CC BY
195
Угрозы экономической безопасности: эволюционная связь с технологическим укладом и современная трактовка
Economic security threats: evolutionary relationships with techno-economic
paradigm and modern interpretation
Арбузов Сергей Геннадьевич, Arbuzov Sergej Gennad'evich
кандидат экономических наук, Председатель Ассоциации «Центр исследований экономического и социокультурного развития стран СНГ, Центральной и Восточной Европы»
[email protected] Двас Григорий Викторович, Dvas Grigory Viktorovich
доктор экономических наук, профессор, главный ученый секретарь ФГБУН «Санкт-Петербургский научный центр РАН»
Аннотация: В статье обоснована детерминированность угроз экономической безопасности государства технологическим укладом мировой экономики, а также выполнена систематизация угроз экономической безопасности, соответствующих сегодняшнему этапу развития человечества.
Abstract: The article provides the rationale of determination of economic security threats by the techno-economic paradigm of the world economy, as well as the systematisation of economic security threats corresponding to the present stage of human development.
Ключевые слова: экономическая безопасность, технологические уклады, угрозы безопасности.
Keywords: economic security, techno-economic paradigm, security threats.
Несмотря на то, что первые попытки научного осмысления феномена национальной безопасности относятся еще к периоду позднего Средневековья (наиболее четко в явном виде обеспечение мира и безопасности в качестве основной задачи государства впервые были сформулированы английским философом-материалистом Томасом Гоббсом в середине XVII века), каждый новый этап развития человечества требовал развития и совершенствования теории национальной безопасности, являющейся базой для построения системы государственного управления, призванной обеспечить эту самую национальную безопасность.
Естественно, что по мере развития производительных сил, наряду с вопросами обеспечения военной безопасности, всё большее значение стали приобретать проблемы экономической безопасности - сначала как важный элемент формирования военной мощи и обороноспособности государств, а впоследствии - как самостоятельный вид безопасности государства, угроза потери которого может привести к физическому уничтожению или распаду страны даже в том случае, когда она располагает военной мощью, достаточной для отражения внешней агрессии.
В свою очередь, анализ активности ученых и практиков, занимающихся вопросами экономической безопасности, и изменения сущностных подходов в публикациях, относящихся к разным периодом развития человечества, позволяет сделать вывод о том, что всплески интереса к проблематике экономической безопасности примерно соответствуют переходу от одной так называемой «кондратьевской» волны (периодические циклы сменяющихся подъёмов и спадов мировой экономики, описанные советским экономистом Николаем Дмитриевичем Кондратьевым.) к другой, а содержание вырабатываемых в связи с такими переходами новаций в сфере обеспечения экономической безопасности предопределятся изменениями экономических основ развития человечества, порождаемыми сменой базового технологического уклада, предшествующего с небольшим временным лагом началу очередной «кондратьевской» волны.
Так, практически совпало с началом Первой промышленной революции, с которой ведется отсчет первого технологического уклада, появление работ французского мыслителя Жана-Жака Руссо, указывающего в качестве важнейшей задачи государства заботу о самосохранении и безопасности которую в своём трактате «Об общественном договоре» трактовал более широко, чем Томас Гоббс - как «состояние, ситуация спокойствия, появляющаяся в результате отсутствия реальной опасности, а также наличие материальной организационной структуры, способствующей созданию и поддержанию данной ситуации».
В 1840-е годы возникла так называемая камералистская теория, основоположником которой был немецкий экономист Фридрих Лист, включивший в сферу безопасности считавшиеся ранее исключительно экономические вопросы - международную конкуренцию, в условиях которой необходимо, по мнению Ф.Листа, проводить протекционистскую торговую политику. А предшествовал этой метаморфозе переход ко второму технологическому укладу - эпохе пара, начало которой ознаменовалось изобретением паровоза и строительством первой железной дороги, существенно изменившей возможности для торговли (этому технологическому укладу соответствует второй кондратьевский цикл, начало которого пришлось на 1844-1851 годы)
Так происходило и далее - вплоть до появления в начале 1980-х годов институциональной теории, основоположник которой - перуанский экономист Эрнандо де Сото - дополнил перечень основных угроз экономической безопасности административными барьерами, бюрократизмом и коррупцией. Эти угрозы стали выходить на первый план, так стали вступать в явное противоречие с возможностями, порожденными наступившей в 1970-х годах эпохой компьютеров и телекоммуникаций, ознаменовавшей переход уже к пятому технологическому укладу.
