CC BY
467
УДК 343.1
УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНАЯ ПРИРОДА НЕПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ИНФОРМАЦИИ
А. В. Кочетова,
В. А. Мурзина,
кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики, Южно-Уральский государственный университет
аспирант кафедры уголовного процесса и криминалистики, ЮжноУральский государственный университет
Непроцессуальная информация занимает особое место в уголовно-процессуальном доказывании, обладая различным, в том числе процессуальным, значением в зависимости от источника и средств ее получения. В настоящее время определение статуса непроцессуальной информации остается открытым вопросом.
Ключевые слова: информация, отражение, доказывание, непроцессуальная информация.
Термин «информация» (от латинского information - разъяснение, изложение) возник в социальной среде и первоначально применялся для обозначения сведений, которые один человек передает другому различными способами, будь то устный или письменный. Однако такое понимание не может считаться универсальным. Изменение социальных, экономических, культурных условий, в частности развитие информационных процессов, обуславливает соответственно и трансформацию самого термина. Это и предопределило неоднократность исследований в различные периоды времени правовой сущности, природы информации.
Так, Н. Винер определял данную категорию следующим образом: «Информация - это обозначение содержания, полученного из внешнего мира в процессе нашего приспособления к нему и приспособления к нему наших чувств. Процесс получения и использования информации является процессом нашего приспособления к случайностям внешней среды и нашей жизнедеятельности в этой среде»1.
Н. С. Полевой к информации относил «то, что может быть воспринято познающим субъектом или техническим устройством, и тем самым она как бы отделена от ее первоисточника - отображения источника объекта познания; она может быть перенесена в пространстве, сохранена во времени, передана другому познающему субъекту или техническому устройству, подвергнута другим операциям, совокупность которых именуется информационными процессами»2.
Большинство ученых, исследуя сущность
информации, основывались на философской категории отражения. Ф. П. Тарасенко полагал, что отражение и информация «являются абстракциями одного и того же свойства материи»3. А. Р. Белкин видел в информации «меру связи события и вызванных этим событием изменений в среде»4. Т. Д. Павлов утверждал, что информация возникает на определенном уровне организации материи при наличии процессов управления5. Следовательно, существовать информация может только в высокоорганизованных системах, ярким примером которой является человек. Воздействие материального объекта на органы чувств человека приводит к формированию в его сознании образа этого объекта, некой модели, которая в дальнейшем и находит свое выражение с помощью знаковых средств. Таким образом, информация, полученная субъектом в результате его взаимодействия с объективным миром, есть результат отражения, есть сведения, знания об объективной действительности. Другими словами, это «не только образно-знаковая, но и образнопонятийная модель, так как знак, будучи специфической разновидностью сигнала, используется только в языковом общении между людьми и, в конечном итоге, применяется для классификации образов и выражения их с помощью понятий, суждений, умозаключений» .
К раскрытию информации как сигнала, способного удовлетворить определенную потребность лица, к которому она обращена, прибегает также А. В. Кудрявцева7. Она выделяет ряд признаков, характерных для информации, используемой в уголовно-
процессуальном познании.
Во-первых, информация это некое единство сведений и их материального объекта -носителя; во-вторых, она множественна, поскольку несколько объектов-носителей могут отражать в себе сведения об одном и том же явлении или событии; в-третьих, эти объекты
- носители имеют различия в восприятии и отражении сведений как с качественной, так с количественной стороны; в-четвертых, информация может быть выражена в различных формах (устной и письменной); в-пятых, она имеет определенную ценность для расследования преступлений; в-шестых, подлежит непосредственному исследованию субъектом, к которому она обращена. Полагаем, такой подход наиболее полно раскрывает сущность и природу рассматриваемой информации.
Необходимо отметить важность каждого этапа формирования информации: получение, сохранение, передача, осмысление и использование. Уголовно-процессуальная деятельность не исключение. Законодательство Российской Федерации содержит определенные нормы, несоблюдение которых ведет к образованию информации, несоответствующей по форме, а в результате и недопустимого доказательства. В УПК РФ предусмотрены перечень познавательных действий, порядок и последовательность их совершения, источники сведений об обстоятельствах, подлежащих доказыванию. Таким образом, можно говорить о доказывании как об особом информационном процессе, т.е. процессе получения информации, значимой для уголовного дела.
