CC BY
149
УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ РЕЙДЕРСТВУ
Фроловичев Ярослав Владимирович, ассистент кафедры уголовного права юридического факультета Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского.
Контакты автора: frolovichev@mail.ru
Аннотация. Российский рынок слияния и поглощения компаний представлен крайне негативным социально-экономическим явлением, обозначаемым позаимствованным из зарубежной практики термином «рейдерство».
Развитию рейдерства в России во многом способствует несовершенство действующего уголовного законодательства, что выражается в отсутствии статьи, устанавливающей ответственность за рейдерство. При этом квалификация действий рейдеров по отдельным статьям Уголовного кодекса Российской Федерации является не достаточно эффективным средством противодействия рейдерству, что обусловливает необходимость дополнения уголовного законодательства статьей, устанавливающей ответственность за рейдерство.
Ключевые слова: рейдерство, компания, активы, уголовное законодательство.
CRIMINAL LEGAL ASPECTS OF COUNTERACTION RAIDING
Frolovichev Yaroslav Vladimirovich, assistant of the law faculty of N. Novgorod State University named after N.I. Lobachevsky.
Contacts of the author: frolovichev@mail.ru
Annotation. The Russian market of mergers and absorption of the companies is presented by the extremely negative socio-economic phenomenon, referred to as adopted from foreign practice the term «raiding».
Development of raiding in Russia in many stimulates by imperfection of the operating criminal legislation that is expressed in absence of the article establishing responsibility for raiding. In doing so qualification of actions raiders on the separate articles of the Criminal code of the Russian Federation is not enough effective remedy of counteraction to the raiding, that stipulate the necessity of addition of the criminal legislation of Russia, article establishing responsibility for the raid.
Keywords: raiding, company, assets, criminal legislation.
Развитие в России рыночной экономики, появление рынка слияния и поглощения компаний обусловило появление новых социально-экономических явлений, требующих правового регулирования. Среди таких явлений особую актуальность приобрело так называемое рейдерство и это объясняется тем, что в условиях российской действительности, в отличие от западных стран (например, США), где рейдерство является законным способом перераспределения собственности между хозяйствующими субъектами и рассматривается как фактор, способствующий развитию экономики, оно состоит из разных составов преступлений и представляет повышенную опасность для экономики страны. При этом, по мнению автора, под рейдерством,
применительно к условиям российской действительности, следует понимать незаконные действия, направленные на установление контроля (захват) в отношении компании или ее активов.
Как было отмечено, рейдерство состоит из разных составов преступлений и подтверждением этому служит правоприменительная практика, в соответствии с которой действия рейдеров могут быть квалифицированы по следующим статьям Уголовного кодекса Российской Федерации: 159 «Мошенничество» (в качестве примера можно привести уголовные дела, связанные с ОАО «Чебоксарский электроаппаратный завод», ОАО «Тулабумпром», Мытищинским электромеханическим заводом), 179 «Принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения» (примером является попытка захвата ОАО «Банк 24.ру»), 330 «Самоуправство» (в качестве примера можно привести захват ОАО «Гипромез), а также по другим статьям УК РФ, в зависимости от способов, применяемых рейдерами для захвата компании или ее активов. Такая квалификация объясняется тем, что в УК РФ отсутствует статья, устанавливающая ответственность за рейдерство и в этом заключается несовершенство действующего уголовного законодательства.
Кроме того, квалификация только одних действий рейдеров, применяемых для установления контроля в отношении компании (активов), является не достаточно эффективным средством противодействия рейдерству в силу следующих причин.
Во-первых, используемые в ходе рейдерской атаки незаконные действия подпадают под разные статьи УК РФ, которые сложно объединить умыслом, направленным на установление контроля в отношении компании или ее активов, поскольку отсутствует самостоятельный состав преступления - «рейдерство». Помимо этого статьи, по которым в правоприменительной практике квалифицируются действия рейдеров, не позволяют выделить специфические признаки рейдерства. Следствием таких обстоятельств является неэффективность расследования дел связанных с рейдерством.