Необходимо отметить, что именно с 1981-1983 годами у ученых ассоциируется переход к пятому кондратьевскому циклу, который, по мнению
ученых, завершится в 2018-2019 годах переходом к шестому циклу, базой для чего станет повсеместное распространение нанотехнологий, составляющих основу шестого технологического уклада, зарождение которого относят к 2004 году, когда в Манчестерском университете был получен графен - монослой атомов углерода. И, как уже было показано выше, новый кондратьевский цикл и новый технологический уклад требуют обновления подхода к проблематике экономической безопасности.
Эта объективно существующая потребность отразилась и на направленности исследований в сфере экономической безопасности. Так если первые в современной России публикации на эту тему (первым комплексным исследованием можно считать опубликованную в 1994 году статью академика Л.И.Абалкина «Экономическая безопасность России: угрозы и их отражение» [1]) носили характер фундаментальных исследований, то в последние годы четко прослеживается прикладной характер исследований и соответствующих им публикаций, дополняющих существовавшие ранее представления об угрозах потери экономической безопасности.
Так, С.Е.Нарышкин в защищенной в 2010 году докторской диссертации на тему «Иностранные инвестиции и развитие экономики России» [4] ввел и достаточно четко детерминировал понятие инвестиционной безопасности, имея ввиду угрозу возникновения технологической зависимости страны в случае бесконтрольного захвата внутреннего рынка технологий в процессе реализации иностранными компаниями инвестиционных проектов в базовых отраслях экономики. Инновационно-инвестиционные аспекты, угрозы технологической безопасности также нашли свое отражение в трудах академика С.Ю. Глазьева, В.Д. Гончарова, М.С Ильина, В.С. Левина, М.С. Лобанова, О.М. Мамай, молдавского профессора И.С. Санду, В.Б. Студенцова и других ученых.
Характерное для постиндустриального общества и перманентной глобализации экономики повышение роли международных организаций и иных наднациональных институтов обеспечило рост интереса к институциональным аспектам экономической безопасности, перспективам совершенствования
институциональных механизмов. Этим аспектам посвящены публикации Е.С. Акоповой, Т.Г. Антроповой, Н.П. Ващекина, академика С.Ю. Глазьева, Е.А. Григорьевой, В.И. Данилова-Данильяна, В.Л. Иноземцева, Н.Д. Колесова, Н.А. Лебедевой, В.Н. Малейченко, В.Н. Овчинникова, М.А. Ческидова и других исследователей.
Еще большую конкретность и предметность привносят события и явления, не укладывающиеся в парадигмы экономического развития и, в силу этого обстоятельства, не способные породить долгосрочные эффекты, но оказывающие существенное влияние на текущее состояние экономической безопасности государства. Так, всплеск интереса к одному из элементов экономической безопасности - проблеме продовольственной безопасности -произошел в последние два года в связи с введением России продовольственного эмбарго. Среди опубликованных в 2014-2016 года результатов исследований стоит упомянуть работы С.А. Ивлева, В.К. Карпова, Н.Н. Киселевой, А.Ф. Мудрецовой, М.Г. Прокопьева, И.И. Рязанцева, М.В. Селюкова, А.Н. Сёмина, С.В. Симонова, Ю.В. Тулупниковой, В.В. Шуляковой.