Представляется, что существует определенная зависимость уровней уголовнопроцессуального доказывания как специфического вида познания от уровня отражения действительности. При расследовании уголовного дела субъект доказывания получает информацию из разных источников и с помощью различных средств, при этом она приобретает различное процессуальное значение. В результате возникает необходимость разграничения информации на процессуальную (доказательственную) и непроцессуальную. Доказательственной она будет являться при наличии свойств относимости, допустимости и достоверности, критерии которых установлены в ст. 73-75 УПК РФ, т.е. при наличии единства сведений о фактах и процессуальных источников, из которых эти сведения получены и в которых они содержатся. В противном же случае полученная информация
будет являться непроцессуальной. Однако в настоящий момент особенно важным становится использование обоих видов информации, что обусловлено, во-первых, целями уголовного процесса, во-вторых, характерными для каждого вида информации чертами. Так, Ю. В. Астафьев указывает на: «1) процессуальную значимость фактических данных;
2) их способность быть основанием для конструирования выводов по делу; 3) направленность на строго очерченный предмет процессуального познания; 4) наличие определенных условий возникновения в деле»8.
В процессе расследования преступлений при определенных в законе условиях непроцессуальная информация может стать доказательственной (процессуальной) либо использоваться при принятии некоторых процессуальных, а также организационных и тактических решений9. Следовательно, жесткой границы между рассматриваемыми видами информации нет. Для выявления путей ее преодоления необходимо уяснить в первую очередь само понятие непроцессуальной информации и ее уголовно-процессуальную природу.
Четкого определения понятия «непроцессуальная информация» в юридической науке нет. Большинство ученых, рассматривая эту категорию, исходят от обратного. М. П. Поляков использует такие формулировки: «то, что к процессу не относится», «все, что не имеет прочной связки с процедурой». Однако они размыты и не отражают сущность непроцессуальной информации. Здесь автор вводит дополнительный критерий - телеологический, т.е. цель, на которую работает искомая категория. Только с учетом этого критерия можно определить статус «непроцессуального» применительно к уголовному процессу. Это некий ориентированный инструмент (средство),
с помощью которого возможно постижение
10
истины .
Так, Ю. П. Боруленков относит непроцессуальную информацию к разряду юридической информации, поскольку в основе ее формирования лежит юридическая познавательная деятельность, предшествующая процессу доказывания либо протекающая параллельно с ним. При этом он полагает, что основным назначением непроцессуальной информации является выполнение вспомогательной и обеспечивающей функций по отношению к познанию, урегулированному нормами процессуального законодательства11.
Д. И. Бедняков при изучении данной категории прибегает к приемам формальной логики, определяя ее следующим образом: «Непроцессуальная информация не есть доказательственная (процессуальная) информация»12. Он выделяет два критерия разграничения процессуальной и непроцессуальной информации. Во-первых, конкретные способы извлечения информации из определенного носителя и соблюдение порядка, условий и последовательности применения этого способа в ряде процессуальных действий. Во-вторых, характеристика носителя информации.
Ряд ученых, затрагивающих этот вопрос, в частности С. А. Шейфер, рассматривают, как правило, только признаки непроцессуальной информации. Он выделяет следующие:
1) это своеобразный познавательный комплекс;
2) указывает на факты, образующие предмет доказывания по уголовному делу;
3) имеет значение для расследования преступлений;
4) законодательно не установлены порядок, приемы и способы ее получения;
5) не регламентирована форма закрепления;
6) субъект собирания информации ненадлежащий;
7) сложность в проверке данной информации;
8) не имеет доказательственного значения;
9) ограниченная сфера применения13.
Вышеперечисленные позиции позволяют
рассмотреть непроцессуальную информацию через призму основных свойств, которыми должна обладать доказательственная информация, используемая в процессе расследования преступлений.
Относимость - свойство доказательств, характеризующее их с точки зрения способности устанавливать или опровергать обстоятельства, входящие в предмет доказывания по делу, а также имеющие иное значение для разрешения дела14. Обладание непроцессуальной информацией этим свойством не вызывает сомнения. Она может указывать на факты, образующие предмет доказывания по уголовному делу, что выражается в установлении обстоятельств, входящих в предмет доказывания; обнаружении сведений о местонахождении доказательств; подтверждении ранее установленных фактов. Это способствует
тем самым проверке и достижению надежности уже полученных доказательств. Соблюдение данного правового требования обеспечивает пригодность непроцессуальной информации для установления истины по уголовному делу.