Во-вторых, УК РФ охватывает только те действия рейдеров, которые способствуют захвату компании или ее активов. При этом конечный результат таких действий - рейдерский захват компании или ее активов, в силу отсутствия в УК РФ статьи, устанавливающей ответственность за рейдерство, остается без надлежащей юридической оценки.
В соответствии с ч. 2 ст. 8 Конституции в Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности. Данное конституционное положение закреплено в ч. 1 ст. 2 УК РФ «Задачи Уголовного кодекса Российской Федерации», согласно которой одной из задач УК РФ является охрана собственности от преступных посягательств и для осуществления этой и других задач УК РФ наряду с установлением основания и принципов уголовной ответственности, видов наказаний и иных мер уголовноправового характера за совершение преступлений, определяет, какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями. С учетом изложенного и, принимая во внимание отсутствие в УК РФ статьи, устанавливающей ответственность за рейдерство, можно сделать вывод, что уголовно-правовая охрана собственности компании не реализуется.
В-третьих, предупреждению преступлений как одной из задач УК РФ (ч. 1 ст. 2) способствует во многом существование уголовно-правовых запретов, соответственно, отсутствие статьи, устанавливающей ответственность за рейдерство, не может обеспечивать общую превенцию уголовного закона.
Несмотря на очевидные недостатки квалификации только одних действий рейдеров, существует позиция, согласно которой дополнение УК РФ статьей, устанавливающей ответственность за рейдерство нецелесообразно. В обоснование данной позиции приводятся доводы, которые сводятся к следующему: рейдерство состоит из совокупности преступлений, квалифицируемых по соответствующим статьям УК РФ, поэтому нет необходимости в дополнении уголовного законодательства нормой, устанавливающей ответственность за рейдерство1.
В виду вышеуказанных недостатков квалификации только одних действий рейдеров, приведенную позицию о нецелесообразности дополнения уголовного законодательства статьей, устанавливающей ответственность за рейдерство, следует признать неприемлемой.
Между тем, некоторые авторы, вместо установления уголовной ответственности за рейдерство, считают необходимым криминализировать отдельные способы рейдерских захватов. Так, например, Г.К. Смирнов предлагает дополнить УК РФ статьями 1701 «Фальсификация реестра участников (учредителей) общества», 1852 «Фальсификация результатов голосования на общем собрании участников общества», 2011 «Фальсификация решения совета директоров (наблюдательного совета), исполнительного органа юридического лица, ликвидационной комиссии юридического лица»2. Такая позиция автора основана на следующем:
1. Уголовный кодекс Российской Федерации не охватывает весь спектр деяний, посредством которых совершаются рейдерские захваты. Так, в большинстве случаев захвату недвижимого имущества компании и иных активов компании по «серым схемам» предшествует противоправное с точки зрения корпоративного законодательства приобретение и использование полномочий по управлению обществом или отдельных управленческих полномочий, которое и создает правовую основу для дальнейшего отчуждения имущества компании в пользу аффилированных лиц, то есть фактического захвата имущества.
Захват управления в большинстве случаев осуществляется тремя способами: путем фальсификации (подтасовки) результатов голосования на общем собрании участников общества; путем фальсификации решений совета директоров (наблюдательного совета); посредством различных манипуляций с реестром участников общества.
В результате этих действий принимаются выгодные рейдерам управленческие решения, изменяется состав органов управления обществом, создаются иные необходимые для захвата организационно-правовые условия.
1 См., например: Алешин В.В., Жолобов Е.В. Природа рейдер-ского захвата в уголовно-правовом аспекте//Уголовный процесс. -2009. - № 8. - с. 44; http://vestnikao.ru/news/2009-12-08-3257 (дата посещения: 14.01.2010).
2 Смирнов Г.К. Проблемы применения и совершенствования уголовного законодательства России в сфере противодействия рейдерству//Российская юстиция. - 2009. - № 12. - с. 37.