Особенностью последнего периода стал также повышенный интерес к обеспечению региональной экономической безопасности. Ранее объектом исследования экономической безопасности на макроуровне являлось исключительно государство, однако процессы дивергенция, усиливающиеся по мере реализации нового технологического уклада, когда новейшие достижения научно-технического прогресса становятся доступными все меньшему количеству людей, проживающих во все меньшем количестве регионов, привели к повышению социальной и территориальной дифференциации развития общества и, как следствие, к актуализации проблемы региональной экономической безопасности. Лидером этого направления в российской науке является Центр экономической безопасности Института экономики Уральского отделения РАН под руководством профессора А.А. Куклина (до своей смерти, наступившей в августе 2016 года, научным руководителем Центра был академик А.И. Татаркин). Помимо уральцев достаточно много исследований по
проблемам региональной экономической безопасности провели молодые ченые из других регионов -О.В. Беспрозванных, И.В. Глустенков, Д.В. Доценко, П.А. Кислощаев, Е.В. Коловангина, А.Е. Чусова и другие.
Анализ современных научных источников, посвященных изучению факторов, влияющих на возникновение и развитие тех или иных угроз потери экономической безопасности, а также механизмов такого влияния, показывает, что угрозы экономической безопасности, могут быть сгруппированы в 7 блоков следующим образом:
1. Угрозы нарушения способности экономики функционировать в режиме общественного воспроизводства.
Эти угрозы проявляются в недостаточном развитии в стране отраслей и производств, имеющих жизненно важное значение для функционирования государства как в обычных, так и в экстремальных условиях, способных обеспечить процесс воспроизводства независимо от внешнего воздействия, а также недостаточном государственном контроле государства над стратегическими ресурсами
Результатом может стать критическая зависимость экономики государства от импорта важнейших, имеющих стратегическое значение видов продукции, производство которых на необходимом уровне должно быть организовано в стране, а также вывоз (экспорт) стратегических ресурсов в размерах, способных причинить ущерб национальным интересам.
2. Угрозы нарушения социальной стабильности, способные спровоцировать социальный взрыв или иным способом критически повлиять на функционирование экономики.
Эти угрозы проявляются в наличии высокой социальной поляризации общества, криминализацией всех сторон общественной жизни, возникновении национализма и сепаратизма. Как показывает практика, наличие вышеназванных диспропорций является для ряда стран одной из важнейших угроз экономической безопасности, поскольку провоцирует:
- социальную и политическую нестабильность (напряженность);
- уменьшение ресурсной базы устойчивого развития государства и отдельных регионов;
- негативные демографические процессы;
- неконтролируемые миграционные процессы;
- криминализацию и деградацию населения и т.д.
Главным источником этих угроз является безработица, которая провоцируя состояние общественно дискомфорта и повышая нагрузку на занятое население путем переноса на него расходов по содержанию «социальных иждивенцев» (безработных, находящихся в трудоспособном возрасте), приводит к утрате квалификации и трудовых навыков, принося в конечном итоге значительный ущерб всей национальной экономике.
3. Угрозы нарушения устойчивости финансовой системы.
Сложность изучения этой группы угроз определяется комплексностью самого понятия «финансовая система», поскольку в ее состав включаются в том числе и бюджетно-налоговая, и кредитно-банковская, и валютная, и платежная подсистемы, которые находясь во взаимосвязи и взаимодействии оказывают и взаимное влияние и на всю финансовую системы в целом. Это провоцирует такие взаимосвязанные угрозы как неустойчивость банковской системы; возникновение кризиса неплатежей; слабая устойчивость бюджетной системы; дестабилизация валютной системы и многие другие.
4. Угрозы нарушения единого экономического и социального пространства страны, нормального функционирования регионов в рамках единого государства [3].
Достаточно ярким примером является Бразилия, на протяжении полувека преодоление разницы в уровне социально-экономического развития северных и южных штатов которой остается одной из основных проблем для всех президентов и правительств. Созданные в 60-е годы региональные венчурные фонды поддержки инвестиций в Северный и Северо-восточный макрорегионы были на стыке 80-х и 90-х годов заменены на региональные фонды финансовой поддержки и дополнены многочисленными программы, предусматривавшие
выплату денежных пособий населению. В середине 2000-х годов началось активное обсуждение идеи возрождения венчурных фондов, но теперь уже в сочетании с такими мерами как ограничение возможностей штатов по предоставлению налоговых льгот для привлечения инвесторов. Однако ни один из этих механизмов пока не дал желаемого результата - уровень экономического развития Северо-востока примерно в два с половиной раза отстает от показателей Юго-востока, а по доле неграмотного населения Северо-восток «обгоняет» Юго-восток почти в три раза. Несопоставимы и экологические проблемы севера и юга страны.
