имений) натолкнулась на отторжение их институтами неформальными. Субъект, делая выбор в пользу следования формальным или неформальным институтам в случае их противоречия, пытается минимизировать собственные трансакционные издержки и максимизировать свою выгоду. Если при следовании новым правилам издержки превышают выгоду, то институциональному изменению не суждено осуществиться.
Безусловно, наследодатели и наследники теряли чрезвычайно много. Государство же, осуществляя институциональное изменение, уповая на то, что все можно зарегулировать, оказалось в данном случае слабым гарантом новых правил. Наследственные тяжбы утопали в тяжеловесности судебных процедур, что существенно повышало и издержки государства. Поэтому рискнуть и обойти Указ, воспользовавшись неповоротливостью суда, могло быть выгоднее субъектам, чем следовать Указу. К повышенным издержкам для государства отнесем также усилившуюся конфликтность внутри дворянских родов, обусловленную наследственными проблемами (дело доходило и до трагедий отцеубийств и братоубийств). Отсюда было недалеко и до переноса или проекции семейных проблем на весь политический режим. Это не способствовало укреплению социальной основы последнего. Остается открытым вопрос о влиянии Указа на увеличение доходной части бюджета, во всяком случае, о специальных исследованиях такого рода нам неизвестно. Скорее всего, ожидаемого эффекта в пополнении казны он так и не принес.
Многочисленные технико-юридические изъяны заставляли законодателя неоднократно возвращаться к разъяснению отдельных положений Указа, а как только ослаб политический режим после железного правления Петра Великого, акт был вскоре отменен. Фактически все это время (с 1714 по 1731 гг.) происходила деформализация института запрета дробления недвижимых имений, закончившаяся возвратом к старому порядку.
Неоинституциональная теория не придает решающего значения конкретным способам регулирования общественных отношений. Для нее запреты, обязывания, дозволения в целом являются ограничениями. Но нельзя не отметить еще одну технико-юридическую характеристику Указа,
Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. -М., 1997. - С. 116.
выявленную нами на основе метода контент-анализа текста. Смысловой единицей анализа был выбран способ правового регулирования, использованный законодателем в Указе при изложении регулятивной правовой нормы. Подсчитав частоту употреблений способов правового регулирования, мы получили следующие данные: Указ содержит 27% запретов, 33% дозволений и 40% обязываний. Преобладание императивных способов правового регулирования частно-правовых отношений (запретов и обязываний в сумме 67%) - не самое лучшее средство. Избыток правовых запретов и обязываний в сфере частных интересов рано или поздно приводит к эффекту отторжения, к стремлению обойти закон, а не исполнить его. С точки зрения неоинституционального подхода выявленные нами характеристики контента Указа - это так называемые анти-стимулы, провоцирующие субъектов на уклонение от ответственности, обман и т.п.4 Известно, что наследодатели различными путями пытались обойти неудобные нормы Указа даже несмотря на угрозу признания сделок недействительными и суровой ответственности.
Считается, что институциональные изменения подчиняются эффекту path dependency - зависимости от траектории предшествующего развития, когда на принимаемые решения влияют институты и убеждения, сформированные в прошлом5 (в русскоязычной литературе это зачастую переводится как «эффект колеи»). Мысль, в общем, не новая. О том, что Указ строил новый порядок из старых отношений отмечал еще В.О. Ключевский6. Было бы несправедливым умолчать, что одно из ключевых положений Указа сохранило свою силу и после того, как он был отменен в 1731 г. Унификация правового режима вотчин и поместий оказалась тем формальным институтом, который не только не вошел в противоречие с неформальными правилами, ибо в представлении дворян эти формы землевладения сблизились давно, но и соответствовал предшествующей логике развития. Унификация вотчин и поместий, как известно, способствовала консолидации дворянского сословия, и это оказалось для интересов государства важнее, чем настаивать на запрете дробления недвижимых имений.
Вернемся к целеполаганию, сформулированному в преамбуле Указа. В сущности, мы наблюдаем модель, которая субъективно виделась законодателю как ограниченно рациональному субъекту7. Однако конструирование реальности в этом случае не всегда верно. Законодатель, очевидно, воспринимал ситуацию в статике, не допуская привнесения в модель дополнительных внешних и внутренних факторов. Например, стремление дробящихся поместий к нулю - всего лишь линейная экстраполяция, не учитывающая, например, возможностей приращения имущества из различных источников. Не учтен, безусловно, и фактор
4 Норт Д. - Указ. соч. - С. 141.
5 Норт Д. Указ. соч. С. 129; Он же. Понимание процесса экономических изменений. - М., 2010. - С. 39, 83.
6 Ключевский В.О. - Указ соч. - С. 529.
См.: Саймон Г., Марш Дж. Административное поведение. - М., 1974.
дворянской реакции на нововведения, не продуманы технико-юридические нюансы. Вряд ли можно требовать от законодателя XVIII в. исключительных умений в сфере стратегического планирования, но недостатки исходной модели целеполагания и правового регулирования налицо.
Таким образом, попытка дискретных институциональных изменений, предпринятая Указом о единонаследии, привела к противоречию между формальными и неформальными институтами. При этом трансакционные издержки обеих сторон по реализации запрета дробления недвижимых имений - как государства, так и дворянства - оказались настолько велики, что постепенно происходила деформализация данного института, закончившаяся возвратом к прежним правилам, восходившим к Соборному уложению 1649 г. Напротив, унификация правового режима вотчин и поместий, установленная Указом о единонаследии, шла в русле траектории предшествующего развития, соотношение издержек и выгод обеих сторон склонилось в пользу последних, и это способствовало институциональным изменениям права собственности в России в XVIII столетии.
Библиографический список
1. О порядке наследования в движимых и недвижимых имуществах: Именной указ 23.03.1714 // Полное собрание законов Российской Империи. Собр. 1. Т. 5, № 2789.
2. Захаров В.В. Неоинституционализм в историко-правовых исследованиях: к проблеме расширения методологического инструментария отечественной истории государства и права [Электронный ресурс] // Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. - Курск: КГУ, 2010. - № 3 (15). - Ч. 2. -URL: http://scientific-notes.ru/pdf/015-041.pdf (дата обращения: 24.09.2015).
3. Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций в трех книгах. Кн. 2 -М., 1995. - 584, [2] с.
4. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. - М., 1997. - 180 с.
5. Норт Д. Понимание процесса экономических изменений. - М., 2010. - 254 с.
6. Саймон Г., Марш Дж. Административное поведение. - М., 1974. - 374 с.