Вместе с тем такие действия в настоящее время находятся за рамками уголовно-правовых запретов. Привлечь рейдеров к уголовной ответственности за их совершение возможно лишь в том случае, если будет доказано, что захват управления компанией осуществляется в целях последующего хищения ее имущества или являлся составной частью иного преступления, например предусмотренного ст. 201 УК РФ «Злоупотребление полномочиями». Однако на практике доказать направленность умысла рейдера на такие последствия (хищение и т.д.) практически невозможно, так как преследуемая цель при совершении этих действий не является очевидной.
Кроме того, не всегда действия рейдеров на этом этапе могут быть непосредственно направлены на хищение имущества. Так, он может преследовать цель уменьшения совокупной доли голосов действительных владельцев акций или долей, например, путем подтасовки решения о дополнительной эмиссии акций и размещении их среди аффилированных лиц или внесения в реестр определенного количества заведомо ненадлежащих акционеров или владельцев долей в обществе с ограниченной ответственностью, что хищением не является.
В этой ситуации, по сути, начать проверку сообщения о преступлении и возбудить уголовное дело представляется возможным только после фактического наступления негативных последствий в виде хищения имущества или иного противоправного его вывода из-под контроля компании, то есть лишь на завершающем этапе рейдерского захвата.
2. Другой слабой стороной уголовно-правового регулирования противодействия рейдерству является недостаточная адаптированность норм уголовного закона к специфике данной категории преступлений. Так, составы статей Уголовного кодекса, которые применяются в настоящее время, носят материальный характер, то есть предполагают наступление общественно опасных последствий в виде хищения имущества, причинения существенного вреда или ущерба.
Вместе с тем после рейдерского захвата имущество «отмывается» через ряд фиктивных или зарегистрированных в оффшорных юрисдикциях юридических лиц, и в конечном итоге поступает в собственность добросовестного приобретателя. Истребовать его у такого лица практически невозможно.
Признавая незыблемость гражданско-правового института добросовестного приобретателя, следует отметить необходимость создания правового механизма сбалансированной защиты интересов добросовестного приобретателя и собственника, имущество которого выбыло из его законного владения посредством рей-дерского захвата.
Наиболее оптимальное соотношение защиты прав добросовестного приобретателя и эффективной уголовно-правовой защиты прав прежнего собственника может быть достигнуто лишь в случае дополнения уголовного законодательства статьями, которые предусматривали бы ответственность за действия, посредством которых создаются правовые предпосылки для вывода имущества из-под контроля компании. При этом составы таких преступлений должны быть именно формальными, то есть общественно опасные последствия в виде утраты права собственности на имущество, причинения иного имущественного ущерба собственнику, должны быть выведены за рамки основного состава.
Дополнение уголовного закона нормами, основанными на этом подходе, позволило бы привлекать рейдеров к уголовной ответственности уже на начальных этапах рейдерского захвата, упреждая наступление последствий, при которых виндикационное истребование имущества ограничено институтом защиты добросовестного приобретателя3.
Приведенная выше позиция Г.К. Смирнова представляется спорной по следующим основаниям.
Во-первых, дополнение уголовного законодательства статьями 1701, 1852, 2011 всего лишь расширит перечень статей, по которым возможно квалифицировать действия рейдеров, а сам рейдерский захват компании либо ее активов по-прежнему останется без надлежащей юридической оценки в силу отсутствия статьи, устанавливающей ответственность за рейдерство. Такое обстоятельство, разумеется, не может способствовать в полной мере уголовно-правовой охране собственности компании и в связи с этим дополнение уголовного законодательства указанными статьями вряд ли будет эффективным средством противодействия рейдерству.
Во-вторых, фальсификация реестра участников общества, фальсификация результатов голосования на общем собрании участников общества и фальсификация решений совета директоров, исполнительного органа юридического лица, ликвидационной комиссии юридического лица приводят к последствиям, которые выражаются в нарушении прав акционеров (участников) общества и причинении им убытков. При наступлении таких последствий акционер (участник) общества вправе защищать свои нарушенные права и требовать возмещения убытков в предусмотренном гражданским и корпоративным законодательством порядке.