Разразившийся в конце 2008 года мировой экономический кризис обострил проблемы дифференциации социально-экономического развития регионов многих стран, имеющих федеративное устройство. Эти процессы затронули и «старые» экономически развитые страны, такие как, например, Испания и Германия, и «молодых тигров» - Россию, Бразилию, Индию. Анализ принимаемых в условиях кризиса мер по выравниванию ситуации в различных частях перечисленных стран позволяет сделать однозначный вывод о том, что наиболее эффективно проблему преодоления пагубных последствий усиления дифференциации развития регионов удается решать в государствах с более высоким уровнем децентрализации государственного управления.
Однако сам по себе этот вывод не позволяет получить однозначные рекомендации ни о «разумной» степени децентрализации управления, ни об оптимальных механизмах такой децентрализации. В этом отношении достаточно показателен пример страны с умеренно децентрализованным управлением - Испании.
На протяжении полувека преодоление разницы в уровне социально-экономического развития отдельных регионов остается одной из основных проблем для всех правительств. Наибольшего размаха региональная диспропорция достигла к началу 1980-х годов. В 1981 году более половины всего национального дохода концентрировалось в 8 (из 50) провинциях страны, занимающие лишь 12% территории Испании, - в Мадриде, Барселоне,
Валенсии, Бискайе, Севилье, Овьедо, Аликанте и Гипускоа. Национальный доход на одного занятого в наиболее развитых в экономическом отношении провинциях Испании был в 2-3 раза выше, чем в менее развитых. Отсюда распространенные в массовом сознании чувства соперничества, собственной обделённости или, напротив, превосходства над соседом и, как следствие, -рост сепаратистских настроений в отдельных регионах. Именно поэтому уже в XXI веке Испания стала крупнейшим получателем ассигнований ЕС на цели регионального развития [5].
Однако, несмотря на серьезные усилия, предпринимаемые как самой Испанией, так и руководством ЕС, Испания остается страной с явно выраженными региональными диспропорциями: ведущие в экономическом плане регионы по показателю ВВП на душу населения опережают более чем вдвое наименее развитые. Ситуация осложняется еще и тем, что если Мадрид, Наварра, Страна Басков, Каталония, Балеарские острова, Ла Риоха и Арагон опережают по доходу на душу населения аналогичный среднестатистический показатель стран ЕС, то многие другие регионы - Эстремадура, Андалусия, Кастилия-Ла-Манча, Галисия, Мурсия, Астурия, Канарские острова, Валенсия, Кастилия и Леон, Кантабрия от них отстают. Это влечет за собой дополнительные политико-психологические сложности, связанные с тем, что для испанцев характерна двойная самоидентификация - с народом Испании в целом и народом своей автономии [5].
При этом важно отметить, что, как установлено некоторыми европейскими исследователями, конвергенция государств-членов ЕС приводит к постепенному выравниванию уровня развития стран, но сопровождается ростом диспропорций в уровне развития регионов этих стран. А если к этому добавить сделанный на основе событий во Франции (поджоги и беспорядки в 2008-2009 и в 2013-2014 годах) вывод о том, что связь между ростом диспропорций регионального развития и ростом социального неравенства носит скорее качественный, нежели количественный характер и зависит во многом от различий социальных запросов жителей разных регионов, то следует
признать, что вопрос об допустимом уровне диспропорций регионального развития является весьма актуальным для всех государств, включая наиболее развитые стран.
5. Угрозы нарушения эффективного функционирования экономики вследствие высокой степени криминализации экономики и общества.