Допустимость - свойство, которое характеризует доказательства с точки зрения соответствия закону источников, средств доказывания, способа их получения и закрепления15. Это свойство также определяет возможность использования информации в процессе доказывания обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела. М. С. Строгович раскрывал свойство допустимости через возможность средств и источников информации быть применимыми для установления истины16.
Законодательно закреплен ряд правовых требований, при соблюдении которых можно говорить о наличии данного свойства. Во-первых, информация должна быть получена надлежащим субъектом, правомочным по данному делу проводить процессуальное действие, в ходе которого она получена. Во-вторых, она должна быть получена только из источников, определенных в ч. 2 ст. 74 УПК РФ. В-третьих, должны быть соблюдены все требования закона, касающиеся фиксации хода и результатов процессуального действия.
Часть 2 ст. 50 Конституции РФ, ч. 1 и п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ дают основания для расширительного толкования требования допустимости доказательств. Так, В. В. Золотых помимо указанных говорит о значимости еще трех требований, правил определения допустимости:
- о недопустимости свидетельства, основанного «на слухах» (доказательство должно содержать сведения, происхождение которых известно и оно может быть проверено);
- о «несправедливом предубеждении» (доказательственную силу проверяемого доказательства не должна превышать опасность несправедливого предубеждения);
- «о «плодах отравленного дерева» (доказательство не должно быть получено с помощью недопустимого доказательства)17.
Отдельные авторы, в частности В. И. Толмосов, в качестве самостоятельного критерия данного свойства доказательств выделяют недопустимость нарушения, ограничения прав, свобод и законных интересов человека и гражданина, за исключением случаев, когда этого требует закон18.
Любой вид непроцессуальной информации свойством допустимости не обладает, поскольку способы ее получения не формализованы, т. е. свободны от формы, накладываемой уголовно-процессуальным законом. Это свидетельствует о меньшей надежности непроцессуальной информации, а, следовательно, и о наличии определенных сложностей с соблюдением важнейших гарантий обеспечения прав и свобод человека и гражданина в уголовном процессе, законности и справедливого решения по делу.
Отсутствие у непроцессуальной информации свойства допустимости «не только порождает неразрешимые сомнения в достоверности такой информации, лишая ее тем самым доказательственного значения, но и создают почву для подозрений в том, что обвинительные доказательства сфальсифицированы»19. Невозможность проверить информацию неизбежно влечет невозможность установления ее достоверности - такого свойства доказательств, которое означает обоснованное соответствие доказательств тем обстоятельствам,
которые они доказывают и которые были в
20
действительности .
Однако в теории доказательств существует такое явление, как асимметрия правил допустимости доказательств. Применительно к уголовному процессу это явление стоит рассматривать как различие в существенности, серьезности нарушений уголовно-процессуального законодательства при получении и закреплении информации, имеющей значение для уголовного дела. Они могут быть как существенными, так и несущественными, как устранимыми, так и неустранимыми, как восполнимыми, так и невосполнимыми, что, безусловно, влияет на дальнейшую судьбу полученных сведений, на саму возможность преодоления препятствий, которые образовались в результате допущенных нарушений, и на способы их преодоления. Это позволяет использовать непроцессуальную информацию в доказывании по уголовным делам. Такой опыт представляется положительным, поскольку она имеет определенную ценность.
Непроцессуальная информация может, во-первых, являться основанием для возбуждения уголовного дела, во-вторых, использоваться для построения версий, планирования, выбора тактики производства следственных и иных действий, в-третьих, использоваться при принятии решения об избрании, изменении или отмене меры пресечения, в-четвертых,
лежать в обосновании решения о производстве следственных действий, в-пятых, быть основой для формирования доказательств.