Кроме того, лица, чья деятельность привела к нарушению прав и (или) законных интересов акционеров (участников) общества либо причинению им убытков несут гражданско-правовую ответственность за данные последствия. Так, в соответствии со ст. 44 ФЗ «Об акционерных обществах» держателем реестра акционеров общества может быть это общество или регистратор (в обществе с числом акционеров более 50), которые солидарно несут ответственность за убытки, причиненные акционеру в результате утраты акций или невозможности осуществить права, удостоверенные акциями, в связи с ненадлежащим соблюдением порядка поддержания системы ведения и составления реестра акционеров общества.
Согласно ст. 311 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» общество обязано обеспечивать ведение и хранение списка участников общества. Лицо, осуществляющее функции единоличного исполнительного органа общества (генеральный директор, президент и другие), если иной орган не предусмотрен уставом общества, обеспечивает соответствие сведений об участниках общества и о принадлежащих им долях или частях долей в уставном капитале общества, о долях или частях долей, принадлежащих обществу, сведениям, содержащимся в едином государственном реестре юридических лиц, и нотариально удостоверенным сделкам по переходу долей в уставном капитале общества, о которых стало известно обществу. В случае возникновения споров по поводу несоот-
3 Смирнов Г.К. Проблемы применения и совершенствования уголовного законодательства России в сфере противодействия рейдерству//Российская юстиция. - 2009. - № 12. - с. 36, 37.
ветствия сведений, указанных в списке участников общества, сведениям, содержащимся в едином государственном реестре юридических лиц, право на долю или часть доли в уставном капитале общества устанавливается на основании сведений, содержащихся в едином государственном реестре юридических лиц, а в случае возникновения споров по поводу недостоверности сведений о принадлежности права на долю или часть доли, содержащихся в едином государственном реестре юридических лиц, право на долю или часть доли устанавливается на основании договора или иного подтверждающего возникновение у учредителя или участника права на долю или часть доли документа.
Что касается решений, принятых общим собранием акционеров (участников) общества, советом директоров общества или исполнительным органом общества, то они могут быть обжалованы акционерами (участниками) общества. Так, ФЗ «Об акционерных обществах» предусматривает, что акционер вправе обжаловать в суд решение, принятое общим собранием акционеров с нарушением требований указанного Федерального закона, иных нормативно-правовых актов РФ, устава общества, в случае, если он не принимал участие в общем собрании акционеров или голосовал против принятия такого решения и таким решением нарушены его права и (или) законные интересы (п. 7 ст. 49), а также решение совета директоров (наблюдательного совета) общества, принятое с нарушением ФЗ «Об акционерных обществах», иных нормативно-правовых актов РФ, устава общества, в случае, если указанным решением нарушены права и (или) законные интересы общества или этого акционера (п. 6 ст. 68).
Вместе с тем ст. 71 ФЗ «Об акционерных обществах» предусмотрена ответственность членов совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличного исполнительного органа общества (директора, генерального директора), временного единоличного исполнительного органа, членов коллегиального исполнительного органа общества (правление, дирекция), равно как и управляющей организации или управляющего перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием).
В соответствии со ст. 43 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» решение общего собрания участников общества, совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличного исполнительного органа общества, коллегиального исполнительного органа общества или управляющего, принятое с нарушением требований указанного Федерального закона, иных правовых актов РФ, устава общества и нарушающее права и законные интересы участника общества, может быть признано судом недействительным.
В то же время ст. 44 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» гласит: члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества, члены коллегиального исполнительного органа общества, а равно управляющий несут ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием).
Как видно, в рамках ФЗ «Об акционерных обществах» и ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» существуют правовые механизмы, предназначенные для защиты нарушенных прав и законных интересов акционеров (участников) общества, поэтому
дополнение УК РФ статьями 1701, 1852, 2011 нецелесообразно.