Криминализация экономики влечет за собой такие последствия как проведение крупномасштабных мошеннических операций в кредитно-финансовой системе: массовый обман населения создателями разного рода финансовых пирамид и фондов, нецелевое использование кредитов, присвоение средств, полученных по договорам, неплатежи; уход прежде всего субъектов предпринимательства от налогообложения; сокращение поступлений денежных в бюджеты различных уровней; недобросовестная конкуренция в бизнесе; концентрация и централизация (монополизации) капиталов в руках у практически преступников; девиантное поведение в экономической сфере; развитие форм мошеннической деятельности в предпринимательстве; возникновение преступных сговоров на рынках потребления благ (результатом является «раскручивание инфляционной спирали»); возникновение препятствий для мелкого и среднего бизнеса; распространение рэкета во всех его формах (вплоть до государственного) и т.д.
Все эти угрозы способны принести значительный экономический ущерб, снижая деловую активность и снижая возможность привлечения зарубежных партнеров и инвесторов.
6. Угрозы возникновения гипертрофированной зависимости от несбалансированной политики внешнеэкономических контрагентов.
Уровень внешнеэкономических угроз зависит от ряда факторов, среди которых ведущее место занимает интенсивность внешнеэкономических связей. Каждый вид международной экономической деятельности связан с риском и представляет определенную угрозу для социально-экономической позиции территории. Чем больше осуществляется видов такой деятельности, тем большим будет уровень суммарных угроз. При этом следует учитывать также
объемы коммерческих операций, количество трансакций и зарубежных партнеров. Другим ведущим фактором внешнеэкономических угроз является степень открытости экономики. Либерализация внешнеэкономических связей, ослабление государственного контроля увеличивает уровень угроз. Это обусловлено неурегулированностью международных экономических связей (за исключением товарообменных), оппортунистическими действиями зарубежных контрагентов, недобросовестной конкуренцией и т. п. Таким образом, внешнеэкономические угрозы связаны с двумя основными факторами: степенью открытости экономики и интенсивностью внешнеэкономической деятельности.
7. Угрозы деградации научно-технического и технологического потенциала и уровня его развития относительно мирового.
Современное социально-экономического развитие характеризуется ведущей ролью научно-технического прогресса (НТП) в обеспечении экономического роста. По разным оценкам на долю НТП приходится от 70 до 95% прироста ВВП развитых стран.
Такая деградация несет угрозы снижения инновационной активности и конкурентоспособности национальной экономики, а также и утрату значительной части потенциала экономического роста, падения уровня производственно-технического состояния национальной экономики. В отсутствие сколько-нибудь выраженной инвестиционной и структурной политики государства технологические сдвиги в экономике приобретают регрессивный характер, выражаясь в быстрой деградации ее технологической структуры, что приводит к примитивизации экономики [2].
Также разрушение собственного научно-технического потенциала заставляет национальную экономику переориентироваться на импортную технологическую базу.
Предложенная в настоящей статье систематизация угроз может быть использована для алгоритмизации дальнейших исследований экономической
безопасности государства, а также для построения системы управления его экономической безопасностью.
Список литературы
1. Абалкин Л.И. Экономическая безопасность России: угрозы и их отражение // Вопросы экономики. 1994. №12. С.4-16
2. Глазьев С.Ю. Проблемы реализации интеллектуального потенциала общества в условиях перехода на инновационный путь развития (http : //www.imepi-eurasia. ru/news. php?id=229)
3. Двас Г.В. Цели, ключевые факторы и механизмы социально-экономического развития региона. - СПб.: Наука, 2013. - 134 с.
4. Нарышкин С.Е. Иностранные инвестиции и развитие экономики России: диссертация на соискание степени доктора экономических наук: 08.00.05 / Нарышкин Сергей Евгеньевич; [Место защиты: Федеральное государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный университет экономики и финансов»]. - Санкт-Петербург, 2010. - 446 с.
5. Хенкин С. Политико-территориальная организация Испании: статика и динамика // Мировая экономика и международные отношения. 2009. №8. С. 107-114