Опираясь на данные направления использования по уголовным делам непроцессуальной информации, Р. Н. Белинский предлагает следующее ее определение: непроцессуальная информация - это имеющие значение для уголовного дела сведения, собранные (сформированные) вне процедуры следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных УПК РФ, либо воспринятые следователем, дознавателем, прокурором в рамках указанной процедуры, но не нашедшие отражения в процессуальных документах21.
Иной аспект непроцессуальной информации затрагивает В. А. Азаров, определяющий ее как любую информацию, непригодную для обоснования обстоятельств, входящих в предмет доказывания22. Такая формулировка видится нам не совсем удачной, поскольку уголовно-процессуальное доказывание обладает рядом средств и способов, позволяющих придать рассматриваемому виду информации доказательственное значение.
Обобщая вышесказанное, можно сделать вывод о том, что непроцессуальная информация - это сведения, имеющие значение для уголовного дела, полученные (собранные) в отрыве от установленной уголовно-процессуальной процедуры (формы), в силу чего имеющие ограниченную сферу применения. Сущность непроцессуальной информации предопределяет множество конфликтных ситуаций и сложности в оценке и использовании ее в уголовном процессе, поскольку теория доказательств отрицает ее доказательственное значение. Однако данное положение относится исключительно к непроцессуальной информации в первоначальном виде. Существует определенная процедура легализации информации, полученной способами, которые уголовно-процессуальный закон не устанавливает. При этом она различна для каждого вида непроцессуальной информации, будь то результаты оперативно-розыскной деятельности, сведения, полученные в ходе осуществления частной детективной деятельности, или же информация, полученная с помощью полиграфа.
1 Винер Н. Кибернетика и общество. М., 1958. С. 31.
2 Полевой Н. С. Криминалистическая кибернетика. М., 1989. С. 61.
3 Тарасенко Ф. П. К определению понятия «информация» в кибернетике // Вопросы философии. 1963. № 3. С. 80.
4 Белкин А. Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве. М., 2005. С. 56.
5 Павлов Т. Д. Информация, отражение, творчество. М., 1966. С. 149.
6 Бедняков Д. И. Непроцессуальная информация и расследование преступлений. М., 1991. С. 25.
7 Кудрявцева А. В. Теория доказывания в юридическом процессе: учебное пособие. Челябинск, 2006. С. 27-28.
8 Астафьев Ю. В. Процесс доказывания и оперативнорозыскная деятельность: соотношение и оценка результатов: материалы Всероссийской научно-практической конференции. Воронеж, 2004. Ч. 5. С. 7.
9 Сырбу А. В. Понятие и виды информации, используемой в процессе расследования преступлений. ЦКЪ: М1р://1а'№.е(!и.тЛ1ос/11оситеп1а8р?11осГО=1202967.
10 Поляков М. П. «Процессуальное» и «непроцессуальное» как категории философии уголовного процесса // СПС «КонсультантПлюс».
11 Боруленков Ю. П. Юридическое познание как фундаментальная категория правоведения. ЦКЪ:
http://www.jurist1ib.ru/book_5218.html.
12 Бедняков Д. И. Указ. соч. С. 33.
13 Шейфер С. А. Доказательства и доказывание по уголовному делу. М., 2009. С. 108-125.
14 Уголовно-процессуальное право: учебник / под ред. А. В. Кудрявцевой. М., 2007. С. 119.
15 Там же. С. 120.
16 Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. Т. 2. М., 1970. С. 393.
17 Золотых В. В. Проверка допустимости доказательств в уголовном процессе. М., 1999. С. 58.
18 Толмосов В. И. Проблемы допустимости доказательств на досудебных стадиях российского уголовного процесса: дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2002. С. 203.
19 Безлепкин Б. Т. Проблемы уголовно-процессуального доказывания // Советское государство и право. 1991. № 8. С. 101.
20 Уголовно-процессуальное право: учебник / под ред. А. В. Кудрявцевой. М., 2007. С. 122.
21 Белинский Р. Н. Использование непроцессуальной информации по уголовным делам о незаконном получении и разглашении сведений, составляющих коммерческую тайну: досудебное производство: дис. . канд. юрид. наук. М., 2008. С. 10.
22 Азаров В. А. Уголовно-процессуальные и оперативнорозыскные средства достижения целей раскрытия преступлений // Государство и право. 1997. № 10. С. 48.
Статья поступила в редакцию 27 сентября 2012 г.