Более того, чрезмерное уголовно-правовое регулирование корпоративной сферы, основанной на экономических отношениях, может привести к результатам, противоположным ожидаемым.
В-третьих, фальсификация реестра участников общества, результатов голосования на общем собрании участников общества, решения совета директоров (наблюдательного совета), исполнительного органа юридического лица, ликвидационной комиссии юридического лица при наличии умысла, направленного на хищение активов компании или приобретение права в отношении компании, подлежит квалификации по ст. 159 УК РФ «Мошенничество».
В-четвертых, автором не указаны конкретные признаки, позволяющие отграничивать ст. 1701 от ст.ст. 14.25 и 15.22 Кодекса РФ об административных правонарушениях в части представления в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, документов, содержащих заведомо ложные сведения (ч. 4 ст. 14.25) и внесения в реестр владельцев ценных бумаг недостоверных сведений (ч. 1 ст. 15.22), а также ст. 185 от ст. 15.23.1 Кодекса РФ об административных правонарушениях.
В-пятых, установление уголовной ответственности за фальсификацию реестра участников общества, результатов голосования на общем собрании участников общества, решения совета директоров, исполнительного органа юридического лица, ликвидационной комиссии юридического лица не может способствовать надлежащей защите прав прежнего собственника, поскольку рейдерский захват компании, как было отмечено выше, остается без надлежащей юридической оценки.
Исходя из вышеизложенного, наиболее приемлемым представляется дополнение Уголовного кодекса Российской Федерации статьей, устанавливающей ответственность за рейдерство. В обоснование указанной позиции можно привести следующие аргументы:
- появятся легальное определение рейдерства и его признаки;
- квалификация непосредственно рейдерских захватов компаний (активов);
- реализация задач Уголовного кодекса Российской Федерации по охране собственности от преступных посягательств (рейдерства) и предупреждению преступлений в сфере рейдерства.
Кроме того, рейдерство причиняет ущерб не только собственникам компаний, но и подрывает экономическую безопасность государства и вследствие этого существует безотлагательная необходимость включения в УК РФ статьи, устанавливающей ответственность за рейдерство.
Статью, устанавливающую ответственность за рейдерство, полагал бы возможным сформулировать следующим образом.
1. Рейдерство, то есть хищение активов коммерческой организации, независимо от способа хищения, а равно незаконное приобретение права в отношении этой организации,- наказывается лишением свободы на срок от трех до шести лет со штрафом в размере до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет либо без такового.
2. Те же деяния, совершенные группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или лицом с ис-
пользованием своего служебного положения, а равно в крупном размере,-
наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового.
3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные организованной группой либо в особо крупном размере,-наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового.
Поскольку рейдерство - это преступление, посягающее на отношения собственности, то сформулированную статью, устанавливающую ответственность за рейдерство следовало бы включить в главу 21 Уголовного кодекса РФ «Преступления против собственности» под номером 1591 с названием «Рейдерство».
Следует отметить, что с учетом правил юридической техники в уголовном праве, использование иностранных терминов в российском уголовном законодательстве должно быть ограничено. При этом из иностранных слов должны быть использованы только слова, полностью освоенные русским языком, и не имеющие аналогов4. Однако, несмотря на то, что термин «рейдерство» является иностранным и не освоен русским языком, его включение в УК РФ оправданно в виду отсутствия аналогов.
Предметом рейдерства являются предприятие и его активы. Предприятием, согласно п. 1 ст. 132 Гражданского кодекса РФ, признается имущественный комплекс, используемый для осуществления предпринимательской деятельности. В состав предприятия как имущественного комплекса входят все виды имущества, предназначенные для его деятельности, включая земельные участки, здания, сооружения, оборудование, инвентарь, сырье, продукцию, права требования, долги, а также права на обозначения, индивидуализирующие предприятие, его продукцию, работы и услуги (коммерческое обозначение, товарные знаки, знаки обслуживания), и другие исключительные права (п. 2 ст. 132 ГК РФ). Именно по предмету следует отграничивать рейдерство от иных преступлений против собственности.
В диспозиции предлагаемой ст. 1591 говорится о коммерческих организациях, которые могут создаваться в форме хозяйственных товариществ и обществ, производственных кооперативов, государственных и муниципальных унитарных предприятий (п. 2 ст. 50 ГК РФ). При этом на указанные организации полностью распространяются положения о предприятии.
Таким образом, терминология, используемая в ст. 1591 взаимосвязана с соответствующими положениями гражданского законодательства России, что не должно вызвать сложностей при применении данной статьи на практике.
Необходимо учитывать, что по совокупности со ст. 1591 должны квалифицироваться действия рейдеров, способствующие захвату компании (активов) и подпадающие под соответствующие статьи УК РФ (например, принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения - ст. 179 УК РФ; воспрепятствова-
4 Тихонова С.С. Юридическая техника в уголовном праве: Курс лекций/С.С. Тихонова. - Нижний Новгород, 2008. - с. 107.
ние осуществлению или незаконное ограничение прав владельцев ценных бумаг - ст. 1854 УК РФ).
В целом дополнение Уголовного кодекса РФ статьей, устанавливающей ответственность за рейдерство, позволит более эффективно противодействовать этому негативному явлению, получившему большое распространение в современной России.
Список литературы:
1. Алешин В.В., Жолобов Е.В. Природа рейдерского захвата в уголовно-правовом аспекте//Уголовный процесс. - 2009. - № 8.
2. Смирнов Г.К. Проблемы применения и совершенствования уголовного законодательства России в сфере противодействия рейдерству//Российская юстиция. - 2009. - № 12.
3. Тихонова С.С. Юридическая техника в уголовном праве: Курс лекций/С.С. Тихонова. - Нижний Новгород, 2008. - 244 с.
РЕЦЕНЗИЯ
В статье Я.В. Фроловичева рассматривается негативное социально-экономическое явление, обозначаемое термином «рейдерство», а также совершенствование действующего уголовного законодательства России и правоприменительной практики в сфере противодействия рейдерству.
Актуальность рецензируемой статьи не вызывает сомнения, поскольку рейдерство является преступлением, представляющим повышенную опасность для экономики страны. В этой связи противодействие рейдерству должно быть одним из приоритетных направлений деятельности государства.
Основным аспектом настоящего исследования является предложение автора дополнить Уголовный кодекс Российской Федерации статьей, устанавливающей ответственность за рейдерство. При этом в обоснование позиции о дополнении УК РФ статьей, устанавливающей ответственность за рейдерство, автором приведены логически взаимосвязанные аргументы.
В то же время автором приведена аргументированная критика правоприменительной практики, в соответствии с которой квалификации подлежат только действия рейдеров, применяемые для установления контроля в отношении компании (активов), а также статьи Г.К. Смирнова «Проблемы применения и совершенствования уголовного законодательства России в сфере противодействия рейдерству» в части криминализации отдельных способов рейдерских захватов.
Вместе с тем сформулированная автором статья, устанавливающая ответственность за рейдерство представляет, безусловно, особый интерес и практическую значимость. Именно дополнение УК РФ статьей, устанавливающей ответственность за рейдерство, будет эффективным уголовно-правовым средством противодействия этому негативному явлению, получившему большое распространение в современной России.
В целом статья Я. В. Фроловичева выполнена на высоком научном уровне и соответствует всем требованиям, предъявляемым к работам такого рода.
На основании вышеизложенного статья может быть рекомендована к публикации.
д.ю.н., профессор, Почетный работник высшего профессионального образования
Российской Федерации, Заслуженный юрист Российской Федерации, зав. кафедрой уголовного права юридического факультета ННГУ им. Н.И. Лобачевского Петрова Г.О.
